Обратная связь

               
После института мне предложили должность в медицинской службе ФСБ. Причиной этого предложения послужило по-видимому мое увлечение крайне темной и очень экстравагантной областью биологии - теорией дифференцировки клеток то есть наукой, которая силится определить, может ли, к примеру, клетка сердца превратиться в клетку мозга, и каким образом из первичных эмбриональных клеток образуются клетки конкретных органов и тканей. Заинтересовался я этим вопросом серьезно - перелопатил Эверест литературы, все свободное время вместо пивной проводил в лаборатории или библиотеке, к последнему курсу имел даже несколько собственных публикаций.
В Конторе меня определили в Институт Специальных Биологических Проектов, который на официальных документах именовался как “лаборатория №7”, а на фасаде его здания отсутствовали вообще какие-либо таблички - кому надо найдет и так. Наш отдел занимался вопросами регенерации организма, т.е. его омоложения, что было очень важно для некоторых влиятельных международных персон, страдающих от своих преклонных лет.
Как известно, наука в нашей стране находится в состоянии загнивания и быть ученым - полнейший отстой во всех смыслах этого слова. Это верно, но лишь от части, ибо весь массив науки можно разделить на две неравные части - ту, которая никому из имеющих власть не нужна (95%) и ту, которая жизненно необходима определенному кругу персон (5%). Вы уже наверное догадались, в какую часть попал я.
Возможности нам давались огромные: оборудование - какое пожелаешь в любом количестве, подопытный материал - любой, вплоть до заключенных. Коллектив отменный - два академика, пять докторов наук, один доктор философских наук, религиовед, ищущий примеры успешной борьбы со старостью в древних манускриптах мистического содержания. Попытки пренебрежительного отношения к подобным источникам информации, которые так характерны для рационального человека современности, мой начальник быстро и решительно пресек, сделав беседы с философом обязательными. От него я много узнал о взглядах различных народов на бытие, о попытках алхимиков самых разных направлений найти средство, дающее бессмертие.
- Китайские алхимики считали, что омолаживающим действием обладает сосновая смола, в ней много “инь”.
- Так чего проще? - недоумевал я, - Провести эксперимент, научно проверить.
- Не все так просто, друг мой. Надо знать, у какой сосны ее брать, в какое время, соблюдая какие ритуалы. Может, как раз в этом и скрыт главный смысл. А просто топором по сосне, потом смолу в воронку - хоть бочку съешь, все равно не поможет.   
К нашим услугам были труды всех научных организаций мира, работающих в этой области, кроме того мы курировали пять гражданских институтов, занятых решением прикладных проблем. Поэтому неудивительно, что через пять лет я получил степень кандидата наук и майорское звание. Усилиями отдела мы смогли продлить молодость для некоторых очень важных людей лет на десять-пятнадцать, однако сделать старость обратимым процессом нам так и не удалось.
Когда я в этот день явился на службу, меня вызвал в свой кабинет начальник отдела генерал-майор Беляков.
В полном недоумении и готовясь к худшему я отправился на ковер. Однако войдя в кабинет быстро обнаружил, что генерал пребывает в отличнейшем настроении. Он по-дружески пожал мне руку и тут же приступил к делу:
- Вы когда-нибудь видели, чтобы клетки организма спонтанно меняли дифференцировку? Нет, не теряли ее, а приобретали все свойства, характерные для тканей одного из органов человеческого организма? Так вот, завтра Вы это увидите, Вы познакомитесь с какой-то новой, совершенно неизвестной Человечеству болезнью и именно Вам, разумеется с помощью всего отдела, предстоит раскрыть ее тайну.
- А кто болен.
- Лев Борисович Пошляков!
Я чуть не упал. Пошляков был очень важным правительственным чиновником кремлевского уровня, его фотографии одно время не сходили с первых полос газет, а его полная рожа - с экрана телевизора. Недавно СМИ сообщили, что он перенес инфаркт миокарда и находится на излечении в Кремлевской больнице. Разумеется, сейчас я догадался, что диагноз инфаркта был использован как прикрытие, но что же с ним на самом деле? Почему-то я вспомнил самую редкую болезнь из тех, которые я знал и тут же спросил у начальника:
- У него саркома сердца?
Начальник рассмеялся:
- Нет, намного веселее. Все подробности Вам расскажут на месте, в Спецгоспитале ФСБ.
- Так мне что, надлежит его вылечить?
Генерал усмехнулся:
- Если это удастся... Но мое поручение будет звучать иным образом: Вам надлежит изучит происхождение болезни, ее причины и оценить опасность подобного для определенного контингента лиц (Вы, разумеется, поняли, о ком я говорю). Также  следует изучить возможность целенаправленного провоцирования подобной патологии. В случае успеха Ваша докторская диссертация готова, я уже не говорю о новой звезде на погонах и наградах. Так что, готовьтесь к командировке. Вперед, нас ждут великие свершенья! - начальник закончил разговор своей излюбленной фразой.
В Москву я прибыл поездом. Прямо с вокзала направился в госпиталь. В отделанном розовым мрамором приемном покое меня встретил лично профессор Кругликов, лечащий врач Пошлякова. Он провел меня в свой кабинет и предложил задавать вопросы.
- Расскажите пожалуйста конкретно, что же случилось с Львом Борисовичем?
- Что случилось? Белены наверное объелся... - пошутил профессор и тут же перешел на серьезный тон, - Пойдем к нему в палату, сами увидите.
Войдя в отделанную карельской березой комнату-палату я не сразу увидел гигантскую кровать, на которой лежал сам пациент. А когда подошел и разглядел получше, то ужаснулся - из-под одеяла торчало что-то бесформенное, какой-то кожный лоскут.
- Что это? - с удивлением спросил я.
- Лена! - вместо ответа позвал врач.
Вошла молоденькая медсестра и сразу подошла к больному. Своими тонкими наманикюренными пальцами она принялась сдвигать лоскут в ту сторону, где у несчастного, по-видимому, были ноги. Вскоре показалась и голова, имеющая какую-то совсем странную форму, а нос органично переходил в сам кожный лоскут. На совершенно лысой голове (насколько я помню, у Льва Борисовича когда-то была густая шевелюра) прямо в области макушки зияло непонятное отверстие. Но самое удивительное произошло с телом больного: оно тут же как будто выросло, приобрело твердость и резко увеличилось в размерах.
- Да ведь это же х.. неожиданно вырвалось у меня.
- То самое, - согласился профессор.
Мы опять поднялись к нему в кабинет. Кругликов принялся излагать историю болезни:
- На отдыхе почувствовал себя плохо, стало трудно передвигаться и даже дышать. Лечащий врач обнаружил размягчение всех костей и появление каких-то плотноэластических тел вместо них. Пошлякова срочно доставили в Кремлевскую больницу, пригласили всех светил медицинской науки, но диагноз так и не смогли поставить. Потом он стал превращаться в то, что Вы только что увидели и Льва Борисыча подальше от людских глаз перевели сюда. Анализы показывают полную недостаточность  абсолютно всех органов, что подтверждено соответствующими инструментальными исследовании, психиатрическое обследование - наступление полной идиотии. На томографии определяется образование огромных кавернозных и спонгиозного тела на всю длину тела с оттеснением и деградацией внутренних органов. Короче, он весь постепенно превращается в огромный мужской орган, однако когда такая трансформация произойдет полностью, он вряд ли будет способен к жизни.
Два дня я знакомился с медицинскими документами. Через эти два дня Пошляков скончался. На вскрытии определилось превращение всего организма Льва Борисовича в огромный половой член. Сердце, печень, почки, мозг и все остальное, что необходимо человеку для нормального существования оказалось очень мелким и настолько скукоженным, что патологоанатому потребовалось весьма много времени чтобы найти все это среди широко раскинувшихся пещеристых тел.
- Вот это да! - то и дело приговаривал он.
Образцы органов я взял на анализ. Расположившись в специальной лаборатории и собрав необходимое оборудование и персонал, я начал исследование. Вскоре выяснилось, что во всех изученных образцах клеток гены, ответственные за специфические качества именно этих клеток оказались задавленными, зато почему-то активировались гены, отвечающие за реализацию ряда особых признаков, характерных для полового члена. Вроде как у гусеницы, когда она превращается в бабочку, только гусеницей в данном случае был Лев Борисович, а бабочкой - сами видите что.
Причину подобного скорбного процесса я взялся исследовать уже в стенах родного учреждения, хотя было абсолютно ясно, что на ее изучение может уйти вся оставшаяся жизнь.
Весь следующий день я собирался домой. Отбирал клеточные образцы, которые должны быть доставлены спецкурьером, собирал наработанные данные. Копаясь во всем этом я все время думал об одном и том же - о причинах. И тут я вспомнил нашего философа и принялся рассуждать так, как учил он.
Кем был этот Пошляков? Наверняка совершенно плотским жирным человеком, занятой исключительно заботами о своем устройстве в этом мире. По крайней мере это было совершенно отчетливо видно по результатам его деятельности, по его толстому брюху и роже. Совершенно ясно, что он не нес абсолютно никаких идей (хотя и любил помолоть языком о “патриотизме”, сохраняя на губах ироничную улыбочку), не был ничему предан, душа его, по всей видимости, оценивалась в определенное количество зеленых бумажек. И превратился он в нечто такое же плотское... Как однажды сказал наш религиовед, на людей, ограничивающих свои стремления исключительно на этом мире, очень легко воздействовать из этого же мира...
Такие мысли крутились в моей голове, хотя докладывать их кому-либо я, разумеется, не собирался. Да, сильно изменил наш религиовед мое мировоззрение! Но может все-таки он был прав говоря о том, что в решении нашей проблемы возможности рациональных наук уже давным-давно исчерпаны, ибо добавить что-либо к авторитетам Клода Бернара, Адольфа Бертольда, И.П. Павлова, да хотя бы и Булгаковского профессора Преображенского практически невозможно, разгадку тайн молодости следует искать совсем на другом пути. А если там же поискать и объяснение этого совершенно безумного случая?
С такими мыслями я направился на вокзал. Решил идти пешком, чтобы в очередной раз подышать воздухом Первопрестольной - когда еще доведется?!
Вдруг на одном из домов я увидел потрясающую надпись: “Пошляков - х..” “ - Утечка информации!” - испуганно подумал я. Подошел поближе, разглядел давно нанесенную из баллончика, уже потемневшую краску. Нет, вроде давно написано, простое хулиганство.
Дальше я побрел уже старательно разглядывая надписи на стенах, даже заходя с этой целью во дворы, где их было особенно много. Надпись подобная вышеизложенной встретилась еще три десятка раз.
Разгадка была готова.

                ТОВАРИЩ ХАЛЬГЕН
                2003 год