Любовь?

=1=
 
  Этим утром категорически не хотелось просыпаться и вставать с пастели. Поежившись под одеялом, я оторвала взгляд  от белого потолка и уставилась в размывчатую даль серых небес. "Ну, где она там пропала?", - лениво подумала я о своей подруге. Она должна была придти уже давно, а ее все не было. Постепенно серость этого утра, подкравшись в душу, наполняла ее тоской и скукой.  На тумбочке что - то задрожало, от чего я дернулась всем телом. Вибрировал мой телефон. 
- Ну где ты? – спросила я зевнув.
- Чай согрей, умираю от холода! Буду через десять минут!
- Зачем так долго то?
- Контуры заканчиваются! Жди! – коротко ответила она и бросила трубку.
«Вот и поговорили…» - вздохнула я и высунулась из под одеяла.
   Я  сползла с кровати и, прислонившись к ней спиной, пошарила рукой по ковру в поисках тапочек. Ужас наводили мысли о том, что сейчас придется идти по холодному коридору на кухню.
   Мы знакомы с Реной уже много лет, ровно столько, сколько нужно для того, чтобы  безотказно узнавать  настроение друг друга. В последнее время, правда, она  стала какой-то задумчивой и безразличной ко многим  вещам. Порывшись в ее душе я поняла, что Рена влюбилась!!! Это открытие  не давало мне покоя, не укладывалась в голове. Такая хладнокровная, безразличная ко всем Рена и … влюбилась!!!  Сама то я давно для себя решила, что не за что на свете не поддамся на провокацию этому чувству.
"Мда…. Взрослеем ...", - с тоской подумала я и взглядом пробежалась по кухне.

 Уже стемнело. Мы сидели у компьютера и скачивали, какие то прикольные программки и интернета.
- Обещай, что подумаешь… - ныла она мне под ухом.
- Хорошо. Подумаю. - уже начиная раздражаться сказала я.
- Мне хочется пойти… Мы ведь никуда и не ходим уже тысячу лет…
- Хорошо! Хватит! – не выдержала я. – Достала уже!
Моих слов хватило всего лишь на несколько минут, после которых она снова стала просить меня пойти на какую то вечеринку. Она сто раз повторяла одно и то же, что мол, там будут все «наши», Эля, Нарка, Самира, Намик… Что пора бы и нам повеселиться…
Меня бесило то, что Рена прекрасно знала, как я отношусь к шумному обществу и ко всем «нашим», но все равно просила меня пойти! Я то знала, что без меня она не пойдет и в конце все - таки согласилась.
«Мы никуда не ходим уже тысячу лет!» - вспоминала я ее нытье, когда она радостная побежала домой. Конечно! Мы уже давно никуда не ходим… А почему? Потому что Нара становится агрессивной на всех мужчин после одного бокала шампанского, а  Эля впадает в ностальгию, что ее кто то и когда то бросил. Самира напивается до потери сознания, а Намик, как всегда пошлит,  за что и получает от ошалевшей Нарки и пьяной Самиры по балде. А потом мы с Реной разводим их по домам и я целый месяц не могу придти в себя от стыда…
 «Мы никуда не ходим… Ну и слава Богу!…. А все таки чего это Рена вдруг так загорелась?» - резнула меня мысль. «Не уж то «ее любовь» тоже там будет?… Так… На это стоит посмотреть…»

  В субботу погода ничуть не изменилась. Постоянно клонило ко сну, а вовсе не к увеселительным мероприятиям. Я смотрела, как Рена около часа возилась пред зеркалом с тенями, тушью, румянами и поражалась ее активности. Наконец она вылила на себя пол флакона моих духов и деловито сказала: «Пошли!».
 Народ собрался в каком то кафе в центре города. Музыка была слышна даже на улице. Всю дорогу я морально готовила себя к предстоящему, но, очутившись перед входом, почувствовала единственное желание – бежать отсюда.
- Наконец то! Опоздали для специального эффекта?! -  подбежав к нам, завопила Самира.
Я мысленно выругалась, но сделала приветливое выражение лица. Рена как мне показалось, должна была уже жалеть о том, что затащила меня сюда.
Людей было много и в основном действительно «наши». Нара, как всегда спорила с Намиком, размахивая бокалом в руках. Он казалось не слушал ее, а смотрел на какую то блондинку в мини – юбке. Невольно я тоже засмотрелась на эти длинные ноги и высокие каблуки.
- Я пойду к Эле. – дернув меня за рукав, шепнула Рена и ретировалась.
- Боже мой! Кого я вижу! – взвизгнула блондинка с длинными ногами пробираясь ко мне.
Под перекисью водорода, мини юбкой и открытым декольте скрывалась наша однокурсница Лейла.
- Привет! Рада видеть! – выдавила я из себя. – Круто выглядишь!
- Ты тоже! А чего это ты поправилась так? – оглядев меня с головы до пят, сказала она.
Захотелось послать ее к черту, но я сдержалась.
Через пол часа я сидела за одним столом с Элей о чем - то шепчущейся с Реной, Нарой, Лейлой, которая просила называть ее Лякой и Намиком, который постоянно теребил всех за рукав, прося дать ему номер телефона этой самой Ляки. В углу на площадке танцевали еще несколько «наших» девочек с несколькими парнями. Одного из них я знала, других видела впервые. Мне все хотелось поймать взгляд Рены на ком ни будь из парней, чтобы понять здесь ли ее избранник или нет. Для меня было странным то, что Рена чего то мне не договаривала. Однако ее взгляд ни на ком определенно не останавливался, и меня это уже обезнадеживало.
Под Шакиру пошли танцевать все, кроме меня и Намика. Он во всю восхищался Лякой, а я не отрывала глаз от танцующей Рены. Около нее уже пританцовывал, какой то парень, но он явно был не им. Официант подлил мне еще вина, а я постукивая пальцами по столу мечтала о том, чтобы сделали музыку потише. Третий бокал вина вскружил мне голову, и я пошатываясь пошла сквозь толпу в restroom. 
Прохладной водой я намочила горячие виски и шею. «Черт! Заберу сейчас Рену и сматываюсь отсюда!».
   Вдруг дикий крик заставил меня застыть в нелепой позе на месте. Что – то дьявольское и до боли печальное слышалось в нем. Музыка прекратилась почти сразу после крика. Секунду было тихо. Через мгновение послышалось крики удивленные и  испуганные. Мне стало страшно выходить в зал, но рука потянулась к ручке двери.
      - Ты куда лезешь? И без тебя тесно. – услышала я резкий голос какого – то мужчины. 
Проигнорировав его, я уже успела добраться до площадки и глазами искала Рену. Кто - то звонил по телефону и сто раз повторял адрес кафе, а официанты сновали туда и обратно, занавешивая занавеси на окнах. Первым, кого я увидела,  это были Самира и Эля. Они как то странно прижались друг к другу и смотрели куда то под лестницу. Позади них, приложив ладонь ко рту, стояла Нара с Лейлой. «Что же там произошло? Где ты… Рена… Где ты…». Сердце бешено и тревожно стучало в груди. «Рена…Рена…». Вдруг я почувствовала, как меня кто то схватил за рукав и потащил в сторону. Лицо Намика было искажено от ужаса и мне, почему - то стало еще страшнее.
- Что там случилось? Где Рена?! Где Рена? – почти кричала я.
- Тебе не надо смотреть… Не надо… Не смотри… - отрывисто бормотал он пытаясь
держать меня за плечи.
- Никому не покидать помещения! Закройте дверь! – крикнул мужчина в костюме.
Я посмотрела на толпу, которая, кажется, и не собиралась уходить и дернулась вперед.
-    Не надо… Не ходи туда… - крикнул Намик, но я его почти не слышала.
Я толкала людей локтями, пробиралась сквозь оцепеневших людей к лестнице.  Взору предстала неприятная и страшная картина: внизу, под лестницей второго этажа, лежал, странно и нелепо разбросав ноги и руки, парень. Он лежал лицом вверх, так что были видны его искаженное, испуганные  и широко открытые глаза, уставившиеся в никуда. Я невольно отшатнулась. Что-то знакомое промелькнуло в лице этого парня. Он был здесь… Танцевал вместе со всеми…  Толстый мужчина в белом халате, наверное повар, ощупывал шею несчастного. Кто – то снова схватил меня за рукав и я отдернув руку, тупо оглянулась. Вокруг мелькали испуганные и удивленные лица. Недалеко стояли уже все вместе все «наши», кроме Рены. Я снова оглянулась и тут увидела знакомую розовую кофточку. Рена стояла прижавшись к стенке, и испуганно на меня смотрела.


                =2=

 За окном светило тусклое солнце, и  деревья грустно кивали голыми ветвями.  Я все еще думала о том, что случилось два дня назад. Я копалась в интернете бессмысленно кликая мышкой по всяким сайтам. Уже два дня моя пальцы нервно дрожали, и говорила я почти шепотом.   Зевнув, я выключила компьютер и пошла на кухню готовить кофе. Включив маленький телевизор на кухне, я еще раз зевнула и принялась мазать джемом хлеб. По телевизору пронзительно пищал голос местной певички, которая оголив свои огромные прелести пела о любви… Я поморщилась… Щелкнув пультом я бегала по каналам. «Боже… Сериал… Так… Ага! Новости…». Остановившись на местном канале я уже сварила кофе и улыбнулась про себя безвкусному костюму диктора. Монотонный женский голос бубнил:
 « - Вы слушаете Новости. В Иране Верховный суд отменил смертный приговор, вынесенный в прошлом году видному реформатору Хашеми Агаджари за оскорбление ислама……. 
   В Грозный вернулись первые 11 семей беженцев, проживавших в палаточных лагерях в Ингушетии. Около 150 человек пока разместились в общежитии……… 
    В субботу в …..  погиб Мамедов Анар Саид оглы. Во время институтской встречи учащихся …………… Университета, Мамедов Анар упал с лестницы второго этажа, сломав при этом позвоночник и шею. Смерть была мгновенной. Следствие затрудняется назвать истинные причины случившегося, было ли это самоубийство, или несчастный случай. Родные и друзья погибшего заявляют, что у него не было причин для самоубийства…».
    «Институтской встречи учащихся … Никакая это не институтская встреча учащихся была! А просто вечеринка…» - злобно подумала я.
  Помаявшись до 12 часов, я решила, что Рена , наверное, уже проснулась. Я не с кем не говорила с  того дня, хотя мобильный разрывался от звонков, а Реной мы говорили, но мало и то сухо.  Набрав номер подруги, я долго слушала длинные гудки. Во второй раз мне тоже никто не ответил. «Так… По – моему ей тоже не хочется ни с кем говорить…» - вздохнула я и пошла одеваться.
Через пол часа я уже стояла перед ее дверью и три раза нажала на кнопку звонка. Обычно после этих трех звонков за дверью слышалось шарканье тапочек Рены. Никто не открывал. Я со злостью пнула дверь ногой. Через несколько минут послышались знакомые шаги.
 
 -    Что случилось? – спросила я ее прям с порога.
 -    Голова болит. - не поднимая глаз, хрипло ответила Рена.
 -    А мобильник зачем отрубила? Городской зачем не берешь?

Ответа я не дождалась и вошла в комнату. Похоже, что Рена сидела в темной комнате с занавешенными окнами. Я  подошла к выключателю и включила свет. Комната сразу ожила. Рена села на диван в домашнем халате с платком в руках. Как только я включила свет, она поднесла платок к глазам и отвернулась.
-     Хочешь кофе? – осторожно спросила я.
- К тебе уже следователь приходил? - осторожно спросила она у меня,
проигнорировав мое предложение сварить ей кофе.
- Да, приходил ,- опустив глаза, ответила я , вспоминая неприятный диалог со 
следователем и еще каким то мужиком, который задавал нелепые вопросы. 
-    Что спрашивал?
- Спрашивал, где стояла, когда увидела его, до или после падения. Ну… и… всякое
такое…
- Слушай, - Рена вдруг остро посмотрела на меня, - Как ты думаешь, почему он
так.... Ну....
-    Не знаю. Черт его разберет. Я его не видела никогда. Только тогда, в тот день…  Какая теперь разница? Аллах ряхмят елясин! Что тут еще сказать?
Рена вдруг резко встала и с вызовом в голосе выкрикнула:
- Да как ты можешь! Ведь он умер! Мертв, понимаешь?
Меня словно кипятком ошпарили от ее странного голоса.
-  Да…да… Понимаю.- Выдавила я из себя. - Ну ,что поделаешь? Тебе то что?
Погрустила и хватит.
- Ты .... ты .... - Она не могла подобрать нужного слова.
- Ренуль, ладно. Я все понимаю, - я взяла ее за руки и усадила в кресло. - Люди
умирают, так иногда случается. Но это жизнь. К ней нельзя относиться так уж серьезно.
- Ты так думаешь? - Оттолкнула она меня и крикнула, - Интересно, если тебя,
например, заставят прыгать с 9-ого этажа, ты тоже скажешь, что это жизнь и это иногда случается? О других то легко говорить!
Я ничего не поняла из того, что она хотела сказать мне, но поняла, что мне сейчас лучше помолчать. Было очень странно и непривычно видеть Рену в таком виде. Она никогда не кричала и не нервничала. Была само спокойствие. И только что-то очень серьезное могло выбить ее из калии. Я  не могла поверить, что так вела она себя из-за парня, которого никогда и не знала. Конечно, перед лицом смерти мы все ведем себя по-разному, но Рена всегда отличалась рассудительностью и никогда не давала эмоциям захлестнуть себя. Тут меня осенило. Впервые за эти два дня я стала думать. Это страшная мысль, как молот ударила мне в голову. 
- Ты его любила! - чуть ли не по слогам проговорила я, и испугалась собственных слов и мыслей.
Она открыла рот, хотела что-то сказать, но не смогла. Потом она повернулась к стенке и тихо сказала:
- Да что ты знаешь о любви? Ты и любить то не способна. Ты всегда была
эгоисткой…

Эти спокойные и тихие слова задели меня больше, чем любые крики и любая ложь. Острая игла ударила в сердце и там осталась. Глаза странно заболели, а Рена все так же стояла, рукой держась за стену. Ее маленькая головка чуть подрагивала, и на фоне белых занавесей ее тонкая фигурка казалась совсем миниатюрной. Я ничего не ответила. Это было неправдой, несправедливой неправдой. Но я ничего не сказала, просто тихо повернулась и ушла, не закрыв за собою дверь.

               
                =3=

Я не спала всю ночь. Всю эту чертову ночь я ворочалась с боку на бок и думала о ее  словах. Нет, я могла любить, но.... но только очень сильно. Я просто  никогда бы не поддалась этим мимолетным романчикам, а неразделенная любовь вообще казалась мне  чем-то нелепым. Любовь  для меня никогда не  была  страстной эмоцией, а частью жизни…
Мама послала меня в магазин. Выйдя на улицу, я посмотрела на тусклое солнце и меня больно кольнул холодный ветер по щекам. На  душе было  неспокойно. Я купила домой все, что просила мама и снова вышла на улицу. Желтое такси везло меня к дому Рены. Останавливаясь на красный свет я несколько раз передумывала ехать к ней.
 Я остановила такси чуть подальше от ее дома. Пока я шла к подъезду я снова и снова задавала себе вопрос: «Идти или нет?». Мне хотелось ее понять… Мне хотелось, чтобы она сейчас открыла мне дверь и обняла. Тогда бы я ей все простила и забыла!!! Хотелось, чтобы мы забыли тот проклятый день и жили дальше…
Подходя к двери подруги, я остановилась и приложила ухо к двери. Тихо… Огонек волнения зажегся в душе. Я позвонила. После долгого молчания за дверью я спустилась на первый этаж. «Ну и пошла ты к черту! Никогда больше не приду! Сама придешь, если надо будет!». Я остановилась и проклиная себя за слабохарактерность направилась твердым шагом обратно к ее двери. Я ударила дверь ногой дверь, пожалуй, слишком сильно, чем вчера. Тишина… Ударив еще раз я дернула за ручку. Дверь была открыта!!! Меня почему – то стало трясти от ужаса. В коридоре было темно. Огонек в душе разгорался все сильнее. Я тихо прошла по темному коридору к двери гостиной.
- Рена! Рена! – крикнула я, стоя у порога гостиной.
Никто не ответил. Я заметила отложенную телефонную трубку и отключенный мобильный. Мне казалось, что сейчас я сгорю от собственной злости. В спальне тоже никого не было. Я тихонько прошла через коридор на кухню, зажигая везде за собой свет. Никого… Осталась только ванная. «Если ее там нет, то эта сумасшедшая наверняка вышла в магазин и забыла закрыть дверь!»  - сделала я вывод. На белой двери ванной комнаты висел  лист бумаги. Мелькнула  мысль, что возможно Рена издевается надо мной за вчерашнее. Я  уже хотела повернуться и
уйти, но какая-то невидимая сила заставила меня остаться. Рука сама собой потянулась к листку. Я резко сорвала его с двери, но читать почему-то не хотела. За этой дверью было что-то странное. Я чувствовала это всем своим телом. Было страшно. Пересилив себя, я посмотрела на листок, на котором было написано мое имя, и стала читать почему-то вслух содержание записки. На ней неровным Ренкиным подчерком было написано:

 «В этом моем последнем письме к тебе я чистосердечно признаюсь в поступке, который все эти дни терзал мое сердце. Я точно знаю, что ты сегодня придешь… Потому что Ты это Ты… Ближе тебя не было и не будет…  Я все очень тщательно обдумала и взвесила. Я сама себе противна и не могу более нести этот крест. Да, я боюсь. Боюсь себя, боюсь содеянного, боюсь, что все раскроется. Совесть… Совесть не дает мне покоя. Я знаю, я уверенна, что ты поймешь меня. В тот день, когда умер Анар я была там и видела все собственными глазами. Ты правильно догадалась - я любила его. Любила так, как только способна была любить. Но  я не буду описывать тебе тот рай, ту любовь и тот ад.... Единственное, что скажу, так это то, что ради этих мгновений стоило жить. Возможно, только они, эти самые мгновения и были смыслом моей жизни… Однако… Он не любил меня… Мы познакомились случайно, когда мы с Элей шли смотреть у тебя видео. Помнишь тот день? Ты еще спросила с чего это я такая оживленная? Это был Элин знакомый. Пара слов… Пара фраз… Пара случайных фраз брошенных мимолетом и мое сердце стало принадлежать только ему…  Навсегда… Я, глупая, выкрала его телефон у Эли и звонила целыми днями, чтобы послушать его голос… Мне тогда этого хватало… Я ничего тебе не говорила… Прости… Просто я хотела любить его в себе…
 Я увидела их тогда, в тот день на лестнице. Он целовался с какой то девчонкой, которая пришла с Самирой… Я даже не знала кто она… Мне было на это плевать…  Главное, что я это видела… Понимаешь, все внутри рухнуло… Я знала и знаю теперь, что я не имела права ревновать… Но безумная ревность пронзила меня на сквозь… Впервые в жизни я почувствовала, что такое ревность… Я искала глазами тебя, но тебя не было в зале. Когда она ушла, он повернулся и начал спускаться. Вдруг он поскользнулся, но смог удержаться за перила. Его перевесило через лестницы... Все произошло почти мгновенно. Он увидел меня, позвал и протянул ко мне руку…  Я стояла там, над ним. Ревность кипела. Судьба просто бросала в руки прекрасный случай. Я знаю, это подло… Но тогда я об этом не думала. Я думала только о мести и не понимала, что делала. Было достаточно лишь легкого толчка, чтобы он перевернулся через перила. Его рука соскользнула, и он полетел вниз…
  Я стояла там и смотрела на него. Боже! Его последний взгляд! Потом я ничего не помню… Только потом, когда все вокруг закричали я поняла, что произошло. Я поняла, что не могу жить без него… Но это уже было не возможно… В ушах и сейчас, когда я пишу тебе, стоит его крик. Но по сравнению с тем кошмаром, который я пережила, смерть будет для меня раем и избавлением от страданий. Единственное, что меня тревожит, так это судьба моих родителей и то, простишь ли ты меня…  Передай им, что я их очень люблю и прошу прощения. Пусть простят меня,…если смогут. Прости и ты меня. Я была счастлива с того самого момента, как встретила его… И я не хочу, что бы то прекрасное, что я пережила пусть даже за это короткое время, вдруг превратилось в грязь и боль… Пусть эти чувства живут… Пусть они будут жить вечно, и никто не сможет их омрачить, ни я, ни он, ни сам Господь Бог.
 Знаешь… Ты, я знаю, намного сильнее меня… Прости меня за вчерашнее… Все, что я сказала тебе вчера было неправдой. На самом деле я просто умерла тогда вместе с ним… Меня не стало уже давно…Прости меня….Прости…».

С минуту, а может и больше, не помню, я просто стояла и смотрела на ее почерк на белом листе. Страшный огонь внутри превратился в пожар. Я горела… Горела страшным огнем изнутри. Я никогда не испытывала такого ужаса… Я уже знала, что ждет меня за дверью. Я не хотела туда входить, но почему-то странное сознание того, что, возможно, я может еще могу ее спасти, заставило меня со всей силы толкнуть дверь. В ванной все было чисто и аккуратно… Никакой крови… Только одно не вписывалось в эту картину: страшная фигура, слабо покачивающаяся на скрипучей веревке. Лицо было серым, страшным, вспухшим и чужим. Совсем чужим, но в то же время знакомым и ужасным. Огонь сжег все внутри… Перед тем как осесть на пол с моих губ гневно слетело: " Будь ты проклята, любовь. Будь ты проклята!". Это единственное, что я помню….