Должен сразу принести извинения: некоторые части текста содержат выражения и слова, неприемлемые в светсокм обществе. Описание некоторых явлений может поражиьт натурализмом. Чтобы предостеречь наиболее ранимых читателей, настоятельная просьба, прекратить чтение и заняться чем-нибудь более полезным.
Нижепредставленные записи являются последним завещанием второго клона известного в сетевой литературе автора Стронция Шитова.
Несколько страниц рукописи (мы думаем не так уж и много) отсутсвуют, но, как вы сами убедитесь, никакой важной информации они не несут. Скорее всего, это автобиографические данные или ежедневные расчеты писателя: счета, количесвто потраченных бумаг, словом, бытовая математика.
Не буду утомлять читателя длинным предисловием и прдставлю вашему вниманию рукопись.
«... следовало догадаться, что тетрадь и была тем знаком, который много лет назад предсказала мне цыганка в Каире. Помниться, Клэр еще долго смеялась, когда я перессказал слова гадалки. Клер уже начинала меня раздражать, а тут еще и нелепый смех некстати. Тогда я сказал, что она может убираться к своему очереному любовнику, видно он ей здорово подходит, раз она смеется не перставая. Она закатила истерику, но я спокойно все перенес и только время от времени думал, что теперь можно наконец выбраться из этого пыльного города и попутешестовать по морю. Единственным причиной, которая еще держала меня в этой пыли и грязи была, как не странно, Клэр. Да, я никогда не любил ее и смотря теперь как она размазывает сопли и слезы по щекам и клянется в вечной любви, как наверное до встречи со мной клялась бывшему возлюбленному, я удивлялся что нашел в этой обычной потаскушке.. Я и так слишком много времени провел с саими собой и это начинало мне порядком надоедать - чтоже, пора было от нее избавляться. Клэр, видимо расценив мое молчание, как готовность к примерению... на этом рукопись обрывается
С пожеланием Мистичности и Самодостаточности Моим Читателям
Круг растекающихся пригорков
© Copyright: Шкипер Тырь, 2003
Свидетельство о публикации №203091600150
Свидетельство о публикации №203091600150
Рецензии
привет, аристарх. хочу сразу предупредить, что ничего не понял. более того, я понятия не имею, что там написал этот аргентинский слепец, а книга, хоть и лежыт рядом, но читать её лень. поэтому ясно, что рецензия будет совершенно пуста. лучше сразужэ прекратить её чтение и заняца делом.
...
но вот имя. имя взяло-таки верх и имя напомнило мне о тех временах, када после революцыи их свозили на кораблях в париж и там оставляли. среди них был и гайто газданов. почитав потом которого, несомненно, генри миллер не мог не начать писать в похожем стиле, распластываясь на реальности, подменяя реальность своим представлением о реальности, помноженным многократно на свои пережывания. после них этот же трюк проделал и молодой эдуард, вплетя в поток пережываний не только мощный ностагический и эротический компонент, но и политический, что предопределило его настоящее как пить дать. так вот гайто газданов писал о клер и нет никакого сомнения, что любил клер, что клер существовала и ходила по улицам парижа, а однажды он провёл у неё ночь. но многократно скопированная реальность газданова тут жэ раздавливаеца тенью каких-то существ из буэнос айреса, которые видят день не как день, а как матрёшку, как растекающиеся пригорки, которые следуют один за одним, обнаружывая непреднамеренную бесконечность полагания одного себя в другом себе. и вот клер оказываеца словно эманацыи адама-кадмона этим самым адамом кадмоном, рассказчик жэ, как последняя из эманацый - человеком, таким образом замыкая воображаемую реальность, описываемую воображаемыми формулами в реальность вполне настоящую. остаюца правда математические расчёты утраченные и потерянные. но скорее всего, они не являюца частью формулы. потому что
...
Брадис 20.09.2003 19:16 • Заявить о нарушении
...
но вот имя. имя взяло-таки верх и имя напомнило мне о тех временах, када после революцыи их свозили на кораблях в париж и там оставляли. среди них был и гайто газданов. почитав потом которого, несомненно, генри миллер не мог не начать писать в похожем стиле, распластываясь на реальности, подменяя реальность своим представлением о реальности, помноженным многократно на свои пережывания. после них этот же трюк проделал и молодой эдуард, вплетя в поток пережываний не только мощный ностагический и эротический компонент, но и политический, что предопределило его настоящее как пить дать. так вот гайто газданов писал о клер и нет никакого сомнения, что любил клер, что клер существовала и ходила по улицам парижа, а однажды он провёл у неё ночь. но многократно скопированная реальность газданова тут жэ раздавливаеца тенью каких-то существ из буэнос айреса, которые видят день не как день, а как матрёшку, как растекающиеся пригорки, которые следуют один за одним, обнаружывая непреднамеренную бесконечность полагания одного себя в другом себе. и вот клер оказываеца словно эманацыи адама-кадмона этим самым адамом кадмоном, рассказчик жэ, как последняя из эманацый - человеком, таким образом замыкая воображаемую реальность, описываемую воображаемыми формулами в реальность вполне настоящую. остаюца правда математические расчёты утраченные и потерянные. но скорее всего, они не являюца частью формулы. потому что
...
Брадис 20.09.2003 19:16 • Заявить о нарушении
Аргентинец был великим шутником и, что самое, удивительное – все его розыгрыши проходили на бис. Как книга , якобы им написанная; книга, что рядом и которую лень читать. А он, тем временем, бесшумно перемещается в переплетенных ярусах собственных миров и надсмехается над нашим виртуальным диалогом, зная, что стоит лишь шевельнуть мыслью и эти двое растворятся в еще ненаписанных словах.
А Клер – моя! Я ее выдумал. Но не в Париже. До Марселя. Вернее, я лишь подумал о ней и кто-то откатил дверь купе. Мне нельзя было влюбляться, особенно в поезде, особенно во Франции – я садился в поезд уже влюбленным и невинный флирт под ритмичное пу-пум-пу-пум ни входил в мои планы. «Coup de foudre» - я потом спрашивал Клэр, верит ли она в такие глупости? Она смеялась в ответ, касалась пальцем моих губ и щебетала, «что я немного необычный кобель – после любви необходимо молчание и чтобы я и не вздумал влюбиться, тогда растеряю все надутое очарование, что у нас пять дней, и что я просто подвернулся ей.» Я что-то бормотал про ее бирюзовые глаза и черные короткие волос, допрашивал - уже ревнуя к будущим случайным любовникам – почему она выбрала это купе? Она хохотала, затыкала мне рот поцелуем, и ее тонкий, подвижный язычок… Я отталкивал ее и снова что-то спрашивал. Тогда она спокойно вставала с постели, подходила к зеркалу и медленно произносила – через пятнадцать минут я оденусь и пойду на работу и если тебе еще не расхотелось трахать меня, то начинай… но если ты будешь изводить меня, я оденусь и уйду, а ты уйдешь через полчаса и не забудь оставить ключ, дерьмо… я вскакивал и просил прощения – все было как в дешевой мелодраме, кончая в нее я уже знал, что пройдет минута другая и я снова начну задавать вопросы. Она быстро одевалась и убегала – в какой-то полуподвальный ресторанчик. Я сидел, голый, на кровати, курил и думал, что все это херня какая-то, надо уйти сейчас – все равно придется уйти – да, она смазливая, недалекая, любящая трахаться – везде, всегда – и такая, черт возьми, свободная. Так и прошли пять дней. В последний день я таки вылез из квартиры, пошел на кладбище и положил цветы на могилу брата деда – собственно, поэтому я и приезжал в Марсель. Днем Клер прибежала с работы - проводить меня. Около порта чмокнула и сказала – извини, сегодня короткий перерыв, не смогу… И ушла. Нет, перед тем как уйти она сказала – не пиши, все равно я не буду отвечать, да и зачем? Я знал лишь merde, все остальное я выложил на дикой смеси англо-русского… Она рассмеялась – какой же ты…она что-то нарисовала руками в воздухе – ежистый что ли? И все…
Старик же будет ходить по залам и ощупывать книги, наш страх, радость, отчаяние, одиночество. Иногда, слепец подкинет парочку парадоксов или же отмахнется от вопроса - «Borges, vous n’existe paz» - «Ca, c’est vrai».
Брадис, нам определенно надо вернуться к фильму, иначе я сойду с ума и вместо пальмовых садов, вы с Анной будете носить передачи некому улыбчивому сушеству, накаченному галоперидолом.
Шкипер Тырь 20.09.2003 22:34 Заявить о нарушении
А Клер – моя! Я ее выдумал. Но не в Париже. До Марселя. Вернее, я лишь подумал о ней и кто-то откатил дверь купе. Мне нельзя было влюбляться, особенно в поезде, особенно во Франции – я садился в поезд уже влюбленным и невинный флирт под ритмичное пу-пум-пу-пум ни входил в мои планы. «Coup de foudre» - я потом спрашивал Клэр, верит ли она в такие глупости? Она смеялась в ответ, касалась пальцем моих губ и щебетала, «что я немного необычный кобель – после любви необходимо молчание и чтобы я и не вздумал влюбиться, тогда растеряю все надутое очарование, что у нас пять дней, и что я просто подвернулся ей.» Я что-то бормотал про ее бирюзовые глаза и черные короткие волос, допрашивал - уже ревнуя к будущим случайным любовникам – почему она выбрала это купе? Она хохотала, затыкала мне рот поцелуем, и ее тонкий, подвижный язычок… Я отталкивал ее и снова что-то спрашивал. Тогда она спокойно вставала с постели, подходила к зеркалу и медленно произносила – через пятнадцать минут я оденусь и пойду на работу и если тебе еще не расхотелось трахать меня, то начинай… но если ты будешь изводить меня, я оденусь и уйду, а ты уйдешь через полчаса и не забудь оставить ключ, дерьмо… я вскакивал и просил прощения – все было как в дешевой мелодраме, кончая в нее я уже знал, что пройдет минута другая и я снова начну задавать вопросы. Она быстро одевалась и убегала – в какой-то полуподвальный ресторанчик. Я сидел, голый, на кровати, курил и думал, что все это херня какая-то, надо уйти сейчас – все равно придется уйти – да, она смазливая, недалекая, любящая трахаться – везде, всегда – и такая, черт возьми, свободная. Так и прошли пять дней. В последний день я таки вылез из квартиры, пошел на кладбище и положил цветы на могилу брата деда – собственно, поэтому я и приезжал в Марсель. Днем Клер прибежала с работы - проводить меня. Около порта чмокнула и сказала – извини, сегодня короткий перерыв, не смогу… И ушла. Нет, перед тем как уйти она сказала – не пиши, все равно я не буду отвечать, да и зачем? Я знал лишь merde, все остальное я выложил на дикой смеси англо-русского… Она рассмеялась – какой же ты…она что-то нарисовала руками в воздухе – ежистый что ли? И все…
Старик же будет ходить по залам и ощупывать книги, наш страх, радость, отчаяние, одиночество. Иногда, слепец подкинет парочку парадоксов или же отмахнется от вопроса - «Borges, vous n’existe paz» - «Ca, c’est vrai».
Брадис, нам определенно надо вернуться к фильму, иначе я сойду с ума и вместо пальмовых садов, вы с Анной будете носить передачи некому улыбчивому сушеству, накаченному галоперидолом.
Шкипер Тырь 20.09.2003 22:34 Заявить о нарушении