Шива и Бабочка

Special 4 СЫ

Шива встал на ноги, несмело оглянулся и пошел. Первый шаг, второй, третий – шаги были несмелыми, ломкими, неуверенными. Когда-то Шива ходил. Ходил бодро и весело, иногда устало, но всегда уверенно. Сегодня он не мог. Ноги не слушались, и мозг забыл, какие команды отправлять ногам. Шива беспомощно раскачивался где-то между вторым и третьим шагом, когда на плечо ему опустилась Бабочка. Не то чтобы красавица. Крылышки светло-бежевые, по краям желтые точки, усики, головка, пыльца на крыльях – все как положено.
Бабочка несколько секунда усаживалась, устраивалась, потом заинтересованно смотрела в угол глаза Шивы. Шива чувствовал присутствие Бабочки, но боялся повернуть голову и рассмотреть ее – был занят попытками не упасть с непослушных ног.
Некоторое время они так и балансировали молча: Шива на непослушных ногах и Бабочка на его плече. Наконец не вытерпела Бабочка:
- Здороваться Вас не учили?
Шива молча мотнул головой. Когда то учили, когда то умел, а сейчас не может вспомнить. Бабочку было не так легко вывести из себя.
- Ну хорошо, тогда можно обойтись и без приветствий. Лучше разберемся, что с твоими ногами.
Шива не знал, что с его ногами, а даже если бы и знал, то не смог бы объяснить Бабочке, потому что забыл слова.
Бабочка не унималась:
- Ты хоть дышать то можешь? Ну-ка, моргни, если да!
Шива покорно опускает ресницы.
- Ага, уже неплохо. Значит, дышать можешь, ходить научим, а говорить – вспомнишь как. Стоп, если ты ничего не помнишь, значит не помнишь и меня???
Шива молчит. Что он может сказать услужливой Бабочке?
- Все понятно. Запущенный случай. Ладно, потом вспомнишь. Давай-ка, опусти уже ногу на землю, а то глядишь, и вторая отвалится.
Шива удивленно приподнял правую бровь. Думалось ему как-то вяло и тоже с трудом. В принципе, ему было безразлично, что случится, когда он поставит ногу на землю. Но Бабочка говорила так уверенно…. Шива решился, и опустил ногу.
- Уже лучше, - успокоилась Бабочка – так, теперь аккуратно поднимай вторую. И не держи ее в воздухе! Поднял – поставил на землю. Не на вторую ногу, а на землю! Вот так, молодец.
Бабочка тяжело вздохнула. Ей предстояла долга и кропотливая работа. Научить такого великана заново ходить, говорить, думать. Это тяжело, но возможно, значит, это надо сделать – так думалось Бабочке.
Шиве думать ни о чем не хотелось. Он просто переставлял ноги, как просила Бабочка, и с наслаждением дышал. Дышать было хорошо. Не думать было хорошо. И даже вспоминать, как ходить – было неплохо.
Мысли Бабочки витали далеко. Она давно знала Шиву. Она любила его, любила сидеть у него на плече, любила слушать его смех, любила смотреть, как он улыбается и как его глаза светятся любовью. Помнила день, когда впервые его увидела – он стоял босой посреди луга, и весь, весь был облеплен бабочками. Он был сам похож на огромную бабочку. Шива хохотал – крылья сотен бабочек щекотали его и ему было весело и приятно. Когда Бабочка подлетела ближе, она увидела, что из свободного пространства на Шиве остался только нос. Бабочка была смелой и потому, усевшись на кончик благородного носа Шивы, поздоровалась и вежливо представилась. Шива засмеялся довольно и представился ей в ответ.
Позже, когда крылато-пыльцовое нашествие на Шиву закончилось, Бабочка переместилась ему на плечо да так там и осталась. И вот теперь, ее Шива, ее веселый, беззаботный друг заново учился ходить. Бабочке было больно и обидно за Шиву. Поэтому она старалась, как могла: улыбалась, говорила ободряющие слова и решила про себя, что не оставит его одного больше ни на минуту – вдруг, он опять что-нибудь забудет?
Шива шел все увереннее. Вскоре он уже научился огибать розовые и голубые цветы, он увидел стайку мелких птиц, неотступно следующих за ним, и вспомнил, что когда-то они всегда вот так сопровождали его, в конце концов, он улыбнулся, когда Бабочка назвала его «деревянным болваном» - вспомнилось, что Бабочка и прежде его так называла. Шиве стало хорошо. Все еще безразлично, и до сих пор больно, но хорошо, потому что Шива вспоминал и учился заново жить.
Бабочке тоже стало спокойней. Признаться, когда она нашла Шиву сегодня с утра одного на лугу с потерянным выражением лица, она ни на шутку испугалась. Если бы Шива действительно все забыл – не стало бы тогда ни Бабочки, ни луга, ни сладкой цветочной пыльцы, ни-че-го.
Потому что Бабочка была просто бабочкой, одной из многих, а Шива…
Шива был любовью.


20.05.03.