Судьба Обормота

Обормот мучительно долго придумывал сюжет какого-нибудь рассказа. Захотелось вдруг о чем-нибудь рассказать, пообщаться с самим собой и с воображаемым читателем. Но мысль упорно вращалась в кругах, чуждых литературным откровениям. Если случайная фраза и ложилась на лист блокнота. Обормот по прошествии некоторого времени сам удивлялся ее чудовищной косности и убогости. Шедевр не создавался.
Он даже вышел на улицу и стал нарезать круги вокруг зеленой пятиэтажки, где кроме него жила еще тьма народу. Но творческая энергия в этой мозговой массе отсутствовала напрочь. Какие-то биотоки все же пронзали Обормота, но вдохновение от этого не оживало, а лишь корчилось в судорогах, как обезглавленная лягушка, к которой для опыта подключали электрический ток.
– Пустое занятие, пустое, – бормотал он вполголоса, пересекая детскую песочницу, и уже совсем собрался идти домой, как вдруг короткий, но мощный импульс взрыхлил его серое вещество, мертвое вдохновение задергалось и выдало серию нечленораздельных звуков, одинаково похожих на молитвы и ругательства.
Импульс шел откуда-то со стороны, и натренированный мозг Обормота тотчас определил его направление. Там, за детской площадкой, за еще одной зеленой пятиэтажкой, за одиноким дубом, уцелевшим в аду новостроек, за травяными зарослями пустыря-свалки, пенился и клокотал источник писательского счастья. Обормот рванулся туда, но скорее мысленно, чем физически, потому что ноги его уже направлялись к лестнице, левая рука собиралась нащупать дверную ручку и дернуть за нее. Если бы кто-нибудь наблюдал со стороны (а такие наверняка были, но они не откликнулись и не оставили свидетельств), он бы увидел невероятную метаморфозу – правая рука и голова Обормота оторвались от туловища и скрылись за углом дома напротив, остальное вошло в подъезд, поднялось по лестнице на несколько ступенек и упало оттуда вниз безжизненной грудой.
Обыватель, увидев это, долго бы тер глаза. Потом тело Обормота осматривали бы унылые люди в мундирах и в штатском и долго размышляли, пытаясь объяснить нелепый случай. Но случай был не тот, совсем не тот. Не таков был Обормот, чтобы купиться на подобный фокус, и пока его «все остальное», повинуясь силе инерции, шагало по ступенькам, голова и правая рука мчались через пустырь, чувствуя небывалую облегченность.
За пустырем место хоть и было застроено сараями и гаражами, но в силу своего безлюдья казалось еще более пустынным и неживым. То, к чему стремилась активная часть Обормота, валялось у дверей гаража под номером 17 и представляло собой не то книгу, не то журнал, утерянный или выброшенный за ненадобностью. Обложка была сильно вытерта и не сохранила никакого изображения. Над этим-то предметом вскоре и нависла необычной формы тень, правая рука дрожащими пальцами ощупывала тонкий картон, не решаясь проникнуть внутрь, голова стонала от удовольствия, волосы на ней радостно шевелились.
Одно за другим ее посещали видения небывалой красоты и ясности. Проплыла перед глазами история школьницы Алены, которая попала под дождь и потеряла альбом с детскими фотографиями. Следом тянулась странная философско-мистическая притча о приключении студента Скворцова в вечерней электричке. Потом были сказка о пьянице, попавшем на тот свет по недосмотру и ошибке; рассказ о склоке между соседями, полный противных непристойностей, но в общем-то веселый; короткий и жуткий триллер про сумасшедшего банщика. Мелькали даже отрывки из большого, тягучего романа.
Обормот пытался запомнить все. Он раскрыл, наконец, книгу и, обнаружив чистые листы, пальцем стал выводить буквы, соединять их в слова и предложения. Повествования абзацами и главами сыпались на белую гладь бумаги, заполняя пустое пространство.
Все это было невероятно, настолько невероятно, восхитительно и сильно, что извилины в сером веществе обормотовского мозга раскалились, напряглись и готовы были лопнуть от небывалой нагрузки, что в конце концов и произошло, когда правая рука дошла примерно до середины большого романа.
Потом-таки пришли унылые люди в мундирах и в штатском. Они ничего не поняли, но долго не размышляли. Обормот он и есть обормот. Что с него возьмешь?