Громы

Когда-то ты был маленьким, как окурок. Как соловей рычал на прохожих, дымил серными глазами. Ты был ниже синей табуретки. Пылал зеленоватыми зрачками, прилипшими к языку, как конфетти. Вокруг всходили посеянные вдалеке рассветы, похожие на ртуть, разбежавшуюся в ее глазах. Химическим карандашом утренней похоти ты рисовал на ее веках портрет Стаханова с железным кулаком в груди. И было так, пока ты был мал.

А теперь все не так. Ты всасываешь воздух ноздрями и выходишь на улицу, чтобы купить мясной колбасы. Ты ешь гречневую кашу, вздрагивая от узнавания вкуса. Пьешь светлый пот немецкого пива. Так вышло и никто не знает, как именно.

И в чем же разница? Ну накорми ее таблетками, напои отваром. Пусть пожалеет обо всем. Непонятно? Так и не должно быть, не должно.

Когда-то ты был большим, как женщина на пони. Двигался в молочном тумане желаний, раздвигал пальцами кожаные складки и проникал чем мог куда попало. Хохотал на ее груди свернувшейся от уксуса улиткой. Резал веки ножницами для мяса. Жал из жизни красный сок.

И что же будет? Как разрешиться от бремени слизистых мыслей, как потрогать ее холодную кожу, ушедшую от тебя, ушедшую в зеленый окоп, в котором темно и тихо, как в пустой комнате в день сотворения мирра. Ответь или промолчи и звуки лопнувшего барабана наполнят глиняный черепок твоей головы.

Вчера был день, а завтра будет поле. Ровное и зеленое, как бильярдный стол твоей любви. На котором я вновь и вновь ебу твой распавшийся на молекулы мозг, воспаленный шизофренией, белесый, как выделения, слабый, как стон женщины, пронзенной желанием.