машка-растеряшка

…Снег медленно падает большими, мягкими хлопьями. Ветра нет, и они оседают на кустах, на витых столбиках ограды, на моих ресницах… Ты собираешь талые капли губами, осторожно держишь меня за пальцы, как будто боишься выронить и больше не найти. Мы сидим на спинке скамейки в самом дальнем углу сквера, в двадцати метрах от центральной улицы города. Там слаженно мигают светофоры, деловито ездят машинки и люди по сигналу бегут, бегут за ускользающим счастьем…. Кто-то пытается догнать его, а кто-то уже поймал и теперь не хочет потерять.  Нам смешно, потому что мы своё счастье давно нашли и теперь сидим в нём, тесно прижавшись друг к другу, а оно медленно падает сквозь застывший февральский воздух и оседает на ресницах….

…Пустая квартира в новом доме. Голые стены, извёстка на полу, из мебели – табуретка и электрический чайник.
Конечно, приличные люди не сидят с ногами на подоконнике. Приличные люди курят только на балконе. Они не стряхивают пепел на пол и чайник используют для приготовления чая, а не глинтвейна. Приличные люди не закусывают глинтвейн чёрным хлебом, ломая его пальцами. Не поют шепотом Дягилеву. Не вздрагивают от прикосновения, как от удара током…  Приличные люди вообще не слушают Янку и не бывают в таких квартирах.


- привет.
- угу.
- я тут подумал… э….
- ага.
- короче, ты меня понимаешь.
- нет. да. нет… извини.
- мне надоело.
- что.
- скорее «кто».
- я.
- ну…  да.
- что-то было не так сделано?
- наполовину.
- а остальное.
- не считается.
- я не считаюсь наполовину.
- не реви.
-……… угу………
- взрослые люди.
- особенно ты…
- особенно я… 
- ага.
- пока.
- совсем пока.
- совсем…


Лето началось в феврале. В одном из домов по улице Пушкина. «Ох, лето красное, любил бы я тебя… » Любил. Брал за руку и переводил через дорогу. Поправлял шапочку, которую я по своей обычной торопливости либо забывала надеть вообще, либо надевала как попало. Звонил вечером, чтобы рассказать сказку о том, что однажды наступит июнь, «и тогда…». Мы даже вместе ходили прокалывать мне третью дырочку в ухе. Когда прокололи, посмотрел задумчиво и произнёс: «а-сим-мет-рич-но…» Так и было задумано. Я вечно теряю серёжки, из пяти серебряных уже не осталось ни одной парной. Ты смеялся: «Машка – растеряшка!..» И кусал за пальцы.


Я медленно иду на кухню, медленно сажусь на табуретку. Медленно допиваю чай с сахаром и слезами. Медленно, потому что ничего не вижу. Ничего не слышу. Ни-че-го…
Стою перед зеркалом одетая, пытаюсь понять. Не понимаю.
Так не бывает, это нелогично…

- ты куда?
- туда.
- когда придёшь?
- сегодня.
- чтобы не позже! и ключи возьми!..- доносится в открытую дверь, но…

меня здесь уже нет, я ухожу в город.

странное чувство.

это всё равно что…

… неожиданно взглянуть под ноги и обнаружить неплотно прикрытую крышку люка.

… проснуться среди ночи от внезапного шороха и долго лежать с колотящимся сердцем, слушая, как капает вода из крана на кухне .

… возвращаться домой очень поздно, почти наощупь, а утром выглянуть в окно и увидеть, что шла по самому краю недавно вырытой траншеи.

… уколоться о булавку, которой не было и быть не может.

нечестно.

Потеряла тебя, как серёжку в снегу... не найти.  Снег давным – давно растаял. Бетонные стены заклеили обоями. В чайнике закипает вода, люди садятся за большой круглый стол и пьют чай с вареньем.
«Машка – растеряшка…»

Вокруг июнь и трещины на асфальте, воздух плывёт, а если посмотреть вверх, то можно почувствовать, как медленно кружится земля под ногами.

 - девушка, Вам плохо?..

нет, мне хорошо.
потому что если я одна, значит кого-то в стало двое.
потому что если кто-то потерял этот Город, значит я его нашла.

потому что всё «а – сим – мет – рич – но»….

я улыбаюсь и ухожу гулять, осторожно прикрывая за собой дверь.

жду, когда выпадет снег……….