Правда о рыбалке или ужасы, которые мы выбираем

Правда о рыбалке или ужасы, которые мы выбираем

Здравствуй, дружок. Сегодня я расскажу тебе историю, после которой ты не сможешь заснуть до утра, а  в туалете начнет регулярно раздаваться звук опорожняемого бачка. Эта леденящая кровь история произошла со мной в начале августа 2003 года, когда я отправился отдохнуть и половить рыбки на реке Ахтуба, что несет свои воды в Каспийское море. Что там “Пятница-13” или пресловутый “Кошмар на улице вязов” по сравнению с теми ужасами, что испробовала на мне сама жизнь. Итак, устраивайся поудобнее в кресле, возьми под язык валидол и слушай, я постараюсь быть правдивым.

Черной-черной ночью на черной-черной дороге стоял черный-черный мерседес. В нем сидели четверо: Блинов Вова, Блинов Костя, Блинова Марина и сторожевой пес Семен. Ровно в два часа ночи к ним со стороны кольцевой автодороги подкатил автомобиль Нива белого цвета, из которого наружу выскочили трое: Симаков Игорь, Симакова Татьяна и я - ваш покорный слуга. Спустя минуту после таинственной встречи оба автомобиля выехали на трассу и на огромной скорости рванули прочь. Все произошло так быстро, что ни один чекист не успел заснять встречу на видео, ни один сексот не отразил подозрительную встречу в доносе. А между тем за ту единственную минуту, что автомобили стояли рядом, произошло множество событий. Были выкурены две сигареты, на автомобилях были установлены рации для переговоров, среди участников тайной встречи была введена строгая армейская субординация. Есаулом по праву стал Блинов Вова, Блинова Марина стала его “первым замом”, сын Константин независимым наблюдателем, пес Семен взвалил на шкуру роль секьюрити. В подчинении у них вытянулись в струнку Симаков Игорь по прозвищу Игорек в звании “старшого”, Симакова Татьяна в звании “первого помошника старшого” и я – рядовой. В обязанности есаула входило мчаться по трассе на мерседесе на огромной скорости, чтобы, оторвавшись от белой Нивы, делать остановки, и тем самым  обеспечить псу Семену и руководящему составу группы возможность прогуляться под кустик. Блинова Марина ( в изложении Игорька Мариша ) выполняла роль наводчицы: с помощью рации она наводила белую Ниву на нужную дорогу, Костя обозревал общее состояние процесса движения. Игорек по хрипу, доносящемуся из рации, должен был определять координаты источника звука и мчаться туда, Татьяне было предписано одной рукой держать рацию, а другой кормить сухим пайком Игорька, который жадно хватал его зубами, т.к. руки были заняты рулем. И только я остался не у дел. Закутавшись в спальник, я обозревал окрестности и праздно рассуждал о том, как хорошо быть рядовым. Сиди себе пожевывай да поплевывай. Но это, конечно, было ошибкой. Ой как  не просто нести службу рядовым широкого профиля без конкретного ВУСа. Но об этом чуть позже. По дороге на Ахтубу я еще не встретился с той лопатой, что терпеливо дожидалась меня, плотно прижавшись к  днищу багажника мерседеса. И еще, дружок. Помимо распределения обязанностей группа провела оперативные мероприятия по конспирации. Белую Ниву стали называть “Белым мулом”, а черный мерседес “Черным мерином”. Ты уже просек ситуацию, дружок?  Тогда слушай дальше.

Почти целые сутки неслись как угорелые к Ахтубе белый мул и черный мерин. Мчались они так лихо потому, что свято верили в байку, будто если раньше выедешь, раньше приедешь. Конечно, это чушь и к реальности не имеет никакого отношения, но хорошо, что у людей есть хоть какая-то вера. ФАПСИ так и не удалось расшифровать перехваченные переговоры, хрип из рации определялся ими как белый шум. Игорек в отличие от органов напротив, проявлял чудеса сообразительности. Каким-то третьим ухом ему удавалось распознавать в хрипе рации фразы типа “пост ГАИ”. Если же ухо  отказывало, то в ответ он все равно на всякий случай сообщал номер километра, где в данный момент им поедался сухой паек. С того момента, как рассвело, дорога стала бесконечно  прямой и занудной. Наконец часам к трем дня мул и мерин въехали в Волгоград.

Не надейся, дружок, я не стану описывать тебе все, что промелькнуло за окном в Волгограде. Город, лежащий на границе между теплым и холодным воздухом, растянулся на протяжении 100 километров вдоль русла Волги. Скажу лишь, что с высоты плотины, перекрывшей Волгу на несколько километров вширь, я увидел, как один из ее рукавов берет направление вдоль плотины, после чего становится рекой Ахтубой, той самой, куда мы так стремились попасть.

Как только нам удалось выбраться из Волгограда, белый мул закапризничал, что-то в нем надломилось, он стал издавать неприятные для уха звуки и Игорек решил его немножечко подкрутить. Починка происходила рядом с болотом, вокруг которого расплодилось столько мух, что их количество превысило все границы добра и зла. Пока Игорь ворочался с ключами под машиной, мухи, не долго думая, тучами заполонили салон Нивы, примерно так же, как депутаты 27 съезда КПСС заполняли в свое время Кремлевский дворец. Вполне естественно, мухам очень хотелось прокатиться вместе с нами до Ахтубы, чтобы осуществить там массированный десант и посев. Поэтому после того как мул тронулся в дальнейший путь, борьба с болотными мухами стала нашим основным развлечением. Были открыты все окна, чтобы струей воздуха выдувать их наружу. Ногами, руками и тряпками насекомых гоняли с места на место, но они упорно не хотели покидать салон автомобиля. Если бы не гроза, которая внезапно разразилась над Капустиным яром, мухи так бы и домчались в полном составе до Золотухи. Но гроза подействовала на них отрезвляюще,  многие рассудили все же вернуться назад, к родным болотам. Лишь только мухи отлетели восвояси, сквозь ливень на дороге возник человек в армейском прикиде. “Человек дождя” тормозил все легковые автомобили, идущие в Астрахань. Непромокаемый вояка тут же потребовал незамедлительно оплатить сбор за пользование природой, которой мы еще не видели. “Остальное заплатите на месте леснику” – пояснил он. С  черными от смазки  руками Игорек ушел сквозь ливень платить мзду и через пять минут вернулся довольный, но абсолютно мокрый. Вова под дождь не пошел, сказав, что неприязнь к дождю у него сильнее любви к природе.  Это утверждение не вызвало возражений со стороны “любителя природы”, ибо тот имел бессознательное уважение к мерседесу, а также к псу Семену. Отдав дяде 200 р, но счастливо избавившись от мух, мы двинулись дальше. Гроза крепчала, она преследовала нас вплоть до Золотухи и лишь там отошла с боями стороной.

Переправившись на пароме на другую сторону Ахтубы, почти что ночью мы высадились на территорию междуречья, которую Семен уже имел опыт охранять в прошлом году. Даже прошлогодний стол сохранился нетронутым. Этот факт плюс отсутствие ливня вдохновили нас на распитие бутылки водки. При первом же “Как жахнем” к нам прилетели брататься местные обитатели междуречья. Ими оказались комары и васьки. Дружок, если ты не знаешь, кто такие васьки, тогда представь себе огромных майских жуков, у которых голова заросла нечесаной щетиной, которые в наглости своей не знают границ, ибо, в отличие от подмосковных, воспитаны дурно. Они пикируют прямо к тебе в чашку, миску, кастрюлю. Они садятся на тебя как на дерево и ползут, попискивая от возбуждения. Их не останавливает запах водки и лука. Они хотят залететь прямо тебе в рот, чтобы ты замолчал и не нарушал словами собственного их гудения. Марина васькам очень обрадовалась, как давнишним хорошим знакомым. А вот Татьяна, не подготовленная заранее психоаналитиком, от встречи с ними была в шоке. Она визжала при каждой посадке жука на аэродром ее спины. Кроме визга Татьяны и гудения васек в этот первый вечер на Ахтубе ничего расслышать было нельзя. Вдоволь наслушавшись воплей Татьяны, жужжания комаров и гудения пикирующих васек, вся группа отправились по палаткам спать.

А теперь, дружок, я расскажу тебе немного про нашего Игорька. Скажу по секрету, было время, когда Игорю нравилось ночевать в машине. По крайней мере, он это постоянно декларировал. Будучи по природе не столько принципиальным, сколько концептуальным, Игорек был одержим идеей, что спать в автомобиле много лучше, чем в палатке. Неоднократно лучшие умы человечества пытались убедить его в обратном, но все тщетно. Сентенция “Мой автомобиль – мой дом”  воспринималась им буквально, он не желал взглянуть на формулу в переносном смысле. Натянув противомоскитные сетки на место окон, Игорек в первый день пребывания на Ахтубе продемонстрировал нам и своей жене Татьяне (находившейся, как мы помним, от мух, комаров и васек в шоке) небывалую твердость духа, а также непреклонность характера. Нива явно не тянула на КАМАЗ, но как говорится “в тесноте, да не в обиде”. Вещи из автомобиля Игоря перекочевали в мою палатку, Игорь и Татьяна, вытянувшись по струнке вдоль магнитного поля Земли, замерли так до рассвета. Девочки, если вы меня слышите, опасайтесь не в меру принципиальных мальчиков. В дальнейшем Игорек еще не раз злоупотреблял своими похвальными, но очень редкими сейчас качествами. Он, например, наотрез отказался заводить на реке бредень, бесцеремонно обозвав нас браконьерами, однако пойманную бреднем рыбу умял за обе щеки. Дружок, приспусти слегка ремешок и купи жене палатку.

Первая ночь прошла беспокойно. Мелкий дождик налетами барабанил по тенту палатки, ветер завывал, обещая на перспективу унылый холодный отпуск. Река недовольно шумела, добавляя свой голос к шуму раздираемой ветром листвы. Я долго ворочался в палатке, пока, наконец, сновидение не явилось ко мне в образе лесника. Похожий на лешего, в одежде партизана и с двустволкой в руках он погнался за мной со словами: “Стой, стрелять буду. А ты, такой сякой…нехороший, заплатил за стоянку? Отвечай негодяй, кто заплатит природе за сломанную ветку? А кто посмел здесь рвать траву”. Тут лесник пальнул в меня сразу в оба дула, я упал в траву и закрыл лицо руками. Страшная прыщаво-землистая морда лесника склонилась надо мной и сквозь жиденькую бороденку произнесла: “Чувак, ты жив? Типа, осетрины надо? Ау, чувак. Икорки хошь? Может раков достать. Только скажи, у меня всего найдется”. В этот самый момент с меня схлынуло напряжение, сон одолел возбужденное сознание и я заснул до утра, чтобы, проснувшись, приступить к обязанностям рядового широкого профиля.

Пробуждение наступило скорее, чем я ожидал. Будучи по натуре хлопобудом, Вова проснулся с первыми лучами солнца и тотчас организовал из имевшихся у него в распоряжении подчиненных покорение Ермаком Сибири. Вынув из загашников бензопилу, он с остервенением застоявшегося лесоруба в течение десяти минут перепилил весь имеющийся в окрестностях сушняк, причем размер деревьев значения не имел. Такого грохота падающих деревьев местная фауна еще не слышала. Нам с Игорьком пришлось таскать все это на себе, как будто два клона Ильича восстали из мавзолея, чтобы принять участие в первом коммунистическом субботнике. Вместо воды я умылся потом, первые боевые царапины покрыли мое чело. Игорек, превозмогая тяжесть, взвалил на плечо монументальное бревно и волоком потащил его к стихийно образовавшейся свалке дров. Через час на огромной территории, захваченной с поистине великорусским  размахом под мудрым руководством Вовы, не осталось ни одного деревца, хотя бы отдаленно напоминающего сушняк. Вот так, дружок, если будешь в походе, запомни на всю жизнь: дров много не бывает.

После успешного освоения мною профессии “Ильич на субботнике” Вова нацелил меня на новые горизонты. На свет божий была извлечена лопата. Да, да, это была именно та лопата, которая в дороге так мирно лежала и прижималась бочком к днищу багажника. Мне было указано место, где рыть, сказано, для чего рыть. Все, время пошло. Я коснулся лезвием песчаной почвы, и в этом момент произошло чудо, чудо великого единения, воспетого классиками марксизма. С этого момента я и лопата стали неразлучны и едины, как партия и народ, как народ и армия. Теоретики военного коммунизма могут торжествовать. Земля захрустела под напором объединившихся с лопатой ног, вырытый влажный песок безжалостно покрыл красные ягоды дикого паслена. Яма ширилась и глубилась, медведки разбегались по всему кратеру израненной земли. Я зарылся вглубь земли настолько глубоко, что пес Семен счел своим долгом встать на защиту захваченной территории. Дело в том, что когда я наклонялся за следующей порцией песка, моя голова скрывалась в недрах ямы, а когда я выбрасывал землю наружу, голова выскакивала на поверхность. Как только голова появлялась над поверхностью земли, Семен начинал лаять, так как все время принимал мою голову за чужую. Если бы не громкий лай Семена, возможно, я бы докопался до нефтяного месторождения или до залежей урана, но лай привлек внимание Вовы,  поэтому раскопки пришлось остановить. Семен на первых порах со мной был очень строг. Все мои походы за кустики по возвращении встречались громким лаем. Говорят, что человек, это крупный хищник, стоящий на вершине биоценоза. Не знаю, была ли у автора этих слов собака, но для того, чтобы сдержать мелкого хищника Семена трое Блиновых, три крупных хищника, тратили огромное количество сил и горла, а все другие крупные хищники  старались не попадаться ему на глаза. Прошло несколько дней, прежде чем Семен начал отличать мою голову от чужой. Для ускорения процесса знакомства с секуритате я истратил не один кусок колбасы и сыра, отдал не одну недоеденную миску супа. Хозяева всячески поощряли усердного пса на роль недреманного Трезора, на кого бы он ни лаял, его всегда хвалили. Дошло до того, что Семен попросту начал рычать на пустое пространство, так, на всякий случай, может быть кто похвалит и даст чего пожрать.

Вырытая мной яма для мусора получила очень высокую оценку коллектива. Я приобрел славу квалифицированного землекопа. С этого момента все ямы и ямки, которые надо было выкопать, стали поручать мне. Я моментально возгордился, стал высокомерно разговаривать с начальством, игнорировать замечания и вообще, поэтому меня тотчас бросили на рытье холодильника. Три дня и три ночи в поте лица я прорывал пещеру на обрывистом берегу Ахтубы, три дня и три ночи не спал растревоженный мной уж. Но как только холодильник наполнился напитками и продуктами, уж вернулся в нору, которая как раз начиналась в холодильнике. Так у продуктов появился непрошеный охранник. К слову, не только у меня  появилось постоянное орудие труда для активного отдыха. Игорек породнился с топором, Татьяна успешно осваивала работу с посудой и технику приготовления пищи на костре, Костя совершенствовался в строительстве ступенек и изгородей, Марина взяла на себя здоровье, комфорт и эстетику, Вову охватила страсть к рыболовным снастям.

 Если Вова не был на рыбалке, то он готовил снасти. Половину стола для обеда заняли крючки, блесны, колечки и прочие рыбацкие прибамбасы. Чего только не предпринимала Марина, чтобы вытеснить снасти на край стола. Но неизменно они возвращались обратно на место и раз от разу все дальше ползли по столу. Иной раз мне самому хотелось клюнуть на них, настолько привлекательны были блесны и тройные крючки. На лавочке, где изначально планировалось место для людей, расположились веревки, пассатижи, складной ящик со снастями. Из принадлежностей для рыбалки только ящик с червяками Марине удалось загнать под кусты рядом с холодильником. И то, это было скорее не ее достижение, а просто Вова, глядя на ящик, испытывал чувство вины, ведь все московские черви разбежались задолго до прибытия на Ахтубу. Вовина страсть к снастям порой доходила до абсурда. Иногда уж и время для рыбалки все вышло, а тот все конструил да налаживал снасть. Все с нетерпением ожидали похода за рыбой, минуты разменивались часами, а Вова все никак не получал требуемой формы блесны или точного веса груза. Из этой его пагубной страсти вовсе не произрастали крупные рыбы, так, пара щучек да с десяток чехоней, но для себя лично я извлек кое-какую выгоду. Дело в том, что как всякий крупный руководитель, Вова терпеть не мог разгильдяйства и праздношатания. Как только после рытья очередной ямы я собирался разучить парочку страничек нот на гитаре, Вова тотчас окликал меня и задавал неизменно один и тот же вопрос: рядовой такой-то, а вы чем сейчас заняты? Сказать честно про ноты и гитару я не мог, статус рядового не позволял дерзить начальству. Единственный ответ, близкий по духу Вове и позволявший мне уклоняться от службы, был такой: - “Я сейчас занят лодкой и снастями”. Это была отмазка от очередного наряда на службу, я мог спокойно воткнуть лопату в песок и делать вид, будто сижу, паяю, крючки починяю. Не вини меня, дружок, за столь невинный обман. Это не должно быть для тебя тайной:  если бы рядовые всегда делали все, что хочет от них начальство, то на свете уже давно бы перевелись все рядовые, точно также как перевелась приличная рыба в Ахтубе.

Еще одной страстью, также свойственной любому руководителю, является страсть к воспитанию подчиненных. Сами понимаете, работы здесь непочатый край. Как только Вова узнал, что я не ем помидоры, он тотчас решил устранить этот досадный пробел в моем воспитании. Уяснив с самого начала, что моя нелюбовь к помидорам является случаем чисто психосоматическим, Вова начал размышлять на тему, как сделать так, чтобы я сожрал помидор и ничего не заметил. Он детально исследовал нюансы моей помидорофобии, выяснил, ем ли я бычков в томате, пью ли томатный сок, и, наконец, пришел к выводу, что кормить помидорами меня лучше всего во сне. Хорошо, что я всегда закрывал палатку на все возможные замки, иначе однажды утром я мог бы проснуться весь обмазанный томатами. В отместку за то, что ему так и не удалось научить меня есть помидоры, Вова, улучшив момент, засунул в мою лодку огромный булыжник, который я успешно привез в Москву. Запомни, дружок, это очень даже сочетается: большой руководитель и мелкая шкода.

Итак, дружок. Из сказанного выше тебе должно быть понятно, какая мощная военизированная единица дислоцировалась на речном побережье астраханской области. Казалось бы, ну где в армии быть бунту. Если командир в порядке, значит и подчиненному хорошо. Однако все хорошо только в теории. А в действительности на территории зрел бунт. Первой в борьбу вступила Татьяна. Ее протест против ночевок в машине вызрел окончательно, как астраханский арбуз,  после того, как к нашей боевой группе присоединилась парочка истинных знатоков рыбного дела. С задержкой на день к нам в лагерь прибыли Света и ее муж Миша. Просторная и удобная палатка Светы и Миши показала Татьяне со всей очевидностью, что на автомобиле нужно ездить, но никак не спать. Слово протеста было настолько сильным, что несгибаемый Игорек дрогнул, концепция вышла из него, и  возникшей энергии выхлопа хватило ему на то, чтобы немедля погнать белого мула в ближайший город Харабали, что находится километрах в 150 от Золотухи, и приобрести там самую  навороченную суперсовременную четырехместную палатку. Татьяна торжествовала. Это был один из тех редких случаев, когда бунт оказался беспощадным, но не бессмысленным. По поводу великой победы человечество устроило грандиозный  праздник.

Следующий бунт, бессмысленный и беспощадный, начал незаметно созревать после того, как Миша авторитетно заявил, что рыбешка, которую мы с воодушевлением вылавливали вечерами возле трубы, ниже всяких достоинств. Это не рыба – сказал он и свернул в чехол удилище. А что рыба? – спросил я его с интересом, но без всяких задних мыслей. И тут Мишу понесло. Он окунулся в воспоминания и вынул из глубин своей памяти такие завораживающие рыбацкие истории, что все мы дрогнули в едином порыве и сказали: - “Миша, отведи нас завтра туда”.

Go down, Moses,
Way down in Egypt's land
Tell ole, Pharao,
Let my people go


На следующее утро Миша уселся на почетное место рядом с Игорьком, и белый мул весело отправился в экспедицию на поиски реки Щучья, где безо всякого труда можно наловить вот таких вот щук, окуней, красноперок, линей и далее по списку. Все мы ждали чуда, все мы мысленно уже наловили огромных рыбин, оставалось только забрать улов. Поэтому поначалу нас нисколько не смутил тот факт, что первая же дорога, по которой повел нас Миша, привела к канаве, за которой кроме бескрайней степи не было ничего. Лишь спустя пару часов самые нестойкие начали терять терпение, а червяки начали засыхать, так и не искупавшись напоследок в реке. Выяснилось, что Миша знает только пешеходную дорогу к реке, а дорога эта начинается совсем от другой переправы, что этой дороги, возможно,  вовсе нет, так как после разливов рек все дороги в междуречье замывает. Еще с часок белый мул пободался со степным рельефом, Игорек все еще надеялся найти мифическую речку-самобранку. Но тщетно, местные жители поставили окончательный диагноз: в этом году проезда к реке нет. С пустыми как у щук глазами экспедиция вернулась на базу, где недреманный Семен тут же высказал все, что он по этому поводу думал. Поникли удочки, склонились спиннинги, и лишь один человек не потерял присутствия духа. Это был Вова. У Вовы имелся простенький GPS, у него была карта местности и одна надежная точка привязки на ней: переправа в Золотухе. А в таких условиях Вова не сдается. После обеда была снаряжена вторая экспедиция, за руль сел сам Вова, Миша переместился назад, Игорь впервые разглядывал степь как вольный пассажир. В помощь Вове подключился мощный интеллект  Кости, который также отправился на поиски чудесной реки. Результат не замедлил сказаться: ближе к вечеру экспедиция вернулась на базу с полными садками рыбы. Игорек радостно выгрузил улов, а Вова торжественно объявил, что Щучья найдена. Лишь Миша промолчал, что можно было при желании истолковать как согласие.

Вполне допускаю, дружок, что в данный момент ты еще не понял: откуда у бунта ноги растут. Тем более тебе будет интересно послушать продолжение истории, ибо дальнейшая цепочка событий последовала с неотвратимостью, изменить которую стало невозможно. Итак, радостный Игорь, согнувшись под тяжестью садков прошествовал к реке, Вова на радостях схватил стальные ложку и миску и, звонко выстукивая ритм, исполнил Маторинским басом свой коронный Никитинский причит, Миша с Костей радовались интеллигентно и каждый по своему. Я тоже был рад: пока Вовы не было, я успел разучить первую страницу Бразильского танца. Казалось, все отлично. Но…Недолго музыка играла. Первой неприятностью оказалось то, что из трех имевшихся в распоряжении рыбочисток только одна могла хоть как-то справиться с окунями. Окуни оказались такими здоровенными, что размер чешуи превысил возможности двух других рыбочисток, имевших мелкую ячейку и до неприличия мелкие габариты. Второй неприятностью стало то, что такое количество рыбы нам съесть было явно не под силу. Не выбрасывать же добычу обратно в реку. Раздать рыбу соседям Вова наотрез отказался, оказалось, что милостыню он раздает только по пятницам. Разумный компромисс был найден. Из двух третей огромного улова решили делать тройную уху. Но и это тоже работенка не для слабонервных, из щучьих морд не так-то просто выковыривать ножичком глаза. Короче говоря, весь оставшийся вечер вся команда трудилась над уловом: кто чистил чешую и выскабливал потроха, кто вырезал филе, кто варил тройную уху, кто занимался копчением, кто зарывал кишки и кости в песок. Лично я принимал участие во всем понемногу, а затем жарил на подсолнечном масле окуней. Когда же дело дошло до еды, то тут сил уже просто никаких не было. Правда, Владимир и тут оказался живее всех живых. Он старался прибаутками развеселить замученных рыбой едоков. Каждые пять минут, после очередной рюмки водки Вова повторял, что уха без водки это рыбный суп, но тщетно, почти вся рыба осталась нетронутой. Под занавес ужина Вова недвусмысленно намекнул, что завтра рыбы будет еще больше, ибо в ход пойдет десятиметровый бредень. Откуда-то из загашников на свет появился огромный полиэтиленовый мешок, рассчитанный на пол тонны живого веса. Аппетиты добытчиков росли, лица женщин мрачнели. В этот драматический момент единственно разумную идею озвучила Марина, она потребовала установить четкую мерку на длину рыбы. “Зачем вы наловили этой мелочи – возмущалась она, показывая на окуней – разве ж это рыба? Рыба должна быть во – тут она раздвинула руки на 100 килограммовую щуку – а то, что вы принесли, это сикильдявки какие-то. Этих сикильдявок я и чистить не буду.” Вот так, казалось бы с приятного события, ради которого вся группа отправилась в дальние края, начали прорастать корни бунта. Выслушав предложение Мариши, Игорек задумчиво покачал слегка бородатой головой, после чего философски изрек: “Ай да шайтан арба”. Тебе же, дружок, преподана поучительная история, в которой в чистом виде проявила себя народная мудрость: - “За что боролись, на то и напоролись”.

Ночью мне приснилась рыбалка. Огромная щука со светящимися глазами-тарелками, как у собаки Баскервиллей, охотилась на меня, затаившись в густых водорослях. Как только я приблизился к берегу реки, она торпедой выстрелила из засады и полетела в меня, разинув в воздухе огромную зубастую пасть. Я среагировал на выпад и выставил ей навстречу огромный кол, который  заранее приготовил для бредня. Она заглотила кол целиком, во всю длину, щелкнув зубами около кистей моих рук. Не растерявшись, я схватил топор и начал рубить ей голову, голова покрылась глубокими ранами, из которых густой лавой потекла черная щучья кровь. Не знаю, сколько времени я рубил щуке голову, но, наконец, как бы со стороны я увидел, как гигантская голова отвалилась от тела и из щучьих потрохов хлынула наружу ядовито-желтая желчь. Почувствовав победу, я прорубился дальше. В щучьем брюхе оказался целиком проглоченный 6-ти килограммовый сазан, казалось, он еще шевелил жабрами. Обеими руками я вытащил его наружу, прижал к телу и с радостными воплями побежал прочь от реки. Я все бежал и бежал по степи, сон мой как бы зациклился на этом месте. В небе хищно парили орлы с белыми хвостами, из-под ног взлетали шустрые чибисы и прятались в зарослях конопли, а я все несся мимо чудесных озер с желтыми кувшинками и белыми лилиями,  над которыми кружили семейки аистов и стаи диких уток. Вдруг раздался выстрел, в осоке я увидел Вову с Семеном и двустволкой, они охотились на уток. Я подбежал к ним и с гордостью показал своего огромного сазана. В их глазах я увидел зависть и восхищение моим подвигом. Сазан уставился на охотников огромными остекленевшими глазами. Я заглянул ему в жабры, они почему-то были бледно-серыми. Пока я бежал, сазан успел протухнуть с головы. Семен обнюхал рыбу, и его тотчас стошнило на осоку. Над нами сверху закружили черные вороны, а из озера на нас поползли, шевеля клешнями, огромные черные раки. Неизвестно откуда рядом оказался запрятанный в траве белый мул, мы в панике заскочили в него и рванули прочь. Мы удирали от раков,  оглядываясь и отстреливаясь, пока, наконец, раки окончательно не отстали, сазан исчез и я  заснул беспокойным сном. Дружок, если к тебе когда-нибудь подплывет мертвый сазан, никогда не бери его в руки.

Итак, дружок, на следующий день рано утром мы отправились на так называемую “Щучью”. Пока Игорек за рулем сражался с ямами и бездорожьем, мы поутряночке на свежую голову обсуждали мировые проблемы. Поначалу были освещены особенности конструкций новейших  автомобильных двигателей, затем выяснилось, что Эриксон помимо телефонов производит военные самолеты, далее поспорили о причинах победы советских танков на Курской дуге, затем по автомобилю прошла информация, будто начальство ворует. Это вдохновило меня на сентенцию об антагонистических противоречиях между начальником и подчиненным. Она звучала так: начальство видит перспективу и совсем не видит проблем, подчиненный не видит перспективы и видит кучу проблем. Далее мы затронули технологию приготовления наркотика из конопли, после чего обсудили золотое сечение женщин и их склонности к битло и машиновремени мании, затем отвергли полезность гадалок и астрологов, наконец плавно перешли к разговору о воблерах. К этому времени Игорек уже рулил мула сквозь высокую, доселе не видавшую людей, осоку, оставляя позади себя отпечатки колес и безжалостно примятую траву. Наконец мы высадились у реки и разошлись каждый в своем направлении.

Профессионализм – незаменимая вещь в любом деле, но особенно на рыбалке. Убедиться в этом мне удалось сразу же, как только мы приступили к делу. Игорь и Вова пошли по берегу блеснить. Я и Миша  расположились рядом на берегу реки и  стали ловить на поплавочную удочку. Но, как говорится, не место красит человека, а человек место. Хотя мы и находились рядом друг с другом, у меня клевали исключительно маленькие окуньки, а Миша одну за одной начал вытаскивать здоровенных красноперок. Прямо на моих глазах Мишины красноперки бешено сопротивлялись, сгибали удочку в дугу, били хвостами по воде, в общем, демонстрировали все атрибуты великолепной рыбалки, о которой только может мечтать  рыболов. Черная зависть охватила меня, а вместе с ней великая печаль. И эта зависть вперемешку с печалью, по-видимому, настолько отразились во всем моем обличье, что Миша не выдержал и сжалился надо мной. Он выдал мне свою профессиональную тайну, объяснил ошибки, раскрыл секрет успеха.  Как только я выполнил Мишины наставления,  красноперка клюнула и у меня. Она с налету схватила кузнечика и потащила его на дно. На радостях я что было силы дернул удочку,  рыба тяжело вылетела из воды. Она рухнула всей массой в прибрежную траву и скрылась в  ее глубинах. Найти добычу в траве мне не составило труда, она так яростно билась всем телом, что ее грохот услышал бы даже глухой. Но вот беда, от великого сотрясения от моей удочки отлетел поплавок. В отличие от рыбы, он не бился хвостом по земле, а по инерции улетел куда-то в высокую траву и залег молча, как партизан. Такого поворота событий я не ожидал. Ведь вот она настоящая рыбалка только-только началась. Ну вот же какие желтопузые красавицы ловятся на этой речке без названья.  Жаль, но мне больше ничего другого не оставалось, как начать руками выщипывать из земли осоку в надежде отыскать поплавок. Минут десять я выщипывал травку неподалеку от места падения рыбы, но тщетно, без газонокосилки в таких случаях не обойтись. Потеряв надежу найти пропажу,  с горя я стал наблюдать, как ловит рыбу Миша, но долго созерцать происходящее оказалось выше моих сил. Глаз мой был завидущий. Надо было что-то делать. Я отправился на поиски Вовы и, найдя его в зарослях около заводи,  выпросил у него запасной спиннинг. Я никогда раньше не ловил рыбу на блесну и поэтому не понимал азарта, с которым иные рыболовы швыряются блеснами туда-сюда и беспрестанно крутят катушками. Иное дело удочка. Ты стоишь в засаде и ждешь счастливого момента, когда поплавок начнет смертельную игру с необязательно счастливым исходом. Если ты перехитришь рыбу, она твоя, если она окажется умней, ищи причину неудачи. Интеллектуальная охота. Но сегодня я изменил своим стереотипам и впервые пошел на рыбу со спиннингом.

Первый же заброс принес удачу. Крупная щука вцепилась зубами в блесну. Она начала бешено сопротивляться, метаться туда-сюда, спиннинг изогнулся, но выдержал сопротивление. Я осторожно подкрутил катушку и подвел щуку к самому берегу. Все. Дело оставалось за малым, вынуть ее из воды. Конечно, если бы я поймал такую рыбину на удочку, я бы не стал просто так выдергивать ее из воды, взял бы подсачек и все такое. Но здесь другое дело. Спиннинг казался мне куда более мощным орудием лова. Не долго думая, я сделал глубокий вдох и дернул рыбу из  воды. Раздался высокий “бзынь”, щука перекусила металлический поводок и исчезла в недрах реки, захватив с собой Вовину блесну, ту самую, над которой он так долго трудился. Обругав себя последними словами, список которых ты можешь составить сам, дружок, я понуро поплелся опять на поклон к Вове. Вова посмотрел на меня как на ненормального, продолжил список нехороших слов, которые ты только что составил, и выдал мне еще одну доведенную до ума  щучью блесну. Я помчался на прежнее место и продолжил лов. Азарт охватил меня. Через десять минут ситуация повторилась. Снова щука вцепилась зубами в безвкусную железяку, снова, как и в прошлый раз, я подвел ее к берегу. Но на этот раз я  решил не спешить. Я уже ощущал себя опытным бойцом, наученным собственным горьким опытом. Этой щуке я должен был отомстить за еще болящее предыдущее поражение, а так же за потерянный поплавок. Я начал издеваться над ней, водить ее туда-сюда вдоль берега, проверять ее физическую и моральную подготовку. Однако проверка показала, что щуке наплевать на мои телодвижения, она готова была сражаться за жизнь столько, сколько мне будет угодно. Поэтому, взвесив все, я решил не рисковать, а доверить дело Профессионалу, авторитет которого подтверждался золотистыми хвостами выловленных красноперок. Благо Миша оказался неподалеку,  я позвал его на помощь и попросил захватить подсачек. Но вот досада, подсачек оказался безнадежно запутанным. Из-за этого я, моя щука и Миша все вместе занервничали. Неизвестно, сколько времени уйдет на то, чтобы распутать сетку. Миша взял у меня из рук спиннинг, присмотрелся к щуке и, оценив ее вес и свой авторитет, заключил, что таких небольших рыбешек он выводит просто так, без подсачеков. Дальнейшее, дружок, тебе предположить не трудно. Очередная щука вместе с рукотворной блесной умчалась вслед за предыдущей, а я остался средь высокия травы рассуждать о незавершенных транзакциях. Кто тут был виноват, я, который не должен был отдавать инициативу Мише, Миша, который недооценил щуку, или щука, которая превзошла саму себя, не знаю, но на поклон к Вове я больше не пошел. Мне было стыдно, я чувствовал, что нанес чужим снастям непоправимый урон. Погоревав, я пошел кланяться к Игорю. Тот отыскал в недрах своих снастей запасной поплавок, и я начал снова ловить рыбу на удочку. Конечно же, у меня сразу клюнуло, но то, что клюнуло, было настолько мелким, что совершенно не имело смысла производить измерительный тест. Тем не менее, в качестве эксперимента, я предложил пойманную рыбешку Игорю: - “Попробуй. Быть может это будет работать лучше, чем твоя блесна”.
Игорь согласился, его к этому моменту уже окончательно достали окуни, которые стадами носились за его блесной, принимая участие в соревнованиях: - “Кто раньше доберется до садка”. Насадив плотвицу, Игорь забросил ее к противоположному берегу и начал потихонечку подкручивать леску на катушку. Раздался жуткий плюх и моментально огромная щука схватила наживку, но не с головы, как ожидалось, а поперек. Щука стянула рыбку и отошла обратно в засаду, в то время как Игорь лишился покоя и стал похож на бешенную матку осы, выкуренную из своего гнезда. “Ты видел эту наглую морду, которая хватает наживку не вдоль, а поперек” – повторил Игорь несколько раз и взгляд его наполнился новым, доселе неведомым пониманием жизни. “Теперь у меня вариантов нет. Либо я выловлю эту дубину, либо брошу все и уйду в монастырь”. Вот так, дружок, вот как может обидеть рыба человека. Я предоставил Игорю новую серебристую рыбешку, и он продолжил операцию “Антищука”. Как и следовало ожидать, щука обидчица снова кинулась на приманку и, зацепившись на этот раз прочно пастью за крючки тройника, изогнула в дугу спиннинг, натянув леску на верхнюю ноту ми. Пока Игорь соображал что  делать, гигантская щука торпедой рванула в заросли, провернулась там несколько раз вокруг своей оси, будто хотела просверлить в водорослях дыру, затем резко рванула вверх, вылетела на человеческий рост из воды и, разогнув крючки тройника, вырвалась на свободу. Потрясенный Игорь на несколько минут потерял дар речи. Я был потрясен не менее. Оба мы уныло уставились на воду, куда только что ушла добыча, как два индийских йога, которые захотели повернуть время вспять. Наконец Игорь очнулся и сразу же  заторопился домой. Рыбалка потеряла для него всякий интерес. Я тоже больше не желал иметь дело со свободолюбивой рыбой. Мишин садок уже трудно было поднять, оставалось только отключить от процесса Вову. Вову мы обнаружили неподалеку, у небольшой заводи и тоже с полным садком. Он с увлечением выводил из реки одну полосатую тварь за другой и, похоже, собирался выловить все, что оставалось на этот момент в реке. На предложение отправиться по домам он отреагировал словами: “Нет. Погодите. Я еще чуток”. Если бы не разгорающаяся дневная жара и не надоедливые желтобрюхие слепни, прокусывающие  плотную ткань ветровки, Вовин “чуток” мог продлиться до заката.

Отгоняя от себя образ щуки, беспардонно разогнувшей стальные крючки тройника (“Чур, сатана. Чур”), Игорек на обратном пути совершенно не обращал внимания на второстепенные детали дороги. Первая же серьезная колдобина подбросила мул мордой вверх, а затем несчастная машина всей массой плюхнулась на задний бампер. “Трах тарарах” – раздалось в салоне и моя спина врезалась в катушку свалившейся удочке. При этом запасное колесо Нивы оторвалось от креплений и завалилось набок, крепление  перекособочилось и превратилось в уродливую кривую железяку. Игорь очнулся. Проклиная судьбу, щуку и все на свете, он вышел в степь, поглядел на всех оставшихся в живых мутными глазами и молча начал закреплять отскочившее колесо на крышу автомобиля. Чтобы не раздражать несчастного Игорька своим бездельем я двинулся по дороге назад посмотреть на колдобину, ставшую причиной столь неудачного приземления. И тут на обочине в траве я увидел огромного паука, раскинувшего свою сеть-паутину чуть ли не на полметра в диаметре. Паук сидел спокойно, без движения,  казалось, будто он застыл в летаргическом сне. Толстая мешкообразная задница свисала с лохматых черных лап, черная спина была украшена желтыми ядовитыми пятнами. Я  залюбовался насекомым и позвал Вову заценить красавца-паука, не каждый день увидишь такое. Но Вова к моим эстетическим позывам оказался глух, зато сразу же предложил поймать в траве кузнечика и подсадить его на паутину к спящему пауку. Так мы и сделали. Не успел кузнечик сообразить за что зацепилась его нога, как спящий паук рванул к нему на самой крутой передаче и через мгновенье кузнечик оказался упакованным в белую сеть, которую каким-то непостижимым для глаз образом паук успел обмотать вокруг своей жертвы. Все произошло настолько стремительно, что технология обработки жертвы осталась неразгаданной. Довольный паук впился клещами в упакованный, но все еще живой полуфабрикат и застыл над ним, по-видимому, начался процесс долговременной консервации. Тут к нам подошел Миша, он услышал наши восторги по поводу происходящего. Я поймал другого кузнечика, и шоу повторилось. На этот раз я старался быть очень внимательным, мне хотелось разгадать технологию упаковки. Но все произошло мгновенно, как и в прошлый раз. Единственное, что мне удалось разглядеть, было то, что сеть, которой паук обмотал жертву, выстреливалась откуда-то из его мешкообразной задницы. Это была именно сеть, а не паутинка. Каким образом сеть обматывалась вокруг кузнеца, я не увидел. Этого не увидел никто, кто присутствовал на шоу. Тайна природы осталась для нас неразгаданной. Может быть это и неплохо. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что Игорек не видел сего чуда природы, ибо был занят прозой жизни. Он водрузил колесо на крышу белого мула и тот  поскакал по степным просторам, словно раненный мустанг. И все же он молодец,  этот Игорек, надо же как он вовремя загнал белого мула в колдобину.

На базе нас встретили без танцев и радостных песнопений. Полные садки рыбы уже никого не вдохновляли. Наоборот, явственно зазвучали нотки недовольства. Особенно безрадостно выглядела Татьяна, она еще не успела отдохнуть от вчерашней стряпни. И хотя почти вся пойманная рыба пошла на уху,  того, что осталось, с лихвой хватило на котлеты, фаршированные перцы,  строганину и копчение. Работа закипела, Игорек нарубил свежих прутиков ивы, я вспорол брюхо очередному колючему окуню, а над рекою в три голоса затянулась  полная сострадания к тяжелой женской доле песня, где рефреном звучали слова: - “Мой муж опять ушел за рыбой”.

Этой ночью мне приснился всадник. Он явился внезапно из темноты,  лицо его скрывал капюшон, на теле болталась черная бурка. Всадник с трудом сидел на коне, от него разило перегаром, и он все время повторял одну и ту же фразу: “Салям алейкум. Салям алейкум.” Затем конь тронулся с места и пошел по направлению к яме, той самой, которую я вырыл для мусора. Стряхнув едва живого всадника в яму, конь по-деловому ускакал прочь, в ночь, а всадник свалился в мусор и мгновенно заснул мертвым сном. Место, где под капюшоном должна была быть голова, засветилось странным фиолетовым светом, из-под него выползли жуткого вида медведки с загнутыми кверху жалами и бросились поедать тухлых раков, остатки нашего последнего ужина. Внезапно рядом раздалось стрекотание мотоцикла. Три привидения выскочили на полянку,  резко затормозили, и прожектор мотоцикла осветил нашу стоянку необычайно ярким светом. Привидения восседали в коляске, все три бледные как смерть, с огромным мешком в руках. Подняв над головой мешок, они оглушили ночь дикими криками: “Раки, раки, свежие раки”. Но тут к ним навстречу смело выступила Марина и, указав на яму с всадником и гнилыми раками, сказала: “Спасибо за заботу, мы уже во как наелись вашими раками”. Сказав это, она залезла к себе в карман и незаметно вытащила небольшой дамский пистолет. “Это не наши раки” – завопили бледные привидения – “Это раки конкурентов. Наши раки все живые. Покупайте наших раков”. Тут они раскрыли мешок, и мы моментально прикрыли рукавами наши носы. “Берите раков, вы вчера их у нас заказали. Мы их всю ночь ловили. И день. Берите, а не то…” – грозно завопили привидения, но в этот момент раздался выстрел, после чего прожектор на мотоцикле сделал “бзынь” и погас. Напуганные привидения моментально надавили на газ и исчезли в темноте. Марина сдула остатки дыма из дула пистолета, поправила тем же дулом очки на переносице, и в наступившей тишине раздался ее радостный победный клич: “Киа. Киа.” Все возликовали, вопли радости огласили окрестности Золотухи. В эту ночь председатель местного совета зашел ко мне и пожаловался, что не может заснуть. Наши вопли растревожили его пуще всяких привидений.

На следующий день женщины потребовали прекратить переводить силы на рыбу, а рыбу на уху. Параллельно у Игорька возникла идея вернуться обратно на старую добрую трубу и половить там судачка. Чтобы понять,  дружок, почему он решил сменить речку-самобранку на трубу, настало время поведать тебе о том, что Татьяна по натуре своей была заядлым рыболовом, увести ее с реки всегда было проблемой, а ей до сих пор на Ахтубе кроме как с ножом и рыбочисткой встретиться с рыбой так и не удалось. Эту несправедливость решил исправить Игорь, что было логично, особенно после того, как их отношения потеплели после покупки  палатки. Итак, зажав между коленок ведро с мальками, которые должны были послужить наживкой,  мы отправились ловить судачков на трубу.

Клев был отменный. Судачки, сообразив, что на них сегодня пришли с мальком, разогнали всех окуней прочь и стали с завидной периодичностью набиваться к нам в садок. Единственной неприятностью было то, что Татьяне все никак не удавалось зацепить ни одной рыбешки. Судаки упорно не хотели брать малька с ее крючка. Толи она не туда бросала наживку, толи рыбы сами не желали идти на компромисс, но нулевой результат при всеобщем бурном лове, это значительно хуже действует на психику, чем не участие в рыбалке вообще. В добавок к невезухе на Татьяну набросились мухи, они явно не ошиблись в выборе слабого звена. Игорь как-то пытался исправить положение. Отложив в сторону свою снасть, он забрасывал Татьянину удочку в самые рыбные места, распутывал бороду, насаживал малька, гонял мух, говорил обнадеживающие слова, делал все возможное и невозможное, но все тщетно. Рыба на компромисс не шла. Осознав тщетность своих усилий, Татьяна оставила лов и, заедаемая мухами, стала требовать немедленного прекращения рыбалки. Так, в самый разгар клева рыбалку пришлось свернуть. Огорчению судаков не было предела. Они завертели под водой белыми брюшками, застучали по дну белыми хвостиками, они хотели продолжения банкета. Но Татьяна уже не верила в искренность их намерений. Зажав полупустой садок в ногах, мы тронули в обратный путь. В довершение всего у меня с Игорем возник нешуточный спор по поводу названия выловленных рыбешек. Я называл рыбу бершами, а Игорь почему-то видел в ней судачков. Накал нашего спора шел по нарастающей. Я говорил: “Берш”, он говорил “Судак”. Я снова - “Берш”, а он - “Судак. Судак”. Я - “ берш, берш, берш, берш, берш”. А он опять свое: - “Судак. Судак”. Спор затянулся. Никто не хотел уступать. К сожалению ни он, ни я не обладали достаточной харизмой, чтобы переубедить другого. Кроме словесной игры  “Мое слово было последним” ничего другого мы друг другу предложить не могли. Если бы не глубокие познания Светы, мы так бы и спорили всю оставшуюся жизнь “Берш. Нет, Судак”. Но Света своими познаниями заткнула за пояс нас обоих, объявив, что у судаков имеется полоска на боках, а на нашей рыбе ее нет. Почему-то Игорь поверил ей безоговорочно. Наверное, подействовала харизма. На этом бурная фаза спора закончилась, но похоже, каждый остался при своем мнении.

Обожравшись рыбы, раков, дынь и арбузов, насытившись природой и подзарядившись как следует солнцем, в нас внезапно пробудились скрытые до того творческие способности. Нам вдруг захотелось выразить все пережитое стихами, сложить песню, чтоб всем песням песня, и жахнуть ей по реке на полную катушку. В сочинении принимали участие все, кто пожелал, все было очень демократично. Мнение каждого было учтено. И если так говорится, что “с мира по нитке получится Шнитке”, то взяв с каждого из нас по строчке, получилось произведение под концептуальным названием “Пирдуха”. Вот оно, дружок, от слова до слова:

Отдохнуть нам захотелось
И решили всей гурьбой
Мы на Ахтубу поехать
В край песочный и речной.

Добирались мы недолго
Три часа и суток пол
Только писать выпускали
Когда нужен был тосол.

Припев:
Ахтуба к себе нас манит
Как звезда
Смех наш над рекою звучит.

Каждый день у нас веселье
И удар по арбуз`ам
Раков пивом запиваем
Дыни ложим по пузам

А потом сидим икаем
О диетах говорим
Снасти томно собираем
И за рыбою спешим.
Припев:
Ахтуба к себе нас манит
Как звезда
Света снова рыбу коптит.

По дороге без дороги
В дальний край, где рыбий рай
Белый мул легко доставит
Миша, снасти доставай.

Рыба в речке, рыбы много
А снастей вообще вагон
И малявку за малявкой
Загружаем мы в салон
Припев:
Ахтуба к себе нас манит
Как звезда
А Марина нос воротит.

Ну а вечером пир духа
И вчера была она
Боря давит на гитару
И доводит нас до сна

Уезжать придется скоро
Грустно это сознавать
И конечно будем дома
Мы по Ахтубе скучать.
Припев:
Баскунчак теперь нас манит
Как звезда
Песня над степями летит.

Теперь ты, наверное, уже понял, дружок, до чего мы все на Ахтубе дошли, чтобы вдруг ни с того ни с сего коллективно заговорить стихами, заголосить над степью надрывными голосами. Как только песня оказалась записанной на малюсеньких клочках бумаги, тут же возникла идея выступить с ней на гастролях в соседнем лагере, на день Нептуна. Марина тотчас разработала сценарий аля Мулен руж. Мне была отведена “главная роль”, роль евнуха при султане, что вполне соответствовало моему воинскому званию. Султаном должен был выступить Вова, это по чину как раз вытягивало на генерала. Спасибо, Марина. К сожалению, погода не позволила нам отхватить “восторги, лавры и цветы”, день Нептуна состоялся, но уже без нас. А мы рванули на соленое озеро Баскунчак.

Баскунчак теперь нас манит
Как звезда
Песня над степями летит.

Сборы начались заранее. Чтобы все успеть, надо было выехать не позже семи часов утра. Света с Мишей так и сделали. Их Москвич упорхнул из лагеря раньше всех. Как раз в этот момент Вова с Игорьком пакостно закладывали мне в мешок огромный булыжник, где мирно покоилась лодка. Они думали, что я пойму. Святая наивность. Единственное, что я подумал, когда в Москве вытащил бульник из мешка было: “Какой Игорек молодец, что положил его внутрь. Он наверно был ему нужен для того, чтобы прочнее закрепить мешок с лодкой на кабине Нивы”. Вот так своим непониманием явления любимого камня на балконе моей квартиры я невольно отомстил пакостникам, ожидавшим совсем другой реакции. Выехав из Золотухи, вопреки моим ожиданиям, мы помчались не в Москву, а в противоположную сторону, к Астрахани. Как выяснилось, священные арбузы и непорочные дыни ждали нас километрах в 30 от Золотухи, там, где женщины ходят в чалмах, сидят в чалмах и спят в чалмах тоже. Но поездка по святым бахчевым местам не обошлась даром. Когда до Ахтубинска оставалось километров 30,  у нашего белого мула закончился бензин и он, глотнув из бака впервые за много лет службы свежего воздуха, отрывисто чихнул и встал на обочине. Все. Мы ехали, ехали, и наконец приехали. Вова с Мерседесом был далеко, по-видимому уже на заправке в Ахтубинске. Командирская рация молчала, как та изможденная солнцем женщина в чалме. Но Игорек был весел, ему нравилась степь. Все в ней было чисто и ровно. Будто огромное выжженное травяное море раскинулось повсюду, куда достигал взор. Перекати-поле легкими шариками перелетали шоссе и катились дальше по своим делам. Точно также по своим делам проносились мимо редкие автомобили. Никто не собирался поделиться с нами бензином. Нас спас Миша. Не любитель больших скоростей, оказалось, он минут на пять отстал от нас в дороге. Поэтому, увидав замершего на обочине дороги белого мула, а рядом с ним развеселого Игорька, он был немало удивлен. Бензина у Миши конечно было не ахти как много, но не бросать же товарища в степи. Игорек вылил воду из двухлитровой бутылки из под Пепси, этой водой мы собирались омываться после купания в Баскунчаке, и надоил в нее Мишиного бензина. Ура, белый мул заурчал от удовольствия и борзо помчался по дороге. За 10 километров от города доение повторилось. А за несколько километров до заправки мы увидали на дороге сцену под названием: “Патриархат – наше прошлое, настоящее и будущее”. Несчастная женщина в восточном одеянии толкала по дороге бездыханный Москвич брежневских времен, а за рулем сидел мужик и крутил баранку. Вот они какие, восточные мужчины все крутые.

Заполнив наконец все имевшиеся на борту баки бензином, мы помчались в Баскунчак. Уже спустя пол часа наши авто ковыляли по выжженной солнцем степной дороге. За автомобилем развивался громадный пыльный шлейф, будто ехал по дороге не маленький легковой автомобиль, а скакал нойон татаро-монгольских кочевников. Совершенно в неприглядном виде наши авто припарковались на стоянке, цвета всех трех автомобилей были одинаковыми, пыльно-серыми. На небольшой площадке перед соленым озером скопилось огромное количество машин, большинство с московскими номерами. Все желали вкусить экзотического купания. К месту в пересыхающем солью озере, где все купались, вела довольно оживленная тропа. Сплошным потоком люди двигались в обе стороны. Повсюду валялись брошенные шлепанцы, пустые бутылки из под воды. Навстречу нам вышла седая бабушка, вся в крови. Глядя на ее рану, мы поняли, что здесь никоим образом не стоит спотыкаться и падать на режущие кристаллы соли. Мы сбавили обороты и пошли осторожнее, тщательно выверяя каждый шаг. Спустя четверть часа мы достигли купальни. В озере царила идиллия. Настоящий зоопарк. Кто лежал в воде как на диване, кто сидел будто в кресле, кто стоял как поплавок. Я осторожно сел в теплую воду и попробовал перевернуться на живот. Вода, вернее жидкая соль озера вытолкнула мои ноги наружу.  Меня неожиданно скрутило в позу кобры, жалко рядом не было индийских йогов с фотоаппаратом. Все попытки опустить ноги ниже закончились неудачей. Пришлось перевернуться на спину. Освоившись с водой, я  сел по-турецки и осторожно стал загребать руками, будто веслами. Мельчайшие брызги воды попали мне в глаза, я понял, что плаваю в щелочном растворе. Пришлось грести осторожнее. Рядом со мной отчаянный тинэйджер нырнул под воду, его вытолкнуло наружу как пробку. Удивительно, но он не зашелся криком, он был совсем не дурак этот парнишка, как я подумал поначалу. Главное не открывать глаза, но я пробовать не стал.

Дружок, если тебе когда-нибудь посчастливится попасть на Баскунчак, запомни: обязательно надо иметь с собой шлепанцы, тапки, сандалии или что-то в этом роде. Голыми ногами по соли ходить противопоказано, если только ты не состоишь в партии садомазохистов. Я оказался на Баскунчаке без обуви и без пресной воды, чтобы сразу омыться после ванны. Игорек вылил воду, когда доил в степях у Миши бензин. В результате мой путь обратно до автомашины по мукам можно сравнить только с подвигом Маресьева, мои пятки еще сутки спустя горели от жгучей соли и мелких порезов. Обмыться кое-как от соляного раствора мне удалось на небольшом пресном озере, километрах в двух от стоянки. Озеро сопротивлялось наплыву туристов ледяной ключевой водой и концентрированным запахом сероводорода. Но лучше сероводород, чем режущая тело соль. По-хорошему смыть соль нам удалось только на реке Медведица, где мы заночевали перед последним броском на Москву. А до этого Игорек шевелил белыми ушами и такой же белой шеей, на его подбородке вздымались белыми бугорками застывшие в соли бородинки. Сзади он напоминал гибрид снежного человека, музейный экспонат, сбежавший из павильона, чтобы постращать людей. Своих ушей и бороды я не видел.

Ну вот, дружок, мы и подошли с тобой к завершению ужастика, самого ужасного из всех ужастиков. Поверь мне, нет ничего лучше, чем оказаться героем, пусть даже рядовым, какого-нибудь ужастика. Разве сможешь ты испытать такую гамму самых разнообразных чувств где-нибудь в многозвездочном отеле, где скуку с трудом разменивают на деньги. Цивильный человек стремится к дикой природе, к тому, чего ему не хватает среди каменных стен, кондиционеров, загазованных дорог. Хорошо, если у тебя есть белый мул и ты можешь забраться в места непуганых лисиц, черепах, щук, птиц и пауков. Сегодня многие иностранные граждане вынашивают в себе замыслы отправиться в места глухие и нехоженые, самые отчаянные рвут когти и летят в космос. Я тоже не успокаиваюсь. В последнее время мне стали сниться огромные катамараны, на которых живут люди. Они плывут вниз по течению к заповедным прикаспийским местам, делают стоянки на берегу, ловят рыбу и обрастают щетиной. По виду эти люди москвичи, а внутри древние обитатели реки Итиль, бродяги и охотники. Некоторые сны сбываются, особенно если этого сильно захотеть. Если ты, дружок, тоже захочешь, я возьму тебя с собой. А сейчас иди спать, возможно, тебе приснится что-нибудь ужасное.