Две горы Lisnerpa

ДВЕ ГОРЫ

Ведь это наши горы, -
Они помогут нам.
(В. Высоцкий)


В тридевятой галактике, в тридесятой звездной системе, на одной из планет достигла цивилизация уровня междузвездных перелетов. А если честно сказать, то было это на нашей Земле в будущем, а потому все, о чем мы вам расскажем дальше, будет вам довольно знакомо.
Понастроили люди кораблей, и стали летать к звездам. Тех, кто летает в ближнем космосе – около Земли и к планетам солнечной системы, называют космонавтами, и к этому все привыкли. Но, как начали летать к звездам, задумались, как называть тех, кто покинул околосолнечное пространство. Думали-думали, кажется, все передумали, тут встал какой-то ребенок с бородой и предложил назвать их звездонавтами. Так и порешили.
И вот собрался один бывалый экипаж под командованием тертого Капитана лететь к новой, не открытой еще звезде. Хотели они исследования сделать, узнать что там, да как.
Накупили они еды всякой, сшили себе новую космическую форму, заправили корабль самым хорошим горючим, поскольку путь им предстоял дальний, да и взвились в чистую голубизну неба с главного стартового стола.
Вышли на орбиту, отдали Земле честь всем составом, спели три раза гимн звездонавтов и легли курсом, куда следовало по их плану.
Летят. Каждый звездонавт у них в своем деле мастер, и каждый только им и занят. Капитан руководит всеми и решения принимает. Кок завтрак, обед и ужин с пылу с жару по часам устраивает. Радист с Землей и пролетающими мимо другими кораблями связь через радио эфир поддерживает. Инженер за двигателем присматривает, показания приборов аккуратно записывает. Ученые аппаратуру свою настраивают и на окружающем пространстве в наблюдениях тренируются. Только Доктору делать нечего, потому что экипаж весь здоров, весел, в себе уверен и с неиссякаемым оптимизмом смотрит в совершенно неизвестное будущее.
Летели они так, летели, песни хором пели, друг другу сказки рассказывали. А что же еще в полете делать – не уроки же учить. Да проглядели за такими занятиями коварную туманность, которая была у них прямо по курсу. Отвернуть от нее, как ни старались, не смогли, да прямо в середину и втрескались.
Летят в туманности – ничего почти не видно, астероиды незнакомые вокруг, метеориты, остатки звезд, космическая пыль и прочий мусор, да облака газовые. Как наши звездонавты от космического мусора и газовых языков ни уворачивались, а стали случаться столкновения и пошел по обшивке скрежет, а потом и проникающие ранения у корабля начались.
Дальше – больше. Пошли отказы приборов и оборудования. Члены экипажа умело уклонялись от пролетавших корабль насквозь от борта до борта кусков космического камня и тут же кидались заделывать пробоины, чтобы воздух не выходил. Трудились как черти, вспотели все, пылью космической перемазались. И в самый неожиданный момент какой-то камень попал в двигатель. Пробил трубопроводы, снес стрелки с приборов. Лишь чудом Инженер от паровой струи, вырвавшейся из пробоины в двигателе, увернулся, а так - хана бы ему.
В общем, серьезная авария случилась. Хорошо, что в это время туманность уже почти проскочили.
Сидят все по своим местам, пластырем ссадины заклеивают, стеклотканевыми бинтами раны кораблю заматывают, компаундом заливают, да командиру о повреждениях докладывают. А летят уже не очень управляемо, потому что двигатель поврежден, а он кораблю сердце. Тут и мозг корабля, компьютер, сдавать начал, потому что энергии ему от двигателя мало поступать стало. Свет по кораблю, само собой, только аварийный – маленькие такие белесые ночнички зажглись по стенам и на воротниках звездонавтов. И вовсе экипаж пригорюнился. Летят уже чуть не вслепую.
Летят так день, летят неделю. Жуют, конечно, сухой паек, поскольку Кок трением тепла для плиты и чайника добыть не умеет. Грустные думы думают, на Капитана с надеждой посматривают. Да только и Капитан не весел. Послали в окружающий вакуум сигнал распоследнего бедствия. Радист ответа, прикрыв глаза, слушает, а только нету и нету ответа. Видно, залетели уже совсем в космическую глухомань – вокруг ни звездочки искусственной, ни спутника.
Летят, почитай, уж месяц. И тут кто-то попытался кожаные подметки своих космических сапог в свч-печке для еды согреть. Двигатель от такой лишней нагрузки чуть совсем не сдал. Мигнул по всем отсекам свет. Хорошо, Доктор это заметил, да космическим кинжалом перерубил шнур у печки, иначе спалили бы двигатель окончательно. А как ударил Доктор по проводу, искра по кинжалу проскочила и руку ему обожгла. Сидит Доктор, руку мазью Спасатель намазывает, и грустно ругается на того, кто подметку пытался зажарить. А тот не признается – стыдно ему.
И совсем уж, было, экипаж тоска взяла, как вдруг вахтенный что есть мочи лупит молотком по переборке и кричит во внутреннюю связь:
- Земля!
Это у звездонавтов со времен Колумба принято так кричать, когда твердь по курсу встречаешь. Вот и эта неизвестная планета летела на корабль прямо по курсу. Команда к иллюминаторам лбами и носами прилипла, глядят, точно – земля. Не наша планета Земля, конечно, а другая планета земного типа.
Собрал Капитан команду покучней вокруг себя, всех выслушал и утвердил решение садиться. В надежде, что на планете они смогут корабль лучше починить, чем в космосе-то. А, может, планета окажется заселенной разумными существами, и те звездонавтам в починке корабля помогут.
По приборам, оставшимся в действии, а больше на капитанский глазок сориентировались, перекрестили планету рисками навигатора, заложили глиссаду покрасивее, да и начали спуск.
Летит к планете полое искусственное тело со звездонавтами внутри, все огнем полыхает. Это светится продавливаемый сквозь поры обшивки на носу корабля специальный жидкий состав. Состав сгорает, а корабль невредимым остается. Только шлейф дыма и пара от него в атмосфере как хвост кометы тянется. А звездонавты внутри видят этот огонь, бушующий вокруг корабля, но не боятся, потому что такое каждый раз при посадке происходит.
Долго ли коротко ли, а минут через двадцать сели. Не сели даже, а скорее плюхнулись на корабельное брюхо в каком-то болотце в лощинке между двух невысоких горок. Прислушались, что снаружи творится – все спокойно, только изумрудная болотная тина с ласковым чавканьем по обшивке сползает.
Звездонавты амуницию охранную на себя напялили, напутствие капитаново выслушали, и айда на пешую разведку.
Через час пробы грунта взяли, образец насекомого отловили, кустик здешней травки в целлофан завернули, атмосферную пробу в банку закупорили. Притащили все это на корабль. А как проверили, оказалось, что дышать в здешней атмосфере человеку очень даже можно и без всяких побочных эффектов. Никакой опасности атмосфера организмам звездонавтов не представляет. Даже по приборам получалось так, что не можно, а нужно – чуть ли не оздоровительное действие ожидалось – местностимер упорно показывал на своем табло: «лето в черничном лесу». И, правда, кустики местной травки точь-в-точь на чернику оказались похожи. Даже ягоды съедобны. Только листики у этой черники были не ровного зеленого цвета, а разрисованные цветными красными, белыми и синими концентрическими колечками, а ягоды были желтые.
Звезда тамошняя в тот момент стояла на безоблачном бледно фиолетовом небе примерно на полдень и звездонавты все с себя тут же поскидывали и давай разведку проводить в одних спортивных костюмах. Чуть ли не по детски в салочки было бегать принялись, да Капитан остановил.
- Дело, - говорит, - прежде! Ищем разумное население.
Тут все немножко очухались, в себя пришли, да и занялись самым, что ни на есть, поиском. Расчехлили флаеры – над черничником летают соколами, вверх взвиваются – оглядывают окрестности. Однако, никаких вокруг поселений. А ощущение такое, что чуть ли не корова за горкой замычать должна – до того на земную пастораль похоже. Хоть не Земля вовсе.
А только, муравьи похожи, даром что синенькие, облака в небе похожи, пусть и фиолетовое оно. Ветерок так же дует, как на родной планете, только вкус у него то сладковатый, то солоноватый – все же атмосфера несколько от земной отличается. А иногда пух какой-то дымными облачками летит. Так на той планете «черничник» рисунчатый семена по ветру на манер наших одуванчиков пускает. И в целом вырисовывается благодать. Но команда, не помня себя, вся в трудах, вся в заботах, «аки пчелы». Ищут-рыщут, кто бы им тут разумный и цивилизованный попался.
А вокруг корабля насколько хватает глаз, где буро-зелено, да ровно – «черничник» растет, с голубым мхом корнями перевивается. Где серо, либо гранатово – камень голый. Птицы иногда попадались на манер наших перепелок, только летали шустрей. Подпускают к себе близко, да не поймаешь. А на что их приманивать, звездонавты еще не знали.
На флаерах летали далеко – к реке бледно изумрудной и к морю свинцовому. И то и другое, вестимо, из воды состоит. Однако, никаких тебе лесов, да поселений аборигенов. Никаких ржавых столбов в бескрайних полях черничника.
День исследуют, два мечутся, неделю работают. Уже знали, что чернику тамошнюю желтую можно есть, уже наелись ею досыта, уже и перепелку одну поймали. Думали Коку ее отдать, да он сразу сказал, что голову ей сворачивать не будет. Да и никто другой не стал. Отпустили.
И уверились, наконец, что никакой тут разумной жизни нету. А, значит, и помощи ждать неоткуда. И сидит теперь Капитан мрачный и слушает все новые невеселые доклады разведчиков. Фотографии аэрофотосъемки рассеянно эдак рассматривает. И вдруг в один момент лицо его становится сосредоточенным и вытянутым. Глаза приобретают резкий блеск, а движения – порывистость. И начинает он шерстить кучу фотографий, на которых их корабль сверху снят. А потом выдергивает несколько, раскладывает их рядом, пальцем в них тычет, и назидательно так флаеристам говорит:
- Наска!
Те ничего не понимают, меж собой переглядываются и перешептываются:
- Уж не про носки ли Капитан? Может запах какой ему сегодня смутителен? А может и того – повредился Кэп в уме? Уж больно странно себя ведет.
А потом и сами к фотографиям пригляделись, на которых кораблик их, меж горок сверху во всей бессильной красе представлен. А на горках-то, ежели чуть присмотреться, рисунки можно приметить. Да всякий раз рисунок другой. То круги, то лепестки, то извивы какие на горах от верхушки расходятся.
Поняли тут, что Капитан им на Пустыню наска намекал, по которой на Земле тоже рисунки агромадные кто-то в древности выложил.
Позвали всю остальную команду. Смотрят звездонавты, суждения высказывают, горячатся. «Да-да-да» и «Нет-нет-нет» в таком количестве произносят, что хоть уши затыкай.
В общем, после этих разговоров всем стало ясно, что Капитан прав. Горы, между которыми посчастливилось сесть раненому кораблю, должны быть разумны. Да еще как разумны – даже беседовали они сразу на нескольких языках, только это чуть позже сообразили.
Рассмотрели на местности, что рисунки образуются то муравьиными тропами, то листиками черники, повернутыми по общему плану, то пухом с черничника, который в каких-то листиках запутывается, а в других – нет.
Тут же посыпались изобретения, как вступить с горами в контакт. Кто предлагал размалевать корабль аэрозольными баллончиками, на манер того, как дети на стенах домов и школ рисуют. Кто говорил, что надо нарвать кустиков черники и приклеить их к обшивке корабля в виде какого-нибудь подсмотренного у гор рисунка. Кто считал, что надо насыпать на обшивку корабля сахару аккуратными дорожками, чтобы приманить муравьев. А Радист придумал пустить по обшивке корабля радиосигналы, потому что подслушал, как горы шепчутся на своем языке в радио эфире.
Слушал-слушал их Капитан, да и говорит:
- Пойдемте-ка обедать. На сытый желудок всегда решение мудренее выбирается. Вон и Кок нам из иллюминатора черпаком который уже час машет – не надорвался бы от крика.
Почесала команда в затылках, делать нечего – пошли обедать.
А обед Кок в тот день соорудил на костерке, что сложил недалеко от корабля, насобирав сухих веток и листьев. И после сухпайка, да черники желтой, которые у команды уже поперек горла стояли, еда с костра всем была до того аппетитна и лакома, что каждый съев свою порцию, подходил за добавкой. И отказу не было никому – хоть за второй добавкой приходи. И вот все наелись до отвала, да и спать полегли, потому как устали от споров и изобретений. И капитан заснул, решив, что после сна выберет решение даже мудренее, чем после еды.
Спят звездонавты богатырски – только ближайшие листики черники от их храпа и посвиста подрагивают. А двое не спят. Кок посуду после обеда моет, а Инженер все у двигателя своего любимого хлопочет. Он вообще в разговоры о разумных горах не встревал, как есть, мимо ушей все пропускал.
Только проснулись звездонавты, стали свои горные изобретения обустраивать. Кто стратегические запасы клея Момент на обшивку мажет, кто из черники венички вяжет, рисунок листиков по фотографиям подбирает, кто сахар паяльной лампой к кораблю притапливает, а кто сверху, с флаера ихние старания по аэрофотоснимкам корректирует. Капитан всем пособляет, всех ободряет, а радист знай себе ключом электрическим по обшивке корабля горам азбуку Морзе гонит. Ажиотаж кругом, гомон, работа кипит, паяльные лампы шипят, сахар на обшивку беломраморным шарфом сыплется. Только вдруг звездонавт с флаера как заорет:
- Исчезли! Рисунки на горах исчезли!
Тут все и ахнули: приняли, значит, горы их сигналы, сейчас ответ дадут. И – ну давай свои занятия пуще прежнего. Знай себе наяривают, с горами «разговаривают». Стадиончик для муравьев размером метр на метр перед входом в корабль расчистили. Стоит там Капитан, ждет дорогих шестилапых посланников мира и дружбы.
Только молчат горы, муравьев к людям на сахар не шлют, рисунками не сигналят, даже в радио эфире притухло, только тихим комариным писком случайные мысли компьютера нет-нет, а прозвучат. А в остальном – тишина.
Пуще прежнего стали звездонавты сигналить. Только пыль столбом, крики, гвалт. Кок вгорячах кувалду схватил, чтобы по кораблю азбуку Морзе стучать – у Радиста сигналы подглядел, пока посуду мыл. Насилу его остановили. Здоров был Кок, мог насквозь обшивку корабля пробить.
Только молчат горы, будто и не разговаривали. Будто все звездонавтам почудилось. И так даже вроде легче стало – горы как горы, как обычные горы, как на Земле почти. Но и этот и весь следующий день старались люди, хотя уже и чувствовали, что все без толку. А потом взяла всех тоска-кручина. Сидят кто где, инструменты побросали, и одна у всех мысль в глазах: напридумывали сами себе рисунков, померещилось, сеанс самогипноза группы затерянных в черничнике товарищей.
Погоревали, да делать нечего – через день опять взялись за облеты новых территорий, зонд на орбиту отправили, чтобы планету сверху рассматривать. Опять ищут, нет ли настоящих разумных поселений.
И так проходит у них неделя, вторая, третья. Тут и припасы на исходе оказались и аккумуляторы у флаеров подсели. Сгрудились все снова близ Капитана и запели последнюю звездонавчью песню. Поют, а у самих слезы на глазах. Знают, что сегодня живут последний день цивилизованной жизни. Назавтра решили разделить остатки припасов поровну и начать сливаться с природой. Уж боевые раскраски себе придумывать стали. А там, кто его знает, примет ли их планета почитай голыми и босыми, только своими руками и ногами обнадеженными?
…
Только назавтра были они уж на орбите. Инженер их всех спас. Починил–таки двигатель. Запасливый на запчасти оказался чуть не до вороватости, почти все у него в стальных закромах для починки двигателя нашлось. А чего не было, он из аппаратуры у ученых понаоткручивал, а то и своими руками выточил, да на нужное место пригнал-приладил.
Как наладились от планеты отчаливать, на отзвездный курс ложиться, глядят, а зонд их на орбите какие-то кривулины выделывает. Прочертили путь зондовый, и точно – один из рисунков с горушек. Такое им, значит, разъяснение насчет галлюцинаций на прощание было предоставлено.
И улетели звездонавты от той звезды с неизвестной планетой удивленными и в контакт не вступившими. И даже не могли координаты тех космических тел на звездные карты нанести, потому что карты Кок на растопку костров почитай все использовал. Одна только осталась, по которой дорогу домой можно было отыскать.
…
А горы те общительные так и живут-поживают на неизвестной планете, затерянной в космосе, и разговаривают друг с другом, направляя муравьев по извилистым, причудливо меняющимся тропам, и заставляя кустики рисунчатой черники шевелить листиками.

05.03


Автор: Lisnerpa

http://www.proza.ru:8004/author.html?lisnerpa