Cемь критических дней

День первый.

  В городе буйствует эпидемия гриппа, которая  валит с ног и старых, и малых - без разбора.
  В поликлинике, где работает Надежда, с утра до вечера толпы больных людей выстраиваются в  длинную, кашляющую очередь. Талончиков на приемы к врачам всем не хватает.
  Больные пациенты злятся и выплескивают свое недовольство и возмущение работой медицинской службы на медрегистраторов. В кабинеты к врачам они заползают уже опустошенные  от своих болезней и обессиленные от  потери негативных эмоций. Больные могут только хрипло дышать, на повторные разбирательства сил и времени уже не остается.
  Вымотанные, нескончаемым потоком заболевшего населения, врачи сами еле борятся с коварным вирусом и  собственным заболеванием.
  Надежда удивляется тому, что еще не подхватила вирус от больных пациентов, медработников и соседей. Она молит Бога, чтобы он пожалел ее семью. Но, видимо, у того заложило уши от жалоб и просьб просящих. А, может, он просто мстит людям, забывшим его в мирской суете.
 Вечерний телефонный разговор со старшей дочерью Верой о заболевшем маленьком Ромке завершает сумасшедший день.

                День второй.


  Днем в квартире Надежды раздается тревожный телефонный звонок.
- Мама, я заболела. Звоню из поликлиники, - простуженный голос младшей дочери Любки врывается в жизнь Надежды второй раненой ласточкой.- Я приду сейчас к тебе?
- Приходи! - Надежда автоматически смотрит на настенные часы в кухне: через полчаса им с мужем уходить на работу. - Люба заболела! - кричит она мужу через всю квартиру в ванную комнату.
Чертыхаясь, муж вытирает полотенцем мокрые руки и спешит на кухню, чтобы проглотить свой обед, к которому он  примчался со своей работы на " Москвиче".
  Спустя 20 минут, Любку, в коротенькой шубейке, на подгибающихся, от  слабости,  ногах доставляют два юноши. Один из которых - ее восемнадцатилетний сожитель Петька, с ямочкой двоеженца на подбородке. Торопливо простившись, оба исчезают.
Жалкая Любовь, с пылающими, от мороза и температуры, щеками,  мешком валится на диван прямо в шубе. У нее жар, ртутный столбик градусника подлетает к 40 градусам. На дом врача вызывать бесполезно - все вызова в поликлинике регистраторы принимают  до часа дня.
  Родителям уже пора на работу. Полуживую дочь  оставлять дома без присмотра нельзя, ее довозят до поликлиники
Отец психует, опаздывая на работу.
  Надежда тащит раскисшую  Любовь  под дверь семейного врача, умоляя очередь  пропустить, родного ей, человека вне очереди.
  Очередь не испытывает к Любке родственных чувств и сострадания, возмущенно рычит на Надежду, которая и так понимает, что здоровые тут не сидели бы.
  Любка хлюпает сопливым носом от жалости к себе. На ее горячих щеках слезы моментально высыхают. Она боится умереть и оставить своего любимого - молодым вдовцом.
  Надежда бросает дочь на произвол судьбы и мчится в галдяще - трезвонящую регистратуру, отпускать сменщицу домой к  заболевшему  мужу. Набирает трясущейся рукой номер телефона кабинета  лечащего врача и умоляет медсестру Шурочку вызвать из очереди в кабинет ее  дочь, пока та еще не свалилась со скамьи.
  Шурочка обещает спасти  Любку от очереди и преждевременной смерти.
  Надежда живет сейчас в двух параллельных мирах, отвечая на вопросы через окошечко регистратуры, телефонные звонки и пытаясь сообразить, как ей транспортировать, еле живую, Любовь - домой.
  Очередь, с надеждой в глазах, вглядывается в лихорадочно - блестящие глаза Надежды, ожидая счастливого случая.
  Она их всех посылает - в "живую" очередь, которая тут же мстительно обещает ее уволить с работы. Надежда слушает их вопли, прижимая к правому уху трубку телефона - там тоже ругаются, но на безопасном расстоянии.
Если бы она была врачем, то приказала бы немедленно всем раздеться по пояс - прямо тут, в регистратуре. Всем, требующим от нее невозможного. И бегала бы не за амбулаторными картами от стеллажей - к стойке, а от одного больного - к другому, на ходу прослушивая всех своим фонендоскопом и  выдавая  незаполненные больничные листы оптом. Только бы очередь заткнулась и рассосалсь, как опухоль.
  В регистратуру заглядывает радостное личико третьеклассника Андрюшки - половина школы гриппует!
Его глаза ликуют.
- Найди  срочно на пятом этаже  больную Любу и тащи ее к нам домой! - обрадовалась сыну Надежда.
- Она же тяжелая, я ее не дотащу, - упирается Андрюшка.
- Дотащишь, она еще может перебирать ногами,- умоляет ребенка Надежда, сама слабо верящая в его помощь. Но больше ее ждать не откуда.
  Через головы очереди Надежда успевает заметить своих детей, пробирающихся к выходу. Ей даже не крикнуть им вслед свое материнское напутствие.
  После работы Надежда несется домой через заброшенный пустырь. По опасной дороге, где обычно женщины боятся ходить темными вечерами. Она думает о детях, пытаясь вспомнить про  содержимое домашней аптечки.
   У Любки температура перевалила за сорок.
  Муж, как уставшая собака, приходит домой под "шафэ". Хотя, собаки - не пьют, они лакают.


День третий.
 День четвертый.

  Две ночи подряд Надежда встает к Любке по ночам. Дает ей  пить, пичкает антибиотками, обтирает уксусом. В слабом свете "ночника",  с тревогой  всматривается в лихорадочный блеск испуганных глаз Любки, жаркий румянец пылающих щек и горячее, как печка, молодое крепкое тело.
 Она вспомнила Петьку с его любовью. Значит, ему нужно только здоровое тело, а больное - обратно матери, с доставкой на дом? Как в ремонтную мастерскую.  У Надежды даже не хватает сил злиться на этого губошлепа и придурошную дочь, носящую такое славное имя - Любовь. "Нет между ними никакой любви," - понимает Надежда то, что видела с самого начала. И ей жаль свою обманутую дочь.
 Днем работа поглощает Надежду с ее мыслями. С Любкой они держат связь по телефону. Петька - тоже, боясь заразиться. Или - где - то отрываясь, безнадзорно.
 Вернувшись вечером домой после работы, магазина, короткой встречи с больным внуком и заболевающей Верой,  Надежда застает мужа на кухне, колдующим возле плиты. И прощает ему вчерашнее"расслабление".


День пятый.

  Любови становится лучше, но Надежда не успевает успокоенно вздохнуть, как болезнь уложила на обе лопатки Андрюшку, который сумел отходить в школу целых пять дней, после недавней  болезни тем же гриппом.
 Муж злится на Любку, что она заразила брата.
- Меньше надо было таскаться по компаниям, - бубнит муж про Любку, ухаживая за  больным сыном. Ему в 5 утра вставать.
- Тебе, между прочим, тоже - успокаивает  супруга Надежда. Стиснув зубы, она опять дежурит по ночам - теперь возле постели Андрюшки.
  Андрей смотрит на нее благодарными глазами, пьет из кружки потрескавшимися, от высокой температуры, вишневыми губами все, что в него вливает мама: морс, соки, минеральную воду. От таблеток "УПСА" у него вырабатывается рвотный рефлекс.
  Надежда носится по квартире с тазами, кружками,  лекарствами, в промежутках- собирая мужа в командировку.
Нужны  фрукты и  соки, а деньги тают, как снег за окном. Муж гонит Надежду на больничный по уходу за Андрюшкой, но что тогда станет со сменщицей - кого она будет менять, когда Надежда уйдет? Ведь у нее тоже дома уже двое заболевших: муж и дочь.
  Ослабленная болезнью, Любовь  ухаживает днем за братишкой, пока Надежда пропадает на работе.
А там - настоящий дурдом. Кажется, что весь мир заболел. Часы, смены, дни летят со скоростью света.

                День шестой.

   Не успевает подняться с постели Андрюшка, как  маленький вирус уложил всех больших членов семьи старшей дочери Веры: у нее с мужем температура подползла к 39,9, зато у полуторагодовалого Ромочки - упала. Дочери заболевание дало осложнение на бронхи, начался астматический бронхит.
 С утра, до работы, Надежда летит в соседний микрорайон - проведать дочь с зятем и спасать внука от повторного заболевания. Но куда его девать- везде больные?  Надежда застывает на пороге квартиры зятя, не узнавая обстановки.
  Маленький Ромка, подвинув стул ближе к дверцам шкафа, вышвыривает чистое белье из шкафа, сложенное аккуратными стопками на полках.Выше второй снизу, ему не дотянуться, и он возмущенно пищит. Игрушки и вещи раскиданы по всей однокомнатной квартире. На слабый голос матери, раздающийся из постели, Ромка не обращает внимания, а подхалимски улыбается бабушке.
- Баба, - говорит  он. - Мама. Папа,- он показывает  пальчиком  на своих, обезоруженных болезнью, родителей.
  Зять спит тяжелым сном, выводя носом трели.
- Мамочка, забери Рому отсюда, пока он не заразился снова от нас, - затрудненно дыша, просит Вера мать.- Пока он случайно не съел наши таблетки.
 Она тянется  к ингалятору.
- Я сейчас! -кричит  Надежда, хлопнув дверью.
 " Быстрее - в аптеку, магазин, потом -накормить, напоить, убрать, забрать и не опоздать" - подгоняет  себя Надя. Вернувшись, кое-как подбирает  вещи, оставляет  таблетки и соки возле постели больных,  упаковывает  радостного  Ромку в одежды и тащит к себе домой.
- Люба, - кричит с порога дочери, - покорми Ромика и Андрюшу, я побежала на работу!
  И бежит  в ожидающий ее ад.
  Через пару часов до нее еле дозвонилась Любка:
- Мама, у Ромочки температура уже выше 39. Что ему дать?
  "Господи, я в ответе за ребенка! Не дай Бог, не дай Бог..."
  Боясь  показать  Любке  свой неожиданный страх, Надежда медленно и четко дает ей указания по уходу за малышом, уже не обращая внимания на возмущение  людей за стеклом окошечка регистратуры.
- Андрюша, беги, сынок, к Вере за свечами от температуры для Ромика, - ужасаясь своей просьбе, просит  Надежда сына в трубку.
 "Господи, спаси его и сбереги! Спаси их всех!"
- Мама, у меня только сегодня первый день, как прошла температура! - пугается Андрюшка.- Ты сама говорила, что мне нельзя даже к окну подходить!
- Не будь эгоистом, подумай о Ромочке. Беги, сынок, к Вере,он же совсем маленький, может случиться беда!
 "Господи, спаси и сохрани моих детей, маленького внучка и зятя!Дай мне силы, Господи!"
  Надежда мечется между стеллажей, как загнанный зверь в клетке. А душа ее несется к детям.
  Вера в трубку рыдает, поняв по запыхавшемуся  больному Андрюшке о положение дел. Ей не встать, не дойти до соседнего микрорайона, где может в любую минуту умереть на неопытных руках Любки ее малыш.
- Не вой! Никто еще не умер! Вас трое у меня, все переболели и живы остались. Скоро я буду дома!- Надежда жестко остановливает  рыдания  Веры, сама чуть не плача от беспомощности. Она  знает - при панике и истериках надо говорить  уверенно и твердо.
  Ее голос действует отрезвляюще на молодую мать Ромочки.
  Время 17.45 - Надежда летит к своему дому, не чуя ног. Одно ее радует - впереди два выходных. Она поднимет детей к понедельнику. Она должна - больше некому.
  Опять ночью обтирает уксусом, только уже - Ромочку. Кажется, вся квартира провоняла этим запахом.
 Малыш кидается во сне. Горит, как маленькая свечечка. И не чувствует, как Надежда колдует над его жарким тельцем.
  Пол утро, она прикрывает прохладное тельце, спокойно спящего, внука и проваливается в тревожный сон.


              День седьмой - последний.
               

  Любовь оживает: смотрит телевизор, читает журналы, играет на гитаре и зависает на телефоне со  Петькой.
  Надежда звонит Вере и бодрым голосом  лжет ей, что ничего страшного нет, что спали с Ромиком  более- менее нормально. Вера на том конце провода верит матери и  успокоенно вздохнув, лжет ей в ответ -  у них тоже почти все хорошо, скоро можно забрать Ромку домой.
  -Люба, - положив трубку телефона на рычаг,Надежда повернулась к дочери , - мне надо хоть одну ночь вздремнуть. Ты поглядишь сегодня Ромочку.Я надену ему памперс, дашь ему попить, если захнычет. Если будет горячий, разбудешь меня. Я устала, дочь,- она отрешенно  смотрит  в окно, сложив на коленях руки.
- Конечно, мам, тебе надо выспаться. Только я боюсь, что не услышу его,- сомневается Любка.
- Услышишь, когда заплачет. Рядом  будешь лежать, не полено же ты. Тебе уже 21, скоро своего родишь. Учись! -
Надежда  сама боится доверить безответственной дочери малыша, но она смертельно устала от недельной битвы с болезнью, за здоровье своих детей.
 Любка играет  с  племянником до обеда, пока Надежда возится на кухне и бегает к больной Вере. Зять уже ползает по квартире и ухаживает за женой. "Молодые, сильные - оклемаются", - думает успокоенно Надежда.
 Любка в отсутсвие своей матери делает для себя открытие:
-Что-то, я с Ромиком повозилась и он стал мне таким родненьким!
-Так ты, кроме своего любимого Петеньки, уже полгода никого из нас не замечаешь, - усмехается Надежда.
  Андрюшка играет с малышом охотнее и более умело. Ромочка бегает за Андреем "хвостиком", утыкается ему в бедра круглым выпуклым лбом, тянет ручки кверху и хнычет:
- Мама...
- Какая я тебе "мама"?  - смущенно смеется Андрюшка и берет ребенка на руки. -Ромка -такой боров, мне его даже не поднять, - удивляется Андрей.
  Надежде смешно и трогательно смотреть, как  худенький сын держит на своих тоненьких руках - макаронинах упитанного круглолицего  племяша.
  Ромка обвивает пухлыми ручонками шею юного дяди, утыкается ему носом в шею и затихает.
   Любовь  отпрашивается на свидание с Петькой.
- Не бегай с голой головой, ты еще не совсем окрепла, - беспокоится Надежда.
- У меня же капюшон есть. Ну, ладно, мам, я скоро вернусь. Не забудь, что сегодня мое дежурство возле Ромки!- Люба  целует в щеку, осунувшуюся за эту неделю, мать.
  Возвращается она домой только через 5 часов. Не раздеваясь, радостно с порога кричит:
- Мам, я сегодня буду ночевать у Петьки. Его родители ...
Надежда плохо слышит ее дальше  -... уходят? уезжают? не придут домой? Как сквозь толщу воды, до нее долетает  счастливый голос младшей дочери:
-... и я обещала тете Ире придти к ним ночевать. Давай, я тебе быстренько что-нибудь помогу и побегу!
   Надежда ошеломленно смотрит в раскрасневшее, довольное лицо Любови, и волна негодования накрывает ее с головой. Внезапно пропавшим голосом она шепчет:
- Ты обещала ТЕТЕ ИРЕ? А мне ты ничего не обещала?
- Но я же все равно крепко сплю по ночам. И ты сама сказала утром по телефону Вере, что ночь прошла нормально, - не понимает Любка Надежду.
  И тогда Надежда взрывается.
  Она кричит Любке в лицо, что та - дрянь и потаскуха, что она - лгунья и безответственная мерзавка. Надежда кричит, что она  всю неделю вставала по ночам к ним, больным, бегала по магазинам, мыла посуду и готовила. А Любке даже в голову не приходило помочь ей без напоминаний!
- Ты будешь валяться в постели с этим Петькой, который швырнул тебя, больную, мне на руки, как бродячую кошку? - орет  Надежда, уже не помня себя.
- У меня критические дни, - взвизгивает  Любовь, и ее лицо заливается  краской стыда.
- Нет! Это у меня -  критические дни и ночи! Это у меня - критическая жизнь в этом аду!
-Ладно! - обрывает взбесившуюся Надежду Любовь. - Могу остаться на ночь и дома!
    Она не довольна и злится, что рушатся ее планы -провести ночь с Петькой. Целую неделю она  слышала только его голос, а сегодня, после встречи, поняла, что соскучалась по его рукам и губам. Любка резко дергает за петли шубки: пуговица отрывается и катится к порогу, через который Любка однажды шагнула вслед за Петькой.
- Я не поняла, что надо его смотреть. Я думала, что надо с ним просто спокойно спать,- пытается помириться Любка, но раздражение еще сквозит в ее тоне.
    И Надежда снова бесится от тупости и эгоизма своей Любови. Она - на грани истерики и безумия, ей хочется убить свою собственную дочь, эту сексуально - озабоченную стерву, прямо тут, в прихожей. Она кричит Любке в лицо, что бы та уходила с ее глаз, иначе, она за себя не ручается!
   Любовь ревет, размазывая по лицу косметику, что ее выгоняют из дома.
- Ах, теперь "выгоняют"?!? Теперь не ты сама убегаешь из дома? А для чего ты мне нужна? Играть на гитаре? Петьке звонить? - Надежде хочется завыть от усталости и обиды.
   "Дрянь! Дрянь! Дрянь! -  бьется в мозгу, как колокольчик.
- Мама, не кричи. Ромка боится, - открывает дверь в прихожую испуганный Андрюшка с малышом  на руках.
   Любка со слезами выскакивает из родного дома, который она променяла на строительный вагон в дачном кооперативе родителей Петьки. В котором она простыла и заболела. Но там - ее любит Петька и ждет.
   Надежда автоматически  изображает на своем лице вымученную улыбку, берет на руки внука. Так же, автоматически, замечает подъем температуры тельца ребенка. Она опять кружится на крусели, запущенной безжалостной болезнью -  капли, градусники, соски, компрессы.
   А душа  рыдает и воет, как ее, выгнанная из дома, Любовь.
   Звонит телефон. Петька. Интересуется здоровьем домочадцев и спрашивает Любку.
 -Любовь только что ушла к тебе. Встречай,- мертвым голосом отвечает ему Надежда.
 - Что - то случилось у вас? - Петька улавливает ее тон.
 -Ничего. Просто у нас у всех -  критические дни, - и Надежда обессиленно роняет из  рук трубку, видя перед собой, до боли, родные, встревоженные  глаза.


-