Вот такая история

Ему исполнилось 20 лет. Друзей у Анатолия было мало, поэтому  свой день рождения он отметил в маленькой компании: он сам, его девушка, однокурсник Родион - самый умный на факультете и Андрей Петрович - человек неопределенного возраста, готовившийся стать доктором исторических наук. Из уважения к своему уму, он требовал называть его по имени-отчеству.
В разгар праздника молодые люди о чем-то заспорили. Девушка мало что поняла из их разговора: только почему-то студент назвал Анатолия «слишком умным для нашей жизни», а Андрей Петрович фантазером и мечтателем. «О каких глупостях ты думаешь, друг мой!» - сказал будущий ученый имениннику.
Наконец, они ушли. Девушка поняла, что Анатолий чем-то расстроен. Она спросила: «Что с тобой, любимый?» Вместо ответа, он подошел к ней, поцеловал и тихо прошептал, не то утверждая, не то спрашивая: «Я ведь у тебя не такой, как все...»
Девушка решила, что лучше будет промолчать.
Анатолий учился довольно плохо, не проявлял должного интереса к основному предмету своей специальности- истории. Он путался в датах, личностях, не понимал смысл войн: ни захватнических, ни оборонительных.
В войнах его интересовало только одно - число убитых и раненых людей. Анатолий даже искал по этому вопросу дополнительную литературу. Зачитывался ею вплоть  до того, что ночью снились обезображенные трупы, искалеченные, но ещё пытающиеся жить тела.
Он не задумывался, почему его интересует именно этот аспект истории, пока не произошёл один случай. Однажды Анатолий увидел, как мальчишка кидал камнями в собачку. Она визжала, но не могла убежать, т.к. для верности мальчуган привязал её к дереву, да так крепко, что веревка с каждым движением  все сильнее врезалась в лапки. Животное мучалось и изнемогало, а парень хохотал.
Анатолий стоял и молча смотрел до тех пор, пока собачка не испустила дух. Потом развернулся и поплёлся домой. Но увиденное не давало покоя. Он вдруг почувствовал, как что-то подступает к горлу. Его стошнило. С тех пор любое встречающееся ему покалеченное животное, а уж тем более, человек-инвалид, вызывали у него приступ тошноты и физической боли. Жестокость - убийства, избиения, кровь - его природе была неприемлема.
В то же время Анатолий, как будто назло себе, всё читал и читал об обезглавленных телах и искалеченных душах - результатах войн. Он возненавидел историю, допускающую такую жестокость. И занялся интересной научной работой: досконально изучал всевозможные маневры и расположения сил в ходе той или иной войны. Затем  всё переиначивал: придумывал иные ходы военных действий, чтобы было как можно меньше жертв. Анатолий считал трактат под названием «Возможные принципы ведения Бородинского сражения» -самым удачным своим сочинением. На страницах 10 толстенных тетрадей, он так описал ход этого сражения, что было только три жертвы: двое легко раненых и один убитый. Это далось ему невыносимыми усилиями. Но даже сейчас Анатолий был расстроен: он рвал на себе волосы, плакал, кричал - ничего не мог поделать, чтобы не было ни одной жертвы. Траектория шальной пули была такова, что она попадала одному солдату в левую лопатку и проходила через сердце. И Анатолий вновь начинал искать, писать, думать…
Начитавшись книг по истории, философии, социологии и даже анатомии, он понял, что ему нужен единомышленник. Но никто не принимал его работу всерьёз. Никто, и даже девушка. Поначалу она не  мешала ему работать, однако вскоре стала замечать, что с Анатолием творится что-то неладное. Девушку это начинало серьёзно беспокоить.
Однажды она проснулась от  дикого крика:
– Я его видел! Я видел этого француза!
Анатолий схватил её за руки и стал трясти, как будто она была в чем-то виновата.
– Его звали Жан Морен! Я кричал: «Осторожно, пуля!». Но он не успел увернуться Рана в лопатку. Через сердце… и смерть.
Девушка очень испугалась, хотела вызвать скорую. Анатолий ненадолго успокоился, а затем не выдержал и зарыдал. Проплакал всю ночь, и следующие полдня. Девушка давала успокоительное, не отходила от кровати. Но он все кричал:
– О жестокость! Убийцы! Бедный Жан Морен!
У Анатолия начался жар. Девушка вызвала врача. Он сбивал температуру, следил за состоянием больного и с интересом слушал его бред о каком-то погибшем французе. Молодой доктор поинтересовался у девушки, кто такой Жан Морен?
– Не знаю, он всё время что-то писал, - рыдала она.
Через месяц состояние больного ухудшилось.
Бред его не прекращался. Доктор вынес диагноз: физическое и умственное истощение.
- Я ещё удивляюсь, как этого не произошло раньше! - говорил доктор, смотря на кипы исписанных тетрадей и стеллажи, забитые книгами.
Т.к. Анатолий долго отсутствовал в университете, Родион и Андрей Петрович (теперь уже доктор исторических наук) пришли к нему в гости. Девушка сказала, что он болен и постоянно бредит.
- Ещё бы! Этого надо было ожидать! Он сумасшедший с рождения. Ишь, чего захотел - переписать историю! Я же говорил ему, что это глупости!!! - сказал д. и. н. - и, взглянув на истерзанное ночным приступом лицо больного, ушел, не постеснявшись, однако, прихватить с собой несколько интереснейших книг, которые уже давно выпрашивал у Анатолия. Андрей Петрович понимал, что теперь для больного это просто хлам.
А Родион, ещё с того самого дня рождения заинтересовавшийся неординарным мышлением Анатолия, попросил у девушки разрешения посидеть немного с другом и почитать его работы. Девушка была даже рада, т.к. доктор пригласил её в ресторан на ужин. А она не знала, на кого оставить больного, который постепенно превратился для любящего когда-то сердца в настоящую обузу.
Студент читал, изредка посматривая на лицо больного:
- Это невозможно! - время от времени шептал он, перелистывая страницы рукописей Анатолия, - Я был слишком глуп, чтобы назвать этого человека просто умным!
Студент увлекся и не заметил, как больной очнулся и сел на кровати.
- Хорошо, что ты пришел, - сказал Анатолий.
Родион посмотрел на него испуганно.
- Я тут читаю твои работы… - студент не мог найти подходящих слов.
- Ну ладно. Я не буду тебе мешать...- больной закрыл глаза. Но через мгновение прошептал, - Мне недолго осталось. Я чувствую…
- Нет-нет, не говори так! Ты должен жить, эти работы произведут революцию! – Родион пододвинул к нему стул.
- Только не революцию! – Анатолий почувствовал резкую боль в области живота, - Кровь. Жертвы…
- Извини…- студент от волнения не мог собраться с мыслями. - Я хотел сказать, великие изменения в науке… Только выздоравливай. Я помогу, я налажу связи с профессором. Мы опубликуем …все эти сочинения. – Родион размахивал руками, лицо его раскраснелось…
- Дай мне ручку и бумагу, - попросил больной. Студент выполнил просьбу. Анатолий мучился, пытаясь что-то написать. Слабая рука его не слушалась.
-Помочь?
- Нет, я должен сам, - минут через 15 больной отдал бумагу. Родион прочитал: «Я, Анатолий К., будучи в здравом уме, завещаю все свои работы Родиону М., с правом дальнейшего использования их в науке под его именем» - и  подпись.
-Это моё завещание. Я при смерти…
-Прекрати, не хочу это слушать!!! - закричал студент.
Больной закрыл глаза. Он лежал так тихо, что Родион подумал, не умер ли. Наконец, Анатолий пошевелился:
-У меня к тебе последняя просьба… Найди медика… У тебя ведь есть знакомые…
- А как же твой доктор? Он хоть и начинающий, но подает большие надежды. Но если ты не доверяешь, я найду другого врача, - и студент кинулся к телефону.
- Нет, не для меня. Для него, - Анатолий был очень слаб, с трудом говорил. - Для Жана Морена, француза, он должен выжить в этом сражении.
- Каком? – Родион никак не мог взять в толк, о чем речь.
- Бородинском… - прошептал Анатолий и без сил опустился на подушки.
Студент кинулся искать работу об этой битве. Нашел, прочитал и понял, о чём просил его друг. Нужно было, чтобы какой-нибудь врач доказал возможность спасения этого француза. Анатолию необходимо теоретическое медицинское подтверждения того, что Жанн Морен смог бы выжить…
Родион услышал смех девушки и голос доктора, выбежал в коридор.
- Хорошо, что вы пришли. Побудьте с ним, я ненадолго, - и он, схватив плащ, выбежал вон.
В одном из соседних домов жил знакомый кардиолог. Конечно, врач был удивлен явившемуся в столь поздний час студенту. Родион выпалил: «Это касается жизни и смерти!» – и изложил доктору свою просьбу. На вопрос, зачем это ему, студент пробормотал, не задумываясь: «Завтра мой друг защищает кандидатскую на тему «Ранение сердца и возможности спасения человека», а эту ситуацию не учел».
Кардиолог, конечно, не поверил этому нелепому объяснению. Но, судя по возбужденному состоянию Родиона, понял, что дело действительно очень важное.
- Ведь вы сможете доказать, что такая рана не опасна для жизни? - умолял студент.
Кардиолог уже знал ответ, но, видя волнение пришедшего, стал рыться в книгах.
- Доктор, Вы всё распишите… Какая рана, препараты, чтобы спасти…- не унимался явившийся гость.
Врач писал всю ночь, стараясь всячески придумать путь спасения, но это было просто невозможно. К утру он разбудил уснувшего студента:
- Вот, молодой человек! Я испробовал все. Теоретически спасение невозможно. Да и практически тоже… Здесь необходимые пояснения и  доказательства, - кардиолог протянул исписанную тетрадь.
- Совсем ничего нельзя сделать? – растерялся Родион.
Кардиолог вдруг ощутил чувство, столь знакомое и ненавистное ему: когда приходилось говорить родным о смерти пациента. Возникла неприязнь к студенту за то, что он своими глупостями вызвал это чувство. Доктор попытался как можно скорее выставить его: «Вот принесли же черти этого ненормального!»- выругался врач, с грохотом захлопнув дверь.
Родион решил обмануть Анатолия, ведь известие о невозможности спасти Жана Морена просто убьет друга. «Может, он и в сознание больше не придет?» - подумалось студенту. Но он тут же стал винить себя за такие мысли.
Девушка открыла Родиону дверь:
- Он вас ждёт. Говорит, что не сможет умереть спокойно, если Вы не спасете этого француза. Идите, идите к нему. Скорей бы уж он…
Она недоговорила, но Р. понял: «Умер» - вот о чем она думала.
Студент вошел в комнату и заметил, что больной выглядит лучше. Анатолий выжидающе посмотрел на друга. Родион проговорил: «Да, он сможет выжить!»
- Дай же тетрадь!
- Прости, доктор немного не дописал, я попозже ещё к нему забегу и тогда дам тебе всё прочитать. А сейчас успокойся, пожалуйста…и попытайся уснуть.
-Ладно, я подожду, - сказал Анатолий. Он почувствовал, что Родион что-то скрывает.
Студент сел за стол, положив тетрадь рядом, и незаметно для себя заснул.
Анатолий, однако, не спал. Он тихо подошёл к Родиону и вытащил тетрадь из-под его головы, так что тот не проснулся. И стал быстро читать.
Между тем девушка и молодой доктор миловались в соседней комнате, уже абсолютно не считаясь с больным… Всё равно, что покойник…Ужасный крик заставил их очнуться:
- Вы обманули! Жан Морен убит!
Девушка быстро накинула халат, но долго не могла открыть дверь, что-то с задвижкой… В комнате Анатолия раздался сначала выстрел, а затем грохот.
Когда  девушка и врач ворвались туда, она тут же упала в обморок при виде крови… Да и доктору стало немного не по себе. На полу лежало бездыханное тело студента, лицом вниз. На рубашке быстро расползалось пятно крови.
Анатолий держал в руках пистолет и бормотал: «Жан Морен не выжил бы. Рана в левую лопатку -пуля через сердце…Кардиолог сказал. Понимаете!!! Меня обманули…
Доктор, держа на руках не приходящую в сознание девушку, старался не шевелиться – ведь у Анатолия было оружие. Но через мгновение пистолет выпал из рук больного, а сам он  сел на кровать и зарыдал, как ребенок. Затем посмотрел на тело Родиона.
- Что это? Кровь? Я убил?…- сумасшедшего стошнило, он стал кататься по полу, судорожно хватаясь за живот. Это сопровождалось дикими воплями и уже неразборчивыми словами.
          Через полчаса его не стало. Перед смертью Анатолий прошептал доктору:
- История, друг мой, Особа очень жестокая. Вот и Жан Морен убит, - указал он на убитого.
Вскоре состоялись похороны двух студентов исторического факультета. Как установило вскрытие, смерть одного из них наступила в результате огнестрельной раны: пуля попала в левую лопатку и прошла через сердце.