Фотография в ночи

 Три дня она ничего не ела. Потерянно бродила по внезапно опустевшей квартире и не находила себя. Все в доме казалось чужим и незнакомым, хотя и замерло на прежних местах. Значит, это она стала здесь чужой за эти трое суток, превратившись в одну нескончаемую боль.

Она перестала доверять ночам и почти не спала. Не раздеваясь, осторожно ложилась на край застеленной постели, боясь уснуть и никогда не проснуться. Сон покачивался на мокрых ресницах, пытаясь их сомкнуть. Тогда она переводила свой взгляд на бра, висевшее над головой. Свет от лампочки резал покрасневшие глаза, отражаясь в сузившихся зрачках. Она упрямо смотрела на него до тех пор, пока сознание не начинало растворяться.

Это был не сон, а уже ставшее привычным, забытье. Спустя несколько минут, вздрогнув всем телом, возвращалась к жизни в ночи.

Вчера он опять приходил сюда, тихо ступая по холодному полу. В ее сторону бросил настороженный взгляд, словно хотел убедиться в том, что ее нет. Сквозь полусомкнутые веки, она проводила взглядом знакомую спину. Он обошел тахту, присел возле спящей заплаканной дочери и погладил по распущенным волосам.

Ее же волос он не коснулся.

Свет снова померк в усталых глазах, и она, с ухнувшим в животе сердцем, полетела сквозь бетонные покрытия многоэтажного дома в бездонную тьму ада.
 
Очнулась только на кухне, не пытаясь даже вспомнить, как давно она тут сидит.Не было сил пошевелить рукой. Усталый взгляд нащупал начатую пачку сигарет, глотнул остывший кофе из недопитой кружки и споткнулся о часы, которые потеряли время. На темном циферблате подмигивали зелеными глазами четыре ноля, словно спрашивая разрешения начать новые сутки ее беды.

Она заметила черную точку-кляксу, появившуюся на дверце шкафчика под мойкой. Раньше ее там не было.

С безразличием она заметила, что опять замерзли руки. Пламя длинной белой свечи, которая горела беспрестанно, не могло их согреть.

Возле подсвечника на столе фотография в деревянной рамке. На снимке был мужчина. Ей показалось, что он стоял, прислонившись стриженым затылком к витой металлической ножке подсвечника. Они долго и серьезно смотрели друг на друга, словно заключали молчаливый договор.

Вскоре она почувствовала, что клякса на дверце шкафчика требует ее внимания.
 
Она больше не смотрела в его сторону, заворожено наблюдая за странными превращениями кляксы в прямоугольник размером с тетрадный лист.

Это был негатив с фотографии, которая стояла на столе. Он увеличивался с непостижимой скоростью, перемещаясь в пространстве по направлению к ней. И она даже не успела подумать, что сходит медленно с ума.

Прямоугольник держал ее в своей власти, отключив сознание. Нескольких секунд остановившегося дыхания, хватило для того, чтобы негатив, с перевернутым световым изображением, преодолел расстояние около метра. Это было похоже на отрезок пути в четыре маленьких шага с одновременным увеличением: верхний край прямоугольника сравнялся с плоскостью стола.

Прямо на глазах, начался процесс проявления – превращение негатива в фотографию, такую же, которая еще стояла на столе. Она наблюдала, как проявился сначала его белый пиджак, став черным, а черная рубашка – посветлела. Можно было уже различить волосы и лоб, только его лицо находилось во тьме.
 
Дикий восторг, смешанный с неописуемым страхом, охватил ее замершую душу.
Тишину полночи не нарушали посторонние звуки – мир затаился вместе с ней в ожидании чуда.

Фотография, которой свободно можно было покрыть поверхность кухонного стола, остановилась у самых ее колен, едва не касаясь.
-Что будет дальше? – билось в ускоренном ритме ее сердца.

И, не выдержав напряжения последних трех дней, она разомкнула сухие губы:
-Поцелуй меня.

В одно мгновение все исчезло. Остался необъяснимый, сумасшедший восторг от встречи с его душой.

ххх

После выматывающего душу обряда погребения прошла неделя.

Она знала, что только его тело будет предано земле. Но его душа не обретет покоя: она будет стремиться все сорок дней на встречу с ее душой.

И непоколебимая вера в непременную встречу с ним прогоняла дневную усталость.

Вся в черных одеждах, она по–прежнему, сидела ночью в прокуренной ею же кухне.
 
Дым от сигареты поднялся к настенному шкафчику белого кухонного гарнитура. Она безучастно наблюдала, как сгущаются клубы дыма, образуя плотное серовато-голубоватое облачко. Знакомый силуэт из облачка, принимая очерченные контуры, возник совершенно неожиданно.
 
Она узнала его сразу.

Зыбкое в воздухе видение, колеблясь, на глазах превращалось в его портрет и вновь к ней приближалось. Можно уже различить лицо, верхнюю часть туловища, галстук.

Теперь она будет молчать, чтобы не произошло - вчера она сама поняла свою ошибку. Боясь даже дышать, она замерла в ожидании нового чуда.

Из комнаты вышел заспанный подросток, хлопнув нечаянно дверью.

Она вздрогнула, бросив на сына быстрый взгляд. С отчаянием посмотрела туда, где только что была его душа и горько разрыдалась, напугав сына.

ххх


До конца отсроченной свободы его душе оставался один день. Он еще раз появился на кухне еле различимым негативом, возникшем на стене.
 
Она напряженно вглядывалась в его душу, которая все еще стремилась к ней, и видела, как их связь слабеет к концу пребывания его на Земле.

Медленно, с большим трудом, ему приходилось преодолевать расстояние между ними: зажатый рамкой фотографии, он упорно приближался к ней. Кто-то невидимый сдерживал его перемещение в пространстве, но не мешал увеличиваться в размерах до привычного метра в высоту. Дойдя до стула, стоявшего перед ней, он в нерешительности остановился.

Осторожно, боясь его вспугнуть, она медленно протянула руку, желая убрать препятствие, разделяющее их души.

Но видение мгновенно исчезло.

Она прижимала к горячим мокрым щекам маленькую фотографию с кухонного стола и чувствовала холод бумаги. Нет, это был холод его кожи, которую запомнили ее губы в день похорон.

Время, отпущенное им для последней встречи на Земле, закончилось.

Утром она обнаружила, что фотография со стола исчезла.

Подойдя к окну, она замерла, увидев приветствие, написанное большими синими буквами на торцевой стене соседнего дома:„ Доброе утро, любимая!” и впервые за сорок дней улыбнулась.

ххх

Прошло девять месяцев.

Ее разбудил телефонный звонок приятельницы Нины, с которой они "дружили семьями". Взволнованный голос спешил рассказать о новой встрече во сне с исчезнувшей тогда фотографией.

Подойдя к ажурным металлическим воротам кладбища, Нина глазами искала могилу, на которую принесла цветы.
 
- Иди дальше. Там сама увидишь его,- услышала она чей–то голос.

Нина брела по дорожке тихого сельского кладбища, вглядываясь в надписи на надгробных памятниках.

 И неожиданно, прямо перед ней, возникла его фотография размером в человеческий рост. Она была, словно живая – перемещалась в воздухе, колебалась. И он был на фотографии живой. Вышел оттуда на встречу с ней, оставив чуть позади рамку ограничения между жизнью и смертью.

- Никого не надо винить в моей смерти. Я сам во всем виноват, - четко и ясно услышала Нина его голос.- Как жаль, что уже ничего нельзя изменить.

ххх

Сны, похожие на явь. Жизнь, похожая на сон.

Но фотография на столе и сын, как две капли воды похожий на него, не дают забыть ей о том, что он существует в другом мире, в который она приоткрыла дверь.


ТЕМАТИЧЕСКИЙ КОНКУРС "ГЛЯДЯ НА ЛЮБИМОЕ ФОТО