Свидание с солнцем

                СВИДАНИЕ С СОЛНЦЕМ               

     Дома взбирались в гору, сопя и отдуваясь дымами. Дымы нижних перечеркивали окна верхних и втыкались в большое красное солнце, приклеенное к небу скотчем. Солнце подрагивало и коптилось, но отлепить скотч пока не могло.
     Рядом с домами штурмовал гору человек в длинном черном пальто. С ним шли корноухая лыжная палка и черная же сумка. Валенки протяжно скрипели, палка через такт подхалимски издавала легкий хрючок. Около рта курилась душа и оседала белым на усах и бороде.
     В середине пути человек остановился, вздохнул и переложил палку в левую руку, а сумку в правую. Ему надо было подумать. Палка перемены в придворной жизни восприняла болезненно и тут же замолчала. Сумке было все равно.
     Из ближайшего дома, из засады крыльца выскочила женщина в чем-то фиолетовом, десять лет назад модном. Калитка палисадника щелкнула за ней пастушьим хлыстом. Красавица в фиолетовом прошла мимо мужчины, не глядя сказала: «Здравствуйте», - и покраснела. Мужчина ответил. Нос и лоб у него уже и так были красные, а борода с усами не краснеют.
     В это время солнце отлепило-таки скотч, быстренько бросилось садиться, ища попой место, и с размаху наткнулось на острые верхушки елок за школой. Женщина ушла туда, заставив дорогу взвизгнуть под сапогами. Мужчина сжал губы и ревниво глянул в сторону рыжей солнечной морды. У, сволочь!
     И тут же быстро тронулся к магазину. Валенки засплетничали с палкой, палка вроде оправдывалась, даже огрызалась.
     Магазин мерз наверху, отчеркнутый от дороги низкой погнутой оградкой. Мужчина потянул на себя тяжелую железную дверь, заиндевевшую сверху белым махровым полотенцем. Дверь медленно выпустила очередную партию подгулявшего воздуха освежиться. Мужчина привычно перешагнул потертый короб, который прятал выросшую не на месте трубу отопления, и толкнул вторую дверь, такую же большую, но легкомысленную, без пружины.
     Слева потертая цементная тропа вела к прилавку с хлебом и водкой, справа белел чистый пол. Правая часть притворялась полутемными джунглями с железными кружками и пальмой. Кружки неудобно уселись одна на другую, пальма злилась, потому что была связана невзрачным шпагатом. За горной цепью вешалки с куртками и фуфайками белела свобода окна с куском дороги в сторону школы. Большие круглые часы в середине зала скорбно хранили цифры 9-15, чем-то очень памятные для них.
     Валенки, не глядя, повернули налево. Человек отставил палку в сторону, чтобы не мешала серьезному разговору, и попросил бутылку водки. Продавщица, выросшая в самогонном раю, немедленно вытаращила глаза. Он откашлялся и признался: «И сто грамм конфет». Тут из подсобки выскочила вторая, и обе стали изо всех сил думать, молча, но понятно. Мужчина прошаркал мгновенно постаревшими в тепле валенками направо и проверил школьную дорогу. Тут уже и кошка поднялась с коробки и уставилась на него, хотя вот уж это – точно не ее собачье дело.
     Наружной двери так же не хотелось его выпускать, как только что – впускать. Такой вот поперечный характер. Он справился, не заметив сопротивления.
     Солнце все-таки здорово порезалось – вся западная сторона покраснела. Фиолетовая женщина возникла неожиданно черным силуэтом в такой подсветке. Мужчина от смущения уперся изо всех сил, но вращение Земли не остановил, только колея хрустнула под острием палки.
     -Я водки купил, - взял быка за рога он.
     -Ну, - она ждала продолжения.
     -И конфет, - трогательно выложил он сразу все и теперь стоял безмолвный и беззащитный.
     -Ну, – отсюда он разговор не продумал, и пришлось импровизировать на ходу. - Заварка есть, заварки еще много.
     Палка с валенками пытались ему помочь, но скрипели нисколько не умнее сюзерена, а тот уже только тоскливо ждал, чтобы все поскорее кончилось.
     -Переоденусь – зайду. – сжалилась королева, принцесса, красавица замерзшая, рыбонька умненькая, лапушка говорливая!
     Дома бросили свое утомительное восхождение до завтра. Мужчина сыпался по усталой дороге вниз, свита тараторила, душа курилась, как дымок над медвежьей берлогой. А с тем рыжим я еще разберусь, хорохорился человек, разберусь еще я с ним!
     Хотя это вряд ли. Где ему.