Пущкин был умен

Пушкин был умен. Пушкин был чертовски умен. Пушкин был, откровенно говоря, гений.
Встал однажды утром Александр Сергеевич, потянулся, зевнул и сказал: ''Уж, напишу. Ух, сейчас как напишу. Уж, я накалякаю. Вот так будет всем на зависть. Уж, я-то умею нацарапать…'' Поплевал Александр Сергеевич себе на руки (сперва на левую, а в последствии, как выяснили пушкинисты, опять на левую, а потом только на правую) и потер руки. Сел, значит, он на пол, как киргиз в юрте, поджав под себя ноги калачом, и стал сочинять, грызя перо. Сочинял, сочинял где-то до вечера. Прямо-таки как есть без обеда и ужина. ''Жрать сегодня не буду, – говорит лакею. – Ты, братец, напрасно меня не беспокой, а то я в тебя сапогом кину''. Только изредка винца чуть прихлебнет и опять в забытье бумагу облагораживает думами, женскими ножками и головками. А потом как крикнет: ''Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!''  Пушкин потому что.