Забавы людей и звёзд-Финал

3. ЗВЕЗДЫ РАСХОДЯТСЯ
Церемония, величественная, как уходящие в небо пирамиды, ослепительная, как Небесный Глаз, грандиозная, как Потоп, триумфально совершила свой путь от первого ритуала до последнего мирной горделивой поступью Священного Слона, означив начало многодневного народного празднества, благословляя весельем весь лесной люд, отпечатав след в памяти нескольких поколений. И только далеко за полночь королевская семья смогла удалиться в свои покои, чтобы воспользоваться несколькими часами личной жизни.

2
Амма вошла, закрыла за собой дверь и остановилась у порога. На ней было только ночное платье, и она черпала силу из привычного прикосновения ткани к голому телу. Она обвела взглядом Тука и Нанд, довольная тем, что и взгляд её, и поза уверенны и горделивы. Зато Тук и Нанд, сидящие в ожидании её на постели, выглядели так, словно их, двенадцатилетних детей, за тайными развлечениями застал строгий родитель. Амма пристально посмотрела на них. Целовались, конечно: платье Нанд уже примято, сама она красная, и дышат на всю комнату, как кони. Амма негромко фыркнула. Взрослые всегда воображают, будто они самые умные. Нет, чтобы спокойно целоваться дальше при её появлении - так сделали вид, что они сидели и ждали её всё это время. Так она и поверила! И этот тоже. Неловкий, как вчера родившийся щенок. Он вскочил.
- Заходи, Амма.
Нервничает, как нашкодивший поварёнок. Поэтому и раскомандовался. Правда, смелый - Амма-то знает, не каждый от смущения шагнёт вперед. Всё равно дурак, раз согласился связаться с нею. Ну суетись теперь, суетись. Всё равно главная - я. Захочу - всё кончится сойчас же. Захочу - такое вам устрою, надолго запомните. Но я, Амма, не кто-нибудь. Я дала согласие, я поиграю в ваши идиотские игры. Пока не надоест. А там…
Анкуда сделала так, чтобы в этот момент мысли Аммы смешались, и она сделала шаг вперед. Мысли Аммы смешались, и она сделала шаг вперед.
Тук приблизился к ней и взял её за руку, которую Амма немедленно выдернула.
- Садись к нам. Садись.
Щенок. Нервный, глупый, мягкий щенок. Ушами хлопает.   
   Она подошла, села на краешек кровати. Тук забрался к Нанд, они обнялись, не спуская глаз с Аммы. Некоторое время никто не шевелился.
- Что ж вы,- снисходительно бросила Амма.- Давайте, целуйтесь. Думаете, я не знаю, чем вы тут занимались?
Тук наигранно рассмеялся и наклонился к Нанд. Их тела прильнули друг к другу, руки задвигались по одежде. Амма наблюдала за их вознёй не без интереса: когда ещё такой цирк покажут? Тук оторвался от её сестры, повернулся к ней и спросил:
- Мы очень глупо выглядим?
Её подмывало поиздеваться над ними, но она решила остаться высокомерной.
- Нормально.
Поцелуй повторился. Ну и что такого, думала Амма. Одно и то же. Скучно. Скоро им должно надоесть.
Разъединились они ещё более покрасневшие, весёлые. Смеясь, Нанд наклонилась к Амме и поцеловала её в щеку. Амма в ответ мазнула губами по щеке сестры, но когда к ней наклонился Тук, отпрянула.
- Ты же не боишься,- притворно удивился он.
О боги, спасите меня от этого глупца! Ладно, поиграем ещё немного. Она наклонилась к нему; пахнуло незнакомым запахом, она попыталась  олна отвернуться и почувствовала влажное прикосновение у уголка рта. Ну точно щенок лижется.
- Поцелуй и ты меня,- раздался его голос.
Ну... Пусть не думает, что она его стесняется или боится. Амма представила себе большого щенка, обняла его. Щенок вдруг обмяк, опрокинулся назад, и Амма упала на Тука. Тот ловко поймал губами её рот и впился в него коротким поцелуем, закончившимся прежде, чем Амма успела опомниться.
- Ещё разочек?- спросил Тук, крепко держа её за талию.
Амма резко высвободилась, скорчила рожицу. Тук сразу как бы забыл о ней и повернулся к Нанд. Чувствуя привычную неуверенность - обидно ей, противно или забавно?- Амма, опустошённая нерешительностью, смотрела, как они сжимали друг друга в объятьях. Руки Тука завозились у шнуровки, откинули матерчатые ставенки, пальцы охватили полную грудь... Ей же противно, что он делает!
Амма перевела взгляд на лицо сестры - странно, но она, похоже, не испытывает отвращения. Наверное, ей больно, она вся побагровела, но Амма ещё никогда не видела такого выражения на лице Нанд. Она заёрзала на краю постели. Тук снова оглянулся на неё, отодвинулся от Нанд, потянулся к ней. Амма не сразу почувствовала тепло на груди, там, куда легла его рука. Механическим движением она хлопнула по его руке.
- Лезь... к своей женщине,- медленно выговорила она, и он послушно отвернулся. Её рука накрыла грудь и стиснула её, как это только что сделал он.
...Ещё один поцелуй. Они скоро совсем забудут про неё, ха! Гляди-ка, его рука лезет под подол! Амму охватил приступ тошноты, но силы, вложенные в неё Анкудой, сдержали его. Амма засучила ногами по простыне. Ей было неуютно, она взмокла. Боги! Он снимает с неё платье. Она помогает ему!
В глазах Аммы потемнело, тошнота подступила к горлу, Фу! Фу! Боги, дайте силы! Вё вытаращенные глаза уже не могли отличить одно обнажённое тело от другого, грудь вздымалась от бурных вздохов. Ей же больно, она стонет! Дрянь такая! Она хотела вскочить и наброситься с кулаками на это животное, но тело не слушалось, оно тряслось, как желе, под намокшим платьем. Её левая рука втискивала подол между ног.
- О, дорогой...
Слова прозвучали, как взрыв. Амма затрясла головой и стала лучше видеть. Что-то произошло. Комната выдохнула и расслабилась всем: воздухом, кроватью, телами. Движения её сестры и Щенка стали медленнее, плавнее. Нанд... Её лицо... Какое-то волшебство перелетело с лица Нанд, с её шумного вдоха, слабого движения кистью, в сердце Аммы. Она, измождённая, откинулась на кровать и тяжело задышала. Боги, как она устала...
И вдруг она вздрогнула. Рука - рука мяла подол её платья. Рука Тука ползла по её ноге вверх, засучивая подол, обжигая кожу. Вот ведь... Щенок... добрался и до неё... Сейчас она векочит и даст ему прямо в рожу. Сейчас...
Её платье уже задрано, он гладит её ноги... Наклоняется, целует.... Фу, дурак... Какие идиоты они все, что он, что Нанд... Она изрыгнула смешок, и Тук вздрогнул. Что Куда... Она ведь. наверное, тоже ... Это же болезнь, она вся горит, её начинает тошнить... Ай! Идиот!
Амма приподнялась на локте, её взгляд метнулся к Туку.
- Уйди, дурень,- сказала она.- Щенок... Жди... Я...
И тут она увидела ЭТО.
Её рот со стуком закрылся, все мысли и чувства слились в единый поток. Она, не глядя, ткнула кулаком в чужеродную телесную массу, вскочила с постели, резким движением натянув обратно на ноги смятое  платье, и выскочила за дверь. Ей показалось, что стук двери за её спиной потряс весь замок.

3
Её никто не преследовал. Коридор был пуст. Минуту или две она стояла, переводя дыхание, смиряя дрожь в ногах, собирая мысли. Мысли собирались медленно.
Ха! Вот так вам всем, придуркам! Скажите ещё спасибо, что дешево отделались. Она дышала полной грудью, жадно, словно отрывая куски воздуха. Удалось всё им испортить. Отлично! Отлично! Будут знать, как связываться с Аммой.
По мере того, как она приходила в себя, в глубине души шевельнулось и другое чувство. Всё, зашептало оно, ты окончательно отвергла их всех. Ты осталась одна. Совсем одна с этой странной лихорадкой и гордостью, которую даже некому выразить!
Почему некому? возразила себе Амма.
А кому, кому?
Ну... Хорошо, некому. А зачем мне вообще это надо?
Не надо, так не надо. Что теперь?
Что значит "что теперь"?
А то и значит.
Что? Что?
То. Так и будешь здесь стоять?
Нет, конечно. Уже ухожу.
Куда?
К себе.
И здесь разговор замер. Нет, не к себе. Только не к себе. Там-то меня и подстерегают. Там ждёт кто-нибудь из дураков, будет говорить о ней, расспрашивать её, смотреть на неё...
И тут Аманда увидела то, что не замечала раньше - жёлтую вертикальную полосу, рассекающую сумерки коридора. Чья-то неплотно прикрытая дверь. Чья? А-а. Ну да.
Амма направилась к двери, рывком распахнула её. Чужая девочка, лежавшая одна на постели, подняла голову. В её руке мерцало подаренное ей сегодня днём колье, а губы продолжали что-то шептать. Амма почувствовала на себе знакомый пустой взгляд.
Она вошла и, затворив за собой дверь, подошла к кровати.
- Я им всем показала,- заявила она.
- Да?
- Ещё как! Знаешь, что завтра начнётся?- Она громко расхохоталась, откинув голову.- Как они засуетятся, дураки несчастные!
В глазах Йолы мелькнул огонёк интереса.
- Тебе влетит?
- Спрашиваешь!
- Боишься?
Амма замотала головой.
- Я им всем показала.
- Ну и правильно. Тебя всю трясёт. Садись.
- Я лягу, хорошо?- сказала Амма.- Ноги подгибаются.
- Ложись.- Девочка охотно подвинулась.
Амма забралась на кровать и почувствовала огромное облегчение. Лрожь начала утихать.
- С тобой поговорить?- спросила девочка.- Или лучше так?
- Так,- просипела Амма, вдавливаясь в одеяло.- Уф...
Напряжение отпустило её, и это было так сладко... Волна облегчения прокатилась по телу. Девочка рядом вернулась к своему занятию, её губы шевелились, до Аммы доносилось неразборчивое бормотание, которое действовало очень успокаивающе. Хорошо... Амму охватило блаженство.
Да, эта девчонка ничего, не дура. Может быть, из неё выйдет хорошая подружка. Конечно, слегка чокнутая. Но она, Амма, тоже не подарок. Сейчас она немного отдохнёт, поболтает с ней, потом пойдёт к себе, и пусть с ней разговаривает кто угодно!
Стало совсем легко и приятно. Амма пошевелила пальцами, потёрла одну голень о другую. Странная теплота в животе заставила ее поёжиться.
- Эй, послушай.
Её соседка повернула голову, уставила на неё привычный рыбий взгляд. Непроницаемость её глаз уже не смущала Амму. Она засучила подол платья.
- У меня жутко чешется живот. Погладь меня немножко.
Она почесала себя в нужном месте и ожидающе расслабилась. Йола медленно отложила колье.
- Тут?
- Ну да, да.
Йола подняла руку, словно сомневаясь, провела ей по животу Аммы. Та негромко взвизгнула. Йола мгновенно отдёрнула руку.
- Щекотно?
- Нет, хорошо. Ещё раз. Ну погладь.
Йола провела по животу, раз, ещё раз.
- У тебя приятная кожа.
- Вот и гладь. У меня внутри будто жидко.
Йола уселась возле её ног и принялась гладить ей живот и бёдра.
- Здорово. Спасибо.- Амма зашевелилась, чтобы усилить приятные ощущения.- Здо-орово. Хочешь, теперь я тебе так сделаю?
- Нет.
- Тогда погладь меня ещё немножко, ладно?
Ладони живей задвигались по её телу. Ноги Аммы сами по себе слегка расползлись в стороны.
- Немножко ниже... А!
- Больно?
- Нет, хорошо! Здесь!- Она с хлопком сдвинула ноги, зажав руку Йолы, и заворчала от удовольствия. Йола запустила меж её бёдер вторую руку и принялась растирать её активнее.
- О!- На лбу Аммы проступил пот. Она изогнулась, схватила Йолу за запястье к прижала ее руки к своему животу.- Ещё! Ещё!
    Йолу уже не надо было упрашивать. Она исследовала всё, что могла, сначала одним, потом другим пальцем. Её собственный живот послал ей сигнал.
- Сейчас я сделаю немного по-другому.
- Да...- выдохнула Амма. Её сморщенное лицо лоснилось от пота, капли сбегали по щекам на подушку.
- Ну-ка раздвинь ноги. Шире.
Йола перемахнула через ногу Аммы, устроилась на коленях у её живота. Задрав ночное платье, она взяла в руку свой пенис. Она уже давно размышляла об этом предмете, отличавшем её от мамы и других девчонок, и сейчас ей показалось, что она знает, как именно с ним надо играть. «Всё-таки я, наверное, не девчонка», снова подумала она. Когда-то ей здорово попало от мамы, когда она попыталась поделиться с ней своим открытием. Но мама все-таки неправа, решил Йал, приноравливаясь к влажной щели.
- Ну...- прохрипела Амма.
Мать Йала мечтала иметъ девочку. Родив супругу наследника престола, она решила, что теперь имеет право на исполнение своего желания. Следующим ребёнком должна быть девочка. Четырнадцать лет она жила, упиваясь радостью воплощённого желания. Но этой ночью её мечта разрушилась. Все мужчины Земли, живые и мёртвые, встали на сторону Йала. Его пенис решительно проложил себе дорогу.
-...Ай! Дура, ты делаешь мне больно!
Все мужчины Земли наперебой подсказывали Йалу, что надо делать. Он уже не обращал внимания на Амму. Он умел полностью предаваться игре.
- Ай! Ай... У-у... Ай!
Амма вопила благим матом, уже давно не чувствуя боли, чувствуя что-то ещё, совсем новое, о чём и кричала возмущённо и вдохновенно, вопила, визжала и орала так, что Эду и Куде не надо было подходить к двери, чтобы понять, что всё кончилось так, как они предполагали.

4
Наконец Тук прервал долгое молчание.
- Я всё испортил,- виновато проговорил он.
Нанд повернула к нему лицо, исчерченное усталостью и складками подушки.
- Наверное, да,- улыбнулась она.
- Что теперь делать?
Нанд рассмеялась при виде озадаченного выражения на его лице.
- Не тревожься, милый. Это дело Эду и Куды. Пусть они ломают себе головы.
- Верно,- сказал он, и его глаза повеселели.- Раз так, тогда я знаю, что мне теперь делать...
Его лицо наклонилось над ней. Оказывается, они ещё не совсем устали...