БреднЯ седьмая как мы с дядей Мишей помогали сельскому хозяйству

После нашей с дядей Мишей победы над ужасом старого костела я стал еще более популярен среди местных любительниц астрономии. Днем я слегка помогал своей бабушке по хозяйству, ночью занимался астрономией и прочими науками; короче жил как мышь на складе сыра. Пару-тройку недель мне это еще нравилось, но к исходу четвертой недели я почувствовал, что нет во мне уже того священного трепета, с которым по-первости я ожидал наступленья темноты и зазвезденья неба. Начала меня одолевать какая-то смутная тоска, захотелось снова очутиться в машинном зале, возле своих любимых ЭВМ, ощутить вибрацию всех вентиляторов и прикоснуться к тайнам зеленого мерцания их экранов.
Короче, потянуло обратно в Мурманск, со всеми его карликовыми деревьями и прочими прелестями Крайнего Севера. Дров бабуле я напилил и нарубил достаточно, колорадского жука извел под корень, проблему демографического спада в районе тоже вроде бы как решил. Так вот сидел я в расстроенных чувствах ностальгии по далекому Северу и подумывал: а не выпить ли мне чего-нибудь покрепче молока. И только моя мысль стала оформляться в форму бутылки и стакана, как в сенях хлопнула дверь и в хату ввалился дядя Миша, весело звеня неизменной авоськой.
- Ну, привет, бездельник! - весело поприветствовал он меня.
- Я не бездельник, дядь Миш, - оживляясь, ответил я. - Я очень даже дельник, особенно после дельной дозы горючего!
- А, это запросто! - старый кэп зазвенел тарой, вытаскивая пузыри за горлышко да на солнышко, - с дозами горючего проблем нет и быть не должно! А я тут иду вот мимо, дай думаю, заскочу к Игорехе, тем более предлог есть!
- Какой предлог? - насторожился я, привычно выглядывая в окрест себя страшную птицу обломаиста.
- Да вот, значит, пришел агитировать тебя за Советскую власть!
- Вай-вай-вай! - перепугался я, - может не надо, дядь Миш? Может, просто - выпьем?
- Выпьем, выпьем, - согласно закивал дядя Миша, - одно другому не мешает!
И, нацедив мне стаканчик своего любимого рому, дядя Миша сказал тост:
- Ну, значит, за сельское хозяйство, за его расцвет!
... - и его упадок, - закончил я, переводя дух после выпитого.
- Да ну тебя! - булькнул дядя Миша, - вечно ляпнешь чего под руку! Нет бы чего дельного сказал!
- А наливай по второй, дядь Миш!
- Во, вот это дельная мысль! - обрадовался дядя Миша и забулькал наливаемым ромом. - Жалко только редко приходят тебе в голову такие дельные мысли!
- А ты, дядь Миш, заходи почаще! - заулыбался я, - столько дельного от меня услышишь - устанешь наливать!
- Ты эта... Игорюх... с мысли-то меня не сталкивай, я и так что-то на ней неуверенно стою! - взмолился дядя Миша, - тебе волю дай, любого заболтаешь!
- Ага... Мне только вволю дай! - поддакнул я.
- Ну вот! - расстроился дядя Миша, - об чем мы начали?
- Начали мы, дядь Миш, пить об сельском хозяйстве, шибко кручинясь по его упадку!
- Ага! - дядя Миша разлил еще по одному стакану, - вот, иду я значит, по полю. А навстречу мне агрономша наша пылит на "козелке" своем... Ну, остановилась она поболтать со мной - мы жа с ей в молодости дружили очень!
И дядя Миша мечтательно умолк, глядя в пустой стакан и вспоминая светлые деньки своей молодости. Я наполнил стаканы - чтобы ему вспомнились еще и темные ночки.
- Ну, дядь Миш, за агрономшу! - произнес я тост и мы, чокнувшись стаканами, выпили.
- Да-а-а-а, - протянул задумчиво дядя Миша, - Какая баба, а, Игорёха! Молодая была - парни за ней стаями бегали!
- Ага! - поддержал я его, - ей бы скинуть годков 20 и килограммчиков столько же - даже я б за ней стаей бегал бы!
- Ну ты того! Ты когда-нибудь будешь серьезным? - опечалился дядя Миша моей несерьезности.
- Конечно, дядь Миш! - закивал я головой, - помру и, наверное, стану серьезней некуда. Хотя многие в этом и сомневаются...
- Типун тебе на язык! - пробурчал дядя Миша.
- Ладно! - легко согласился я, - а лучше мне на язык еще стаканчик рому!
Пока пили мы жуткое пойло, присланное развивающемуся советскому народу от дружеского народа не менее развивающейся Кубы, поведал мне вкратце дядя Миша о разговоре своем с агрономшей. Я вам его перескажу еще в более сокращенном варианте, чтобы не растекаться навозом по сельским полям.
Тьфу ты! ...мыслью по древу!
Короче, мужики в большинстве своем вывелись: молодежь поуезжала в города, а более умудренным годами и опытом надо было одно - выпить, да поспать. Работать они, конечно, работали - трудодни им ведь отбатрачивать надо было, но работали спустя рукава и в перерыве между пьянками. Так что надежда всего сельского хозяйства нашего района была только на дядю Мишу и, конечно же, меня. Поскольку люди мы городские, серьезные и - окинул дядя Миша ясным взором три пустых бутылки и одну полупустую - почти непьющие. Так что дорога у нас была одна - в поле, помогать знатным сельским механизаторам, наставлять их на путь истинный. Или куда их там наставляют - на борозду?
- Дядь Миш! - сробел я, - а я это... пахать не умею!
Пахать, как оказалось, и не надо было уметь. Засунули нас в бригаду, которая занималась уборкой льна. Кто не знает, расскажу.
Едет, значит, по полю трактор и тянет за собой такую хрень железную, типа косилки, с торчащей трубой. Косит эта хрень лен и тут же его обмолачивает; коробочки льняные по трубе сыпяться в мешок, который держит мешочник...ээээ....ну человек, который и должен его держать по штатному расписанию, а конопляная соломка валится за хренью на землю.
Опаньки! Прошу прощения, не конопляная, конечно же, соломка, а льняная! А то подумаете еще чего не то о нашем сельсом хозяйстве...
Короче, очень веселая работка: шумно, пыльно и жара еще непомерная, как назло. Меня, как самого умного, поставили помощником механизатора. Мое дело было следить за наполнением бункера и дергать за рычаг, который - если дернуть в одну сторону, открывал поток льняных коробочек в мешок, который держал мешочник и который по заполнению оттаскивали два помощника мешочника - старший помощник и младший помощник мешочника. А вот если этот рычажок дернуть в другую сторону, то - как, наверное, догадались уже люди, изучавшие в свое время мехмат и прочие науки, - перекрывал доступ коробочек к мешку.
Короче, полный шайтан-арба! Едет, косит, да еще и механизирована по самое не хочу!
А что же в это время делал дядя Миша? - спросите вы меня. Дядя Миша был назначен бригадиром нашей полу-инвалидной команды и в силу своего положения, ничего не делал, а просто лежал на солнышке и жевал травинку. Когда же мы заполнили своим трудом весь прицеп мешками, он лениво встал, пересчитал мешки, занес полученную цифру в специальную тетрадочку и скомандовал перерыв.
- Ну что, мужики, - сказал он, скептически разглядывая нас, - а не испить ли нам чего-нибудь бодрящего?
- Испить, испить! - дружно оживился личный состав.
- Ну тады хто дует в сельмаг?
- Да ты что, дядь Миш! Им же не продадут! - урезал я бригадирский замах.
- То есть как не продадут? - вытаращился на меня дядя Миша, - пойла же в сельпо хоть запейся!
- Так то оно так, - начал растолковывать я кэпу, поражаясь его неосведомленности, - но колхозникам на период битвы за урожай, а так же и с урожаем, продают в жутко ограниченных количествах и только по окончанию рабдня!
- Стебешься опять? - опешил дядя Миша, - мне ж в любое время Томка продаёт!
- Нет, нет, - наперебой бросились уверять дядю Мишу мужички, - Игарь дело гутарит!
- Так тебе ж, дядь Миш, конечно - продают! Ты ж не колхозник, законом тебе не возбраняется пить когда только душа пожелает!
- Мдааа... - задумчиво почесал дядя Миша в затылке, - что-то я не знаю таких законов!
- Мало ли чего ты не знаешь, дядь Миш! - успокоил я его, - я вот, например, до сих пор не знаю, а где же они - закрома Родины? Знаю, что есть, знаю что ссыпают туда все чего только не придется, а вот не видел ни разу! И кого не спрошу - никто не видел! Так что, или тебе рулить в магазин, или мне!
Решили все-таки на всякий случай поехать оба, сели на трактор и покатили по сельской дороге. Пока я рулил, стараясь объехать как можно больше колдобин, дядя Миша сидел погрузившись в мрачные думы. Судя по сосредоточенно-серьезному лицу, думал он о попрании Международных прав человека в колхозах. В сельпо дверь была закрыта изнутри, а на стекле висела красноречивая записка: "Ушла на базу. Пирарыв адын час." Bо сколько она "ушла на базу" и когда закончится "адын час" - написано не было. Мы посидели на травке минуток 20, поговорили с разными редкопроходящими труженницами села, затем терпение дяди Мишино начало иссякать.
- Какого трахтрах-тибидох! У меня работа стоит тра-трах-тибидох ее мать! Где эта тра-трах-тибидох конская ходит?!
- Да нигде она не ходит, дядь Миш, - пытался успокоить я разошедшего бригадира, - дверь-то изнутри заперта!
- А-а-а-а-а, тля-я-я-я-я-я-я! - глаза дяди Мишины налились кровью и он, подскочивши к двери, так ее пнул, что все отнюдь не ветхое строеньице сельпо чуть не развалилось на отдельно взятые кирпичики.
- Який туты хрен моржовый фулюганит? - выскочила на крылечко Томка-магазинщица, - а вот я председателю кажу!
Тут лицо ее вытянулось и она, завиляв глазами и бедрами, бросилась к дяде Мише. Попробуй, нажалуйся председателю на Героя СоцТруда и вообще уважаемого человека!
- Ой, Мишанька, це ж ты! А я думаю - ну шо за нелюдины тут ломются в двери! Заходи, дорогой, заходи!
Мы соизволили зайти. Полки сельпо радовали глаз своим однообразием - весь его ассортимент уместился бы в рамки средненького натюрморта.
- Дай-ка нам бутылок десять рому, - раздраженно буркнул дядя Миша.
- Ты что, дядь Миш! - зашептал я ему на ухо, - офигел? Да эти ханурики пьют только вино, одна бутылка рома свалит всю твою бригаду, кроме нас с тобой!
- Ну...эта...Томка! Тады нам чатыре бутылки рому, ящик вина и рыбки какой получше на закусь!
Я, тихо обалдевая от дяди Мишиного невежества, все же решил посмотреть - чем же Томка побалует старого капитана - а вдруг где-нибудь в загашнике есть то, чего нет больше ни для кого.
- Тобе якого винца, Мишанька, - красное лицо Томки выражало готовность услужить дяде Мише всем ассортиментом предлагаемого товара.
- А...эта...- изумленно обвел взором дядя Миша пустые полки, - а чаго есть?
- Ну, е "Изабелла" во, трошки ладное вино! Е во наше, Талачынское, "Яблочное"! Е "Ахдам" бонба.
Дядя Миша, пораженный таким широким выбором вин, растерянно повернулся ко мне за консультацией.
- Ну, дядь Миш, - начал я лекцию по местным винам, - "Изабелла" вроде б вино ничего, из лучших сортов винограда Изабелла и Ноа... "Агдам" - что это такое, знаешь сам... А вот наше, местное, "Яблочное" - это то, что надо - компот компотом, с легким градусом - как раз для наших мужичков.
Взяли мы вино с ромом и стали ждать Томку, которая ушла в подсобку и чем-то там таинственно шебуршала в поисках "получшей рыбки". Наконец она вынесла кулек и гордо шлепнула перед дядей Мишей на весы слабосоленую кильку второй свежести.
- Это чего?! - опешил дядя Миша.
- Рыбка це, Мишанька! - защебетала Томка, ловко щелкая костяшками счетов.
- Шо за рыбка "це"? - совсем охренел старый кэп. - Перший раз про таку рыбку слышу!
Я же, согнувшись пополам, корчился от смеха, глядя на его одеревеневшее лицо с вытаращенными глазами.
- Да не же, це не рыбка "це", а це - рыбка! - попыталась обьяснить Томка.
- Дядь Миш! - простонал я, чувствуя что пора предложить свои услуги толмача, - ну, це - рыбка...ха-ха-ха....хе-хе-хе.... ну, в переводе - "это рыбка"!
- Ну и шо це за...рыбка...це? - хмуро поинтересовался дядя Миша, недоверчиво пытаясь определить породу рыбы по запаху.
- Це селедка! - гордо возвестила Томка.
- Мальки, шо ли? - пробормотал дядя Миша, растерянно разглядывая кильку.
- Не знаю, якая у вас там, в МурмАнске вашем, селедка, а у нас - вот таке! - раздраженно ответила Томка.
- Да ладно, дядь Миш! - тщетно попытался я еще раз встать с пола, - возьми консервов да хлеба и пошли отсюда!
- Понаедут тут... - злобно бурчала нам в спины Тамарка, - городския...
- ...сожрут всю нашу селедку! - добавил я, задыхаясь от смеха.
На поле вся бригада и еще пара заблудившихся сельчан с лютым нетерпением ожидала нашего возвращения. На относительно чистой тряпочке (отличить ее от лужи мазута еще можно было) была уже разложена немудреная деревенская снедь - сало, цыбуля, вареные яйца и прочее скромное угощение. Вид "Яблочного" вызвал на лицах труженников села одухотворенные улыбки, а вид рома вообще привел их в совершеннейший восторг.
- Ром не для вас! - остудил их пыл дядя Миша, - для вас токмо вино!
Выпили по первому стакану, закусили. Работяги с жадностью набросились на консервы, полностью игнорируя сало и прочую снедь.
- Вы шо, мужуки! Во же сало е, палендрица! - дядя Миша изумленно взирал на свою бригаду.
- Дядь Миш, да они сало едят каждый день, а консервы только по праздникам! - смеясь сказал я старому товарищу.
Мужики, чавкая и жадно глядя на бутылки с вином, согласно замотали бестолковками. Дядя Миша с изумлением и жалостью взирал на народ.
- Ну вы...эта... - неуверенно начал дядя Миша, разливая по второму кругу, - рассказывайте, шо ль, як живёте?
- А шо тут казать? - степенно поддержали разговор мужики, - живем, Миш, нормальна. У нас усё е - коровы е, свиньи...
Я, повалившись на спину, глядел в небесную синь - разговоры эти я слышал по пять раз на дню, а вот небо видел не так часто - все как-то не приходилось за земными суетами полежать вот так, бездумно глядя ввысь. Время от времени меня отрывали от созерцания неземной красоты, толкая в бок и протягивая налитый стакан. Обеденный перерыв приближался к завершению, да и рабочий день тоже. Старший помощник мешочника Васька-Заичка пристал к трактористу (прошу прощения, механизатору широкого профиля):
- Т-т-т-т-т-олян, а Т-т-т-т-т-т-т-т-т-олян! Д-д-д-д-дай на т-т-т-трахтуре покат-т-т-ттаться!
- Да пошел ты! - лениво отмахнулся от него Толян стаканом, обрызгав при этом Ваську вином. - Зима приде, на санках накатаешься!
- Т-т-т-т-толян, а Т-т-т-т-толян... - продолжал ныть тот.
- Да дай ты ему прокатиться! - сказал дядя Миша, - нехай только заткнется! Нехай только комбайн отцепит!
Обрадованный Васька, отцепив шайтан-арбу, рванул колесить по полю.
- Каааасил Ясь кааанюююшыыыну!!! - раздавался его радостный рев.
- Вот стервец, когда поет - совсем не заикается! - привычно помотал головой мешочник - отец Васьки и одной из моих сокурсниц по астрономическим наблюдениям.
Неспешно текла беседа под вино, как вдруг раздался плеск и двигатель трактора заглох.
- Во сукин сын! - привстал Толян, - в болотину трахтур загнал!
Трактор стоял посреди небольшого болотца, погрузившись в него всеми четырмя колесами. Васька прыгал по капоту с мольбой прося нас вытащить его оттуда.
- Хер тебе! - решило общее собрание, - загнал машину в болото, вот и сиди там, покель не вытащат!
Васька безнадежно полез в кабину - спать. Мы же вернулись к прерванному рабочему распорядку. Потихоньку беседа угасала вместе с ее участниками. В конце концов остались сидеть только мы с дядей Мишей.
- Чего это они? - удивленно переводил взгляд дядя Миша со спящих на оставшиеся пол-ящика вина и обратно. - Тока начали, я уж думал еще придется сгонять!
- Дядь Миш, ну ты судишь по нашим меркам, северным! - пустился я в обьяснения, - они же вымотаные тяжким трудом... Ёперный театр!!! - в клубах пыли к нам приближался агрономшин "козёл". - Мужики! Атас! Агрономша в своей коробченке едет!
Мужики начали вяло шевелиться, и тут на нас налетел тайфун в виде разъяренной агрономши.
- Шо це таке? мать...мать...мать... - заорала она, махая у дяди Миши руками перед лицом, - це вы так робите? ...мать!....мать!....мать! Трахтур в болотине потопили! ...мать!...мать!
Дядя Миша лениво отбрехивался, потом тоже разошелся:
- Да заткнись ты! ...мать! Мы твой (имевшийся ввиду) план дневной выполнили (мать его планово и с чувством!) Сто (имевшихся ввиду) мешков за...(полнили) по самую по...(самую-самую)! Мы тебе люди а не (размножающийся) скот!!!!
Мужики, испуганно притихнув и начиная трезветь, следили за спором, переводя глаза с одного на другую. Я же, опять повалившись на спину и глядя в небо, вынес вердикт:
- Вот мужики, какая она - настоящая любовь!
...Трактор вытащили этим же вечером, с помощью двух Т-150К, тросов и чьей-то матери. Меня перевели на тюковязалку - почти такая же шайтан-арба, только связывающая сено в тюки; дядя Миша геройски продолжал сводить под корень лен. В конце каждого трудового дня мы объединялись обеими бригадами и сидели под стрекот кузнечиков и звон стаканов. За две недели геройского труда получили мы по 140 рублей (кстати, бешеные деньжищи!), которые с чистым сердцем пропили в кругу товарищей по бригадам.
Агрономша приехала к дяде Мише домой извиняться за свою вспыльчивость, да так и приезжала каждый вечер, до самого дяди Мишиного отъезда.

P.S. Все рассказанное мной здесь - правда, только правда и ничего кроме правды;
за исключением только того факта, что килька, выдаваемая за селедку, на самом деле была мойвой.
Для справки (если кому интересно): колхозник получал в месяц 70 рублей; во время всяких уборочных и страд (или страдей?) - на некоторых работах шел дневной тариф. "На льне" платили от 8 до 15 рублей в день, "на тюках" - от 10 до 15. Комбайнеры получали от 20 рублей в день - в период битвы за хлеб (или с хлебом?).
Где же находятся закрома Родины я так и не узнал.