Твёрдый Шанкр

 (почти индийская история, рассказанная мне одним магараджей, которого перепутали при родах с рёбёнком нищего, в результате чего он прожил незаслуженно трудную жизнь обычного индийского гражданина, но вдали от Родины)

        «Это ещё одна трагическая история, которая сокрыта уже много лет внутри меня, и не находила никакого пути для выхода, потому что всё это время я хранил её внутри своего сердца, но теперь, когда старый магараджа умирает от застарелой и тяжёлой болезни, я могу наконец-таки раскрыть рот, и поведать свою печальную историю, ибо она удивительна, как сияние финика в лучах восходящего солнца, ибо ещё ни один финик не сиял подобным образом, потому что имеет не блестящую поверхность и делать это не умеет ни при каких обстоятельствах, и поэтому-то подобное явление было бы крайне поразительно даже для такого стороннего наблюдателя, как я, который за свою длинную и печальную жизнь претерпел такие неимоверные испытания, что удивить его чем-либо просто было бы невозможно…Но сияющий финик, конечно, всё же привлёк бы наверняка моё внимание…
        Итак, произошло это так давно, что многие злые языки говорят, что этого вообще не было, но на то они и есть злые языки, чтобы говорить всякую глупость, хотя на самом деле это забота глупых языков, а злые  должны говорить злость, но поскольку они и без этого злые, то по причине своей этой самой злости, специально всё путают и говорят глупости, потому что прекрасно понимают, что тогда глупым языкам останется говорить только различные злости, в которых они ничего не понимают, и поэтому выйдёт полная белиберда, потому что Белиберда – это девичья фамилия Тараса Бульбы, когда он был ещё совсем маленьким и считал себя девочкой, поэтому ничего не смыслил в том, чтобы отличать первичные  половые признаки, поскольку  в то время на территории бескрайней Украины плохо было с высшими учебными заведениями врачебно-медицинского направления, где этому самому учили в первую, что ни на есть, очередь, а если бы ему таковое и попалось бы, то и это бы ему не шибко помогло, потому что он не умел читать, и не смог бы прочесть что это такое, поскольку в самом раннем возрасте заболел геморроем верхних дыхательных частей тела, и это катастрофически отразилось на его детском мировоззрении, в частности на зрении вообще: он просто был слепым!! И, так бы мы не узнали Гоголя, которому просто нечего было бы писать, ведь никому не было бы интересно читать про Тасю Белиберду, которая и сама не знала, кто она – мальчик или уже не девочка, потому что рано или поздно, но нашёлся бы такой гарный хлопец, которые бы её, Таськину честь, бы похитил и грязно бы где-нибудь в поле над нею -  над честью! – надругался, ибо нет ничего приятней казаку, чем спать с девицей на боку, потому как на боку она всего приятнее, ибо не давит ни на поясницу, ни на живот, а удовольствие не менее приятно, да и с боку подобраться к её чести легче всего, потому как она не кролик и глаз, могущих видеть по сторонам обычно не имеет; если бы как-то его - или тогда ещё ёё! – батюшке не вздумалось грешным делом помыться, а заодно и дитятю своё, которое толком-то и не определилось, как следует, какого же оно полу всё-таки – земляного, али дощатчатого – и которое, и в бане-то было в первый раз  от роду, ибо издавна банные дни использовались для создания детей, а до 16 это запрещается подсматривать, если только нет рядом родителей. Родители на этот раз оказались рядом, поэтому то, что потом стало известным героем одноимённой повести Гоголя, отправилось с ними, и к своему немалому удивлению обнаружило, что у мамки его нет того, что есть у него  и у папки ёйного, а именно: волосатой и жирной спины и вонючих портянок, потому что маменька, оказывается тайком от них постирывала своё бельишко «Тайдом», доверяя рекламе без зазрения совести, а лапти меняла, чуть ли не каждый месяц, потому что не носила носки из-за эстетики, портянки из-за вони, а колготки «Санпелегрино» из-за огромной задницы, накоторую не налезал даже чехол от Т-34, который тогда ещё находился на стадии разработки, и поэтому все чехлы имел только на чертежах, а чертёж, как ни крути, на задницу не натянешь, а без каких-либо прокладок между ногой и лаптем, последний прованивал крайне быстро и очень продуктивно, и носить его дальше было опасно для её женской жизни, потому что пьяный казак своему кулаку не хозяин. Всё это, а так же ранняя, но ужасная детская болезнь, сделавшее это несчастное существо ещё более несчастным, позволило узнать ему кто оно и что оно только после 16, потому что раньше ему не приходилось тыркать маменьку по спине и послеспинью, а также нюхать её, ароматизирующие бескрайние казацкие степи, лапти. Шок был силён…Из бани вышло крепкое кривоногое, потому что его аж согнуло под таким прессингом, существо мужского пола, которое громким и волевым голосом поющего Шаляпина, который приходился ему младшим племянником буфетчицы Нади, с которой его часто связывали в детстве, чтобы они как тараканы не расползались по сторонам, сообщил всем:
- Я есть тот кого, вы не почитали, но уважали за крепость духа и другие издаваемые запахи, а посему нарекаю себя Тарасом, а фамилию я беру звучную и известную, которую каждый неполноценный будет воспринимать, как дополнение к тому, кто его имеет, а именно – Бульба!!...
        Потом выхватил из толпы зевак мужичка в дранной полишинельке, из который один только нос армянский и торчал, из-за чего он-то и ходил гоголем, и как гаркнет ему в ухо.
- Неприличными словами не выражаться!!...
        От испуга тот стал заикой с крайне большими паузами между словами, за что его многие воспринимали, как немого, и чтобы не умереть с голоду, он взял себе фамилию Гоголь, которой и зарабатывал на пропитание, потому что любой, узнав его фамилию, начинал смеяться до тех пор, пока от смеха не умирал тут же на месте, чем этот Гоголь и пользовался, потому что умел копать могилы, а, закопав умершего,  приходил к родственникам усопшего и требовал денег, чтобы купить себе леденцов на палочке, потому что из этих палочек стругал зубочистки, которыми ковырялся в ухо, чтобы получить пенсию по глухоте. Пенсию ему дали, но после смерти Тимофея Петровича, который вообще приехал из Узбекистана и до этого назывался Жылсынмен Турсунбоев, но решил поменять имя, думая, что его так быстрее примут за русского, но вместо денег ему выдали тёплые беруши и бутылку антигеморойной мази. Беруши Гоголь отдал в приют для немецких детей Бисмарка, а мазью щедро намазал колесо телеги, на которой должен был проехать Чичиков, за что его тот щедро наградил мёртвыми душами, которые должны были таскать ему блинчики с барского стола, чтобы он не умер с голоду. Но блинчики были пустыми, как и щи, к  которым его никто и не думал даже подпускать, потому что у него не было своих лаптей, а хлебать чужими он не умел, ввиду острого нюха, поэтому он впал в летаргический сон, а когда проснулся, то написал на обоях у соседей «Акт вандализма», подписавшись именем Маяковского, и укатил в Монголию, где раньше жил Тимофей Петрович, когда его ещё звали просто Жылсынмен Турсунбоев, и поселился в его яранге, потому что тот был неграмотен и вместо юрты построил ярангу, думая, что чукчи – его ближайшие родственники. За это на него обиделись и те, и другие, и тогда он срочно уехал в Париж на сельскохозяйственную выставку, но свалился с острейшей формой гинекомастии, потому что с детства любил этим баловаться, и поселился на Украине, зарабатывая себе на жизнь тем, что под предводительством Остапа Бендера, который был племянником бендеровцев и любил играть на бандуре, а также лично знал Бандераса, не признающего ничего из одежды, кроме банданы и баядерки, тайно сочиняющего по ночам бандероли для слепых старушек из Магадана, которые платили ему перезрелыми бананами, которые он просто обожал, потому что менял их на бонусы; демонстрировал себя на рынке, как женщину с бородой, а чтобы запутать налоговую, одевался в монашеское платье, потому что думал, что монахи не платят налог с прибыли. Налоговые тоже так думали, поэтому налоги он действительно не платил, зато каждый вечер лично приносил им домой  500 гривен, за что ему они были очень благодарны, и в качестве благодарности переодически били по почкам ногами, переодевшись в милицейскую форму. Но Тимофей Петрович был латентным лесбияном, любил женщин, особенно если они никогда не мылись, и поэтому ему это всё безумно нравилось, и он даже лично натягивал им сапоги на ноги, чтобы они не тратили даром силы и били его продуктивнее. Всё это очень способствовало тому, что Гоголь полюбил местную пищу, которую в силу своего сквалыжного характера назвал своим именем - гоголь, прибавив к нему моголь, потому что очень любил стихи, и поэтому не сумел удержаться от дурной привычки рифмовать всё подряд, хотя абсолютно не умел этого делать. Что такое гоголь, он ещё мог объяснить, хотя бы потому, что иногда ходил в школу – у него дома в это время как раз испортился туалет, и поэтому по маленькой нужде он ходил исключительно в школу, благодаря чему случайно чему-то научился; но что такое моголь не знал никто, даже гражданин Тургенев, у которого была, как известно из достоверных источников, самая большая голова из всех ныне живших писателей, за что его очень любили не только некоторые женщины, типа Полины Виардо, но и лошади, потому что  он думал за них, которые, в силу большой величины головы, вынуждены думать за человека чёрт-его-знает о чём!...Но Полина Виардо любила его не только за большую голову – это очень льстило её самолюбию – но и за его непонятную русскую душу, в которой заблудился бы даже Диоген с Демокритом, который, при каждом удобном и не очень удобном случае, демонически хохотал, за что его потихоньку стали обходить стороной, в том числе и сам Диоген, потому что в этот момент от него дурно пахло, потому что он сильно нервничал и сам пугался собственного страшного вида и голоса, а мыться, как все философы, попросту забывал. Жылсынмен Турсунбоев ничем ему не мог помочь, потому что к тому времени поменял свои имя и фамилию на Тимофея Петровича, а это сильно обострило  приступ аллергии, от которой его небольшую голову просто раздуло до размеров головы Тургенева, и даже больше, но которая совершенно к этому не была готова и поэтому вызвало летальный исход всего местного населения, в том числе и самого Тургенева, которого заспиртовали совершенно легко и непринуждённо, потому что он по совету товарища Пирогова, который спустил на него всех собак Павлова, замученных его опытами, употреблял внутренне стакан спиртуоза каждые полчаса, чтобы не утомлять в будущем всю врачебную братию для анестезии при препарировании лягушек на вопрос исследования рефлексов слюноотделения на пищевые раздражители. В результате собаки разбежались, а Пирогов съел на этом весь собачий питомник, потому что остался без работы, а покушать, как и все доктора очень и очень любил.Маяковский, вернувшись из заграничной командировки из Таймыра, куда его направили большевики для обучения поэзии и стихосложению местного населения, увидел надпись на обоях, подписанную своим именем, очень удивился, а, очнувшись от удивления, пошёл бить Дельвинга, которого всегда считал евреем, рассудив, что они – евреи – всегда во всём виноваты. Но Дельвинг успел умереть ещё раньше, наверное, потому, что действительно был евреем и всех обкручивал вокруг пальца, потому что был двоюродным дедушкой Лобачевского, а тот по части кручения и верчения был большой мастак, что всегда признавал Ломоносов, который по части математики был большим пройдохой, потому что приехал из Архангельска, где её совершенно никто не знал, поэтому он и прослыл учёным, поскольку самолично распространял об этом слухи. За это время Гоголь нашёл немного бумаге в яранге покойного Тимофея Петровича, на которой тот записал свои путевые заметки, а так как страдал запором, то успел прочитать всё, что там было записано и даже немного осмыслить, потому что Жылсынмен Турсунбоев оказался матёрым человечищем, а Толстой слов на ветер не бросал, потому что у него все слова на столько были тяжеловесными, что могли даже ненароком зашибить какую-нибудь хрупкую барышню, которая случайно оказывалась рядом. Заметки назывались «Мой друг Тася Билеберда», где все мытарства узбекского сына узбекского народа были описаны, путём простого перечисления тех отделений милиции, где его невзлюбили, и отказывались выдать регистрацию даже в обмен на тонну сладких узбекских дынь, которые он вручную приносил на территорию отделения. Дыни они ели, но корки возвращали обратно, поэтому были очень этим обстоятельством не довольны, ведь что в руки работнику милиции попало, то и стало их собственностью, а корки  в качестве собственности быстро портились и начинали вонять не хуже Демокрита, когда он сам себя начинал пугать, и поэтому собственностью уже быть попросту не могли. Гоголь, как все ушлые молодые люди, проживающие вдали от исторической Родины, а родом он был из Шепетовки, быстренько это всё намотал на ус, и побежал издавать своего «Тараса Бульбу», потому что только давно искал подходящего случая, а он всё равно не приходил. Украинский народ высоко оценил этот титанический труд, потому что расправить каждую бумажку было не так-то и просто, а тем более это просто прочитать, поэтому ему быстро присвоили Ленинскую премию за выдающиеся заслуги, и тут же похоронили, чтобы не обидеть товарища Ленина, который никогда и ничего своего не отдавал, и даже по большому ходил редко, потому что было жалко. От такого скупердяйства жена магараджи случайно проездом оказавшегося в России, стала рожать на шесть месяцев раньше срока, а когда родила через полгода жесточайших физических мук, то пьяные сиделки, отмечающие четырёхлетие плаката «Даёшь пятилетку!», случайно перепутали её младенца со звездой на лбу и красной подпалиной на левой ягодице, с рёбенком Василия Опупелова, который развёлся с женой, потому что она обещала сдать его в поликлинику для опытов, чтобы начать встречаться со своим любовником Семёном Опреловым, у которого все мозги были ниже пояса, потому что пояс он носил прямо на макушке, чтобы прослыть оригинальным человеком, а на самом деле, потому что он попросту не лез на его талию. У ребёнка магараджи из-за нервного стресса, связанного с деятельность Ленина, на лбу выросла пятиконечная звезда, которая с течением времени стала звездой Давида, которого никогда и в глаза не видела бы, если бы не вся эта история, поэтому он остался в России, как талисман, а поскольку – Талисман – это еврейская фамилия, то пятиконечная звезда быстренько стала шестиконечной, и отсюда-то и все сложности законнорожденного младенца магараджи. Пришлось ему сделать обрезание и питаться исключительно мацой и «рибой», потому что ему случайно не то обрезали, и он прикусил себе язык, в результате чего «ы» уже не выговаривал. Это его сделало ещё больше похожего на сына еврейского народа, и ещё меньше на сына магараджи, который был родом из Тбилиси, но тайно это скрывал, потому что задолжал много денег за состав с мандаринами,  которые съел по дороге в Москву, потому что очень хотел кушать, а деньги у него кончились ещё раньше, чем мандарины, потому что он очень любил продажных женщин, особенно тех, которые продавались в секс-шопах, и которые могли после промывки использоваться повторно. Поэтому он быстро насочинял в роддоме, что он магараджа из Бомбея, и его наложница – Софико из Пхеньяна – рожает ему наследника, сильно преувеличив историческую неправду, потому что Софико была родом из Лаоса, а родившемуся наследнику всё рано нечего было наследовать, потому что всё своё состояние он вложил в десять тонн шпингалетов, которые ржавели третий год в Тбилиси, оставшись в качестве залога за мандарины. А чтобы кредиторы не нашли концов, то ребёнка нарекли Твёрдым Шанкром,  надеясь, что это имя сделает его твёрдым и плодотворным, как и его родителя, который знал, что такое шанкры не только по наслышке, но и  по намазке ртутными мазями, потому что часто пользовался продажными женщинами, которые не так часто промывались, как те, которые он покупал в секс-шопах. Но ребёнку не повезло, и его поменяли с только что рождённым сыном Василия Опупелова, который настолько опупел от политуры и спирта, выделанного из гуталина, что стал похож на своего прапрадедушку дядюшку Тома, который был старым, но хитрым африканцем и так пропиарил своё жилище, что про его хижину узнали во всём мире, и он разбогател немеренно, потому что получил политическое убежище в России, и с ним вместе кусок хорошего чернозёма, потому что был сам чёрным, как полученная им земля. Но гены есть гены, а Вася есть Вася, поэтому потомки дядюшки Тома спились и превратились в Опупеловых, а вместе с ними и бедный Твёрдый Шанкр, которого все равно не спасло такое имя, а вся остальная история вам уже известна, потому что нельзя отрываться от своей исторической Родины, с которой тебя связывает не только пуповина, но и кое-что другое, что отличает нас друг от друга, а именно способность не находить место, где тебе лучше живётся, а делать то место, где ты родился совершенно непригодным для проживания твоих врагов…И, да пусть стухнет финик, сияющий в лучах восходящего солнца, потому что не растут в степях Украины финики, а только у себя в Хельсинки, где этих самых фиников немеренно, потому как это их законная земля, и они там растут без всякого на то зазрения совести!...»