Отказ

Нотариус, высокая женщина в больших очках и с крашенными в седину волосами, зачитывает мне статью закона. «Настоящим Вы отказываетесь от всего, что есть, и от всего, что может возникнуть…»
..........................................................
Какая-то матрица надевается на жизнь, как старое неудобное пальто, и простейшие человеческие движения превращаются в нелепые, неуклюжие ужимки, вызывающие всеобщее недоумение. Довольно погано жить в постоянном недоумении окружающих. Как будто на соревновании по плаванию ты не двигаешься рывками брасса по заданной дорожке от бортика до бортика, а дрейфуешь на спине поперек бассейна с сигаретой в зубах.
Какая-то матрица надевается на любое шевеление пальцем, задается цвет подошвы, содержимое сумки, музыка в плейере, которую никто никогда не услышит. Такие маленькие дырочки для головы в нарисованном пейзаже.
Время отмеряется странными ориентирами. Пора, уже поздно, что так рано.… К этим обстоятельствам времени бессмысленным и парадоксальным образом привязываются элементарные действия: обедать, читать, просыпаться.
Все утилитарно, все измеряется самыми неожиданными единицами – количеством произнесенных слов, количеством накормленных кошек, количеством перенесенных болезней. Рецепты от всех мыслимых несчастий печатаются в еженедельной газете.
..........................................................
Отсюда нельзя выйти на компромиссе, по какому-то условному соглашению обоих сторон. Как нельзя прыгнуть с парашютом, обещая полетать с полчаса самостоятельно и вернуться в самолет. Выходя из этого условного пространства, ты подписываешь отказ от всего поступательно-самолетного человечества, ты соглашаешься на вечное непонимание во всех самых фантастических координатах, на экзистенциальное одиночество. Больше тебе не придется отказываться от кого бы то ни было. Никого уже нет. Все давно закончено одной твоей подписью.