Клубничка. 3-ая Часть Заключительная

Гараж я построила сразу за садом. Я оттянула тяжеленную дверь и вошла. Жигуленок стоял на яме. Юра, голый по пояс, ковырял разобранный движок.
- Что с ним? - удивилась я.
- Здравствуйте, Рагнеда Львовна, - Юра был откровенно растерян, - радиатор заменил и вот…
- Опять на грузовичке?
- Вам далеко?
Я назвала адрес. Юра  странно посмотрел на меня.
- Две минуты, Рагнеда Львовна. Умоюсь и поедем.
Дорогой Юра не сказал ни слова и ехал так, как будто знал дорогу. Он остановил машину далеко от центра у четырехэтажного панельного дома с тремя подъездами. У каждого подъезда стояло по скамейке. На средней сидели старушки окружившие старика в морской фуражке с крабом. Я подошла к ним. Оживленный разговор сразу увял. Поздоровалась. Все три старушки вежливо ответили. Бывший капитан кивнул.
- Я расследую дело об убийстве Глеба Сухарева. Он жил здесь. Не могли бы рассказать о нем? Что за человек был? Давно ли живет в этом доме? Может враги у него были?
- Вы из милиции? Так здесь уже были…
- Какая милиция. Из агентства она. Ее Рагнедой зовут, - прокуренным басом сказал старик и нахмурил густые белые брови. - Да ты иди с вдовой его поговори. Она тебе все сообщит. И про врагов и про друзей. Она баба разговорчивая. Ступай вон в первом подъезде на третьем этаже. - он помотал головой, - расследует она.
Крутой старикан. Я разозлилась.
- Может я не так сказала, капитан. Убийцу ищу и найду.
- Поди ж ты? - удивился старик и уже вдогонку прокричал, - боцман я. Не дослужился до капитана.
Я обернулась. Бабульки смотрели на боцмана с восторгом.
Из-за двери девятой квартиры доносились радиовопли какой-то детской программы. Я позвонила. Дверь сразу же открылась и радиопостановка рухнула на меня звуковым обвалом. Передо мной стоял мужчина лет четырех. В том, что он мужчина я не могла сомневаться, так-как он был без штанов.
- Привет, - сказала я.
- Чего надо? - вежливо спросил он.
- Мама дома?
- Ну?
- Позови. Поговорить надо.
- Горюет она.
- А ты умеешь радио прикрутить?
- Зачем?
- А где твои штаны? - перешла я в наступление.
- Сушатся, - честно признался он.
Звуковой штурм вдруг исчез и к нам вышла симпатичная женщина в пестром коротком халатике. Следов горевания на ее лице я не заметила.
- Здравствуйте. Вы жена Глеба Сухарева? - решила уточнить я
- Здравствуйте. Вдова. Зарезали его, - и она, прикрыв рот ладошкой, зевнула, - извините с ночной я. Проходите на кухню. В горнице разобрано. Митька, надень штаны и можешь выйти на улицу.
- Я расследую дело об убийстве вашего мужа. Как вас зовут? Вы давно женаты?
- Вера Васильевна Сухарева я. За Глебом-то? - она начала загибать пальцы, - да месяца три.
- Значит Митя не его сын?
- Нет.
- Давно в Клавкино?
- Как поженились, так и переехали. Он говорил, дела у него тут. Теперь кончились его дела. - она вздохнула, и я подумала, что сейчас заплачет. Но все ограничилось вздохом.
- Какие дела говорил?
- Не спрашивала я. Дела и дела.
- Кем работал муж?
- Так когда работать? Он как вышел мы поженились. Потом сюда…
- Откуда вышел?
- Ну из колонии пришел.
- Он сидел в тюрьме? Долго?
- Пять лет в зоне парился.
- За что? Статью не знаете?
- Нет, не спрашивала.
- Друзья, знакомые были у него здесь?
- Приходил тут один неделю назад. Не знаю друг ли, враг ли. Я им селедочку порезала. Они меня с Митькой прогнали. Сидели тут выпивали.
- Как выглядел гость?
- Видный такой мужчина. На машине приехал.
- Что за машина? Номер не запомнили?
- Темно уж было. Да и ни к чему мне.
- Спасибо, Вера Васильевна. Если встретите случаем гостя на машине, постарайтесь номер запомнить и мне позвонить. Я вам телефончик на листочке запишу.
Что-то в ее ответах показалось мне странным. И Костя не назвал тогда фамилию Сухарев. Пять лет срок не малый. Он же не знал тогда, что он убит. Или знал? Стоп.
- Как вы говорите ваша фамилия?
- Сухарева я.
- Ну это по мужу, а до женитьбы?
- Так Сухарева. Это моя девичья фамилия.
- Значит Глеб при регистрации брака взял вашу фамилию. А до брака какая у него была?
- Скворцов.
- Как вы сказали? Повторите!
- Скворцов. Я еще с ним спорила. Мне фамилия Скворцова больше нравилась.
- Вера Васильевна, а муж не говорил, что у него родственница здесь живет Зоя Павловна Скворцова. Подумайте.
- Да чего думать. Я его спрашивала. Нет, говорил, у меня тут никаких родственников.
- Ну нашла убивца? - спросил меня дед, когда я проходила мимо. Я остановилась прямо напротив него, сдвинула крабовую фуражку на манер бескозырки и сказала:
- Нет, боцман, но непременно найду.
На двери агентства висела бумажка в которой корявым почерком моего любовника сообщалось, что "Клубничка" временно не функционирует. В последнем слове зияли две ошибки и я табличку сняла. В предбаннике меня ждал Феликс. Увидев его я испугалась. Он молча кинулся ко мне и стал меня больно тискать.
- Ты мне сломаешь ребра, - прохрипела я в его объятиях.
- За каким чертом ты туда поехала? - спросил он, сажая меня в кресло. На его глазах были слезы.
- Это так разговаривают вежливые дети?
- Да ты знаешь… - начал Феликс и осекся.
- Знаю. Убитый Глеб был не женихом, а братом Зоечки.
- О Господи! - по бабьи простонал мой мужчина, - рассказывай.
- Я беседовала с женой убитого Сухаревой Верой Васильевной. Сухарева ее девичья фамилия. Глеб стал Сухаревым после регистрации брака. До этого он был Скворцов. Глеб Павлович Скворцов.
Моя сенсация почему-то не удивила Феликса. Он вздохнул вроде-бы успокоился и попросил:
- Рассказывай с самого начала.
- Глеб - бывший уголовник. Сидел пять лет. Три месяца, как из тюрьмы. Неделю назад к нему приезжал на машине собутыльник. Уверена, что бандит. У них были какие-то тайные переговоры. Может планы. Утром они зачем-то пошли к Зоечке. У этого зверюги взыграли гормоны. Глеб заступился за сестру и был убит, а зверь накинулся на Зоечку со своими тюремными склонностями. Про убийцу и насильника известно, что он "видный мужчина" с машиной. Все. Налей мне, сынок водички.
Феликс зашел в свой кабинет. Вынес бутылку нарзана и стакан.
- Ты была в гараже?
- Ну? - сказала я, вспомнив бесштанного Митьку.
- Что Юра делал, когда ты вошла?
- Менял что-то в жигуленке. Радиатор. Да зачем тебе? При чем тут Юра?
Феликс помолчал, вздохнул и тихо попросил:
- Вспомни. Движок вскрытый был?
- Ну?… То-есть, кажется, он был без крышки.
- Ты знаешь, что такое поршневая группа?
- Твоя мама преподавала недавно физику. Обижаешь.
- Он кольца поршневые менял?
Про кольца я слышала первый раз в жизни.
- Позови Юру сюда, например, за премией и задержи его минут на десять. Пожалуйста мама. Я все потом объясню.
Феликс дал мне трубку и вызвал гараж.
- Ты в чем-то подозреваешь Юру? - спросила я шепотом. Сынок скривился, как от зубной боли.
Вечером Феликс ушел. За ним зашел сержант Костя в мятом штатском костюме, они сели в грязную серую "волгу" и укатили. Я была потрясена, когда увидела сыночка за рулем. Через минуту я снова была потрясена, прочитав записку Феликса на своем столе. Он сообщал, что, возможно, не вернется до утра и просил меня не волноваться. Я накапала себе валерьянки и минут семь не волновалась. В два часа ночи они вернулись. Я ждала их сидя на Зоечкином месте и была потрясена в третий раз, увидев Юру в наручниках. Они ввели Юру в предбанник. На его щеке была длинная царапина из которой сочилась кровь. Он припадал на левую ногу. У Кости был почти оторван рукав пиджака. Феликс был бледен и скуласт. Глаза у него были злые и усталые.
- Он убийца? - удивилась я. Вопрос завис. Мне никто не ответил.
- Звонить будешь? - спросил Костя.
- Он меня убьет, - сказал Юра и конвульсивно дернул щекой.
- Позвонит, - уверенно сказал Феликс, - текст продиктовать или будешь импровизировать?
- Вот если - облом, тогда он тебя точно убьет. И не просто убьет, а в начале… - Костя нехорошо ухмыльнулся. Феликс зашел к себе в кабинет и принес трубку радиотелефона.
- Может написать на листочке? - еще раз спросил он. Юра взял трубку, дернул щекой и набрал номер. Костя снял параллельную трубку с Зоечкиного аппарата.
- Это я, - быстро сказал Юра, - они все знают. Я поставил жучек в ее кабинете и слышал их разговор. Везите пластик. Можно сейчас. Встречу у гаража.
Юра нажал кнопку отбоя. Щека у него дергалась непрерывно. Кому он звонил? Пластик это вероятно пластид. Взрывчатка? У меня дрожали пальцы рук. Я молчала. Понимала, что не надо мне играть в их взрослые мужские игры.
- Костя, сними с него браслеты. Пусть умоется. - Феликс подошел к Юре и не сильно ударил его ладонью по дергающейся щеке, - не дрожи. Иди умойся и выпей воды. Если он заметит,… сам понимаешь… Он может химика прислать, - сказал Феликс Косте.
- Может, - согласился сержант.
- Нет, - сказал Юра, - потом его прийдеться убирать, а химик ему нужен.
- Ну, ну, - сказал Костя и посмотрел на часы, - через пятнадцать минут надо встречать. - он снял с Юры наручники, и они прошли в туалет, - да не хромай ты! Заметно очень.
- Не надо было по ноге бить, - огрызнулся Юра, но хромать почти перестал. Феликс оглядел умытого Юру.
- Гусар. Хорошо, луны нет. Будешь его фонарем слепить.
Они пошли к двери.
- Стойте! - закричала я и попыталась встать. Феликс прыгнул ко мне, обнял за плечи и усадил обратно.
- Мама, - он был совершенно спокоен, - я тебе клянусь, что все будет так, как надо. Мы вернемся через полчаса. До гаража и обратно.
Пока их не было, я смотрела на стрелку часов. Полчаса растянулись в вечность. Если бы знала молитвы, я бы молилась. С улицы доносился далекий собачий лай.
Я совершенно не удивилась, когда они ввели в комнату нашего благодетеля. Иван Иванович шел, заложив руки за спину. Между лопаток ему в позвоночник упирался ствол пистолета Кости. Юра непрерывно тер рукой дергающуюся щеку и противно скалил зубы. Хромать он перестал. Феликс был цел. Он кинулся ко мне.
- Перестань! Я же пришел. Перестань! - он целовал мокрое лицо, а я и не знала, что молча плакала.
Феликс распахнул дверь своего кабинета.
- Пройди Ваня ко мне. Будешь… гостем. В последнее время я часто был твоим, но твоим я был незванно. Тебя я приглашаю. Садиться не предлагаю. Будешь, Ваня, стоячим гостем. Подойди к столу и стой. Вот так. Теперь положи руки на затылок и сцепи пальцы в замок. Смотреть, сволочь! На меня смотреть!
Лицо Иван Ивановича странно исказилось. Дыхание стало шумным.
- Костя спрячь ствол. Он пока не нужен. Как ты думаешь, мама, что производит текстильная мануфактура этого коммерсанта. Правильно, текстиль. Добротный текстиль, который вторая Ванина фабрика, с подставным директором, превращает в платки и шали, от которых  дохнут попугаи из зависти. Эти шальные шали славят Клавкино в наиболее дремучих местах планеты. Кипит текстильная жизнь города. Капают тугрики в Ванин кошель. Ему бы тихо радоваться, но Ваня шалеет и учиняет на своей фабрике лабораторию за семью замками и печатями. Возглавляет ее профессор Рогожский, который шепотом делает Ване синтетический героин. И течет героиновый ручеек из Клавкино по городам России и за ее пределы. А это уже не тугрики, а доллары. Очень много долларов. Иван Иванович Свирь становится некоронованным королем города. Клавкино - его владение. Сатана тут правит бал. Сатана еще и потому, что И.И. Свирь - урод. Боги наградили его неуемной похотью, а инструмент для ее удовлетворения дали бракованный. Мама, вы можете выйти. Зрелище будет безрадостным и жутковатым.
- Я глава агентства, сынок, и несу ответственность за его деятельность. Этот триллер я обязана досмотреть.
- Ясно. Публика намерена смотреть, - Феликс внимательно на меня посмотрел, - твоя воля. Юра продемонстрируй. Да не бойся ты его! Он завис. Расстегни ремень. Так.
- Убью! - вдруг заверещал городской король. Видно было как шевелились жирные пальцы на затылке, и напряглась нога для удара.
- Чем? - весело спросил Феликс, - ноги залипли, руки в замке.
- Загрызу падлу!
- Не в этой жизни, Ваня. Не в этой. Я могу и речи тебя лишить, но пока ты мне нужен разговорчивый. Смелее Юра! Ну! - в голосе Феликса прозвучала угроза. Юру била крупная пулеметная дрожь. Он оскалился и сдернул с короля трусы. Инструмент висел между тумбами ног, как толстый сморщенный шланг, почти доставая колени владельца. Костя присвистнул. Король издал странный звук, и из прокушенной губы потекла струйка крови. Дыхание его стало хриплым. Он задыхался, но молчал. Все притихли.
- Это оружие, - негромко сказал Феликс, - смертельное оружие. Свой первый срок этот урод получил за убийство именно им. Он уговорил или купил женщину, обещая использовать лишь небольшую его часть, но в момент оргазма не сдержался и убил ее. Статья: - непредумышленное убийство. Почему непредумышленное? Не понимаю. Выйдя на свободу, Ваня стал осторожен. Возможно он убивал и еще. Он не вспоминал, и я не знаю. Звериная похоть одолевала урода, и он нашел Темиру Якубовну Гличан, которая могла выдержать и вытерпеть это чудовище. Не традиционным способом но могла. Два дня отлеживалась после этого. Мучалась. В ногах валялась, просила отпустить. Не было замены, и зверь дорожил находкой, не отпускал. Ты ее должна помнить, мама. В ресторане я напрасно вмешался. Она могла бы уже тогда покончить с уродом. Вероятно, он убил ее.
- Нет, - вмешался Юра,- избил. Она до сих пор в больнице. Платит врачам. Боится выйти.
- Теперь пусть не боится.
- Почему он напал на Зоечку? - напомнила я. 
- Зоечку? Ну да, Зоечка. Она ждала в Клавкино принца, мама. Смешно. Берегла себя для него. Но гормоны… И они с Юрой нашли компромисс. Чтобы волки сыты, и овцы целы. Юра был ее любовником. Подвозил ее домой и, иногда, задерживался до утра. Это его сперму нашли врачи. Нетрадиционность им не мешала. Ни ему ни Зоечке. Юра - шпион короля. Он заслан в "Клубничку". Разведка. Король боялся, что мы выйдем на его героин. В ресторане мы произвели на него впечатление. На него и на его подручного химика Рогожского. Про отношения Юры и Зоечки он знал, и планировал ее на место Темиры. И тут появился ее брат. Зоечка хотела скрыться от него в Клавкино. Ну какой же принц возьмет в жены сестру бандита? Но Глеб нашел ее и немного шантажировал. Так, по мелочи. Брат был опасен и Иван Иванович решил купить у него сестру. Они встретились, выпили… Купил? - спросил Феликс у голого короля, - за сколько?
Король замотал головой и снова попытался расцепить пальцы рук.
- Отвечать! - я не предполагала, что в голосе Феликса может быть такая ярость.
- Вы-и-и-грал.
- Вот даже как, - удивился Феликс.
- Ки-и-нул в о-очко.
- Экономил?
- Он так хо-о-тел. За по-оллимона по-о-оставил.
- Так. И вы через неделю поехали к ней и там оказался Юра.
- Я их заметил и успел уйти.
- Понесся домой. Со страху сучком проткнул радиатор и запорол движок.
- Да, - скорбно согласился Юра.
- Почему она тебя не видела?
- Ви-и-дела, - проблеял король, - она закр-и-чала. Глеб бро-о-сился, напоро-о-лся на нож. Тогда она закры-ла гла-за.
- Дальше, - потребовал Феликс.
- Чтобы не ора-а-ла, я держа-а-л ей рот и… не смог. Пыта-а-лся, но только порва-а-л и не смог. Сире-ну услы-ы-шал.
- Успели значит, - выдохнул Костя.
Окна стали серыми. Близился рассвет.
- Все, - сказал Феликс, - пора кончать. Костя, положи его нож на стол и вызывай скорую. Отпечатки свои сотри. Мама, я тебя очень прошу - выйди.
Я вышла в предбанник и неплотно прикрыла дверь.
- Я досчитаю до пяти, и ты опустишь руки, - сказал Феликс, - один, два, три, четыре, пять! Опускай!
Я услышала, как тонко по зверинному заскулил городской сатана.
- Бери нож, сволочь!!! - заорал Феликс. - левой рукой захвати мошонку. Ну! - завопил он. - Режь!!! В глаза смотреть! Режь!
Я прикрыла дверь и села в кресло Зоечки. Посмотрела на свои пальцы, они не дрожали. Вероятно от усталости побаливали виски. В кабинете Феликса раздался короткий вопль, и что-то грузное рухнуло. Из кабинета вышли Феликс, Костя и Юра.
- Машина будет минут через десять, - Костя резко дернул рукав, совсем оторвал его от пиджака и кинул в мусорный бачок, - утро, они все спали.
- Могут не успеть, - спокойно сказал Феликс.