Рождение мужчины

Игорь Дибенко
РОЖДЕНИЕ МУЖЧИНЫ
рассказ

Он шел уверенной походкой, всегда на полкорпуса впереди нее. Робкие ее попытки взять его под руку ни к чему не приводили, ей даже было неудобно как-то вмешиваться в эту его решительность и целеустремленность. Впрочем, ей и самой быстро надоедало проявлять инициативу, ну, возьмет под руку, пройдут немного, сама же и отпустит – всякое желание пропадает, когда чувствуешь, что ему это не нужно, что он лишь снисходительно позволяет делать это.

Так же и со всеми остальными проявлениями нежности. Ей хочется постоянно прикасаться к нему, обнимать, держать за руку, целоваться, в конце концов, по поводу и без повода, при встрече и при прощании, хотя бы, – все это можно, но тоже быстро надоедает, потому что как-то безответно. Сам же он никогда не потянется, не обнимет, не приласкает. Одно слово – мужчина!

Но ничего страшного, она и так счастлива. А сегодня тем более, потому что совершенно неожиданно их встреча состоялась на несколько часов раньше. Он зашел к ней на работу, а она от неожиданного счастья так растерялась, что на пару минут вообще потеряла дар речи, сердце замерло, потом забилось, руки не могли найти себе места, хотелось кричать от радости. Потом пришла в себя, потянулась к нему и робко поцеловала в губы.
- Ну, наконец-то, а то так долго чего-то ждала, - бросил он.
- Это от неожиданности, я так счастлива, что на некоторое время вообще перестала соображать. Знаешь, эти последние два дня на меня и на улице люди смотрят совсем не так, наверное, чувствуют мое состояние!

Ей бы возразить, что мог бы и сам первый поцеловать, но зачем спорить, и так многие возражения превращаются в споры, тогда в душе становится пусто от непонимания, от тупого противодействия друг другу, - совершенно беспредметные споры, которые никому не нужны. Не хватало еще и нежность переводить в торг, тем более, что он все равно найдет аргументы и будешь ходить, как оплеванная. Или пригрозит скандалом…

Он долго и нудно рассказывает содержание какой-то книги, иногда недовольный тем, что его перебивают и не дают закончить. В принципе, она готова слушать его вечно, но вот если бы еще и за руки хотя бы держаться, при этом можно и зажать свое мнение, свое желание самой рассказать ему массу интересных историй, которые всплывают в голове чуть ли не на каждую его реплику. Потом она (времени много и его нужно куда-то деть, а в комнате других развлечений нет) читает ему балладу «О любви и ненависти» Асадова, с экрана компьютера, в который раз переживая все случившееся с героями. Наверное, зря. «Он слушает молча, гудит голова, и словно молот стучит по темени». Ну, конечно, без молота, но и без особых эмоций. Ближе к концу она спрашивает:
- Нормально?
- Ну, я в принципе, уже смысл знаю, ты рассказывала…
- Так не читать?
- Да нет, читай, читай!

«Иначе кто ж тебе еще объяснит, как не отец» - возникает в ее голове, но в слух она этого не произносит. Они оба знают массу анекдотов, умеют их запоминать и рассказывать, и часто в их головах одновременно возникают какие-то реплики из них, ассоциируясь с той или иной предыдущей фразой.
Они вообще очень похожи и, может быть, в этом смысл всех конфликтов и столкновений – одноименные полюса ведь отталкиваются, а отношения часто крепче на дополнении друг друга. Часто думают одинаково, с полуслова понимают друг друга, жаль, конечно, что все это не относится к нежности, которой ей так не хватает…

Подруга-психолог, которой она все рассказала о нем, предупреждала, что даже если отношения у них будут развиваться дальше, как это происходит последние несколько дней, ей всегда будет не хватать тепла и нежности. Вот теперь ее прогноз подтверждается. Хотя та пока не знает, что отношения пошли на лад, давненько не общались. А ведь позавчера наконец-то все выяснилось – они все-таки встречаются, об этом было чуть ли не объявлено всем его друзьям, их называли парень и девушка, и они даже прикасались друг к другу. Вообще, это было какое-то умопомрачение, она обнимала его и скулила про себя от удовольствия, а он не отстранялся, не отнимал рук, и луна светила ярче, и прохладная погода не остужала ее вырывающееся из груди сердце. Они вместе – и этим все сказано! И прощаясь, она впервые робко прикоснулась к его губам, робко, чтобы не спугнуть то, что родилось в этот день, и обняв, глубоко вздохнула – так не хотелось расставаться…

Не смущало даже то, что находясь с ней, он жутко расстроился, что его друг его не дождался, а он хотел с ним отметить одно событие. Да нет, смущало, конечно, но она терпела и терпела много, ведь он обращался с ней, как с вещью, которую просто принес с собой. А он переживал больше из-за друга и больше именно с ним хотел встретиться.
Ей не нравятся его друзья. С ними он много пьет и иногда курит, а курить ему категорически нельзя, что-то бронхиально-астматическое, она точно не запомнила. А они ему все время предлагают покурить, друзья называются, ведь знают, что нельзя, а провоцируют! Тем более, что только что был приступ, он не мог никак успокоить кашель, а через час уже курит с друзьями. И не реагирует на ее робкое предложение «может, ну его на, это курение», отрицательно мотая головой.

Она уже несколько минут поглядывала на часы, хотела предложить пойти в кино, на тот фильм, что он хотел, как раз было минут 20 до сеанса, они бы успели, но он все рассказывал и рассказывал ту книгу. Наверное, теперь у нее никогда не возникнет желание ее почитать, после этого рассказа. Потом они позвонили в кинотеатр и узнали, что никуда не успели, есть еще пара часов до следующего сеанса, но фильм другой. Если пойти пешком, неспеша, как раз будет здорово…

На выходе встретили ее директора, который бросил пару фраз по работе, не стесняясь в выражениях. Ему понравилось его высказывание и он его повторил, вместе с выражениями, «которых не стесняясь». Блин, ну зачем он так? У нее раньше не было таких парней. Нет, он не ругается постоянно, но иногда проскакивает мат, а ей это режет слух, еще как режет. Обычно, если ее парни и ругались, то не при ней, знали ведь, как она к этому относится, и что сама никогда себе не позволяет, в любом состоянии, при любых эмоциях. Он говорит, что сам не любит, и просто так не выражается, но иногда, в эмоциональном порыве, для эмоционального окраса – без мата никак. Вот какие слова он знает! Вообще, он очень умный, хоть и без высшего образования. Хотя тот же ее директор, тоже без образования, совсем не такой умный. Видно, дело не в образовании, а в уме…

И снова он впереди, и ветер не дает нормально разговаривать, и слышать друг друга не получается всегда, а повторять сказанное он не хочет, особенно, если это какая-то подколка, чувствует ведь, что обижает, но язык-то без костей…

Времени еще много, он решает съесть шаурму, точнее, там она почему-то называется «шаверма». Ест, а она смотрит, как он ест, и ей нравится, как он ест. Ей вообще многое нравится, как он делает, почему-то!

В кинотеатре ждет сюрприз – если пойти на тот фильм, что решили, можно не успеть на его курсы на 4 часа. Приходится идти на комедию про полицейских. В зале всего 6 человек, но для шести фильм уже показывают. Фильм так себе, сиденья неудобные, он мучается на них, постоянно меняя позу, а она мучается с ним, постоянно пытаясь пробиться к нему. Ведь это так здорово, просидеть два часа, держась за руки или обнимаясь. Нет, можно и держаться, он не против, но это быстро надоедает, потому что без взаимности. Это словно за поручень держишься, он тоже без взаимности…

Теперь можно неспеша идти на курсы. И по дороге ей удается на пару мгновений почувствовать наконец-то, что она не совсем безразлична. Обсуждают ее прошлого парня, она начинает сыпать подробностями, пока он не останавливает: «Ты издеваешься надо мной?» Чувство двоякое, она жалеет, что расстроила его, но и радуется, что ему неприятно слушать такие подробности о другом мужчине. Хотя сам он постоянно рассказывает то, что неприятно слушать ей, особенно, когда выпьет…

Оказывается, занятия не на 20 минут, а на 2 часа. Конечно, она будет ждать, ведь они потом снова будут вместе. Два часа пролетают быстро, они идут на площадь, садятся на лавочку, он оживленно рассказывает, как ему понравилось на занятиях, как было весело, причем он один из тех, кто это все веселье и общение создал, потому что остальные все сидели, как буки, и растормошить их так и не удалось. Впечатлений масса…

Она пытается его обнимать, но поза такая неудобная, что через некоторые время затекает рука, приходится убрать и довольствоваться его плечом, на которое так удобно положить голову. Она робко пытается выяснить, почему он не может перестать делать то, что ее так коробит, выражаться например. Кто виноват в его таком поведении, плохая компания или кто? Он почему-то возмущенно спорит, что компания ни при чем, что до 16 лет он вообще ни с какими компаниями не водился, да и потом были все нормальные. Прошлись и по пьянству. Но зря все это она затеяла – все эти споры приводят к тому, что оба устают друг от друга. Не помогает даже «Мак-Дональдс», напряжение растет, и возле маршрутки от него впервые звучит намек, что можно было и поехать каждому своей дорогой. Внутри – еще напряженней, он говорит, что почему-то сильно устал, реплики превращаются в споры, обидные споры, обида душит ее, но развернуться и уйти она не может, не хочет заканчивать вечер такой отрицательной нотой. А надо было, надо было, пока не поздно, пока она не взорвалась от обиды…

Именно последний спор и заканчивается фразой со смыслом «или ты заткнешься, или я устрою скандал». Проглотила. Пошла к нему домой. Там мама, это видно по окнам, но нельзя же так вот расставаться. Посидят на кухне, она обнимет его, поцелует, чтобы успокоиться, чтобы убедиться, что все эти споры – бред, что они все еще нужны друг другу. Он не возражает, но и не настаивает. Они пьют чай вместе с его мамой, снова рассказывают анекдоты, но все это как-то натянуто, у него постоянно проскакивают дебильные шутки, типа «она уже уходит» и т.п. Наконец-то остаются одни, наступает время примирения, когда можно немного приблизиться друг к другу. Но снова все безответно, мало того, ее попытки интимно пошутить заканчиваются его безапелляционным «давай сменим тему!» и ее взрывом…
- Почему?
- Просто сменим тему и все!
- Но почему? Что, вот так? Без всяких объяснений?
- Да, я так сказал!
- Значит, ты будешь решать, запрещать какие-то темы, ничего не объясняя, а я должна это выполнять?
- Именно так!
- Я так не хочу!!!

Посидели минуту молча. И этой минуты ему хватило (теперь уже ЕМУ, а не ЕЙ), чтобы понять, что все повернулось с ног на голову. Точнее, наоборот, с ног на голову все повернулось гораздо раньше, когда он стал вести себя как девушка, а она – как парень. Теперь же все перевернулось обратно. «Город в той стороне! Это он – парень! Это он – мужчина! Со своей мужской гордостью и силой, о которых он совсем забыл, с этой непонятной любовью к ней, с ее подругами, ее матами, ее пьянством и ее курением, а главное – совершенной ее «ненежностью». Зачем ему все это нужно?» Со стула он встал уже мужчиной.
- Ты же сама говорила, что не любишь «овощей»!
- Каких овощей?
- Ну, мужчин, которые как «овощи», под каблуком у своих женщин, без своего мнения и своей гордости! – и ушел обуваться.

Она вышла к нему, стояла молча, как будто ошарашенная его внезапной злостью – раньше он никогда не был таким злым (когда был ЕЮ). Потом подошла. Он поцеловал ее в губы.
- Моя мечта: я не хочу ругаться с тобой!
- Значит, не будем!

Снова поцеловал, обнял и прижал к себе, затем молча ушел. Слов не было. Внутри восходила мужская гордость, он не будет больше унижаться, не будет больше вести себя, как женщина, он будет мужчиной…

Вопрос лишь в том, будет ли она женщиной?

Если нет – им не быть вместе…

октябрь, 2003