Раскиданное гнездо

Раскиданное гнездо(рабочее название)
"кукушка"

Действующие лица:
1  Она
2  Он
3  Мальчик – сын, возраст - 6-7лет
4  а-ля КГБ-ники – в кол-ве 2 шт.
5  Отряд ПТУ-ников
6  Комбайнер – 1 шт., с  игрушечным комбайном
7  Санитары – в кол-ве 2 шт.
8  Мальчик-почтальон, с велосипедом настоящим
9  Толпа серая
10 Стайка журналистов
11 Маленький оркестрек
12 Инспектор полиции
13 Типичный художник
14 Пионер
15 "Дядька с чубом  и усами"
16 Отряд жней-швей-передовиков
 Язык – немецкий или английский.
Моменты на белорусском  - "перевод за кадром", не синхронный

Действие 1

Обыкновенная детская комната…. Действие начинается с того, что выключается ночной светильник. Становится темно. Тишина и темнота длятся ровно столько, сколько необходимо чел. глазу, чтобы к ним привыкнуть и начать различать контуры предметов.
Мальчик: Мама.
Подсветка на сцену. Она оборачивается у двери. Мальчик вскакивает с кровати. Подходит к Ней.

Мальчик:Мама, пошукай мне вошыкав. (без перевода)
Она, успокаивая его, садится на кровать и начинает перебирать волосы руками..
Мальчик: Когда я долго лежу с закрытыми глазами, я забываю , что сплю… У тебя бывает такое?
Она: Бывает.(В сторону)..Я забываю, что живу…
Мальчик: Только тогда я не могу понять, почему , там, где я забываю, о том, что сплю, я перестаю быть? Понимаешь, все как всегда, только без меня… Мне не больно, когда меня бьют. Мне даже не нужно терпеть. Я ведь есть только для тех, кто меня бьет. Меня обижают, говорят, что у меня нет родителей, а я молчу. Зачем говорить что-то, если меня все равно для меня не существует?  К тому же, это ведь все неправда, то что они говорят… Правда?
Она:  Тебе всего лишь снятся дурные сны…
Мальчик: А сны – это не по-настоящему? У меня ведь есть родители… И я ведь настоящий( молчит).  И мне страшно  от того,  что для кого-то я никто. Я знаю, я придумал! В следующий раз я покажу им альбом с фотографиями. Мы все там есть.  И еще я им скажу, что они должны меня уважать. Это  ведь главное, чтобы тебя уважали? Тогда ты для всех будешь живым и настоящим?
Она:  Это главное, когда ты себя не уважаешь.
 Мальчик: А я не знаю… Ведь я же не замечаю, как дышу… Может я так же не замечаю, как себя уважаю! Поэтому и другие этого не замечают!
Она:  Но ты ведь замечаешь, когда тебе грустно или больно?
- Значит уважение похоже на грусть?
Она: Ты ведь замечаешь,  когда говоришь или смеешься? И другие замечают.
Мальчик: …(молчит в каком-то замешательстве)
Она: Что такое?
Мальчик: Знаешь в этом моем сне…Там где я себя в себя не верю… Я есть… Просто я говорю на каком-то не знакомом мне языке…Я ничего не понимаю. Он такой мягкий  и как будто тоже не существующий. Но я его слышал где-то… А Они… Те, кто меня обижают, знают, что я говорю и сам не понимаю что… И как будто за это обижают…
Она: Каждый человек говорит на своем  собственном языке, и поэтому люди не понимают друг друга. И никто не хочет учить чей-то язык.
Мальчик: Тогда зачем люди разговаривают,  если не понимают друг друга?
Она:  Чтобы не быть одинокими. И чтобы не было страшно. И чтобы им казалось, что они есть.
Мальчик: Нет! Меня обижают за то, что я сам не знаю своего языка!
Она: Ни один человек не знает своего языка, потому что не знает себя.
Мальчик: Мама, понимаешь, я … Мне кажется, что язык у каждого не свой, а он… у каждой семьи свой. Как  бы по наследству передается. И мне кажется, что мне страшно и плохо сейчас оттого, что ты меня обманываешь. Оттого, что ты учишь меня ненастоящему языку. Не твоему. Не тому, которому учила тебя твоя мама. И поэтому, ты меня понимаешь,  я тебя не всегда. Ты так часто плачешь. Почему?
Она:  Я учу тебя языку, который выучила сама, для тебя.
Мальчик:  Но ведь это не твой язык!
Она: Это твой язык! На котором тебе положено видеть сны! Сны, которые тебе пора давно смотреть! (собирается уходить )
 
Вся задняя стена заклеена  большими фотографиями. Прожектор освещает их по мере надобности по одной.
Фотография1: Она с растрепанными волосами в льняном платье босиком с искривлённым  от боли  и крика лицом стоит на фоне деревенского кладбища. За ее спиной видны перекошенные кресты.
Она: Дайно не існуе мой згвалтаваны род.  Мне падаецца, ен ніколі не існаваў. Мае імя ніхто не пазначанаў метрыках. Няма каму пазначаць. Няма каго пазначаць.
(Становится совсем темно)
Мальчик: Мама...Подожди. Я еще не хочу спать. Поговори со мной. Я больше не буду. Не буду тебя ни в чем обвинять. Я просто думал, что ты меня обманываешь...А это не ты. Теперья знаю, что это не ты. Это сны все время врут Это они ненастоящие...
Они долго сидяи в тишине. Белоруский напев.
Мальчик: Мама, а что люди как  собаки, бывают породистыми а бывают не очень?
Она: (Задумчиво) Дворняги  еще бывают... ( Встрепенувшись, как ото сна) Нет, у людей все сложнее. И страшнее. Бывает человек без земли, на которой родился. Иногда земля его убивает. Но чаще  наооборт случается. Человек убивает землю. Свою.
Мальчик: Знаешь, я бы хотел родиться там, где... В той стране, о кторой ты мне все время рассказываешь.Ты говоришь, что ее не существует. Только это для тебя ее не существует. Мне почему-то кажется, что ее не может не быть.
Она: (Резко) Нет ее! ( Целует его и вновь собирается уходить) Мне кажется, что ты сегодня решил уличить  меня как самую злостную обманщицу. Мне это не нравится. Спокойной ночи.
Мальчик: По-до-жди. Расскажи мне еще о ней. Чуть-чуть. Я не хотел тебя обижать.
Она: Если ты пообещаешь мне больше не видеть своих ужасных снов.Договорились?
 Мальчик: Мг..
Она: Так на чем мы остановлились?
Мальчик: На том, что там был золотой век. Там было много умных людей. Справедливый правитель. И народ, который молчит не потому что снова терпит. Просто он  всем доволен.
Она: Давай сегодня я лучше расскажу,  о том, как там живется  сегодня.
Мальчик: Ну вот!( Привстает на кровати и начинает возбужденно рассуждать) Я же говрю, что она существует! Иначе, откуда ты знаешь, как там живется сегодня. Только из газет.
Она: Не выдумывай глупостей! На сон не читают газеты.  Детям вечером рассказываю сказки.
    Фотография2: За ее спиной митинг с бело-красно-белыми флагами, который пытается очень активно остановить милиция. Она как святая Дева,   в белом платье над толпой. Снова в истерике кричит:
Она: Я адракаюся ад сваей зямлі. Я хачу быць толькі жанчынай. Адракаюся ва імя жыцця сваіх будучых дзяцей! І яны ніколі нічого не дазнаюцца пра цябе, ад якой я адракаюся.Тройчы.

Она: Золото с века золотого обсыпалось на плечи новых правителей. Тольки ни они ни народ этого не заметели. И стали дружно терпеть и славить новое время. А осталась лишь грязь. Много и везде. В глазах и на плечах. На окнах  и крышах. Из нее строили дома и ее засыпали могилы.Каждый свою, еще при жизни...И какую-то общую...общую замковую стену на границе строили. Всем казалось, что это единственный способ защитить себя. Ведь только о себе ныне мыслят.Школы и университеты , фабрики и заводы возводили из грязи. Точнее замазывали шили старых построек школ и университетов, фабрик и заводов, театров и церквей...Даже на страницах учебников было наляпано тысяча грязевых гербовых  печатей. Шили новые флаги из грязи, а страрые топтали в грязь.А тех, кто не хотел этого делать превращали в грязь...Которая  только и осталась с золотого века.
Только знаешь... там ведь те, кто падал в эту грязь лицом был рад этому. Ему казалось, чтак он героически погибает, сражаясь  за  свое отечество, отдает жизнь во имя борьбы с этой грязью... А ведь на самом деле, он всего лишь становлился частью этой грязи...
Мальчик заснул давно. И она  как будто  заклинание все рассказывает сказ о грязи... Их засыпает осенней листвой. Сухой осенней листвой. Выключается свет. Когда вновь становится светло, на сцене оказывается только Она. Сидит на корточках около  пустой кровати, засыпанной сухими листьями.  Будто в диком  бреду начинает раскидывать эти листьяи кричать вполном иступлени минуты 3.
Она: Вар'ятка! Вар'ятка!
Яе не існуе! Гэтай зямлі! не існуе
(кричит будто обращаясь к  кровати) Слышишь, этой земли не существует! Не існуе. Я ўсе прыдумала... Як я ўсе цудоўна прыдумала! Вар'ятка!
  Вокруг нее начинают водить хоровод: пионер, кто-то с митинга с б-к-б флагом, "с чубом дядькак и с усами", милиционер.
Это все бегает и фотографирует какой-то шальной журналист.
Типичный художник выходит на сцену с тачкой навоз, завернутой в кр-зел флаг. Вываливает ее около дядьки с чубом. И гордо стоит рядом. Журналист фотографирует и ее и его.
Звучит полонез Огинского.



Действие 2
 
Светлая комната. Кухня, внушающая ощущение тепла и уюта. Но в воздухе что-то нервное. Или просто  в  этом завтраке что-то нервное. Ненавязчивые звуки фортепьяно. Очевидно  какого-то композитора  самоучки. Благополучие на грани фола. За столом сидит молодая чета. Женщина -  уже знакома зрителю с первого действия. О том, что они разговаривают можно догадаться только по  раскрывающимся для слов ртам. Разговор не статичен. Перерастает в спор.  На любую резкую фразу Его  - Она смеется.  Исключительно мимическая сцена протяженностью в 3-4минуты. Долго. Разговор на русском языке. Сінхронный перевод на немеций или английский.
Он: С тобой не возможно разговаривать. Ты или смеешься. Или оправдываешься. Или плачешь.
Она: (с несдерживаемой  иронией)Уж лучше бы я молчала?         
Он: Уж лучше  бы ты  перестала врать. Себе и мне.  Ты выдумала мир, в котором продумала все, кроме себя. И пока ты ищешь свое амплуа, примеряешь чужие костюмы, забываешь о том, какая ты есть на самом деле.
Она:  А ты знаешь, какая я на самом деле? Ты меня хоть раз видел? Ты на меня хоть раз посмотрел?  А ты себя додумал?
Встает, начинает мыть посуду, вытирать крошки со стола, убирать остатки трапезы… Все только начинает делать… Он ,безусловно, молчит.
Она: Ты всегда все додумывал. Всему находил разумное объяснение и название. (как бы кривляясь) Совершенный человек создает вкруг себя совершенный мир. Нужно самосовершенствоваться и самовоспитываться(вновь своим голосом)И только вокруг уродов уродство.
Он вытирает за ней посуду.
Она: А может, я потомственный урод? Тебе известна моя родословная? И мне - нет! Твои деды не знали, как пахнет несвободный, краденый воздух! Тебя не попрекали за то, что ты не знаешь своего языка. Ты – русский! И ты можешь с гордостью кричать об этом всем и каждому. Даже здесь! Успокаивая меня ты по-дружески говоришь всегда : " Не горюй, сестра, славянка!"  (Почти шипит) А может и правда сестра? Тебе не приходило это в голову? Кто поручится за то, что твои прадеды не насиловали моих прабабок? Посмотри на мои волосы! Загляни в глаза… У белорусов другие волосы, другие глаза.
Он: (иронично)Ты хочешь сказать, что придумывать проблемы там, где их нет,  твоя генетически заложенная характеристика?
Она: Почему ты снова не хочешь меня слышать?
Он: (убийственно спокойно)Разве? Ты только, что сказала, что твои бабки виновны в твоей неприспособленности к жизни!
Она: Послушай! Я никого ее обвиняю и, как тебе кажется, не оправдываюсь. Просто ты знаешь, что сейчас я говорила о том, о чем поклялась молчать!  Тебе обещала и себе! Потому что я забыла о слишком многое! И слишком от многого убежала.

Фотография3: Она, вся в черном, сидит на  каком-то ящике в пустой, обклеенной газетами, комнате. За окном – угол фабричного здания с дымящей черным дымом трубой. Она курит.  Впервые очень четкий ее образ, где она все же похожа на приведение.
Она: Я застаюся тут. Я нікуды адсюль не сыйду. Я памру разам з Ей.  Я буду біцца да апошняга, буду змагацца за яе кожны уздых.Я ведаю, яе народу ніколі не быць адзіным болей.  Тут застануцца толькі цемра і абыякавасць. У сэрцах і розумах. Аднак я застаюся тут, каб закрыць ей вочы сваемі рукамі, і каб самой адзець на яе бялюткі саван...Ці да таго часу, пакуль яна сама мяне сваемі рукамі на задушыць... Гэта толькі фармальнасць. Мы зараз  ужо аднолькавыя...Нежывыя...
Он: Послушай! Сколько можно?  Пусть мертвые хоронят своих мертвых! Если ты о себе не думаешь, то…
Она: …хотя бы о тебе подумать? Я тебя правильно поняла? Ты боишься, что я тебе упрекать стану? Отчего же? Не переживай!  Когда я решила идти за тобой -  это был мой выбор!  (Он встает и собирается уходить. Она кричит вслед) Ты не этого должен был страшиться! За детей своих ты должен был бояться! За то, что я не смогу никогда быть  им матерью! За то, что я никогда не смогу быть тебе женщиной! (плачет)
Он оборачивается. Обнимает ее. Она  замаолкает.
Она: Поговори со мной. Как раньше.
Он разжимает ее сжатые кулаки.
Он: Дай сюда свою руку... Смотри. Вот это линия твоей жизни.Здесь(показывает) она похожа на цепочку. Каждое звено которой кажется последней. Но это только кажется. Потому что все они связаны вот этими маленькими линиями. Вот эта - моя. Смтри вот она.(показывает на своей руке такую же). А вот эта нашего сына. Мы не отпустим тебя никуда.
Она: Знаешь, ему снятся такие страшные сны на моем языке.
Он: Он же не знает ничего о...
Она: Да он ничего не знает о ней. Но он видит сны на белорусском языке. Его мучают мои страхи и мои приведения. Он, правда, ничего не понимает. Зато я все поняла.
Все это время он пытается разжать ее  второй кулак.
Она: Не открывай моей руки. Пожалуйста. Там зажаты все мои кошмары.
Он не слушает ее.
Он: Это не только твои ...
Он разжимает все же ее кулак.  Бесконечная Минута тишины. Вдруг из ниоткуда раздаются звуки неосоветского марша. На сцену выходят стройными колонами ПТУ-ники с огромными флагами. В большенстве красными. Маршируют взад вперед. Репетируют под строгим надзором маленького лысого человечка в военной форме. Появляется и маленький оркестрик, издающий этот жуткий марш. Выходят бригады женщин в косынках с серпами и молотами. Косынки  преимущетсвенно красные. Но есть и цветастые. И в кружочки и ромбики есть. Они пришли на парад. И ведут себя соответственно. Не забыли и о портрете нынешнего правителя в форме военноначальника.Вновь минута тишины. Из-за кулис выезжает на маленьком игрушечном комбайне с флагом комбайнер. Дружественно махает всем рукой.И дальше катается среди людей.В тишине. Выходят два  а-ля "КГБ-ника"стновятсяс двух сторон около Него. Усаживают на стул. И стоят рядом положив руки на плечи.
-Наступны прыпынак плошча Незалежнасці.(  звук глухого удара. Уже другой голос). Следующая станция  площадь Ленина. Осторожно двери закрываются.
На сцену выносят памятник Ленину. Устанавливают посередине. Большинство народа уже исчезло. ЕЕ все это время окутывали веревками. Как бабочку в кокон. В комнату вбегает мальчик (сын). Неожиданно.
Мальчик: Мама!?(удивленно. Единственная фраза на немецком или английском в этом действии)
К нему подходят неизвестно откуда взявшиеся еще 2  а-ля КГБ-ника. Один из кармана достает пионерскую пилотку и галстук. Расправляет и надевает на него .Он отбивается. Кричит. Они его  уводят, все же облачив. Вновь звучит неосоветский марш. Все расходятся. Последними уходят те, что Его держали. На сцене остается Он и Ленин. Там, где была Она - на полу лежат веревки. Сначала Он внимательно смотрит на свою ладонь. Начинает ходить из стороны в сторону. Тишина. Гаснет свет.
Действие 3
Он лежит на сцене, свернувшись калачиком, под памятником Ленину. Снова осенние листья засыпают сцену. Через открывшееся от ветра окно. Почтальон на велосипеде привозит почту. Точнее проезжая мимо по сцене бросает письмо Ему под памятник.
- Почта!
Гаснет свет. Вновь вспыхивает.
Почтальон на велосипеде привозит почту. Точнее проезжая мимо по сцене бросает письмо Ему под памятник.
- Почта!
Гаснет свет. Вновь вспыхивает.
Почтальон на велосипеде привозит почту. Точнее проезжая мимо по сцене бросает письмо Ему под памятник.
- Почта!
Гаснет свет. Вновь вспыхивает.
Снова осенние листья засыпают сцену. Через открывшееся от ветра окно. Почтальон на велосипеде привозит почту. Точнее проезжая мимо по сцене бросает письмо Ему под памятник. Под памятником бесконечно много писем.
Больше, чем листьев.
- Почта!
Гаснет свет. Вновь вспыхивает. Он сидит за столом пишет письмо. Освещены только стол и Он.
Он:  Милая! Я не знаю, куда ты пропала… Я не понимаю, что произошло.
Гаснет свет. Слышно как в темноте проезжает по сцене велосипед почтальона. Вновь вспыхивает. Он сидит за столом пишет письмо. Освещены только стол и Он.
Он: Мне не известно, где тебя искать и куда отправлять письма. Поэтому я буду писать домой. На наш адрес.
Гаснет свет. Слышно как в темноте проезжает по сцене велосипед почтальона. Вновь вспыхивает. Он сидит за столом пишет письмо. Освещены только стол и Он.
Он: Потому что ты будешь должна вернуться, чтобы прочитать свои письма. Гаснет свет. Слышно как в темноте проезжает по сцене велосипед почтальона.  Слышна возня, как будто кто-то дерется. Вновь вспыхивает. За столом сидят два санитара. И он посередине в смирительной рубашке.
Он: Я знал, что кто-то из нас обязательно сойдет с ума. Это даже хорошо, что это я.
Санитары пьют чай.
Он: Ей и без того нелегко. Определенно. Если бы Она еще и с ума сошла, то совсем бы худо было. Жаль, конечно, что это так неожиданно.  Я как-то не успел подготовиться…
Санитар1:Ага! Литературки бы  нужной почитали. Фильмы посмотрели.
Санитар2: Что ты ерничаешь? Тут у человека неприятность.  Нельзя так с людями. Да не переживайте, Вы так. У Вас теперь, можно сказать, новая жизнь начинается.
Санитар достает из под стола бутылку спиртного Разливает в кружки чая.
Санитар2: (мечтательно) А новая жизнь… Это все сначала…(философски)Сможете не совершать совершенный ошибки.
Фотография4:Он на прогулке с сыном…
Фотография5: Он с Ней
Фотография6: Он в профиль
Фотография7: Он в анфас.
Фотография8: Зеркальная фотография. Т.е. как в жизни, в данный момент. В смирительной рубашке и т.д.
Всю эту сцену они пьют.
Он: А меня, наверное, только одна была…
Одновременно два санитара "навостряют уши", приготовившись слушать исповедь пьяного психа.
Он: Я хотел быть с женщиной, которой  никогда не было, которая не жила ни одного дня из своей жизни…
Санитар1:Э, батенька! Да, вы, верно, уже давно…Того?
Санитар2:Да подожди, ты.  Вы Идеальную женщину искали всю жизнь. Родственную душу, так сказать? О, как я вас понимаю. От того немудрено сойти с ума. Я знаете ли всю жизнь тоже маюсь в поисках Той самой.
Он: (с доброй иронией)Странно, что Вы ее не нашли. У вас, там в больнице, наверняка полно Исключительных Дам.
Санитар1: А мне кажется, только слабые никчемные мужики всю жизнь посвящают поиску Какой-то там. Не реализовавшие себя кретины! Каждый человек в первую очередь …
Он: (философски) …должен пройти свой восьмеричный путь обретения нирваны. Должен сам пронести свой крест. Должен столько всего себе и ….Должен за свою жизнь спасти одну женщину.
Тишина. Все еще пьют. Он резко  встает, собираясь бежать.
Он: (просветленно-озаренно) Она на вокзале должно быть! Наверняка, она в зале ожидания сидит. Или по платформам гуляет.
Санитары усаживают его обратно на место за столом. Он не сопротивляется. Начинает оживленно рассказывать.
Он: Знаете, она рассказывала, что в детстве, когда что-то неприятное происходило  или ей просто нужно было побыть одной, она ехала на вокзал. Часами смотрела на людей, снующих вокруг. Провожала их. Уезжала с ними в мыслях. Да, каждый, кого она встречала там, увозил лоскут ее души. Увозил прочь из ее города. Главное – подальше от нее самой. (Резко грустнеет.) Из того ада, в котором жила. Который сама себе создала.
Санитар2: (затуманено, но еще философски) Так Она и с тобой уехала, потому что хотела убежать от чего-то.
Санитар1: (думая, что очень смешно шутит) НЕ получилось!
Он в очередной раз нерешительно встает.
Санитар1:Ты куда?
Санитар2:За ней?
Он: На вокзал!
Они не останавливают его. Просто идут следом. На полпути возвращаются. Заталкивают Ленина за кулисы, перед этим покривлявшись с его впечатляющей позы с поднятой рукой.


Действие 4.
Свет. Вокзал. Перрон. На заднем плане - длинный состав поезда. Вся сцена разлинеена и изрезана детской железной дорогой. Гаснет свет. Звук приближающегося поезда, скрежет тормозов. Свет. Через игрушечные поезда, перешагивая, из стороны в сторону ходит инспектор полиции, а за ним по пятам  стайка журналистов  с блокнотами, фотографами и глупыми вопросами. Стоит страшный шум.
Инспектор полиции: Я уверен это было самоубийство.
Журналист1: Вам не кажется, что  это изощренный способ для сегодняшнего дня и для современного человека?
Журналист2: Не модный, так сказать?
Инспектор полиции: Просто классика. Вы ошибаетесь, сегодня в почете классика.
Журналист3: Какие на Ваш взгляд мотивы  самоубийства могли быть у известной писательницы?
Инспектор полиции:  Самоубийству не нужны мотивы. Это личное дело каждого человека. Просто кому-то надоедает жизнь! Мы не имеем права еще что-либо говорить.
Уходит за кулисы вместе со сворой журналистов.

Действие 5.
 Сцена хорошо освещена. Вся забросана письмами, сухими листьями. Все стены заклеены небольшими семейными фотографиями. Детская комната из первого действия. На углу сцены сидит мальчик с большим фотоальбомом, похожим на старинную книгу, на коленях. Он листает его. Разговаривает на белорусском языке .Свет становится мерклым.
Мальчик: Шмат дзен я чакаю.Кажуць, што маці скончыла жыцце самагубствам. Яна паехала ў тую неінуючую краіну і  таксама перастаа існаваць. Толькі я не веру! Гэта лухта! Яна ніколі бы не пакінула мяне дзеля несапраўднага жыцця. Яна ў хуткім часе вернецца. Пачакайце Яе са мною.
А бацька, таксама, кажуць, што Ен звар'яцеў.
Свет падает на неосвещенный угол, за спиной мальчика. Там стоит гроб возле которого сидит Он все в той же смирительной рубашке.
Мальчик: Але гэта усе няпраўда. Ен не мог... Ен павінен быў яшчэ навучыць мяне лётаць. Ен абяцай, што я буду, як і ен, лятаць на вялікіх самалетах.
На сцене появляется много людей в сером.  Они как тараканы вылазят из каких-то щелей. Сцена вновь хорошо освещена желтым светом. Они сдирают со стен фотографии и уходят. Они толкаются, им не хватает места.
Мальчик: На самой справе, я не хачу лятаць. Проста толькі так у мяне з'явіцца магчымасць дазнацца пра тую неіснуючую краіну. Бо, калі яна есць, я знайду яе. Мне падаецца я там буду патрэбен. Там кагосьці чакаюць.
Люди в сером, растащив все, начинают собираться около мальчика. Стоит страшный гул.
Мальчик: Я так стаміўся чакаць, што мне падаецца, я сплю. Вось людзі вакол, як з маіх сноў.Такія ж самыя. Усе аднолькавыя. Шэрыя і злыя. А можа пакрыўджаныя толькі?... Толькі болей чамусьці не падыходзяць да мяне. Быццам напалоханы чымсьці.
Оглушающая Тишина. Он больше не листает фотоальбом. Сидит прижав его к груди, или сам к нему прижавшись.
Мальчик: Мне часам здаецца, што я ніколі не прачнуся. Я заблукаўся недзе...
Гаснет свет. Белорусский поминальный напев.
Мальчик: Мама! Пашукай мне вошыкав!(без перевода)
 
Занавес.