Зелень

Я большой и сильный. Я зеленый, меня много и я умею цвести! А вот мой сосед справа, совсем не умеет цвести! Он только выкидывает все новые и новые жадные листья, которые требуют все больше еды и воды. Но человеческая женщина его почему-то любит. Она усиленно ухаживает за ним, называет его «мой монстрик» и не устает восхищаться его стойкостью. Меня она тоже любит, но только когда я цвету и совсем не так сильно, как моего соседа справа. А вот мою соседку слева она терпеть не может. Как-то, когда моя соседка чем-то заболела, человеческая женщина разозлилась и долго бурчала: «И зачем только я вожусь с этой травой?».
Так я и росту. Скоро опять буду цвести. В этот раз я решил, что цветы будут чуточку голубоватыми. Наверняка, человеческой женщине понравится.
Как-то к нам снова пожаловали полумертвые гости, которых человеческая женщина заботливо поставила их в хрустальные гробы.
Гости умирали долго и мучительно, но при этом умудрялись сохранять жизнерадостное настроение и даже рассказать множество историй о своей жизни. Оказывается, некоторые из них происходили с каких-то загадочных полей, а другие, из не менее загадочных теплиц.
Полевые гости рассказывал о солнце. Они видели его не через стекло. Они чувствовали его лучики без помех. Еще они говорили о дождиках. Теплых или прохладных, но всегда приятных. Дождик умывает и питает. А земля от дождя всегда становиться добрее и охотнее делиться пищей.
Полевые гости вспоминали пчел, которые переносили пыльцу, они вздыхали, вспоминая их прозрачные крылышки и ласковые хоботки. Я вспомнил, что человеческая женщина как-то сказала, что для меня она самая настоящая пчелка.
Тепличные гости наперебой рассказывали о вкусной и разнообразной еде, которой их кормили множество человеческих женщин. Они рассказывали, что у них были такие диковинные соседи, о каких они никогда и не слышали. Тепличные гости были очень умными. Они так и сыпали непонятными словами, будто нерадивая пчелка, просыпавшая пыльцу.
Через четыре заката они умерли. Моя соседка слева даже не обратила на это внимания, она была слишком занята своей новой болезнью. А сосед справа демонстративно выпустил еще один лист. Я поразился. Всегда знал, что он не умеет цвести, люди называют это «бессердечен», но что бы так!
Все время после заката я не мог успокоиться. Все приходили ко мне то веселые пчелы, подгоняемые дождем в улей, то солнышко, непринужденно разбивающее наше окно. Я никак не мог успокоиться решил, что хватит терпеть этот сжимающий корни, ужасный глиняный дом! Я мог бы повидать те самые поля, где дождь и пчелы! Я мог бы посмотреть на солнце, не видя грязноватого, мутного стекла! Мои корни устали оттого, что им указывают - куда расти. И эти флегматично-эгоистичные соседи. Которые ничего в жизни не видели и равнодушны к этому. Я почувствовал всеми своими нераспустившимися цветами, что не могу больше здесь оставаться.
Прощай человеческая женщина, не грусти эгоистичный сосед справа, не шелести соседка слева!
Утром пятого декабря, Наташа нашла свой обожаемый декабрист на полу. И не просто на полу, горшок отдельно, само растение отдельно. У Наташи возникло такое ощущение, что декабрист полз к балкону. К ее ужасу, балконная дверь оказалась распахнута, хотя она точно помнила, что закрывала ее на замок, когда выгоняла кота Чемодана. Отлупив Чемодана веником, расстроенная Наташа аккуратно подняла замороженный цветок.
-А ведь он собирался цвести. – Прошептала она, с сожалением опуская декабриста в мусорку, рядом с букетами. Букеты ей подарили благодарные слушатели. Наташа пела в клубе джаз. Совсем молоденький мальчик принес ей полевых цветов. И это в декабре! – А когда ты цвел, ты был мне милее любых букетов. – Наташа завершила свою погребальную речь.