Сударю

Доброго дня, милостивый сударь!
Дела мои обстоят очень даже неплохо. Не то чтобы совсем без проблем, но всякие мелкие неприятности, как то постоянное отсутствие денежных единиц, случается с завидной регулярностью, однако не в коей мере не омрачают моего существования. Жизнь моя протекает в радости и благополучии
Тружусь я ныне в сфере рекламы туризма. И не как мастер имиджевой рекламы, и даже не как борзописец злостный, а как алчный менеджер по рекламе. Суть работы в том, что бы не применяя шпаги, мушкета или другого вооружения отобрать у состоятельных сеньоров процветающей Тавриды одну – другу тысячу пистолей в фонд каталога «Крымский туризм». Была весьма удивлена, что многие с виду разумные кавальеро, с радостью расстаются с некоторой частью своего состояния лишь только потому, что жаждут лицезреть фотоснимок своих владений на глянцевой бумаге. А, может, этому есть какие другие причины? Кто знает… Загадочна душа и мутны помыслы благородного сеньора, коего одарила улыбкой молодая женщина.
У меня нет никаких оснований назвать это лето самым приятным из всех лет, кои выпали на мою долю. Омыть тело в волнах Понта Эвксинского мне пришлось всего лишь раз. Зато я, в компании сотоварищей своих, двое из коих были нашими проводниками, ходила в первый в моей жизни настоящий поход. Путь наш следовал от Красных пещер, через Долгоруковскую яйлу, Калам-Баир и дремучий лес к славной реке Бурульча. Несмотря на почти шестичасовой подъем, тяжелую поклажу, летнюю жару и жажду, мы таки добрались до пункта назначения. Причем в пути успели насобирать грибов сомнительной съедобности; травы, нет, не той дурманящей травы, а всего лишь целебного чабреца и горсть земляники. В дороге мы любовались красотами родного края, о коем так много писали и в коем так мало бывали. Иногда, я ощущаю себя Паганелем…
И не было на свете ничего прекраснее, чем окунутся в природном естестве своем в девятиградусные воды чистой горной реки. Хоть и пришлось для храбрости пригубить фужеор этилового спирта. Шашлыки, плов и грибной суп показались нам манной небесной. А сваренный в котелке чай из чабреца без сахара под покровом ночи открывал нам тайны крымских гор.
На ночлег расположились вчетвером в двухместной палатке иноземного образца. Происхождение нашего жилища я подчеркиваю намеренно, ибо отечественное и иноземное – это «две большие разницы», как говорят у них в Одессе. Сдается мне, что в такой палатке и одному путнику было бы тесно. Однако мы были счастливее тех двух, которые почивали в спальных мешках и попали под дождь. Всю ночь таинственные Шуршики, как их назвали наши старшие товарищи, хозяйничали в лагере: то шорох, то шуршание, то загадочное чавканье… Кто же такие, эти Шуршики? Наши проводники так и не сказали, только сурово переглянулись… Должны быть у леса свои тайны, не доступные простым смертным.
Утро… Утро в лесу - это чудесно… Особенно, когда закончился спирт и сигареты. Только тогда можно полной грудью ощутить всю прелесть пропитанного ароматом хвои воздуха и ощутить всю прелесть жизни…
На удивление, к Красным пещерам мы добрались за три с половиной часа. Причину нашего быстрого передвижения я вижу в том, что проводники повели нас другой дорогой, более живописной и более крутой. А может, мы шли быстрее потому, что внизу, под самой горой, был раскинут шатер «Крым-пиво». Так, гонимые жаждой, мы пришли на два часа быстрее, и к радости местной трактирщицы совершенно опустошили ее погреба.
Когда-нибудь, в глубокой старости, окруженная детьми и внуками, долгими зимними вечерами греясь у камина, я напишу об этом путешествии роман. И назову его «Пионеры на Бурульче. Или кто же такие Шуршики?!»
За сим, позвольте откланяться, и жить в ожидании ответа, на мое послание.
Всегда Ваша Gala Amarando