Esse Homo Validus о Сильном Человеке

Не совсем Esse и не совсем о Homo, но бесспорно – о Validus.

Воспеть ли человека сильного? Или соболезновать ему: нет ему места среди слабых и всюду он обречён на одиночество. В Силе его – Самодостаточность.

О Лидере не скажу никогда – вот истинно сильный. Верой своей, или посулами, или причастностью завлекает он паству свою. Лидер осознаёт свою слабость, силой каждого из приверженцев своих силу свою преумножая. И о том, кто злобен не скажу – вот истинно сильный. Злобе его есть дело до всякого, что его не касается, про что не может сказать он – вот часть меня и это есть Я.

Истинно сильным назову того из вас, кто сжигаем жаждой жить. Кто наполнен движением, именем своим избирает действие.

Во времена Отцов наших проще мы жили. Сильный становился охотником, слабый – собирателем. И Охотник шёл по следу, бежал преследуя, убивал, добывая пищу и не было для него вкуснее той пищи. Охота вынуждала думать быстро, видеть далеко и слышать многое. Различать цвет крови в траве и цвет страха на лице врага своего.

Собиратель же говорил: зачем бежать мне?! Земля родит достаточно, вырастает новое, наклонись и возьми. Говорил он так же: зачем многие цвета мне? Есть цвет зрелости у каждого плода, и злака, и корня – этот цвет буду видеть я.

Охотник и Собиратель оставались людьми и было место сильному в роде Отцов наших. Когда же другой род приходил в земли отцов – Охотник защищал нас и был лучшим воином.

Но нет больше Отцов наших и не многие помнят лица их.

Те из вас, кто стали сильными – рождаемся мы одинаковыми – и осознали силу свою, познали и одиночество.
Редко доверяет сильный слабому: слабый дорожит жизнью, но не борется за неё. Злаками и плодами, услугами покупает он благополучие своё. Главное, что есть у слабого – тело его и жизнь его.

Редко доверяет сильный сильному: сильный врагом становится. Сильный говорит – Всё, до чего дотянусь, есть Я. Оттого и войны: сильные делят себя и мир свой.

Сильный ставит ногу свою и говорит: вот Мир мой, это есть Я. Сильный не заключён в теле своём, тело не клетка силе его и не Мир силы его.

Про всё, что видит, слышит, обоняет, осязает – сильный говорит: это есть Я.

Многие люди – многие миры. Как мириться между мирами? Как слабый охраняет имущество своё? Исполняя законы Слабого Человека. Но нет проку в этом: сильный человек признаёт единый закон и право единое – Право и Закон Сильного.

Неспешен Мир слабого человека – слабый ждёт, когда Мир произведёт для него. Скоротечен Мир сильного человека, ибо сам творит сильный Мир для себя.

Оттого правда слабого человека – тверда и каменна: не меняется она долго и оттого каменеет. И вера его тверда и каменна: иначе не выдержать ей веса правды его. На каменной вере своей строит слабый дом для себя. Пуще всего боится он перемен Мира своего, оттого и строит себе убежище. Многих из вас завлекло в дом свой, многие из вас просыпаются под крышами дома в страхе: Не обрушится ли дом мой? Но многие из вас просыпаясь в страхе думают: Нет воздуха здесь, нет движения. Таких я зову спящими сильными. Во сне забрели они в убежища и сила будит их, спящих. Но не многие из таких станут сильными, слабые говорят им: Вот убежище. Куда пойдёшь ты? Что найдёшь за дверью дома своего?! В ленности и праздности проводят поверившие каменной вере и страшат перемены их, и пугает дорога.

Вера сильного человека подобна облаку, в Мире, подобном воздуху. Так, как ветер разгоняет облако Мир сильного меняясь меняет веру его. Нет ничего легковеснее веры сильного человека. И правда его – птица, живущая в облаках. И не угнездиться ей на эфемерности, как слабому не построить дом свой на бурной воде. Хрупка, изменчива вера и правда сильного человека. Оттого он скиталец, оттого он изгнанник отовсюду. Вся жизнь сильного – строить правду и веру, для того, чтобы воздвигнуть дом свой. Но Мир его рушит правду его и веру, даже после смерти сильного.

Сильный не колеблется в решениях и скор в действии. Эфемерна правда его, за ней охотится, скоро и с азартом. Поймав же пустоту в руках ощущает, ибо не возможно удержать в руках ветер.

Сильный запасов не творит: Вот сила моя, всё возьму я, что потребуется. И оттого не киснет вино его, не портится мясо его. Легка поступь сильного – не тянет плечи ноша и легка эта ноша потому, что только себя несёт сильный: и мысли, и сила, и действия, и знания – всё есть он. Ничто не удерживает сильного ибо сущность и жизнь его – поток.

Слабый же зависим от дома своего, от запасов и имущества. Запасы творит в надежде пересидеть под крышей все невзгоды наши, оттого киснет вино его и преет злаки его. Мяса же не ест слабый, а если ест, то солонину и копчености: не портятся они. Ест слабый мясо, умершее давно. Трупоедом слабого назову.

И знания слабый хранит подле пищи. Оттого и знания его ссохлись и умерли: нет живого там, где запасы и мёртво всё. Кладёт про запас мудрость всякую и навык всякий, говоря: Воспользуюсь, время моё длинно, успею ещё. И тлеет книга, ржавеет мысль, каменеет навык, как всякое, чем не пользуемся.

Если же Мир слабого разрушает дом его и запасы его, и знания его, слабы говорит: Нет в том вины моей, я слаб, что мог сделать я с Миром?! И каменна вера в это, как всё каменно в Мире слабого, кроме воли и ответственности. Про всё, что давалось лёгким трудом и медленным трудом, и так произросло слабый говорит: Вот то, что сделано мною. Про то же, что не сделано им и беду навлекло говорит: В чём вина моя? Не делал я ничего! Самое мягкое в Мире слабого – он сам. Слаб я – говорит себе он – но силён Мир мой и я хозяин ему.

Сильный же берёт ответственность за труд любой, которым трудился он, но и за бездеяния свои: Вот что сделал я. И Мир его подчиняется ему. И от дыхания его происходит в Мире том вибрация, порождающая случайности и причинности, и следственность. Ибо сильный и есть Мир его. Силён я – говорит он – и в ответе за всё в Мире моём и всё во власти моей.

Слабый человек дополняем домом своим и запасами своими. Без запасов и дома своего слабый слаб вдвое, ибо нет в нём самодостаточности. И не все чувства и помыслы его принадлежат ему: многими из них владеет дом его и запасы его, и Мир его. Они разрозненны и сильны лишь вместе. Но слабый не есть целое с Миром своим.

Сильный же монолитен, всё есть там, где он, а если не хватает – возьмёт силой и волей своей. И чувства, и помыслы его не живут отдельной жизнью. Они вместе. Они одно целое. Ни одна вещь, ни один человек в мире не могут унизить или сделать больно ему, потому что сильный господин чувствам и болям своим.

Отчего же слабый живуч, и более слабых в Мире Миров наших, чем сильных?

Оттого, что сильный плодит и растит слабого: сильный поздно или рано станет врагом ему, даже произойдя от крови и рода его. Внушает сильный родитель силу свою, пестует так же слабость и повиновение от рода своего. Род и кровь сильного – прерывисты, ибо сила пробивается в детях слабого от рода его.

Слабый же растит слабого от себя и нет силы в отродье его: вырастает оно под крышею, в благости и лености получая пищу. К чему испытывать себя силой, к чему искать дорогу из дома? Проще получить кров отца своего, из запасов его, из осторожности его. Те же из них, кто познал гнев слабого и покинул кров его, учатся силе или погибают. Но сильна слабость в них: завершают путь свой кровом и запасами, силу свою деля между ними.

И говорит слабый: вот кровь от крови моей, вот кому передам всё, и будет род мой сильнее меня. И становится так. Вериги дарит свои, и кров, и запасы.

И говорит сильный: вот кровь от крови моей, этот есть я, и буду я сильнее вдвойне. Послушной рукою своею делает сильный рождённого от крови своей. И становится так. В вериги оковывает свои и закрывает глаза ему. Заведено так и скорбь моя оттого велика: где взяться многим сильным, если не делит сильный силы своей с родом своим?!

Такого сильного жду, чтобы сказал о роде своём: Вот есть мы! Каждый из нас – МЫ, и все мы сильны и равны, и каждый из нас – силён и равен. И каждый из нас владеет Миром своим, который и есть ОН. А вместе мы владеем Миром Миров наших, который есть Мы…

И теплится надежда во мне, но нет веры мне в ней, ибо вера моя – облако под ветром…
Не заботится сильный о продолжении рода своего. И сильных менее в Мире Миров наших, чем слабых.

Но заботится слабый о роде своём, сочетая многие слабости из рода своего в силу. Больше рода моего – больше силы у рода моего и у меня – твердит слабый.

Часто умирает сильный, не продлив кровь свою – не делает он запасов и для рода своего. Скоротечна жизнь сильного, изменчив Мир его. Скоротечна смерть сильного: нет преграды и убежища перед смертью у сильного кроме силы его. Ветвист и поворотлив путь сильного, много укрытий для смерти его. И смерть его внезапна, хоть и ждёт её сильный всякий миг, ибо терпелива она и многолика на многих ветвях и поворотах.

Слабый же ходит одними дорогами, и мало их, и прямы они. Где спрятаться смерти на пути слабого? Лишь в начале и окончании дорог, в прямости своей завершённых. Да и редко покидает слабый дом свой, опасаясь тягости дорог и стесняясь потерей запасов. Долга жизнь слабого, неизменен Мир его. Долга смерть его: много преград на пути её – и кров, и род, и припасы. Смерть слабого ожидаема, хоть и не ждёт её слабый, ибо терпелива она и сидит в окончании всех дорог прямых.

Долог век мой – говорит слабый – многие лета живу я. Нет – говорю ему – краток век твой: день за днём живёшь ты одною жизнью, лишь толще стены дома твоего, лишь богаче запасы, лишь короче дороги твои.

Краток век мой – говорит сильный – малые лета живу я. Нет – говорю ему –  долог век твой: день за днём живёшь ты многими жизнями, лишь больше силы в Мире твоём, лишь длиннее дороги твои. И много дорог у сильного, и на каждой из них идёт он в единый миг, и на каждой дороге живёт отдельной жизнью.

И свободен сильный в жизнях своих: в каждой из них весь он. Потому и говорю вам: сильный живёт много, хоть и скоротечен век его.

(О борьбе и войнах)
Говорили мне – приходил слабый к сильному, говорил с ним.

Куда идёшь ты? Что ищешь? Зачем бежишь из земель своих? – так говорил слабый. Ещё говорил он: Всю жизнь свою я боролся – с водами, подмывающими дом мой, с сорняками, забивающими злаки мои, с грызунами, портящими припасы мои. Всё тлен и всё равно радостна жизнь моя, ибо растёт новое и камень не переводится в горах для стен моих. Трудился я, преумножая род мой и силу его, и припасы его.

И род мой силён и богат – что твоя сила против силы его?! И выполняешь ты наши законы, проходя по землям нашим, а значит – не сильна твоя сила. Зачем же идти тебе? Оставайся! Стань младшим из рода моего, построй дом себе и копи припасы свои. И станешь ты ещё сильнее – силой слабости каждого из нас, силой рода моего!

Нет, отвечал сильный ему, выполняя законы ваши, не предаю я силы своей. Всего лишь гость я в землях ваших и Мирах ваших. Не скажу ни про один из них: «Вот Мир для меня! Хочу жить в нём!» Свой Мир с собою несу и свои законы в нём, и законы те говорят: не бери то, что ненужно тебе и силе твоей. Не нужен мне дом твой, и припасы твои, и сила рода твоего. Потому и прохожу по землям рода твоего не задерживаясь.

И радовался я, те слова слушая.
Слабый говорит: Вот Мир мой и живу я мирно с Миром моим. Многое имеет слабый и боится он потерять даже малое. Оттого и нет правды в словах его, хотя и верит он в них. Борется слабый с Миром своим, ибо нет ему дела до мира, а есть лишь до тела своего и желаний его. Рачительным трудом свою борьбу называет слабый. Собирательством ненужного называю я труды те, ибо не съесть слабому всех припасов его.

Огорожен слабый от мира своего. Сам ту ограду строит всякий день пока живёт в Мире своём. Спрошу я: не борьбою мы зовём страхи наши и отгораживания от них? Не борется ли слабый с тем, чего нет ещё?!

Сильный же берёт то, что нужно ему из Мира своего, который и есть он. Имеет он малое: только себя и Мир свой. Нет страха в сильном и не боится потерять он малое. Единое ценное для него – сила его, а не может он потерять силу свою, ибо она есть часть его – лишь умерев, с силой своей расстанется. Предлагает же слабый силу отложить в камору дома и не пользовать. Как же сильному без силы его?! Она одна есть жизнь сильного.

Преодоления и достижения свои не назовёт сильный борьбою: назовёт движением, ибо назначение силы – двигать. И двигает сильный себя в Мире, и Мир его движется вслед ему. Двигать Мир свой – вот для чего сильному сила его.

Застойна вода там, где нет уклона и берега круглы и замкнуты. Слабеет сила та, что не движется. Крылатому крылья служат лишь в полёте. На земле же обузой ему крылья.

Сильный реке подобен: путь его – берега для течения силы, для потока. Любопытство же его – перст указывающий и движется сила его туда. Воля же его – тиски, что сжимают берега силы в нём. Оттого бурлит поток и выхода ищет, оттого движет он сильным и Миром его. Всадник сильный в Мире своём – силу свою седлает волею своей, любопытством стегает силу свою. Оттого и говорит он: Жизнь для меня – движение. Ибо един сильный с волей и силой и любопытством.

Кто из них хорош, кто плох? Который праведен – тот, кто силён или тот, кто слаб?

А есть ли в Мире Миров наших правда и праведность для каждого и всех одновременно?!

Мир Миров наших не знает о нас и не заботится о нас. Сильный с Миром своим – странник в Мире Миров наших. Слабый же в нём – жилец. И у каждого из них кончается срок его. И преступает человек границы Мира изначального, ибо и Мир этот не вечен – всему наступает предел.

Пока же гостит человек в Мире Миров наших, говорит он: «Вот всё для меня!» Говорит так и сильный, и слабый, но не для нас всё.

И каждому находится место по праву его, по воле его. Человек есть достижение: произошёл он – Мир миров наших изменился, но нет ему дела до обитателей своих. Таков, как есть – ни хороший, ни плохой – средоточие жизни, обитель. Чем наполнит его человек?! Чем бы ни наполнял – места будет достаточно и всё примет в себя обитель наша, Мир Миров.

Слабый боится потерь. Страшат его потери большие и малые, потери давно ушедшие и те, что только могут произойти. Оттого и говорит он: «Потеря – враг мне: теряю я, и становлюсь слабее от этого». Плохим зовёт слабый всё, что ведёт к потерям. Не понимает он, что всё, что есть он – заём. Всё вернётся от него в Мир Миров наших, ибо он неделим.

Не ведает слабый и о том, что ограничен Мир его – сколь не собирай придел положен в Мире его и наступит время, когда не останется места слабому в Мире его. Не ведая этого, наполняет слабый Мир свой. Рачительно собирает злаки с  земель своих и говорит при этом: «Вырастит новое!» Себя же и помыслы свои, и правду свою, и веру свою оставляет на месте. Оттого не растёт вера его и правда, оттого и спят помыслы его.

Спрашивал я у слабого: «К чему идёшь ты?» и отвечал он – «К счастью иду! Хочу, чтобы было хорошо мне, чтобы имел я всё, что желаю». И уходил я в печали: не было уже места для нового в Мире слабого, а я был новым в Мире его.

Искал я сильного и спрашивал: «Что счастье для тебя? Что хорошо в Мире твоём?» Удивлялся сильный, говорил мне: «Что такое счастье? Что такое хорошо?!» Искал я в мире сильного то, что видел в мире слабого, искал, но не находил я. Нет в Мире сильного ни хорошего, ни плохого: всё в Мире его он и есть. Как сказать о себе «Плох я» если много другого во мне? Такова правда сильного. Оттого и счастье сильного бесконечно, оттого и не знает он о счастье: не с чем сравнивать ему, всё равно, что говорить: «Есть воздух, которым дышу и есть тот, которым дышать буду».

Не боится сильный потерь больших и малых, потерь давно ушедших и тех, что только могут произойти. Из потерь его растёт сила его: не терпит пустот Мир его и там, где теряет он, растёт новое. Лучшее ли? Не знает сильный об этом, не с чем сравнивать ему, ибо новое к движению, а движение и есть жизнь в мире с Миром его. В движении обретается сила его и самый Мир его.

Нет в Мирах сильного ни хорошего, ни плохого. Любое в Мирах этих сокращает или удлиняет путь сильного. Одинаково рад сильный и тому, и другому. Краткий путь быстрее приводит к достижению и открывает новые пути. Длинный же путь заставляет двигаться более и тщательнее – не в этом ли проявляется сила сильного?

И говорит слабый: Согрет я и сыт и в тишине, я царь себе! Всё, что имеет он в Мире своём, берёт там, где сам положил, а если закончилось там – ищет в месте, где уже нашёл однажды. Многообразны предметы Мира слабого, но смыслы и значения каждый из них имеет не многие. Сколь ни велики земли слабого, мир его тесен и мелок: всё изведано в нём, всё значение имеет, но значение то неизменно. Страшится слабый нового, состарить пытается всякое, что непонятно ему. Всё в Мире моём видел я, а то, что не видел – не из Мира моего и ненужно мне – вот как говорит он.

Потому клеткой зову я Мир слабого, и любой из Миров для слабого. Нет свободы там, где есть границы всему, нет простора там, где нет неизведанного.

Сильный же не называет предметы и явления Мира своего – всякий из них меняется вместе с Миром сильного. Всякий из них многолик не в форме своей, но в смыслах и значениях своих. Изменяясь сам, меняет сильный Мир свой. Как назвать то, что меняется? Как удержать поток смыслов и значений Мира Миров наших?! Как бы ни были малы земли сильного – велик Мир его, нет границ ему. И находит сильный не там, где положил, а там, где идёт он. Не стоит он находки, а потому если и вернётся вновь на место для неё – новое для себя найдёт.

Потому потоком зову я Мир сильного, и любой из Миров для сильного. Нет стен и цепей там, где нет границ всему, простор там, где всё ново и неизведанно.

Связывают и держат подле себя слабого стены дома его и припасы его. Но более этого связывают его смыслы и значения того, что неизменным считает. Этого быть не может, потому, что не было никогда! – говорит слабый и становится так в Мире его.

В спину толкают смыслы и значения сильного, заставляют идти по дорогам Миров наших. Что будет, если вернусь сюда к ночи? А днём? А утром? – говорит сильный – Не было раньше так, чтобы не изменилось что то в Мире моём! И становится так и течёт Мир сильного в шуме шагов его, в русле помыслов его.
--------------------
(продолжение следует)