Желание. Осень ночь

-С днем рождения!
Хор грубых мужских и лживых женских голосов наполнили кафе, на входной двери которого было написанно:
Банкет.
                Закрыты до 21-30.
                Администрация.
-Мудаки.
Прохрипел мужчина лет сорока, может сорока пяти, но лишь из-за его пропитого лица, проходя мимо двери.

-Задувай свечи Кай!
-Давай ковбой!
-Ну же.

Кай смотрел отсутствующим взглядом на торт, брезгливо-желтого цвета с семью свечами, затем перевел взгляд на сестру, которая целовалась с незнакомым ему парнем, Вовой кажется, судя по тому, что она всевремя повторяла его имя.

-Задуй их и загадай

Вокруг кружил марафон из незнакомых женщин и мущин, все они вели себя вульгарно, шумели, пили невкусные алкогольные напитки и дымили белыми, дорогими палочками. Многие из них да же незнают, как меня зовут, подумал Кай.

Кай посмотрел на часы, семь семь, дым в зале прорезал солнечный луч, рождывшийся из за скоб пыльных занавесок, которые впрочем сгорят всего через пару дней.

желание!
-Ну же, давай!
Мама слегка подталкнула его в спину, пожалуй сильнее, чем требовалось.
 Кай не набирая в легкие, еще не отравленные наркотиками, воздуха задул все семь свечей.
Последнее, что видел Кай, это, как грациозно спадали волосы её сестры на плечо Вове. В мозгу Кая, как будто заметалась змея, он чуствовал, что она ищет выход, слышал её шипение и испытывал легкие покалывания, когда она двигалась, чуть меньше секунды она со большой скоростью металась по скользким извилинам и её начал засасывать непонятный водоворот, вращательные движение доставляли Каю, нечто вроде удовольствия-облегчения, свойственное самоубийцам, когда они сами убивают не себя, дабы испытать это чуство, а затем дать кому либо почуствовать его, обычно исполнительным органам, а иногда и частям власти. Круги движения змеи становились всё меньше, становилось всё больнее, наконец она подобно воде в ванне вся ушла в сток, при этом в голове раздался щелчек, больше похожий на треск маленькой веточки.
 Все эти чуства он испытал смотря на безупречные черные волосы сестры.
-Черные?
-Что Кай?
Мама улыбаясь отвлеклась от разговора и сотрела на него полу-пьяными, от природы раскосыми глазами.
Кай недоуменно смотрел на маму, как будто видел её впервые.
 Было очень громко думать, всё вокруг шумело, чесалось, перелевалось, создавая какойто микромир беспорядка шума, похоти, голосов и глупых смешков. Кай огляделся по сторонам, он не слышал самих голосов но видел, как открываются рты. Он постычал себя по уху.
-С тобой всё впорядке мылышь?
Он опять посмотрел на маму глупыми глазами, её волосы то же были черными, хотя она от рождения блондинка, как он сам, как и сестра, да же папа блондин.
-Папа!
 Отец из конца зала обернулся и крикнул в ответ:
-Чего Кай?
Кая откинуло назад, он часто дышал, боясь, что ему не хватит воздуха: лицо отца было полностью черным, словно в тегде или нефте, но и это было не самое страшное. Голова отца медленно стекала по его телу, которое то же было все вымазанное какойто инфернальной черной краской.
-Кай!
Петр, его отец еще раз позвал сына.
-ПАПА!
Закричал Кай, слезы срывались с привязи и горошннами боли мчались по его щекам.
Петр видел лишь окрывающийся рот сына, но звыков не слышал, в зале стало тихо, все замолкли и уставились в сторону Кая - его белоснежные волосы начали темнеть.
-Кай! Ольга!
Мама посмотрела на мужа, который тыкал в когото пальцем и перевела вгляд в нужное направление, увидев Кая она упала в обморок, кажется кто то закричал. Волосы Кая и его лоб были вымазанны в грязи, которая сползала на его ресницы, глаза, нос, губы, шею. Каплями захватывала его плоть.
 Кай увидел, как нечто высокое и квадратное облаченное в бесформенную черную жидкость упало и начало таять, как свеча. Он, плача, посмотрел в сторону, все гости были цвета дегтя, некоторые по пояс растаившие, многие лежали.
 Лежали женщины, на глазах которых именинник покрылся черной массой и начал плавиться.
Последнее, что видел кай, это две ноги, выше колен, которых ничего небыло, бегущих в его сторону, после этого он сам упал в обморок.

 Когда Кай очнулся, уши резало от нового звука - тишины, тишины абсолютной, немой тишины. Этот звук негативно действовал на нервы, жуя их. Он схватился в за голову и заорал:
-МАМА! ПАПА!
Вокруг никого небыло, на полу волялись потухшие сигареты, осколки бутылок, пепельница, и много украшений из золота и подделки под него.
 Кай повернул голову в сторону выхода, на его красные глаза упали лучи солнца, которое не полностью загораживала явно съехавшая с нужного места, пыльная штора.

 В семь часов десять минут вечера в кафе приехало два наряда милиции шестого отдела Красноморского района и три скорых.
 Ольгу госпитализировали с диагнозом шок и психический срыв. Нескольким гостям пришлось вкалывать морфий, они бубнили что-то про нефть, черные волосы и ребенка.
 В шестом отделении милиции отец говорил:
-Да я вам клянусь! Он просто исчез, это все видели. Боже, этот черный кокон вокруг него.
-Пить надо меньше, если через трое суток не вернется начнем искать.
Рыжеволосый, коренастый мужчина закрыл черную папку.
-Отдохните сейчас, вам явно нужен отдых.