Своевременные замечания

ГЛАВА 1

Выжим-бек с подспудным ощущением радости продвигался по коридору. Ему было некомфортно, так как коридор был узким и светлым и чем-то напоминал трубу, даже скорее дымоход. Он не понимал природы своего чувства, и поэтому ему было некомфортно. Чувство неотступно следовало за ним. А он полз. Полз и пах. И пах неотвратимо полз за ним. Выжим-бек и хотел бы уползти от него, но коридор был узким и светлым, и он не мог прибавить скорость.

Внезапно, что-то упало, потом еще. Уточнив, Выжим-бек выяснил, что это дождь, обычный для данной местности. Как ни странно, это нисколько не удивило пах, который, по всей видимости, был местным. Выжим-бек споткнулся. Поскользнувшись, он продвинулся вниз. Выжим-бек летел долго и нудно. Так долго, что по дороге он начал скучать. Когда ему и это порядком надоело, он решил чем-нибудь заняться. Легонько повизгивая, Выжим-бек мученически начал придумывать себе дело. Дело не приходило к Выжим-беку, но он вспомнил старую песню, которую в детстве ему пел Отжим-бей:

Покуда сияет Сирени Хрящ,
Покуда цветет сквозящий Цурюк,
Возвысься и взвейся Возг Щабр.

 

ГЛАВА 2

Митя требовал ухи, так как любил ее всем сердцем. Сядет, бывало, на завалинке теплым летним вечерком, снимет с кастрюльки крышечку, и наворачивает ее ложечкой, да так, что зубы потрескивают от удовольствия.

На душе у Мити было шероховато. У него была тайна - тайна о его брате, но об этом мы расскажем позже.

Митя вспоминал графа Толстого: “А ведь я был вхож в его дом... еще до Октября. Да... давно это было”,- он пытался вспомнить дядю Леву, - "Эх, хороший же был мужик, бородатый такой, и вел себя по-простецки". Почему-то в памяти Мити Толстой запечатлелся с косой на кровати.

Уху никто не нес, и Мите ничего не оставалось, как вспоминать дальше. Он вспомнил свое детище. Когда другие сравнивали его с Аней - детищем дяди Левы, Митя выходил из себя. Конечно, ему нравилась "Анна Каренина", но он не любил поезда, поэтому он часто размышлял, почему не яд, виселица, убийство или любое другое средство, а именно поезд. В связи с этим ему больше нравился Сеня. Его рассказ не занял такого места в мире художественной литературы, но ему он нравился. Он решил перечитать его.

Рассказ Мити:
ПРЕЗАНЯТНЕЙШАЯ ИСТОРИЯ,
ПРОИСШЕДШАЯ С СЕНЕЙ ПОПКОВЫМ В НОВОЙ ГВИНЕЕ.

ЧАСТЬ I
Глава 1

Бог знает как, зачем и почем, но однажды Сеня Попков попал в Новую Гвинею. Будучи товарищем, обладающим народной смекалкой, жизненным опытом и литром спирта, Сеня не пустился в плач, а решил закусить, чем кто пошлет. По иронии судьбы в вышеупомянутом государстве 70% валового продукта за год составлял жир саблезубых зайцев, так неохотно покупаемый умонасыщенным населением славного Города-Героя Нарофоминска, возможно, Родиной будущего вождя мирового пролетариата. А ведь только представь, читатель, ВОЖДЬ ПРОЛЕТАРИАТА - и не ест жир саблезубого зайца! Абсурд!

Даже столь серьезный аргумент не смог сбить с толку Сеню Попкова, ведь кому как не ему лучше знать быт и нравы жителей г. Нарофоминска.

"Ну что, заяц, почем нонче жирок?" - восклицал Сеня, желая закусить, и, оставшись без ответа, решил самостоятельно прокладывать себе дорогу в жизнь.

Глава 2

Медленно, но верно, с упорством, достойным лучшего применения, Сеня топтал широколиственные болота, окружавшие реку, ведущую в Лениноканскую область.

После того, как Сеня занял второе место на выборах в городскую думу г. Нарофоминска, ничего в жизни уже не было страшно Сене: он готовился к ним всю свою сознательную жизнь. Сеню подвела собственная репутация - он бил жену соседа, и об этом знал весь город. Отказаться от этого он уже не мог, ведь это была единственная слабость в жизни бывшего кандидата. Наученный жизнью, Сеня старался вести себя как можно солиднее, чтобы показаться значительной фигурой аборигенам.

Сеня мечтал. Он мечтал стать вождем ну хотя бы метисов - нет, на зайцев он и не замахивался - это гордые натуры - вот метисы - это да. Он видел себя в кресле над четырьмя, нет восемью, нет шестнадцатью метисами, счастливыми от сознания достойности нести товарища Попкова. Видел себя обмываемым пятью негритянками. Трапеза, блюд так в сто пятьдесят: сало, почки, печень, всевозможные гарниры из жира саблезубых зайцев. Сеня уже представлял себя в голубой ауре с золотым нимбом.

"Трапеза...трапеза... сто пятьдесят... Жирку что ли..." - с этими словами Сеня залез в свою походную сумку-тележку и отъел 80 грамм заячьего жира нарофоминской расфасовки, запив все это дело добрым количеством подсладковатого спирта.

ЧАСТЬ II

Глава последняя

На следующий день Сеня умер. Просто умер, потому что спирт - это вредно. И ему так и не удалось стать депутатом городской думы г. Нарофоминска.

Митя вздохнул. Он действительно любил этот рассказ. Несмотря на это, ухи все не было как и раньше.

...Так вернемся к тому, что печалило Митю. Все дело в том, что Митя был очень близким родственником Чапаева - родным братом, а секрет заключался в следующем: на самом деле Чапаев был не выдающимся красным командиром, а подпольным и скромным рационализатором и популяризатором по кличке Корейко. Он развивал новый стиль в плавании - по-чапаевски. Кроме того, он разрабатывал идею возникновения и существования новых форм жизни, для чего даже приобрел на толкучке карманные жабры и имплантировал их. Но он был жестоко и подло обманут злостными челноками, противниками Революции, из Саратова. Ему был продан самый заурядный велосипедный насос. В результате остались так и не открытыми Осьминог Тунгусский и ARMADILLO по прозвищу Потемкин, так как переплывая реку Урал с целью обнаружения российского аналога Лох-Несса, красный полководец проткнул наганом правую часть насоса, который не замедлил лопнуть. Все это, в конечном счете, привело к тому, что Чапаев пошел на дно. Так, усилиями буржуазного элемента, была загублена еще одна светлая идея...

Митя вспомнил то прохладное мартовское утро 1910 года, когда, только проснувшись, он, молодой и слабо мыслящий аксакал, по радиоточке услышал то, что потом перевернуло всю его жизнь. Это была маленькая трагедия А.С.Пушкина "Моцарт и Сальери". Текст читал Левитан. Митя внимательно вслушался. Когда передача закончилась, он заплакал. Он заплакал от осознания того, что Пушкин обогнал его, он придумал это первым уже тогда, в 1830 году.

Дикая ненависть окончательно разбудила нашего героя. Подобно Сальери, Митя решился на убийство, но убить всемирно известного литератора оказалось не так просто, как он считал, поэтому он подбросил своему недругу короткую записку, в которой черным по белому зелеными чернилами была намалевана недвусмысленная просьба незаметно покинуть местность, в которой обитал Толстой. Как человек, во многом умный и понятливый, Лева взял косу и ретировался. Позже некий очевидец по фамилии Репин сделал чертеж-зарисовку косящего автора. Кстати, он же утверждал, что граф Толстой жаловался ему на поведение участкового Козлова, к которому тот якобы заходил, чтобы взять новое, на первый взгляд достаточно странное имя - Выжим-бек.

Злые языки поговаривают, что на этом жизненная деятельность экс-Толстого не закончилась: он стал нэпманом. Точно не известно, чем он занимался, но, по-видимому, сферой его деятельности стал Волжский Путь, где он торговал велосипедными насосами.

 

ГЛАВА 3

Это была Искра. Этой важной, полной достоинства даме так и неудалось бесследно перенести гибель своего кумира - Чапаева. Она часто вспоминала те теплые летние уральские ночи, когда они с Василием Иванычем в палатке страстно занимались теоретическими разработками исследований отечественных глубин. В те дни глубоководная промышленность еще не достигла таких вершин, как сегодня, в наш век Научно-технической Революции (сокращенно - НТР), поэтому занятие их было не столько важным и нужным, сколько тайным и очень интригующим. Помимо прочего за это полагалось 240 часов исправительных работ.

Чтобы хоть как-то успокоить свою и без того беспокойную душу, Искра решила довести до конца дело Великого Экспериментатора. Она стала искать себе нового партнера по исследованиям. И дабы не расходовать энергию попусту, Искра остановила свой выбор на первом попавшемся под ее вездесущее око мужчине. Это был Ненаглядный Джо. Его любимым занятием была прополка бураков. Специально для этого весь свой приусадебный участок в три гектара он отвел под бураковые посадки. В связи с этим они могли не бояться голода и засухи, так как были обеспечены питанием на многие и многие годы длительных и интенсивных исследований, поскольку промышленность того времени уже позволяла получать из бураков сахар, воду и иногда даже консервы "Иваси".

Ненаглядный Джо был ее соседом, поэтому ничего не помешало им, да и не могло помешать, совокупить свои стремления. Когда их совокупления закончились, они приступили непосредственно к разработкам. Начать было нетрудно, так как Искра случайно присутствовала при гибели ее кумира и видела, на чем он завершил свою славную, непродуктивную жизнь. А вот продолжение исследований уже потребовало некоторого умственного напряжения. Но бесстрашные разработчики не унывали, еще бы, ведь у них было три гектара общественно-полезного продукта. И, отрывая от сердца, Искра и Ненаглядный Джо решили использовать N-ное количество урожая на пользу всего человечества. Закупив все необходимое ученому-исследованию генетики подводных жителей, так как наборы юного популяризатора в магазине закончились буквально накануне, приступили к разработкам.