Красные бабочки

Кадр из фильма «Красота по-американски» - символика обновленного архетипа. Красный полиэтиленовый пакет порхает в пыльных сквозняках нью-йоркских улиц.

Все-таки что-то не так в нашей физиологии. Внутри нервной системы вырабатывается какой-то странный импульс, неправильный биоток, который высвечивает ярким непонятные частности, единицы из множества. Почему чувства избирательны, психическая боль субъективна, желания не логичны? Маниакальное «люблю» наперерез вообще всему мирозданию.

Однажды моя серая кошка, которая прожила у меня 12 лет, разыгралась и свалилась с балкона четвертого этажа. Не знаю почему, но она упала на спину и сильно покалечилась. Я принесла ее домой, всю в крови, и положила в кухне на тряпку. Она не орала, а только все время сползала с тряпки, пытаясь залезть ко мне на руки. У нее был сломан позвоночник, и через полчаса она умерла.
Похороны родственников и знакомых всегда происходили как-то спокойно. Гробы, покойники и могилы в реальности скучны и пафосно навязчивы. Жалость жуткую, когда все внутри плавится от ужаса и выливается наружу безысходными слезами, я чувствовала только к той кошке. И до сих пор так.

Такой узкий диапазон эмоциональности. Так мало книг и фильмов, которые действительно трогают. Людей, о которых вспоминаешь, - не больше десятка. Все остальные, ежедневно мелькающие перед глазами, фонтанируют мутными жалобами и невнятными радостями. Они организуют фон, серое, густое ничто, на канве которого летают редкие красные бабочки «того, что нравится».

……………………………….
На аэродроме – вечер и туман, а мы стоим у дверей выхода в ожидании автобуса. Огромное поле, залитое ровным темным покрытием. Две тонкие линии геометрически четкой разметки стекаются передо мной, плавно поворачивают под прямым углом и удаляются. Параллельные ограничивающие символы, возле которых послушно и ровно стоят самолеты, светлые киберласточки, готовые к исполнению, – с одной стороны полосы и с другой. В такой же геометрической правильности и последовательности они уменьшаются, темнеют, теряют отличительные черты, растворяются в вязких сумерках. Вся эта живопись выполнена оттенками серого и стального, заполнена холодным воздухом, пахнет сырыми машинами. Сверху, там, где пух тумана сгущается до непроницаемости, видны шесть огней маяка, по три в ряд. Они сливаются в холодное, красное пятно, повисшее над полем с самолетами. Красота.