из осени в ничто и ладно

Эстакада насквозь пропитавшаяся водой – ткни пальцем в одну из опор и мощный поток грязи, выдавленный наружу, перекрасит твою яркую красную куртку в более соответствующий (не)погоде серый цвет. Когда-то серебристая, а ныне почерневшая ограда парка и старый бетонный забор, соединившиеся и застывшие в момент экстаза. 

Живая очередь студентов, перелезающих через этот забор. Из-за непрекращающегося дождя, плохой обуви и похмельного синдрома, периодически кто-то из них срывается и забора и падают на асфальт, ударяясь головой об ограду, и теряет сознание. Часам к десяти сюда подъедет большая зелёная машина с чёрными номерами, соберёт всех лежащих у забора (их к тому времени наберётся не меньше десятка), и увезёт на границу с Монголией. Там их оденут в одинаковую грязно-зелёную форму и расставят на посты, где они, не приходя в сознание, простоят по два года, а потом совсем испортятся и будут списаны… 

Мёртвые, когда-то неоновые лампы в окружении погнувшихся и изрядно поржавевших металлических пластин, скрученных с груди Железного дровосека за несколько минут до того, как его нашла Элли. Возвышающееся над лампами электромеханическое табло, на котором крутятся цифры курса доллара. Находящийся прямо под табло обменник работает с совершенно другим курсом, по курсу, указанному на табло,  работает обменник через дорогу, однако его найти довольно сложно, ибо он зажат с двух сторон другими обменниками – более крупными чем он…

Вдоль улицы  пародией на скульптуры Летнего сада стоят старухи в козьих шалях, держа перед собой дерьмо. Периодически кто-нибудь из прохожих останавливается и забирает дерьмо у одной из старух, оставляя взамен немного мелочи, и спешит сквозь воду домой, думая что приобрёл большой королевский алмаз. 

Помойные голуби клюют асфальт под разбитым жигулёнком, три широких трубы возвышающиеся над заводом по производству туч исправно выдыхают в небо тысячи кубометров серого вещества, по фонарным столбам бесформенными пятнами расплываются лица очередных кандидатов в депутаты…

- Ты думаешь, он должен быть таким? – спрашивает меня та что рядом…
- Нет – отвечаю я ей.
- Будем менять?
- Да… если сумеем…
- Вдвоём сумеем – заверяет меня она, и мы отправляемся с ней менять мир.

Я увеличиваю контрастность и насыщенность фасадов, проспектов и площадей. Она вытирает лишнюю воду и сливает её в Средиземное море. Я собираю с улиц весь мусор, а она создавая атмосферу праздника разбрасывает везде конфетти и серпантин. Я сгребаю ненужную бумагу в кучу, чтобы не мешалась и засаживаю проспект живыми цветами. Она срывает цветы и расставляет их в вазы в каждой квартире в городе. Я делаю людей чуть более сильными, она – чуть более добрыми, я – чуть более красивыми, она – чуть более умными, я – чуть более правильными, она – чуть более честными. В результате люди становятся скучными и слишком одинаковыми. Она решает, что таким людям нужен более ровный мир и придаёт всем материкам, морям и островам идеальные геометрические формы. Я пугаюсь однообразия и обрезаю берега случайной функцией. Тогда она выравнивает рельефы местностей,  а я, чтобы всё не стало слишком скучным, меняю цвет неба на красный, Солнца на синий и травы на светло-голубой. Она находит это ужасным и предлагает вообще перевести весь мир в чёрно-белый. Я напоминаю ей, что мы изначально хотели избавиться от скучного серого. В ответ на это она преобразовывает земной шар в куб. Тогда я вообще убираю одно из измерений и мир становится плоским. Она возмущается этим и, пытаясь показать абсурдность моих действий, вытягивает мир в линию. После этого мы понимаем, что лучше теперь  создать всё сначала, и стираем мир окончательно…

- Ох, чуть не поссорились из-за пустяка – улыбаюсь я ей…
- Мы бы не поссорились – улыбается она мне в ответ, помахивая своим огненно-красным хвостиком …
Я целую её, и нам уже не до создания нового мира.