Вариатор

Осень, поздняя, всё ещё тёплая. Облачка пара изо рта говоривших. Звенящее полуэхо дробит тишину отражаясь от зеркала озера. Шашлыки, водка, девочки, песни под гитару. Мой «примитив» волнуется. Когда строится вариация, он начисто забывает о предыдущих. Иначе не было бы смысла во всём этом.

– Олега, ты куда Светку подевал?
– Да прибил он её и закопал под сосенкой.

Олег и есть мой примитив. Сейчас он не видит меня, просто в очередной раз переживает тот кусочек своей прошлой жизни. Пять минут назад она сказала, что ждёт ребёнка. От кого? Дурак! Оглушительная пощёчина: я что тебе… ты что, думаешь… сволочь. Вслед за этим Олег распаляется, хватает Светку грубо, трясёт, повторяя бессмысленно: никогда – слышишь?! – никогда больше… слышишь!!!

– Да ничего с вашей Светкой не случится… вон она идёт!

Действительно, идёт. Пустое бледное лицо, ненависть плавит его. Заострились клыки, ногти приобрели ту форму, которая позволяет кошкам без труда забираться на деревья… или одним взмахом располосовать шейную артерию. Что она и делает. Падает Анечка, стекло глаз её отражает золото листвы. Димка кричит, Андрей стоит столбом: всего этого не может быть. Светка идёт к Олегу. Просто идёт – как человек сквозь траву, те, кто пытается помещать ей, сразу же умирают. Олег пятится, падает на спину. В ладонь удобно ложится туристический нож. В тот самый момент, когда Света нависает над ним, рвёт когтями куртку, тянется пастью своей к горлу, мой «примитив» резко выбрасывает руку вперёд. Чавкающий звук, секундное оцепенение и вот Олег бьёт снова и снова, пока Светка не перестаёт двигаться. Вариация окончена.

Олег умер в возрасте шестидесяти восьми лет. Банальный инфаркт, «скорая» приехала, но было поздно. Малолюдные поминки, слёзы родных и друзей, кремация. Теперь Олег – мой «примитив», последний в этом круге. Ему – опять восемнадцать и завтра его призывают в армию. Точнее – призвали. Ну, вы понимаете…

После вариации всё умирает. Не исчезает, а как будто выключается. Тишина, статика. Исчезают статисты… трупы статистов. Олег смотрит мне в глаза. Я вспоминаю сотую… или тысячную?... вариацию, одну из первых со мной. Как только он понял, ЧТО происходит. Сколько их было с тех пор, вариаций? Тяжело поверить в то, что когда-нибудь они могут закончиться. Но я знаю точно: бесконечность вариативностей – блеф Автора.

– Опять не то… Слушай, тебе не надоело? Может, хоть намёк дашь?

Я улыбаюсь – за подобный намёк мне придётся взять ещё пару «примитивов». А я и так засиделся в этом круге – клянусь Руководителем!

Предыдущие вариации прошли гладко: Олег как будто был готов ко всему ЭТОМУ. Но вот эти, со Светкой… Руководитель побери… Олег упорно возвращается к одному и тому же варианту. Через двадцать три земных часа и тридцать четыре минуты сыграем ещё раз, потом – ещё и ещё, сколько понадобится.


Осень, поздняя, всё ещё тёплая. Облачка пара изо рта говоривших. Звенящее полуэхо дробит тишину отражаясь от зеркала озера. Шашлыки, водка, девочки, песни под гитару. Олег волнуется.
 
– Олега, ты куда Светку подевал?
– Да прибил он её и закопал под сосенкой.

Пять минут назад она сказала, что ждёт ребёнка. От кого? Дурак! Оглушительная пощёчина: я что тебе… ты что, думаешь… сволочь. Вслед за этим Олег распаляется, хватает Светку грубо, трясёт, повторяя бессмысленно: никогда – слышишь?! – никогда больше… слышишь!!!

– Да ничего с вашей Светкой не случится… вон она идёт!

Да Светка идёт: в руках её ижевская «вертикалка» двенадцатого калибра. Минут через десять после того, как Олег оставил её одну, её пытался изнасиловать охотник. Камнем по голове, потом ещё и ещё – Светка убила его. Оглушительный ба-бах, и Андрюшу отбрасывает на костёр. Веер искорок ещё опадает, а Светка палит в Дмитрия, прямо в голову. Кровь мгновенно делает его светлые волосы рыжими. Звон в ушах милостиво глушит нечеловеческий визг Анечки, которую Света добивает прикладом. Оставив её истекать кровью, Светка поворачивается к Олегу. Олег пятится, падает на спину. В ладонь удобно ложится туристический нож. В тот самый момент, когда Света вставляет новые патроны в ствол, мой «примитив» резко выбрасывает руку вперёд. Чавкающий звук, секундное оцепенение и вот Олег бьёт снова и снова, пока Светка не перестаёт двигаться. Вариация окончена.

– Ну, хорошо, ну, женился бы я на ней… Когда?! Меня же сразу же в армию забрили! – я продолжаю молчать – Да я же не виноват в том, что она сделала аборт! Это же было её решение, она же могла и оставить ребёнка. Причём здесь я?

– Не знаю. Я всего лишь вариатор. Я просто выполняю свою работу. Это тебе нужно разобраться во всём этом…

Осень, поздняя, всё ещё тёплая. Облачка пара изо рта говоривших. Звенящее полуэхо дробит тишину отражаясь от зеркала озера. Шашлыки, водка, девочки, песни под гитару. Олег волнуется.
 
– Олега, ты куда Светку подевал?
– Да прибил он её и закопал под сосенкой.

Пять минут назад она сказала, что ждёт ребёнка. От кого? Дурак! Оглушительная пощёчина: я что тебе… ты что, думаешь… сволочь. Вслед за этим Олег распаляется, хватает Светку грубо, трясёт, повторяя бессмысленно: никогда – слышишь?! – никогда больше… слышишь!!!

– Да ничего с вашей Светкой не случится… вон она идёт!

Светка идёт улыбаясь. Смотрит куда то за статистов, машет рукой. В тот же миг из леса бесшумно скользят люди в камуфляже. Вот падает Анна: ровно между глаз её появляется чёрная дырочка. Стекло глаз её отражает золото листвы. Димка кричит, Андрей стоит столбом: всего этого не может быть. Светка, всё так же улыбаясь, идёт к моему «примитиву», в руках её тускло блестят наручники.
Олег пятится, падает на спину. В ладонь удобно ложится туристический нож. В тот самый момент, когда Света пытается поймать его за руку, Олег резко выбрасывает руку вперёд. Чавкающий звук, секундное оцепенение и вот Олег бьёт снова и снова, пока Светка не перестаёт двигаться. Вариация окончена.

– Слушай, я же всё время убиваю её! Но в реальности было не так, я даже и не думал убивать её… Повздорили, она сделала аборт, вышла замуж и я больше не видел её никогда. Почему я всегда убиваю её в конце?!

Сейчас он близок к пониманию происходящего, как никогда близок. Светка делает аборт, знакомится с довольно пожилым итальянцем, уезжает и рожает ему ребёнка. Мальчика. Того самого, который начал Цикл Завершения. Автор знает об этом, и мой Руководитель знает об этом, и я знаю тоже.

– Я что – ДОЛЖЕН был убить её?!

Вот и всё. Оплывает декорация, озеро испаряется. Вокруг нас серое ничто. Олег видел это уже не раз, но сейчас растерян и подавлен. По себе знаю, ощущение жуткое. Я поворачиваюсь и направляюсь в следующий круг. С другой стороны к Олегу идёт его новый Вариатор. Несколько по-человечески, слегка драматично, но помогает «примитивам» привыкнуть к здешним порядкам.

– Постой! Скажи мне – ПОЧЕМУ?! Ведь убийство – грех, смертный грех! Да она же не сделала мне ничего!!!

Я останавливаюсь. Ну его в Контору, прости меня Автор! Я объясню ему…

– Ты же читал Книгу… когда… в пятьдесят, по-моему?
– Ну и что?
– Самый страшный грех – мешать промыслу Автора…