Игорь Карпов. Замужняя любовь

Игорь Карпов

Замужняя любовь

Ксения думала, что муж послан свыше – и как награда, и как испытание. Как награда, потому что может Ксения в самые трудные минуты стерпеть и смолчать, была у нее такая способность. А это ох непросто порой – свекровушка-покойнийца начнет печчи: и то не так, и это неладно. Как испытание, потому что и сама грешна, не из золота бесчув-ственного сделана.
Вот на работе, в детсадике, когда дети спять, соберутся бабы у нее, в медпункте, и давай каждая своего мужика ругать. И Ксения ведь туда же. Везде одна, сам-то ни достать что, ни детей куда получше пристроить. Одиннадцатый год домик на даче соделать не может. Только подумать – одиннадцатый год. Малюсенький, кирпичный, да надстрой из досточек.
Может Ксения так вот пожаловаться добрым людям, губки скривит, глубоко вздохнет…. А про себя что думает. Кто бы знал. Да все знают, все ж взрослые люди. Махнут на нее рукой. Молчи, дескать, вон какая мягкая со всех сторон, просто ведь млеет от своего мужика, а туда же, куда и все – жаловаться.
Ксения и помолчит, других послушает. Подумает про себя: ну и пусть одиннадцатый год. Всё-то время и рядышком. Пусть одну досточку с сыном целый день приколачивают. Зато все вместе. У мужчин свое дело, а на грядках они с Машенькой, дочкой, и сами управятся.
А у этих бедных женщин один муж дворец придумал строить, на шести-то сотках. Другой, видишь ли, охотник. Третий – рыбак. Четвертый, тот на байдарках весь отпуск по рекам Алтая где-то с кем-то плавает. Чего только мужики не придумают, лишь бы дома не быть.
Ксения живет со своим Пашей почти пятнад-цать лет. Брачились по любви, но за эти годы всякое было. Один раз, еще до детей, чуть не разбежались по молодой глупости, но постепенно близкими-близкими стали друг другу. И вот сейчас вступили в такую пору. Что Ксения готова была тайно расплакаться от страха. Разве такое может быть вообще в жизни? А тут не просто вообще, а с ней.
Ксения жила и боялась показать людям, как она счастлива. Да, вот с этим невзрачным с виду, худеньким мужчиной. Потому что, во-первых, могли сглазить. Во-вторых, совестно было выпячиваться, другие-то вокруг жили со своими мужьями большей частью плохо.
Боялась Ксения и за другое – за слабое Паши-но сердце. Как у кого беда в родне, так Паша аж седеет пучками как-то. Смотри, мрут вокруг мужи-ки. До пенсии не доживают, один за другим. Вот у начальницы муж умер, так женщина сразу на де-сять лет постарела. Нет уж, умирать, так умирать вместе. Конечно, как Бог пошлет. Но лучше бы вместе. Как жили, так и умереть. Вот ведь что – еще и после смерти хочет быть счастливой.
….А ночью-то… после… прижмешься к нему, обнимешь. Обмякнешь, будто реченькой вся растечешься вкруг него. Сквозь сон потрогаешь – здесь, рядышком, и дальше спишь.
За что такое счастье? Как жить надо, чтобы это в заслугу было? Как уберечь, как сохранить?


19 декабря 1990