Потомство троглобионтов

    Обнаружив жирную, малоподвижную многоножку почти в метр длиной, ортоцеп немедленно двинулся за ней. Подгоняемый инстинктом насыщения, в собственной слизи он скользил по следу, подхватывая с пола пещеры любую мелкую живность. Его длинные, липкие щупальца находились в непрерывном поиске пищи, а большой, беззубый рот время от времени открывался перед тем как втянуть туда, схвативший очередную добычу, жгут.
    Лотти ползла с трудом - выросты на брюшке материнского организма так набухли, что препятствовали нормальной работе коротеньких ножек. Пора первого в жизни Лотти почкования уже давно настала, однако, ей до сих пор так и не удалось найти нужное для этого священного акта место. То особое место, где много пищи, вокруг которой витает устойчивый едкий запах, способный в течение многих дней обеспечивать маленьким многоножкам безопасное существование. Найти это место было просто необходимо, но сейчас Лотти беспокоило другое - её преследовало нечто страшное.
    Ползая по пещерам, Лотти старалась избегать существ, размеры которых хотя бы немного достигали её собственного, и охотилась она исключительно на насекомых. А та штука позади имела огромные размеры и пожирала всё живое, что только встречалось ей на пути.
    До предела разогрев двигательные мускулы, Лотти пыталась ползти как можно быстрее, но к её ужасу существо, что следовало за ней, неумолимо сокращало разделявшее их расстояние. Чтобы не попасться под молниеносно выбрасываемые щупальца, надо было срочно найти укрытие. Ультразвуковые рецепторы, заменяющие многоножке ненужное во мраке пещер зрение, принимали десятикратно увеличенное количество импульсов, что позволяло ещё более детально воссоздавать рельеф каменной поверхности.
    Узкий лаз на повороте пещеры подвернулся неожиданно и в самый отчаянный момент, когда одно из особенно толстых щупалец хлопнулось в опасной близости от многоножки и едва не раздавило её. Нырнув в лаз, она плюхнулась с небольшой высоты на камни и вдруг на какие-то мгновения замешкалась. Этого оказалось достаточно, чтобы подоспевшее к лазу существо успело запустить туда несколько своих щупалец, одно из которых тут же прилипло к щетинистому покрову многоножки. В отчаянных попытках освободиться та стала извиваться, стягивать своё тело в кольцо, а затем резко разворачивать. Казалось, всё кончено, чужеродная сила рванула Лотти назад, потом в воздух, и тут её бьющееся тело неожиданно сорвалось с липкого жгута и отлетело вглубь прохода.
    Подобрав двигательные сегменты под брюхо, ортоцеп протолкнул своё слегка уплощённое тело в лаз и с присущей ему настойчивостью продолжил погоню.
    Настигаемая ужасным существом, Лотти продвигалась всё дальше и дальше вглубь прохода, который постепенно сужался ограниченный с одной стороны стеной, а с другой - такой широкой и глубокой трещиной, что посылаемые локаторами импульсы безвозвратно в ней исчезали. Лотти сознавала, что преследование неизбежно прекратится, если путь станет достаточно узким; потому имело смысл, именно тут, потратить все свои оставшиеся силы, и она спешила.
    Однако желаемого не происходило, а существо уже подобралось опасно близко. И вдруг Лотти обнаружила, что пути дальше нет. Она беспокойно закружилась на маленьком выступе, её усики неуверенно ощупывали шероховатые стенки тупика, но всё напрасно.
    Ещё издалека гибкое щупальце метнулось к ней и, схватив поперёк тела, дёрнуло с невероятной мощью. От резкого движения рецепторы Лотти содрогнулись, и окружающая действительность приняла размытые недостроенные очертания, ей вдруг показалось, что она вновь сорвалась и по уступу стремительно скользнула в глубину трещины.
    Буквально через мгновение нечто жидкое, тягучее и тёплое приняло её в свои объятия. Слегка колыхающаяся среда оказалась агрессивной, но в течение ближайших часов неопасной, а потому даже желанной, и полное отсутствие воздуха так же нисколько не могло обеспокоить Лотти способную длительное время без него обходиться. Быстро освоившись в новом месте и почувствовав, что это то самое, которое ей нужно, она забыла обо всём другом и, следуя инстинкту, приступила к почкованию.
    Одна за другой дочерние особи отделялись от материнского организма и, начиная самостоятельную жизнь, стали копошиться в густой питательной массе.
    Завершив долгожданный акт, Лотти двинулась в чётко горизонтальной плоскости. Прокладывая путь маленькими, но крепкими челюстями сквозь нечто упругое и съедобное, она рвала и глотала до тех пор, пока не выбралась наружу. Раздувшаяся от пищи многоножка медленно уползала, не обращая никакого внимания на раскиданные по полу безжизненные щупальца.
    Ещё тёплая туша лежала на краю трещины, в боку зияла большая, только что прогрызенная дыра, из которой исходил знакомый едкий запах.