Риск гонщика

    Ждан настроился атаковать. Его ярко-лиловый болид, казалось, целую вечность следовал за машиной с фордовским двигателем, которую пилотировал опытнейший гонщик француз Клейн. То были решающие круги, и, наконец, когда машины предельно сблизились, настал момент истины.
    На прямом участке трассы, чтобы показаться у француза в зеркалах заднего вида, Ждан резко сместил болид в сторону, вернулся на прежнюю траекторию и только перед поворотом, используя более позднее торможение, начал обгон. По внутреннему радиусу он обошёл Клейна. Тот ещё попытался перекрестить траектории на выходе из поворота, но куда там, Ждан атаковал всеми ресурсами, не опасаясь срыва. Максимальные обороты, полный газ. Свежая резина обеспечила надёжное сцепление с покрытием трассы - гонщик вовремя побывал в боксах, и теперь машина рвалась вперёд. Расправа прошла решительно. Ждан чуть ли ни нервными окончаниями воспринимал отстающую машину соперника. Восьмицилиндровый двигатель издавал надсадный визг, широко расставленные колёса пожирали километр за километром.
    Миникамера в тесной кабине болида тут же включилась, из-под локтя показав затянутого в красный костюм Ждана. Его лицо скрывало бликующее стекло шлема, которое не позволяло видеть ни торжества, ни напряжения - только тяжёлая, рискованная работа.
 
    Из объёмного помещения, расположенного на вершине башни трое ответственных людей контролировали ход гонки. Объектом их внимания являлся тот, кто лидирует в формуле. Макс отошёл от видеоконтрольного устройства и встал перед большим, во всю стену, окном. Трасса была как на ладони. Он поднёс к глазам бинокль, с минуту визуально наблюдал, как увеличивается расстояние между лидером и второй машиной. Ничего неожиданного не предвиделось.
    - Отличный гонщик, - сказал Макс, опуская бинокль.
Ковальский нервно заёрзал на своём стуле и, не отрывая взгляда от монитора, заметил:
    - Да, но слишком отчаянный. Рискованно проходит повороты, да и с "круговыми" надо быть поосторожней.
    - Ерунда. Идёт без ошибок, - возразил Макс и вновь поднял бинокль, - потому и первый. С такими парнями никаких проблем.
    Ковальский не нашёлся, что ответить и продолжал следить за изображением на экране.
    Тут со своего места встал Паунд.
    - Ладно, кажется, дело идёт к концу. Мне надо отойти. - Он пересёк зал и вышел в коридор. Когда стеклянные двери сошлись за его спиной, телефон на столе издал громкий сигнал. Ковальский быстрым движением схватил трубку.
    - Всё ясно, - был его короткий ответ на какие-то указания.
    Только трубка хлопнулась на аппарат, он выпалил:
    - На финише должен быть кто угодно, но ни Ждан Захаров! Что делать? Гонка на исходе. Круг! Один круг!
    Макс подскочил к главному компьютеру.
    - Так. Ещё имеется достаточной крутизны поворот. Всё будет выглядеть натурально. Ты, верно, заметил - в повороты входит рискованно.
    Уверенные действия партнёра вывели Ковальского из состояния замешательства.
    - Про аквачип не забудь. Чтобы растворился в извилинах без следа, команда с трёхсекундной задержкой. И давай скорее, - тихо проговорил он.
    - Не беспокойся. - Макс быстро набирал на клавиатуре нужные символы, щёлкнул по клавише ввода. - Есть!
 
    Тесная борьба моторов практически завершилась. Ждан оторвался далеко и доводил гонку до победного конца. Вот перед ним очередной поворот, который следовало пройти в семидесятый раз. Провал в сознании был коротким и незаметным. Неверный расчёт при торможении, и болид на скорости под триста километров в час вынесло с полотна на гравий. В следующий миг он с грохотом угодил в отбойники и по инерции летел вдоль заграждения, кувыркаясь и разлетаясь на части.