Норвежская лодка

В зеркале отражался затылок.
Кудрявый затылок девушки с кудрявым настроением.
Уже час она пыталась доказать что-то отцу.
Из затылка сыпались заколки и замирали блестками на неподметенном полу.
В зеркале отражался и кусочек отца: металлические пуговицы на заношенной куртке и усы, двигавшиеся в такт его мыслям.
А думал он о том, как хорошо было, когда рядом с их деревушкой не было города – только базар. Не было… Ничего тогда не было. Он брал с собой на базар маленькую дочь, она пела, и к их прилавку подходили чаще, чем к остальным. Не было ненавистных машин, и воздух был чистым…
А теперь в городе открылось музыкальное училище, и она хочет петь там.
Казалось, что мир перевернулся.
И он молча слушал весь бред, который она несла. Про то, как ей не подходит деревня. Про сцены и шуршащие платья. Про загаженный овцами внутренний двор. Про бугорок на нем, о который все спотыкаются и который отец не может  разровнять уже шестнадцать лет…
На этом его терпение закончилось. Стукнул по столу, оставив на нем очередную вмятину – их очень много накопилось за последнее время.
Вышел во двор, достал из сарая лопату.
Отыскал глазами бугорок, который помнил с детства. Ударил по нему – за все и всех. И чуть не сломал лопату, которая наткнулась на что-то твердо-деревянное.
Он окончательно вышел из себя и начал колотить по разлетавшейся трухой деревяшке. Устал. И вдруг почувствовал, что уничтожает что-то страшное и огромное, и от этого бесценное. Не удивился, когда из земли показалась деревянная голова дракона. Но лопатой махать перестал.
Дочь в это время рыдала у соседей. Отрыдавшись, вернулась домой, как все и всегда возвращаются, увидела дракона и побежала на чердак.
Странный был день. Никто не мел полов, не растапливал печь, никто не вышел встречать тщетно блеявшую у ворот скотину и уж конечно, никто не ужинал. Отец молча курил, глядя на дракона, и напряженно о чем-то вспоминал. Дочь поднимала тучи пыли на чердаке. Наконец нашла. Нашла единственную книгу в этом доме, которую непонятно кто и непонятно когда закинул на чердак и там забыл и которую нашли, только когда перестилали крышу. Молча показала что-то отцу. Тот не поверил. В слезах понеслась на телеграф…
А назавтра случилось чудо.
Говорят, что люди сейчас перестали верить друг другу. Говорят, что никто никому не нужен. Говорят… Многое говорят, и все это правда. Но все это – про нормальных людей.  А вокруг дракона в тот день собралась целая толпа ненормальных. Они махали друг на друга руками, что-то мерили и перемеряли заново, натыкались на овец, которых забыли выгнать в стадо, но не обращали на это внимания… Через какое-то время начали копать.
Овцы забили на хозяев и пошли пастись в огород. А хозяева не покидали двора, крутили кружившимися головами и видели, как из земли и камней возникает… корабль. Огромный, так что было понятно: огорода не останется. Овцы вовремя это поняли и пошли пастись в огород к соседям.
Такие корабли были давным-давно. Тогда, когда люди ударом кулака убивали коня. Тогда, когда любили удачу. Тогда, когда люди еще умели правильно обращаться со словами… И наверное, такие корабли были летающими. А этот  совершил неудачную посадку. И плевать на то, что говорят ученые…
И наверное, он летел куда-то далеко. Туда, где людям могли пригодиться лошади и собаки, и сани с телегами… Может быть, на другую планету. Но уж точно не в царство мертвых.  Он просто заблудился в небе – и случайно туда попал.
Сказки – лучшее, что бывает на свете. Это была красивая сказка. Она закончилась, как только корабль стало можно разглядеть целиком, а все годовые запасы овощей были загублены.
Потому что в зеркало стало можно разглядеть еще и блестки от очков. Это толстенький господин уговаривал отдать корабль ему. А отец с дочерью не хотели покидать сказку.
Человечек суетился, хлопал белыми руками по обтянутому свитером животу, что-то кричал…
Норвежские законы были не на его стороне. Он не имел право забирать корабль. К его  величайшему сожалению, отец с дочерью об этом знали.
Наконец заговорили о деньгах. Усы отца шевелились в такт движениям ручки, которой он рисовал нули на желтой бумаге.
Человечек пришел в ужас. Он не уезжал еще неделю, и все это время пытался аккуратно зачеркивать нолики. Отец рисовал новые… Наконец он уехал, и отец с дочерью зажили спокойно. Жили так целых три месяца. Просыпались утром и подолгу стояли на крыльце, рассматривая резьбу на корме. Вместе сочиняли самые красивые на свете песни. Вечером в окне чернел силуэт мачты.
Они не знали, что сделают с кораблем зимой. Они не знали, что губят историю. У них не было ни денег, ни овец, которых давно уже съели расторопные соседи, ни огорода. Был корабль.
Целых три месяца был.
Через три месяца человечек привез желтую бумажку и еще одну почти такую же. Количество ноликов совпадало.
 А еще через некоторое время не стало корабля.
Овцы больше не гадят во внутреннем дворе. Двор забетонирован. Огорода нет – все засеяно модной нынче сельскохозяйственной культурой. Воздух изгажен необходимым в хозяйстве трактором. Стол с выбоинами выкинули. У кудрявой девушки куча шуршащих платьев. Она лежит в них на диване на чердаке и рассматривает картинки в той книжке.
И больше не поет. Ей вполне подходит деревня.