Шагнуть за горизонт. глава 12

На этот раз все было настолько реально, что Вике даже показалось, что они вынырнули из виртуальности. Был вечер. Совершенно обычный вечер. Солнце ползло через серо-желтую пленку перистых облаков, висящих над горизонтом. До заката оставалась примерно пара часов. Вокруг, покуда хватало, глаз простиралась высушенная степь, кое-где приправленная разнообразным металлоломом, ржавым и поросшим травой. Проселочная дорога петляла среди ям и пригорков. Продвигаясь по ней, Скрач оставлял густые клубы пыли. Пару раз на поворотах эта пыль, гонимая неутомимым ветром, догоняла их, оседая на внутренностях машины, и заставляла судорожно задерживать дыхание. Приглядевшись, Вика поняла, что узнает эти места. А когда они перелетели через заброшенную железную дорогу, ведущую к старому причалу, сомнений не осталось. Она уже была здесь однажды, когда первое дыхание осени белило звезды, золотило листья и разбрасывало росы по пустынному берегу. Была здесь с Сашкой.
Почему так происходит? Одна песня нравится тебе, сотни оставляют безразличным, а иные даже вызывают отвращение. Некоторые места как заноза в заднице, а некоторые оставляют след в сердце на всю жизнь, хотя в них нет ничего особенного, и всегда хочется туда вернуться. Почему? Просто, наверное, частоты совпадают.

Помнишь, ты у шурина брал велосипед?
Уезжал на озеро дальнее.
Там остались ваши отражения в воде.
Их еще хранит гладь зеркальная.

И это было. Как в песне Митяева, чей голос был так созвучен с Сашкиным, колеса несли их двоих по неровной проселочной дороге, оставляя за собой облако пыли. Только это был не велосипед, а старая красная «тройка» и взята она была не у шурина, а у приехавшего погостить кузена Сашки, который был старше его и являлся по совместительству его тезкой. Права у Сашки имелись – он окончил автошколу сразу после восемнадцати. Техпаспорт же, отличавшийся лишь отчеством – Витальевич вместо Викторовича – в глаза вроде бы не бросался. А еще – они поехали не на озеро, на море. То, которое так весело играло сейчас светлыми бликами впереди.

Осень началась тогда в августе,
Зелень желтой грустью наполнилась.
На всю жизнь из давней той радости
Хватит вам того, что запомнилось.
Да, то лето было апофеозом их отношений, а та поездка – апофеозом лета. Столько событий, новых ощущений, впечатлений. Юность. Мир на ладони.
Только небо, только ветер, только радость впереди…
Так оно и было. Сашка вел чужую машину осторожно и не спеша, наслаждаясь влетающим в окно легким бризом, навсегда впитывая это пьянящее ощущение свободы и счастья, когда у тебя в руках надежный руль, рядом – любимая девушка и все карманы полны радужных надежд. Вика смотрела на сосредоточившееся на дороге, но такое счастливое, лицо и подумала, что в этом как раз и заключается мужское счастье: в колесах, и той, что хочется на этих колесах увезти. Большинство ее подруг наверняка не согласилось бы с ней, но она чувствовала, что права.
И дорога тоже говорила ей об этом.
Они поравнялись с остатками каменного забора, почти полностью разрушенного и заросшего дикой ежевикой, и Сашка задумчиво сказал:
- Завидую я этим капиталистам. На уик-энд они садятся в машины, берут с собой там… не знаю… серфинг, раскладные стулья, любимую собаку и едут куда-нибудь отдыхать. А если что-то забыли – это всегда можно купить по дороге по их великолепным кредитным карточкам. И никаких проблем.
Вика ничего не ответила ему. Она смотрела на море.

А виртуальное море тем временем приближалось.
- А ты помнишь, как завидовал тогда капиталистам?
Сашка поморщился:
- Смутно. Наверно я говорил что-то про счастливые уик-энды, а сам думал, что если «тройка» Шурика заглохнет, то я ничего не смогу сделать.
- Ты ничего не говорил мне тогда про это.
- Конечно. Не хватало еще омрачать тот день разговорами о барахлящих свечах и пониженных холостых оборотах. Ничего ведь не случилось.
- Все равно, мог бы сказать.
- Слушай, мы ссоримся как после пяти лет совместной жизни.
Секунду они молчали, а потом одновременно разразились хохотом.
Скрач захрустел по прибрежной гальке.
- Так куда мы сейчас?
- На настоящий уик-энд.

Машин было то ли три, то ли четыре – они стояли в ряд у моря и определить точно их количество мешала сверкающая гладь воды. Потом Вика поняла, что еще вводило в заблуждение – в ряд с машинами стоял и мотоцикл, настоящий, отливающий хромом, «Харлей». Кроме него на берегу находились «Фордовский» универсал, 525-я BMW и «Жигули» 99-й модели. А позади машин Вика увидела и их владельцев.
- Саша, это… - От неожиданности у Вики даже перехватило дыхание.
Ее спутник ответил просто:
- Да, это наши.
В этот момент люди у машин заметили их и замахали руками.

Они подъехали в тот момент, когда Степанова Юлька, только что выбравшаяся из воды, вместо полотенца схватила гитару и с размахом ударяя по струнам, исполнила что-то вроде «К нам приехал, к нам приехал ….. дорогой». Их окружили друзья.
Здесь были все, все кого бы желала увидеть Вика. Мишка «Гроб» стоял выпятив небольшое пузико. На шее его красовалась солидная золотая цепочка, а на лице – довольная улыба. Мобила была прицеплена к резинке шортов и BMW, наверняка, тоже была его. На Тамаре блистал модный переливающийся купальник. Как и Юля, она недавно купалась, и их с Сашкой приезд застал ее за расчесыванием мокрых волос такой же потрясающей длины, как и раньше. Маринка же, наоборот, напоминала прической мальчишку, да еще и перекрашенного в необычный рыже-розовый цвет. Первое, что поразило в Славке Крыжальском – была его элегантная черная бородка. Второе – татуировка на плече. Ну или в обратном порядке. Игореша был, как обычно самым загорелым. Денис Сойкин вышел их встречать с бутылочкой пива и «Bond»ом во рту. Стас, к своим метр-восемьдесят девять, казалось, добавил еще чуть-чуть. Он первый протянул руку Сашке и незабываемым баском с едва уловимым появившимся акцентом поздравил:
- Ну, с приездом!
Они обнялись, похлопав друг друга по спинам. Обомлевшую Вику тоже тут же заключили в объятья, сразу с трех сторон. Слышались приветственные возгласы, смех, жались руки, порхали поцелуи. Чуть отойдя от восторженной лихорадки, Вика случайно обернулась и обомлела. Скрач, на котором они приехали, превратился в красную «тройку». Не ту самую, конечно. На этот сказочный пикник их привез какой-то дорожный монстр, сделанный из старых «Жигулей». Крыша была полностью обрезана, колеса увеличились в размерах по крайней мере раза в полтора и выпирали за пределы кузова. Над креслами возвышались черные трубы каркаса безопасности. Решетку радиатора украшал целый ряд дополнительных фар. Присутствовал и ряд других новшеств, но в целом это была все та же «тройка».
Вика вспомнила как тогда, на обратном пути, в темноте они влетели в большую лужу и Сашка сокрушался, что теперь ему придется мыть чужую машину. Однако он был так счастлив, счастлив как никогда.
Сейчас Сашка тоже выглядел счастливым.
- Так, хватит меня соблазнять мокрыми телами! – шутливо взмолился он, когда приветствуя, его коснулась не успевшая вытереться Юля.
- Ну, тогда значит быстро в воду!
- Подождите, дайте хоть отдышаться.
- Никаких «отдышаться», - это был Слава. - И так уже опоздали на полчаса.
- Молчи, Борода. Мы с Викой на скутерах гонялись.
- И кто кого?
Сашка скорчил отрешенную мину и принялся отстегивать с руки свой браслет:
- Я лучше пойду купаться.
- Ага, – в разговор безапелляционно встрял Гроб. – Значит ты проиграл Вике?
- Ну, проиграл, – отпираться все равно было невозможно. – Но совсем чуть-чуть.
Послышался смех.
- Это ты у себя в Австралии рассказывай про «чуть-чуть», - сказала Марина. – Молодец, Вичка!
- А, ну вас! – Сашка, с видом шутливой обиды направился к воде.
- Ладно, - Вика утомившись от смеха и гордости за то, как отнеслись к ее победе, решила внести ясность. – Ему просто не повезло.
Она догнала Сашку.
- Мы что купаемся?
- Конечно.
- А… это…
Сашка приблизился к ней вплотную и шепнул на ухо:
- А ты загляни под блузку.
Вика последовала его совету и обнаружила, что одета в сине-зеленый купальник. Причем, неизвестно пока как «низ», но «верх» был очень даже симпатичненький и сидел на ней вполне комфортно. Интересно, как Сашка это программировал? Слегка смущенная, она оторвалась от созерцания собственной груди и обнаружила, что ее первая любовь уже раздевается, спеша окунуться в ласковые волны виртуального, но такого реального моря. Позади Игорь предупредил:
- Не особо долго. Мы разжигаем костер.
Вика обернулась:
- А что, что-что жарим?
- Шяшлык, слюшай, - с интонацией обиженного грузина, ответил Славка. Грузин, правда получился у него примерно из штата Кентукки.
- Вах! – Только и смогла сказать Вика.
И, закончив стриптиз, ринулась в воду.
Вода была потрясающей. Чистой, прозрачной, теплой. Входя, Вика ожидала почувствовать что-то необычное, но все было совершенно реально, включая то, как она покрылась «гусиной кожей» едва ноги окатила небольшая волна. Классным было и дно из мелкой гальки, на котором играли светлые беспорядочные блики, и мелькали маленькие рыбки.
Разбивая солнечную дорожку, смывая все грусти и заботы, Вика легла на воду.
Плыть было легко и приятно, не смотря на глядящее в глаза солнце. Через несколько секунд ее догнал Сашка. Они отплыли на небольшое расстояние.
- Ну, а теперь я жду объяснений.
- А что объяснять? Встреча старых друзей.
- Нет уж, я приняла придуманных гномов, нарисованные вершины, невероятной чистоты море, но это... Гроб, Юлька. Я и Стаса вспомнила, хотя говорила тебе в кафе, что не знала такого. Они живые и настоящие.
- Да. Я старался.
- Мне не верится, что это только программа.
- Значит у меня получилось.
Вика недовольно фыркнула. Она не знала как себя вести. С одной стороны – классный пикник с друзьями, с другой – лишь иллюзия, виртуальность. Но вот иллюзия ли? С каждой минутой ей все труднее было однозначно ответить на этот вопрос. А сейчас еще один вопрос очень интересовал ее:
- А они вообще знают кто они?
- В смысле?
Вике подумалось о проблеме клонирования человека. Выращенный в «пробирке», такой клон не будет иметь родителей, он все-таки останется человеком. Ну а если есть компьютерный клон, считающий себя человеком? Знает ли он, что является всего лишь программой, упорядоченным набором символов и знаков? Может, он уже заведомо, с «рождения», все понимает? Или нет, и тот, кто сообщит ему об этом, сыграет роль своеобразного змея-искусителя. Как насчет этики этого вопроса? Вика, как смогла, объяснила, что имеет в виду.
- Ну, я не углублялся в их психику так далеко. Это все-таки, в некотором роде эксперимент. Я просто пытался как можно точнее воссоздать характеры, придать внешнюю схожесть, не забыть детали.
- Тебе это удалось.
- Мне помогали мысли о тебе.
Вика пропустила его реплику мимо ушей. Под ногами оказался камень и она стала на нем. Сашка тормознул рядом.
- И все-таки, если раскрыть все карты?
- Хорошо. Они знают. Знают, что это виртуальность, и что есть материальный мир. Это знание. Просто. Без знака «плюс» или «минус». Они скопированы с реальных людей и людьми, кстати, являются. Не знаю, почему ты так насторожилась. Я хотел как лучше.
- И, все-таки, как они воспринимают себя? – не унималась Вика.
- А как воспринимаешь себя ты? – вопросом на вопрос ответил Сашка. В его голосе проскользнуло раздражение. Вика настороженно посмотрела на него.
- Учитывая, что наши тела лежат сейчас в твоей лаборатории со шлемами на голове…
- А если я просто снял копию с твоего разума и твой, как ты выразилась, компьютерный клон балдеет сейчас с моим, в то время как реальная Виктория уже давно дома и готовит обед любимому мужу?
Вика остолбенела и по ее телу пробежал озноб. Пропало всякое желание спорить и забрасывать Сашку каверзными вопросами. Нет, пропали вообще все желания. От того, что она услышала, ей стало страшно. Ноги в коленях подогнулись и Вика едва удержала равновесие, чтобы не упасть с камня.
- Это неправда, - Она даже не узнала свой голос.
- Да, неправда, - Сашка опомнился и взял побледневшую Вику за руку. – Неправда, неправда! Иначе ведь и костюмы не понадобились бы.
Он начал утешать ее, но Вика отбросила его руку. Страх уступил место облегчению, а потом вдруг… разочарованию. Ведь то, о чем сказал только что Сашка, имело и оборотную сторону медали. Вика оттолкнулась от камня и поплыла, обронив едва слышно:
- А, может быть, я хотела, чтобы было так…
Она думала. Быть счастливой копией. Пусть оригинал остается с Романом, а она… она осталась бы с Сашкой здесь, в этом прекрасном мире, где можно быть кем угодно, в любой ипостаси, выбрав для себя любое место и время. Ей вспомнились слова Сашки: «Ты не захочешь возвращаться». А что, как в воду глядел. Жаль, что это невозможно. Она выругала себя за безумные фантазии и нырнула, словно пытаясь смыть их.
Сашка стоял и смотрел ей в след. На его губах играла едва заметная таинственная улыбка.

С берега позвали. Вика оторвалась от своих мыслей и огляделась. Она отплыла на порядочное расстояние и теперь их машины виднелись вдали, освещенные золотым светом заходящего солнца. Вокруг суетились ребята, поднимался дым разгорающегося костра. У самой кромки воды стоял Крыжальский и махал им рукой. Вика тоже помахала в ответ. Подплыл Сашка.
- Ну, что, на берег?
- Да, - Вика немного помолчала, по-прежнему глядя в сторону берега, затем повернулась к нему. - Извини, что я так. Просто слишком много всего на меня обрушилось.
- Все хорошо. Не думай ни о чем. Просто отдыхай, ага?
Вика кивнула.
- Ладно, поплыли.

Они выбрались из воды и Тамара дала им полотенце, которое Сашка услужливо предложил Вике.
Стас и Игореша колдовали над костром, девчонки над кастрюлями, Слава с Денисом обустраивали лагерь. Дэн то ли из благородства, то ли из пофигизма, вытащил заднее сиденье 99-й, и примостил рядом с другими подстилками, поближе к костру. И только Гроб полулежал, безразлично прислонившись к пыльному боку своего «Баяна». Рядом стояла начатая бутылка портвейна. Завидев вышедших из воды, он подмигнул им и заговорщицки показал на вино.
- Сейчас идем, - отозвался Сашка, потом наклонился к Вике и шепнул. – Еще один плюс виртуальности, это то, что тебя не могут заставить работать.
- Особенно если самому запрограммировать это.
- Ну и ладно. Возвертай полотенце, циник несчастный.
- Ой, можно подумать, – Вика улыбаясь, отдала полотенце. Ее настроение восстанавливалось.
- Кстати, если хочешь, я сделаю тебя сухой, или сменю прикид.
- Нет уж! Пусть все будет взаправду.
И, красиво покачивая бедрами, Вика направилась к Мишке. По спине ее, будоража воображение, скатывались блестящие капли. С трудом сдержав красноречивый вздох, Сашка пошел за ней.
- Миша, ты все тот же лентяй? – Вика уселась рядом с Гробаревым.
- Лентяй-лентяй, - подхватила Маринка, нанизывая на шампур мясо вперемешку с луком и еще чем-то.
- Человек, открывший четыре магазина, не может быть лентяем, - выступил в защиту приятеля Сашка.
- Правильно! – Гроб был ни капли не смущен этой маленькой шумихой. – Портвешок будешь?
Сашка кивнул. Вика изучающе посмотрела на него. Его прежнее отношение к алкоголю оценивалось как нейтральное, и в свете историй с Романом ей очень хотелось, чтобы все так и осталось. Гроб достал два пластиковых стаканчика, протянул один Вике:
- Ага?
- Чуть-чуть.
- Ноу проблем, - он откупорил свою бутылку и плеснул вначале немного Вике, потом чуть больше себе и Сане.
- Так, я не понял! Почему без меня? – Стас вынырнул откуда-то уже со стаканом наготове.
- Так чего уже? Наливай всем, - это был Денис, - А то некоторые тут трудятся, а некоторые...
- Вот именно, - подхватили Тома с Мариной.
Гроб взглянул на свою бутылку, вздохнул и потянулся за стаканами.
- Ну, что? За встречу!
Они чокнулись. И уже проглотив алый напиток, Вика поняла, что сделала это в виртуальности. Портвейн был отменным и даже не потребовалось закусывать, хотя она ожидала в продолжение ностальгических традиций ощутить что-то наподобие того, что они пили порой на школьных вечеринках. То время вообще было таким далеким и загадочным. Они слушали рок на скрипучих кассетниках, искали себя на дымных дискотеках и ночных лавочках. Прогуливали уроки и влюблялись. И все это время с нетерпением ожидали взросления.
- Мм… Хорошее вино, - похвалила Тома.
- Да, я вообще-то ожидала какой-нибудь «бормотухи» из нашей юности, - призналась Вика.
Гроб встрепенулся:
- Есть! Специально разыскал. «Старый нектар», помните?
- Ну, «Старый нектар» еще ничего, - со знанием дела отозвался Стас. – Бывало и хуже. «Фетяска» к примеру.
- У-у, гурман!
- Еще какой! – Сашка поудобнее расположился на земле рядом с Викой, - «Да ты гурман, Стасик» – помнишь эту фразу?
- Да, ладно тебе…
- Нет, мы хотим услышать, - раззадорились девчонки, - что это за история?
Сашка немного пошел на попятную:
- На самом деле все даже немного банально. Уточню, кто не знает, мы знакомы со Стасом еще со школы. И вот однажды, классе, наверно, в десятом, опоздал Стас на мой день рождения, который устраивался на природе. Когда он наконец объявился, из еды у нас остались только вареная картошка, кетчуп, майонез и немного теплого пива. Это чудо, - он указал на Клиноренко, - медленно и старательно мажет картошку кетчупом и майонезом одновременно и, прихлебывая пиво, потребляет это. Причем с таким довольным выражением лица, что Димон в образовавшейся паузе как гаркнет: «Да, ты гурман, Стасик!».
Собравшиеся рассмеялись. Потом Юлька опомнилась:
- Хорошо сидим. Костер скоро прогорит, а мы еще с мясом не разобрались.
- Давайте чем-нибудь помогу, - Вика поднялась.
- Ну, еще помидоры осталось порезать, и хлеб, - Тома поставила стакан на траву. – Так уж и быть, пусть мальчики отдыхают.
- Никаких наездов, - не удержавшись, бросил вслед Славка, - Мальчики делали костер.
Они удалились. Стас спросил:
- Ты видел Димона с тех пор?
Сашка покачал головой.
- И я. После школы он, вроде бы, подался на север. Кажется, Архангельск.
Они помолчали. Стас сходил к «Форду» и вернулся с литровой бутылкой «Миринды».
- Как тебе большие американские машины? – поинтересовался Славик.
- А как тебе настоящие американские «Харлеи»? – вопросом на вопрос ответил Стас.
- А, так вот чей этот дорожный монстр, - оторвалась от резки хлеба Вика.
- Ну да! Клевая штука, правда?
С транспортом теперь все стало ясно, подумала Вика. BMW принадлежало Михе, 99-я Денису, «Ford» был Стаса, ну а «Харлей» – неподражаемого Славика. Остальные, видимо приехали с ними.
Через четверть часа с приготовлениями было покончено. Благодаря то ли случайности, то ли, скорее всего, предусмотрительности Сашки, дым костра уносился в сторону, поэтому «стол» был устроен неподалеку от огня. Положение подстилок было подвергнуто реорганизации для более удобного размещения людей.  Все наконец уселись. Зажурчало вино по стаканам.
- Так, за встречу мы уже пили…
- За такую встречу можно и еще раз…
- Тогда уж за того, кто всех нас собрал, - Слава торжественно повел стаканом, изображая предложение чокнуться, - Санек! Ты – молодец!
Сашка протестующе замахал руками. Вика заметила, что он по-настоящему смущен, по губам она прочла что-то вроде: «Это не по сценарию». Но пластиковые стаканчики все равно взметнулись вверх.
Они выпили. На этот раз Вика решила обязательно закусить. На «столе» у них было достаточно много снеди. По студенческой привычке изобиловали бутерброды с паштетом, а также с колбасой и сыром. Свежие помидоры и соленые огурцы – она вспомнила, что Сашка любил именно такой расклад, и мысленно улыбнулась. Еще были вареные яйца, шпроты и тушенка в железных банках, конечно же, кабачковая икра. Кто-то, не иначе как Юлька, притащила домашние блины и острую закуску из морковки. Кроме этого в пластиковых мисках красовались маринованные грибы и еще какой-то салат, из составляющих которого Вика различила только зеленый горошек. Из экзотики присутствовали апельсины и две огромных дыни. В центре импровизированного стола лежал порезанный хлеб, на краю стояла бутылка с кетчупом. Имелось вино, литруха водки, а также «Спрайт» и малиновый сок. Хотя, как стало очевидно за последние часы, в виртуальности могло быть исполнено любое желание.
С большой осторожностью Вика выбрала бутерброд с сыром, явственно ощущая запах настоящего хлеба и сыра, осторожно укусила, краем глаза заметив, что Сашка следит за ней и… продолжила есть. Все было абсолютно естественно – и вкус, и посыпавшиеся с бутерброда крошки. Хм, ходить здесь она научилась за минуты, есть и пить – за секунды. Может и вправду у нее какие-то особые отношения с виртуальностью?  Во вторую руку Вика взяла помидор, сладкий, сочный, не нуждающийся даже в соли.
К столу потянулись руки и несколько минут все были увлечены едой. Вика тоже принялась есть, с аппетитом уплетая шпроты, грибы и тот самый неизвестный салат, на поверку оказавшийся очень вкусным. В принципе, особого голода она не испытывала, да и Сашка говорил что-то вроде того, что в виртуальности нельзя реально наесться, но она так давно не сидела на природе в такой теплой компании… В общем все получалось само собой, а когда в животе так естественно заурчало, она в очередной раз усомнилась, что все это вирт.
Гроб тем временем грустно посмотрел на пустую бутылку, отложил ее в сторону и… достал следующую. Стас со Славиком перешли на «беленькую». Секунду поразмыслив, к ним присоединился и Денис.
- Миха, - подал голос Стас, - я тебя кучу лет не видал. Как ты умудрился раскрутиться в этой стране?
- Так! Нечего на страну гнать! – возмутилась Юля.
- А чо гнать, ты на нас посмотри. Тома – в Финляндии, Я – в Канаде, Слава в Штатах, Санькá в Австралию занесло. Четверо из десяти. Ты думаешь легко этот шаг дается? Просто иного способа нет. Здесь полный ноль в отношении перспектив. Поэтому я и спрашиваю.
- А я тебе отвечаю, - Гроб чуть приподнялся, по-прежнему не выпуская из рук стакан. – Ты правильно сформулировал: «раскрутиться». То, чем я занимаюсь, не есть бизнес. Это тупое зарабатывание денег порой наперекор образу жизни, всякой там этике и прочему. Если врубиться в эту схему, то жить можно.
- Только для этого нужен определенный склад ума, - добавил Игорь. – Не такой, как, допустим, у меня. А насчет перспектив – ты, в общем прав, Стас. Ну вот у меня: аспирантура, кандидатская на идиотскую ненужную тему, преподавание. То есть, вроде что-то и есть, а на деле… Чтобы купить машину мне нужно лет десять по черному брать взятки. Собственная квартира – неисполнимая мечта.  Да что там, поехать отдохнуть, повидать интересные места – не на что.
- Ну а куда бы ты хотел поехать? – спросил Славик.
- Да мало ли куда?! -  Игорь грустно улыбнулся, - Но больше всего я хотел бы повидать Байкал.
- Эй, парень, ты живешь у моря. Чего тебе не хватает?
- Не знаю. Хочу увидеть Байкал. Заглянуть в его воды. Почувствовать энергетику этого места. Наверно это глупо, но это моя мечта.
- Ну, по-моему, это не так уж нереально. Это же не Канары. - сказала Тома.
Молчавший доселе Гроб спросил:
- А в твоих мечтах место лишь для одного?
- Ты о чем, Миша?
- Понимаешь, у меня тоже есть одно желание. Это не та наивная мечта из детства, о которой вспоминаешь всю жизнь, но мне бы очень хотелось его осуществить. Я хочу совершить что-то вроде автопробега. Неважно куда, просто: надежная машина, бескрайняя дорога и ты сам себе хозяин. В следующем году я собираюсь купить себе хороший джип и, быть может, выкрою в своем графике пару неделек для этой авантюры. Определенной цели у меня нет, так вот я и спрашиваю, а не совместить ли нам с тобой два наших желания, если, конечно, у тебя нет особых условий.
- Мишка, да какие там условия. Если ты предложишь такое мероприятие, я обеими руками «за». Но сам понимаешь, спонсорство будет неравноценно.
- Это не важно. Главное, чтобы мы классно провели время. Значит по рукам?
Игорь выглядел слегка ошеломленным:
- По рукам. Конечно.
- А жена?
- Поймет. Она у меня умница.
- Тогда за мечты. – Стас поднял свой стакан, - и за их исполнение.

Посидели еще. Разговоры постепенно переключились на тему работы – обычное у мужчин дело. Вика перебралась поближе к Юльке и Марине.
- Ну, рассказывайте, как ваше «ничего»?
Юлька пожала плечами:
- Как раз, что «ничего». Все то же: дом, работа в том же музыкальном магазине. С тех пор, как мы виделись, единственной новостью была покупка стиральной машины.
- Все так же одна?
- Ну не то, чтобы совсем. Я ищу.
- Уже столько лет…
- Знаешь, если проинвертировать Альфреда Бестера – был такой писатель – то скажу: «Если твой парень один на миллион, то в городе с восьмимиллионным населением есть еще семь таких».
- И ты ищешь такого, как Андрей?
- Да. Я уже таким мастером стала в мужской психологии.
- Да ты им всегда была.
- Может быть. И вообще, чего я? Пусть Маринка рассказывает. Ей есть что рассказать. Она второго ждет.
- Вау! Серьезно?
Марина посмотрела на Юлю, по-детски насупившись:
- Я сама хотела рассказать.
- Да ладно уже…
- Еще рано о чем-то говорить, но я надеюсь, что будет девочка. Назову Яной.
- Как супруг отнесся?
- Легко. Он сам его и задумал, ребенка, в смысле. Дима у меня из тех, кто любит большой дом, много детей, огород. Да, что я рассказываю – вы же были у нас в гостях. Знаете, что Димка вырос на селе.
- Мг, помню, - сказала Юля. - «Лучше быть первым парнем на деревне, чем вторым в городе». Он кстати, как, прижился в городе?
- Он просто живет в стороне от всей этой городской суеты. Дом у нас, знаете, на окраине. Профессия – плотник – у него совсем такая… ну, такая, что можно в некотором роде не касаться реальности.
Последние слова словно эхо пронеслись у Вики в голове. Ей было так хорошо, что тоже хотелось не касаться реальности.
- А на двух остановитесь?
- Наверно. Это все-таки очень тяжело в наше время – воспитывать детей. Порой я очень боюсь. Боюсь, что когда вырастет мой Артемка, для него найдется какая-нибудь «горячая точка». Боюсь, что из-за скачка бакса или подорожания бензина взметнутся цены так, что я даже лишнюю игрушку не смогу купить своим детям. Я не знаю, что будет дальше, как лягут звезды, как распорядится судьба. Прав, наверно, Стас – в этой стране все как-то… непредсказуемо.
Вика положила руку на плечо Марине:
- По крайней мере у тебя есть на кого положиться.
- А у тебя?
Вика задумалась, что сказать. Ответ зависел от того, как следует воспринимать сидящих перед ней. Если как живых людей, то она никогда бы не открыла подругам истинное положение дел с Романом… и Сашкой. А если как компьютерную программу – было бы хорошо излить душу кому-нибудь из хороших подруг, зная что это однозначно не выйдет за пределы ОЗУ и ПЗУ. Мысли ее отвлеклись и вернулись на полвитка по спирали происходящего. Если все вокруг, подумалось ей, лишь компьютерный образ, то ждет ли второго ребенка реальная Марина? Если да – то как об этом узнал Сашка, а если нет – к чему весь этот цирк? А то, что Миха запланировал с Игорем – это ведь только в виртуальности? Хорошо бы знать…
- Чего молчишь?
Вика только сейчас заметила, что задумалась, уставившись в одну точку. И что так и не решила, как себя вести.
- Да, в общем у меня все нормально. Как всегда, – ложь абсолютно легко слетела с ее уст. - Объявился вот Сашка, показал кучу чудес, привел сюда.
- Ну и как у вас?
Вика насторожилась. Если сейчас они начнут убеждать в том, что она сделала ошибку, предпочтя Романа – значит они точно программа, причем с явно выраженной авторской меткой. Ей не хотелось, чтобы это было так. Тогда мнение о Сашке пошатнулось бы и очень даже сильно, а, кроме того, если подруги начнут нести подобные вещи, все чары этого места и этой компании пропадут в единое мгновение.
- Что ты хочешь узнать? – осторожно спросила она.
- Ты была рада его видеть?
- Да, пожалуй.
- И больше ничего?
Вика покачала головой, но как-то уж совсем нерешительно.
- Нет, пойми меня правильно, - Марина снизила голос до шепота. – Я не пытаюсь как-то там влиять на тебя. Сашка – неплохой парень, но, согласись, нам уже не семнадцать, чтобы очертя голову бросаться в омут любовных приключений.
Так, это был оригинальный поворот. От Маринки, конечно, можно было ожидать таких слов; Вике была известна ее «правильность» в отношении семьи и семейной жизни, но все равно прозвучало это как-то неожиданно. Или у виртуальной копии подруги после стаканчика вина здесь повылезали все ее скрытые при других обстоятельствах мнения или… Сашка пытается завоевать ее таким сложным способом «от противного».
- А мне кажется, - вступила в разговор Юля, - что во всем этом нет ничего страшного. В твоих любимых «мыльных» операх, Марина, такое случается сплошь и рядом. А ты сама, что, даже никогда не флиртовала после свадьбы?
- Знаешь, флирт ведь тоже может быть разный…
- Вика, не слушай эту клушу. Если хочешь вспомнить прошлое – вперед, только не надейся на многое, не отрезай путей отступления, и, очень прошу, не ошибись. «Мы лишь вспоминаем прошлое, мы не узнаем его при встрече. Воспоминанья летят назад, но жизнь идет вперед и все прощанья – навсегда». Это тоже Бестер. Я на себе почувствовала эту истину. На заре юности все чувствуется по-другому, а потом, когда возвращаешься к тому, что было, все оказывается не так, и ты уже не знаешь, то ли ты сама изменилась, то ли забыла как должно быть. В общем, решать тебе, главное не грохнись потом о холодные камни как падший ангел, - в конце она нараспев процитировала «Наутилус».
Эти слова понравились Вике больше – Юля умела сказать то, что важно и сказать красиво. Вопреки проскользнувшим вначале опасениям, никто не уговаривал ее бросится на шею Сашке. По крайней мере эти двое. Маринка, вон даже наоборот, отговаривала. Но чем дальше, тем сильнее Вика чувствовала, как разгораются в душе давно забытые чувства. Может быть в этом была небольшая заслуга виртуального вина, но, даже, если и была, то совсем не большая.
Она нашла взглядом Сашку и увидела, что он берет гитару. Несколько минут подтягивания колков, вслушивания в звук, мелодичного перебора струн, а потом, тихо прокашлявшись, он начал:

Эта ночь не дает мне уснуть до рассвета
Эта ночь вертит старые пыльные сны
На краю суматошного пьяного лета
Мы с тобой таем в призрачных пальцах луны

Сквозь сумрак дней
Я рвусь к тебе
Сквозь сумрак дней
Уносит память
Сквозь сумрак дней
Вино в стакане
Чтоб только не было больней

Мы с тобой – где прибой, где нет слез и разлуки
Мы одни в королевстве волшебных теней
Я запомнил навек твои губы и руки
Я прижаться хотел к ним сильней и сильней

Когда-то Вика слышала эту песню.  Может быть всего лишь раз, но слова вызвали какие-то смутные воспоминания из самых дальних уголков мозга. Она вслушивалась в музыку, в стихи. И не только она. На берегу воцарилась внимательная тишина, нарушаемая лишь шумом прибоя, треском костра и стрекотом кузнечиков. Сашка повторил припев и начал последний куплет.

Эта ночь, вероятно, не будет последней
Но, увы, прошлого не воротишь назад
Дни летят, моя милая юная леди
И мечты. Они тоже летят.

Первым нарушил тишину Стас.
- Эту песню, кажется, сочинил парень с нашего двора, - сказал он.
Сашка согласно кивнул головой, откладывая в сторону гитару.
- Твой тезка, кажется. Саня. Не помню фамилию.
- Я тоже не помню. Помню только, что он был старше нас на год, а однажды летом с ним что-то произошло. Что-то странное. Он резко позабыл друзей, очень изменился, и даже, кажется, ненадолго обследовался в психушке. А потом увлекся танцевальной музыкой, пытался работать ди-джеем и в конце концов уехал из города.
- Да, я вспомнил. Хороший был парень. До того лета.
- Эта песня – все, что от него осталось.
- Знаете что? Давайте выпьем, - Денис наполнил стаканы соседям. – За тех кого нет с нами. За тех, кого мы помним.

Настало время заката. Алая монета солнца проскользнула в промежуток между облаками, словно обрисованными по контуру красным карандашом и стало погружаться в белесую дымку у самого горизонта. Все происходило стремительно. Круг сплющился в овал, потом в уменьшающуюся дольку, и, наконец, просто точку, через мгновение исчезнувшую над горизонтом. Розоватое свечение неба стало медленно угасать.
- Я и забыл, как выглядят наши закаты, - сказал Сашка. Он отложил гитару и посмотрел на остальных «иностранцев». Они сидели молча, глядя на догорающие краски. И только Тома тихо проронила:
- Они красивые.
- Ладно уж, - Юля протянула руку. – Дайте гитарку.
Ее рука легла на гриф, вторая попробовала струны:

Ты говоришь только тогда, когда ты хочешь сказать
Все твои мысли потому – неповторимый полет
И это мучает тебя, но я могу подождать
Пока закончится зима и солнце вытопит лед
Когда наступит снова для нас время «икс», дикий мед
М-м-м
А это осень и день августа на слайде в анфас
А это веер моих песен за какой-то там год
                Я вспомню сладкую  печаль твоих оранжевых глаз
               И счастье с запахом полыни сотрет горизонт
Поскольку я нашла вернее слова для тебя, дикий мед
М-м-м
Хмельная горечь янтарем по пальцам тонкая нить
Переливается на солнце, ослепляет ладонь
Нас разлучает все, что только может нас разлучить,
Но что-то теплится в душе и разгорится огонь,
Когда опять твой синий дымчатый взгляд разольет дикий мед.
М-м-м

Она пела тихо, но так тепло и искренне, что Вика слушала, затаив дыхание. «Нас разлучает, все, что только может нас разлучить» - ее песня прозвучала словно в унисон с Сашкиной, да и в остальном, подумалось вдруг, у них было немало общего. Оба были одиноки, и оба никак не могли забыть свою первую настоящую любовь. Юлька носилась с воспоминаниями об Андрее, у которого, она знала, уже давным-давно другая семья, подрастающий сын, и который вряд ли вспоминал о девочке, которой ранил сердце сразу после одиннадцатого класса. Сашка – и в этом сейчас она готова была поклясться – всегда помнил о ней. Две похожие судьбы, изливающие чувства на фоне дрожащих струн. Интересно, они учились в одной группе и вполне могли сойтись друг с другом, но…
Вика и не знала, что в свое время они пытались. На четвертом курсе Сашка и Юля попытались перешагнуть от симпатий и дружбы к чему-то более серьезному, но у каждого за спиной оставался очень дорогой сердцу кусок жизни, а в голове жили свои взгляды на мир, свой собственный идеал любимого человека, не дававший покоя и не соответствующий реальному положению дел. У них ничего не вышло, и лишь уважение друг к другу помогло им сохранить дружбу – то, что казалось тогда таким важным.
Вспомнилась притча, рассказанная в лаборатории про то, как один мужчина всю жизнь искал идеальную женщину, состарился, но так и остался одинок. «Неужели за всю жизнь ты не встретил ее?». «Встретил. Но она искала идеального мужчину». Алекс и Джулия были доказательством этой притчи. Каждый сам по себе.
«Мы с тобой – где прибой, где нет слез и разлуки…»
А ведь в ее силах что-то изменить. Сделать счастливым человека из притчи. И, может быть, саму себя тоже. Вот только смеет ли она решиться на это?
- Так, мальчики, кто у нас на шашлыке? – своим окриком Марина выдернула Вику из состояния задумчивости. – Костер уже прогорел. 
- А чо, как что, так сразу «мальчики», - заворчал Слава, но послушно направился к нанизанным шампурам. Игорь пошел с ним.
- А того, - Юля отбросила песенную печаль. – Шашлык – дело мужское. И вообще темы типа: «Женщина, твой день – восьмое марта!» у нас не прокатывают.
Вика улыбнулась. Ей было хорошо здесь, особенно сейчас, когда первая неловкость была смыта весельем и душевностью, а еще вином.
Закат тем временем угасал. На востоке, уже зажглись первые звезды, робко дрожащие в сгущающейся мгле. Из-за холмов выплыла луна – большая и оранжевая, едва перевалившая период полнолуния. От воды повеяло прохладой. Вика зябко поежилась и Сашка подойдя, обнял ее за плечи.
- Не стоит мерзнуть, - тихо сказал он ей на ухо. - В машине есть во что переодеться
Она заметила, что и он уже натянул свои джинсы и накинул рубашку. Вике захотелось сказать, что когда он обнимает ее вот так, ей совсем не холодно, но его руки соскользнули с ее плеч, и Вике ничего не оставалось, как последовать Сашкиному совету. И только на полпути к авто Вика поняла, что сейчас произошло. Он обнимал ее и ей хотелось, чтобы это ощущение не кончалось. Очень хотелось. Похоже бастион вполне готов был рухнуть.
В машине она нашла не только свою дневную одежду, но и теплую вязаную кофту и даже новое белье. Безуспешно стараясь не зацикливаться на мысли, как Сашка угадывает ее размеры, и вообще все это делает, Вика забралась в салон и полностью переоделась. В тусклом свете маленькой лампочки взглянула на себя в зеркало, сказав «прощай» остаткам косметики. На миг ей показалось, что с той стороны стекла на нее смотрит помолодевшая лет на пять девчонка с чуточку растрепанными волосами и милым личиком, розовым от отсветов огня. Улыбнувшись, она скорчила рожицу своему отражению и пошла к костру, откуда доносилась гитара.
- Поорем? – спросил Сашка. Как хорошо, подумала Вика, что в виртуальности у него не болят пальцы от струн и он может играть долго и что угодно.
«Что угодно», под которое Сашка предлагал поорать, оказалось Чайфовским «Никто не услышит». Знакомые аккорды, а потом слова, которые тут же были всеми подхвачены.

От старых друзей весточки нет. Грустно.
А на душе от свежих газет пусто.
И от несвежих - невелика потеха.
Правда вот был армейский дружок - уехал.
Ой-йо, ой-йо, ой-йо. Никто не услышит.
 
Они допели. Нестройными голосами, но абсолютно искренне. «Ой-йо» летело над берегом и морем как ветер прошлого. Стас сказал:
- А все-таки жаль, что наша музыка уходит.
- Это точно, - согласился Сашка. – Все так изменилось.
- Теперь поют совсем другие песни, - сказал Игорь, переворачивая шашлык, – Всякие там «Пару трупер» и «Я знаю три слова». И это теперь, кстати, тоже рок-музыкой называется.
- Знаешь, на самом деле, - как работник музыкального магазина и музыкант со стажем, Юля не могла остаться в стороне от этого диспута. – И раньше были хорошие песни и был всякий бред, и сейчас.
- Не, ну тот бред, что поют сейчас…
- Я не хочу защищать отстой вроде «Целуй меня везде, я ведь взрослая уже», вызывающий рвотные рефлексы, но знаешь, ты возьми «Наутилус» образца какого-нибудь 88-го года, послушай «Мясников», «Доктор твоего тела». Много ли смысла ты найдешь?
- Мы находили, - негромко сказал молчавший доселе Славка. -  Хотите, расскажу историю. Немного глупую, наверно. Аэропорт в городке Бангор, штат Мэн. Занесло меня туда по работе. Скоро отлет. Захожу в туалет, а в соседней кабинке парень напевает «Калинов мост». Песня как раз соответствующая, нет не туалету, - он предугадал возможную шутку, - вообще: «Улетай». Может быть помните? «Улетай с первым проблеском солнца. Улетай, гордый вызов орлам», - он напел, и Сашка со Стасом кивнули, узнавая. – Тихо так себе напевает, но не фальшивит. И даже акцента нет. А я, блин, sorry, делаю свои дела и просто его слушаю.
- Ты не начал подпевать?
Славка потупил взгляд:
- В том-то дело, что нет. Не знаю, что на меня нашло. Я просто слушал. А потом, когда вышел, опомнился, хотел подождать его, познакомиться, но тут посадку на мой рейс объявили.
- Да, это на тебя не похоже.
- Я знаю. Но я почему-то не мог сказать ни слова. Как в той самой песне: «Унесло вихрем в дальние звезды». И все. А он, может быть, даже одним рейсом со мной летел.
Слава замолчал.
- Да, ладно, не бери в голову, - посоветовал Денис.
- И все-таки музыка сильно изменилась, - вернулся Игорь к прежней теме. – Я понял это не так давно, когда проходя мимо лавочки в парке, услышал что поет нынешняя молодежь. Как вам «Русский размер» под гитару?
- Да, на место старых кумиров приходят новые.
Вика вспомнила, как слушала однажды слушала «Лети», после очередной ссоры с Романом, находя что-то близкое в, казалось бы, холодных техноритмах и… промолчала.
- У меня вообще создалось впечатление, - подал голос Миха, - что после 95-го все наши монстры  рока вроде Кинчева и Шевчука не создали ничего по-настоящему хитового. Они что-то творят, где-то выступают, но так, чтобы как раньше на каждом углу «Трасса Е-95» или «Последняя осень»…
- Неувязочки, Миша, - перебила его Юля, - «Трасса» вышла в 97-м.
- Ну, может быть, есть исключения, - согласился Гроб, - но в целом, согласитесь…
- Короче, Склифасовский, - Пародируя Балбеса из «Кавказской пленницы», перебила его Юлька. – Дай мне гитару, и я спою тебе хит.
Без особых прелюдий она ударила по струнам.

Немного теплее за стеклом, но в злые морозы
Вхожу в эти двери словно в сад июльских цветов
Я их так хочу согреть теплом, но белые розы
У всех на глазах я целовать и гладить готов
Белые розы, белые розы,
Беззащитны шипы.
Что с ними сделал снег и морозы,
Лед с витрин голубых?
Люди украсят вами свой праздник
Лишь на несколько дней
И оставляют вас умирать
               На белом холодном окне.

- А ведь это тоже была эпоха! – заметил Денис, когда Юлька замолчала. Он улыбался, как, в общем-то и все остальные, едва распознав песню.
- Да, также как и «Модерн токинг», - согласно кивнул Слава. – Мы правда среди сверстников тогда называли все это «лажей», хвалили «Скорпов», «Manowar» и «AC-DC», но у меня, например, была кассетка и тех, и других.
- И у меня, - чуть смущенно подал голос Сашка.
- И это говорит старый рокер! – не удержавшись воскликнула Вика.
- А шо делать? Из песни слова не выкинешь.
- У Кинга в «Ярости» есть одна безбашенная мысль. Извините за грубость. «Если вы выблевываете свое прошлое в момент, когда настоящее кажется еще хуже, то кое-что из блевотины может показаться съедобным».
- Фу! Виктория! – Славка сделал ужасное лицо и демонстративно прикрыл ладонью рот. – Ну как можно?
- Да, ладно, ты ваши штатовские фильмы посмотри, - вступился за Вику Денис. – Излюбленная тема.
- Кроме того, верно ведь сказано, - заметил Гроб. – Даже та хрень, что раньше мы бы и слушать не стали, в наши дни обрела какую-то ценность, вытесненная бредом еще более бессмысленным.
- Ну ты сказал!
- Я серьезно. Что мы испытывали, если в восьмом классе слышали «Девочка моя синеглазая»? Мы говорили: «Какая чушь», и хотели тут же заткнуть источник звука. А сейчас? Не знаю, кто как, но я испытал ностальгию, когда Белоусова, царство ему небесное, поставили по радио. Просто ностальгию. Так что…
- Не, ребята, вы совсем нюни распустили! – огласил свой вердикт Стас. – Знали бы вы тогда десять лет назад, что будете говорить такое.
- Подожди, хакер, не руби сгоряча, – сказала Тамара. - Дай им выплакаться.
- Может, я и не прав, - продолжал тем временем Гроб, - но вот скажите, у каждого в так называемом отрочестве была любимая группа или певец. Я любил, например «Лоцмен» - это то, что сейчас назвали шансоном и Гарика Сукачева. Дэн, помню, тащился с «Кар-мен» и «Технологии». Юля…
- Тальков.
- …да, Тальков. Так, ну эти черти, - он указал на Санькá и Стаса, - тяготели к классическому року.
- «Нирвану» не забудь, - подсказал Клиноренко.
- Ладно, хватит. Остановимся. А теперь, народ, скажите, испытывает ли кто сейчас неприязнь к какой-нибудь музыке из того периода?
- Миша, - бразды правления дискуссией взял на себя Сашка, и Вика вдруг поняла почему. В голосе Гробарева проявились пьяные нотки, – мы поняли, что ты хотел сказать. Время как бы усредняет вкусы. Но, ты знаешь, притупляется не только неприязнь, но и симпатии. Я уже не буду скакать как раньше под «Сектор Газа», могу спокойно послушать «Яблоки на снегу», но всякому делу есть границы. Как и раньше мне омерзителен Майкл Джексон и Распутина, и это уже не зависит от прожитых лет.
- Я понимаю, - Гроб почесал затылок, пытаясь что-то еще сказать, но Славка его опередил.
- Знаете что, давайте лучше выпьем, - предложил он.
- Ага! – с пол-оборота поддержали его все. - За музыку!
Через минуту Игорь огласил, что шашлык готов.

Волны с тихим плеском накатывались на берег, играя мелкими камешками. В свете луны вода блестела и переливалась, навевая мысли о вечности первородного океана. Схожесть еще более подчеркивали мириады звезд, раскинувшиеся в бездонной мгле над головой. Они с Сашкой сидели в сторонке от костра, на небольшой подстилке, в двух шагах от прибоя, и смотрели в ночь. Позади торчали из земли два пустых шампура. Кто-то в качестве разнообразия включил в машине магнитолу – Вике было лень смотреть кто – и из динамиков полилась негромкая музыка.

Между мной и тобой тонкая нить
Между мной и тобой невидимый свет
Между мной и тобой не изменить
Я ищу столько лет потерянный рай

Между мной и тобой слез стена
Между мной и тобой… Я одна
Между мной и тобой потерянный рай
Между мной и тобой… Между мной и тобой…

Между мной и тобой тонкая нить
Между мной и тобой тумана река
Между мной и тобой… Между мной и тобой
Между мной и тобой… потерянный рай

Вот так же и у меня есть свой потерянный рай, подумалось Вике. Так же, как и тумана река, раскинувшаяся между ней и Сашкой. И эту реку сейчас ей очень-очень хотелось переплыть. Впервые за несколько лет. И невидимый свет, о котором поется в песне, тоже хотелось вернуть, и вдоволь насладиться этим забытым ощущеньем счастья. Но прочные серые нити условностей и долга, прикрывающиеся звучным понятием «разум», были еще очень прочны. Они уже, конечно, не шли ни в какое сравнение с теми путами, что держали ее, когда она сделала шаг из такси, но все равно. Как цепь на собаке, они допускали несколько шагов свободы, потом брали за глотку, и не просто так, а у самых истоков опальных желаний. Вика не знала, сможет ли до конца справиться со всем этим, но ей очень хотелось сделать это. Другое дело, не пожалеет ли она потом, как предостерегала ее Юля. Но ведь лучше сожалеть о сделанной глупости, чем о несделанной. И, вообще, она хотела просто быть счастливой. Разве есть в этом что-то предосудительное? Я ХОЧУ БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ!
И кто тебе мешает?
В том то и дело, что мешала Вике она сама. Сашка был рядом, стоило лишь решиться, и он мог быть ее где угодно, включая реальность. Но она могла быть с ним только здесь, в виртуальности. И только здесь она понимала, что безумно хочет этого.
И только здесь ее мечты могли осуществиться.
Незаметно рука Вики легла в Сашкину ладонь и он нежно сжал ее. Никогда до этого она не знала, как много может значить простое прикосновение. В нем чувствовалось тепло и уверенность, и еще что-то совсем забытое. По телу Вики пробежала ежа уловимая дрожь, и чтобы совладать с собой она сказала:
- Классный был шашлык, - сказала Вика.
- А что, уже все съели? – Сашка глянул на опустевший костер. - Могу сделать еще, если тебя не смущает, что это просто иллюзия.
- Нет спасибо, – на самом деле ей было плевать на шашлык, хоть он и вправду был хорош. – Открой секрет, как ты смог все это сделать. Как сделал их, - Вика перешла на шепот, - такими настоящими?
Несколько секунд Сашка пристально смотрел на нее. В его глазах отражалось пламя догорающего костра. Он словно решал, стоит ли говорить, и Вике от этого стало немного тревожно.
- Ты и вправду желаешь это знать?
Секунду она думала, потом уверенно кивнула:
- Да.
- Ладно. Ты имеешь полное право знать это. Но, прошу тебя, пойми все правильно…
- Говори, – внутри у Вики похолодело.
- С предисловием или по сути?
Вика вздохнула и выдавила из себя маленькую улыбку.
- Давай с предисловием.
- Помнишь, я рассказывал в чем суть виртуальности? В сочетании стимулятора мозга особой конструкции и, собственно, компьютерных программ. И там, и там связь однонаправленная. Устройство, ну или программа, влияет на человека. Если же добавить в конструкцию обратную связь, то можно зафиксировать реакции человека на те или иные воздействия, выраженные комбинацией биомагнитных импульсов. Импульсы эти можно записать и перевести в некую систему, которая будет являться биокомпьютерной характеристикой человека. Иными словами виртуальным отражением. Это как разгадывание тестов. Предоставь опытному психологу ответы на десятки, сотни таких, но, не развлекательных, а серьезных тестов, и он даст очень точную характеристику твоей личности.
- Я поняла, – в голове Вики что-то «щелкнуло». - То, что ты ляпнул тогда в воде – правда.
Отпираться не было смысла.
- Ну, в общем, да. Пятеро из восьми здесь присутствующих – виртуальная копия.
- А остальные?
- Остальных я программировал «ручками».
- Кто остальные?
- Тома, Марина и Дэн.
- А второй ребенок, которого ожидает Марина?
- Это правда.
Секунду она осмысливала услышанное.
- Значит не одна я побывала в виртуальности?
Сашка вздохнул:
- В общем, да.
С этим нужно было справиться. Во-первых, копия сознания, о которой она думала некоторое время назад, все-таки была возможна и это будоражило сознание, хотя и было по-прежнему за гранью понимания, а, во-вторых, она не была единственной, кого Сашка приглашал вот так побыть с ним. Вика испытала приступ глупой ревности. Подумалось о том, что он был здесь и с Юлей. Показывал эльфов, сидел у костра. На миг Вике стало противно все окружающее. Она поднялась, но Сашка удержал ее за руку.
- Неужели ты не понимаешь, что все это только для тебя?
Его слова прозвучали так искренне, что Вика остановилась. Ей хотелось верить, что все это было так, но новая не очень хорошая мысль объявилась у нее в голове.
- Ты просто составляешь коллекцию друзей чтобы там у себя в Австралии нырнуть на часок, сбросить усталость, выпить виртуальной водки, потрепаться о музыке, заняться любовью. Теперь для этого у тебя есть и я?
По тому, что Сашка выпустил ее руку, Вика поняла, что сболтнула лишнее.
- Ничего ты не поняла, - тихо сказал он, обиженно опуская голову на поджатые колени. – Я как мальчишка пытаюсь очаровать тебя, что-то придумываю, лишь бы побыть рядом с тобой, лишь бы видеть свет в твоих глазах. Ночами думал, как сделать ту или иную мелочь, чтобы… А, что говорить! Ты права, я собрал коллекцию друзей, с которыми можно выпить рюмочку и поболтать, потому что ты же видишь – они живые, а я – один, на другом конце света. Но заниматься любовью… Мне жаль, что ты повернула все так.
Чувствуя себя чертовски виноватой, Вика снова присела рядом с Сашкой, провела рукой по его волосам. Блин, ну, действительно, что ей неймется!?
- Прости. Почему ты не сказал сразу?
- Разве это так важно, что кого-то я писал, сам подбирая реакции, обороты речи, внешний вид, а кого-то сосканировал из реальности.
- Но ты приглашал их сюда?
- Нет. Я снял матрицы через Игоря. Вместе с некоторым оборудованием в институт передали биоимпульсный сканер – тот же шлем, только узкоспециализированный, и на день кафедры под каким-то там предлогом Игореша провернул это дело. В качестве демонстрации гостям возможностей высоких технологий, я полагаю. «Снял кальку» с Михи, Юльки и себя.
- Ты им конечно ничего не сообщил?
- Я все рассказал Игорю, но он посоветовал ничего не говорить до проверки вирта. Проверка состоялась сегодня.
- А остальные?
- Слава и Сашка были у меня в гостях. По одному. Мы погоняли на формуле, искупались в океанском атолле. Виртуально, я имею в виду. Ну и...
Вика поняла, что больше так не может.
- Прости меня, Сашечка, – она обняла его съежившуюся фигуру. - Прости, пожалуйста. Ладно?
В качестве ответа он снова взял ее за руку, положил голову ей на плечо. Грустно вздохнул.
- И много у тебя еще таких тайн? – спросила Вика.
- Осталась одна. Самая главная.
- Ну, - Вика нежно погладила Сашку по голове. – Скажешь?
- Не-а.
Вика усмехнулась.
- Почему-то я так и знала.
Они некоторое время молчали. Сзади доносилась музыка, спереди шелестел прибой. Наконец Сашка спросил:
- Почему у нас так тогда получилось, а?
- Наверное, мы были слишком молоды.
- Как думаешь, у нас хоть шансы были?
- Были, - Вика подивилась самой себе, с какой легкостью обсуждает закрытую доселе тему. – Тебе просто надо было быть смелее.
- А тебе – не молчать. Знаешь как это тяжело – догадываться, что ты думаешь на самом деле, чего именно хочешь.
- Разве ты не чувствовал?
- В том то и дело, что нет. Такое впечатление, что все женщины считают, что мужик должен догадываться об их желаниях. Читать мысли. Но мы же не экстрасенсы. Мы просты. Расскажи, что ты чувствуешь, что думаешь, я расскажу, что чувствую и думаю я. Не нужно хранить все это в себе и рассчитывать, что твой спутник правильно распознает все намеки.
- И все равно ты…
- Струсил. Это ты хотела сказать? – Сашка покрутил в руке подобранный камешек и зашвырнул его в море. – Мне показалось, я стал тебе не нужен, вокруг тебя крутился Роман. Я хотел, чтобы ты сама решила, кого ты выбираешь, его или меня. Но ты все чего-то ждала. Я решил дать тебе время для выбора, несколько дней. Однако по истечении этого срока я получил в глаз от твоего нового ухажера и понял, что, видимо, опоздал.
- Ты бросил меня именно тогда, когда был больше всего нужен.
- Но почему ты не сказала мне об этом?
- Неужели ты не видел этого!?
- Опять двадцать пять!
- Ладно, давай закрывать эту тему.
- Давай, - Сашка развернул Вику и посмотрел ей в глаза. - Я люблю тебя. И всегда любил.
Вика замялась. Не смотря на то, что она уже как бы приготовилась услышать эти слова, сердце ее возбужденно забилось. На секунду она как бы провалилась в какую-то яму.
- Знаешь, время от времени я оглядываюсь назад, и вновь и вновь понимаю, что сделал тогда самую большую в жизни ошибку. Мне казалось, что жизнь только начинается и – прости, буду откровенен – я думал, что еще встречу свою главную в жизни любовь, но время шло. Я так никого и не находил, а если и находил, то быстро понимал, что все это не то. Первая любовь и есть главная – вот что я понял.
- Не всегда.
- Ну, может не всегда. Но в моем случае – точно.
- И что же нам делать теперь?
Сашка швырнул еще один камешек в воду.
- А чего ты хочешь?
Вика задумчиво сорвала травинку, покрутила ее в руках.
- Я хочу остаться здесь.
Где-то прокричала ночная птица. Травы шевелились под дуновением легкого бриза. Луна в россыпи звезд внимательно смотрела с небес. Юлька сходила, выключила кассету, и снова взяла в руки гитару.
- А еще я хочу купаться, - Вика с прищуром посмотрела на Сашку. – Пойдем?
- А если вода холодная?
- Я не дам тебе замерзнуть.
- Хм, - только и смог ответить Сашка.
Она поднялась и направилась к машине. Славик, окрашенный костром в красноватый цвет, окликнул ее:
- Вика, дыни хочешь?
Вика качнула головой:
- Не-а. Я иду купаться.
- Ну, как хочешь. Скоро ничего не останется.
Она переоделась в еще мокрый купальник и, стараясь не обращать внимания на пробившую тело дрожь, побежала к воде, где ее поджидал, стягивающий джинсы Сашка. Там он взял ее за руку и они шагнули в прибой. Позади них Юля запела:

В этой комнате шалит ветер
И срывает со стены фото,
Где меня счастливей не встретить,
Где мне только полтора года…

Вика никогда не слышала эту песню, ей захотелось послушать еще, но вода манила. Она оказалась гораздо теплее, чем ожидала Вика и она поспешила окунуться, чтобы избавиться от озноба. Было даже лучше, чем в первый раз. Вода приятно ласкала тело и она тут же согрелась. В свете луны волны таинственно мерцали, а если вглядеться, то можно даже было увидеть дно. Вика плыла и Сашка плыл рядом, совсем рядом, иногда касаясь ее под водой, пробуждая в памяти зыбкое «дежа вю».
Неужели и это уже было?
В первое их с Сашкой купание они обсуждали вполне серьезные вещи и было не до этого, но сейчас она вспомнила…
Ветер дул с моря, и у берега болталось немало водорослей, но это были, право, пустяки. Оставив «тройку» с подложенными под колеса камешками, они разделись и вошли в воду. Миновав, прибившую прибоем траву, остановились, и Сашка поцеловал ее на фоне солнечной дорожки. Вика почувствовала, как дрожь пробегает по ее телу, задерживаясь внизу живота. Вода, почти доходящая до груди, магически плескалась рядом, околдовывая, обостряя чувства. Повинуясь молниеносно возникшему влечению, она обхватила его руками, а потом… и ногами. Прикосновение тел было так пьяняще, она никогда не думала, как это здорово, касаться его в воде. Возбуждение вихрем накатило на ее, и реальность просто отключилась.
Сейчас реальность тоже была отключена. Она осталась в лаборатории, за окном которой стонал зябкими ветрами ноябрь. А здесь…
…здесь стояло лето и теплые волны монотонно следовали мимо них к берегу.
…здесь Вика сражалась с воспоминаниями и тем, что они в ней будили. Ее сознание, она сама, словно разделилось на две части. Одна из последних сил взывала к благоразумию, вторая бежала от этого благоразумия. Тоже из последних сил.
Первая часть пока побеждала, вынуждая Вику по крайней мере плыть подальше от Сашки.
А вторая уже мысленно целиком была с ним.
Вика не сразу поняла это – то, что можно описать всего тремя словами, хотя и не очень романтичными. То, что идет из сердца, проходя неизменным маршрутом через эрогенные зоны. То, что похоже на натянутую тетиву и вспышку молнии. А еще на полноценную измену мужу.
Она хотела его.
Вика только сейчас осознала, как это все серьезно. Словно измученный тоской по обычному женскому счастью и чувством вины, маленький голодный зверек незаметно выбрался из сваленных в кучу воспоминаний и теперь ждал, когда же она решится, решится хотя бы сказать…
Господи, так совсем нельзя!
Но водоворот желаний все сильнее увлекал ее. Вика проплыла еще немного.
- Тут где-то был камень.
Если и Сашка уловил перемены в ее голосе, то совершенно не подал виду. А если и подал, то все равно темнота скрыла это. Вике показалось, что камень, на котором они сделали передышку и почти поссорились во время прошлого купания, находился немного дальше и левее, но неожиданно она почувствовала под ногами плоскую поросшую травою поверхность. Мелькнула мысль, что это сделал Сашка, но его прибор остался на берегу. Да, и в конечном итоге, это не имело значения.
Он подплыл к ней и тоже встал на камень. Вода доходила ему до живота. Широкие плечи поблескивали в лунном свете и… манили к себе. Продолжая бороться со своим вторым я, Вика сделала шаг навстречу. Море понимающе плескалось вокруг них.
Что я делаю?
Их руки встретились и несколько мгновений они наслаждались этим ощущением, воскрешая в памяти картинки из прошлого. И реальность, и виртуальность, и воспоминания – все смешалось и словно куда-то пропало. Во всей вселенной существовали лишь они двое. Две потерявшиеся и вновь нашедшие друг друга души. Сашка обнял ее, нежно скользнув по влажным плечам, спине. Закрыв глаза, Вика потянулась к нему губами.
Что… Что я творю!?
Его губы пахли морем, чуточку вином (но совсем не так, как пахли зачастую губы Романа) и имели заманчиво терпкий привкус. Еще, еще. Они целовались, и Вика чувствовала, как это возвращает ее в раннюю юность, когда поцелуи и ласки означали так много, когда до понятия «секс» нужно было сделать не один шаг.
Один шаг…
НЕТ!
Она почувствовала телом его возбуждение и это на мгновенье отрезвило ее. Но лишь на мгновенье. Внутренние голоса тщетно взывали ее к разуму. Она знала, что Сашка не пойдет против ее желаний и это успокаивало. Но вот она сама… Бастион практически пал. Осталась лишь последняя линия обороны.
Остановись! Остановись!
Повинуясь таки зову разума, Вика нехотя прервалась, продолжая существовать в каком-то локальном пространстве любимых рук, плеч, губ. Внутри у нее все кипело.
С берега позвали. Для разрывающейся на части Вики, вернуться туда было спасением. Она хотела быть с Сашкой до конца, но понимала, что все еще не может. С трудом, переламывая себя, Вика расцепила объятья и, тяжело дыша, уставилась во тьму поверх его плеча. Как же крепки у нее эти путы верности! Разве достоин Роман этого? Она стояла, не в силах вымолвить ни слова. Сашка тоже молчал.
С берега позвали еще раз. Кажется, Гроб. Вика ладонью пригладила мокрые волосы. Она совсем потеряла счет времени. Ей показалось, прошло лишь пара мгновений. А, может быть, и вечность.
- Если бы знал, что о нас так будут беспокоиться, поставил бы блок.
Вика с трудом узнала его голос. В нем была дрожь. Акцент полностью пропал.
- Мы ведь купаться пошли только пять минут назад, - сказала она.
- Купаться? – с иронией спросил Сашка.
- Ах, ты… хам!
Она попыталась шутя стукнуть его кулачком, но Сашка увернулся и, схватив Вику под водой, поднял на руки. Она испытала такое приятное чувство, когда оторвалась от земли, вернее дна. Ее держали сильные руки, тело ласкали пробегающие мимо волны. Было так хорошо. Вика обвила руками его шею и, повинуясь неукротимому импульсу, снова жадно впилась в Сашку губами.
Ты не должна, не должна…
Остановись!
Внутренние голоса звучали уже тише, постепенно осознающие бессмысленность уговоров и увещеваний. Но Вика уже так устала от них.
- Ладно, - она вновь коснулась ногами камня. - Поплыли?
Сашка молча последовал за ней.

Более-менее Вика пришла в себя лишь у самого берега. Возбуждение прошло, уступив место какому-то странному чувству нереальности происходящего. Учитывая то, что самой реальностью здесь и не пахло, чувство было более, чем странным. Она ощущала легкость, бодрость, энергию, а еще – даже удивительно после всего, что произошло – силы сделать правильный выбор. Иногда – очень редко – у нее возникало подобное чувство окрыленности, но это было во сто крат сильнее. И к нему примешивалось глупое ощущение власти. Над собой что ли?
Вика плыла на свет костра как на магический маяк. Кто-то из ребят, видимо, подбросил в огонь немного дров и пламя теперь разгорелось с новой силой. Позади она слышала всплески от размашистых движений Сашкиных рук. Внезапно ей захотелось, чтобы пляж, на котором они устроили свой пикник, был песчаным. Раньше, глядя разные фильмы, она так мечтала об этом. Лежать на песке в волнах прибоя, оставлять следы, исчезающие в морской пене. Разве это не прекрасно? Она повернулась к догнавшему ее Сашке.
- А тут есть песчаный пляж?
- Там, за холмами и, кажется, немного прямо перед тобой.
Она не поверила, но тут же уперлась коленями во что-то мягкое. Песок. Прежней гальки и след простыл.
- Когда ты умудрился это сделать?
- Никогда. Он был здесь и раньше. Ты просто не замечала.
Вика не поверила, но спорить не стала. Пока. Вместо этого она разлеглась на песке, ласкаемая набегающими на берег волнами, как и мечтала, и окликнула:
- Миша, ты нас звал?
- Я не заметил, как вы пошли купаться, - Гроб вынырнул из темноты, чуть покачиваясь. – Виктория, а почему ты нам не пела?
- Пела?! – воскликнула Вика изумленно. – Я не умею петь!
- А помнишь, - подал голос Игорь, - когда-то ты пыталась научиться играть на гитаре…
Это она помнила. Сашка пытался научить ее, но терпения Вики хватило ненадолго.
- …и однажды спела такую классную песню…
- Мг, - поддакнул Гроб. - Про горизонт.
Теперь она вспомнила. Идеей научиться игре на гитаре она загорелась сразу после знакомства с Сашкой. Подтолкнули ее, конечно, песни, которые он пел ей под аккомпанемент струн. Свои и чужие. Но, хотя природа вроде бы не обделила ее ни слухом, ни голосом, получалось у Вики не очень хорошо, и вскоре она забросила свою затею. Но, прежде чем это произошло, они с Сашкой вместе написали песню. Ту самую, что однажды, много лет спустя, она услышала во сне. 
Да, теперь она все вспомнила, и удивилась тому, как вообще могла это забыть. Один из самых классных дней в ее жизни. Их дружба только начиналась. На землю падал последний снег, тихо ложась на февральскую землю. До весны оставалось совсем чуть-чуть. Он пришел к ней в гости с вкусными пирожными и мандаринами. Мама сделала им чай, а потом на фоне летящих с белого неба снежинок и родилась эта песня. Нет, ну как она могла это забыть!? И потом, когда Сашка приснился ей на берегу, она тоже не вспомнила, откуда эти слова. А ведь они были написаны ими. В день, который казалось, был наполнен волшебством и гармонией.
В одно мгновение она припомнила и детали. Измазанные пирожным губы, люди чистящие ковры во дворе, потом прогулка по парку, летящие с молочного неба снежинки, болтовня про иные миры, которые находятся совсем рядом и… эта песня.
Вика выскочила из воды, и не замечая ночной прохлады, побежала к «лагерю». Дэн и Юлька куда-то пропали, остальные были здесь. Славка со Стасом говорили о машинах. Тома, закутавшись в ветровку сидела у костра, подбрасывая туда веточки. Марина и Игорь все еще сидели у «стола». Гитара стояла прислоненная к BMW Михи. Вика схватила ее и плюхнулась на ближайшую подстилку. Руки ее забегали по струнам, вспоминая, а то и неожиданно получая какие-то новые знания. С невозмутимым видом сзади подошел Сашка и накинул ей на плечи большое полотенце. Гроб вернулся от воды и сел прямо перед ней. До последней секунды Вика не верила, что у нее получится. Все, что она когда-то знала – десяток аккордов и то, это «когда-то» было семь, ну, шесть лет назад. Так не бывает. Даже в виртуальности нельзя чему-то научиться, если ты не умеешь это – так она думала. Но руки сами заняли нужные позиции, в голове выстроились слова. Она начала, вначале робко, но смелея с каждой секундой.

Мы все идем в горизонт
Ведь все дороги ведут нас только туда
Там, где небо вразлет
Где после корня и стебля сразу звезда
На ходу оглянись
Что увидишь ты там?
Свои же следы
Не пугайся, не злись
Это правда. Есть только
Дорога и ты.

Мы все идем в горизонт
А времени – только жизнь; нам бы не опоздать
Направленье – вперед
И значит враг даже тот,
Кто нам крикнет «Стоять!»
Каждый в страхе своем
Ведь на этом пути страшно и горячо
Но если небо твое
Упадет на тебя, я подставлю плечо

Я просто рядом с тобой
Не спрашивай почему
Я не знаю сама
Ты не любишь покой
А я всегда ненавидела слово «всегда»
Угадать не дано, что нас ждет впереди
Может, ты уйдешь вверх
Я точно знаю одно:
Что если мы выйдем к морю
Я пойду по воде

- Послушай, но как это возможно? – В голове Вики все еще звучала эта музыка. - Я никогда не умела играть и совсем не помнила эту песню…
Они снова сидели у воды в сторонке от всех. Сашка потягивал «спрайт» из бутылки.
- Это виртуальность. Тут исполняются желания.
- Но я вовсе не желала петь.
Сашка усмехнулся.
- Ну, может быть, я желал.
- Что!?
- Ладно-ладно, шучу.
- Шуточки у тебя!
Вика отвернулась, возвращаясь к происшедшему. Когда она пела, никто не проронил ни слова. Все слушали затаив дыхание. И больше всего слушала себя Вика. К ее величайшему удивлению она ни разу не запнулась. Руки сами занимали позиции на струнах, слова легко всплывали из памяти. Это было до чертиков странно. Когда она закончила, раздались аплодисменты. А Гроб даже поцеловал ей руку.
- Ты вообще ничего не хочешь мне сказать? – Вика снова повернулась к Сашке.
- Хочу. – Сашка улыбнулся. Она разглядела эту улыбку в тусклом свете луны. – Я хочу сказать, что люблю тебя.
Вика обречено вздохнула.
- Тогда, – торопливо сказала она, стараясь успеть прежде, чем ненавистные сомнения одолеют ее, - покажи мне тот песчаный пляж, о котором ты говорил.
- Пляж? Запросто.
Что ж, а бастион желает пасть, подумала Вика и сердце ее забилось быстрее. Песня, которую она пела пять минут назад, все продолжала вертеться у нее в голове.
Мы все идем в горизонт…