Шагнуть за горизонт. глава 13

Сашка захватил початую бутылку вина и они отправились вдоль берега. Волны шуршали галькой, пеной лизали босые ноги. На воде дрожала лунная дорожка.
Пройдя немного по берегу, Вика услышала голоса. Мужской и женский. Догадаться, кому они принадлежат, не составляло труда. Ускользнувшим из лагеря, разумеется.
- Понимаешь, я не знаю в чем причина, - говорил Денис, - но мне так быстро наскучивают любовные отношения. Нет, я не бабник, поверь. Просто… Как бы тебе объяснить? Мне не нравятся первые свидания – это сплошное напряжение и выпендреж. Я ненавижу чем все всегда заканчивается – скучной заезженной обыденностью. Но то, что происходит в промежутке – вот изюминка! Ты узнаешь девушку, ее взгляды на окружающее, на жизнь, на мужчин, в конце концов, она узнает тебя. Эти яркие взгляды… Какой процесс! Каждая совместно проведенная минута чем-то заполнена. Происходит познание новой души, интересной, неповторимой. Это трудно описать, Юля.
- Я понимаю. Сдается мне, это живет почти в каждом мужчине. Жажда новизны. Просто не всякий осмелится говорить об этом
«Все та же утешитель Степанова, - подумала Вика, - к которой приходят поплакаться в жилетку». Они подошли поближе, по-прежнему пока незамеченные, и в лунном свете она разглядела, что Дэн лежит, положив голову Юле на колени. «Или на этот раз дело не только в добром участии?»
- А может быть, я просто ищу кого-то, чей внутренний мир никогда мне не наскучит.
- А такая существует, Дениска?
- Не знаю. Ты почти такая, только твой мир для меня слишком ярок. Знаешь, еще в школе, я начал делить людей на ярких и тусклых. Яркие – это те, кто умеет творить, имеет хобби, просто интересный человек по взглядам. Я очень старался все время не быть «серым», не быть тусклым, но так и не приблизился к по-настоящему ярким людям. Порой это так тяжело, когда…
Денис продолжал говорить, не замечая проходящих мимо Вику и Сашку. Однако Юля увидела их и кивнула.
- Ты хорошо пела, - сказала она.
Вике показалось, что Юля не произносила этих слов вслух, хотя бы по той простой причине, что Денис при этом не умолк ни на секунду, рассказывая про придуманную «тусклость». Поэтому она ответила тоже мысленно, почему-то совершенно не удивляясь, что поступает так:
- Спасибо.
- Я вижу ты все решила. – Юля смотрела в ее сторону, и в лунном свете было видно, что губы ее действительно не шевелятся. Завороженная Вика послала ей свой ответ.
- Я до сих пор не знаю.
- В любом случае желаю удачи.
- Тебе тоже.
Вика услышала мысленный смех.
- Спасибо. Но я знаю все, что мне предначертано. Прощай.
- Прощай, - Ей не хотелось произносить это слово, но оно само вырвалось у нее. Мысли нельзя контролировать как слова.
Вика увидела, что Юлькин силуэт прощально поднял руку. И в тот момент она поняла, что возврата не будет. При любом исходе.
Когда они с Сашкой отошли на порядочное расстояние, она осмелилась спросить:
- Ты слышал это?
- Я чувствовал, что вы разговариваете, но не разобрал слов.
- Так значит телепатия возможна?
- Здесь многое возможно.
- В этом вирте или во всей виртуальности?
- Здесь. Просто здесь.
Он замолчал, предоставив Вике подумать над его словами на фоне бесконечного шороха волн. Они прошли еще немного.
- И все-таки телепатия… - Вика не могла успокоиться. -  Поразительно.
- А меня поразило другое. Они совершенствуются.
- Кто они?
- Все. И матрицы, снятые с настоящих людей и программы. Этот монолог Дэна… Это именно его переживания. Я не вкладывал в него ничего такого.
- Ты удивлен?
- Я знал, что матрицы могут приобретать какие-то навыки, меняться, особенно если они сняты по полному входному спектру. Я даже наблюдал это. Но программы… Представь, ты садишь сорванную с дерева веточку в удобренную землю. Она прорастает. Нормально. Но воткни туда какой-нибудь веник, икебану. Велики ее шансы пустить корни? Дурацкое, конечно сравнение, но какое есть.
- А они такими и останутся если войти в этот вирт вновь?
- Будут ли они, к примеру, помнить нашу прежнюю встречу?
- Да.
- А тут, Вича, как ты захочешь. Можешь сделать save, можешь загрузиться с нуля. Как в любой игре.
- Да, в этом ключе выражение «жизнь – игра» приобретает новый смысл.
- Возможно.
Костер остался далеко позади. Впереди простиралась тьма без единого огонька. Лишь луна, как пелось в какой-то забытой песне… Вика спросила:
- Ты не боишься?
- Чего?
- Не знаю. Как в фильмах. Что-нибудь случится, выйдет из-под контроля. Компьютерные пришельцы завоюют мир, люди окажется в наркотической зависимости от виртуальности. Сделанные тобой клоны полностью утратят человечность. Что угодно.
- А ты веришь, что Славик может превратиться в кровожадного монстра. Или Юлька? Или Гроб?
- Нет… Но вы же создаете новый мир, – не унималась Вика. - Огромнейший, безграничный, в котором может быть что угодно и не всегда это будет со знаком «плюс». Неужели не страшно стоять у порога вселенной?
Сашка не ответил. Он остановился и задумчиво приложился к бутылке вина, вытер губы тыльной стороной ладони. Вике не понравился этот жест, напомнивший ей Романа, но она, сама проигнорировавшая стаканы когда они собирались, промолчала. Да и не настолько это было важно. Сашка в этот миг был таким серьезным.
- Ты бы хотела иметь под рукой вечное лето? – наконец спросил он через минуту. - Даже не иметь, нет. Жить в нем.
Вика ответила вопросом на вопрос:
- Как насчет Чижа – «Вечное лето – это тоже скучно»?
- Ты согласна с этим?
- Не знаю. Лето так быстро пролетает, чтобы успеть соскучиться по желтым листьям или снегопаду. Оно не успевает надоесть.
- Но что для тебя лето?
Вика вздохнула.
- Многое. Очень многое. Отдых, прежде всего. Ожидание радости, тепла, чего-то хорошего. Можно выбраться на природу, съездить на море. Походить по дому в одном легком халате, наконец.
- Или без него, - мечтательно подсказал Сашка.
- Ну, быть может и так.
- Короче, лето – это то, что ты любишь больше всего, чего ждешь, о чем мечтаешь.
- Ну, если обобщить, то можно сказать и так.
- Отдых ты сказала, прежде всего?
- Ну, да. Возможность отдохнуть от холодов, почувствовать себя человеком. Конечно, реально обычно получается не так, как планируешь, появляются бесконечные дела, но все-таки лето…
- Но все-таки лето… - Сашка словно ухватился за ее последние слова и стал продолжать, продолжать… - Жаркий ветер на щеке, вкус земляники на губах, звезды в небе, касание теплой воды... Лето... Оно уходит так быстро, что не успеваешь крикнуть "постой!" И кажется, долго кажется, что оно еще здесь. В кончиках пальцев – память, память о лете. Дрожью, судорогой, головой вскинутой навстречу дождю, тихим смехом и случайной улыбкой – лето... Все-таки лето. Тебе говорят, что оно уже ушло, но ты ищешь его следы, бежишь, опаздываешь, не успеваешь... Но все-таки лето. И ты идешь по его тающим следам... Два часа в машине, три часа на самолете немного пешком – поехали!  Куда – не знаю. Приедем. Все ради лета. Маленького-премаленького. Робкого кусочка отставшего лета. А больше и не надо, иначе умрешь от тепла... Лето... Дайте мне мой кусочек лета... А он и так со мной. Навсегда. Мое лето. Какое было, какое есть, какое будет. Лето навсегда! Я ведь помню, как оно уходит. Как желтое солнце плавится в алый закат. Как ветер начинает пахнуть снегом. Я улыбался ветру. Я просил его: "Подожди!" Чуть-чуть! Оставь мне немножко лета! А ветер видел таких, как я, не раз. Пока было тепло – он не спорил со мной. Но стало холодно, и ветер прошептал: "Лето кончилось". Я поверил не сразу. Но лето кончилось. Пошел дождь. Холодный, унылый, серый. Я протянул руку и поймал каплю воды. Мне не понравилось отражение. "Это не я!" – сказал я воде. Но капля застыла крупинкой льда. И я понял, что это – мое отражение. И самое страшное – оно не тает на моей ладони. Значит, ладонь не теплее льда. И вот тогда я понял – лето кончилось.
Вика долго молчала, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она преодолела немоту.
- Что это, Сашенька? Так… здорово!
- Лукьяненко. «Фальшивые зеркала». Тебе нравится?
- Да.
- Виртуальность – это лето. Не потому, что летом тепло – жара не всем нравится. Лето как время счастья, время исполнения желаний. Вспомни, как ждали мы в детстве самых длинных каникул. Я понимаю, что очень многие захотят попасть в это вечное лето и оборвать за собой все нити. Это страшно, и этого я боюсь, но сколько пользы и радости может принести виртуальность людям, – он замолчал на миг, потом закончил. - В любом случае уже ничего не изменить. Процесс идет.
- Интересно, во что превратится наш мир лет через десять, двадцать?
- Знаешь, меня больше волнует, во что превратится наш мир.
Вика не поняла, имел ли Сашка в виду виртуальность или непосредственно их самих, но спрашивать не стала. Вместо этого она взяла Сашку за руку.
Они прошли еще немного, перевалили через холм, и Вика наконец почувствовала под ногами мягкий песок, через который вначале кое-где пробивалась трава. Потом трава исчезла и осталась только приятная нежность, которая щекотала пятки. В голове у Вики роились сотни мыслей, но многие она даже не могла оформить в слова. Она чувствовала, что вокруг нее что-то меняется, меняется и она сама, взять хотя бы этот случай с телепатией – это было настолько неожиданно, ново, необычно. И вместе с тем ей было так хорошо и спокойно, как никогда. Создавалось такое впечатление, будто в ней сосуществует два слоя чувств. И в сознании ютились тоже два человека. Одна – скованная рамками условностей и гипертрофированным чувством ненужной совести дама, другая – уставшая девочка, мечтающая о свободе и счастье. Поначалу девочка пыталась бороться с дамой, заставить ее замолчать, но теперь она понимала, что они важны ей обе – две стороны ее «я». Ей не хотелось рвать себя на части, но и возвращаться в опостылевшую тюрьму действительности, которая ждет ее там, в холодном ноябре, и в которой не было ничего, кроме больных сомнений и страха, она тоже не хотела. Похоже, виртуальность сделала ее терпимее. Могла ли она сделать ее счастливой? 
 Кое-что в связи с этим Вика очень хотела знать.
- Саша, - спросила она после некоторого молчания, - а что чувствуют эти «клоны»?
- То же, что и мы. Не больше, не меньше. Радость, печаль, восторг, страх – то же.
- Но их мир совершенно другой.
- Ну и что? Разве тебе показались чужими все те, с кем мы были?
- Ну, может быть они чувствуют больше, чем мы, видят все в другом свете?
- Мне трудно говорить наверняка. Может быть, так и есть, но, поверь, в них нет ничего чуждого. Безусловно виртуальность меняет их, но не настолько, чтобы это пугало. У них совершенно человеческая сущность, душа.
- А… Они счастливы?
Это был самый сложный вопрос. Вика догадывалась, что Сашка не знает на него ответа, но ей было все-таки важно, что он скажет. И он сказал:
- Когда человек может сам вершить свою судьбу, мне кажется, он счастлив.
- А они могут? – Виртуальность прежде всего ассоциировалась у нее с компьютером, а тот в свою очередь – с непоколебимыми законами логики, несвободы. Не верилось, что программа, ну, пусть производная программы, способна самостоятельно мыслить, существовать, вершить свою судьбу.
- Могут, – в голосе Сашки чувствовалась уверенность. - Они не скованы никакими рамками. Никто не оказывает на них давления. Ни семья, ни работа, ни общество.
- Но ты стал сам себе противоречить. Как они могут быть свободными, если действуют по программе?
Даже в темноте Вика ощутила, как Сашка замялся. Похоже она затронула что-то связанное с той последней тайной, которую он не спешил ей открыть.
- Понимаешь, это тонкий вопрос. Гномы и эльфы в Средиземье действуют по программе. Здесь же те, кого я создал, нет, не создал, просто перенес из реальности в меру своих способностей и технических возможностей. Они полностью самостоятельны сами по себе и полностью самостоятельны в условиях этого вирта. Вот, что я имел в виду. Если кто-то из них захочет что-то сделать, искупаться, выпить, даже уйти, он это сделает.
- Но ты же можешь управлять ими?
- Мог. Поначалу. Но я отключил эту возможность. Быть кукловодом неприятно. И тогда бы ты никогда не приняла их за настоящих людей.
- А что будет с этим миром, если мы выйдем из программы?
- Он… останется.
Вика побоялась уточнить, в каком виде. В виде электронных сигналов на определенном носителе или такой, как сейчас – живой, настоящий. Вика почему-то была уверена, что Сашка имел в виду второе.
- Это и есть твоя тайна? – спросила она.
- Нет, но если ты хочешь, я расскажу…
- Не надо, - Они остановились у кромки прибоя и Вика закрыла ему ладонью рот. – Молчи.
Ей, хотелось, конечно, услышать, что это за тайна, а еще очень хотелось узнать, есть ли способ оставить свое «я» в снятой с сознания матрице, чтобы… остаться навсегда здесь, с ним, но сейчас было не время спрашивать об этом. Время для другого…
Волна коснулась ее ног, теплая, неземная. Вика протянула руки и обняла Сашку за шею. Секунда – и их губы встретились. Вначале робко, потом со все нарастающей страстью. Он крепко обнял ее, прижимая к себе. Бутылка выскользнула из рук и с тупым звуком упала в песок. Вика ощутила его нежные руки у себя на спине, затем они переместились ниже. Она почувствовала, как растет его возбуждение. На этот раз это не испугало, а наоборот, лишь еще больше завело ее. Земля под ногами покачнулась…
Волшебное время длилось несколько секунд, потом ядовитые язычки с того берега реальности вновь прокрались к ней в голову.
Как ты будешь смотреть в глаза Роману? Как будешь жить со своей порочностью?
Она уже думала, что справилась со всем. Она хотела быть с Сашкой, наплевав на все. Дело было решенное. Но дама внутри нее не собиралась ослаблять хватку.
Сашка продолжал ласкать ее и она отвечала на его ласки, но разум, в котором продолжалась эта борьба, уже невозможно было отключить. А ей так хотелось отрешиться абсолютно от всего.
Остановись, не делай этот последний шаг!
А, может и вправду? Сказок не бывает, ей придется вернуться в прежнюю жизнь, жить с Романом, делить с ним кров и постель. Подумалось, что она никогда не сможет подать на развод, вспомнилась «Мареновая роза». На душе стало так тошно.
Ну зачем, зачем он разбудил меня?
Они уже опустились на песок. Вика даже не осознала, как это произошло. Кофта была отброшена в сторону. Волны плескались совсем рядом.
Напряжение нарастало. Как в движениях и дыхании Сашки, так и у нее в голове. Вика не могла жить только настоящей минутой. Пыталась изо всех сил, но не могла. Именно сейчас, когда это было необходимо, когда это было компромиссом и спасением. Любить его сейчас, не задумываясь ни о чем, ни о будущем, ни о прошлом, ни о жизни, загнавшей ее в капкан противоречий и парадоксов, ни о законах мирозданья, которые она хотела нарушить так же, как нарушала ее сама виртуальность и то, что стояло за ней. О, за ней определенно что-то стояло, это без сомнений, но Вика поняла, что ей никогда не узнать это.
Ну, что же ты…
Она запуталась. Руки Сашки замерли, он почувствовал, что с Викой что-то происходит. Он всегда мог это почувствовать…
- Вич, что с тобой?
Вика почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Казалось, что может быть проще, вернуться в реальность, сбежать от Романа с Сашкой куда-нибудь на край света, где есть пустыни и кенгуру, и где лето наступает в декабре (как раз скоро). Или… Что может быть проще, отдаться своим чувствам сейчас, в этот миг, насладиться этим волшебным днем в полной мере, выпить его без остатка и, вернувшись, хранить его в уголке сознания и надеяться, когда-нибудь повторить это. Но Вика не могла сделать ни того, ни другого. Так не лучше ли вообще не мучить себя тщетными попытками близости, которая окутана мерзким саваном вины и страха. Предохранитель в ее голове начал плавиться. Предохранитель… Какое, однако название, какой смысл…
- Вика?
Беги!
Все ее естество вдруг словно взорвалось. Слезы потекли по щекам. Почему она не может просто жить, как живут другие, почему даже тот лучик света, который дарит ей судьба, она разлагает на составляющие, запирает в призму сомнений!?
Беги. Беги.
Без возврата и даже без золота воспоминаний
Разорвав навсегда паутину тоски и страданий
От любви, от мечты, от Него
Беги!
Почему!? Почему!? Почему!?
Вика поняла, что больше ей не выдержать этой пытки. Оттолкнув Сашку, она до боли схватила себя за бровь. Поначалу она не ощущала под пальцами ничего, кроме своей плоти, но потом, в исступлении сосредоточившись, ей показалось, что она чувствует ее, вещь из другого измерения, спасительный предмет и одновременно черную метку всей ее последующей жизни. Сцепив зубы, Вика дернула перемычку, и пришедшая вместе с болью тьма в тысячу раз плотнее ночи, поглотила ее.
Губы попытались сказать «Прощай» всей окружавшей ее вселенной, друзьям, и Сашке в частности, но все потонуло в истошном всхлипе.
Последнее, что запомнила Вика, была волна, окатившая ее брызгами с ног до головы.

Она очнулась в лаборатории, крепко сжимая в руке П-образную перемычку аварийного выхода. На дисплее алым цветом мигала надпись «ERROR EXIT». Вика рывком сорвала с себя шлем и нервно принялась стягивать костюм. Онемевшее тело плохо слушалось. Хотелось в туалет. Взглянув на часы, она обнаружила, что провела в виртуальности  почти пять часов. Много, но меньше, чем казалось. Сейчас было начало шестого. Мелькнула мысль, что если поторопиться, она вполне может успеть домой до прихода Романа. Тогда, вполне возможно, он даже ничего не заподозрит. Предстоит, правда еще как-нибудь помириться с ним…
Всхлипывая, она наконец справилась с костюмом, не заботясь бросив его на пол. В углу на вешалке висел ее свитер и пальто, под ним – сапоги. Вика стала одеваться, сердце ее гулко стучало. Она пыталась делать все быстрее, стены лаборатории, все это оборудование, давило на нее. Она чувствовала себя пленницей этого мира, который казался ей теперь еще более чуждым, чем прежде.
А еще она хотела успеть прежде, чем выйдет из виртуальности Сашка. Маловероятно, конечно, но…
Вика шмыгнула носом. Ничего у нее не получилось. Судьба дала ей шанс, но она не воспользовалась им. Не смогла. Это так больно резало душу. Она ненавидела себя за слабость, нерешительность, но теперь уж ничего нельзя было поделать. С тем, что было, ей придется жить. Вика заплакала с новой силой, бездумно растирая тушь по лицу. Она чувствовала холод, проникающий во все потаенные уголки ее естества, серую тоску и еще что-то. Пустоту. Пустоту внутри. Воспоминания, которые грели ее в последние дни, как-то сразу померкли, утратили цвета, словно это было не с ней. Да и память о том, что происходило еще совсем недавно в виртуальности, тоже претерпевала изменения. Сочность и живость событий, радостные переживания ускользали как вода сквозь сито, а неприятный осадок неправильности, боли и необратимости оставался.
С этим ей теперь придется жить. Не верить, не думать, не вспоминать …
Практически на ощупь из-за льющихся из глаз слез, Вика застегнула молнии на сапогах и выскочила из комнаты, на ходу одевая пальто. Открывая дверь, она внутренне напряглась, ожидая увидеть спешащего к ней Сашку, но коридор за дверью оказался пуст. Бросив холодный прощальный взгляд через плечо, Вика заспешила прочь.
Кое-как стерев платком тушь под глазами, она пронеслась мимо (слава Богу!) пустого вахтерского места и выскочила в промозглые ноябрьские сумерки.
Вплоть до дома ее не покидало ощущение, что сегодня она потеряла очень дорогую и важную часть себя.