Красная книга магии. Пролог. Глава1

Пролог

Село солнце, и в лесу наступили сумерки. На землю, всю в прошлогодних листьях, ложились тени деревьев. Попрятались в свои дупла и гнезда птицы, залезли в норы мелкие лесные звери. Лишь двое, короли этих лесов, Лось и Бурый медведь, бродили меж заросших мхом деревьев-исполинов, далеко от людских селений. А здесь, в трех часах ходьбы от людских селений, лес замер и замолк. В это сумеречное время лес будто умирал. И раздавалось только где-то в кустах потрескивание сверчка. Странные минуты – на границе меж светом и тьмой, прошли.
И в лесу вдруг зазвучали девчоночьи голоса – но как-то испуганно. Лес словно бы прислушивался к этим голосам, раздумывая, стоит ли пропускать их обладательниц вперед. Прислушался – и пропустил. Ветки расступились под порывом ветра, и на крохотную полянку вышли две девочки. Босые, в длинных юбках и грубых полотняных рубахах до пояса, с русыми волосами, заплетенными в косы – они были обычными деревенскими детьми, ни бедными, ни богатыми. Их руки еще не загрубели от трудной работы, а ноги ступали легко и мягко. Но самое, самое главное – их души. Они были полны незамутненными, чистыми и добрыми чувствами. Эти девочки еще не способны были на предательство. Они еще не умели ненавидеть.
Одна, испуганно глядя на вторую широко раскрытыми карими глазами, испуганно произнесла:
- Нил, Ни-ил.… Так куда ж нам идти-то?
Вторая, тонкобровая и синеглазая, ответила:
 - Н-не знаю, Клег, не знаю… - она тоже выглядела очень испуганной.
 - Ну Ни-ил… - почти что умоляюще повторила первая, та, которую звали Клегва. – Мы что, заблудились?
Лес молчал, исподтишка наблюдая. Сумерки сгущались.
 - Так ведь и на ночь застрянем, - проговорила Клегва. – А ты сама знаешь: волки, медведь.… И нечисть всякая…. Лешие там, ведьма болотная…
Вторая, Нил, успокаивающе сказала:
 - Ну, что ты! Лешие только в чащобе… А болотница… Тут до болота – то – пять верст, как есть! – но ее голос тоже дрожал.
Лес зашумел, взволновался. Закачались кроны деревьев, подул ветер и разметал листья. А из-за облаков показался тонкий серп месяца. Нил радостно нагнулась к земле:
 - Ой, Клег! Тут следы! Вот!
Девочка склонилась над землей, и, прищурившись, пыталась разглядеть, куда ведет узкая, едва заметная цепочка следов. Клегва же стояла и смотрела куда-то меж деревьев.
- Ой! – радостно воскликнула тем временем Нил. – Да мы же у Торавговых холмов! Да! Я знаю куда нам! Пошли, Клегва!
Она быстро поднялась с земли и схватила подругу за руку:
 - Да пошли же!
 - Ни-ил… - испуганно, гораздо испуганнее, чем раньше, прошептала Клегва. – Там… Кто-то… Между деревьями.… Так и смотрит.… И на нас! Ой, Нил! Он смотрит!
Клегва вцепилась в руку Нил, и та поспешила ее успокоить:
- Да что ты! Тебе показалось! Кто там может быть…
- В черном… Там, между березок! – испуганная девочка махнула рукой на деревья
- Да нет, показалось тебе! Пошли лучше! А то вот уж звездочки первые! Так и вовек дорогу не найдем!
Девочки, взявшись за руки, пошли по следам, туда, где по мнентю Нил была деревня. Клегва дрожала от холода и страха. Ее подруга, по правде, чувствовала себя не лучше. Слова о черном человеке испугали ее гораздо сильнее, чем можно было бы подумать.
Тьма сгущалась. Лес затих и уснул, уснули даже и Медведь с Лосем. Завыли где-то вдалеке волки. Вышла из лесов нечисть, а из болота, что на востоке – ведьма.
Клегва, услышав завыванье волков, задрожала еще сильнее. У Нил от холода стучали зубы.
- Ос-ст-талос-сь с-сов-в-всем-м нем-мног-го д-до д-дорог-ги. А т-там… - Нил попыталась беспечно махнуть рукой, но жест вышел какой-то робкий, неуверенный. – Подожд-ди… Д-давай остан-нов-вимс-ся… Нам… Т-туда! Да! Точно! Туда!
- Н-нил… Ниил! Он опять… Т-там… - срывающимся голосом сказала Клегва. – Он!! Он идет! На нас прямо!
Нил обернулась туда, куда смотрела ее не на шутку испуганная подруга. И там.… Там девочка увидела фигуру, с головы до ног окутанную плащом черноты, тьмы, которую нельзя рассеять или осветить - в ней гаснет свет.  Лица тоже не было видно. Фигура приближалась неторопливо, будто стремясь поиграть с несчастными девочками, дать им ложную надежду и лишь потом – убить. А может, даже хуже, чем убить… Порождение Тьмы словно знало – они от нее не уйдут, в воде ли, на земле ли… Волны ужаса и страха исходили от фигуры. Все живое бежало, бежало прочь. Вдруг порождение Тьмы подняло голову, словно почувствовав девочек. Лицо его все так же оставалось скрыто, но вот глаза… Глаза… Черные, бездонные провалы взирали на Нил.
- Бежим! – не своим голосом закричала Нил. – Бежим! Скорее!
Криком своим она разбудила лес, но тот, словно заметив фигуру в черном, замер, не смея противостоять ей.
Ужас охватил Нил и Клегву, они, так и держась за руки, побежали прочь от создания Тьмы. Но – если черная фигура и отстала от них, то ее запах, запах ужаса и разрушения остался. Он гнал девочек вперед, все дальше и дальше. Они бежали, почти не разбирая дороги. Только чудом ни разу за время этой безумной гонки девочки ни разу не падали. Их рубашки изорвались, а лица исцарапали колючки. Они бежали быстро, как никогда в жизни, но тот не отставал. Он казался черным пятном даже во тьме, он был чернее ее. И Нил, и Клегва боялись даже обернуться, боялись увидеть того, кто преследовал их.
Вдруг Клегва оступилась и с криком полетела в яму, заросшую высокой травой. Нил не удержала равновесия и полетела следом.
Девочки лежали тихо, боясь даже пошевелиться, а в уме у обеих была лишь  одна мысль: а вдруг тот не заметит, вдруг пройдет мимо? Протекло, как казалось Нил и Клегве, несколько часов, но на самом деле прошло меньше минуты. Наконец Нил решилась встать. Она немного приподнялась и посмотрела вверх… тот  был наверху. Он стоял на краю ямы и смотрел вниз. Нил не могла пошевельнуться под тяжестью этого взгляда. Но тот наконец начал спускаться. Девочки стояли ни живы не мертвы. Им хотелось закричать, но какая-то страшная сила пригвоздила их к месту. А тот спустился. Поднялась рука, и потянулась к Нил. Девочка поняла: все. Сейчас наступит конец всему. Она могла только ждать… Но вдруг…
Нил почувствовала что-то странное внутри себя. Она, наконец, смогла отвести взгляд от черного существа, собрала всю свою волю и посмотрела на него вновь. На груди существа нетерпимым красным светом горел камень. Словно понимая, что в этом ее единственное спасение, Нил схватила камень и изо всех сил потянула его на себя. Тонкая цепочка не выдержала, и странный камень оказался в руках девочки. Нил выпрямилась и подняла глаза на чудовище… Нет, уже не чудовище! Перед ней стояло не создание ужаса и мрака, но обычный человек, из плоти и крови. На его лице застыло какое-то удивление, а губы шевелились, будто он тихо говорил что-то на другом языке. Его внешность тоже была удивительна для Нил, выросшей в глухой деревне: необычайно тонкие черты лица, рыжие волосы собраны на затылке белой шелковой лентой. На незнакомце был красный камзол с белым узором причудливых линий.
Камень в руке Нил, раньше обжигающе – горячий, вдруг налился тяжестью и нестерпимым холодом. Девочка чуть не вскрикнула и не выпустила камень из рук, но все-таки сумела его удержать. Человек же вздрогнул и побелел как полотно. Он и Нил, как в трансе, сьояли и смотрели друг на друга. Словно откуда-то издалека послышался голос Клегвы:
- Да бежим, Нил, бежим!!
Чья-то рука схватила Нил и потащила прочь. Девочка тряхнула головой и увидела белую, без кровинки на лице, Клегву.
- Нил!! Бежим!! – вновь закричала она. Нил вслед за Клегвой стала выбираться из ямы.
Человек еще долго помертвелым взором глядел в лес, туда, где меж деревьями скрылись девочки. Затем медленнос сел на землю, обхватив голову руками. Для него это был конец: он не убил Нил, лишился своего Хранителя… Кто знает, что девчонка сможет с ним сделать?.. Мысли человека перескакивали с одного на другое: с Нил на Хранителя, с оконченной накоец-то войны на его собратьев – магов, которые наверняка справились с задачей.
Человек обреченно взмахнул рукой в воздухе и исчез.


Глава 1

Блики огромного костра падали на скорбные лица жителей деревни. Дым черным столбом поднимался к небу. Багровое пламя лизало хворост, взлетая и опускаясь. В этот страшный час, Час Погребения, на единственной площади Чистого Ручья собрались все жители маленькой деревни. Умерла Веланга, знахарка, ворожея и колдунья. Хоронли ее по старому обычаю – сжигали тело на костре. Ловгар, самый искусный и сильный охотник, поджег ветки.
Нил, уже выросшая девушка, стояла в стороне, не сводя глаз с огня. Пламя почему-то было не ярким, а темным, почти что черным… Такая же тьма была сейчас в душе Нил. Она все вспоминала Велангу… Старая женщина, она не изменилась за прошедшие десять лет. Она всегда была крепкой, и, казалось, с ней не в силах справиться ничто.
Но Черный Мор, занесенный в Чистый Ручей случайным путником, убил ее самой первой. А там, в домах, умирали еще многие и ничто не могло справиться со страшной болезнью – никакие травы, наговоры и заклятья. И никто не мог помочь умирающим.
      В руках Нил сжимала камень, тот самый, что десять лет назад сорвала с груди чародея. Веланга в тот день долго и пристально смотрела на камень, расспрашивала Нил обо всем, происшедшем в лесу, как-то странно взглянула на девочку, и, горько вздохнув, словно нехотя сказала:
      - Будешь моей ученицей…
Нил долго не могла поверить знахарке, но потом радости ее не было конца. Через два года уже всем в деревне стало ясно, что Нил станет преемницей колдуньи. Камень Нил оставила себе и с тех пор носила, никогда не снимая. Веланга говорила, что этот камень – единственная защита Нил от чародея. Вообще колдунья очень редко в своих беседах с Нил упоминала камень, а если сама девочка старалась заговорить о нем, ворожея сразу ловко переводила разговор на другую тему. И только перед смертью Веланга достала со дна своего сундукая, полного трав и разных бутылочек, которые Веланга покупала у редко появлявшихся здесь торговцев, деревянную чашу и произнесла с трудом, но разборчиво:
- Вот… Возьми…. Пойдешь к ручью и… - дальше ее шепот стал еле слышен, и Нил пришлось склониться к умирающей, чтобы разобрать хоть слово.
Теперь Веланга мертва. Значит, пришло время.
Погребальный костер догорал. Жители начали расходится. У каждого из них были свои заботы и дела, почти в каждом доме кто-то из семьи был болен Черным Мором. Болезнь затронула всех.
Только Нил не мола уйти, она смотрела, как догорает хворост, как умирают последние язычки пламени, как тлеют угли. Она ушла лишь тогда, когда затух последний огонек.
Нил вошла в дом. Он стоял на самой окраине деревни, как и положено дому колдуньи. Нил рано потеряла родителей и жила сначала в семье Клегвы, а потом ее забрала Веланга. После ухода старой знахарки дом казался пустым, темным и даже враждебным, словно сама суть этого дома жила в теле Веланги… По углам прятались тени, черные и безмолвные. Пусто было в том углу, где стояла кровать старой колдуньи. Нил хотелось уйти отсюда, пересидеть ночь у Клегвы, развеять горе, одиночество и пустоту в душе. Но прежде нужно было выполнить последний наказ Веланги.
Нил зажгла лучину, и в ее неверном свете собрала все, что нужно было для обряда: деревянную чашу, травы и особое масло, от которого очень быстро и хорошо загоралось дерево. Колдунья взяла лучину и вышла из дома, затворив за собой дверь. За дверью начиналась дорога, долгая дорога… Дорога в бесконечность. Нил предстояло узнать это много позже. А сейчас тропа вела лишь в лес, к ближайшему ручейку, вк отором брали воду жители деревни… Нил шла уверенно. Она ходила здесь иножество раз и знала каждую выбоину, каждую трещинку на дороге. Тихо шелестел лес. Не наблюдал, не направлял, а просто спал. Он уже не был таким живым, единым существом, как в страшную ночь десять лет назад. Теперь же лес стал обычным. Тропу изредка перебегали лесные жители, торопящиеся по своим, недоступным человеку делам.  Они вели свою, тихую и беззаботную жизнь. Нил сейчас почему-то ощущала чувство зависти к этим тварям. Им была недоступна тоска по умершему, по самому близкому существу на свете.
Злая и обессиленная, Нил вышла наконец к ручью. Раньше она часто приходила сюда, чтобы успокоится. Ей казалось, незамутненная вода даровала покой. Но сейчас веселое журчание будто насмехалось над ней и ее горем. В сердцах Нил топнула по земле ногой и приказала себе думать лишь о предстоящем. Конечно, это мало помогло, но Нил все равно попыталась сосредоточится на обряде. Девушка достала все, что принесла с собой. Она открыла бутыль с маслом и обмазал края чаши, зачерпнула воды из ручья и добавила трав, столь тщательно собранных Велангой. При воспоминании о старой знахарке Нил болезненно сморщилась.
Тем временем все приготовления были завершены. Нил поднесла факел к краю чаши, и масло вспыхнуло ярким огнем. Колдунья осторожно сняла с себя камень и бережно положила его на дно чаши. Огонь плясал на его удивительных гранях, и камень наливался этим пламенем, он полыхал в воде… От него исходила сила, огромная сила, больше чем все, что Нил раньше могла вообразить. И эта сила, это могущество лежало перед ней, близко, близко… Оставалось лишь протянуть руку, чтобы… Огромным усилием воли Нил заставила убрать руки от камня. Он был предназначен другим целям. Девушка начала шептать слова, которым научила ее Веланга:
- Вода, дерево и огонь – помогите. Вода, дерево и огонь – измените… Вода – дай мне спокойствие, дерево – дай мне свободу, огонь – дай мне силу! – последние слова она почти прокричала. – Карнеол… - прошептала девушка. – Войди в меня…
Чаша засветилась мягким  зеленым светом, круг огня чрко вспыхнул, вода забурлила. Но посреди этого хаоса лежал камень, спокойный и девственно – чистый, лежал камень. Но он больше не был холодным, он наливался мягким, теплым светом. Это заворожило Нил. Для нее больше не осталось ничего: только камень и круг огня… “Карнеол… Его зовут Карнеол”, - поняла внезапно Нил. И тогда девушка произнесла Слово. Слово Созидания и Разрушения, Слово Жизни и Смерти, Света и Тьмы…

Все замерло в чертогах, сверкавших бесчисленными драгоценными камнями. Повелители Камня застыли в безмолвном ужасе.

Камень вспыхнул и затмил все, остались лишь камень и огонь, Огонь и Камень.
- Здравствуй, Хранитель, - одними губами прошептала Нил, наклонившись над чашей. Камень, будто в ответ,  засветился неярко, тепло и успокаивающе….
Больше Нил не помнила ничего.

Свершилось то, чего опасались повелители камня, от чего они, казалось, спаслись, десять лет назад.
- Огонь! – вскрикнула молодая девушка в синем плаще, изумленно поднял глаза человек с волосами цвета летней листвы,   отступил к стене мужчина в одежде ярко-красного цвета, краска сошла с лица женщины с золотыми, светящимися глазами, рухнул в кресло, как подкошенный, седой старик. И мрачно опустил голову человек в красном камзоле с причудливым узором белых нитей…