Лето на водах - 2

5. Первое появление старушки в лагере

... На следующее утро после Славкиной и Ивановой экспедиции на рынок старушка разбудила всех обитателей лагеря в
полседьмого утра:
- Вставайте, соколики! Я вам все принесла согласно вашему списочку!
Когда недоумевающие Вовка и Санька вылезли из своих палаток, их глазам предстала следующая картина: Славка по имеющейся у него копии проверял наличие каждого из заказанных им продуктов, делал в списке отметку и вручал этот продукт Ивану:
- Отнеси, братец, на кухню!
Получив все, что было заказано, Славка достал кошелек и отсчитал деньги.
- Нет уж, - неожидано заявила бабка. – Так я не согласна!
Оказывается, что, придя к себе домой, бабка пересчитала все по рыночным ценам и теперь требовала утроить или хотя бы удвоить полученную сумму. Но Славка был непреклонен:
- Ты разницу между оптовой и розничной ценой знаешь? Объясняю: я освобождаю тебя от необходимости целый день непродуктивно просиживать на рынке твои юбки, а ты за это сбрасываешь мне цену. Усекаешь? Ну и чудненько! 
Тогда бабка обратилась к Саньке, почему-то посчитав, что именно он является главным:
- Прикажи, соколик, своему завхозу заплатить все сполна!
- Ты что себе позволяешь! Нет, ты что себе позволяешь! – закричал Славка. – Ты газеты читаешь? Ты радио слушаешь? Отвечай: ты радио слушаешь?
- Ну, слушаю, - обалдело отвечала бабка, не понимая, при чем здесь газеты и радио.
- Ах, слушаешь! Очень хорошо! А ты заметила, что уже три месяца, как космонавтов не запускают на орбиту? Отвечай: заметила или нет? Ах, заметила! А знаешь ли ты: почему?
- Нет, - созналась бабка.
Мы, между прочим, тоже этого не знали.
- То-то же! Сам академик Келдыш, Мстислав Всеволодович, президент главной Всесоюзной акдемии наук, лично, поручил профессору Андрееву, Александру Николаевичу, вывести главную формулу траектории орбиты нового космического
корабля с космонавтами на борту! Это ты знашь?
- Нет, - опять созналась бабка.
И не удивительно. Не только Вовка и Иван, но и сам Андреев, только сейчас впервые услышали об этом ответственном поручении академика Келдыша.
- Академик Келдыш лично приказал освободить профессора Андрева от всех арифметических операций, чтобы не засорять такой ерундй его ученые мозги. Ты знаешь, что мозги профессора Андрееа – это национальное достояние Советского
Союза? Нет? А почему их нельзя засорять четырьмя действиями арифметики, тоже не знаешь? А потому, чтобы он мог решать сложнйшие дифференциально-интегральные уравнения в частных и, более того, в полных призводных! Слышишь:
в полных производных! И в такой исторический момент, в такой, можно сказать, судьбоносный момент, ты пристаешь к нему с увеличением цен на укроп и петрушку. Да ведь если теперь по твоей милости, профессор Андреев удвоит или
утроит какой-нибудь коэффициент, ты знаешь, что может случиться? Космонавты превысят вторую космическую скорость и выскочат за пределы Солнечной системы! Все, кранты! Теперь все расчеты придется переделывать заново! Да ведь это уже не уголовное, а государственое преступление! Ладно, ступай, а я подумаю, что можно для тебя сделать!
- А как же теперь с ценой на овощи будет? - подвела итог Славкиным речам старушка. – На твои условия я не согласна!
И тут она исхитрилась всучить Саньке листок с перечнем закупленных продуктов. Санька стал обалдело и внимательно читать список, и все испугались, что он пойдет на поводу у бабки. Но положение спас Вано:
- Вот что, бабка, - заявил он. – У нас на заводе месячная премия больше 17% никогда не бывает.
- И то в случае стопроцентного выполнения плана, при отсутствии брака и принятии повышенных социалистических обязательств! – ввернул Славка.
- Если ты поставишь нам все овощи и фрукты высокого качества и в срок, мы обещаем тебе не 17, а все 20% премии от обещанной суммы! – добавил Владимир.
- При условии принятиия повышенных социалистических обязательств! – снова ввернул Славка.
- Чего ты, как попугай, заладил свое: при условии принятия повышенных социалистических обязательств да при условии принятия повышенных социалистических обязательств? – огрызнулась бабка. – Говори толком: чего ты там забыл включить в свой список?
- Зеленый лучок забыл! – засмеялся Славка.
- Ладно, я согласна. Только смотрите, чтобы премия была обязательно! И не меньше сорока процентов! – бабка тут же повысила величину премии. - Без премии ишачить на тебя, толстопузого снабженца, я не обязана!
- Будет тебе премия тридцать пять процентов! – пообещал Санька, и бабка покинула лагерь.
Но перед тем, как уйти, она обратилась к Саньке со следующими словами:
- Вот что, профессор или как там тебя. Прикажи своему интенданту поменьше читать научно-популярных статей. А то как бы ему не загреметь в лечебницу для душевно-больных. Со второй космической скоростью...
- И чего она меня все то снабженцем, то завхозом называет? – высказал свою обиду Славка, когда бабка ушла. – Я как-никак начальник цеха! И большого цеха!
(Пройдет немного времени, и он станет замдиректора своего завода.)
- Хорошо, что ты ей этого не сказал, - усмехнулся Вано. – Она бы в это так же поверила, как в то, что Санька профессор.
- Это почему же? – теперь уже обиделся Санька.
- А потому, что, по ее мнению, начальники цехов и профессора отдыхают в санаториях в Крыму, на Кавказе, в Сочах, а не в палатках, - поддержал Ивана Вовка.
- А если я здесь из-за друзей? – не сдавался Санька.
- У начальников и профессоров нет друзей, у них могут быть только нужники! – разъяснил Вано.
- Какие еще нужники? – не понял Саня.
- Какие нужники? Нужные люди. Да ты посмотри на себя! На свои чапаевские штаны! – продолжал Вовка.
- В каком смысле чапаевские? Разве Сашкины брюки носил Чапаев? – уточнил ехидно Вано.
- Не Чапаев их носил, а Чапаевская...
- Ах, вся Чапаевская дивизия носила, – догадался Вано.
- Да не Чапаевская дивизия носила, а Чапаевская фабрика шила! – разъяснил Володька.
(В действительности же, чапаевские штаны носили мы с Вано и сам Вовка, Санька и Славик даже здесь, в полевых условиях щеголяли в фирменных джинсах, но Володька не мог отказать себе в удовольствии поддеть их за это пижонство.)
Санька не стал вступать с ним в дискуссию и гордо заявил:
- Кончайте треп! Андреев – не дама, он в любых штанах остается Андреевым!
- Он даже без штанов останется Андреевым! - поддержал и развил эту глубокую мысль Иван по прозвищу Мрачный Вано.

6. Мрачный Вано

Так уж повелось, что, кроме постоянных членов нашего коллектива (например, Вовиков, Саней, Славиков, то есть Вовки, Сани и Славика с их половинами и детьми), которые обычно присутсвуют на всех наших мероприятиях, где бы они ни
происходили, есть еще гости, которые появляются на наших праздниках в зависимости от того, на чьей квартире мы собираемся. К ним относятся, в частности, дядя Тимур с супругой, если собираемся у нас с Джосей. Одно время к ним же относилась Марианна, когда мы собирались у Вовиков. Пока не вышла замуж за Сугубого, после чего не только она и Сугубый стали постоянными участниками наших встреч, но и сами встречи стали частенько происходить у них на квартире (смотрите рассказы “Марианна и Сугубый”, “Дуня и “Семнадцать мгновений весны”, или рыбалка с Пожарником” и “Защита Сугубова”).   
 Когда же мы собираемся у Саней, то, как правило, там присутствуют Афанасий (о нем я уже написал отдельный большой рассказ “Федор, он же Афанасий” и, возможно, напишу еще), а также Мрачный Вано.
Свое прозвище Мрачный Вано получил от своих же фамилии и имени – Мрачковский Иван. Это был как раз тот случай, когда прозвище абсолютно не соответствует человеку. Ибо в русоволосом Иване не было ничего кавказского, чтобы 
именовать его Вано. А лицо его было нисколько не мрачным – скорее, с него никогда не сходила улыбка – хитрая, застенчивая, лукавая, ироничная – смотря по обстоятельствам. Но так его прозвал Саня, и так с его легкой руки Ивана называли мы все.
Вано был женат, проживал с женой и даже имел с ней двух детей. При этом он так дорожил записью “холост” в анкете, что брак свой не оформлял. Поэтому в нашем коллективе он, как человек холостой, всегда появлялся один и, повторяю, только тогда, когда празднования происходили у Саней.
Был он немногословен, в отличие от многих из нас. Возможно, из-за почти незаметного заикания. Поэтому на все наши высказывания, как правило, реагировал различными оттенками своей улыбки. Однако в это лето я убедился, что, когда он переставал стесняться, то мог многое порассказать, и весьма интересного...

7. Я в первый раз ночую в лагере

Шесть раз за один этот день мы посетили дикий лагерь наших друзей: когда шли пить минеральную воду перед завтраком, обедом и ужином. Каждый раз дважды: на прямом и на обратном пути. Когда мы возвращались в дом отдыха к ужину,
друзья поинтересовались, что у нас там в меню, и предложили мне поужинать с ними. Лидуня и Тимур Тимофеевич не стали возражать, и я остался в лагере.
Когда после ужина я собрался в дом отдыха, Вано спросил меня:
- А зачем ты пойдешь сейчас в дом отдыха? Они уже спят, а утром ты все равно придешь сюда за водой... Так что оставайся...
Его поддержали остальные:
- И верно. У нас как раз в хозяйственной палатке найдется свободное место!
И я остался в лагере.
То, что произошло на следующее утро, Санька описывает так:
- Прибежала взволнованная Лидонча: - “Дядя Саша, папа пропал!” – “Как пропал?” – “А вот так: он не пришел ночевать. И утром не пришел. Может, он у вас?” – “Не знаю. Поищи его, может найдешь”. И она принялась тебя искать, пока не споткнулась о твои ноги, торчащие из хозпалатки.
- Что-то я такого не помню, - возражаю я.
- Ну да, как же ты можешь это помнить, если ты спал?
Так ли оно было, или не так, только за завтраком друзья предложили мне вообще перебираться в пустующую хозпалатку.
Лида и Тимур Тимофеевич согласились меня отпустить. Я же выговорил у обитателей лагеря единственное условие: поскольку я приехал сюда лечиться, то за завтраком и обедом водовку пить не буду. Что же касается ужина, то там видно будет. На том и порешили.

8. Степан Николаевич предостерегает  меня

Неожиданно (в то лето многое было для меня неожиданным) в лагере появились Степан Николаевич Житковский и сын Сани Андреева Вадик.
Вадик радостно поздоровался со мной:
- Дядя Иосиф, здравствуйте! А мы были уверенны, что Вы сюда придете. Поэтому и палатки поставили на этом месте, - и Вадик тут же помчался прыгать и лазить по деревьям.
Некоторые эпизоды, связанные со Степаном Николаевичем, или по простому дядей Степой, будут описаны мною несколько позже. А сейчас я приведу здесь его монолог, который, как я теперь понимаю, был заготовлен им заранее и
только ждал момента, чтобы быть произнесенным вслух.
- Иосиф! – начал дядя Степа. (Он всегда называл меня только полным именем - Иосиф, а не Осип или Джо.) - Тебе не место среди этого сборища пропоиц и алкоголиков. Им всем уготован цирроз печени, склероз, инфаркт, инсульт,
ослабление памяти, умственных и мыслительных способностей и - в конечном счете – полная деградация личности. Ты выбрал единственно правильный путь – путь восстановления здоровья, пошатнувшегося в результате длительного и
неосторожного общения с этим сборищем пьяниц. Беги от них подальше и обходи дальней дорогой этот вертеп! Бери пример с меня и Вадима. Мы специально поселились с ним не в этих палатках, а сняли комнату в деревне, ибо само
зрелище их постоянных и неумеренных пьянок ничего хорошего для подрастающего поколения в лице Вадима не сулит. Чему может научить сына отец, который не может представить себе отдыха на природе без бутылки? Уходи отсюда
немедленно, пока они не совратили тебя с праведного пути! Помни: я целиком и полностью на твоей стороне!
Дядя Степа еще не знал, как низко я пал, поддавшись на враждебную для моего организма агитацию друзей и приняв пагубное решение переселиться в палатки. Тем более, что одна из них, так называемая хозяйственная палатка, как читатель уже заметил, была свободна от постоя и мною уже опробована.