Стоящая книга

В поисках достойного чтива забрел я на странный рынок. Людей на нем было очень мало, продавались какие-то травы, лекарства и всякая подобная чепуха, мне же надо было найти книги по энергетике и магии. В метро и на простых лотках серьезных книг такого рода не найти, а этот рынок посоветовали мне знакомые колдуны.

Пройдя почти весь рынок, я было разочаровался, но тут увидел впереди книжный прилавок. Продавцом оказалась старая высохшая бабка, с противным лицом, изъеденным морщинами и покрытым отвратными бородавками. Но мне было наплевать на ее внешние банные, ибо то, что я увидел на прилавке, привело меня в состояние экстаза: отборнейшие труды Верещагина, Палюса, Поль Седира и еще много-много книг. Отобрав уже добрую стопку, я увидел на краю прилавка маленькую книжечку, аккуратную, в зеленом переплете, без каких-либо надписей и обозначений. С трудом до нее дотянувшись, собрался открыть ее, и в этот момент старуха, до сих пор хранившая молчание, произнесла охрипшим грубым голосом: - За эту книгу я с тебя ничего не возьму, ты и так  много покупаешь книг у меня.
Обрадовавшись хоть какой-то халяве, я не стал даже раскрывать книжонку и бросил ее в рюкзак к остальным книгам. Я отдал причитающиеся с меня деньги старухе и рванул домой, рюкзак жег спину, хотелось поскорее окунуться в мир магии и волшбы.

Дома, распотрошив содержимое рюкзака, снова наткнулся на книжонку и с любопытством открыл ее.

На титульной странице было скромно написано «Как стать помощником Дьявола».
Хм м… необычное название, такое не встретишь часто. Я сел на край дивана и перевернул страницу…

Поздним вечером следующего дня я отправился в лес. Бекасово. Ехать долго, но мне надо было быть уверенным в том, что я буду один. Ноль часов с копейками. Я в лесу. Темень, не видно ни зги. Раскинув руки к небу, я прокричал три раза: «Я хочу стать Дьяволом!!!».
После этого я вернулся на станцию и, дождавшись обратной электрички, поехал домой.

На утро, вынося мусор, я услышал тонкое еле слышное мяуканье и похолодел. Действует!
У мусоропровода, сидел маленький черный живой комок с ярко-желтыми большими глазами. Как и полагалось, я взял его к себе домой.

Прошло три года. Все эти три года я растил и лелеял черную кошку. Я дал ей прозвище, - Пантера. Я  ни разу не наказал ее, не ударил. Кормил так, что сейчас на меня смотрит не кошка, а бойцовская собака.
Завтра ровно три года, как я был в лесу.
Как и в прошлый раз, я поехал в дремучий лес Бекасово. Но в этот раз я ехал с большим рюкзаком и Пантерой в корзинке.  Где-то к часу ночи я развел костер и вытащил содержимое рюкзака. Соорудив подобие мангала, поставил на огонь большой казан и заполнил его водой из двух когда-то пивных баклажек. Вода закипела. Я подозвал Пантеру и, взяв на руки, начал гладить и чесать ей уши. Потом одним резким движением свернул ей шею и целиком бросил в казан.
Часа через два она начала развариваться. Запах стоял мерзкий. Сняв казан с костра, я подбросил пару бревен в костер и достал зеркало.
Это был долгий и нудный процесс: в разложившейся тушке кошки я выискивал самые маленькие косточки и самые большие. Каждую косточку подносил к зеркалу и смотрел отражение этой кости. Наконец я нашел две: маленькая отражалась в зеркальце чуть ли не паленом, а большая смахивала больше на иголку, нежели на кость. Маленькая кость служить будет для дел темных, большая для блага моего.
Теперь  самое трудное, это свалить из леса. Схватив эти косточки, я помчался к станции. В книге было ясно сказано – не оборачиваться, иначе вас ждет нечто, гораздо худшее смерти.
Сзади доносились рыки, кто-то цеплял меня за одежду, женские голоса молили меня помочь им, спасти их от насильников. Я чуть не уступил, когда сзади позвучал крик: - Милиция!!! Стоять!!!. И реальный ментовский свисток прорезал пространство резким свистом. Но слишком уж четко было написано в инструкции – не оборачиваться и не останавливаться, хоть бы вас звала мать или отец.
Вернувшись домой, я первым делом зашел в ванную и, умывшись, посмотрел в зеркало: за эту ночь я поседел и стал выглядеть лет на десять старше.
Впрочем, ..это стоило того.
Я победил… и теперь ни возраст, ни что-то иное не могут помешать мне…