Снежок и ее друзья или тайна украшений Латуны повесть-сказка

НАТАШКИНЫ РАДОСТИ И ЗАБОТЫ.

Глава 1. УТРЕННИЙ СОН.

Сон Наташке снился престранный. Она бежала по светлому белому тоннелю. Она очень торопилась. Кому-то впереди была нужна ее помощь. Холодный белый пол под босыми ногами казался слегка мокрым, как лед, когда его берешь в руку. Стены сводом смыкались в потолок над головой. И нигде не было видно ни стыка, ни щели, ни трещинки, будто тоннель был сделан из одной бесконечной макаронины.
Сзади слышался тихий гул. Наташка не знала, что это, но знала, что от него нужно убегать. Иногда девочке казалось, что это мчится по ее следу дракон, чтобы отобрать у нее что-то очень важное, что-то такое, из-за чего приходится сейчас бежать.
Но она продолжала мчаться, шлепая по полу босыми ногами, короткая белая ночнушка развевалась сзади, как парус на ветру.
Вдруг Наташка услышала резкий свистящий звук, и волна воздуха толкнула ее вперед. Стало неожиданно трудно дышать. Так бывает, когда идешь против сильного ветра. Девочка упала, но тут же вскочила и оглянулась.
Пол, стены, вся «макаронина» мелко дрожали. Дрожь передалась Наташке, и она зябко обхватила себя за плечи. Свист перерос в вой, который становился все сильнее и сильнее. Ветер дул с такой силой, что распущенные длинные волосы девочки и подол ночной рубашки развевались, как вымпел.
«Что это?» - мелькнула мысль и тут же спряталась от жуткого понимания: это был поршень. Огромный, во всю ширину «макаронины», поршень, который несся вперед с дикой скоростью. Еще несколько секунд, и он раздавит девочку неумолимой тяжестью.
Наташка дико вскрикнула и бросилась бежать. Почему время растягивается, как резина? Почему она так медленно бежит? Она же должна уметь летать… девочка взмахнула руками, поверив в свои силы, но руки не слушались ее. Ладони прилипли к щекам в попытке укрыться от гибели. Царапнули по пальцам сережки. Сквозь летящий ужас мелькнула мысль: откуда? Она их почти не носила. Неужели это что-то важное?
Руки сами сжали сережки в кулаках. Наташка почувствовала, как вихрь поднимает ее вверх. Что-то тяжелое, большое ударило в спину. Дышать стало совсем невозможно…
И Наташка закричала изо всех сил …
* * *
- Наташа, Наташа! - кто-то тряс девочку за плечо. - Ташенька, Снежок, проснись!
Девочка дернулась последний раз и села на кровати, широко открыв глаза.
- Наташенька, Снежок, что с тобой?
- Мама! - со всхлипом выдохнула Наташка.
Она была дома. За окном ярко светило солнце. Ветерок из открытой форточки легонько покачивал шторы. На полу, возле кровати, валялся, задрав лапы, белый медвежонок из синтетической шерсти.
- Мняф! - сказала Шурка и прыгнула на кровать. У Шурки была длинная дымчатая шерсть, белое пятнышко на лбу и большие желтые глаза. Она потерлась боком об Наташкину ногу, посмотрела на нее и еще раз сказала: - Мняяяаф! Дескать: чего кричишь? Вставай давай!
Наташка медленно отняла от ушей руки. Посмотрела на ладони, снова прижала их к ушам. Сережек не было. Да и не могло быть. Но мочки ушей все еще чувствовали приятную тяжесть бриллиантиков.
- Ффу! - выдохнула девочка и спустила ноги на пол. - Ну, и кошмарик мне снился! Похлеще всяких там «Чужих».
Мама встала с кровати, сказала:
- В следующий раз не будешь на ночь ужасы смотреть. Все, вставай, собирайся в школу. А то мне пора на работу.
-Ну, иди…
-Сейчас! Я уйду, а ты опять уснешь.
- Не-е! - повеселев, сказала девочка. - Глянь, какая погода. Разве тут уснешь… Мам, я после школы покатаюсь?
Мама, уже стоя в дверях, вздохнула и сказала:
- Снежок, ну сколько можно? Мы же договорились, что в городе ты кататься на велосипеде не будешь. Вот поедем к Макаровым в деревню, там катайся, пожалуйста, сколько угодно.
Наташкина мама очень боялась, что дочь попадет под машину. Прошлой осенью соседский Мишка влетел на велосипеде под автобус и три месяца пролежал в больнице. Врачи говорили, что ему просто повезло. Мог и не выжить. Так что понимаете сами, Наташкина мама, как любая другая мама, очень боялась. И, между прочим, зря. Наташка уже взрослый человек. Почти шестиклассница, а не какой-нибудь там первоклашка Мишка, который и кататься толком не умеет. Выехал вот на проезжую часть, а теперь все ребята во дворе страдают. Хотя, конечно, Мишку тоже жалко.
Пока Наташка плескалась в ванной, мама тихонько цокала каблуками в прихожей - укладывала волосы. Волосы у нее красивые: каштановые и волнистые. У Наташки тоже волнистые, а вот цвет подкачал. Девочка потянула к лицу прядь. Белые, как снег! Мама поэтому и зовет ее так: Снежок. Если мама – то это не обидно. Но ведь всякие дразнилки встречаются везде, даже в классе. И все из-за волос. Ну, разве это честно?
- Наташа, я ушла!
- Хорошо, мам! - крикнула в ответ девочка и закрутила кран. - Терпеть не могу умываться холодной водой!
Быстро поджарив себе яичницу с сосиской, Наташка схватила тарелку и подсела к телевизору смотреть новости. У них в школе недавно ввели новую методику. Первым уроком было политознание. Учительница спрашивала, что произошло нового за день в стране и мире. Для Наташки слово «политика» было незнакомым и странным. Новый предмет она не любила. Да его мало кто любил.
По дороге в школу Наташку не покидало ощущение: что-то должно произойти. Такие странные сны ей не снились очень давно. Наверное, последний раз, когда бабушка три года назад подарила ей старые сережки. Это называлось - фамильная драгоценность. Девочка считала, что такие вещи должны храниться у взрослых и собиралась отдать сережки маме, но бабушка (а она была папина, а не мамина мама) объяснила, что именно Наташка - наследница. Наташке понравилось это слово. От него веяло чем-то царским, загадочным. Бабушка вскоре умерла; девочка спрятала сережки в мамину шкатулку и надевала только при самых важных событиях.
Наташка взбежала на школьное крыльцо, привычно придержала плечом тяжелую дверь, чтобы не хлопнула (а то дежурные старшеклассники придерутся, не отвяжешься), и шагнула в шумный прохладный полумрак школьного коридора.
Большие электрические часы под потолком показывали, что до звонка осталось три минуты.
Девочка поднялась на второй этаж, столкнулась с одноклассником Сашкой, который промчался мимо, приостановилась и, работая локтями, ринулась в толпу восьмиклассников, перекрывших узкий коридор. Случайно саданула кого-то локтем, получила за это подзатыльник и влетела в класс.

Глава 2. НОВЕНЬКАЯ.

В родном пятом «Б», как обычно, все было кувырком. Не успели ребята собраться с утра, как мальчишки тут же устроили завоевание Марса, атакуя задние парты, а девчонки сбились кучкой возле учительского стола и разглядывали Галкину коллекцию наклеек, изредка поглядывая на мальчишек. В другой день Наташка бы с удовольствием к ним присоединилась, но сегодня ей что-то не хотелось.
Она пробралась к своей парте, бросила рюкзачок и села.
Глазастый Ромка Ведин с третьего ряда выглянул за дверь и крикнул:
- Атас, пацаны! Идет!
Промчался вихрь над марсианским полем битвы, космический десант попрыгал на свои места. Зашла учительница. Парты стояли ровно по линейке, куча инопланетных отбросов, состоящая из портфелей, книжек и убитых марсиан, чудесным образом исчезла. Участники битвы - потрепанные, но притихшие и скромные, стояли возле парт. В воздухе слегка попахивало лазером.
Учительница потянула носом, помахала ручкой и сказала:
- Напылили-то, ужас! Неужели нельзя быть серьезными?
Ей никто не ответил. Потому что на глупые вопросы умные люди не отвечают. Нельзя, конечно. Где вы видели серьезных пятиклассников под конец учебного года?
Но учительница этого не знала. Она пришла в школу всего месяц назад и еще не привыкла. Пятиклашки ее не любили, посмеивались, но, в общем-то, не обижали. Их родная Тамара Ивановна ушла в декретный отпуск (все знали, что у нее должны родиться близнецы); на ее место назначили молоденькую Ирину Сергеевну. Сам директор школы с длинным именем-отчеством, по прозвищу Татарин, обратился к ребятам с просьбой не обижать нового классного руководителя. Ее никто и не обижал. Даже заступались при случае. А случаи были. Например, когда на нее раскричался завхоз, приняв за ученицу, а она, бедная, стояла, не зная, что сказать. Пятиклашки налетели на завхоза с криками, отбили Ирину Сергеевну, потащили в класс. А она села за стол и расплакалась, как первоклассница, у которой в первый школьный день сломали пенал.
Все сели. Зашушукались, как обычно. Ирина Сергеевна постучала по столу ручкой.
- Ребята! Потише. Все смотрели новости? Что произошло нового? Кто расскажет? Латошкин! Что ты обсуждаешь с Яговициным?
Сашка Латошкин лениво поднялся, немножко подумал и сказал:
- Экскурсию Шойгу на Дальний Восток.
- Врет он! - крикнул кто-то. - Они составляют план захвата спутника.
- Какого спутника? - не поняла Ирина Сергеевна.
- Марсианского…
Класс задрожал от хохота. Ирина Сергеевна прижала руки к ушам, затрясла головой.
- Ребята, прекратите! Сусанин, не остри!
Но вместо того, чтобы успокоиться, пятиклашки просто застонали от смеха. Учительница всегда нервничала, когда поднимался шум. Сейчас она назвала Сусонина Сусаниным, что на самом деле было всего лишь его прозвищем.
- Ребята, ребята! - кричала Ирина Сергеевна, но никто ее не слышал.
Тогда поднялись две подружки - Вика и Марина.
-Цыц! - хором крикнули они, и класс притих. Подружки были заводилы, модницы и драчуньи. Их уважали и побаивались. Тем более что у Маринки старший брат учился в десятом классе и мог любому накостылять по шее.
- Ребята, - учительница воспользовалась наступившей тишиной, - кто нам расскажет, что произошло за вчерашний день в мире?
- Ирина Сергеевна! - крикнул с задней парты Ромка Шульженко. - Это скучно. Вы сами нам что-нибудь расскажите.
- Да, да! - загалдели пятиклашки. - Расскажите!
- Интересное!
- Что вам рассказать? - растерялась Ирина Сергеевна.
- Про Марс!
- Не слушайте их, Ирина Сергеевна! - закричали девчонки. - Мальчишкам лишь бы про Марс. Они им болеют.
- Сами болеете! - закричали в ответ мальчишки.
И снова поднялся шум и гам. Девчонки кричали, что мальчишкам лишь бы драться, слушать что-то про Марс и войнушки, и шуметь. Мальчишки вопили в ответ, что девчонкам интересны только фантики, бантики и журнал «Маруся», что разговоры у них все глупые, про Хулио и Милагрес, а кто громче кричит, еще неизвестно…
Бедная Ирина Сергеевна едва не плакала. Ее совсем никто не слышал. Даже хранители порядка Вика и Марина ввязались в общий галдеж.
И вдруг по классу словно пронесся бесшумный взрыв. Все притихли. Возле двери стоял директор, а рядом с ним - незнакомая девочка.
Наташка сморщилась и прижала руки к ушам. Громкий высокий звук (как будто кто-то тряс маленький колокольчик) резанул по ушам. Соседка Рита с удивлением посмотрела на нее, но ничего не сказала.
- Что за шум? - грозно спросил Татарин. - Почему галдеж, как на базаре? Почему никто не слушает Ирину Сергеевну? У вас есть хоть капля уважения?
Голоса переросли в шепот. Шепот прокатился волной от стены к стене и тоже смолк. И в наступившей тишине все услышали тихий тонкий звон.
Незнакомая девочка нелепо морщилась, как будто у нее болел зуб. Наверное, ей тоже не нравился звон.
Татарин откашлялся в кулак и заговорил:
- Ребята, познакомьтесь, это Настя Грешина. Она будет учиться с вами. Постарайтесь показать себя с лучшей стороны. И не бросайте ее одну, - снова поднялся шум. - Я могу на вас рассчитывать?
Все закричали, что, конечно, может. Здесь не волки живут, и никто новенькую не съест. Правда, вредный Яговицин, по прозвищу Яго, добавил: «Если она не кролик». Но его почти никто не услышал.
- Георгий Ассаламабекович! - крикнул отличник Левин (он один помнил, как зовут директора). - Что это звенит?
- Не знаю, - отмахнулся Татарин. - Позвенит и перестанет.
- А вдруг это бомба! - восторженно предположил кто-то.
Его поддержали.
- Точно! И нас надо иваку… евакуи… короче, спасать…
- Отставить галдеж! - гаркнул директор, поглядел на всех из-под косматых бровей и вышел.
Ирина Сергеевна решила взять ситуацию под контроль.
- Настя, проходи и садись за третью парту, вот сюда. Ты откуда к нам приехала?
Девочка Настя тихонько поставила сумку на парту, подняла голову и ответила:
- Из Киева.
Народ в классе охнул. Ничего себе! Вот это занесло!
Ирина Сергеевна улыбнулась. Совсем недавно она рассказывала ребятам про столицу Украины Киев. Сейчас они могли с умным видом рассуждать на эту тему.
Ромка Шульженко, которого в тот день не было, дернул за рукав сидящую впереди Вику.
- А где это - Киев?
- Деревня! - презрительно фыркнула Вика и отвернулась.
На новенькую посыпались вопросы. Большой ли Киев? Долго ли до него ехать? Правда ли, что там есть большой зоопарк? Правда ли, что Киев больше Москвы? А на чем Настя сюда приехала?
С трудом Ирине Сергеевне удалось подавить шум.
- Ребята, сколько можно вас перекрикивать! Идет урок! Поговорите с Настей на перемене.
И в классе наступила долгожданная тишина.

На перемене девчонки плотно обступили новенькую. Кто-то спрашивал, кем работают ее родители, кто-то теребил за рукав, интересуясь, есть ли в Киеве цирк. Сверху свесился Ромка Шульженко и крикнул:
- Настька! Не слушай ты этих дур. Цирк! У тебя отец военный, да? А кто по званию?
Услышав Настин ответ, он охнул и сел на парту. Полковник! Вот это да!
- Настька, а он воевал?
Наташка сидела в сторонке и не вмешивалась в общую суету. Что-то с ней сегодня не так. Сначала странный сон под утро, потом этот режущий по ушам звон. И новенькая… Наташка не могла заставить себя подойти к ней. И еще ей казалось, что она знает эту Настю. Нет, она ее ни разу не встречала, это точно. Но все-таки, почему новенькая показалась ей такой знакомой? И не просто знакомой. Вот честное слово, Наташка буквально угадывала, что Настя будет говорить.
Прозвенел звонок на второй урок, а Наташка так и не встала из-за парты. Рита плюхнулась рядом и прошептала:
- Странная она какая-то, чес-слово. Она больше с Ромкой разговаривала, чем с нами.

Глава 3. ВСЯКОГО РОДА СТРАННОСТИ.

Вторым уроком была литература. Ирина Сергеевна напомнила, что к концу учебного года она просила ребят выучить какое-нибудь стихотворение про море. Пятиклассники тревожно зашевелились. Домашнее задание было необязательным. Конечно же, никто его не сделал, даже отличник Левин.
Ирина Сергеевна вызвала добровольцев. Добровольцев не нашлось. Учительница грустно посмотрела на класс и пододвинула журнал. Класс затих. Даже Латошкин и Яговицин не шептались на задней парте.
- Демина, - сказала учительница и посмотрела на Наташку. - Иди, Демина, тебе надо оценку выправлять, если тройку в году не хочешь.
Наташка встала. Подумала какое-то время - сразу получить двойку или помучиться? - и поплелась к доске.
- Мы тебя слушаем, Наташа, - сказала Ирина Сергеевна, разворачиваясь и подпирая кулаком подбородок.
Наташка задумчиво грызла ноготь.
Прошло минуты две. Ирина Сергеевна не выдержала.
- Демина, если не выучила, говори сразу. Не мучай себя и класс.
- Если я скажу, что не выучила, вы мне поставите двойку, - размышляя, сказала девочка. - Я лучше повспоминаю.
Ирина Сергеевна глубоко вздохнула.
Наташка подняла глаза к классу. Помогите хоть кто-нибудь! А как тут поможешь? Это ведь не математика.
Мельком она взглянула на новенькую. Взгляды их встретились. И Наташка вспомнила старую песню.
- Видишь, зеленым бархатом отливая,
  Море лежит спокойнее, чем земля.
  Видишь, как будто ломтик от каравая,
  Шлюпка отшвартовалась от корабля...
Закончив, Наташка перевела дыхание и обреченно посмотрела на Ирину Сергеевну. Та растерянно хлопала глазами.
- Вообще-то, я просила выучить стихотворение, а не прочитать мне песню.
- Но ведь про море же, - вздохнула Наташка. - Разве не считается?
- Считается! - дружно заголосил пятый «Б». Что-что, а друг за друга они постоять умели, хоть и ссорились все время. - Ирина Сергеевна, считается!
Учительница только махнула рукой и вывела пятерку. Посмотрела на класс.
- Что, начнем новую тему или будем дальше песни пересказывать?
Все закричали, что, конечно, начнем. Не дураки же они.
- Не дураки, - согласилась Ирина Сергеевна. - Только неучи.
Новую тему Наташка слушала невнимательно. Мысли витали далеко от школы. Вспоминались разного рода телепаты, барабашки и прочая нечисть, которая обладает талантом внушать мысли. Наташка кому угодно могла поклясться, что эту песню про море она раньше вообще не слышала.
С подозрением она поглядела на новенькую: не она ли? И сразу отвела глаза. Стало стыдно. Как будто сказала вслух что-то обидно нехорошее про человека и увидела его недоумевающий взгляд.
Наташка склонилась над тетрадью и сделала вид, что что-то пишет. Почему, как только она захочет посмотреть на новенькую Настю, та смотрит на нее? Вот, опять!
Настя сидела от Наташки через ряд и две парты. Как только девочка подумала о новенькой, та задумчиво повернулась. Казалось, она продолжает слушать учительницу. Но Наташка видела, что это не так. Как видела - и сама не смогла бы сказать. Мысли у Насти, так же, как у Наташки, витали где-то далеко отсюда. Новенькая рассеянно крутила на указательном пальце колечко.
Прозвенел звонок. Наташка рванулась к новенькой, но толпа оттеснила ее в коридор, в столовую.
На обед были котлета с макаронами и борщ, который никто не ел. Наташка взяла тарелку макарон и компот и подсела к ближайшему столику. Там уже сидели трое: Шульженко, соседка по парте Рита и новенькая.
«Кажется, Ромка к Насте приклеился» - с досадой подумала Наташка. Раньше он всегда сопровождал Наташку.
Если бы Наташка была Викой или Мариной, она бы что-нибудь съязвила по этому поводу. Но она была просто Наташкой и промолчала. Только сердито нахмурилась и склонилась к тарелке. Если Ромочке интересно, пускай сам догадается, предатель!
Ей было немного не по себе. Ладно, она злится на Шульженко, он сам виноват. Но ведь Настя тут совсем не при чем. Как это не при чем! - взвился второй голос. - Кто Ромку переманивает?
Кто-то тихо сказал:
- Наташа, подай, пожалуйста, хлеб.
Она дернула плечом: сами возьмете!
- Пожалуйста… я не достану.
Наташка подняла голову и посмотрела на Настю. Ромка куда-то отошел. Ну, конечно!
- Да, сейчас, - она взяла кусок хлеба и протянула новенькой.
Между пальцами двух девочек сверкнула искра. Послышался электрический щелчок. Обе вскрикнули и отдернули руки. Хлеб остался лежать на столе.
Несколько секунд они испуганно смотрели друг на друга. Потом Настя осторожно взяла хлеб. Сказала вежливо:
- Спасибо, Наташа.
Тут вмешалась Рита:
- Настя, откуда ты знаешь, как ее зовут? Разве вы успели познакомиться?
Точно! - ахнула про себя Наташка. Не успели. Но разве это так важно? Она увидела немного испуганное лицо Насти и подумала:
«Может, она просто слышала, как меня кто-то звал. Меня же Ирина Сергеевна вызывала!».
Она собралась сказать это вслух, но Настя опередила.
- Я, наверно, просто слышала, как Наташу кто-то звал. Да, ее же Ирина Сергеевна вызывала!
Ритке этого было достаточно.
Вернулся Ромка. Наташка собиралась снова уткнуться в тарелку, но передумала. Еще чего не хватало! Пусть даже и не думает, что она будет дуться.
- Рома, что такое предательство? - послышался неожиданно звонкий Настин голос.
Ромка озадаченно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Наташку и выскочил из-за стола.
- Чего это с ним? - удивилась Ритка.
Наташка пожала плечами. Настя, похоже, расстроилась.
- Если бы я знала, что он так обидится, я бы не спросила.
- Зачем спросила? - поинтересовалась Наташка.
Настя пожала плечами.
- Не знаю. Просто слово в голову пришло. Я хотела узнать, что Рома считает предательством.
Это было вполне сносное объяснение, но Наташку оно не убедило. Быстро проглотив котлету, она выхлебала чай и встала, оставив новенькую с Ритой.
В коридоре Ромка загородил ей дорогу. Лицо у него было красное и злое.
- Что, Демина, уже успела новенькую против меня настроить?
От такой несправедливости у Наташки даже в носу защипало. Не хватало еще сейчас расплакаться, подумала она и сжала кулаки.
- Больно мне это надо. Я же за ней не бегаю.
- Я, что ли, бегаю?
Наташка пожала плечами.
- Это не мое дело. Пусти, я пройду.
Но Ромка упрямо закрывал дорогу.
- Пусти, говорю! Иди к своей Насте. Она спрашивала, куда ты ушел.
- Она не моя Настя, - мрачно ответил Ромка. - А ты просто ревнуешь.
Это было слово из американских сериалов. Сериалы Наташка не любила, как и всякие такие истерические слова. Но сейчас ей стало обидно.
- Ни капельки! Только Настя с тобой дружить не будет, потому что меня ты уже предал!
Второй раз сегодня Ромке говорили о предательстве. А какой мальчишка это потерпит? Не потерпел. Размахнулся и влепил девочке подзатыльник.
Голова у Наташки дернулась. Она удивленно посмотрела на мальчика. Вот и все. Вот тебе и дружба.
Резким движением она убрала его руку, загораживающую проход, и пошла дальше по коридору, не оборачиваясь. Очень хотелось плакать. Но Наташка этого не сделает. От боли и обиды она не плакала уже давно. С тех пор, как ушел папа. Потому что мама сказала, что плакать - значит признать свою слабость.

Глава 4. ЕЩЕ ОДНА ССОРА.

Дома мама сразу догадалась, что у Наташки что-то произошло. Весь вечер дочь просидела дома, читая «Девочку с Земли». На улицу она даже не попросилась.
Мама сначала решила, что Наташка схлопотала двойку. Но пятиклассница равнодушно показала дневник, мама посмотрела на пятерку по литературе и всерьез забеспокоилась.
- Снежок, что у тебя произошло?
- Ничего, - девочка пожала плечами.
- Брось, я же вижу.
- Что ты видишь? - спросила Наташка, не поднимая головы.
- Тебя что-то расстроило. Дай-ка я сама угадаю, если не хочешь говорить. Можно?
Дочь снова пожала плечами.
- Ты обиделась на меня из-за велосипеда?
- Нет, мама, что ты…
- Ладно. Что же тогда? Опять Снегурочкой дразнили? Нет? Натворила что-то в школе? Нет? Ну, не мучай меня.
- Мама, - Наташка по-взрослому посмотрела на нее, - когда тебя папа бросил, тебе очень хотелось разговаривать?
Мама села рядом и сложила руки на коленях. Она долго молчала. Потом сказала:
- Значит, ты поссорилась со своим Ромкой?
- Он не мой!
- Разве он не твой друг? Разве не он за тебя заступался? Это не его зимой вместо тебя исключали из школы?
- Теперь он не мой друг.
- Милая моя, если вы поссорились, это не причина не считать его другом. Ссорятся даже лучшие друзья.
Снежок отложила в сторону книжку, внимательно посмотрела на маму и спросила:
- Скажи, а лучшие друзья бьют друзей, если они им сказали правду в лицо?
Лицо у мамы изменилось. Наташка знала, что она терпеть не может, когда мальчик поднимает руку на девочку. Мама работала в комитете по защите детей, а подрабатывала руководителем на утренниках. Однажды на Новый Год Наташка увидела, как она что-то сердито выговаривала шестикласснику. Девочка подошла поближе и услышала:
- …мальчик должен быть выше обидных слов. Если девчонка тебя обидела, промолчи. Развернись и уйди. Ты будущий мужчина. Если твой папа будет бить по шее свою начальницу по работе или твою маму, это будет хорошо? Мальчишки - это мальчишки, у них такие правила. Дерись, если тебя оскорбил мальчишка. Но поднимать руку на девочку - это просто не уважать себя. Драться надо с равным. Бить слабого - это позорно.
Девочка ждала, что скажет мама. Нет, она, конечно, не побежит жаловаться Ромкиным родителям, не пойдет в школу читать ему нотацию и не запретит дочери водиться с ним. Мама всегда была немножко не такой, как все остальные мамы девочек из Наташкиного класса.
Мама попросила:
- Расскажи мне, пожалуйста, что произошло.
И Наташка рассказала. Она только не стала говорить маме про странную телепатию с Настей. Мама нахмурилась. Через некоторое время она сказала:
- Я думаю, ты понимаешь, что виновата тут не новенькая девочка?
-Настя, - подсказала Снежок.
- Да, Настя.
- Нет, конечно, ма. Она почти ни при чем. Она и не виновата.
- А кто виноват?
- Кто? - переспросила девочка, глядя на маму.
Мама выдержала этот взгляд и сказала:
- Виновата, Ташенька, тут ты. Не дуй губы, подумай сама. Ты повела себя просто глупо. Ты сама его спровоцировала.
- Что сделала?
- Спровоцировала. Разозлила. Ты ведь сама понимаешь, что все слова о предательстве - просто бред. Никто тебя, бедную, не предавал. Рома - не твой раб. Ты не можешь запрещать ему дружить с другими. Даже с девочками.
- Поэтому ты и отпустила папу к другой?
- Да, поэтому, Наташа. Нельзя заставлять человека быть с тобой, если он этого не хочет. Это не предательство.
Наташка молча слушала, поджав губы. Книгу она отложила, словно изготовившись к бою. Когда мама замолчала, она вскочила и выкрикнула:
- Не знаю, как ты, а я думаю, что папа предал. И тебя и меня! И Ромка предал! Я с ним даже разговаривать не хочу больше.
С этими словами она выскочила из комнаты и закрылась на балконе.

Глава 5. НАСТЯ.

После третьего урока Настя подошла к Наташке.
Наташка сидела мрачная, как сердитый Татарин, и ни на кого не смотрела. Про новенькую она старалась не думать. Про Ромку - тем более. Настроение у нее было хуже некуда.
Хорошо, что в этот день ее не вызвали отвечать ни по одному предмету. Обошлось без двоек.
На переменах мальчишки снова затеяли кутерьму возле задних парт. Сегодня это было не завоевание Марса, а борьба с пришельцами из другой галактики, которые захватили космическую лунную базу землян. Пришельцами были Латошкин и Яговицин. На них сыпались атомные бомбы, их поливали лазером, но пришельцы были неуязвимы. Девчонки разбились на две команды и вели счет.
Настя присела рядом, положила руку Наташке на плечо. Сказала тихо:
- Извини, пожалуйста, что все так получилось.
Наташка хмуро посмотрела на нее и ничего не сказала.
- Я не думала, что вы с Ромой так из-за меня поссоритесь.
- Ромка рассказал? - резко спросила девочка.
- Нет, что ты. Я просто видела. Тебе незачем было так злиться. Я знаю, что влезать третьим в дружбу нехорошо, если этого не хотят.
- Ромка хотел, - буркнула Наташка.
- Нет, - Настя так затрясла головой, что черные до плеч волосы взметнулись в стороны. - Он не хотел. Он сам расстроился из-за этого.
- Это он тебе сказал?
- Я это вижу.
Наташка с сомнением на нее посмотрела.
- Ты случайно не телепатка?
- Нет, с чего ты взяла?
- Так.
Настя неожиданно и по-хорошему улыбнулась.
- А я думала, что телепатка - ты. Ты будто мои мысли читала. И песню про море. Это моя любимая. Ее Павлик любил. А ты раз - и рассказала. Я испугалась, что двойку получу, если меня спросят. Я ведь тоже никаких стихов не знаю.
- Тебе бы не поставили, - успокоила Наташка. - Ты новенькая.
Тут прозвенел звонок. Пятиклашки кинулись по местам. Настя улыбнулась, помахала рукой и  побежала на свое место. Наташка тоже помахала ей. Стало вдруг отчего-то весело и хорошо.
Девочка посмотрела на Ромку. Он стоял возле парты и смотрел в окно. Светлые рыжеватые волосы торчали в разные стороны. Рубашка вылезла из пыльных джинсов и топорщилась. Словно услышав ее мысли, он запыхтел, заправляя рубашку, но на девочку так и не посмотрел. Впрочем, на Настю он не смотрел тоже.
Наташке стало грустно. Чем дольше она смотрела на бывшего друга, тем больше начинала понимать, что ему ужасно не по себе из-за драки.
Зашла Ирина Сергеевна. Ребята сели.
Ирина Сергеевна торопливо процокала каблуками к столу, оглядела класс и сказала:
- Ребята, у нас сейчас классный час. Давайте не будем обсуждать ваши оценки. Вы их и так прекрасно знаете. Отпустите меня, пожалуйста.
Пятиклассники растерянно хлопали глазами. Еще ни разу учительница у них не отпрашивалась.
Ирина Сергеевна по-детски сморщилась и прибавила весело и умоляюще:
- Пожааалуйста! Я в кино очень хочу. А сегодня последний сеанс в двенадцать двадцать.
И тут класс словно прорвало.
- Конечно, Ирина Сергеевна, идите! Мы вас совсем не держим! Идите, конечно. Только вы нас тоже отпустите!
Ирина Сергеевна засмеялась.
- Люди, если вас не отпустить, вы к концу урока снесете школу. Мне тогда от Тата… от директора влетит. Так что брысь по домам. Только тихо, как мыши! И не выдавайте меня.
Пятиклассники захихикали, быстро запихивая в сумки дневники и пеналы. Тихо застучали по крышкам парт стулья - в конце уроков их всегда переворачивали.
Ирина Сергеевна поднялась на цыпочки и замахала руками:
- Люди, люди! Послушайте меня еще чуть-чуть! Не забывайте, что в понедельник годовая контрольная по математике! Повторите хоть немного. Вероника Анатольевна, ваша учительница математики, заболела. Контрольную буду вести я. Не подведите, пожалуйста.
«Люди» зашумели, что они не только повторят, а даже все выучат, но Ирину Сергеевну не подведут.
Учительница подхватила сумочку, журнал, подбежала к двери. Уже там остановилась, счастливо улыбаясь, махнула рукой, сказала:
- Пока! - и исчезла.
Следом за ней толпой ринулся пятый «Б». Вика и Марина на ходу пытались навести порядок. Конечно, у них ничего не получилось.
Толпа вынесла Наташку на улицу и стала потихоньку рассасываться. Кто-то тронул ее за рукав. Это была Настя.
- Ты сейчас домой?
- Да, наверно, - ответила девочка. - А куда еще?
- Не хочешь погулять?
Наташка хотела. Девочки взялись за руки и побежали через дорогу к холодильнику с мороженым.
Толстая тетя долго не хотела давать мороженое. У нее был «прием товара». Старый горбоносый армянин разгружал коробки с мороженым.
Наконец девочки дождались. Выбрали по стаканчику и побежали на набережную смотреть на чаек.
Настя, оказывается, на набережной еще ни разу не была. Она только позавчера приехала в город и ничего не знала. Наташка решила выпросить у мамы на выходные сто рублей и поводить новую подружку по знаменитым местам.
Девочки сидели на скамейке у самой воды, болтали ногами и считали чаек, которые с громкими криками носились вокруг и клянчили подачку. Как здорово было сидеть вот так вдвоем, слизывать растаявшее мороженое, болтать ногами и ничего не говорить.
Наташка никогда раньше не чувствовала себя такой счастливой. Она второй день знает Настю, а кажется, что всегда. Наверное, это и есть настоящая дружба. Не просто ходить вдвоем домой из школы, а молча сидеть и понимать друг друга. Когда совсем не обязательно что-нибудь говорить. Когда достаточно одного лишь взгляда.
- Возьмем еще мороженого?
- Возьмем!
И две пары босоножек быстро щелкают по площади.
- Мороженое с шоколадной крошкой люблю больше всего на свете!
- Ага. Я тоже. А еще с изюмом.
Толстая продавщица ворчит, потому что Наташка решила перебрать все порции, но смотрит на смеющихся девочек и сама начинает улыбаться.
С разбега они врезаются в стаю гуляющих голубей. Крылья с шорохом взметают пыль. Настя вытаскивает из кармана прошлогодние семечки, сыпет на землю.
- Гули, гули!
И тут над ними раздается чье-то задумчивое:
- М-м-м-м-м…
Настя широко улыбнулась. Наташка растерянно остановилась.
- Папа! - Настя повисла на шее высокого худого человека в футболке и джинсах.
Это был Настин папа. Он задумчиво подергал себя за ухо и спросил:
- Анастасия, ты что тут делаешь?
«Влетит Насте» - подумала Наташка. Но Настя нисколько не испугалась.
- Мы, папа, гуляем. Это Наташа, моя одноклассница. У нас урока нет, и вот мы решили…
Настин папа кивнул, еще раз дернул себя за ухо и сказал:
- Гуляете. Мороженое трескаете. А кто-то всю дорогу в поезде с ангиной валялся. Настя, ты не помнишь, кто?
Настя сделала большие честные глаза (Наташка потом еще долго не переставала удивляться, как у нее это получается) и сказала:
- Папа, вот честное-пречестное слово, у меня горло, ну, ни капельки не болит.
- Верю, верю, - ответил папа. И прибавил: - Я ведь, собственно, что думал, дорогие девушки: не пойти ли в кино? А тут появились вы, и все сомнения отпали.
- Урра! - завопила Настя и даже подпрыгнула. - А что там идет?
- Там сейчас «Ледниковый период» идет, - подсказала Наташка, немного сомневаясь, что приглашение относится и к ней. Ни один чужой папа ее в кино еще не приглашал. А про своего и говорить нечего.
Папа приподнял брови.
- Так это же мой любимый мультик! - он схватил девочек под мышки и потащил к кинотеатру.
- Наташа, ты не удивляйся, - объясняла Настя по пути, вися животом на папиной руке. - Папа всегда так обращается со мной и с моими подругами.
Наташке ничего не оставалось, кроме как кивнуть и смириться со странным путешествием.


Глава 6. КОНТРОЛЬНАЯ.

В понедельник Настя не пришла на первый урок.
Наташка не могла усидеть на месте, вертелась. Куда Настя могла подеваться? Ведь позавчера они договорились встретиться возле школы и подойти перед уроком к Ирине Сергеевне, попросить, чтобы она посадила их за одну парту.
В субботу они так здорово провели вместе вечер! Настин папа (его, кстати, звали Игорь Петрович) сводил их в кино, потом они дружно отправились на выставку восковых фигур. Там Настя чуть не потерялась, ее папа страшно напугался. Наташка потом узнает, что Настя терялась всегда и везде и вечно влипала во всякие истории. Но на этот раз обошлось без историй. Настя нашлась возле фигуры Николая II, последнего русского царя. Когда ее нашли, она радостно бросилась к папе:
- Пап, смотри, это Николай II! Помнишь, мы были у него во дворце?
- Конечно, помню, - улыбнулся Игорь Петрович и повернулся к Наташке. - Прошлым летом мы с Настей ездили в Крым. Там есть царский дворец-музей в поселке Ливадия. Настасья просто пищала от восторга, чуть ли не облизывала стены и стулья.
- Неправда! - возмутилась Настя. - Там просто очень интересно. Ведь там все царское. Книги, которые они читали…
- Стулья, на которых они сидели… - поддержал Игорь Петрович.
- Ну, да, - сказала Настя, не понимая, почему папа и Наташка весело расхохотались.
После музея восковых фигур они прогулялись по набережной, зашли в кафе. Совсем незаметно пролетел день, и стемнело. И тут только Наташка вспомнила, что она еще не была дома и что мама, скорее всего, уже ищет ее по всему городу.
- Вот я балда! - хлопнул себя по лбу Игорь Петрович. - Ну, ладно, вы балбески. Но я-то балбес-полковник с высшим образованием! Пойдем, Наталья, показывай, где живешь. У тебя кто дома? Мама? Значит, давайте конфет купим. Мам очень удобно конфетами задабривать.
Наташке стало легче. Мама, конечно, будет ругаться, но при посторонних не так сильно. А потом она успокоится.
Совсем незаметно она вздохнула. Какой у Насти замечательный папа! Настя, наверно, этого даже не замечает, вредничает. Был бы у Наташки такой, она бы всегда его слушалась. Никто бы ее не дал в обиду. Никто бы ее и ударить не посмел. И мама бы не ругалась. Потому что такой папа обязательно заступится.
- Вам влетит, - предупредила девочка, представив, какое сейчас настроение у мамы.
Игорь Петрович только тяжело вздохнул: ничего не поделаешь, такова жизнь.
От мамы и, правда, влетело. Всем без исключения. Ей почему-то было абсолютно наплевать, кто свой, а кто и совсем незнакомый. Наташка узнала (не в первый раз), что она бессовестное создание, что маму ей совершенно не жалко, и что завтра ей придется просидеть весь день дома. Потом появились конфеты, и мама быстро подобрела; правда, наказание не отменила. Но Наташка не сильно расстроилась. Конечно, жаль, что она завтра не увидит Настю, но впереди еще много времени, а день прошел просто замечательно. Наташка ни о чем не жалела. Они еще немного посидели вчетвером, попили чай с конфетами, а потом Игорь Петрович и Настя заторопились домой, потому что их мама тоже переживала.
Ритка толкнула Наташку локтем, отвлекая от воспоминаний.
- Демина, о чем я только что рассказывала? - сердито спросила учительница географии Инна Юрьевна.
Наташка молчала, прикусив губу. Неужели поставит двойку? Но Инна Юрьевна только махнула рукой: садись. Наташка села, незаметно тронув пальцами сережки.
Сережки были серебряные с маленькими бриллиантиками. Они тихонько позванивали в ушах, напоминали о себе, шептали: «Не бойся. Пока мы с тобой, не случится беды». Правда Наташка не верила, что с ней случится беда, но сережки иногда надевала. Как маленький талисман, оберегающий от неприятностей. Сегодня, например, нужна была удача на контрольной.
Наташка ласково погладила сережки. «Везунчики» - ласково называла она их. С ними везло всегда. Не ругалась мама, не было двоек в дневнике, не приставали мальчишки с вредными дразнилками: «снежинка» и «снегурка». Носить бы их, не снимая. Но сережки иногда словно шептали на ухо: «Сними, сними, не носи зря». И Наташка снимала.
Ритка снова толкнула ее локтем.
- Чего? - невежливо буркнула девочка.
Соседка по парте, осторожно поглядывая на Инну Юрьевну, пододвигала к Наташке свернутый в четыре части тетрадный листок. Сверху на листке Наташка прочла: «Деминой».
Записка!
Наташка тоже покосилась на Инну Юрьевну. Учительница терпеть не могла, когда на уроках обменивались записками. Девочка решила не рисковать и спрятала записку в книгу.
Через пять минут прозвенел звонок.
Захлопали учебники, зашуршали тетради. Следующий урок - годовая контрольная по математике, все лишнее надо убрать со стола. Убрали, конечно, мигом. А потом принялись за свои обычные дела.
- Наташка! - девочку звали Вика и Марина. - Будешь с нами в «резиночки» играть?
«Резиночки» - ужасно старинная девчоночья игра. В нее играла еще Наташкина мама. А совсем недавно эта игра появилась в школе. Обычную бельевую резинку связывали в кольцо, растягивали и прыгали, изобретая самые разные правила. Наташка прыгала очень ловко. Поэтому Вика с Мариной и позвали ее, хотя вообще-то девочки не дружили.
Но сегодня попрыгать не получилось.
По соседству устроили борьбу сумо Латошкин и Яговицин. Не просто устроили, а все время норовили упасть на девчонок. Яговицин, например, успел четыре раза толкнуть Наташку (она сосчитала). В конце концов, девочка засомневалась, что это происходит случайно.
Зазвенел звонок. Толпа пятиклассников бросилась к кабинету. Стоя в пробке у двери, Наташка почувствовала, как кто-то дернул ее за волосы. Она обернулась. Яговицин! Чего ему надо? Вот прицепился!
Пробив толпу, Наташка впихнулась в класс. И вот тут-то все и произошло.
Все зажмурились от яркой вспышки. Девчонки взвизгнули. Те, кто еще не зашел в класс, рванулись назад, услышав громкий сухой треск и увидев вспышку. Кто-то крикнул:
- Бомба!
Началась паника. Одни хватали сумки, другие выскакивали из класса с пустыми руками. Навстречу по коридору шла Ирина Сергеевна. Ее подхватили под руки и потащили назад, даже не объяснив в чем дело. Кто-то, кажется, Сусонин, побежал к кабинету директора. Из соседних классов один за другим выглядывали учителя, спрашивали, что за шум. Вика и Марина крикнули: «Бомба!» и быстро отправили добровольца Латошкина к дежурному десятикласснику.
Через несколько минут по школе разнесся тревожный пожарный звонок: три длинных сигнала. Началась незапланированная эвакуация. Учителя с трудом наводили порядок. Директор метался от одной двери к другой и что-то кричал. Он не мог понять, откуда взялась информация о бомбе.
А в классе продолжало сверкать и греметь, как во время сильной грозы.
Выбежали не все. Остались Наташка, Настя и Ромка. Наташка сжалась в углу возле доски, зажав уши. Настя с перепугу нырнула под парту. Им даже не пришло в голову бежать.
А Ромка удрать просто не успел. А может, не захотел бросать бывших подружек в беде. Как бы то ни было, он сообразил, что от вспышек и грохота опасности не так много, как показалось вначале. Он бросился к Наташке, схватил ее за руки, отдернул их от ушей. Снова бабахнул электрический разряд. Но мальчишка не обращал на это внимания.
- Наташка, Наташка! - тряс он девочку за плечи. - Сними! Сережки сними!
- Зачем? - не поняла девочка. Она была бледная, руки дрожали.
- Надо!
- У нас контрольная… это талисман…
- Знаю! Не будет контрольной.
Наташка дрожащими руками начала снимать сережки. Ромка подбежал к Насте, выволок ее из-под парты. На руке у девочки ярко сверкнуло колечко. Ромка зашипел сквозь зубы и неловко стащил колечко с пальца. Настя даже не сопротивлялась.
Постепенно вспышки и взрывы прекратились.
Мальчишка сел на парту, с шумом выдохнул воздух.
Спустя несколько минут в класс вбежал директор.

Глава 7. ПЕДСОВЕТ.

Следующие два дня превратились для Наташки, Насти и Ромки в сплошной кошмар и нервотрепку. Почему-то все решили, что виновниками происшествия были именно они. Ведь в классе кроме них никто не остался. Татарин, примчавшийся на место происшествия, не увидел никаких следов терроризма и вообразил, что трое пятиклассников специально устроили панику. Налицо была даже причина: не хотелось писать контрольную. Но террористы не хотели признаваться в преступлении.
Контрольную, однако, написать пришлось. Ромка получил тройку и остался вполне доволен собой. Наташка с Настей тоже не разочаровались, получили  четверки. Ирина Сергеевна была немного удивлена тем, что у девочек оказались совершенно одинаковые решения и такие же одинаковые ошибки. Но они сидели на разных рядах и списать друг у друга не могли.
Второй день ребят водили в учительскую, требовали признаться. И, наконец, в школу вызвали родителей.
В учительской собрали малый педсовет. За большим столом сидели Татарин, завуч начальных и пятых классов Макаронина, которую старшеклассники невежливо называли Макарона (из-за фамилии, роста и занудности), завуч по воспитательной части Евдокия Олеговна, которую боялась вся школа, включая директора, расстроенная Ирина Сергеевна (ей-то, бедной, больше всех досталось). У стены на стульях сидели Игорь Петрович и Наташкина мама. Девочки стояли рядом.
Стоило только посмотреть на обоих родителей, чтобы понять: им жутко не хочется сидеть в такую погоду в душной учительской и слушать бред про пятиклассников-террористов. Игорь Петрович задумчиво вертел на руке браслет часов и ни на кого не смотрел. Настя стояла рядом, прижимаясь боком к его подрагивающему колену. Вид у нее был смущенный и озорной. «Наверно, ей папа сказал, что не стоит волноваться» - подумала Наташка, незаметно вздохнула и посмотрела на свою маму. Мама сидела, странно сморщив губы, и все посматривала в окно. Непонятно, то ли она сердится, то ли ей смешно, а то ли она просто ждет, когда Георгий Ассаламабекович выговорится.
Ромки не было. Его отправили за дедушкой, потому что никто из родителей подойти не смог. Отец уехал в командировку за город, а мать была на каком-то важном совещании.
- …мы ежедневно втолковываем всем, даже первоклассникам, что по стране гуляет терроризм, что гибнут люди не где-то там, в Америке, не в горячих точках, а уже у нас, в мирных городах. Что каждый день где-нибудь в нашей стране раздается телефонный звонок: «В вашем здании заложена бомба!». И они понимают. Да, на первый взгляд, это умные, воспитанные и ответственные люди. Но что же выясняется на самом деле?
- А что на самом деле? - не выдержала мама. - Пятиклассники заложили в классе заряд, чтобы сорвать контрольную? Вы не только нас, вы даже их смешите, - мама кивнула головой в сторону девочек.
Евдокия Олеговна хлопнула ладонью по столу. Но мама и бровью не повела - она давно была не ученица и завучей не боялась.
- Нас не интересует, что смешит их, а что нет! Теракт налицо. Урок сорван. Заметьте, у всей школы. Тринадцать учеников из-за паники получили травмы…
- Травмы… - хмыкнула Наташка. - Сусонин лбом об косяк стукнулся, когда бежал.
Евдокия Олеговна ударила по столу во второй раз. Наташка сжалась, но в глазах замелькали веселые искорки.
- Почему, когда все ученики побежали, трое остались? - подала голос Макарона.
- Потому что, очевидно, они знали, что происходит, - ответила завуч по воспитательной части. - Остались Демина, Грешина и Шульженко. Кстати, где Шульженко? Почему он до сих пор не появился вместе с дедом?
Завуч начальных и пятых классов постучала по столу карандашом.
- Скорее всего, он просто решил скрыть все от родителей. И сюда не придет.
- Да не получится у него скрыть, - махнул рукой Татарин. - Я все его матери выложил. Она позвала к телефону сына, что-то долго ему говорила, а потом попросила съездить за дедом.
- Вероятно, его мать тоже не считает Романа террористом, - заметила мама.
- Погодите, - Игорь Петрович оставил в покое часы и поднял голову. - Вы предполагаете, что трое детей заложили в классе снаряд с целью сорвать урок. А потом, когда никого не осталось, просто убрали его. Зачем, куда, каким образом? Мне, военному, честно говоря, непонятно. Что это за снаряд, который не взрывается? Разве что атлетический. Это просто смешно.
- Действительно, смешно, - поджала губы Евдокия Олеговна. - Снаряд разработан по принципу шаровой молнии. Это подтвердила наш физик.
- Бред! - заявил Игорь Петрович. - Покажите мне пятиклассника, который изготовит такой заряд, я ему сам лично Нобелевскую премию вручу. Не говоря уже о том, что шаровая молния оставляет следы.
- Значит, все не так просто, - встревожилась глупая Макарона. - Значит, здесь принимали участие не только дети.
Мама встала, посмотрела на часики на руке, повернулась к директору.
- Прошу уважаемый педсовет меня извинить, но я тороплюсь. Через час у меня важная встреча. Так что мы с Наташей, наверное, пойдем.
- Погодите, - остановила Евдокия Олеговна. - Все мы понимаем, что дети напуганы. Возможно, их кто-то запугал. Пригрозил. Но мы же им не угрожаем! Но надо немного надавить. Я пятьдесят лет работаю с детьми и прекрасно знаю, что только таким способом можно добиться результата.
Мама негромко кашлянула, перебивая. Наташка посмотрела на нее и почувствовала себя неуютно. Такой она маму не видела никогда. Казалось, в учительской повисла та самая шаровая молния, которая того и гляди взорвется. Но не взорвалась. Мама сдержалась. Только сказала каким-то металлическим голосом:
- Если на них надавить, они признаются и в том, что планируют покушение на президента. Если бы от родителей зависело, кто будет учить ребенка, я бы просто убрала из школы подобных вам людей. Извините, вы в школе, а не на кондитерской фабрике! Это дети, а не фрукты для соковыжималки!
Настин папа тоже встал.
- Что касается меня, я полностью согласен с… с Наташиной мамой…
- О, господи! - простонал Татарин, грузно переваливаясь на стуле. - Никто не собирался их пытать, успокойтесь. Небольшая беседа…
- Я не хочу, чтобы после вашей беседы у моей дочери на всю жизнь осталась психологическая травма, - сказала мама, подталкивая Наташку к дверям.
Наташка была ужасно рада тому, как все обернулось. Мама не дала ее в обиду!
- Знаете, - развел руками директор, - тогда самым виноватым остается дежурный десятиклассник, который дал звонок. Конечно, ему объявлен выговор за самовольство на месте дневального…
- Десятиклассник тут абсолютно ни при чем, - возразил Игорь Петрович. - Прибегает напуганный мальчишка, кричит, что в классе бомба, что ему было делать? Он поступил так, как был должен. Это сейчас все кажется бредом, а тогда? Если бы там на самом деле была бомба?
- Хорошо, мы поднимем этот вопрос на педсовете. Но давайте дождемся гражданина Шульженко. Что он нам скажет?
- То же самое, - ответил папа.
Ромкин дедушка и сам Ромка появились через десять минут. Сначала в двери показался большой живот в синей рубашке, потом сверкающая лысина. Наташка заулыбалась. Ромкин дедушка ей всегда нравился. Он был веселый, суетливый и весь какой-то светящийся. Девочке захотелось, чтобы он так же заступился за ее бывшего друга, как мама за нее. Хоть Ромка и свинья, но он ни в чем не виноват. Наташка это прекрасно знала.
Но все произошло неожиданно. Дедушка взял Ромку за плечи, поставил перед собой. Вид у мальчишки был, как у побитой собаки.
- Вы, я полагаю, знаете, зачем вас пригласили? - спросила Евдокия Олеговна.
Дедушка кивнул, внимательно поглядывая на девочек. Потом повернулся к педсовету.
- Да, я в курсе. Рома мне все рассказал. Наверно, не будем тянуть волынку, это всем надоело. Рома мне во всем признался.
- В чем - во всем?
- То, что произошло в понедельник, случилось по его вине.
Наташке показалось, что шаровая молния все-таки взорвалась. Она посмотрела на Настю. Наверно, у нее такие же большие глаза. Посмотрела на Ромку. Тот стоял, понурившись. Потом словно почувствовал взгляд, поднял голову. Взгляд у него был злой и какой-то… гордый. Наташка никогда не видела, чтобы он так смотрел.
- Неправда! - крикнула она. - Ромка не мог!
- Наташа! - окрик завуча заставил ее замолчать. - В таком случае, пускай Рома расскажет, как он это сделал.
- Видите ли, - начал дедушка. - В этом есть моя вина. Я объяснил Роме принцип действия таких зарядов. Мальчик сделал что-то вроде хлопушки, фейерверка, хотел взорвать ее после уроков. Но что-то невовремя сработало.
Татарин, кряхтя, встал. Закрыл папку и сказал:
- Думаю, это следует обсуждать не здесь, а в милицейском участке. Дело, конечно, не уголовное, но штраф заплатить придется. А что касается школы и Романа, я думаю, что педсовет проголосует единогласно за исключение. Это не первое его нарушение.
Педсовет проголосовал единогласно. Только Ирина Сергеевна, которая все время сидела молча, на секунду задержалась. Может, подумала о том, как на нее будут смотреть ее пятиклашки? Но Евдокия Олеговна бросила грозный взгляд, и рука учительницы поднялась.
Под общее молчание директор вытащил из сейфа личное дело ученика пятого «Б» класса Шульженко Романа. Повернулся к Ирине Сергеевне.
- Ирина Сергеевна, выведите, пожалуйста, Шульженко годовые оценки и принесите мне журнал. Я думаю, завтра можно будет забрать документы. Или вы подождете?
- Нет, мы, пожалуй, пойдем, - ответил Ромкин дедушка. Закряхтел и пошел к дверям, разом как-то постарев. Ромка, ни на кого не глядя, вышел следом за ним.
В коридоре Наташка догнала бывшего друга.
- Ромка! Ты зачем это сказал? Ведь это неправда! Скажи!
Рядом остановилась Настя. Она ничего не говорила, но и так было ясно, что подружка на ее стороне. Ромка ничего не ответил, только дернул плечом и побежал вниз по лестнице.
Дедушка погладил Наташку по голове.
- Все в порядке, Снежок.
Девочка отдернула голову. Ничего не в порядке! Ромка не виноват! А его зачем-то заставляют признаться. И дедушка не заступился, а наоборот. Девочка почти с ненавистью посмотрела на него.
Настя отошла в сторонку. Она стала какая-то задумчивая.
А ее папа сказал Ромкиному дедушке:
- Не понимаю. Не могу понять весь этот бред. Зачем вы заставили мальчика признаться?
- Я не заставлял. Но причины на то есть.
- Так это все-таки не он? - обрадовалась Наташка. - Но это нечестно! Его же исключат!
- Наташа, - сказала мама. - Наверное, Рома и его дедушка разберутся сами. Нам с тобой пора идти.
Наташка только и успела помахать рукой Насте и ее папе. Мама взяла ее за руку и буквально утащила из школы.


Глава 8. МАМЫ ИНОГДА ВЛЮБЛЯЮТСЯ.

Про педсовет ни Настя, ни Наташка никому не рассказывали. Ирина Сергеевна тоже промолчала. Но, тем не менее, все пятиклашки к началу второго урока знали, что Шульженко сам признался в терроризме.
Ромка в школу не пришел. Говорили, что его с отцом кто-то видел возле кабинета директора. Отец беседовал с Татарином. Но о чем они беседовали, осталось в тайне.
Настю, по просьбе девочек, пересадили к Наташке, на что страшно обиделась Ритка. Наташка даже удивилась - вроде бы и не дружили особенно. Ритка молча, не глядя на бывшую соседку по парте, пересела на соседний ряд.
Что с ней? Почему она так обиделась? Наташке стало не по себе. Хоть она и была временами вредной, нередко ссорилась и дралась, но всерьез обижать людей не любила.
Это испортило девочкам настроение. Они сидели тихо, даже не пытались шептаться. Тем более что это было совсем не обязательно. Девчонки умели обмениваться мыслями без слов. Как это получалось - они и сами не смогли бы объяснить. Просто Наташка, например, думала, что надо предложить Насте зайти после уроков в школьный музей, чтобы забрать книгу «Остров сокровищ». Книга была старая, выпущенная еще до второй мировой войны, и валялась в одном из ящиков с обувью. Наташка решила, что ничего плохого не произойдет, если она отнесет книгу в музей. Но об этом узнала мама. И почему-то рассердилась. Оказалось, что это книга маминого прадедушки, семейная реликвия, которую мама потеряла во время ремонта. Наташка пообещала маме книгу вернуть, но все время забывала.
Настя в ответ на Наташкину мысль думала: надо не забыть напомнить подруге про книгу и попросить заодно ее почитать. Ну, а Наташка думала, что, конечно же, она разрешит Насте прочитать книжку.
Но это были только те мысли, которыми хотелось поделиться. Кое-что Настя не знала. Она не знала, что Наташке сегодня было грустно. Грустно потому, что изменилась мама.
Вчера, после педсовета, они с мамой сразу вернулись домой. Наташка села учить природоведение, а мама куда-то собиралась. Девочка сидела в кресле и молча смотрела, как мама в своем новом брючном костюме, присев на трюмо, красит губы. Мама красилась редко - только в торжественных случаях.
- Мам, ты куда? Ты надолго?
- Снежок, я все потом расскажу. Хорошо? Делай уроки и ложись спать вовремя. Я могу поздно вернуться.
Наташка опустила голову и перевернула страницу. Ей не хотелось, чтобы мама видела, как ей обидно.
- Я хорошо выгляжу?
- Да, мама, - Наташка посмотрела на нее и улыбнулась. - Ты красивая.
Она и правда была красивая. И молодая. Иногда ее принимали за Наташкину старшую сестру. А сейчас она казалась вообще девчонкой.
Мама ушла. Наташка взяла складное кресло-качалку и пачку печенья и пошла на балкон - дочитывать «Девочку с Земли».
Скоро на улице стемнело. Но девочка этого не заметила, только поднесла книгу поближе к глазам.
Шорох подъехавшей машины отвлек ее. Наташка встала и выглянула во двор. Под окнами остановился серый джип. «Дядя Юра» - подумала Наташка. Но это оказался вовсе не веселый сосед дядя Юра, у которого был непутевый сын Мишка. Из джипа вылез незнакомый высокий человек в пиджаке. Он обошел машину, открыл дверцу с другой стороны. И оттуда вышла… мама.
Наташка очень удивилась. Никто из маминых знакомых не ездил на джипе.
А человек тем временем взял маму за руку и повел к подъезду. На крыльце они остановились.
Наташка вытянула шею.
Незнакомый человек обнимал маму! И что-то шептал ей на ухо. Мама неслышно смеялась и, легко отклонившись назад, приглаживала волосы.
Наташка растерянно заморгала. Она была уже не маленькая и знала, что так обнимаются только те, кто решил пожениться. Но Наташка совсем не хотела, чтобы мама выходила замуж! Им же так хорошо вдвоем! И не нужен Наташке никакой второй папа!
Незнакомый человек снова что-то сказал и поцеловал маму.
Наташка дернула ногой. Книжка, громко шлепнувшись, упала на пол. Мама и незнакомый человек разом подняли головы и посмотрели на Наташкин балкон.
Девочка пригнулась, чтобы ее не увидели.
- Что-то свет у нас горит. Наверное, дочка еще не спит, - громко сказала мама. - Пойду я.
Человек что-то ответил, но Наташка не расслышала. Она тихо зашла в квартиру, ушла в комнату и легла на кровать, не снимая покрывала. Ей хотелось заплакать. И она притворилась, что спит.

*   *   *

После уроков девочки вышли из школы.
- Пойдем, посидим, - предложила Наташка.
Они сели на лесенку «рукохода» на спортивной площадке.
Вокруг весело галдел народ. А чего ему не веселиться? Заканчивается последняя учебная неделя. Скоро долгие летние каникулы. Погода - лучше не придумаешь.
А вот Наташке не весело.
- Ты чего такая вареная? - подозрительно посмотрела на нее Настя.
Наташка рассказала.
- Ну и что? - пожала плечами подруга. - Пусть женятся.
- Не хочу! Не хочу, чтобы у меня был… отчим!
- А где твой папа?
- Ушел.
Настя промолчала.
- Нам с мамой хорошо было вместе. Зачем он нужен?
- Он тебя обидел?
- Да я его только с балкона видела, - призналась девочка.
Внизу послышались шлепки. Это Латошкин и Яговицин сражались рюкзаками. Яговицин свалил приятеля на землю и прыгнул сверху. Латошкин заверещал и прикрылся портфелем. Через секунду они уже кувыркались в пыли.
- Вот ненормальные, - сказала Настя, болтая ногами.
- Сама, - ответил Яговицин, поднимаясь и отряхиваясь. Замер, чихнул и посмотрел наверх. Черные взлохмаченные волосы стояли торчком, нос и щеки измазались.
- А ты, Снегурка, чего смотришь? - крикнул он. - Ноги тут развесила! - он больно дернул ее за щиколотку.
Наташка вскрикнула и с трудом выдернула ногу.
Настя мгновенно спрыгнула с «рукохода» и толкнула Яговицина так, что он упал. Наташка спустилась следом, подхватила портфель и от души врезала ему по плечу. Яговицин извернулся, сделал ей подножку. Латошкин толкнул Настю. И, подхватив рюкзаки, они со смехом бросились убегать. Настя погналась следом, но вернулась.
Наташка молча отряхнулась, молча подняла рюкзачок и зашагала по дорожке. Настя шла следом.
Так они вышли из ворот школы и побрели по тротуару.
Вдруг Наташка обернулась и сказала:
- Ну, зачем он появился?
- Ты про Яговицина? - не поняла Настя.
- Какого Яговицина? Я про этого… ухаживателя…
Настя пожала плечами:
- Может, она влюбилась в него. Взрослые непонятные.
Влюбилась? Мама? В незнакомого чужого человека?
Наташка резко остановилась. Топнула ногой и сказала, поджав губы:
- Неправда это все! Не имеет права влюбляться. Она моя мама! Я не хочу!
И, встряхнув косой, Наташка побежала прочь. Сейчас ее никто не мог утешить.

Глава 9. НОВЫЙ ДРУГ.

Горе горем, а домашнее задание делать было надо. Наташка открыла учебник по математике и стала искать задачу. Вдруг из книги выпал какой-то листок. На нем было написано:
«Деминой».
«Откуда это?» - удивилась девочка, но вспомнила, как три или четыре дня назад сама спрятала в учебник записку. Интересно, что там?
«Демина, ты мне нравишься. Дима».
Брррр!
Наташка потрясла головой. Что за чепуха? Кто нравится? Как нравится? Кому нравится? И какой, вообще, Дима?
Конечно, Наташка не была глупым или отсталым от жизни человеком. Подобные записки она уже получала и, чего уж скрывать, писала сама. Просто сейчас ей было не до них.
«Пошутили, что ли?» - Наташка пожала плечами и отложила в сторону записку. У них не было в классе ни одного Димы.
Задача решилась легко. Человек, который уже почти перешел в шестой класс, сможет посчитать, сколько минут понадобится велосипедисту, чтобы догнать пешехода. Наташка спрятала учебник в рюкзачок и свернула стол, за которым учила уроки.
Открыв балкон, она вывела велосипед и спустила его по лестнице. На улице уже гонял на колесах Мишка. Он лихо затормозил перед девочкой.
- Наташка, будешь кататься? Поехали на пустырь!
Прошлой осенью Мишка на своем велосипеде влетел под автобус с китайскими туристами. С той поры его мать все грозилась выбросить Мишкиного «коня», который, в отличие от своего седока, ничуть не пострадал. Но Мишка закатывал дикий рев, и мать отступалась. А с началом весны он стал просто невыносим: он целыми днями ныл - просился кататься. Не помог даже отцовский ремень. В конце концов, его выпустили с велосипедом на улицу, но заставили пообещать, что будет кататься только во дворе.
Мишка и правда катался только во дворе. Он был человек слова. Но какому же человеку не захочется такое слово нарушить? Разве интересно колесить кругами вокруг дома? Да еще в одиночку?
Если бы сманить куда-нибудь Наташку! А потом уже можно сказать: я был не один. Со мной каталась Наташа Демина, человек в своем дворе уважаемый.
Но Мишкина хитрость была шита белыми нитками. Наташка про себя улыбнулась и, послюнив палец, потерла переднее крыло.
- Я, Мишка, по делам еду.
- По каким делам? - ревниво произнес Мишка.
- Ну, спросил! Так я тебе и сказала! Ну, ладно, не дуйся, - сжалилась над ним девочка, - съездим мы с тобой на пустырь.
- Когда? У меня уже каникулы!
- А у меня еще нет. Я еще два дня учусь. А потом съездим.
Наташка разогнала велосипед, с разбегу прыгнула в седло и закрутила педали, оставив позади обрадованного Мишку.
На самом деле у нее не было никаких дел. Просто хотелось побыть одной. Посидеть на берегу моря, побросать в воду камни, подкормить хлебом и семечками крикливых чаек. У Наташки было такое место. О нем, конечно, знали многие. Но она одна любила сидеть там.
Терпеливо дождавшись светофора, Снежок перескочила дорогу и покатила к морю.
Она ехала не на набережную. Туда пускай ходят взрослые и туристы. Наташка свернула в сторону доков, промчалась по тряской дороге и выехала на длинный пирс. Пирс выступал в море метров на двести. Когда-то туда подходили рыбацкие катера. Потом приливами нанесло дно, для катеров стало мелко, и пирс стал пустовать. Туда иногда приходили рыбачить мальчишки. Но с каждым годом рыбы становилось все меньше и меньше, и скоро не стало совсем.
Пирс постепенно разрушался, обрастал по бокам водорослями. Внизу плескалась грязная вода.
Наташка приезжала сюда не любоваться природой. Она просто сидела, смотрела на горизонт и ни о чем не думала.
Здешние чайки ее знали. Они сразу слетелись и загалдели, ожидая гостинца. Наташка положила велосипед на узкую полосу пирса ,раскрошила птицам кусочек хлеба, и села возле самой воды. Волны, разноцветные от пленки мазута, вяло плескались об обросший ракушками бетон.
Как грустно начинались каникулы! Девочка отколупнула маленькую ракушку, размахнулась. «Если докину до буйка, значит, все станет хорошо!» - загадала она и бросила ракушку. Плеснуло далеко за линией буйков. Наташка улыбнулась.
И услышала звук, который настоящий велосипедист не спутает ни с чем. Звук дребезжащих по тряской дороге спиц.
Девочка оглянулась.
На стареньком расхлябанном велосипеде на пирс въехал Яговицин. Подкатив к Наташке, он резко крутанул педали - затормозил, замерев на месте. Потом спрыгнул, пнул колесо Наташкиного «коня».
- Ты чего это тут, Снегурка, делаешь?
Наташка с удивлением взглянула на него. Ей хотелось спросить то же самое.
- Тебе-то чего?
- Это мое место.
Наташка не поверила. Она бегала сюда уже два года, но с Яговициным не встречалась ни разу. Врет он все! Проследил за ней, наверное, и решил права покачать. Ну, ничего, Наташка не мамина дочка. Постоять за себя умеет. А вот Яговицин что-то много из себя воображает. Так она ему и сказала.
- Ну, и дура!
- А ты, Яговицин, уж больно умный! Только и знаешь, что обзываться. С тобой разговаривать - себя не уважать. И оставь мой велик в покое, пока в море не искупался.
Яговицин еще раз с силой пнул переднее колесо. Сказал с ухмылкой.
- Попробуй! Ты, Снегурка, первая искупаешься!
- Между прочим, - Наташка внимательно посмотрела на него, не вставая, - у меня имя есть.
- У меня тоже! - огрызнулся мальчишка. - Так ты катишь отсюда или нет? - он не назвал ее Снегуркой, но и по имени тоже не обратился.
Наташка не ответила. Она задумалась. Оказывается, она не помнит, какое у Яговицина имя. Его всю жизнь звали Яговицин, Яго, иногда - Попугай (ну, это, конечно, из-за мультфильма про Алладина). Но ведь мама и папа его как-то называли. Кажется… кажется, его зовут Дима.
Дима?
Дима - единственный в их классе!
Наташка не любила ходить вокруг да около. Спросила сразу:
- Это ты мне записку написал?
- Не знаю я никакой записки, - буркнул в ответ мальчишка. Но что-то слишком низко опустилась его голова, и пальцы стали скрести обвитый изолентой руль.
- Врешь!
- Сама ты врешь! - крикнул он грубо и покрепче сжал руль, приготовившись прыгнуть в седло и смыться.
Но Наташка вовремя заметила этот порыв. Вытянув руку, она крепко схватила спицы на переднем колесе. Только сумасшедший станет добровольно гробить свой велосипед.
Яговицин не был сумасшедшим. Он не рванул с места, ломая спицы. Он просто развернулся и оттолкнул девочку.
Наташка отступила на шаг, пытаясь сохранить равновесие. Но узкая площадка пирса неожиданно закончилась. Смешно взмахнув руками, она с громким всплеском упала в воду.
Яговицин выскочил из седла и толкнул велосипед в сторону. Такого он, конечно же, не ожидал.
Наташка вынырнула, отплевываясь от грязной соленой воды. Уцепилась пальцами за скользкий край пирса. Она хоть и жила у моря, плавала все-таки не очень хорошо.
- Дай руку, - потребовала она.
Мальчишка словно очнулся от сна. Присел на корточки, протянул руку.
С третьей попытки девочка сумела выбраться на бетонный выступ. Согнулась, выжала болтающиеся штанины брюк. Выпрямилась и уничтожающе посмотрела на Яговицина.
- Ну, и дубина, ты… Димка! Ты что, решил меня утопить?
- Я нечаянно, - совсем как в кабинете директора, пробормотал Яговицин.
- Тебе повезло!
Наташка хотела сказать еще что-то, но не успела. По берегу со стороны набережной к ним бежал, переваливаясь, толстый дядька в пиджаке и галстуке, размахивал руками и что-то кричал.
- Тикаем! - прошептал Димка. - Ща как влетит!
- Аха, - с придыханием шепнула девочка, соглашаясь. Одним движением подняла велосипед, вскочила в седло и, оттолкнувшись, крутанула педали.
Они выскочили на полосу берега перед самым носом толстого дядьки.
- Куда родители смотрят! Играют они тут! А я после инфаркта! - кричал им вслед дядька, пытаясь догнать два велосипеда. - Хулиганы!
Но «хулиганы» только сильнее налегли на педали.
В конце мая погода обычно теплая. Но она не рассчитана на то, чтобы кататься по городу в мокром виде. Пока Наташка доехала до дома, у нее зуб на зуб не попадал.
Бабушки, сидящие во дворе на лавочке, очень странно посмотрели на девочку, когда она подкатила к подъезду. Наташка представила себя со стороны: с растрепанных волос капает вода, майка и брючки прилипли к телу, губы посинели и дрожат. А рядом еще затормозил незнакомый им, бабкам, мальчишка. Спрыгнул и помог придержать Наташкин велик.
- Я сама дальше, - сказала девочка.
- Давай, я велик помогу…
- Не надо. Я хоть согреюсь… Уезжай, уезжай, - прошептала она, искоса поглядывая на бабушек. - Вот они маме наябедничают!
- Сильно влетит? - расстроился Димка.
Наташка только пожала плечами. Это зависит от маминого настроения.
- Ты в какой квартире живешь? - снова спросил мальчишка.
- В сорок третьей. Ну, все, я - сушиться.
- Ага. До завтра.
Наташка кивнула и, пыхтя, потащила велосипед на третий этаж.
Ее поджидала новая неприятность. Мама была дома.

Глава 10. КАНИКУЛЫ!

Наверное, не стоит рассказывать, как прошли следующие два дня Наташкиной жизни. Во-первых, ей крепко влетело от мамы. И за «несезонное купание» в море. И за то, что без разрешения уехала кататься на велосипеде. И даже за то, что оказалась немытой посуда. Хотя тут Наташка была совсем не виновата: днем не было воды.
Во-вторых, она простыла. А кто бы не простыл, прокатившись по городу мокрым с головы до ног?
Мама уложила ее в постель и заставила пить горячее молоко с медом. Чего только Наташка не делала, чтобы избавиться от ненавистного затворничества: и уговаривала маму, и клялась, что «горло не болит», и даже ревела. Но из носа предательски текло, и мама не верила Наташкиным клятвам. Оставалась единственная радость - кошка Шурка.
На третий день мама все-таки отпустила ее в школу.
Это был последний школьный день. Следом за ним начиналась веселая бесконечная пора - каникулы.
Пятиклашки, а точнее, уже шестиклассники, с трудом выдерживали последние уроки. За окном светило жаркое летнее солнце. У каждого накопилась целая куча важных дел. А тут сиди и слушай правила дорожного движения, которые обязательно рассказывают в школах перед каждыми каникулами. Правила рассказывала, конечно же, Ирина Сергеевна. Было заметно, что ей самой не очень хочется сидеть в душном классе.
Сидеть тихо было теперь необязательно. Мальчишки делали под партами самолетики, девчонки шушукались и перебрасывались записками. Настя и Наташка, прижавшись друг к другу головами, обсуждали грядущее событие - Настин день рождения.
Наконец Ирина Сергеевна закончила объяснять, как вести себя на улице и дома во время летних каникул, и раздала табели с оценками за четверть и год.
Наташка посмотрела на свои оценки. Ну конечно! За четверть по русскому «тройка». Хорошо хоть, в году – четверка: Ирина Сергеевна ее пожалела. И всего три пятерки: по математике, физкультуре и пению. Девочка заглянула в табель Насти - у нее были сплошь пятерки.
В это время раздались два длинных звонка. Линейка! Шестиклассники дружной толпой вывалились из класса.
Ну, вот и все! Закончился еще один учебный год. Такой длинный, в меру трудный, в меру веселый. Особенно интересны последние события: новая подружка Настя, «теракт» на контрольной, исключение Ромки, которого после этого никто не видел, Димка… Всего и не перечислишь.
Девчонки радостно зашагали от школы. Время от времени их обгоняли мальчишки, которые торопились по своим делам - ведь столько надо успеть за каникулы! Промчался Сусонин, оглянулся, что-то крикнул, но споткнулся и, не удержавшись, кувыркнулся на клумбу. Наташка и Настя засмеялись - как всегда! Вика и Марина догнали их, подпрыгнув, повисли на плечах, спрыгнули, крикнули: «Привет!» и убежали. Настя махнула им вслед пакетом, но догонять не стала.
Девочки переглянулись и засмеялись. Им было хорошо вместе.
- Давай забросим домой сумки и побежим гулять, - предложила Настя.
- Давай, - согласилась Наташка. - Полезем, я тебе сопку покажу. С нее весь город видно.
- Весь-весь?
Наташка кивнула. Эту сопку ей показал еще папа, незадолго перед тем, как… С тех пор она туда и не лазила. Ничего, еще не поздно исправить.
У школьных ворот их поджидал Настин папа.
- Здравствуйте! - обрадовалась Наташка.
- Привет, - улыбнулся Игорь Петрович. - Наташ, ты извини, я Настю украду на сегодня…
Оказалось, что на работе у Настиной мамы всем детям выдали подарок к концу учебного года: билет в кукольный театр. А после представления намечалось чаепитие в кафе и детская дискотека до вечера.
Насте эта идея не очень понравилась.
- Папа, да ну, ерунда это все. Не хочу я туда!
- Мама очень хочет, чтобы ты пошла, - сдержанно ответил папа.
И ничего тут не поделаешь. Настя развела руками: извини, мол, сама видишь, надо. Наташка понимала. Она даже не обиделась. Надо так надо. Она помахала подружке рукой и, дождавшись светофора, побежала через дорогу.
Дома делать было нечего. Наташка быстро перекусила, помыла посуду, переоделась и выкатила в прихожую велосипед. В это время зазвенел дверной звонок.
«Кто там? - удивилась девочка. - Мама? Она же на работе!»
Это был Димка. Прямо с порога он крикнул:
- Пойдешь гулять? Да? Я внизу, у меня там велик!
Наташка спустилась следом за ним, уселась в седло и спросила:
- Ну, и куда мы двинем?
Прихватив вездесущего Мишку, они двинулись на пустырь.
Пустырь - это просто название такое, потому что там ничего не построено. Это сейчас не построено, а раньше была школа. Школу снесли года четыре назад, но стадион остался. А на стадионе… Можно долго перечислять, что было на стадионе. Не было там только сторожа. В общем, раздолье, да и только. Но как только начинало темнеть, на пустыре собирались ребята постарше. Играли в карты, пили пиво, бренчали на гитарах, пели. И малышей не очень приветствовали. Встречались среди них и вполне нормальные ребята, но попадались и придурки, которые могли отнять велосипед, дать по шее, а то и отобрать мелочь, которую мама дала на мороженое. Поэтому умные люди исчезали с пустыря, как только замечали долговязые фигуры.
Сейчас там было пусто. Только бомж Гена собирал бутылки. Бомж был местный, его никто не боялся. Даже иногда кормили, приносили тайком из дома бутерброды и котлеты. А старшие мальчишки отдали ему матрац и одеяло - спал он в подземных переходах на пустыре.
Бомж Гена слеповато прищурился, разглядывая ребят. Потом позвал:
- Эй, воробьи, идите-ка сюда. Дело есть.
Наташка и мальчишки переглянулись. Что за дело? Бутылки собирать?
Дело оказалось интересное. И, главное, денежное. Знакомая Гены, Тамара Михайловна, бабка из соседнего частного дома, торговала на рынке. Продавала она разное. Осенью - цветы, летом - ягоды. Наташка с Мишкой хорошо знали ее сад. Сколько раз таскали яблоки и абрикосы! Бабка подозревала, что кто-то пасется на ее деревьях, но вычислить не могла. Так вот, эта бабка, оказывается, выращивает еще и сирень. Сирень - цветок невзрачный, но нравится многим. Поэтому бабка продает маленькие букетики. А вот сейчас, когда сирень набрала цвет, Тамару Михайловну свалил радикулит. Наташка почему-то сразу подумала, что радикулит - это большой сердитый дядька с бородой, который ударил палкой бабку по спине, и та теперь лежит, не двигается.
Бабка очень обрадовалась, когда Наташка, Димка и Мишка появились у нее в доме. Заохала, запричитала:
- Ой, вы, милые мои помощнички! Ой, да как я вас благодарить-то буду?
Поохав, бабка послала их в сад собрать пятьдесят букетиков. Мальчишки обрывали веточки сирени, Наташка собирала в пучки и перевязывала нитками.
С помощью Гены договорились о цене: три рубля за проданный букетик. Бабка пожевала губами, но согласилась. В конце концов, каждый букетик стоил пятнадцать рублей.
На рынке цветы поделили поровну. Только Мишке досталось на один меньше. Но он не расстроился. Торговать еще надо было научиться.
Наташка стояла молча. Покупателей не было. Люди проходили мимо, задерживаясь у прилавков с овощами.
Прошло полчаса, а она еще не продала ни одного букета. Наташка присела на корточки и потерла макушку. Солнце припекало. А она еще, как назло, выбрала самое пекло. И в тенек теперь не отойдешь, все забито бабками с картошкой и луком.
Наташка почувствовала, что хочет пить. Но для того, чтобы купить воды, надо сначала продать хотя бы пять букетов. Девочка вздохнула. Придется терпеть.
В воздухе едко пахло соленой рыбой.
Бабка по соседству, перед которой стояло ведро с картошкой, спросила:
- Что, не берут цветы? А почем они?
Наташка ответила. Бабка покачала головой и отвернулась. К ней подошел покупатель.
В конце концов Наташка осмелела и подошла к тетке, которая рассматривала пучок лука.
- Тетя, купите цветы.
Тетка что-то буркнула и пошла дальше.
Наташка вздохнула.
Потом попыталась еще раз.
С третьей попытки у нее купил букет худенький старичок, который стоял возле рыбы. Улыбнулся Наташке:
- Внучке подарю. Она у меня болеет, на улицу не пускают. Ну, бывай, цветочница!
Ненадолго у девочки поднялось настроение. Ненадолго, потому что одна из теток, толпившихся в очереди за селедкой, заголосила:
- Нет, вы посмотрите только! Торгует! Вместо того, чтобы учиться, она на рынке торчит. И чего удумала: сирень продавать. Да кто ж ее купит? За пятнадцать рублей? Бизнесменка! Тьфу!
Кто-то тетку поддержал, кто-то вступился за девочку. А сама Наташка забилась в свой уголок и притихла.
Скоро подбежал Димка.
- Ты все? Нет еще? А я все. Влет!
Оказалось, Димка придумал лучший вариант. Он не приставал к толстым усталым теткам с сумками. Он встал у входа на рынок и ждал. Увидев молодую парочку, он подбегал к ним:
- Дяденька, купите девушке цветы!
«Дяденька», как правило, растерянно мигал, смотрел на цветы, потом на девушку и лез в карман. За какой-нибудь час Димка распродал так все цветы.
- Ну, ты гений! - восхитилась Наташка.
С Наташкиными цветами справились так же быстро. А потом вспомнили про Мишку.
Мишка забился в ряды киосков с косметикой. Он продал только один букет и тот продавщице соседнего киоска. Быстро избавившись и от Мишкиных цветов, они купили по стаканчику мороженого и с чувством выполненного долга зашагали к бабке Тамаре Михайловне.
Бабка старательно пересчитала деньги, поругалась за то, что чуть-чуть потратили, и выдала им по пятьдесят рублей, минус мороженое.
- Приходите завтра! - крикнула она им на прощание.
Вечером Снежок позвонила Насте. Ей не терпелось похвастаться своим первым в жизни заработком. Но мама была дома, по телефону не расскажешь. Девочка позвала подружку завтра на пустырь, но оказалось, что Настя с родителями уезжает на три дня куда-то в село к папиным друзьям. А когда вернется, сразу ждет подружку на свой день рождения.
- Снежок, - сказала мама, когда Наташка положила трубку, - ты меня извини, дочка, но у нас сейчас с деньгами туго. Я на подарок дам, конечно, но рублей тридцать, не больше. Купишь ей фломастеры. Не обижайся.
В последние дни у нее с мамой были натянутые отношения. Чуть что, Наташка обижалась и переставала разговаривать. Сама понимала, что неправа, но ничего не могла поделать.
Сначала она расстроилась. Но потом вспомнила, что у нее в кармане лежат сорок с чем-то рублей. И завтра она заработает еще. Наташка обрадовалась. Первый раз в жизни она купит подарок на свои деньги. А те, что останутся, отдаст маме. Только надо не проболтаться, а то мама не пустит торговать.

Глава 11. НАСТИН ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ.

Вот и наступил день рождения Насти. Наташка надела свое самое нарядное платье, обула новенькие босоножки и отправилась в большой универмаг выбирать подарок.
Честно говоря, Снежок совсем не умела выбирать подарки. Раньше она делала это вместе с мамой. Но, в конце концов, надо же когда-то становиться самостоятельной! Тем более что мама еще не знала про ее заработки.
Предыдущие три дня Наташка работала. Утром она прибегала на пустырь, где ее уже ждали Димка и Мишка. Они собирали у бабки букетики сирени и несли их на набережную. Там всегда было много народа.
Ребята скоро наловчились и продавали уже не пятьдесят букетов в день, а восемьдесят или даже девяносто. Самым деятельным оказался Димка. И неудивительно - папа у него был хозяином маленького магазинчика в соседнем доме.
Наташка пересчитала свой заработок. Всего оказалось триста сорок семь рублей и пятьдесят копеек. Насте на подарок, а остальное - маме. Конечно, она будет ругаться, но работа уже позади, так что не страшно.
Теперь Наташка ходила мимо полок с игрушками и искала подарок. Что может понравиться Насте? Она даже не представляла.
И тут ей попался на глаза большой сиреневый медвежонок. Наташка даже заулыбалась, когда увидела его. Ну, если это чудо Насте не понравится, значит, Наташка - испанская балерина!
За «чудо» потребовали сто восемьдесят рублей. Наташка взяла зверя в охапку и очень довольная вышла из магазина.
Насте игрушка очень понравилась.
- Его будут звать Сиреныч! - объявила она и потащила Наташку из прихожей в зал.
Стол уже был накрыт. А из гостей Наташка, пожалуй, была первая.
- Я специально тебя раньше позвала, - прошептала Настя. - Поболтать, пока не набежали гости.
- А кто гости? - осторожно спросила Наташка.
- А-а! - Настя неуважительно махнула рукой. - Всякие там мамины-папины старые друзья. Они же раньше здесь жили. А у меня только ты друг.
Почему-то Наташке стало тепло от этих мимолетных слов.
Гости набежали довольно быстро.
Все сели за стол и начали кушать, пить и поздравлять именинницу и ее родителей.
Гости были разные. Две тети-близнеца в очках, с кудрявыми волосами и почти одинаковыми пронзительными голосами. Еще одна тетя (Наташка прозвала ее про себя Дама) с высокой прической и длинными черными ресницами. И два дяди: один высокий, худой, строгий, в очках и с пальцами музыканта, второй - маленький, кругленький и смешной. Второго все называли Генерал.
Скоро взрослые заговорили о своем. Настя подмигнула Наташке:
- Пошли на балкон.
Наташка кивнула. На балкон, так на балкон. Это даже лучше. Ей было не по себе в обществе незнакомых взрослых людей.
Девчонки набрали в тарелки всякой всячины, Настя взяла под мышку Сиреныча, и они примостились на балконе.
Было столько новостей!
Сначала рассказывала Настя. О спектакле и детской дискотеке на маминой работе она сказала всего два слова:
- Скука смертельная!
Зато в гостях ей понравилось. Природа, огород, море. И, кстати, совсем рядом находится детский лагерь. И не какой-нибудь там «Лесовичок», а очень большой детский центр, куда приезжали дети со всей страны.
Наташка рассказала о своих приключениях на рынке. Настя восхищалась, смеялась и жалела, что ее не было.
- Значит, - весело сказала Настя, - ты теперь дружишь с Яговициным. Я почему-то думала, что он зануда.
- Да нет, - пожала плечами Наташка. - Только все равно без Ромки как-то скучно.
Настя кивнула. Но тут же у нее загорелись глаза, и она предложила:
- Слушай, ты же знаешь, где он живет? Давай к нему сходим, а?
Наташка покачала головой.
- Не пойду. Я с ним поссоренная.
- Упрямая ты.
- Угу… мне только интересно, почему он на себя все свалил там, в школе? И что там такое было вообще?
Настя молчала.
Наташка вздохнула и стала ковыряться в тарелке.
- Слушай, я тебе рассказывала про Павлика? - неожиданно спросила Настя.
Наташка, жуя, покачала головой.
- Тогда сейчас. Подожди немножко.
Настя поставила тарелку и убежала с балкона. Через несколько минут она вернулась. В руках она держала большой фотоальбом.
Открыв на нужной странице, ткнула пальцем.
- Вот он.
На Наташку смотрел узколицый большеглазый мальчишка, по виду четвероклассник. Тонкие капризные губы растянуты в чуть смущенной улыбке. Внизу фотографии проглядывает большой кружевной воротник и темно-синяя рубашка с нашитыми блестками. Над головой виднеются поля большой изогнутой шляпы.
- Это папа его на прошлый Новый год фотографировал. Он тогда мушкетером был. А вот мы летом у нас во дворе. Тоже прошлым.
На фотографии этот же мальчишка сидел верхом на велосипеде, упираясь ногой в асфальт. На багажнике, свесив ноги, сидела Настя. Оба довольные и веселые.
Наташка посмотрела на Настю. Девочка сидела, придерживая альбом, но улыбка пропала с ее лица.
- А кто он? - спросила Настя. - Твой брат?
- Нет, он мой друг… раньше был. Мы с ним знаешь, как дружили! Мы с ним с самых яслей вместе были…
- А где он сейчас? В Киеве остался?
Настя опустила голову, сказала грустно.
- Он погиб. Я из-за этого и рада была уехать.
Наташка молчала. А что тут можно сказать? Утешать она не любила. Да и не нужны Насте утешения.
- Ты не думай, я не просто так сказала «погиб». Он герой. Мы зимой с горы катались. Она на дорогу выходит. Ну, мы же не дураки. Мы смотрели, чтобы ничего не ехало. Кто-нибудь стоял наверху и кричал: «Можно!». На самом деле неопасно, но страшно и весело. А Чижик, он еще в школу не ходил, но тоже был с нами. Ну, он не дождался, пока крикнут, и поехал. Сверху кричат: «Идиот, машина! Убьешься!», а уже поздно. Ну, Павлик сразу - тоже вниз. У него самая быстрая дощечка. В самом низу догнал Чижика, спихнул в снег. А самого уже на дорогу вынесло…
Настя замолчала, переводя дыхание. Наверное, в эту минуту она снова вспоминала тот страшный день.
- Шоферу, конечно, ничего не было. Он же не виноват… мы сразу сказали. А горку тут же разровняли. И забор с калитками вдоль дороги поставили. Папа и мама до сих пор боятся, что со мной что-нибудь случится. А я все время теряюсь… знаешь, Чижик потом больше всех плакал. Маленький он, глупый еще… а понял, что из-за него Павлик погиб…
Наступила тишина. Настя молча листала альбом дальше, мельком показывая другие фотографии. А Наташка сидела и думала о незнакомом мальчике Павлике, который так нелепо погиб. Хотя, почему нелепо? Разве бывает нелепая смерть, если человек этим кого-то спас? И ведь он понимал, не мог не понимать, что сам увернуться уже не успеет. Хотя, кто знает... Может, он и не думал об этом в ту минуту. Просто надо было спасти бестолкового Чижика, и он поехал. А она бы, Наташка, поехала? Или молча стояла и смотрела, как дошколенок катится навстречу мчащемуся автомобилю?
Настя заговорила снова:
- Павлик… он за меня всегда заступался. И если что-то я натворю, говорил, что это он. Ромка очень на него похож. Такой же… упрямый и смелый.
Смелый?.. Наташка над этим как-то не задумывалась. Ромка - это Ромка. Веселый, немножко нагловатый, иногда - грубый, иногда - вежливый, часто обижающийся… но сколько раз он, как сказала Настя, брал на себя Наташкину вину! Сколько раз заступался! Сколько раз его вызывали на педсовет, дважды исключали из школы… А вот сейчас: кто был виноват в школьном взрыве? Ну, никак не Ромка! Наташка в это ни за что бы не поверила. Но тогда кто? Она? Или Настя? Это было странно.
На балкон вышла Настина мама.
- Девочки, пойдемте чай с тортом пить.
- Щас, ма, - ответила Настя.
- Мы вас ждем, - сказала мама и вернулась в комнату.
Настя неожиданно улыбнулась.
- Мама всегда боялась за меня. А сейчас уже не так сильно. И знаешь, почему?
Наташка не знала.
- Потому что я с тобой. Папа сказал, что ты ответственный человек.
Наташка сделала большие глаза:
- За что? Что я ему сделала?
- Не знаю, - пожала плечами Настя. - Ты просто ему понравилась. Пойдем за тортом.
В комнате девочек дружно схватили за руки и закружили в хороводе. Каравай.
Настя и Наташка переглянулись. Каравай - так каравай. Взрослым тоже иногда хочется подурачиться и повеселиться. Вроде бы для детей, а на самом деле - для самих себя. И Настя позволила усадить себя на табуретку.
Потом был торт. Большой, с пушистыми белыми розами из крема. Настина мама сама его пекла. На торте стояло одиннадцать свечек.
Настя, хитро поглядывая на Наташку, загадала желание, зажмурилась и дунула. Огоньки забились и погасли.
- Самый большой кусок - имениннице! - сказал Игорь Петрович, когда мама начала резать торт. - Второй большой кусок - Наташе. Остальное нам.
- Ага! - взвыла именинница. - Хитрый!
Игорь Петрович весело засмеялся. Следом за ним засмеялись все остальные.
- Мама, - Настя дернула маму за рукав. - Отрежь еще кусочек, пожалуйста.
- Зачем? - не поняла мама.
- Для Павлика…

А потом Настин папа взял гитару и заиграл. Его пальцы медленно перебирали струны, по комнате поплыла тихая мелодия. Все молчали, слушая. Взрослые сидели, как-то разом погрустнев. Настя сонно примостилась у мамы на коленях. Игорь Петрович запел:

Фонари над городами, селами,
Над полями, морем и рекой.
Мы расходимся в четыре стороны,
Охраняя твой ночной покой.
Сильный ветер теребит настойчиво
Мой раскроенный из света плащ,
Мой потрепанный, дождем измоченный…
Самый верный и надежный страж.

Ну а ты, принцесса наша строгая,
Спи спокойно, не боясь грозы.
Верь, она пройдет другой дорогою,
Не оставив грязные следы.
За холмами тучи грозно хмурятся,
Но не смеют солнцу дать отпор…
Утром выходи смелей на улицу! -
Босиком через промокший двор…


И снова музыка. Уже не тихая и спокойная, а с нарастающим, упрямо-звонким, ритмом. И снова - слова:

Мы уходим прочь, скрываясь в старом сне.
Будешь долго нас украдкой ждать.
Но как только снова грянет гром во тьме,
Будь спокойна - мы придем опять.
Снова свитый из лучей короткий плащ
Ты увидишь, выглянув в окно.
И стоит опять упрямый юный страж,
Словно принц из старого кино…

Наташка сидела, затаив дыхание. Он стоял у нее перед глазами. Стройный, гибкий, со встрепанными на ветру вихрами, со сбившимся на одно плечо плащом. Упрямо щурящий глаза навстречу ливню. Почему-то один, без друзей. Хотя в песне друзья были…
- Папа, - встрепенулась Настя. - Давай что-нибудь веселое. А то мне грустно почему-то…
Игорь Петрович кивнул и заиграл старую знакомую песенку «Четыре таракана и сверчок»…
Только когда совсем стемнело, Наташка вспомнила, что ей нужно домой. И, конечно же, ее никто не пустил. Настин папа сам позвонил Наташке домой и договорился с мамой.
- Ну, что, мартышки, кровать вам одну делить придется!
Настя взвизгнула и повисла на папе.
- Какой ты у меня! Прямо молодец!
Наташка была с ней полностью согласна.





Глава 12. ДОМ.

Две недели с начала каникул пролетели совсем незаметно. Погода была хорошая, не жаркая, не дождливая. Как раз такую погоду и любила Наташка.
Во дворе распустилась черемуха. Ее вязкий дурманящий аромат заполнил собой всю округу. В теньке на лавочках с утра до вечера сидели бабушки. Рядом с ними копошились в песочнице самые маленькие: лепили замки, катались на качелях.
Люди постарше обитали на пустыре. Там никто за ними не следил и никто не пытался воспитывать.
Наташка в эти дни про пустырь совсем забыла. Она гуляла то с Настей, то с Димкой. Вместе не получалось. Почему-то Настя Димку не любила. Но все обошлось без обид и ссор.
Отчего-то все чаще вспоминался Ромка. Не хватало его шуток, веселых затей, долгих споров о книгах и фильмах. И еще, без Ромки мама не отпускала ее на море купаться.
И вот одним прекрасным вечером, когда Наташка только-только пришла домой, раздался телефонный звонок. Это была Настя.
- Не вздумай никуда смыться, - заявила она в трубку. – Мы сейчас к тебе придем.
- Кто – «мы»? – удивилась девочка.
- Узнаешь.
Настя возникла на пороге минут через двадцать. А рядом с ней стоял притихший, слегка смущенный, такой родной Ромка.
Настя помирила их быстро. И скоро уже трое ребят сидели на диване и оживленно рассказывали друг другу последние новости.
Наташка узнала, что Настя с Ромкой встретились сегодня совершенно случайно в автобусе. Увидев мальчишку, девочка вцепилась в него мертвой хваткой и потребовала идти с ней к Наташке. Впрочем, Шульженко не очень и сопротивлялся. Наверное, ему тоже было скучно без подружки.
Ромка стал приходить в гости почти каждый день. Прибегал запыхавшийся и веселый. Пожалуй, он больше всех радовался тому, что они помирились.
Однажды утром мама подняла Наташку пораньше.
- Снежок, я убегаю. Не забудь, пожалуйста, про воду. Сегодня опять отключат, ты набери в ведро. И помой за собой посуду.
Воду отключали каждые два дня. Посуду приходилось мыть в тазике, а это было очень неудобно.
- Мама, - Наташка приподнялась на кровати, - А ты куда? Ты все время куда-то уходишь, а мне не говоришь.
- Ташенька, - мама улыбнулась и присела рядом. - Я скоро тебе все-все расскажу.
- Что расскажешь? Про него?
Мама растерялась.
- А что ты знаешь?
- Я, мама, не маленькая, - Наташка села, поджала под себя ноги. - Я же вижу. Ты с ним поженишься?
Мама засмеялась и притянула к себе дочку.
- Так вот чего ты боишься, Снежок. Наташенька, он хороший. Но если ты не захочешь, я не буду выходить замуж. Обещаю.
Наташка потерлась щекой об мамину руку.
- Ты самая лучшая мама на свете.
- А ты не хочешь познакомиться с… дядей Вовой?
Наташка растерялась.
- Я не… я не знаю… как мне себя вести?
Мама снова засмеялась красивым грудным смехом.
- Глупышка ты моя! Он тоже не знает, как себя с тобой вести. Он тебя боится еще больше, чем ты его.
- Я его не боюсь! - взвилась Наташка.
- Ну, хорошо, не боишься… Снежок, давайте все вместе сходим в кино. А? На «Властелина Колец»…
- Я его уже видела.
Наверно, Наташка ответила слишком резко, потому что мама огорчилась. И дочь смягчилась.
- Ну, хорошо, мама. Давай сходим. Только не сегодня. Ко мне сегодня Настя с Ромкой придут дом делать.
Дело в том, что несколько дней назад испортилась погода. Небо затянули тучи, моросил мелкий противный дождь. И позавчера Ромку осенила гениальная мысль. Сидеть в квартире в такую погоду было скучно. Чтобы не скучать, Ромка придумал построить домик из спичек. Он как-то видел такой у одного папиного знакомого.
Спичек нужно было много. И тут помогла мама. Тихонько посмеиваясь, она вытащила из шкафа тряпичный кошелек, где лежал Наташкин заработок. Мама его хранила как раз для таких случаев. В ближайшем магазине ребята купили пятьдесят коробков спичек и бутылек клея ПВА.
Сначала нужно было придумать вид дома. Ведь неинтересно строить простую избушку на курьих ножках. Разгорелся спор. Ромка хотел строить средневековый рыцарский замок с башнями, бойницами, подъемным мостом и (если получится) подземными лабиринтами. Наташка требовала древнерусскую церковь (тоже, кстати, с подземными ходами), а Настя кричала, что проще всего построить трехэтажный коттедж, куда можно поселить всех беспризорников. В конце концов, за справедливостью отправились к Настиной маме. Она была инженером-геодезистом - снимала карту какой-нибудь местности и планировала, как ее можно выровнять, чтобы поставить фасад здания. Настина мама быстро решила спор: сказала, что ни то, ни другое, ни третье построить у ребят не хватит ни сил, ни терпения. Конечно же, они закричали, что хватит, но мама не поддалась. За несколько минут она начертила дом изнутри и снаружи, отдала чертеж ребятам и заторопилась на работу. Она работала во вторую смену.
Дом получился очень интересным и в меру сложным. Впереди шли две оборонительные башни, между которыми находился подъемный мост. Дальше - небольшое помещение, за которым был. А во дворе стояла церковь. Такая маленькая пятиугольная церквушка с одним высоким оконцем и широким распахнутым входом. Высокий остроугольный купол венчал большой деревянный крест. Сзади церквушки возвышались еще две башни с одним прямым углом и одним тупым, чьи стены примыкали к дворику.
Основание сделали шириной сантиметров тринадцать, а длиной - двадцать. И закипела работа.
Ромка клеил башни. Это была сложная работа - спички сначала шли горизонтально, потом вертикально, с бойницами, потом снова горизонтально. К тому же, надо было вставлять горизонтальные площадки по всей башне - для защитников. Настя клеила промежуточные стенки, подъемный мост. А самая тонкая работа - клеить церковь - досталась Наташке.
Спички нужно было ровнять, затачивать, счищать серные головки. От клея слипались пальцы, их приходилось каждые двадцать минут мыть. Половина материала тут же выбрасывалась как брак. Но строителям было ужасно интересно.
За полтора дня они проделали почти треть работы.
*   *   *
Мама ушла, а Наташка включила телевизор и села ждать остальных строителей. Без друзей трудиться было неинтересно.
Первым прибежал Ромка. Скинул истертые об асфальт кроссовки, из которых его с самого апреля не могли вытащить родители, оставил в прихожей мокрый развернутый зонт и плюхнулся в кресло. Вытащил из пакета, который принес с собой, видеокассету.
- Будем «Шрека» смотреть?
«Шрек» - один из самых лучших компьютерных мультфильмов - про ужасного людоеда с болота, прекрасную принцессу Фиону, мерзкого Герцога и забавного Осла. Наташка уже видела этот мультфильм в кинотеатре, но сейчас обрадовалась.
- Давай смотреть! А придет Настя, поставим еще раз.
Настя пришла через час. Пока она разувалась, Ромка перемотал кассету на начало.
- Привет, - мрачно сказала девочка, проходя в зал.
- Привет, - улыбнулся Ромка. - Будешь «Шрека» смотреть?
- Давай, - без особой радости согласилась Настя.
Она осторожно присела на краешек дивана, сложила руки. Наташка посмотрела на подружку и поняла: что-то не так.
- Что случилось?
- Да ничего, - Настя сморщилась, как от зубной боли, но ее обычно зеленые глаза были серыми и невеселыми.
- Не ври, - заметил Ромка. - Давай выкладывай.
Настя вздохнула и выложила:
- Папины знакомые отдали ему дом за городом. С огородом. И мама требует, чтобы мы туда на лето ехали.
- На все лето?
- Да.
- А как же мы?
Настя только развела руками.
- Нам этот дом в этот… как его… кредит дали. Ну, папа потом деньги отдаст… Мама обрадовалась. Говорит: «У меня за тебя там хоть сердце болеть не будет». Ну, почему она все время думает, что со мной должно что-то случиться?
Наташка задумалась.
- Слушай, а если моя мама поговорит с твоей, чтобы тебя у меня оставить? А?
Настя покачала головой.
- Она не согласится. Она же боится за меня.
- А папа? Он тоже туда едет?
Настя кивнула.
- Я, знаете, как ревела, чтобы не уезжать. А мама все одно: «Ты еще с ними нагуляешься, когда приедешь. Никуда твои друзья не пропадут». Вы не думайте, она хорошая, просто она вечно за меня боится. И свой огород хочет.
- Она хочет свой огород, а ты должна страдать, - хмыкнул Ромка. - И… она же знает, что у нас дело есть.
- Знает. Она сказала, что осенью доделаем.
- Ну, и ладно, - Ромка включил кассету. - Давайте смотреть.
Невозможно было глядеть без смеха на ворчливого и доброго людоеда и на его приятеля-Осла. А уж когда появились Дракон и заколдованная принцесса Фиона, ребята просто катались по полу. Настя веселилась вместе со всеми.
Потом взялись за работу. Но день уже пошел не в ту сторону.
Сначала Настя перевернула на себя клей. Пришлось срочно замочить юбку и надеть Наташкины шорты. Про юбку сразу забыли, потому что нужно было бежать в магазин. Клея в магазине не оказалось, и ребята направились к площади. Там всегда стояли палатки с канцтоварами.
Клей они нашли довольно быстро, но зато потеряли Ромку. Обнаружился он через пять минут возле лотка с детскими детективами. Оказалось, что он нашел одну из повестей Энид Блайтон, которую еще не читал. Оставив девчонок караулить книгу (чтобы никто не купил), Ромка побежал домой выпрашивать у матери деньги. Вернулся он минут через двадцать. За это время девочки успели слопать по три порции мороженого, вымокнуть до нитки, замерзнуть, и теперь им хотелось домой.
- Еле уговорил, - сообщил Ромка, протягивая продавцу деньги. - Можно эту книжку?
- Можно, можно, - засмеялся усатый продавец. - Я смотрю-смотрю, как вы тут бегаете…
Подхватив книжку, ребята помчались домой. Настя отправилась в ванную стирать юбку, а Наташка с Ромкой остались колдовать на кухне, потому что жутко хотелось есть.
В холодильнике стоял сайровый суп, но хотелось чего-нибудь нежидкого. Наташка предложила приготовить омлет.
Молоко и яйца были. Ромка быстро разбил пять яиц в миску, вылил туда же молоко и полез за ложкой.
- Мама миксером взбивает, - сообщила Наташка. - Это быстрее и вкуснее.
- Давай миксер, - сказал Ромка.
- А ты умеешь?
- Еще бы! Я дома знаешь сколько раз крем взбивал!
Недолго думая, он сунул лопасти в миску и щелкнул включателем. Миксер взвыл диким голосом. Следом за ним взвыл Ромка, потому что яичная жижа с молоком брызнули ему в лицо. Уронив миску на пол, он отскочил от стола, сжимая в руке воющий миксер.
- Дубина! - завопила Наташка, пытаясь поймать падающий омлет.
Ничего не поймала, только плюхнулась в лужу, отбив ладонь об эмалированную миску.
Ромка осторожно выключил технику.
- Ну, что за дубина! - хныкала Наташка, поднимаясь с пола. - Убирать сам будешь.
Ромку беспокоило другое:
- А в холодильнике еще яйца есть? Нет? Так нам что, придется этот суп есть? Я не хочу суп.
- Знаешь что! - Наташка решительно отобрала у него миксер и положила на стол. - Не хочешь - ходи голодный. А я тебя на кухню больше не пущу. Мне от мамы влетит.
Ромка не обиделся. Он сказал рассудительно:
- Да не узнает твоя мама. Мы сейчас все вытрем и помоем…
- Брысь из кухни!
За перепалкой ребята не услышали, как в замке зашевелился ключ.
- Да не паникуй, - успокаивал Ромка. - Не узнает она…
- А кто не узнает? - послышался голос из прихожей. - И что не узнает?
Глаза у Наташки стали как блюдца.
- Мама…
Мама повесила на крючок сумочку, сняла туфли и только после этого заглянула на кухню.
- Мы сейчас уберем, - торопливо пообещала Наташка и незаметно пихнула Ромку: хватай тряпку, балда!
Но Ромка не понял. Вместо этого он присел и начал заталкивать омлет обратно в миску. Но только еще больше размазал.
- Ты что делаешь?! - ахнула мама. - А ну выметайтесь отсюда. А где Настя?
В эту секунду в ответ на ее вопрос раздался страшный грохот и вскрик. Мама опрометью кинулась в ванную.
Ничего страшного, собственно, не случилось. Просто Настя решила повесить таз на гвоздь. Гвоздь был высоко, ей пришлось залезть на край ванны и держаться руками за стенки. Но руки были мыльные и скользкие. И Настя, не удержавшись, загремела вниз. Сверху опустился большой алюминиевый таз.
Пока мама выуживала Настю из ванны и проверяла, целы ли у нее кости, Наташка выхватила тряпку и быстро собрала с пола тягучую жижу. Ромка стоял в стороне и помогал советами.
Потом они весело хохотали над тем, как Настя накрылась тазиком. Мама, глядя на них, сокрушенно качала головой, но потом не выдержала и тоже рассмеялась.

Глава 13. НА ВСЕ ЛЕТО ВМЕСТЕ.

Спать Наташка легла рано. Она так устала за день, что даже не стала смотреть "Джентльменов Удачи". Но только она улеглась в кровать, как в комнату вошла мама, присела на краешек кровати, взъерошила Наташке волосы и сказала:
- Веселый у тебя был денек, Снежок.
- Угу, - отозвалась Наташка, - все кувырком... а здорово Настя тазиком накрылась, правда? Как черепашка-ниндзя.
Мама засмеялась.
- Да уж! Да вы все сегодня были хороши. Это же надо догадаться... миксером...
Наташка развеселилась. Засмеялась взахлеб, вскидывая ногами одеяло.
- А как Ромка на себя подвеску для дуршлагов надел! Будто рыцарь Круглого Стола! Бренчащий и звенящий. Я думала, умру...
Девочка вдруг стала серьезной и посмотрела на маму.
- Мам, знаешь, Настя скоро за город уезжает. Они дачу в деревне купили. И будут там все лето жить.
Мама внимательно посмотрела на Наташку, будто хотела что-то сказать, но передумала.
- Мама, давай уговорим Настиных родителей, чтобы она у нас осталась. А?
- Видишь ли, Наташа, - медленно сказала мама, что-то обдумывая, - Настины родители вряд ли согласятся. К тому же...
- Что?
Мама замялась.
- Дядя Вова предложил нам поехать на месяц в Крым, на море. Представляешь?
- А здесь чем не море? - удивилась Наташка. - Нет, мама, я не хочу. Зачем я вам там? И, потом, у меня тут дом недостроенный. И Ромка…
- Нет, Наташа, ты только представь себе: целый месяц в Ялте! На берегу Черного моря. В Крыму. Знаешь, сколько там замечательных мест! Поляна Сказок, царский дворец, где летом отдыхали Романовы… Воронцовский дворец - он даже шикарнее, чем дворец царя, замок, как у английских рыцарей… А Севастополь! Это же город-музей…
Глаза у мамы засияли. Наташка видела, как ей хочется поехать.
- Ну, езжай, - разрешила она.
- Ты подумала, куда я тебя дену? В интернат сдам? Или в камеру хранения? Нет, Наташа, я без тебя не поеду. Я же с ума сойду от беспокойства.
- Ну, ма-ам!
- Все, Снежок, спи. Давай поговорим завтра. Я хочу спать, у меня нет настроения сейчас с тобой спорить. Спокойной ночи, дочка.
Мама вышла, прикрыв за собой дверь. Наташка мрачно посмотрела ей вслед. Хорошего настроения как не бывало.
- «Спокойной ночи»… какая тут спокойная ночь после такого… и вообще, не поеду я никуда. Вот пойду в приют и попрошу, чтобы приютили. Или сбегу…
Продолжая ворчать, девочка улеглась, сбив в комок подушку.
Но сразу уснуть не получилось. Мама взбудоражила ее известием о поездке. Наташка была человеком неглупым и понимала, что мама не отправит в интернат, и уж тем более не оставит одну. Почему всегда так несправедливо? Почему все решают взрослые? Если им что-то хочется, значит, это должно хотеться и детям. А если не хотят, то все равно придется. Потому что у взрослых свои правила.
Со злостью Наташка подумала про маминого жениха, дядю Вову. Ну, зачем он лезет в ее жизнь? Теперь из-за него пропадает такое хорошее лето. Придется ехать с ним и с мамой куда-то за тридевять земель, в далекий и чужой Крым, где есть какое-то особенное море. И чем оно, интересно, хуже своего, родного, до которого рукой подать?
Под эти невеселые мысли Наташка незаметно уснула.
А утро выдалось такое хорошее. За ночь тучи разошлись, и еще не жаркое солнце весело светило в окно - выманивало во двор. Через открытую форточку доносился уличный шум. Наташка потянулась на кровати. Настроение было просто замечательное.
- Мняф! - сказала Шурка, прыгнув на подушку, и сунулась носом и усами девочке в лицо.
- Эй! - возмутилась Наташка. – А ну, брысь! Ты неумытая.
Кошка фыркнула и спрыгнула с кровати, не отвечая на такое возмутительное подозрение.
- И я неумытая, - вслед ей сказала девочка, окончательно просыпаясь.
Умыться и позавтракать было делом десяти минут. Наташка уже почти допила компот, как вдруг на улице раздался раздраженный лай, потом звон, грохот, визг и, спустя мгновение, громкий пронзительный крик:
- Да что же ты творишь, паразит ты этакий! Ты что, не видишь, куда прешь? Глаза тебе повыкалывало?
Наташка пулей вылетела на балкон.
Так и есть! Возле крыльца стояла баба Вера со своей собачонкой Люськой. Мишка, ранняя пташка, неуклюже поднимал с земли велосипед. На ноге у него виднелась большая кровоточащая ссадина.
- Чтоб тебе повылазило! - не унималась бабка. - Посмотри, что ты с собакой сделал!
- А пусть она под колеса не лезет, - огрызнулся Мишка, не обращая внимания на истерично визжащую Люську.
- Да ты еще и шибко умный! - изумилась бабка.
- Да потому что она сама. Тоже мне, недоразумение животного мира.
- Чего? - не поняла баба Вера
Наташке стало смешно. Она свесилась с балкона и крикнула:
- Здрасьте, баб Вера! Мишка, привет! Иди ко мне.
- Можно? - обрадовался первоклассник и, получив утвердительный ответ, пыхтя, потащил велосипед в подъезд.
Наташка встретила его с зеленкой. Гость попытался ретироваться, но было поздно - девочка закрыла дверь. Вздохнув, он подставил боевую рану.
Размазывая по ноге зеленку, Наташка рассказала про свои неприятности. Мишка посочувствовал. Он прекрасно знал, каково это, когда взрослые решают за тебя.
- А ты убеги, - посоветовал он.
- Ну, ты и сказал!
- А чего? - воодушевился Мишка. - Спрячешься у Гены на пустыре. Сейчас тепло. А мы с Димкой будем тебе еду носить.
- Не говори глупостей, - ответила девочка.
Мишка обиделся. Минут пять он сердито сопел. Потом открыл рот, чтобы что-то сказать, но в это время зазвонил телефон. Это была Настя. Наташка сразу выложила свою беду. Но подруга, как ни странно, не расстроилась. Она даже обрадовалась.
Оказалось, она устроила дома настоящий скандал. Мама лежала с мокрым полотенцем на лбу и глотала аспирин. Папа в первый раз в жизни взялся за свой офицерский ремень. Но Настя не стала дожидаться, чем это закончится, и забралась под широкую двуспальную кровать. Папа туда, естественно, залезть не смог, но честно попытался вытащить непослушную дочь. Наташка до слез смеялась, когда Настя рассказала, как папа выковыривал ее из-под кровати трубой от пылесоса.
Потом они оба устали и заключили перемирие. Обессиленный отец даже пообещал поговорить с Наташиной мамой, не согласится ли она отправить Наташку в деревню.
Наташка в этом сильно сомневалась. Но оказалось, что Настиного папу она недооценила.
Грешины, папа и дочь, пришли вместе. К этому времени мама была уже дома. Она очень удивилась, увидев гостей. Игорь Петрович подмигнул девочкам и достал из пакета картонную коробку. Это был торт. Мама сделала большие глаза и попыталась отказаться, но у нее ничего не получилось. Торт выложили на блюдо. Наташка и Настя помчались на кухню за чайником.
Потом они сидели за маленьким столиком и пили чай. Девочки уютно пристроились вдвоем в большом кресле. Над подлокотниками виднелись только две макушки: белая и темная. Мишка по-турецки примостился на полу.
Когда от торта остался один кусочек, Игорь Петрович незаметно подмигнул дочке. Незаметно для всех, кроме Наташки. Просто она часто поглядывала на Настиного папу, фантазируя, как было бы, если бы его дочкой была она, а не Настя. Папа увидел Наташкин взгляд, улыбнулся и подмигнул снова. И девочка расцвела.
- Пойдем на балкон, - предложила Настя, потихоньку выбираясь из кресла. - А то я что-то объелась.
Наташка и Мишка кивнули. Они тоже объелись.
На балконе девочки уселись на пол. Настя прикрыла глаза и простонала:
- Все, я умираю…
- Ага, - согласилась Наташка, прислушиваясь. Как только ребята вышли, в квартире завязался оживленный разговор.  - Слышишь? Что там у них за секреты?
- Никакие не секреты, - засмеялась Настя. - Спорим, что папа уговорит твою маму, чтобы ты поехала с нами.
- Спорим, - согласилась Наташка. Она не верила в такую удачу. Тем более, что из квартиры донесся громкий мамин голос: «Нет, нет! И не будем об этом!».
Тем временем Мишка, на которого перестали обращать внимания, полез в старый шкаф, который уже много лет стоял на балконе. В шкафу валялись всякие древние ненужные вещи, которые было жалко выбросить. Но как только он открыл дверцу, на него сверху свалился большой узел. Мишка охнул и сел. Закашлялся.
- Балда! - коротко сказала Наташка. - Ты что там забыл?
Но Мишка не ответил. Его взгляд был устремлен на полку. На полке стоял маленький пароход.
- Можно? - одними губами спросил он.
- Что, корабль? Забирай.
- А чей это?
- Папин, - ответила Наташка, и Мишка замолчал. Он осторожно, будто боялся раздавить, взял пароход и поднес к глазам.
Это была даже не игрушка, а маленькая модель. Много лет назад, когда Наташкин папа еще был маленьким, такие игрушки были в моде. Водяные и ветряные мельницы, автомобили, вездеходы. Их можно было достать только по большому блату. Пароход Наташкиному папе привезли из Болгарии знакомые. Когда-то он был белый, новенький и лихо рассекал воду в большом тазу и ванне. Но однажды папа решил взять его с собой на море. И тут случилась беда. Когда маленький пароходик, взбивая пену, бежал с волны на волну, кто-то из незнакомых мальчишек запустил в него камнем. И попал. Пароход нырнул в волну, зачерпнул воды и, как знаменитый «Титаник», пошел ко дну. Маленький папа нырнул следом и спас корабль. Но было уже поздно. Нос от удара камнем смялся, пластиковая палуба треснула, и внутрь, в механизм, попала вода. Папа сразу понял, что пароход больше не поплывет. Крикнув нехорошее слово, он бросился на швырнувшего камень мальчишку. А пароход с тех пор валялся в ящике с игрушками. Потом он переселился в чулан. Там, в чулане у бабушки, папиной мамы, Наташка и видела последний его раз. И никто уже не знал, а кто знал - тот наверняка забыл, как пароход попал в шкаф.
- Забирай, - повторила Наташка. - Только его уже все равно не починить.
- Я починю, - шепотом ответил Мишка и прижал пароход к груди.
Девочке показалось, что кораблик наконец-то нашел своего хозяина. И от этого ей стало хорошо и радостно.
- Смотрите, здесь много всяких игрушек.
Девочки подошли к Мишке. Действительно, в шкафу стояла большая коробка, а в ней - целая свалка. Коробку дружно выволокли наружу.
- Смотри, - Настя показала Наташке старую пушку. - Ее можно будет поставить на башню. Только чем она стреляет?
- Стрелами, - Наташка порылась в коробке и нашла зеленую стрелу с присоской.
Мишка тут же вставил стрелу и нажал спуск. Пушка щелкнула и отъехала назад. Стрела, чмокнув, влипла в стену.
В коробке оказалось много интересных вещей. Из-под рваного плюшевого зайца Наташка вытащила красный флажок со звездой.
- Видели? Это еще старых советских времен.
- Каких времен? - заинтересовался Мишка.
- Деревня!
Тут открылась балконная дверь, и выглянул Игорь Петрович.
- Эй, подсудимые, давайте сюда, - папа подмигнул и, глядя на изнывающих от нетерпения девочек, сообщил. - Суд принял сторону нас.
- Ура-а! - завопила Настя и бросилась ему на шею. - Папа, ты молодец!
Мама сидела на диване и задумчиво помешивала ложечкой чай. Она мельком взглянула на вернувшихся ребят и снова опустила голову. Наташке показалось, что мама расстроена. Она подошла и присела рядом на пол, положив подбородок маме на колени.
- Ма…
Мама подняла голову и улыбнулась. Но улыбка была невеселая.
- Мам, ты чего?
Мама глубоко вздохнула и взъерошила Наташке волосы. Нагнулась и прошептала на ухо:
- Снежок, давай не будем больше ссориться. Я тебя не стану тянуть с нами силой, но и ты не вредничай. Договорились?
Девочка кивнула и уткнулась лицом маме в колени. В эту минуту она была готова ехать с ней и незнакомым дядей Вовой хоть на край света. Только бы мама не грустила, не смотрела такими незнакомыми глазами. Только бы не переставала любить ее, Наташку.
На следующий день девочки собрались у Насти. Поездка планировалась на завтра, надо было решить, что нужно брать с собой. Настина мама сказала, что на даче не будет даже самого необходимого. Спать придется на полу, готовить на электрической плитке, которую они привезут с собой, а уж про телевизор, радио и прочие радости цивилизации и говорить не приходится. Девочек это нисколько не расстроило. А даже наоборот - обрадовало. Ну зачем нужен какой-то телевизор, если под боком море, лес и деревня? И большой детский лагерь рядом. Папа был с ними заодно. Даже пообещал покатать их на лодке и выпросить у директора лагеря разрешение побывать в гостях.
Печалило девочек только одно - Ромка. Как ему сегодня сообщить, что они уезжают вдвоем? Он страшно обидится и не захочет даже разговаривать. Настя решила поговорить с мамой.
Мамин ответ она знала заранее:
- Девочки, может быть, мы соберем весь ваш класс? Будет веселее.
- А что, - подмигнул папа, - это идея. Если родители вашего Ромки не будут против, мы тоже возражать не будем. Чем больше народу, тем веселее. Правда, мама?
Мама только махнула рукой. Делайте, что хотите. И не говорите потом, что я не предупреждала.
Ромка явился к обеду. Девочки как раз закончили собирать Настины вещи и приготовились идти к Наташке. В это время зазвенел звонок, и на пороге нарисовался Ромка. При свете электрической лампочки его круглая голова была похожа на медный шар.
- Кто тебя так оболванил? - ахнула Наташка.
- Сам, - улыбнулся Ромка, поглаживая стриженую макушку. - Чего жариться… Что, все-таки уезжаешь?
Настя кивнула. Она решила выдавать секреты по частям и сказала:
- Наташку мама хотела в Крым увезти. Но папа не дал. Она теперь с нами в деревню едет. Здорово, правда?
Ромка кивнул, все так же улыбаясь. А потом у него как-то странно заблестели глаза…
- Я рад.
- Врешь, - неожиданно сердито сказала Настя. - Почему ты врешь?
Ромка не стал оправдываться или огрызаться. Он опять погладил макушку, отвернулся и пнул дверь.
- Ну…вы же хотели вместе…
- Хотели, - согласилась Наташка. - А ты? Ты с нами хочешь?
Ромка вспыхнул. Мало того, что его бросают, так еще и издеваются! Он развернулся и распахнул дверь.
- Стой! - завопила Настя, схватив Ромку за руку и повиснув на ней. - Наташка, держи, удерет! Ромка, мы серьезно! Папа!!!
Постепенно все стало на свои места. Ромку усадили на диван, успокоили и сообщили, что издеваться над ним никто не собирался, а говорили на полном серьезе. Настя от всей души попросила у него прощения и, конечно же, была прощена. Дальше надо было решать, как быть с Ромкиными родителями. Наташка сказала, что это не проблема, если на Ромкиной стороне будет дедушка. Главным в семье был он.
Как только вспомнили дедушку, мальчишка повеселел. Уж его-то он сумеет уговорить. У них с дедушкой полное понимание. Так Мишка и сказал.
- Это хорошо, если понимание, - сказала мама, входя в комнату. - Мужчины, вы мне нужны. Будем складывать вещи.
- Есть! - воскликнула Настя и подпрыгнула на диване.
- А ты разве мужчина? - удивилась мама. - Ну, ладно, вот вам чемодан. На столе я отобрала посуду. Сложите ее аккуратно. Только умоляю, не перебейте.
- Карина Сергеевна, - торжественно поднялся на диване Ромка (Кариной Сергеевной звали Настину маму), - я обещаю, что все будет в порядке.
- Ну, теперь я спокойна, - засмеялась мама.
Он и правда проследил, чтобы все было в порядке. Сам аккуратно, не доверяя девчонкам, сложил посуду, переложив тарелки полотенцами, застегнул чемодан и гордо уселся сверху. После этого Настина мама совсем растаяла и сказала, что если бы у нее был такой замечательный сын, то не пришлось бы каждый день хвататься за сердце. Наташка неслышно хмыкнула. Уж она-то знала, на что способен Роман Шульженко.

 

. ЧУДЕСА НАЧИНАЮТСЯ

Глава 1. В ДЕРЕВНЕ.

Дачный поселок был маленький. Точнее, это был даже не поселок, а самая настоящая деревенька, в которой жили и летом, и зимой. Сажали огороды, держали поросят и коров. Зимой ходили на море рыбачить. Была даже своя школа, начальная. Учеников было целых шесть: пять первоклашек, которых спихнули бабушкам и дедушкам родители-моряки, и один пятиклассник. Деревенские ребята отличались трудолюбием и спокойствием. Ковырялись на огородах, удили рыбу, помогали косить сено. Иногда гоняли в футбол на небольшом пустыре возле здания сельсовета. Кстати сказать, школа и сельсовет были в одном двухквартирном доме. И только пятиклассник Андрей, не находил себе тут места. Раньше он рос в сибирской деревне, у родителей отца. Привык к лесам и широкой реке Иртыш. Родители все время были в разъездах - археологи. Но потом их пригласили на раскопки одного городка китайской эпохи джурчженей, и мальчишку, не спрашивая, отвезли к маминой бабке, поближе. С остальными ребятами он дружил постольку-поскольку, ведь они были намного младше. Ему больше нравилось убегать на море и сидеть там часами, перебирая прибитые к берегу ракушки. Иногда он подолгу застывал перед маленькими дачными домиками, где в июне начала закипать жизнь.
Крошечный зеленый домик с коричневой двускатной крышей стоял немного в стороне от общей длинной улицы. Он как будто хвастался перед остальными осевшими в землю избами: «Я - дача!». А грузные деревенские дома поглядывали на него грустно и снисходительно.
Изнутри домик казался еще меньше, чем снаружи. Две комнаты, кухонька, крошечная (двое не разминутся) прихожая, которую почему-то называли «сени». В доме было три окна - по одному на три стороны - и дверь. И окна и дверь были узкими и невысокими, окрашенными светло-зеленой краской. Старые хозяева оставили кое-какую мебель: на кухне, занимая половину пространства, стоял широкий деревянный стол, а в каждой комнате было по встроенному в стену шкафу. Вокруг дома раскинулся небольшой участок с редкими кустиками малины и смородины. На заросших сорняками грядках местами пробивались кустики картошки и жидкие перышки лука. Огород прежние хозяева посадили, но вот прополоть не удосужились. А может, просто не захотели - все равно ведь продавать.
Когда-то участок был обнесен забором, но теперь от него остались только вбитые в землю колья, да кое-где в траве лежали сгнившие доски.
Первым делом Грешины затеяли уборку. Женская половина осталась наводить порядок в доме, а папа и Ромка отправились на улицу искать грузовик, чтобы привезти доски для забора.
Ромка шагал рядом с Настиным папой, стараясь попадать в ногу, а мысли были далеко.
Когда Ромка, девочки и Настин отец толпой ввалились в квартиру Шульженко, дедушка Виктор Андреевич мирно смотрел футбол. Родителей дома не было - отец был в очередной командировке, а мать возвращалась с работы поздно. Дедушка открыл дверь, впустил гостей и снова вернулся в кресло перед телевизором. Ребята быстро исчезли на балконе, а Настин папа подсел рядом и тоже стал смотреть футбол. Выяснилось, что оба болеют за ЦСКА.
Тем временем Наташка, Настя и Ромка ждали на балконе, изнывая от волнения.
Игра закончилась через час. Виктор Андреевич сидел в кресле довольный, устало потирая розовую лысину, как будто это он сам только что бегал по полю и забивал голы. Он с интересом выслушал предложение Настиного папы и посмотрел на трех друзей. Девочки были полны решимости, Наташка даже покусывала от нетерпения губы. Она была почти уверена, что дедушка возражать не станет, но все же волновалась. А Ромка, нагнув голову, как упрямый бычок, стоял в дверях. На деда он не смотрел.
Виктор Андреевич кряхтя поднялся и сказал:
- Игорь Петрович, вы курите? - и вышел на балкон.
О чем они разговаривали на балконе, осталось неизвестным. Но, вернувшись, дедушка сказал:
- Роман, не вздумай взять мой рюкзак и спиннинг. Если хочешь, можешь забрать ножик. Только не потеряй. И пообещай писать маме хотя бы через день.
- Ура! - завопили ребята и бросились в прихожую. Виктор Андреевич сел в кресло и довольно захохотал.

* * *
Ромка усмехнулся и пнул булыжник. И тут же ойкнул, согнувшись. То, что он принял за камень, оказалось вбитым в землю обломком сваи.
- Что случилось? - обеспокоился Игорь Петрович.
Ромка морщась прижимал рукой кроссовок.
- Ну-ка, показывай.
Кроссовок располосовало надвое. Большой палец побелел, из-под вывернутого ногтя сочилась кровь. Игорь Петрович передернул плечами.
- Ого! А ну пошли домой.
- Что там? - переглотнув, спросил Ромка. В глазах у него застыли слезы.
- «Что», - передразнил Игорь Петрович, - вот походишь в бинтах, будешь думать, прежде чем пинать все подряд. Сильно больно? Только не реви, пожалуйста.
- Я не реву.
Игорь Петрович подхватил Ромку на руки и повернулся в сторону дома.
Рядом стоял мальчик.
Обычный деревенский мальчишка в пыльных, обрезанных до колен джинсах и майке с мчащимся всадником. Худое широкоскулое лицо в рыбьей чешуе, длинные вьющиеся волосы торчат в разные стороны. В руках удочка и пакет. Мальчишка со смелым спокойствием посмотрел на Игоря Петровича.
- Вы его к бабке моей отнесите. Она знахарка местная.
Игорь Петрович вздрогнул от неожиданности.
- Ну, ты и призрак! Откуда ты взялся?
Мальчик улыбнулся. Весело и открыто, не смущаясь щербатой улыбки.
- Меня так и звали раньше - Андрюшка-Призрак. Пойдемте, я вас к бабке отведу.
Игорь Петрович замялся. Стоит ли? Андрюшка-Призрак по-своему расценил его неуверенность.
- Да вы не бойтесь, она денег не берет. И сделает все в два счета. Я сам в начале лета так же звезданулся об эту штуку. Теперь вот босиком хожу. Потому что новые ботинки бабка для школы бережет.
Он смущенно пошевелил пыльными пальцами.
Ромка неожиданно дернулся. Ему стало стыдно перед незнакомым мальчишкой, за то, что его держат на руках, как какого-то там первоклассника.
- Пустите, Игорь Петрович!
- А ну сиди.
- Игорь Петрович! Я не маленький!
- Кому говорю! - прикрикнул Игорь Петрович. - Заразу в пыли подцепишь, отвечай за тебя потом. Ну, давай, веди, что ли к бабке, - это уже мальчику.
Андрюшка-Призрак кивнул, поддел ногой пакет и зашагал по улице.
Домик был старый, осевший. Широкая четырехскатная крыша поблескивала на солнце обшитым железом. Мальчишка широко распахнул калитку.
- Баба Ника, тут пациенты пришли!
Баба Ника сидела на широкой лавочке возле крыльца и читала книгу. Услышав крик, она подняла голову и посмотрела на «пациентов» сквозь толстые, как у бинокля, стекла очков. Это была большая грузная тетка в зеленом безразмерном халате и шлепанцах на босую ногу. Она встала и заковыляла к гостям.
Ромку усадили на скамейку и аккуратно сняли кроссовок. Баба Ника осторожно взяла ступню и, прищурившись, посмотрела на рану.
- Андрей, неси воду, марганцовку и бинт.
Ромка терпеливо молчал. Резкая боль прошла, теперь палец ныл и дергал.
Баба Ника разболтала в воде марганцовку, смочила бинт и стала осторожно промывать ступню.
Ромка искоса глянул на ногу. Кошмар! Ноготь сломался посередине, верхняя часть болталась, держась на краю пальца. Из-под остатка ногтя выглядывал кровоточащий палец.
- Нет, вы только посмотрите, - заговорила бабка, обтирая с ноги грязь, - ну почему все мальчишки совершенно одинаковы? Месяц назад вот этот обормот располосовал себе палец таким же образом. Только-только сняли бинты. Мало того, что себя покалечил, так еще и обувь угробил. Башмаки-то не лечатся. Вот бегает теперь босиком… Андрей, чего сидишь? - обернулась она к мальчишке. -  Рыбу принес - садись чистить. А-то протухнет, как в прошлый раз, опять будешь переживать, - баба Ника посмотрела на Ромку и снова заговорила. - Вот привезла мне внучка парнишку, сама в экспедиции с мужем, а мне забота. Хорошо, он тихий да спокойный, а-то была бы душа не на месте…
Продолжая говорить, она быстро и неожиданно дернула болтающийся ноготь. Ромка зашипел, выгнувшись от боли. Из глаз брызнули слезы.
- Ну, все, герой, все. Видишь? Сейчас мы тебя стрептоцидом посыплем, бинтиком обмотаем, будешь хоть и хромой, но веселый. А-то пришлось бы тебя в город везти. У нас тут хирургов нет.
Ромка медленно переводил дыхание. Перед глазами плясали золотые блики.
Но тут произошло совсем неожиданное.
Ромка уже почти забыл это ощущение. То самое, от которого, как от лука, продирало мозги. То самое, из-за которого он вылетел  из школы. Тупая саднящая боль. Не веря самому себе, он поднял глаза на бабу Нику, потом посмотрел на Андрея, который примостился на крыльце чистить рыбу. Длинные спутанные волосы закрывали лицо, руки ловко перехватили нож. А на запястье болтался тонкий невзрачный браслет. Ромка медленно облизал внезапно пересохшие губы.
Баба Ника смотрела на мальчика очень внимательно. Заметив, что Ромка резко побледнел, она перехватила его запястье пальцами - на пульс, а потом перевела взгляд на внука. И нахмурилась.
- Андрей! Я тебе для того эту вещь подарила, чтобы ты ее таскал зазря? Сними и положи на место.
Андрюшка-Призрак вскинул голову, посмотрел на браслет и смутился.
- Счас, - и, вытирая о штанины руки, исчез в доме.
Домой Ромка вернулся верхом на Игоре Петровиче. Настина мама, увидев их, охнула и уронила миску с огурцами. Она решила, что Ромка сломал ногу. Пока Игорь Петрович ее успокаивал, Ромка вкратце рассказал девчонкам, что произошло. Но про браслет почему-то промолчал.
- А, ерунда это все, правда, Ромка? - утешила его Наташка. - Будем пока сидеть дома и доделывать крепость. Верно, Настя?
Ромка улыбнулся. Ему не хотелось, чтобы девчонки гуляли без него.

Глава 2. АНДРЮШКА-ПРИЗРАК.

Два дня ребята сидели во дворе и мастерили крепость. Оставалось совсем немного. Башни и церковь уже поставили на спичечное основание, закрепили клеем. На одну из передних башен установили пушку, ту самую, которую Мишка откопал ящике с игрушками. Купол церквушки обклеили серебряной бумагой от шоколадки и прикрепили наверху крест. Крест был настоящий, его отдал ребятам Андрюшка-Призрак. Он появился на третий день, принес разные мази и примочки (бабка передала). И увидел крепость.
- Ух ты! - прошептал он, присев на крыльцо рядом с ребятами. - Можно посмотреть?
Наташка пожала плечами.
- Ты и так смотришь.
- А… это ничего?
- Конечно. Смотри, пожалуйста, нам-то что.
Андрюшка поежился, потерся ухом об плечо.
- Ну, люди разные бывают. Бывает, что жалко.
- Нам не жалко, - сказала Настя.
В разговоре звучало напряжение. Все его чувствовали, но никто не мог понять.
- Что это звенит? - Андрюшка снова потер ухо.
- Ничего не звенит, - ответил Ромка.
- Ты не слышишь?
- Нет.
- А я слышу, - сказала Настя. - Так же звенело, когда я в ваш класс пришла.
- Точно, - вспомнила Наташка. - Латошкин еще кричал, что это бомба. Слушай, а ты мысли читать умеешь?
Андрюшка страшно удивился. А потом испугался. Потому что услышал обрывок Наташкиной мысли: «…что-то очень похожее…». Он подозрительно взглянул на девочку.
Ромка настороженно перехватил его взгляд. Сказал неслышным шепотом:
- Еще один.
Но тут подошла мама. Она шла с огорода и несла охапку укропа. Увидев незнакомого мальчика, она остановилась.
- Здравствуй. Ты, наверное, Андрей, да?
- Здравствуйте, - немножко смутился Андрюшка-Призрак. - Вот забавно. Меня все знают, а я никого.
- Ну, меня-то ты знаешь, - отозвался Ромка. - Я - Рома. Это - Наташка и Настя.
- А меня зовут Карина Сергеевна, - сказала мама и пошла в дом.
Вот тут-то Андрей и предложил вместо креста из склеенных спичек прикрепить настоящий, серебряный.
- Тебе влетит, - сказала Настя.
- Почему это? - удивился Андрей. - Это же мой крестик. И я же не просто так. Я для хорошего дела.
Ребятам даже теплее стало от этих слов: «для хорошего дела».
- И потом, он в церкви освященный. Будет настоящая церквушка. А если внутрь поставить иконку, то совсем.
Мысль понравилась всем. Настя тут же убежала в дом выпрашивать у мамы карманную иконку, которую та носила в кошельке. А Андрюшка остался на крыльце.
Тогда-то Ромка и назвал его в первый раз Призраком.
- Призрак, - Андрюшка от неожиданности вздрогнул, но тут же улыбнулся, - у тебя, случайно, нет велосипеда?
- Случайно есть, - с готовностью отозвался Призрак. - Только я на нем редко езжу. По здешним дорогам его гробить только. А тебе зачем?
- Да я на море хочу, - капризно протянул Ромка. - А меня с этой ногой за калитку не выпускают. Да на одной ноге далеко и не упрыгаешь.
Андрюшка внимательно осмотрел крепость, заметил на полном серьезе:
- Нужны лестницы, чтобы забираться на оборонительные площадки. Они очень высоко.
Наташка кивнула, тоже без улыбки.
- Сделаем. Только из спичек они будут толстые и неудобные.
- Можно из ниток. И подъемный мост тоже на нитках. Ну, так я пошел за велосипедом?
Наташка рассеянно кивнула и, не успел новый знакомый встать с крыльца, юркнула в дом. Вернулись они вместе с Настей. У Насти были подозрительно-красные глаза, в руке она держала с трудом отвоеванную иконку.
Ребята успели снять с церкви крышу и приклеить иконку к одной из внутренних стенок, когда возле крыльца резко затормозил велосипед. Никто и не заметил, когда он успел подъехать. Ромка поднял голову, чтобы напомнить про Призрака, но Андрей, отшвырнув в сторону велосипед, рванулся в дом и закричал:
- Карина Сергеевна!
Настина мама столкнулась с ним в дверях.
- Что такое? Это ты кричишь?
- Я! Бабке позвонили бывшие хозяева вашей дачи. Вас срочно к телефону!
- О, господи, что случилось? Игорь!
На крик выбежал Настин папа. Андрей на одном дыхании повторил известие. Игорь Петрович выругался и побежал со двора. Мама заметалась с миской в руках, потом догадалась сунуть ее Ромке и бросилась следом.
Ребята остались на крыльце. Андрюшка, почти упав на крыльцо, со всхлипом переводил дыхание. Настя смотрела вслед родителям с тревогой. Перед отъездом Грешины договорились, что беспокоить их можно только в «чрезвычайной ситуации». Что же могло произойти, если бывшие хозяева позвонили на телефон соседки? Настя не выдержала и рванулась с крыльца за родителями.
- Андрей, что случилось? - повернулась к нему Наташка.
- Я не знаю, - тяжело дыша, ответил мальчик. - Я пришел. Бабки нет. Слышу: телефон звонит. Я - в дом, поднимаю трубку, а там говорят: мы такие-то, позовите срочно Грешиных, они в дачном домике живут. И голос такой… ну, когда что-то случается. Это же вы Грешины?
- Они, - кивнула Наташка. - А чего ты такой запыханный? Тут же пять шагов.
Андрюшка неожиданно смутился. Опустил голову, сказал с виноватостью в голосе:
- У меня легкие совсем слабые. Ни бегать нельзя, ничего такого. Задыхаюсь. Я ведь поэтому на велосипеде и не езжу.
- А сейчас чего поехал? - сердито сказал Ромка. - Камикадзе, да?
- Ну, так ведь это срочно, - не поднимая головы, тихо произнес Призрак.
- Ромка, подержи его, пожалуйста, я его стукну, - попросила Наташка с самым многообещающим видом.
- Старших бить нельзя, - отскочив в сторону, предупредил Андрюшка-Призрак.
- Чего? - тонким голоском переспросила девочка. - Старший? Ты в каком классе, старший?
Призрак замялся.
- В шестом.
- То-то же. Мы тоже.
- Вопрос исчерпан, - ухмыльнулся Ромка и вытянул шею. - Идут. Что там у них, интересно, случилось?
«А вдруг это что-то с мамой?» - мелькнула у Наташки запоздалая мысль. Девочка бросилась навстречу Грешиным.
Карина Сергеевна плакала. Игорь Петрович обнимал ее за плечи и говорил, что ничего страшного не случилось, все живы, здоровы, а все остальное ерунда. Настя  подошла к Наташке, сказала тихонько:
- Папа с милицией разговаривал. Нашу квартиру ограбили. Говорят, унесли все, даже лампочки выкрутили.
Наташка быстро замигала. Что сказать в ответ, она не знала. Утешать она не умела. Тем более, что откуда-то изнутри поднялась волна облегчения: с мамой все в порядке. Девочка застеснялась этой радости. Как она может так думать, когда у людей такая беда?
Все притихли. Карина Сергеевна присела на крыльцо, вытирая слезы. Игорь Петрович сказал:
- Ну, чего вы замолчали, как на похоронах? Никто ведь не пострадал. Велика важность - вещи. Еще наживем. Самое необходимое мы ведь привезли сюда.
- И что теперь делать? - спросил Ромка.
Игорь Петрович вздохнул.
- Надо ехать в город, в милицию. Ведь как все случилось. Мы бывшим хозяевам дачи ключи оставили, чтобы цветы поливать. Они сегодня утром приходят - на двери замок выломан, квартира пустая. Только фотографии рассыпаны. Даже стенку вынесли. И как умудрились только? Стенке лет пятьдесят, еще моя мать покупала. Она тяжеленная, как не знаю что… - Игорь Петрович обвел ребят взглядом. - Нам вдвоем посоветовали ехать. Надо составить опись пропавших вещей. Может, страховку выплатят. А как с вами быть, я не знаю. У Наташи мама уже уехала, Настю тоже некуда девать.
- Давайте мы тут останемся, - предложил Ромка. - Вы же ненадолго едете.
- Я о том же, - кивнул Игорь Петрович. - Мама - против. Боится.
- Не надо бояться, - сказал Андрюшка-Призрак, опять неожиданно смутившись и теребя обтрепанную штанину. - Езжайте. За ребятами бабка моя присмотрит.
- А это ничего? - вытирая покрасневшие глаза, спросила Настина мама.
Андрей только пожал плечами.
- Конечно, ничего. Мы у нас поужинаем, а вы завтра, наверно, и приедете. Только если за вами никто не приедет, то торопитесь. Электричка через час идет, а потом только поздно вечером.
Андрюшка говорил так, словно был уверен, что его послушаются. И его послушались. Не стали говорить, что это взрослые дела, и дети в них ничего не понимают. Может, потому, что беда объединила всех. А может, и это было вернее, из-за того, что Андрей говорил по-взрослому рассудительно и твердо.

Глава 3. ЧЕТВЕРО НА ДАЧЕ.

Ночевать без взрослых в маленьком деревянном домике было страшно интересно. Спать улеглись на полу, стянув в кучу матрасы и одеяла. Ужинать к бабе Нике не пошли. Она, кстати, еще и не знала, что на нее свалилась такая орава. Как сказал Призрак (с легкой руки Ромки это прозвище сразу прилипло к Андрюшке, но он не обижался), бабка отправилась в соседнюю деревушку к своей подруге, да там наверняка и заночевала. Это случалось уже не в первый раз, и Андрей не волновался.
Призрак сбегал домой и принес в пакете хлеб, сало и огурцы. Бухнул все это на пол рядом с матрасами и сообщил:
- Курей и поросенка я закрыл. Бросил там им кое-что, пусть трескают. Будет у них разгрузочный день.
- Вот баба Ника вернется, устроит тебе «разгрузочный день», - заметил Ромка, засовывая руку в пакет.
- Не устроит. Им полезно. Глядишь, летать начнут.
- Поросенок? - уточнила Настя.
- Куры.
Этот ужин показался ребятам самым вкусным за всю жизнь. Они весело хрумкали огурцами, время от времени перебрасываясь короткими репликами. И, казалось, что знают друг друга очень давно.
За окном стемнело. Два мальчика и две девочки растянулись на матрасах и завели разговор о самых таинственных событиях в их жизни.
Призрак рассказал, как однажды год назад тонул в Иртыше.
- Я тогда плавал не очень. Только там, где дно есть, у берега. А вот раз далеко заплыл. Иртыш, он мелкий стал. Вдруг чувствую, под ногами пусто. У нас такие места есть, там старые сваи стояли, их потом вытащили, а ямы не все засыпали. В такой яме как-то Сашка утонул, мой одноклассник.
- Вот сволочи, - зло сказал Ромка. - И не засыпали даже после этого?
- Не-а, им на ребят наплевать. Мой дед, который там остался, ругался с кем-то там. А ему сказали: «У нас денег нет дороги асфальтировать, а ты про ямы в реке».
- Им дороги важнее людей, - заметила Наташка.
- А в чем тайна-то?
Дна не было. Андрюшка ушел с головой, но тут же вынырнул, отплевываясь. Слабые легкие сжало от страха, когда вспомнился Сашка. Вскинул по воде руками, захлебнулся брызгами. Закричал тонко и пронзительно. Но в шуме и гаме большой реки его никто не услышал. От идущего мимо большого катера пошла волна. Резанул по ушам свист парохода, крик о помощи потонул в этом звуке. Солнце отразилось в новом всплеске мириадами золотистых искр. И Андрюшка почувствовал, как по телу разливается жуткий неземной холод…
Сильная рука рванула его вверх, к яркому жаркому солнцу. Хлестнул по ушам полный отчаянного напряжения крик:
- Держись!
Андрюшка, задыхаясь и кашляя водой, держался за спасительную руку. А спаситель сам выбивался из сил.
К ним плыли. С того самого катера, который проходил мимо. Сильные руки пловца легко разрезали воду. С катера бросили ярко-оранжевый спасательный круг.
Уже на палубе он разглядел своего спасителя. Худой долговязый мальчишка его возраста, может, на год постарше. Его колотила крупная дрожь, пока подошедший отец, грузный, неповоротливый и важный, не накинул на них с Андрюшкой большой плащ.
Они с отцом путешествовали по реке. Сын нового русского захотел экзотики. Ему не нужны были средиземноморские пляжи, он мечтал увидеть Сибирь и Иртыш, тот самый, на котором родилась погибшая в автокатастрофе мама.
Это Андрюшка узнал за те короткие минуты, пока подходил к пирсу катер.
- Спасибо.
- Пожалуйста, - ответил мальчишка, прижимаясь к нему мокрым острым плечом. - Я и сам не ожидал. Смотрю - барахтается кто-то. Сперва думал, играешь. А потом… ну, будто толкнуло меня что-то. Мысль такая, что если ты утонешь, то я себе этого не прощу. Ну, и прыгнул. А сам-то плаваю еле-еле.
- Молодой человек, - к ребятам подошел матрос, тот самый, что вытаскивал их из воды, - вам сходить. У нас маршрут распланирован. Здесь стоянка не предусматривалась.
Андрюшка кивнул и сбросил плащ. Торопливо пошлепал по палубе под мрачным взглядом нового русского.
- Эй, утопленник! - послышался вслед веселый голос. - Звать-то тебя как?
- Андрюшка-Призрак, - обернувшись, ответил он и расплылся в улыбке.
Призрак замолчал, улыбаясь своим мыслям.
- А что тут таинственного? - не поняла Настя.
Андрюшка пожал плечами.
- Не знаю. Наверное, то, что он появился. Представь, если бы он не плыл в это время на катере? Если бы он меня не увидел? Или если бы не прыгнул. Вроде, по отдельности никакого чуда. А вот все вместе… по крайней мере для меня.
Его поняли. И больше вопросов не задавали. Кроме одного:
- Ты его больше не видел?
- Нет. Зато если увижу, пусть даже через пятьдесят лет, все равно узнаю. У него еще имя такое интересное было: Тихон. Тишка…
Когда он замолчал, заговорила Настя. У нее не было никаких тайн, за исключением одной: слишком уж неожиданно уехали они из Киева. Этому удивлялся и сам Игорь Петрович.
- Понимаете, папу не должны были вообще переводить. Он говорил, не имеют права. Но перевели. Он пошел к начальству, никто ничего не знает. Сказали: постановление свыше. А от кого именно постановление, не говорят. Папа все шутил, что это военная тайна. А недавно сказал, что они вроде бы и сами не знали.
- Значит, нужно было, чтобы вы приехали сюда, - сказал Ромка. - Слово такое есть - «судьба».
- Ну, да, - согласилась девочка. - Судьба или не судьба, но я ничуть не жалею. После того, как погиб Павлик, я только рада была уехать. А у тебя, Ромка, что-нибудь таинственное было?
- Не-а, - сказал Ромка.
- Никакой тайны?
- Никакой, - весело подтвердил мальчишка. Даже, пожалуй, слишком весело.
- А Наташка? Наташка!
А Наташка уже спала.
Ромка, Настя и Андрюшка еще долго шептались о чудесах и тайнах. Но скоро и их сморил сон.
Утром их разбудила баба Ника. Она шумно ввалилась в домик, с самого порога ругая за незапертую дверь. Из ее речи сонные ребята узнали, что она, вернувшись утром домой и, удивившись отсутствию правнука, услышала телефонный звонок. Это звонили Грешины и интересовались, все ли в порядке у ребят. Баба Ника в ответ заявила, что ни о каких ребятах не знает. По другую сторону телефонной трубки встревожились и начали сбивчиво объяснять. Баба Ника наконец догадалась, что во всем виноват Андрей, и пообещала разобраться и взять ребят под свое крылышко. И, положив трубку, направилась к дачному домику.
- Так что, дорогие мои, чтобы были у меня на глазах.
- Но баба Ника, - возразил Призрак, протирая глаза кулаками, - тебя же вчера самой дома не было. А нас теперь под замок, да? Это нечестно!
- О, господи, «нечестно»! Как я устала от твоих «честно» и «нечестно». Все дети, как дети, а этот - борец за честность. Ну, подумай сам: у людей беда, они попросили тебя передать мне, чтобы я присмотрела за детьми. Утром звонят, а я и знать ничего не знаю. Ты подумал, как они волнуются?
Баба Ника сама разволновалась. Раскраснелась даже. Настя решила ее успокоить.
- Вы не волнуйтесь, с нами все будет хорошо. Мы будем сидеть дома и строить крепость. Только разрешите Андрею с нами остаться.
- Можно подумать, он меня спрашивает, - проворчала бабка, но тут же возразила. - Быстро собирайтесь, пойдем к нам. Игорь Петрович хочет с дочкой поговорить. Кто его дочь? Ты или ты?
- Она, - сказал Призрак, показывая на Настю, и вздохнул. - Пойдем, ребята. Что-нибудь придумаем.
Игорь Петрович позвонил через час. Попросил к телефону Настю и разговаривал с ней целых десять минут. Остальные тем временем ждали на крыльце. Скоро Настя вышла. Она явно была расстроена.
- Папа сказал, что они смогут приехать только завтра вечером или послезавтра. Их сейчас в милиции держат. Папа говорит, их хотят запутать. Квартира ведь застрахована.
- Так это же хорошо, что застрахована, - не поняла Наташка.
Оказалось, что это не всегда бывает хорошо. Вчера вечером Грешины прямо с электрички побежали в отделение милиции. Там было закрыто. Ночевать пришлось у соседей, потому что в квартире не оказалось даже спрятанной в нише раскладушки. Утром они снова пошли в милицию. И оказалось, что первыми подозреваемыми стали они сами.
- Папе сказали, что они могли все сделать нарочно, чтобы получить страховку. И факт кражи еще надо доказать…
- Да что доказывать, если у вас даже кровати вынесли? - воскликнул Ромка. - Они что, считают, что вы их спрятали, да?
Настя не ответила. Наташка и Ромка начали шумно переговариваться. Такое поведение милиции их жутко возмутило. Призрак молчал, стиснув зубы так, что тонкие губы сложились с белую нить. Потом не выдержал, двинул кулаком по скамейке так, что ссадил на костяшках кожу.
- Почему те, кто неправ, всегда сильнее? По телеку и радио все кричат про честность и справедливость, а на деле все наоборот!
- Я хочу к папе и маме, - неожиданно всхлипнула Настя. - Я им там всем скажу! Почему они над ними издеваются? Папа ведь подерется с ними. Он не стерпит. И его тогда в тюрьму, - и девочка горько расплакалась.
- Поехали туда! - вскочил Ромка. - Наташка, ты как?
Наташка ответить не успела. Раньше нее вскочил Призрак.
- Ты что, совсем дурак, да? - от волнения он прибавил в конце вопроса «да», как это делал Ромка.- Думаешь, у них сейчас проблем мало? С вами еще возиться. Вы подумали, куда они вас денут? Вы там ничем не поможете. Нет смысла.
- А какой смысл здесь сидеть? - закричала Наташка, тоже вскочив на ноги возле Андрея. - Тебе-то все равно, они тебе никто! Ты видишь, как Настя переживает?
Наташка в запальчивости чуть не стукнула Призрака по макушке, но Ромка удержал. Несколько секунд она стояла, не двигаясь, потом выдернула руку и присела рядом с подружкой, обняв ее за плечи.
- Ну, что, успокоились? - хмуро спросил Призрак. - Тогда поехали на море. Я серьезно. Проветритесь, искупаетесь. Не будете психовать. Что толку? Сами подумайте.
Предложение Андрюшки казалось диким. Как можно идти купаться на море, когда такие неприятности? Но Ромка неожиданно поддержал Призрака.
- Ты прав. В самом деле, нужно проветриться. Тащи свой велосипед.
Пообещав бабе Нике, что «все будет в порядке» и «к ужину вернемся обязательно», они с Ромкой покатили велосипед в сторону побережья.
К морю вела широкая заасфальтированная дорога. По этой дороге на побережье приезжали люди на дорогих иномарках. Разводили костры, включали на всю громкость приемники в автомобилях, бултыхались в воде, жарили шашлыки, пили и пели песни. Над ними в панике кружили встревоженные чайки, резкими криками предупреждая друг друга, что пришли люди. Самые доверчивые и жадные опускались на землю и, косясь красным глазом, клянчили подачки. Красивые женщины в ярких купальниках бросали им кусочки хлеба и, смеясь, наблюдали за потасовкой. Случалось, кто-то из людей раздраженно швырял в кричащую птичью толпу камень, а то и бутылку. Бутылка билась, люди уезжали, оставляя на песке осколки стекла. Море забирало себе разноцветные прозрачные стекляшки, терло их волной о волну, шлифовало о камень и песок, а потом выбрасывало обратно на берег, отдавая маленькие разноцветные слезинки в мягкие детские руки. И снова встревожено галдели чайки, сливая свой крик с писками и визгами маленьких людей.
Солнце начинало припекать. Оно нещадно жгло Ромкину оболваненную макушку, светило в глаза девчонкам. Призрак свернул на обочину и вскоре с дребезжаньем съехал по неприметной тропинке в небольшой ерик. Девчонки спустились за ним.
По коже сразу побежали мурашки - в ерике было прохладно и сумрачно, словно они попали из жаркого лета в совершенно другой мир, мир леса и прохлады. Настя поежилась. Она-то была одета легче всех, в одном тонком пляжном сарафанчике. Это мальчишкам хорошо: длинные, до колен, шорты и футболки до локтей. А Наташка в своих любимых малиновых брюках. Им в теньке одно удовольствие.
Вдруг Призрак остановился и спустил Ромку с велосипеда. Это было настолько неожиданно, что Наташка, идущая следом, ткнулась в него лбом.
- Ты чего это?
- Смотри, - Призрак присел на корточки, разгреб траву. - Грибы. Есть во что положить?
Но ни у кого не нашлось даже пакета. Тогда Андрюшка вздохнул и стащил футболку. Завязал наверху узел, и футболка превратилась в мешок. И в этот мешок, не успели ребята и слова сказать, посыпались грибы.
- Совсем сдурел, - ахнула Наташка. - Тебя бабка прибьет! Не отстираешься.
- Не прибьет, - успокоил Призрак. - Она только с виду шумная. Вы тоже помогайте, вечером будем шампиньоны с жареной картошкой трескать. Это вещь!
Минут пять мальчишки и Наташка, сопя, лазали по траве, собирая шампиньоны, пока вокруг не осталось ни одного гриба. Настя стояла рядом и стучала зубами.
- Вот и все, - сказал Призрак, отряхивая руки.
- Давайте оставим их здесь, - предложила Наташка. - На обратном пути заберем.
- Я так и хотел, - кивнул Призрак. - Давайте их сюда, в дупло.
Неподалеку росло дерево с прогнившей дырой в стволе. Но до дупла еще надо было добраться. Призрак посмотрел прицельно вверх, потер друг о дружку ноги и полез. Самая нижняя ветка была на высоте двух с половиной метров. Прочно усевшись не ветке, мальчишка свесился вниз, как летучая мышь.
-Давайте сюда.
Наташка протянула футболку. Андрюшка ловко ее подхватил и поднялся, балансируя на ветке. Прижимаясь плечом к стволу, дотянулся до дупла и запихал в него грибы. Отодвинулся от ствола, чуть побалансировал в воздухе и шагнул вниз.
- Совсем дурак? - взвилась Настя, когда благополучно приземлившийся Андрюшка задышал часто и со всхлипами. Она даже перестала стучать зубами.
- Я больше не буду, - улыбнулся Призрак.
- Не будешь, - пообещал Ромка. - Вот погоди, доберусь до тебя, тогда ничего уже не будешь.
- Я помогу, - подтвердила Настя.
Андрюшка весело захохотал, встряхнув головой. Потом, как обычно, смутился, вскинул  велосипед за руль. Сказал Ромке:
- Садись. Поехали.
Продолжая обещать Призраку всякие страсти, компания двинулась вперед.
Тропинка, извиваясь, словно змея, тянулась к самому берегу моря. Велосипед завяз в мягком песке, и Ромке пришлось спрыгнуть. Настя завизжала и бросилась из-под деревьев к воде, скидывая на ходу босоножки. Наташка побежала следом.
Скинув сарафан, Настя с визгом врезалась в воду, поднимая тучу брызг. Наташка отскочила в сторону, чтобы не намокнуть. Мимо нее промчался Призрак.
Ромка сидел на берегу и грустно смотрел на бултыхающихся друзей. Ему-то из-за ноги нельзя было купаться.
Сзади по песку зашуршали шаги. Ромка очень удивился, ведь кроме них на берегу никого не было. Это был дикий пустынный пляж.
Он оглянулся. В трех метрах от него стоял длинный худой мальчишка.

Глава 4. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ.

Мальчишка смотрел насмешливо и нагловато. Так обычно смотрят беспризорники. Не те, кто живет по подвалам, сбежав из детдома, а те, кто путешествует в поисках приключений. У таких ребят, как правило, есть родители, которые их ищут, и которые привыкли к побегам чад. И такие ребята, в конце концов, все равно возвращаются домой.
- Как водичка? - поинтересовался мальчишка. Отросший «ежик» с челочкой придавал ему запущенный вид.
Ромка пожал плечами и показал на забинтованную ногу.
- Ясно, - протянул незнакомец. - А мои вещички покараулишь? Я тебе ракушку вытащу.
Ромка кивнул. Мальчишка скинул широкие «пиратские» штаны с карманами на коленях, бросил сверху черную футболку, на которой был нарисован жуткий монстр  и, слегка прихрамывая, пошел к воде.
Недалеко от берега бултыхались девчонки и Призрак, играли в «ляпу».
- Волна! - вдруг завопила Настя, широко распахнув глаза.
Призрак первым нырнул в волну. Она плавно понесла их к берегу, опустила на мокрый песок и отхлынула.
Андрюшка открыл глаза и увидел перед собой босые ноги. Медленно поднял голову. И так и остался лежать.
- Ух, ты! Тишка! Ты откуда взялся?
Длинный мальчишка открыл рот, закрыл его, немного поморгал, глядя на Андрюшку, а потом спросил с недоверием:
- Призрак?
- Аха, - кивнул Андрюшка, поднимаясь на колени.
- Ты здесь что делаешь?
- Живу, - объяснил Призрак. - А ты?
- Я? - Тишка нагловато ухмыльнулся, пытаясь скрыть некоторое смущение. - Я тут отдыхаю.
- С отцом?
- Не. Сам.
- Как? - ужасно удивился Призрак.
- Меня отец в лагерь этот отправил. Отдыхать и поправлять здоровье. Ну я и поправляю. Хожу, дышу морским воздухом, купаюсь в йодированной водичке, впитываю ультрафиолет. А наши в это время сопят в подушку в душных кубриках.
Андрюшка встал, отряхивая ладони от мокрого песка. К нему подошла Наташка, выкручивая на ходу косу. Она слышала разговор.
- Так ты сбежал, что ли?
- Почему сбежал? - возразил Тишка. - Я просто хожу купаться в мертвый час. Пойдемте купаться, а то одному неинтересно.
- Идите, - сказала Наташка, поглядывая на грустного Ромку. - А я на берегу посижу.
А Ромке хотелось плакать. Ну, почему все так несправедливо? Почему он должен жариться на берегу, в то время как друзья плещутся в теплом ласковом море?
На глаза ему попалась пластмассовая тарелка. Он разломал ее и начал разгребать обломком песок.
Брызгаясь солеными морскими каплями, подошла Наташка. Молча присела рядом и стала помогать рыть яму.
Когда наплескавшиеся и нанырявшиеся до одурения ребята вылезли из воды, на берегу сидела одна Наташка. Рядом с ней возвышался большой песочный холм. Ромку ребята не заметили. А когда заметили, то сели на песок и расхохотались. Над холмом торчала Ромкина голова. Обыкновенная медно-рыжая голова на тонкой шее. Веселая и довольная.
- Ну, вот, - смеясь, сказал длинный Тишка. - Я тебе ракушку принес, а ее даже отдать некуда.
Песчаный бугор зашевелился, показалась рука. Эта рука потянулась к Тишке. Раздался новый взрыв хохота.
Призрак упал на песок и взбрыкнул ногами:
- Ой, не могу! Я щас помру…
- Тьфу! - громко сказал Ромка.
- Ты чего?
- Тьфу, тьфу! Чего песком кидаешься?
- Извини, я случайно. Я больше не буду, - тут же притих Андрюшка. Но в глазах сверкало веселье.
- Покажи ракушку, - потребовал Ромка. - Ух, ты! Гребешок! Живой…
- Бросьте его в море, - попросила Наташка. - Ирина Сергеевна рассказывала, что их сейчас совсем мало осталось.
-Когда мой папа был маленьким, у них жил сосед, который гребешков ведрами ловил. А потом продавал мясо, - сказала Настя. - Наверно, поэтому их и не стало.
Ромка поднял раковину на ладони. Она была большая - сантиметров пятнадцать, и живая. Ромка много раз нырял к морскому дну, но живого гребешка не встречал. Только пустые раковины. А этот уцелел. Ромка размахнулся и… приостановил руку. Посмотрел на друзей.
- Кидать?
- Кидай, - кивнула Наташка.
Плеснуло далеко от берега. Ромка посмотрел на море и отряхнул ладони.
Ребята растянулись на горячем песке, тайком пошвыривая друг в друга камушки. Им ничего не хотелось делать.
Наташка перевернулась на живот, подгребла под себя горячий песок и задумчиво посмотрела на Тишку.
- Тишка, тебе сильно влетит, если ты с нами в деревню пойдешь?
- Не знаю, - безмятежно отозвался мальчишка, зарывая в песок ноги. - Ну чего мне влетит? Из лагеря выгонят? Можно подумать, меня это очень волнует. Было бы там интересно, другое дело. А так… все по расписанию… а я, может, завтракать рано не люблю. А если завтракаю, то только кофе и булочки. И не выношу спать днем… Хорошо хоть в столовую строем не ходим. Я бы оттуда сразу удрал.
- Разве никто не замечает, что тебя нет? - удивилась девочка. - Я однажды в лагере «Лесовичок» была, тут недалеко, так у нас если кто-то на тихий час сбежит, такой нагоняй потом получит! Вожатые ходили и под одеяла заглядывали.
- Не, у нас ничего. Один раз, правда, заметили, когда я возвращался. Ну, я сказал, что в туалет бегал на улицу, потому что у нас занято было.
- Поверили?
- А куда они денутся. Меня же никто не видел.
- А если вдруг поймают и выгонят, то тебя отец домой заберет, да? - спросил Призрак. Тишка посмотрел на него и все понял.
«Я не хочу, чтобы ты уезжал… так сразу… мы только встретились…».
Тишка не стал смеяться. Опустил глаза, покрутил задумчиво пальцем челку. Потом усмехнулся.
- Сразу не выгонят. Сначала кучу предупреждений сделают. Отец ведь за путевку денежки выкладывал…
«Денежки» у него прозвучало мягко и пренебрежительно. И сразу стало ясно, что богатство нового русского папы для него, Тишки, не значит ровным счетом ничего.
Он вскочил легко и пружинисто. Быстро глянул на новых знакомых:
- Я - купаться. Кто-нибудь со мной идет?
Ребята переглянулись. Наташка покачала головой. Ей не хотелось больше купаться.
- Пошли, - нарочито пренебрежительно согласился Андрюшка и встал. Высохший песок посыпался с него. Настя поднялась было следом, но Наташка придержала ее за руку. Девочка удивленно обернулась: «Ты чего?».
«Не ходи. Оставь их вдвоем. Им есть о чем поговорить», - услышала она в голове мысль подружки и села. Призрак оглянулся, посмотрел на девочек и улыбнулся немножко виновато.

Глава 5. НОЧЕВКА.

На ужин, как и обещал Призрак, были жареные шампиньоны с картошкой. Баба Ника отварила грибы и потушила вместе с картошкой в большой сковороде. Да не просто большой - огромной. Наташке с мамой такой сковороды хватило бы на неделю. А тут они умяли все за один присест. Особенно много ел Андрюшка. Девочка про себя удивилась. И куда в него лезло? Худой, как Кощей, ростом невысокий, но треть сковородки он в себя уложил. Потом залил все молоком, закрыл глаза и стал сползать со стула. Ромка захихикал и собрался его подтолкнуть, но баба Ника сердито заворчала, и Призрак чудесным образом проснулся.
Баба Ника сложила в мойку грязную посуду и поманила Ромку в комнату.
- Иди, жертва медицины, - хмыкнул Призрак, слегка подталкивая приятеля. - Только не ори, когда бинт отдирать будут. Сам виноват. Не надо было купаться.
Днем на море Ромка долго и мучительно терпел. Мальчишки и девочки бултыхались в теплых морских волнах, а он жарился на солнце и мрачно смотрел на воду. Потом ему захотелось просто умыться - ведь морская вода очень полезна для кожи. И вообще, мокрое лицо быстрее загорит.
Возле самого берега бултыхались девчонки. Они ловили волну и с визгом и хохотом катились на ней до тех пор, пока песок не начинал царапать живот. Потом прибой уволакивал их в море, и все начиналось сначала. Ромка решил, что не случится ничего страшного, если он поваляется в воде, не замочив бинт. Он лег на живот, задрал больную ногу и полез в воду. Сначала ему везло. Но потом очередная отхлынувшая волна потянула его за собой. А следующая накрыла сверху и закрутила, понесла к берегу. Мальчишка вылез из воды и тоскливо посмотрел на ногу. Конечно же, бинт намок.
Теперь терять было нечего. Ромка махнул рукой и полез купаться.
Когда они вернулись домой, бабка сразу заметила его торчащие во все стороны волосы. А потом увидела черный от грязи бинт. Охать и ахать она не стала, а сказала ласково и зловеще:
- Сегодня мы будем тебя лечить.
- Баба Ника, мы кушать хотим! - попытался выручить товарища Андрюшка.
Но баба Ника не поддалась.
- Ладно, покушаете, потом тобой займусь.
Пока Ромка был на перевязке, девочки взялись мыть посуду. А Призрак отправился в кладовку.
У бабки-соседки была корова. И, конечно же, во дворе стоял стог сена. Призрак вспомнил об этом, когда они возвращались с моря. И не просто так вспомнил, а предложил устроиться там на ночевку. Он сам помогал складывать стог, и не боялся, что соседка будет ворчать.
Из кладовки Призрак вытащил несколько старых одеял и подушек. Сгреб их в охапку и потащил на соседский двор.
На стоге его ждал Тишка.
Тишка оказался там не случайно. По дороге с моря он заявил, что решил провести ночь за пределами лагеря. Не так давно, перед отъездом сюда, он прочитал огромную книгу «Миры рядом с нами». Там было про все. Мир животных и подводные просторы, бесконечные пространства растений и многомиллионная планета насекомых. А еще там было про звезды. Огромная карта звездного неба, легенды о созвездиях, климатические и часовые пояса. В общем, всего не перечесть. И Тишка «заболел» звездами. Он просыпался среди ночи, брал бинокль, который выпросил у отца в магазине для охотников и рыболовов, и взбирался на крышу элитного пятнадцатиэтажного дома. Вокруг высились такие же многоэтажки, улицы внизу светились фонарями, а небо, усеянное звездами, как будто принадлежало другому миру.
Оказавшись в лагере, он посмотрел на ночное небо по-другому. Без бинокля. Без крыши. И это новое небо, такое близкое и яркое, его потрясло. В городе звезды были далекими и тусклыми, нереальными, а здесь казалось: только протяни руку, и вот оно – маленькое солнце чужих планет.
Когда он объяснял это новым знакомым, в быстрых светло-зеленых глазах мелькнул огонек: «Можете смеяться, если хотите, мне наплевать». И ему действительно было наплевать на чужое мнение.
Ребята не стали смеяться. А просто дружно обозвали его дураком и посоветовали вернуться в лагерь. И, конечно же, Тишка не стал их слушать, и заявил, что это его дело, что с ним ничего не может случиться, а то, что «вожатые будут с ума сходить», его не волнует.
- Ну, и дурак, - бросила Наташка. - Они за тебя отвечают. Если с тобой что-то случится, твой отец подаст на них в суд. Ты просто их подставляешь.
- Со мной никогда ничего не случается, - фыркнул сын нового русского.
- Пойдем с нами, - предложил Призрак. - Уж тогда-то с тобой точно ничего не случится.
- Угу, - хмыкнула Настя. - Здрасьте, баба Ника. Мы еще одного бродягу привели. Он тут из лагеря сбежал, ему ночевать негде… Наташка права.
- А мы на сене переночуем, - сказал Призрак. - Баба Ника разрешит. И Тишку никто не увидит.
Было видно, что ему не хочется расставаться с другом. Наташка посмотрела на мальчишек и поняла, что никто ее не поддержит. Тишка для Андрея -настоящий друг. И он будет его защищать. Настя слишком любит всякие авантюры, хотя и приняла сначала ее сторону. А Ромка вообще молчал, как будто его это не касалось. Наташка дернула плечом, сказала: «Ну и дураки!» и быстро пошла вперед.
- Чего это она? - удивился Призрак. Но ему никто не ответил. Только Тишка усмехнулся.
- Надеюсь, она не выдаст.
Тут уж на него взъярились и Ромка, и Настя. Тишке пришлось отступить.
Тишка молча втянул на стог одеяла. Свесился вниз.
- Ну, иди, остальных зови. А я пока буду гнездо вить.
Призрак вернулся в дом. Наташка встретила его на пороге.
- Призрак, мне очень нужно сбегать домой. Я быстро.
- Подожди, - подошла Настя. - Я с тобой. Мне нужно кое-что взять.
- Мне тоже.
- Вы только быстрее, - попросил Андрюшка. - А то Ромка с меня шкурку снимет за то, что я вас отпустил.
Через час, пыхтя и ворочаясь, вся компания устроилась на верхушке стога. К этому времени на улице стемнело.
Стог был невысоким – всего метра три. Но верхушка просторная - впятером они свободно разместились на ней. Ромка и Тишка завозились, выясняя, кто же будет лежать посерединке. В это время на заветное место протиснулись девчонки и подняли дружный визг, когда мальчишки попытались отбить территорию.
- Да отстаньте вы от них, - поморщился Призрак. - Делать вам нечего. Сейчас всю деревню соберете.
- Конечно, нечего, - весело ответил Тишка, продолжая пихать девочек к краю. - Между прочим, я всю ночь спать не собираюсь. Давайте устроим прыжки при луне!
Никто не успел ничего сказать, как он вскочил и запрыгал по сену.
- Дурак! - взвилась Настя, когда сын нового русского прищемил ей пяткой руку. - А ну прекрати!
Вскочила и толкнула Тишку назад. Он хлопнулся на Ромку, который пытался уснуть. Ромка, не разбираясь, сунул кулаком обоим и снова лег.
- Да не возитесь вы, - проворчал Призрак. - Сено разворошите, мне же влетит. Давайте лучше за звездами смотреть.
Тишка, хихикая, поднялся с Ромки и снова втиснулся между Андрюшкой и Настей.
- Давайте лучше страшные истории рассказывать, - предложил он. - Девчонки их до смерти боятся.
- Вот еще, - фыркнула Настя.- Наташка, давай его попинаем!
- Хотите, я вам историю расскажу, - отозвался со своего места Ромка, переворачиваясь на спину и закладывая руки за голову.
- Страшную?
- Нет. Но интересную. Мне ее дедушка когда-то рассказывал.
Когда-то много-много лет назад на Земле жил один очень умный народ. Они владели многими знаниями, неизвестными тогда другим людям. И знания эти охранялись очень строго. Люди этого народа никогда не жили на одном месте больше десяти лет. Покидая обжитое за десяток лет поселение, они оставляли высокие каменные маяки, и уплывали по воздуху на больших круглых шарах, связанных в связку, как гроздь винограда. О самолетах, вертолетах и космических кораблях тогда еще никто не знал, поэтому люди этот народ считали могущественными колдунами. И боялись их. И не зря боялись. Эти люди, а называли они себя Странствующие, очень настороженно относились ко всем другим народностям. Никто никогда не видел их жилищ изнутри, никто никогда не прикасался к их книгам. А книг было великое множество. И из книг они черпали свои знания.
Но со всеми народами, замкнутыми в себе, всегда случается одна и та же беда. Эта беда постигла и Странствующих - они стали вымирать. Медленно, поколение за поколением, столетие за столетием, их становилось все меньше и меньше. И пришло время, когда их осталось всего трое: дочь вождя, смелая, воинственная и гордая девушка, ее старый слуга-оруженосец, преданный друг умершего вождя, и ее маленькая, только что родившаяся дочь. Но дочь вождя, Латуну, не так просто было сломить. С самого рождения она видела непонятную смерть и слабость своего народа. Она была среди немногих, кто понимал, что Странствующие сами себя погубили. После смерти вождя она решила, что выжить они смогут только в том случае, если вернутся к людям. Латуна была целительницей и смогла бы принести пользу любому поселку. Но сначала она должна была сделать для своего народа «Дар Прощания». Латуна собиралась вернуться на родину Странствующих и возвести на родной земле Храм Странствующих. Чтобы души людей ее народа смогли найти себе пристанище. Чтобы каждый пилигрим мог зайти в Храм и отдохнуть. Но самая главная цель ее была в том, чтобы спрятать в Храме те самые знания, которые погубили ее народ. Книги, вещи… некоторые вещи и впрямь были наделены магическими свойствами. Но Латуна знала, чего стоило обладание ими. Она оставила себе только набор украшений, подаренный ей матерью еще в детстве. Этот набор передавался из поколения в поколения. От матери к дочери. В нем хранилась вся любовь матерей, помогающая в беде. Ведь никакая мать не бросит дочь в трудную минуту.
Латуна поцеловала маленькую дочку, поручила Оруженосцу беречь ее и отправилась в путь.
Почти десять лет не было о ней ни слуху, ни духу. Но маленькая Тиана и Оруженосец знали, что она жива. Не знали они только, сколько бед ей пришлось пережить, прежде чем она добралась до родных земель своего народа. Цари, короли, императоры, падишахи и другие правители разных народов и стран хотели заполучить себе магические предметы. Латуна могла бы им объяснить, что в вещах почти не было магии, но никто ее не слушал. И ей приходилось скрываться.
Спустя десять лет Храм Странствующих открыл свои двери. И первым пилигримом, зашедшим в него, оказалась старуха в лохмотьях. Латуна ласково приветила бродяжку, предложила еду и ночлег. Старуха переночевала, а наутро поблагодарила дочь вождя и отправилась дальше. Но вдруг остановилась и сказала:
«Люди твоего народа были глупцами, Латуна. Но ВЕЛИКИМИ глупцами. Ни один народ в мире не смог создать столько всего нужного для людей. Но и ни один народ в мире не закрывался так в своем знании. Очисть души своих соплеменников, отдай знания людям».
«Да, я так и сделаю», - сказала Латуна, и в тот же миг куча вещей исчезла.
«Да будет так», - сказала старуха и заковыляла по тропинке.
А Латуне вдруг очень-очень захотелось увидеть дочь. Ее долг был выполнен. Теперь она могла вернуться домой.
Обратная дорога была не менее опасной. Латуна с трудом обходила засады, пряталась днем в лесах и путешествовала по ночам. Но силы ее были на исходе. Тогда, чувствуя, что ей не справиться, она позвала Оруженосца. Откуда взялась эта связь между Оруженосцем и дочкой вождя, не знал никто. Даже сама Латуна об этом не имела понятия. Но если с ней случалась беда, Оруженосец чувствовал ее зов.
Услышал он его и сейчас. И сразу стал собираться в дорогу.
«Иди, - сказала ему дочь Латуны Тиана. - Иди и приведи маму. Я буду вас ждать». Тиана была такая же отчаянная, как и ее мать. Она не побоялась остаться одна. Нет, ей, конечно, стало немножко страшно, но она не подала виду.
И Оруженосец отправился в путь. Прошло больше года, когда он, наконец, встретил Латуну. Дочь вождя была измучена, но сломить ее не смогли.
Вместе было легче возвращаться. И когда оставалось уже совсем немного, они попали в засаду. Латуна вскрикнула и упала, пронзенная стрелой. Оруженосец упал перед ней на колени.
- Ты не можешь умереть! - говорил он ей. - Тиана ждет тебя. Твоя рана не смертельна. Не сдавайся.
- Я очень устала, - сказала Латуна. - Жаль, как мне жаль, что я так и не увидела дочь. Она уже большая. И сильная. Такая, какой я была когда-то. Она выдержит. А ты отдай ей мои украшения. Пусть они напоминают ей обо мне.
И старый Оруженосец, без слез переживший на своем веку много смертей, заплакал. Латуна сняла украшения, вложила их в руку старика и побледнела еще больше.
- Ты сделаешь это, - сказала она. И душа дочери вождя унеслась в Храм Странствующих.
Как не хотелось старому Оруженосцу оставлять тело своей госпожи, последняя воля погибшей была сильнее. И он бросился бежать. Ему почти удалось оторваться от погони, но шальная стрела настигла его на вершине морского утеса. Старый Оруженосец, пронзенный злой стрелой упал вниз. И вместе с ним исчезли украшения.
И в тот же миг маленькая Тиана, склонившаяся к ручью, превратилась в каменную статую.
С тех пор прошло несколько тысячелетий, но кое-кто до сих пор ищет украшения. Те, кто сохранил в памяти легенду о Странствующих, и по сей день ныряют к морскому дну в поисках сокровищ. В поисках огромного бесценного клада. Что поделать, время и люди всегда все преувеличивают…

* * *
Ромка рассказывал долго и задумчиво. В начале легенды ребята возились в нетерпении, но потом история захватила их. Дочь вождя Латуна, Оруженосец и маленькая Тиана казались до боли знакомыми. От их приключений захватывало дух и хотелось так же отважно броситься им на выручку.
- И что же? - спросила Наташка. - Тиана так и осталась каменной статуей?
- Это же легенда, - усмехнулся Тишка. - Сказка.
- Может быть… - загадочно ответил Ромка и отвернулся. Через минуту послышалось тихое посапывание.
- Интересно, - протянул Тишка, глядя на небо. - Тучки набежали. Щас дождь как жахнет!
- Не жахнет, - отозвался Призрак, поглубже забираясь под одеяло. - Вечер теплый был…
Небо медленно затягивалось тучами. Словно черной пеленой накрывало звезды. Налетел холодный сырой ветер, взметнул в воздух солому, плеснул поднятым с земли мусором в лицо ребятам.
- Тьфу! - Настя стала отфыркиваться и стряхивать с лица мусор. - Теплый, говоришь?
Наташка вздохнула и полезла глубже под одеяло.
- Ты чего с меня одеяло стягиваешь? - возмутился Тишка. - Дай сюда.
- Отцепись, мне холодно, - проворчала девочка, поворачиваясь к нему спиной.
- А мне не холодно, что ли?
Второй порыв ветра принес холодные соленые брызги. Девочки взвизгнули.
- Ого, ветерок, - весело сказал Призрак. - С самого моря.
Тучи затянули небо сплошной пеленой. Наступила полная темнота. Перестали трещать сверчки, где-то вдалеке тревожно завыла собака, а потом завизжала и смолкла.
- Люди, - прошептала Наташка, приподнимаясь на локте. - Что-то мне не по себе как-то…
Остальные тоже почувствовали себя неуютно.
- Уу-уу-уу-у-у-у-у!!! - что-то неожиданно и страшно взвыло рядом.
Настя громко завизжала и заметалась в панике, царапаясь и пинаясь. У Наташки внутри все похолодело от ужаса. Она поплотнее вжалась в сено. Призрак тихо охнул и накрылся одеялом. А среди темноты послышался веселый заливистый смех.
Наташка подняла голову. Прямо перед ней сидел Тишка и хохотал, запрокинув голову.
- Уу-уу-уу-у-у-у-у!!! - повторил он и снова залился смехом.
- Ты! - вскочила на ноги Настя. - Сдурел, да? Щас получишь!
Но Тишка продолжал смеяться.
- Я, что ли, виноват, что ты такая трусиха?
Настя прыгнула на него сверху, попыталась стукнуть кулаком, но Тишка увернулся, отскочил на шаг. Настя бросилась за ним. Но тут у них под ногами поехало сено, и оба с криками покатились вниз.
Рядом с собой Наташка услышала пыхтение, а потом голос Призрака спросил:
- Вы там живые или как?
- Живые, - буркнул Тишка. - Если бы не эта…
- Сам первый начал! - не осталась в долгу девочка. - Я тебе еще припомню!
- Ну, вы дальше драться будете или полезете спать? - послышался сердитый голос Ромки. - Зачем я только сюда полез? Спал бы дома. Как пожарная сирена над ухом.
Драться Тишка и Настя больше не собирались. Переругиваясь для приличия, они нащупали лестницу и стали карабкаться наверх. Наташка и Андрюшка потеснились, уступая место драчунам. В конце концов, все улеглись, но Тишка тут же начал хихикать.
- Утихни, - посоветовала Наташка. Ей жутко хотелось спать, и смех ее раздражал. Но Тишка не «утихнул», а наоборот - залился неуемным смехом. Рядом захихикала Настя. Тихонько стал подхрюкивать Призрак. Тут Наташка не выдержала и присоединилась к общему веселью. И вскоре они вовсю хохотали над проделкой Тишки.
Ромка заворочался снова и сказал:
- Народ, или вы дружно заткнетесь, или дружно получите по шее. Выбирайте.
Веселящиеся поняли, что он не шутит, и стали потихоньку успокаиваться. А потом их сморил крепкий сон.

Глава 6. НАДО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ…

Наташка проснулась оттого, что солнце светило ей прямо в глаза. Она попыталась закрыться ладонью, повернулась на бок и приоткрыла веки. Рядом с носом расположилась Андрюшкина макушка. Длинные волосы Призрака зачесали ей нос. Наташка крепко зажмурилась и чихнула. После этого спать расхотелось. Девочка потянулась и села, протирая глаза. Посмотрела вокруг…
Сначала она даже не заметила, что что-то изменилось. А потом пришло внезапное понимание.
- Ребята, - негромко позвала девочка, поочередно тряся их за плечи. - Ромка, Настя, Призрак, Тишка… вставайте… да вставайте же…
- Что такое? - взвился Тишка, рывком принимая сидячее положение. - Подъем, да?
- Смотри…
Тишка недоумевающее огляделся по сторонам.
- Ну, и что? А где это я?
Наташка поднялась в полный рост, стряхивая с себя сухие травинки.
- В том-то и дело. Где это мы? Призрак!
Зашевелились остальные. Настя спросонья начала искать край кровати и скатилась бы вниз, если бы Тишка не схватил ее за руку. Призрак высунулся из-под одеяла и спросил:
- Ну, чего вам?
- Скажи-ка, пожалуйста, где это мы? - вежливо спросил Тишка.
- Как - где? - удивился Призрак и вылез наружу. Посмотрел вокруг. - Вот черт! Что за ерунда?!
Проснулся Ромка. Вместе с Настей они встали на ноги и присоединились к ребятам, недоуменно вглядываясь вдаль.
Они находились на большом пустынном поле. Кое-где возвышались аккуратно уложенные стога, вдалеке виднелась маленькая деревушка. Вокруг не было ни одного человека.
- Не поняла, - сказала Настя, плюхаясь на спину и съезжая вниз со стога. - Мы, кажется, во дворе засыпали.
- Наверное, нас среди ночи вывезли из деревни, - предположила Наташка, спускаясь по примеру Насти. - Пойдемте, узнаем, в чем там дело.
Мальчишки посыпались со стога, как горошины. Призрак прикрыл рукой от солнца лицо и пристально посмотрел в сторону деревни.
- Что за ерунда? - повторил он. - Пойдем.
И он, не оглядываясь, зашагал к деревне. Остальным ничего не оставалось, кроме как пойти следом за ним.
Утро было солнечным и теплым. Солнце светило вовсю и обещало к полудню настоящее пекло. Ромка первым снял свитер, который девчонки еще вечером принесли из дачного домика вместе со своими вещами, и завязал рукавами на поясе. Скоро его примеру последовали девочки и Андрюшка, а Тишка перестал наконец-то ежиться в одной футболке. Он шагал, засунув руки в широкие карманы, и небрежно подбрасывал ногой сухую траву. Неожиданно остановился и вгляделся вдаль.
- Призрак, а что, у вас тут и река есть?
- Какая река? - удивился Призрак.
Тишка молча показал рукой в сторону от деревни. Внизу, у подножия высокой сопки, на которой расположились дома, поблескивала на солнце узкая голубая полоска. Вдоль полоски тянулся лесок.
Призрак замер. Потом повернулся в сторону деревни и сказал Тишке:
- Дай бинокль, пожалуйста.
Тишка протянул ему свой «звездный» бинокль, который, не снимая, носил на шее. Андрюшка облизал губы и вскинул его к глазам. И сказал упавшим голосом:
- Так я и думал…
- Да что там? - обступили его со всех сторон ребята.
Призрак медленно опустил бинокль, обвел взглядом друзей, снова облизнул губы и сказал растерянно:
- Я не знаю, где мы. У нас таких мест рядом нет.
Ребята замерли, ошарашенные неожиданным известием.
- То есть как это - нет? - подозрительно тонким голосом уточнила Настя. - Вообще?
- Нет, по частям, - хихикнул Тишка. - Что делать-то будем, народ? Кажется, нас унесли инопланетяне. Или мы попали в параллельный мир.
- Иди ты со своим параллельным миром! - крикнула Настя. - Нам с Наташкой и Ромкой домой надо. Сегодня папа с мамой приезжают!
- Ну, и иди домой, если ты такая умная, - не остался в долгу сын нового русского.
- А ну, заткнулись оба! - скомандовал Ромка. Это подействовало.
Наташка его поддержала.
- Надо что-то делать, а не цапаться. Лично мне кажется, что все мы спим, и все это нам снится. Или кто-то решил пошутить.
- Пошутить? - переспросил Призрак. - И куда, как ты думаешь, этот кто-то нас так… пошутил?..
- Не знаю, - честно сказала Наташка.
- И никто не знает, - хмуро сказал Ромка. - Конечно, может быть…
- Что?
- Ничего…
Наташка резко повернулась к нему и схватила за плечо.
- Что «может быть»?
Ромка дернул плечом и шагнул назад. По лицу было видно, что он пожалел о своих словах. Наташка мгновенно это поняла. А еще она поняла, что расспрашивать приятеля бесполезно. И отступила.
- Тогда у меня предложение, - подняла она руку, как в школе. - Или мы сидим тут и ждем у моря погоды…
- У реки, - поправил Тишка.
- …или мы идем в эту деревню и узнаем все, что сможем. Я лично выбираю второе. Может, нам скажут, куда мы попали, и как нам отсюда выбраться.
Наташка оглядела ребят. Все стояли хмурые и растерянные. Настя капризно выпятила губы, всем своим видом показывая: «Думайте быстрее, я домой хочу». Призрак задумчиво опустил руку в карман, что-то нащупывая. Тишка насмешливо кривил губы, глядя на Настю, но было видно, что и ему не по себе. Один Ромка стоял спокойно, опустив, по обыкновению, голову и рассматривая перебинтованный палец на ноге. Он был босиком.
Вдруг Призрак поднял голову, посмотрел на Наташку и захлопал длинными пшеничными ресницами. Почему-то он напомнил девочке Маленького Принца, растерянного, но неутомимого.
- Значит… - сказал он и вытащил из кармана тонкий браслет. - Значит, надо идти…
Его слова перекрыл резкий звенящий звук. Наташка сморщилась, как от зубной боли. Настя закрыла ладонями уши. Призрак растерянно морщился.
- Убери это, - подошел к нему Ромка и ткнул пальцем в браслетик. - Спрячь.
Андрюшка послушно сунул руку в карман. Ромка отошел в сторону, обернулся и встретился взглядом с Наташкой. Ее серьезные глаза смотрели вопросительно и недоумевающее, но сквозь недоумение было видно беспокойство и… понимание. Наташка не спросила ничего, но ее взгляд сказал другу о многом. Ромке стало не по себе.
- Ну, что? - услышали они бодрый голос Тишки. - Мы идем на разведку? Предлагаю меня и Призрака.
- Это еще почему? - вскинулась Настя.
- Потому что Ромка хромает. А робкие женщины должны сидеть в тылу и ждать, пока их спасут.
Робкая женщина по имени Настя так посмотрела на сына нового русского, что он отступил на пару шагов. И сказал быстро.
- Призрак, идем. Ждите нас возле стога.
Он помахал кончиками пальцев, схватил Андрюшку за руку и, оглядываясь на Настю на каждом шагу, быстро пошел в сторону деревни.
Девочки и Ромка смотрели им вслед. А потом Настя сказала:
- Что-то мне все это не нравится.

Глава 7. РАЗВЕДЧИКИ.

Тишка и Призрак довольно быстро добрались до деревни. Они увидели невысокие избушки, крытые сверху крученой соломой, узкие улочки, по которым прохаживались куры и свиньи, высокие резные изгороди, за ними - широкие грядки и цветущие яблони. На грядках и возле деревьев копошились люди. Первую странность мальчишки заметили сразу же - все жители деревни были одеты в длинные цветные халаты, как будто во всей деревне не осталось больше другой одежды. Призрак загляделся на две фигуры в халатах, которые ругались за изгородью, и чуть не налетел на Тишку. Тишка крепко схватил его за руку.
- Смотри!
На крылечке сидел бородатый старик в темно-зеленом халате. Он с удивлением и тревогой смотрел на мальчишек, мусоля двумя пальцами кончик бороды. Заметив, что гости смотрят на него, старик поднял руку и толстым, похожим на сардельку, пальцем поманил ребят. Тишка и Призрак переглянулись.
- Чего ему надо?
- Не знаю. Пошли.
Осторожно ребята приоткрыли калитку и остановились, ожидая, что вот-вот из-за дома выскочит здоровенная собака. Собаки не было. Старик на крыльце покряхтел, поднял руку и снова поманил мальчишек. Призраку стало немножко не по себе. Он посмотрел на Тишку. Тот весело улыбался.
- Пошли, - прошептал он, не переставая улыбаться. - В конце концов, что он нам сделает?
Старик, кажется, услышал его слова и засмеялся.
- Идите, идите, - прокряхтел он, двигаясь на ступеньке. - Присаживайтесь. «Что он нам сделает»! Сразу видно, нездешние. Идите, побеседуем.
Тишка пожал плечами и, всем видом показывая, что ему абсолютно не страшно, пошел к крыльцу. Призрак двинулся следом за ним.
С каждым их шагом лицо старика все больше разглаживалось и прояснялось.
Тишка присел на крыльцо, положив локти на колени, и посмотрел на старика.
- Откуда вы узнали, что мы не здешние?
Старик задумчиво почесал пальцем густую бровь.
- Видите ли, молодые люди, в нашей стране не носят две полы…
- Что не носят? - Андрюшка захлопал длинными ресницами и присел на корточки рядом со стариком.
- Вы называете эту одежду - штаны… Ее носят только Двуполые из-за Междуречья. Но вы не из них. У мальчика, - он кивнул на Призрака, - голубые глаза, а все Двуполые - кареглазые. Откуда вы?
Призрак сказал.
- Никогда не слышал о таком месте, - подумав, проговорил старик.
- То есть как это?! - Андрюшка даже вскочил на ноги. - Это должно быть где-то рядом… наверное… - закончил он угасающим голосом.
Тишка молчал, неподвижно сидя на ступеньке. Казалось, его абсолютно не касалось происходящее. А на самом деле он вспоминал. Вспоминал странные сны, которые снились ему начиная с того памятного путешествия по Иртышу, где он и познакомился с Андрюшкой. В этих снах было много непонятного и странного: какие-то туннели и лабиринты, в которых он искал что-то, неизвестное ему самому, ночные костры и схватки с чудовищными монстрами. Часто во сне он спасался от погони, убегая во весь дух, а потом, разбежавшись, взлетал. Бывало, он во сне погибал, спасая незнакомых друзей. А иногда ему снились сверкающие в ночи маяки; своим тусклым далеким светом они манили куда-то вдаль. И всегда после сна оставалось чувство тревоги и беспокойства, какое бывает, если ты не выучил урок и знаешь, что тебя спросят...
- И что нам теперь делать? - отвлек его от воспоминаний голос Призрака.
- Вот, что я вам скажу, молодые люди, - отвечал старик. - Послушайтесь доброго совета, уходите отсюда. Двуполые причинили нам много бед, когда напали на нашу деревню и перебили половину жителей из своих черных щелкающих штуковин. Наши люди вас убьют, не задумываясь. Никто не будет смотреть на ваши глаза. Вы - Двуполые.
- Но куда нам идти? - развел руками Тишка. Он довольно быстро пришел в себя и снова был готов к подвигам и приключениям.
- К северо-западу отсюда, на краю Широколистного Леса, живет бабка Лукерья. Она знает все дороги. Идите к ней. Может быть, она вам поможет.
- Я понял, - сообщил Тишка Призраку. - Нас занесло в параллельный мир. Может быть, этот стог - телепорт? Как-нибудь неправильно повернулась луна, вот нас сюда и… припараллелило...
Призрак пропустил Тишкину болтовню мимо ушей.
- Сколько идти к этой бабке? - спросил он у старика.
- Дней пять, может, больше, - подумав, ответил тот. - Если спуститесь вниз по реке, это займет меньше времени, чем путь пешком. А сейчас, молодые люди, я бы посоветовал вам уйти из деревни, пока вы не навлекли на себя беду.
Мальчишки не возражали. Попрощавшись со стариком, они вышли со двора и остановились, посмотрев друг на друга. Что делать? Идти за тридевять земель к незнакомой бабке, чтобы та сообщила, где они находятся? Ну просто самое настоящее приключение Элли. Осталось только решить, кто из них Элли, кто - Тотошка, а кто - все остальные.
Можно провести еще ночь на стогу. Кто знает, вдруг все решится само собой, и утром они, как ни в чем не бывало, проснутся дома. Если же ничего не изменится, то завтра они все вместе отправятся к Широколистному Лесу. И это уже будет НАСТОЯЩЕЕ приключение.
Вот только что скажут Настины родители, когда вернутся и не увидят дочки? Что подумает баба Ника, узнав о том, что ребята пропали? И что будет с бедными вожатыми, когда обнаружится исчезновение Тишки? Слишком много возникало вопросов, на которые нужно было найти ответ.
Но сейчас самым главным было другое. Мальчишки подумали об этом одновременно, но Тишка спросил первый:
- Призрак, я хочу есть. Где взять еду?
- Не знаю.
- Я знаю, - решительно сказал сын нового русского, распахивая калитку противоположного двора. - Идем.
Не успел Андрюшка ничего ответить, как Тишка схватил его за руку и потащил в сторону дома. Возле постройки летней кухни он остановился, принюхался и смело толкнул дверь.
- Да ты что! - ахнул Призрак. - Нас увидят.
- Ш-ш-ш! - Тишка прижал палец к губам. - Не ори. Тогда не увидят.
С этими словами он втянул Призрака внутрь и прикрыл дверь.
На кухне никого не было. Почти все свободное место занимал длинный стол. По бокам расположились две лавки, со стен свисали какие-то полочки. В самом дальнем углу - глубокая ниша-шкаф, внизу которой виднелась дверь (наверное, в подпол). Возле окна - еще один стол, очень высокий, а рядом с ним - печка. Печка была похожа на ту, в которой баба Ника готовила еду для поросят, - высокая и круглая. На всех полках, лавочках и столах стояли миски, туесочки, котелки и кастрюли, наполненные чем-то съедобным. От смешанного запаха свежего борща, тушеных овощей, горячего хлеба и пирожков у ребят закружилась голова. Время было уже обеденное, а они даже не завтракали. Тишка бесцеремонно схватил пирожок и в одну секунду сжевал его. Взялся за второй.
- Тишка, ты сдурел! - изумился Андрюшка. - Это называется воровство.
- Ничего не называется, - прочавкал сын нового русского, вытаскивая из накладного кармана на коленке сотенную бумажку. - Мы им деньги оставим, - он помахал бумажкой перед носом у Призрака.
- Ты, конечно, умный, - усомнился тот. - Но почему ты решил, что у них такие же деньги, что и у нас?
- Хм! - сказал Тишка и шумно сглотнул. - Ты прав.
Он запихал деньги обратно в карман, немножко подумал и снял с шеи золотую цепочку со знаком зодиака Лев.
- Тогда я оставлю вот это. Золото везде одинаковое. Да ты ешь. И возьмем ребятам немного.
Призрак не нашел, что ответить. Он несмело взял пирожок и надкусил. Пирожок оказался с картошкой, да такой вкусный, каких он никогда не ел даже у бабы Ники.
Пока Андрюшка жевал, Тишка нашел небольшой холщовый мешок и ссыпал в него почти все пирожки. Заглянув во все углы, он добавил к пирожкам круглый хлеб и несколько яблок. Снял с полки маленький туесок с крышкой, с чпоканьем открыл ее и заглянул внутрь.
- Тут семена какие-то. Давай их высыплем, а сюда положим вон то овощное рагу.
Зачерпнув по пути ложку борща и отправив ее в рот, он наполнил туесок овощной смесью. Попробовал и остался доволен.
- Все, - сказал он, закрывая туесок крышкой. - Пора сматываться. Я еще ложку прихвачу. А ты бери пирожки, Красная Шапочка.
Тишка приоткрыл дверь и выглянул на улицу.
- Вроде, чисто. Идем.
Андрюшка прихватил мешок и вышел вслед за Тишкой. Во дворе было пусто.
Но едва они дошли до калитки, как сзади послышался тонкий девчоночий вскрик, а потом негромкое:
- Отец! Здесь Двуполые! Отец!
Только этого не хватало! Кажется, сейчас им здорово влетит. Попробуй докажи, что они не воры. Конечно, цепочка лежит на столе в летней кухне, но ведь пока ее там найдут, ребятам всыплют по первое число. Их даже слушать никто не станет. Тишка неслышно выругался сквозь зубы и толкнул калитку. Мальчишки выбежали на улицу.
Со двора с палкой в руках к ним бежал толстый человек в синем халате и что-то громко кричал, созывая соседей.
- Бежим, - шепнул Тишка и рванул в сторону сенокоса. Но из домов, перерезая дорогу, уже бежали люди.
Мальчишка бросились в другую сторону.
- Давай к реке! - крикнул Тишка. - Обманем их.
Призрак кивнул на бегу. Он начинал задыхаться. Его слабые легкие будто кто сжал огромной рукой, как говорится, "ни вздохнуть, ни охнуть".
Неожиданно впереди распахнулась калитка, и из нее шустро выскочила здоровенная тетка. Раскинув руки в стороны, она кинулась к ребятам, как квочка, собирающая цыплят.
Тишка ловко поднырнул под выставленную руку, широкий рукав хлестнул его по лицу, и оглянулся. Андрей заметался перед теткой, стараясь не попасть в опасные объятия. А сзади приближалась погоня.
Тишка напрыгнул на тетку со спины, одновременно делая подсечку. Возмущенно заорав, тетка грузно повалилась на землю. Сын нового русского схватил приятеля за руку.
- Бежим! Уже совсем чуть-чуть!
Призрак не ответил. Он шумно глотал воздух и спотыкался. А погоня приближалась.
Совсем неожиданно они вылетели к реке. Она была настолько широка, что домик на противоположном берегу казался игрушечным. Ребята оказались перед деревянным причалом, возле которого колыхалось на воде шесть лодок.
- Прыгай в лодку! - крикнул Тишка.
- А ты?
- Прыгай! И лови...
Андрюшка послушно прыгнул в ближайшую лодку. В то же мгновение в его сторону полетел туесок. Интересно, как это они не выпустили съестное, когда бежали?
А Тишка тем временем зашарил по карманам и присел возле одной из лодок. Потом вскочил и побежал к следующей.
Андрюшка понял, что он делает, только тогда, когда лодки одна за другой поплыли вниз по реке, увлекаемые течением.
Спустя несколько мгновений у причала осталась только одна лодка - та, в которой сидел Призрак. Тишка подбежал к ней, взмахнул рукой над веревкой и прыгнул внутрь.
- Хватай весло! - завопил он, отталкивая лодку от деревянной пристани. На дно упал складной ножик.
Андрюшка подхватил весло и неумело хлюпнул по воде. Лодка качнулась и едва не ушла под волну.
- Осторожнее, Ихтиандр! - Тишка шагнул к нему через скамейку. - Давай, я сам. Живешь у моря, грести не умеешь.
Тишка взял весло как раз вовремя. Первый преследователь уже взбегал на деревянный причал. Увидев, что лодки уносит течение, он что-то гневно закричал и прыгнул в воду. Сын нового русского опустил весло и, откинувшись, сделал гребок. Лодка сдвинулась на метр и, попав в струю мощного течения, понеслась самостоятельно.
- Бери второе весло, дите капитана Гранта! И учись, пока я живой!
Выкрикнув это, Тишка сделал еще один взмах, и лодка завертелась на месте, чуть не выбросив ребят за борт.
- Ай-я! - взвыл мальчишка. - Да бери же ты весло!
Заваливаясь то на один бок, то на другой, лодка все же набирала скорость. Преследователи отстали. Им теперь было не до погони - лодки бы свои догнать. Еще долго были слышны сердитые крики.
Мальчишки продолжали грести. Иногда у них получалось одновременно опустить весла, и тогда лодка делала сильный рывок вперед. Но чаще весла хлопали по воде вразнобой.
Через несколько минут Призрак не выдержал и вытащил из воды весло.
- Я не могу, - хрипло сказал он, выгибаясь дугой и судорожно хватая ртом воздух.
Тишка тоже поднял свое весло и оглянулся.
- Мы оторвались. Можно не торопиться.
Они оторвались. Маленькая лодка быстро плыла вниз по широкой реке, мощное течение несло ее вперед. Берега по обеим сторонам казались тонкими полосками, на них ничего нельзя было различить.
- Ничего не видно, - с досадой сообщил Тишка, вглядываясь в бегущие берега. - И бинокль у ребят остался.
Призрак поднял голову. Вытер взмокший лоб. И негромко сказал, глядя на воду:
- Тишка, как нам теперь на берег?
- Очень просто, - пожал плечами сын нового русского. - Сейчас покушаем по-человечески, а потом поплывем к берегу. - Где там наша еда?
Он выкатил из под скамьи туесок, шумно открыл его и, вытащив из кармана ложку, принялся поглощать тушеные овощи. Казалось, его ничуть не волновало то, что они находятся в маленькой лодчонке посреди огромной реки, несущей их неизвестно куда.
Призрак прикинул расстояние до берега и нахмурился. Тишка не понял его. Сын нового русского не знал, каким опасным бывает течение. Особенно на такой большой и быстрой реке. А Призрак знал. Он вырос на Иртыше, который был норовистым и широким, но все же далеко не таким быстрым, как эта река. Мальчик знал, что у них не хватит сил направить лодку к берегу. Течение будет нести их вперед и вперед, пока не выбросит на отмель, или пока река не впадет в море или озеро. Ведь любая река рано или поздно куда-нибудь впадает. Беда лишь в том, что они могут не продержаться до этого времени на воде. Но Призрак ничего не сказал. Ему не хотелось говорить такое. И он верил, что шумный и сообразительный Тишка придумает что-нибудь и на этот раз.
- Ты будешь есть или нет? - отвлек его от размышлений Тишкин голос.
Он кивнул и взял у приятеля ложку.
Тишка подобрал со дна ножик, спрятал его в один из своих необъятных карманов, потянулся и огляделся по сторонам. Река стала еще шире и, кажется, немного спокойней. Берега изменились. Правый берег терялся где-то вдали, на нем ничего нельзя было различить, кроме торчащих из тумана верхушек деревьев. Левая сторона реки была ближе. Но теперь мимо ребят пробегали не пологая зеленая равнина и луга, как выше по течению, а высокие холмы, размытые водой. Они обрывались над рекой уступами высотой в несколько метров, обнажая скрытые ранее под слоем почвы слои глины, мела и камня. Воды реки с шумом врезались в эти уступы, вымывая глину и песок. От этого вода возле берега была желтой и грязной.
Внезапный толчок чуть не перевернул лодку. Тишка схватился за борт, чтобы не вылететь в воду. Призрак уронил с колен туесок. Тушеные овощи вывалились под ноги. Ложка описала крутую дугу и со всплеском упала в воду. Призрак вцепился руками в скамью.
- Что за черт?! - выдохнул Тишка, напряженно вглядываясь во взмученную воду. - Призрак, там кто-то есть!
Андрюшка тоже перегнулся через борт и пригляделся.
- Не вижу...
Сын нового русского выпрямился и схватился за весло.
- Что-то мне это не нравится. Давай-ка лучше к берегу. Фиг его знает, что там под водой сидит. Водяной какой-нибудь.
Андрюшка усмехнулся, показывая, что понял шутку, но на самом деле ему было не смешно. Откуда-то из подсознания всплыл панический страх, сводящий судорогой все мышцы. Как тогда, на Иртыше... Призрак не знал, что там такое внизу и, если честно, совсем не хотел знать. Хотелось ему только одного - поскорее оказаться на берегу, в безопасности. Он схватил весло и погреб к берегу.
Тишка тоже начал грести. Но сильное течение не давало им развернуться. Оно неуклонно несло лодку все дальше и дальше.
Тишка выругался. Громко и грубо. Он весь как-то подобрался, будто собирался прыгать с большой высоты. И греб короткими жесткими рывками.
Андрею стало не по себе. Он, конечно же, слышал все эти слова, но сам не употреблял с тех пор, как однажды отец, услышав от него нецензурную фразу, устроил долгий и серьезный разговор. Мальчишка взглянул на приятеля, но ничего не сказал. Только сильнее налег на весла.
Они гребли, выбиваясь из сил, но берег не приближался. Вода вскипала возле бортов, унося назад мелкие воронки, весла поднимали тучу брызг. Вдруг второй сильный толчок выбил из рук Призрака весло. Андрюшка схватился за борта. Лодка качалась, норовя перевернуться.
В трех метрах от них мелькнула чья-то буро-зеленая спина, и мощный хвост со страшной силой плеснул по воде.
Тишка застыл с разинутым ртом.
- Призрак! Это рыба!
Это и впрямь была рыба. Огромная до нереальности. Андрюшка вздохнул. Наверное, это все-таки сон...
Вода забурлила снова. Тишка напрягся, точно прицеливаясь, и сильным гребком отправил лодку в сторону. На том месте, где только что были ребята, из воды поднялась огромная, размером с тумбочку, острая морда.
- Это щука! - закричал Андрюшка, возвращаясь к действительности. - Она нас перевернет!
Рыба бесшумно ушла под воду. По воде помчалась волна, по которой было видно, как щука (если это была она) сделала круг возле лодки и исчезла.
Наступила тишина. Мальчишки сидели, не двигаясь, напряженно вглядываясь в воду. Но больше ничего не происходило.
Прошло пять минут. Лодку несло все дальше и дальше, но ребята не делали попыток снова грести. Да и как погребешь с одним веслом?
- Вот это монстр! - произнес, наконец, Тишка, снимая руки с бортов. Костяшки пальцев были белые - с такой силой он цеплялся за лодку.
- Я таких никогда не видел, - выдохнул Андрюшка. Внезапно, словно что-то вспомнив, он сунул руку в карман и сжал ее там в кулак.
- Я тоже...
- Что нам теперь делать?..
И по воде снова плеснуло!
- Тишка! - завопил Призрак, снова хватаясь за борта. На запястье сверкнул тонкий браслет.
Тишка развернулся и увидел прямо перед собой хищно оскаленную морду. Не задумываясь, он звезданул по ней веслом!
Рыба приоткрыла пасть, ухватила весло и нырнула. Волна от нее была так сильна, что лодка почти встала. Тишка вскрикнул, пытаясь уцепиться за скамью, но мокрые пальцы соскользнули, и волна накрыла его.
И в эту же секунду Призрак прыгнул! Прыгнул вперед, стараясь ухватить товарища. И он успел. Пальцы крепко сомкнулись на накладном кармане "пиратских" штанов. Главное было - не выпускать.
Почти одновременно они вынырнули на поверхность. И увидели позади торчащую из воды оскаленную морду, которая сжимала в зубах весло. Раздался всплеск, и рыба исчезла.
- Призрак! - отплевываясь, пропыхтел Тишка. - Ты как?
- Нормально, - отозвался Андрюшка, пытаясь мокрыми пальцами протереть глаза. - Где лодка?
- А как ты думаешь? - хмыкнул сын нового русского. И посмотрел вдаль.
- А где рыба?
- Ушла, кажется. Вот зараза! Утопила и ушла!
Даже в такую минуту он ухитрялся ухмыляться! Ну, что за человек!
- А если она вернется?
- Тогда у нас будет на чем добраться до берега! - прокричал Тишка. - Призрак! Ты куда смотришь?
- Туда! - плеснул рукой в сторону Андрей. - Смотри, как вода изгибается. Там отмель!
- Давай туда! - проорал Тишка и поплыл вразмашку в сторону странного течения.
- Спасибо, - неслышно прошептал кому-то Призрак и, вдохнув побольше воздуха, последовал за приятелем.

Глава 8. ПО СЛЕДАМ ПРИЗРАКА И ТИШКИ.

В то время, когда мальчишки спасались от погони, сражались с гигантской щукой и барахтались в реке, Наташка, Настя и Ромка сидели возле злосчастного стога и ждали от них вестей. Ромка лениво валялся на спине с травинкой в зубах и рассматривал облака. Весь его вид излучал глубокое равнодушие. Его, казалось, совсем не тревожило то, что случилось. А, может, было что-то, что занимало и беспокоило его больше, чем загадочное перемещение. Ромка в последнее время стал абсолютно на себя непохожим. С того дня, как они познакомились с Призраком, он все чаще и чаще уходил в себя, а уж с появлением Тишки и совсем переменился. Иногда казалось, что он знает что-то неведомое остальным, что-то очень важное и серьезное. Но от мальчишки ничего нельзя было добиться. Несколько раз к нему подсаживалась Наташка, которая видела, что с другом творится неладное, но Ромка только пожимал плечами.
Сейчас Наташка с Настей сидели в сторонке, почти зарывшись от жгучего солнца в стог, и вполголоса обсуждали таинственное событие. Ничего путного в головы им не приходило, поэтому они выдумывали версии с каждым разом все чудовищней и фантастичней.
- А вдруг над нами просто проводят эксперимент, - предложила новую версию Настя и поднялась на ноги. Сено ворохом посыпалось с нее, только несколько травинок зацепились за сарафан, да голова напоминала прическу Страшилы. Настя подошла к Ромке и подняла с земли бинокль.
Вот Тишка-растяпа. Забыть такую вещь! Настя приложила бинокль к глазам и обвела "вооруженным" взглядом окрестности.
- Вдруг нас спрятали в какую-нибудь комнату и теперь наблюдают, - продолжила она свою идею. - Как в передаче "За стеклом". Смотрят нашу пси-холо-ги-ческую реакцию. А ты, Ромка, чего молчишь? - обернулась она к мальчику. - Что нам делать?
Ромка перекинул травинку на другую сторону, проводил глазами большое пушистое облако и перевернулся на живот. Почесал задумчиво затылок и посмотрел на Настю.
- Делать? – переспросил он. – Ждать ребят.
- Но мои мама и папа сойдут с ума!
- Можно подумать, только у тебя одной есть мама и папа, - со спокойствием философа заметил мальчишка.
Настя отняла от глаз бинокль. Уничтожающе посмотрела на товарища и заявила:
- Кажется, ты совсем не переживаешь. Тебе что, их ничуть не жалко?
Ромка отвернулся.
- Ром, - окликнула его Наташка. – Чего ты, в самом деле?
Ромка сел и обнял колени. Шумно выплюнул травинку. Внимательно посмотрел на девочку и проговорил:
- Зря вы так. Только переживай – не переживай, а толку от этого никакого. Вот ребята вернутся, тогда и будем думать.
- Но ты что-то знаешь?
Ромка покачал головой.
- Не больше вас. У меня есть кое-какие мысли, но я пока подожду.
- Чего? – задиристо осведомилась Настя, снова прикладывая к глазам бинокль.
- Ребят. Что-то долго они, - в его голосе прозвучало беспокойство.
Настя направила бинокль в сторону деревни. Руки ее дрогнули.
- Кажется, там что-то не так, - проговорила она вполголоса.
- Что – не так? – повернулась к ней Наташка.
Настя, не отвечая, смотрела в бинокль. Отсюда, с поля, деревня была похожа на потревоженный улей. По улицам суетливо сновали маленькие фигурки в халатах длинных и широких, размахивали руками и, кажется, что-то кричали. Вот, грузно переваливаясь, пробежала какая-то тетка. А вон там тощая белобрысая девчонка, широко размахивая руками, что-то объясняла кучке людей, стоящих посреди улицы.
- Это не мальчишки там панику навели? – встревожилась Наташка, когда Настя рассказала о том, что увидела.
- Дай бинокль, - попросил Ромка.
Приглядевшись, он согласился с Наташкой.
- Кажется, ты права. Думаю, скоро мы все узнаем. Я схожу в деревню и разведаю…
Ромка хотел сделать как лучше. Он предложил девочкам спрятаться и подождать, пока не вернется. Но, разумеется, его никто не стал слушать. Девчонки в один голос завопили, что это будет нечестно, и предложили тянуть жребий. Наташка выбрала три соломинки разной длины и протянула приятелям. И, конечно же, именно ей досталась самая короткая. После этого спорить никто не стал, и девочка, отряхнувшись от соломы, бодро зашагала к деревне. Ромка и Настя, вооружившись биноклем, вскарабкались на стог. Наблюдать.
Сначала Наташка шла свободно, но когда появились первые домишки, стала пробираться осторожнее. Где-то за сопкой, у реки, галдел встревоженный чем-то народ, но в самой деревне никого не было. Даже собаки не лаяли за заборами.
Наташка выглянула из-за широкой акации и посмотрела вокруг. Никого. Она перебежала к соседнему забору и, подтянувшись на руках, заглянула во двор. На покрашенном бордовой краской крылечке сидел старик в темно-зеленом длинном халате и задумчиво теребил бороду.
- Здрасьте, - растерянно буркнула Наташка и прикусила язык, стукнувшись подбородком о край забора. – Ой-е!
- Здравствуй, - неспешно ответил старик, не переставая скрести пальцами бороду. – Ты ко мне?
- Не знаю, - страдальчески промычала Наташка и попыталась подтянуться посильнее, царапая ногами деревянный забор.
Старик понимающе глянул на нее и предложил:
- Может, ты зайдешь через калитку?
- Ой! А это ничего?
- Ну, думаю, если быстро, то – ничего, - в тон ей ответил старик.
Наташка шумно свалилась с забора в лопухи.
Старик оказался очень загадочным. Когда Наташка зашла через калитку, он первым делом провел ее в дом и закутал в длинный розовый халат, от которого ужасно несло псиной. Потом, не говоря ни слова, поставил перед ней кружку молока и миску с толченой картошкой. Наташка даже не стала удивляться догадливости незнакомца, а молча накинулась на еду.
Когда тарелка опустела, старик заговорил.
- Ни разу не встречал девочек в одежде Двуполых. Все женщины Двуполых носят платья. Откуда ты, голубоглазое дитя?
Голубоглазое дитя ответило. Про себя девочка решила удивляться молча, побольше запоминать и поменьше говорить.
- Правильно, - согласился старик. – Незнакомым людям не всегда стоит доверять.
- Вы читаете мои мысли? – не выдержала Наташка.
- Ну, не то, чтобы все… - замялся старик. – Но, кажется, я знаю, зачем ты пришла. Ты ищешь двух молодых людей в… штанах. Один из них - синеглазый с длинными вьющимися волосами.
- Верно. Вы знаете, где они?
- Не совсем, - ответил старик. – Утречком они были здесь. Мальчики искали очень странные места, про которые я даже и не слыхал. Когда ты назвала свою родную деревню, я понял, что ты пришла с ними.
- Но то, что я сказала – не деревня. Это город. Он довольно большой.
- Город… Города есть только в стране Двуполых. Все жители страны Однополых и Междуречья живут в деревнях.
- Междуречье, Однополые, Двуполые – что это все? – спросила Наташка, расправляя складки халата.
- Долго рассказывать, - задумчиво отвечал старик, потирая бровь.
Но все же рассказал.
Все началось с того, что полторы тысячи лет назад над Полуостровом разразилась кошмарная буря. Ветер выворачивал с корнями деревья, срывал с горных вершин на севере огромные глыбы и сбрасывал их на жилье людей. Молнии сверкали не переставая, в одно мгновение зажигая леса. Непрерывные потоки воды низвергались с небес, размывали почву и мощными грязными реками несли ее в море. Море постепенно наступало, затапливая рыбацкие селения. Казалось, вся природа восстала против людей.
Буря длилась долгие две недели. А когда небеса утихли, и чудом спасшиеся люди выбрались из своих укрытий, они не узнали родных земель. Все было разрушено, земля покрылась сплошной глиняной коркой. Всю землю, на которой можно было выращивать урожай, унесло в море. И только кое-где сиротливо торчали на бесплодной глине высокие каменные маяки, построенные древним бродячим племенем. Иногда они зажигались сами по себе.
Не осталось следа и от широких просторных лесов. Посреди Полуострова проложила новое русло река. И не просто река, а именно Река. С юга на север текли ее воды. Где-то в центре Полуострова русло раздваивалось, но потом снова сходилось в одно, образуя небольшой остров. А на севере, возле самых гор, Река впадала в море.
Именно Река стала спасительницей людей с левого берега. В ее водах водилось много рыбы, а по берегам постепенно накапливался ил, который жители левого берега стали использовать для земледелия. Прошло несколько десятилетий, прежде чем люди, занятые своими заботами, смогли выбраться в северную часть Полуострова. И только тогда они увидели, что их родная земля превратилась в отгороженный от внешнего мира Остров. Но никто еще не знал, что буря изменила не только это.
Река разделила Остров на три части: левую, среднюю (или так называемое Междуречье) и правую. Разделила так, что долгие века, тысячу с лишним лет, люди с разных берегов не могли попасть друг к другу. Как только лодка приближалась к противоположному берегу, у всех сидящих в ней начинала кружиться голова. Они приходили в себя только возле своего берега и ничего не помнили, кроме тусклых береговых огней, манящих домой.
Прошло время. Люди с левого берега спустили на морскую воду первый большой корабль. Капитаном был отважный в прошлом мореход Ветер-с-Юга, один из немногих, переживших роковую бурю. Он вывел корабль из западной бухты в открытое море и уплыл вслед за заходящим солнцем.
Несколько долгих месяцев не было от капитана вестей. И вот в один из пасмурных осенних дней на горизонте показались паруса. Старший деревни выслал навстречу лодки, и измученные долгим путешествием моряки добрались до берега. Из команды остались только капитан и два матроса, остальные погибли от голода и жажды. Материк, к которому они направлялись, был в десяти днях пути. Корабль не мог сбиться с курса, ведь его вел лучший из мореходов, но берега не было видно. Почти два месяца отважные мореплаватели плыли вперед в надежде увидеть землю, но впереди по-прежнему простиралось бесконечное море. Когда запасы пищи и воды подошли к концу, капитан приказал возвращаться. И тут перед ними показалась земля, покрытая незнакомым зеленым туманом, - совсем недалеко, в двух днях пути. Но чем ближе подходил корабль к неизвестному берегу, тем сильнее тот отдалялся. И вскоре моряки поняли, что им никогда не добраться до этой земли. На завтрак они съели пойманную сетью рыбу, и запили остатками пресной воды. Теперь путешественники могли только надеяться, что доберутся домой живыми. Попутный ветер быстро нес их на восток, а мимо проплывали неведомые берега, покрытые зеленым туманом. Но никто уже не обращал на них внимания. Один за другим моряки умирали от жажды. А когда впереди показался родной берег, оставшиеся в живых решили, что это мираж.
Услышав о странных землях, покрытых зеленым туманом, люди стали строить лодки и готовиться в путь. И напрасно капитан Ветер-с-Юга уверял их, что эти земли недостижимы: ему никто не верил. Многие из отправившихся в путь лодок не вернулись назад, а те, кто смог добраться до дома, подтвердили слова капитана. Неизвестные берега видели все, но никто не мог до них добраться.
Море, окружающее остров, назвали Морем Миров. Ведь в нем было множество недостижимых для людей земель, которые, как они полагали, охранялись магией.
Прошло более тысячи лет, но ничего не изменилось. Берега Реки и Междуречье по-прежнему были отделены друг от друга невидимой преградой. Жители левого берега продолжали заниматься земледелием, ловить рыбу. Они жили мирно, забыв, что такое война и смерть, ими правили мудрейшие из мудрых, хранители памяти и знаний.
О том, что происходило с соседями, они не знали до тех пор, пока с Междуречья не прибилась к левому берегу лодка с рыбаками. Люди из Междуречья не помнили, каким образом добрались на другой берег, и были очень напуганы. Но левобережцы приветливо встретили их; не таясь, рассказали все, что знали сами. А гости рассказали о себе. Их история была очень похожа на историю людей с левого берега, за исключением одного: из Междуречья не было выхода к морю, и жители средней страны оказались заточенными на одном лишь маленьком островке. На протяжении полутора тысяч лет они должны были следить за тем, чтобы всем хватало пищи и места; постепенно теряя знания и становясь дикарями.
Со множеством подарков и приглашениями в гости пришельцы вернулись в Междуречье, но таинственный проход с их возвращением закрылся. Только через четыре года противоположный берег стал доступен вновь. А спустя еще четыре года в Междуречье пришли люди с правого берега.
Островитяне встретили их приветливо, потому что хорошо помнили дружелюбие соседей-левобережцев. Но люди с правого берега, одетые в кожу и железо, стреляющие огнем и взрывающие на расстоянии, не захотели жить в мире. Они были сильнее. Их было больше. И они захватили маленький островок. Они нашли в Междуречье металл, который назвали «золото», и устроили рудники. На рудниках работали островитяне, а правобережцы раз в четыре года забирали желтый металл. Тогда еще захватчики не знали о жителях левого берега.
Но через некоторое время проход в страну левобережцев был открыт. Первые деревни на пути захватчиков были разрушены, жителей угоняли на рудники. Через какое-то время левобережцы опомнились, взяли в руки оружие и дали врагам отпор. Местных жителей было больше, они победили. А за пришельцами закрепилось название Двуполые, потому что их одежда имела две полы.
Спустя четыре года нашествие повторилось, но Однополые (так стали называть себя левобережцы) были готовы и отбили атаку.
Нападения повторялись не однажды, и каждый раз заканчивались победой Однополых. Последняя битва произошла три года назад и захлестнула деревню. Много людей погибло, а оставшиеся в живых хорошо запомнили захватчиков. И, увидев на улице ребят в одежде Двуполых, бросились в погоню…
Старик закончил свой рассказ, но Наташка еще долго сидела молча, опустив глаза. В голове у нее продолжал звучать печальный старческий голос.
За окном начало смеркаться. Улица наполнилась шумом. Люди громко переговаривались, овцы блеяли, коровы мычали. Громко кудахтали куры, собираясь по зову хозяек на вечернюю кормежку.
По крыльцу застучали шаги, и в дом вбежал тощий русоголовый парнишка.
- Всемудрый! Старший зовет тебя на совет. В нашей деревне видели шпионов Двуполых…  - тут он осекся, увидев девочку.
В этот момент Наташка была жутко рада, что предосторожный старик надел на нее халат. Она даже посильнее запахнула его, чтобы парень не увидел ее малиновые брюки.
- Хорошо, я сейчас приду, - неспешно ответил старик. – Ты смотришь на мою гостью? Это внучка моей племянницы, зашла проведать старика. Видишь, вот умаялась с дороги. Ты иди, не шуми.
Паренек, пробормотав извинения, скрылся. Девочка шумно перевела дыхание.
- Я уж думала, меня поймают.
- В этот раз не поймали, - ответил старик. – Но искушать судьбу не следует.
- Но что все-таки случилось с мальчишками? – вспомнила Наташка цель своего визита.
- Они уплыли вниз по реке. У них не было другого выхода, их преследовали. Но у тебя есть шанс найти их. Перед тем, как твоих друзей заметили, я успел поговорить с ними. Мальчики искали дорогу домой. Но я не знаю, где ваш дом. Я отправил их в Широколистный Лес, это на северо-западе отсюда. Там живет бабка Лукерья, Сторожчий всех дорог. Она знает дорогу каждого. Иди к ней, и ты обязательно встретишь своих друзей. И, надеюсь, будешь умнее, чем они, и не полезешь воровать еду. Возьми лучше с собой вот это.
Старик протянул ей небольшой холщовый мешочек, полный яблок и пирогов.
- Спасибо, - поблагодарила девочка, развязывая халат.
- Что ты, не вздумай, - возразил старик. – Если ты пойдешь в своей одежде, тебя сразу схватят. Забирай. Когда-то этот халат оставила у меня внучка племянницы. Но с тех пор она выросла, и халат ей больше не пригодится. Дождись ночи, девочка. А потом проберись на берег. В кустах орешника найдешь лодку. Ее там прячет младший внук Старшего, чтобы ездить тайком на рыбалку. Мальчишка еще очень мал, и ему не разрешают рыбачить в одиночку.
- Но это же нехорошо, - серьезно сказала девочка. – Получается, я украду лодку.
- Это моя лодка, - улыбнулся старик. – Не бойся.
Попрощавшись с приветливым стариком, девочка вышла из дома и смело пошла по деревне. Внимания на нее никто не обратил.

*     *     * 
На небе уже появилась луна, когда Настя, лежащая на вершине стога с биноклем в руках, закричала:
- Идет! Ромка, она идет!
- Одна? – бросился к ней мальчишка, но тут же вскрикнул и запрыгал на одной ноге. Опять этот палец!
Наташка была одна. Ребята с трудом удержались, чтобы не броситься ей навстречу. Девочка быстро шла к стогу, время от времени оглядываясь. На ней болтался длинный халат нараспашку, через плечо висел небольшой мешок. Настя перевела бинокль в сторону деревни. Кажется, за Наташкой никто не следил.
Повесив бинокль на шею, девочка ловко съехала со стога и бросилась к подружке. Но Ромка опередил ее. Он уже был рядом с Наташкой и что-то спрашивал, снимая с нее мешок.
- Как ты сходила? Где мальчишки? Что это на тебе? Ты почему так долго? Что там, в мешке? Что ты узнала, говори скорее! – затараторила Настя, подбегая к ним.
- Тише, тише, - засмеялась Наташка. – Я не смогу так быстро на все отвечать. Давайте сядем, покушаем, у меня тут есть кое-что. Я все расскажу. Как раз дождемся темноты и пойдем.
Она села под стог и развязала мешок, из которого аппетитно запахло пирожками и вспотевшими яблоками. Придвинув гостинец к голодным друзьям, уселась поудобнее и стала рассказывать.
Ромка и Настя не заставили себя уговаривать и тут же принялись за еду, вполуха слушая Наташку.
Сначала девочка рассказала, как она пробралась в деревню, как встретилась со стариком, и где он посоветовал ей искать пропавших товарищей. Узнав о погоне за мальчишками, Настя жутко возмутилась и демонстративно отложила яблоко. На Наташку это не произвело впечатления. Она уже прекрасно поняла, что Настю хлебом не корми, дай повозмущаться да пошуметь. Такой уж она была человек. Шумная, легкомысленная, вечно сующая нос не в свое дело, она могла от пустяка развеселиться и от пустяка же заплакать. Но это была Настя, такая, какая она есть, лучшая подруга, почти второе «Я».
Ромка воспринял известие, по своему обыкновению, молча, продолжая спокойно жевать пирожок. Встрепенулся он только тогда, когда Наташка стала пересказывать историю Острова.
- Огни? Маяки?
- Что с тобой? – удивилась девочка.
- Я знаю, где мы…
Девчонки бросились к нему с расспросами, но Ромка только замахал руками.
- Помните вчерашнюю легенду?
Вчерашнюю? Наташке казалось, что со времени знакомства с Тишкой и ночевки на стоге прошел год, а то и больше.
- Когда дедушка мне рассказывал ее, он говорил, что все это было на самом деле. Я ему тогда не поверил. А сейчас… народ, который оставляет маяки... Помните?
- Ну и что? – пожала плечами Настя. – Это ничего не доказывает. Даже если все это и правда, с какой стати мы попали сюда?
- Потому что где-то в этих местах исчезли украшения Латуны.
- Ну и что? – повторила Настя.
Ромка аж зубами заскрипел от ее глупости. И сказал с насмешкой:
- Только не говори, что ты свое колечко дома оставила.
Настя удивленно захлопала глазами.
- А при чем тут…
- А я сережки тоже взяла, - прошептала Наташка. – Ты что же, хочешь сказать, что…
- Дедушка говорил, что кольцо и сережки из этого самого набора. Их выбросило на берег в разных местах много лет назад. А теперь они притащили нас к себе домой.
- И ты в это веришь? – спросила Настя.
- Раньше не верил. Даже когда из-за ваших «талисманов» на контрольной начался фейерверк. И когда вы с Наташкой читали друг у друга мысли. И даже тогда не поверил, когда в деревне мы встретились с Призраком, и зазвенело точно так же, как в тот день, когда ты появилась в нашем классе. Только сейчас поверил… Не надевай!
Ромка вскрикнул тонко и пронзительно, прикрывая рукой лицо, будто от удара. Настя вздрогнула и раскрыла ладонь. На ладони лежало колечко. Оно было похоже на серебряное, но явно не из серебра. По узкому выпуклому боку сверкали искорками вкрапленные пылинки бриллиантиков.
- А теперь спрячь. И запомните: мне дед сказал, что они не должны быть на разных людях, если те рядом. Поэтому на контрольной и началось… представление…
Наташка задумчиво сунула руку в карман и нащупала сережки. Она вообще не собиралась их брать из дома. Но потом что-то заставило ее тайком от мамы (потому что все равно бы не разрешила) спрятать серьги в кармашек рюкзачка. По дороге она пообещала себе не надевать их. Пусть лежат в кармашке. На всякий случай. А потом, вернувшись за кофтой перед ночевкой в стогу, она (ну, совершенно нечаянно – так ей тогда казалось) переложила украшения в карман брючек.
Внезапно что-то вспомнив, Наташка быстро вскинула голову.
- А в этом наборе были еще украшения?
- Были, - кивнул Ромка.
- И, значит, браслет Призрака…
- Ага. И он оттуда, - весело кивнул мальчишка.
- Ты чему радуешься? – хмуро поинтересовалась Настя. Ей что-то не очень нравилось то, что происходило вокруг. Ей вдруг очень захотелось домой, к маме и папе, обнять их, успокоить, сказать, что она вовсе не потерялась. В эту минуту ей не хотелось никаких приключений.
- А ты? И Тишка? – допытывалась Наташка. – Если уж мы тут собрались все с одним набором, значит, и вы не просто так.
- Ну да, - Ромка почесал наморщенный лоб, отобрал у недовольно сопящей Насти бинокль и вгляделся вдаль. – Дедушка говорил что-то про Оруженосцев…
- Про кого?
- Оруженосцев. У каждого, кто находил украшения, появлялся специальный человек, вроде охраны. Он должен был защищать владельца украшения.
- Значит, ты – мой оруженосец, - обрадовалась Наташка. – Прямо как в средние века у рыцаря.
- Не оруженосец, а Оруженосец, - поправил Ромка. – Есть разница. И не только твой. Еще и Настин, потому что ее Оруженосец погиб.
Настины вскинула голову.
- Павлик?
- Не знаю. Может быть. Скорее всего, Оруженосцем был твой друг.
- Павлик… - уже с уверенностью прошептала девочка.
На какое-то время наступила тишина. Каждый думал о своем, что-то вспоминал. Через несколько минут Наташка поднялась.
- Нам пора идти. Старик сказал, что на берегу спрятана лодка. Нам надо спуститься вниз по реке и найти бабку Лукерью.
Возражений ни у кого не было. Ребята быстро собрали вещи и зашагали к реке, стараясь не шуметь.
Они довольно быстро добрались до берега, нашли в кустах маленькую легкую лодчонку и, разобрав весла, оттолкнулись от берега. Тут же их подхватило течение и понесло вниз - все быстрее и быстрее. Ромка и Наташка сначала пытались грести, но потом просто бросили весла на дно лодки.
- Куда мы плывем? – выкрикнула Наташка, пытаясь хоть что-то разглядеть во тьме.
А тьма и впрямь была кромешная. Ни одной звездочки, ни огонька с берега, все скрыл какой-то вязкий зеленоватый туман. Ребята с большим трудом различали друг друга. Они словно очутились в каком-то странном пространстве между мирами и не знали, куда двигаться дальше.
Лодка шла все тише и тише, и наконец совсем остановилась, качаясь на волнах. Будто неожиданно река вынесла ее на спокойную гладь моря или озера. Чувствовалось, как наполненный туманом воздух слегка колышется от дыхания ребят. Ветер стих, будто его и не было. И в этой липкой тишине незаметно подкрался страх.
- Что за ерунда? – сдавленно проговорил Ромка.
- Что-то это мне напоминает, - шепнула Настя.
- Я знаю, что тебе напоминает, - хмыкнула Наташка. – Мне тоже такие сны снились. Я вот что думаю: давайте-ка попробуем погрести.
- И куда мы погребем? – поинтересовалась у нее подружка.
- Туда.
В той стороне, куда показала девочка, сквозь густую мутно-зеленую пелену пробивался тусклый далекий огонек. Он то становился ярче, то совсем бледнел и становился почти незаметным. Ребятам показалось, что он весело подмигивает, приговаривая: «Не отчаивайтесь, все будет хорошо. Главное, идите вперед и только вперед. Будьте смелее, и тогда все у вас получится».
Наташка почувствовала, как страх медленно отступает. Теперь она знала, куда нужно плыть – к этому тусклому далекому огоньку, ставшему неожиданно таким знакомым и родным.
Вероятно, Настя и Ромка почувствовали то же самое, потому что одновременно подняли со дна лодки весла и погребли в сторону огонька. Наташка перевесилась через борт и начала помогать друзьям руками.
Они долго гребли молча, не переговариваясь, пока впереди не показался берег. Первой его увидела Настя и радостно завопила: «Ура!».
В эту же минуту лодку подхватило течение, возникшее словно из ниоткуда. Выбив из рук ребят весла, оно плавно толкнуло путешественников к берегу.
Ромка не растерялся, выскочил из лодки и потащил ее на отмель. Наташка и Настя выпрыгнули следом. От ледяной воды тут же заломило ноги. Втроем они выволокли лодку из воды и устало плюхнулись на холодный песок.
Несколько минут ребята тяжело дышали. Потом послышался Ромкин голос:
- Это был маяк.
- Где? – не поняла Настя.
- Тот огонек. Это был маяк. Из тех, что строили Странствующие.
Настя что-то ответила, но Наташка не расслышала. Она поднялась с песка и пошла в темноту.
- Ты куда? – крикнула Настя, вглядываясь в темноту.
- Песок холодный. Хочу найти землю или траву.
Настя вскочила, отряхнулась от песка и побежала следом. Ромка остался сидеть у воды.
Довольно быстро песок под ногами девочек сменила высокая, по колено, трава. Здесь было теплее. Наташка и Настя спрятались в ней и позвали Ромку.
А потом их сморил сон.

* * *
Утром первой проснулась Настя. Ей было холодно, тонкая спортивная курточка не защищала от ветра. Девочка вскочила и запрыгала по траве, пытаясь согреться. После короткой разминки ей это удалось.
Расчесывая пятерней волосы, она задумчиво остановилась возле спящих друзей. Ромка и Наташка прижимались во сне спинами друг к другу. Грелись.
Настя сняла с шеи Тишкин бинокль и оглядела окрестности. С одной стороны, метрах в двадцати, шумела Река. Вниз по течению реки возвышались какие-то постройки, похожие на мосты. Возле них вода бурлила и пенилась - вбитые в дно Реки сваи мешали ее величавому движению. Борясь с течением, двигалась вверх небольшая баржа. До девочки донесся далекий гул мощных двигателей.
Настя отвела взгляд от Реки. Впереди полукругом развернулся редкий лес. Сначала он шел ровно, но потом вздымался вверх, как гребень волны, и уходил за сопку.
Настя взглянула на спящих ребят и снова перевела взгляд к лесу. Наверное, если она чуть-чуть прогуляется и вернется, пока Наташка и Ромка не проснутся, никто не заметит ее самовольства. Ведь, в конце концов, она уйдет недалеко и услышит, если ее будут звать.
Ноги сами понесли ее в сторону леса. Девочка шагнула под кроны деревьев. Первое, что она увидела, был широкий куст жимолости. Настя сорвала лист лопуха, свернула его в кулек и стала обрывать длинные темно-синие ягоды: для Наташки и Ромки - чтобы не ругались, если успеют проснуться до ее возвращения. Половину ягод Настя сразу отправляла себе в рот. Потом она увидела кустик земляники. За ним еще один и еще…
Девочка опомнилась только, когда ягоды из лопуха стали высыпаться на землю. Огляделась. Со всех сторон ее окружали деревья. И ни тропинки, ни следов. Стало не по себе. Настя опустила лопух на землю, сложила ладони рупором и громко закричала. Никто не отозвался, даже эхо.
- Вот дура-то, - с горечью проговорила девочка, опускаясь за землю и хватаясь за голову. – Так глупо заблудиться. Что же мне теперь делать?

Глава 9. НА БЕЛОМ ПАРОХОДЕ.

Настя отбросила в сторону кривую суковатую палку, которую подобрала по дороге, и прислонилась спиной к дереву. От усталости слегка кружилась голова и подташнивало. Очень хотелось пить. Но по пути не попадалось ни одного ручейка.
Прошло почти полдня с того момента, как она заблудилась. Сначала девочка разревелась. Потом перестала – ведь совершенно неинтересно плакать, когда тебя никто не видит. Настя взяла себя в руки и стала вспоминать, откуда же она пришла. Ничего не вспомнив, прислушалась – вдруг сквозь лесной шум пробьется плеск воды. Но и тут ее ждала неудача. Тогда Настя махнула рукой, поднялась с земли и зашагала куда глаза глядят.
Теперь ей казалось, что она ходит по кругу. Слишком уж знакомыми казались окружающие деревья. На них сидели те же самые птицы, вокруг жужжали те же самые насекомые, и те же самые маленькие юркие зверьки вслед ей высовывали из травы любопытные мордашки.
Настя мягко сползла спиной по дереву на корточки и вытерла ладонью мокрое от пота лицо. Что делать? Она отстала от друзей, заблудилась в совершенно чужом мире, в незнакомом лесу, и поблизости нет ни одного человека. Конечно, сама виновата, - не надо было уходить от места ночевки. Ну почему ее всегда тянет куда-то? Почему все неприятности случаются именно с ней и ни с кем больше? Папа всегда говорил: «Сначала думай, а потом делай». Но Настя сначала ухитрялась вляпаться в историю, а уж потом начинала ломать голову, как из этой истории выпутаться.
Потихоньку подкрался страх. Девочка запаниковала. Теперь ей казалось, что она никогда уже не сможет выбраться из этого леса. От голода она, может быть, и не умрет, но вот от жажды… К тому же, мало ли какие звери тут бродят по ночам. Нет, надо обязательно отсюда выбраться до вечера!
Настя всхлипнула, вскочила и бросилась бежать, продираясь сквозь ветки и высокую колючую траву. Не важно - куда, главное - не оставаться на одном месте.
Споткнувшись о торчащий из земли сухой обломанный корень, девочка растянулась во всю длину. И снова заплакала.
Так она пролежала очень долго. Ей было уже все равно. Пусть над головой шумят ветви, пусть вокруг галдят птицы, оживленно обсуждая пришелицу. Из норы под деревом высунулась любопытная мордочка. Коричневый маленький зверек настороженно зашевелил носиком. Ему было страшно и очень интересно. Подкравшись к незнакомке, он стал пугливо ее обнюхивать. Настя только дернула ногой, когда мокрый нос и усы защекотали ей пятку. Любопытный зверек тут же юркнул под дерево.
Девочка медленно села, убирая с зареванного лица пряди растрепавшихся волос. Мрачно посмотрела на местного жителя, который осмелился потревожить ее. Зверек снова высунулся из своего убежища и черными глазами-бусинками поглядывал на девочку.
И тут Настя насторожилась. Сквозь лесной гомон ей почудился плеск воды.
Девочка поднялась на ноги и медленно пошла на звук.
И вышла к лесному ручью.
Вода оказалась чистой, как хрустальная мамина ваза, и такой холодной, что ломило зубы. Умывшись и утолив жажду, Настя собралась с силами и зашагала вдоль течения. И вот минут через пятнадцать услышала шум Реки.
Со всех ног выбежала на берег. Но берег был совсем не тот, где она оставила друзей.
Девочка села у воды и задумалась. Идти вдоль Реки, пока не наткнется на место ночевки? А если ребята уже ушли оттуда? Скорее всего, они поплыли вниз по Реке, не дожидаясь ее, ведь им нужно торопиться, чтобы встретиться с мальчишками. Значит, выход остается только один – плыть к Широколистному лесу, к бабке Лукерье. Ведь старик сказал Наташке, что бабка Лукерья знает все дороги, и что там ребята обязательно встретятся.
Из веток и своего пояска девочка соорудила хлипкий плотик. Даже не плотик, а, скорее, лежак. Спустив его на воду, Настя легла животом на ветки, и плотик подхватило течение. Все быстрее и быстрее ее понесла Река.
Сначала Настя ликовала – где бы еще она смогла так попутешествовать! А потом ей стало страшно. Что если поднимется ветер? Что если пойдет волна? Ее транспорт сразу показался таким легким и ненадежным. Ему перевернуться – дважды два. Что же она опять натворила?
А плотик, как упавший сухой лист, несло течение. Настя вцепилась в края обеими руками и боялась пошевелиться.
И вдруг услышала впереди какой-то звук. Он быстро приближался, становился громче, и девочка поняла, что это шум катера.
Катер? Откуда здесь взяться катеру? Но Настя не стала задумываться над этой загадкой. Она просто громко-громко закричала. А потом снова и снова.
Совсем рядом с ней из ниоткуда возник маленький белый пароход. У борта стоял низкорослый широкоплечий человек в тельняшке и внимательно на нее смотрел.
- Ты что это, утонуть вздумала? – грозно спросил он.
Настя попыталась подняться на коленки, но плотик перевернулся, и она оказалась в воде. Вынырнула, отфыркиваясь. И увидела перед собой белый спасательный круг.
- Держись! – громко и спокойно посоветовал человек, перебрасывая через борт веревочную лестницу.
Человека звали Михаил Юрьевич. Он оказался капитаном белого парохода и Сторожчим большой Реки.
- А как это – Сторожчий? – поинтересовалась Настя, прихлебывая горячий чай.
Она сидела, закутавшись в одеяло, в маленькой каюте с низким железным потолком. В каюте находились узкий деревянный стол, высокий и широкий табурет и старая кровать с железной сеткой, которая скрипела при каждом движении. Вся мебель была прикручена к полу – наверное, для того, чтобы во время шторма ее не перевернуло вверх ногами. От стены к стене протянулась желтая от времени рыболовная леска. На ней сушились Настины сарафан и мастерка. Под потолком покачивалась маленькая электрическая лампочка. Настя мысленно удивилась – откуда тут быть лампочке? Но вскоре забыла об этом: то, о чем ей рассказал Сторожчий Реки, было намного интереснее.
Сторожчих на Острове было несколько. Он, Михаил Юрьевич, - Сторожчий большой Реки. В Широколистном лесу есть Сторожчий леса – Ара. На правом берегу живет Сторожчий степей – Бату-Степенный. И самый главный Сторожчий – Сторожчий всех Дорог – бабка Лукерья.
Главная их задача – следить за порядком, помогать всем, кто попал в беду, будь то зверь, птица или человек. Сторожчие ничуть не похожи друг на друга, но всех их объединяет одно – они сами выбрали свой путь. Кто-то – осознанно, кто-то – по велению души. И путь этот очень долог для человеческой жизни. Бабка Лукерья хранит тайны дорог уже девятьсот лет. Бату-Степенный – чуть поменьше. Лесной Ара и сам Михаил Юрьевич – просто молодежь по сравнению с ними.
- И сколько лет вы здесь плаваете? – Настя забралась с ногами на скрипучую кровать и поплотнее запахнулась колючим, пропахшим дымом одеялом.
- Триста с лишком, - шепотом, будто по секрету, сообщил Михаил Юрьевич и подмигнул. Полуседые усы его смешно зашевелились. – А ты как сюда попало, чудное дитя?
Настя рассказала. Сторожчий долго чесал подбородок.
- Давненько я не слышал об украшениях Латуны. Раньше часто о них вспоминали. А сейчас почти позабыли. Это была одна из самых красивых легенд далекого прошлого. Прошлого Полуострова. Когда-то за украшениями шла настоящая охота. Говорили, что в них заключена какая-то таинственная сила. Жадные и подлые люди пытались подделать их, чтобы разбогатеть. Но настоящие украшения пропали без следа. И вот нате – объявились!
- Но что нам с ними делать? Зачем мы здесь?
- Этого я не знаю. Тебе и твоим друзьям нужно попасть к бабке Лукерье, Всемудрый с левого берега верно сказал. Я же могу добавить только одно: не хвастайтесь украшениями Латуны направо и налево. А лучше – вообще молчите о них. Прошло очень много лет, но если вашу тайну узнают – начнется охота. Охота за вами.
- Но зачем кому-то украшения Латуны?
- Люди всегда хотят получить то, что может дать им власть и богатство. А эти украшения окутаны тайной. Мало ли какая в них сила. Немногие знают, что тайна их вовсе не в силе.
- А в чем?
Но Сторожчий не успел ответить на вопрос. Неожиданно раздался пароходный гудок. Михаил Юрьевич вскочил с табурета.
- Пойду я, Настена, на палубу. У кого-то на Реке проблемы.
Он вышел, а Настя вскочила и стала быстро одеваться. Неважно, что сарафан наполовину мокрый – досохнет и так. Девочка подхватила со стола Тишкин бинокль и бросилась следом за Сторожчим.
Михаил Юрьевич стоял на палубе и, приставив руку козырьком ко лбу, вглядывался вдаль. Настя пристроилась рядом и подняла бинокль.
Она увидела левый берег – его высокие обрывы и примостившиеся на них деревушки, бурное течение Реки, маленький островок посередине. А на островке… погодите-ка…
На крошечном клочке земли прыгали, вовсю размахивая руками, две фигурки. Одна – долговязая и худая до невозможности. Вторая – пониже и загорелая. В руках у фигурок болтались какие-то тряпки.
- Михаил Юрьевич, - воскликнула Настя. – Да это же Тишка и Призрак!

* * *
Тишка и Призрак прыгали по берегу как настоящие потерпевшие кораблекрушение. Впереди маячил белый пароход – единственный шанс выбраться с этого клочка суши, торчащего посреди бурной реки. В другое время они бы не отказались немного поробинзонить, но сейчас были дела поважнее.
С момента их чудесного спасения шел уже второй день. Конечно, мальчишки верили, что когда-нибудь их найдут, но бодрость духа потихоньку начала падать. А ведь вчера днем, выбравшись из воды, они от всей души возблагодарили судьбу. То, что на их пути попался крошечный островок, казалось им, по крайней мере Призраку, невероятным. Тишка же отнесся к этому со спокойствием философа.
Отдышавшись, они разложили на песке мокрую одежду, а сами решили изучить островок. В пяти метрах от воды берег резко поднимался вверх. Наверху зеленела трава, и торчало несколько кустиков.
Подъем был невысокий, метра три, но крутой и глинистый. Ноги скользили по сырой глине, руки срывались, но мальчишки продолжали лезть вверх. Первым взобрался Тишка и свесился, протягивая руку Призраку.
С высоты островок казался совсем крошечным. Длиной метров двадцать, а шириной и того меньше. Большую часть занимал песчаный берег. Здесь же, наверху, росла невысокая редкая травка и несколько кустов смородины. Тишка решил было отведать ягоду, но сразу отошел – она была еще зеленой.
- Шляпа, - сказал Призрак.
- Кто, я шляпа? – возмутился Тишка, но Андрюшка даже не обратил на него внимания.
- При чем тут ты? Остров похож на шляпу.
Тишка посмотрел еще раз и согласился.
- Интересно, почему?
- Не знаю. Может быть, река поднимается до глины. Поэтому и песок все время смывается.
- Что? – переспросил Тишка. – Поднимается?
- А почему бы и нет?
- Давай вниз!
- Зачем?
- Одежду выуживать! Я-то думал, мне это показалось!
Одежду подобрали уже по щиколотку в воде. Призрак выглядел несчастным.
- Посушили одежку? – кисло спросил он.
Тишка ничего не ответил, а просто полез вверх – развешивать вещи на кустах.
Вечером они сидели на траве и смотрели на появляющиеся звезды. Тишка в очередной раз пожалел о бинокле, который остался у ребят.
- Знаешь, - произнес он, - я никогда не думал, что звезды могут быть такими огромными. Они в несколько раз больше, чем в лагере. И созвездия незнакомые. Даже Большой Медведицы нет.
- Тебе не хотелось стать космонавтом? – спросил Андрюшка.
- Нет, - покачал головой Тишка. – Я не такой уж фантазер. Тут даже папочка с деньгами не поможет. Я буду ядерную физику изучать. Ненавижу ученых за то, что они термоядерную бомбу придумали.
- А сам-то зачем?
- Хочу узнать, как можно ее обезвредить. Если, конечно, это до меня никто не сделает.
- А если сделает?
- Тогда займусь чем-нибудь другим. Может, биологией или медициной. Сейчас очень много биологического оружия. Вот и буду изучать, как с ним бороться.
- Думаешь, сможешь? – усомнился Призрак.
- Смогу, - упрямо ответил Тишка и надолго замолчал.
Андрюшка тоже притих. Задумался. Наверное, Тишка очень умный. Он уже решил, кем станет. Пусть еще не точно, но все-таки решил. А он, Андрей?
Много лет назад, когда Призрак еще ходил в первый класс и жил у деда с бабкой на Иртыше, он хотел стать археологом, таким же, как мама и папа. Ездить по стране и раскапывать древние поселения. Жить в палатках, готовить на костре или на маленькой газовой плитке еду из консервов, находить загадочные предметы исчезнувших цивилизаций, петь по вечерам песни под гитару. Он ужасно завидовал родителям и каждый раз, когда они приезжали повидаться с сыном, просился с ними на раскопки. Но на все просьбы у них был ответ: «нельзя». Папа и мама говорили ему: «Пойми, ты маленький, а там никаких условий». Он понимал. И это было очень обидно.
А однажды утром проснулся и понял, что больше не хочет становиться археологом. Потому что решил, что, когда у него будут свои дети, он никогда не оставит их одних. И с этого дня Андрюшка возненавидел археологию. Она отнимала у него родителей.
Мама, наверное, что-то поняла. Целый год она жила с ним, провожала его в школу, делала с ним уроки и никогда не рассказывала о раскопках. А потом полгода с ними жил еще и папа.
Но счастливое время закончилось. Родителей пригласили участвовать в раскопках китайского поселения. И они уехали из Сибири. Потом, правда, вернулись, чтобы забрать сына. Но не к себе, а к маминой бабке, которая жила в деревушке возле моря. И возле китайской границы.
- Слушай, Призрак, что у тебя за браслет? – словно издалека услышал он Тишкин голос. - Подарок?
- Да, - мысленно возвращаясь из прошлого, ответил мальчишка. – Баба Ника подарила. Это что-то вроде талисмана. И знаешь, он на самом деле приносит удачу.
- Я заметил, - хмыкнул сын нового русского. – Наверное, он нам островок наталисманил? Да, не обижайся ты. Я же в шутку.
Андрюшка только молча пожал плечами.
- Призрак, ты есть не хочешь? – немного посопев, неловко спросил Тишка.
- А у тебя есть еда?
- Нет, но можно рыбу поймать.
- Я не Горлум, чтобы сырьем рыбу трескать.
- У меня есть увеличительное стекло. Можно развести костер.
- От луны? – печально спросил Призрак. - Тишка, ты гений…
- Сам ты… не от луны, а от солнца. Днем.
Призрак вздохнул и сел, закутав курткой колени.
- Тогда давай спать. А то мне уже жареной рыбой пахнет.
Закутавшись в куртки, мальчишки еще долго разговаривали в темноте.
Утро началось с рыбалки.
Тишка вскочил первым и принялся мастерить удочку. В его многочисленных огромных карманах кроме увеличительного стекла оказалось много нужных и интересных вещей. На некоторые из них Тишка смотрел с таким удивлением, будто видел впервые в жизни. Так он обнаружил маленькую коробочку с ниткой, иголкой и рыболовным крючком. Выломав из куста самую длинную ветку, он принялся обстругивать ее перочинным ножом.
Увидев, что товарищ ошивается без дела, Тишка отправил его копать червей.
- Чем – руками? – попробовал отлынить Андрюшка, но сын нового русского молча протянул ему какую-то железку. Призрак вздохнул и принялся за работу.
Через час удочка была готова. И Андрюшка к этому времени накопал целую кучу дождевых червей. Они лежали горкой на земле и все норовили куда-то уползти.
Рыба клевала так, будто дождевые черви были редким деликатесом. За пять минут мальчишки вытащили трех карасей и маленького сомика.
- Хватит, - остановил Тишку Призрак. Сын нового русского явно впал в рыболовный азарт.
Увеличительным стеклом мальчишки развели небольшой костер из веток, выпотрошили рыбу, нанизали кусочки на прутики и принялись жарить.
- Жаль, соли нет, - с сожалением вздохнул Тишка, для достоверности порывшись в собственных карманах.
Без соли рыба оказалась совсем невкусной. Но выбирать не приходилось. Мальчишки набили желудки, затоптали догоревший костер и улеглись загорать. А что, собственно, им было еще делать?
Тишка быстро задремал, подставив спину солнцу. А Призрак размышлял, что делать дальше. Ведь надо было каким-то образом выбираться отсюда.
А потом он увидел белый пароход.

* * *
- Лежи и не дергайся, - цыкнул на Тишку Михаил Юрьевич, натирая ему спину какой-то вонючей мазью. – Надо же умудриться так обгореть.
- Я усну-ул! – вопил сын нового русского. – Меня Призрак не разбуди-ил! Ай-я!
- Цыц! Головой надо думать, а не другими частями тела.
- Вы о чем это? – подозрительно спросил Тишка, на секунду прекратив орать.
Настя и Призрак засмеялись.
Тишка выразительно посмотрел на них, вывернув шею, и отвернулся.
- Когда я высажу вас на левом берегу Реки, - давал наставления Михаил Юрьевич, - не медлите, а сразу идите вдоль течения. По пути вам встретится заросшая тропинка, ведущая в лесную чащу. Смело идите по ней и никуда (не дергайся, Тихон!) не сворачивайте. Тропинка приведет вас к маленькому деревянному домику бабки Лукерьи. Главное, ребята, будьте повежливее, она бабушка старенькая и к молодежи относится подозрительно. Но если вы с ней подружитесь, то не заскучаете.
- Что нам у нее спрашивать? – поинтересовался Призрак, поудобнее устраиваясь на высоком табурете.
- Дорогу. Ну, все, погорелец, можешь вставать, - Сторожчий осторожно опустил Тишкину футболку и слегка шлепнул его по мягкому месту.
Тишка тонко пискнул, задергал ногами и слетел с кровати. Уставился сумрачно на Михаила Юрьевича.
- Вы нечестно! Я не видел!
- Ну, извини, - шутливо развел руки в стороны Сторожчий. – А теперь давайте пить чай. С настоящими Сторожскими сухарями. Спорим, вы таких ни разу и не ели!
Сухари и вправду оказались на удивление вкусными. Ребята макали сухари в сладкий чай и жмурились от удовольствия. Когда им еще придется поесть как дома! Тишка сделал отвлеченное лицо и тайком брызнул из ложечки чаем в Настю. Девочка звонко хлопнула его ложечкой по лбу, сын нового русского и увернуться не успел. Тишка брызнул снова и тут же с хохотом уполз под стол – чтобы больше не досталось. Настя сжала покрепче ложку и юркнула следом – не уйдешь!
Михаил Юрьевич и Призрак продолжали спокойно похлебывать чай, пряча улыбки.
Потом ребята, прихватив по сухарю, поднялись на палубу.
Настя, как заправский капитан, поднесла к глазам бинокль, вглядываясь в гладь Реки.
- Ух ты! – вдруг воскликнула она. – Ну и рыбища!
- Где, где? – завозился рядом Тишка, отбирая у нее бинокль. – Да это же та самая рыба, которая нашу лодку перевернула!
- Щучонок, - улыбнулся в ответ Сторожчий. Он стоял рядом. – Молодой еще, игрался с вами.
- Ничего себе – игрался, - праведно возмутился Тишка. – Перевернул лодку, чуть не утопил… игрался…
Щучонок увидел пароход и нырнул. Вынырнул он уже возле белого низкого борта и задрал смеющуюся морду: дескать, чего обижаетесь, я же не нарочно!
Призрак разломил сухарь и бросил в воду. Щучонок подхватил сухарь зубатой пастью и нырнул, плеснув хвостом. А когда вынырнул, длинная морда светилась от удовольствия. Настя и Тишка тоже бросили в воду остатки своих сухарей.
Через некоторое время, когда крутые скалистые берега Реки сменились зелеными долинами, призрак заметил в прибрежных камышах лодку. Это была та самая лодка, которую Насте, Наташке и Ромке дал старик из деревни. Настя сразу ее узнала. И разволновалась.
- Это точно она! Так я и думала, что ребята уплыли без меня! Но что с ними случилось? Где они?
- Успокойся, - строго сказал Михаил Юрьевич. – Даже если это та самая лодка, вовсе не значит, что с ребятами что-то случилось. Во-первых, ты сама от них убежала, и нет ничего удивительного в том, что они могли поплыть дальше. Но я, честно говоря, в этом сомневаюсь. Судя по вашим рассказам, Наташа и Рома не такие люди, чтобы бросить друга. Во-вторых, лодку могло просто унести течением. И это значит, что бросили не они тебя, а ты их. В любом случае, вам надо идти к бабке Лукерье. Я мало чем могу вам помочь.
От слов Сторожчего Настя поникла, всхлипнула, развернулась и бросилась прочь. В каюте она дала волю слезам. Михаил Юрьевич, сам того не желая, задел ее по самому больному: да, Наташка и Ромка никогда бы не бросили друзей. И Тишка с Призраком. А вот она, Настя, бросила. И если с ними что-то случилось, то только по ее вине.
Тихо скрипнула дверь. Настя даже головы не подняла, а только еще пуще залилась слезами.
Призрак присел рядом с девочкой, тихонько тронул ее за плечо.
- Не плачь.
Настя дернулась.
- Уйди.
- Не плачь, - повторил Андрей так, будто ничего не услышал. – Тишка увидит, задразнит. Ты ни в чем не виновата.
- Ага! – всхлипнула девочка. – Это из-за меня с ребятами… если бы я не убежала…
- Ты же не нарочно убежала, - возразил Призрак. – Ты просто заблудилась. Если так рассудить, мы с Тишкой были сильнее виноваты, когда убежали. Но ведь и мы не специально. Просто не было другого выхода.
- У меня-то был…
- Да не реви ты! – Призрак, похоже, начал терять терпение. – Пойдем наверх, возьмешь у Тишки иголку с ниткой и зашьешь платье. Где ты его так истрепала?
- В лесу, - снова всхлипнула Настя, но тут же перестала плакать. – А откуда у Тишки иголка?
- Из кармана. У него в карманах целый склад. Чего только нет.
Настя села на кровати, размазывая по щекам слезы. Но ей уже становилось смешно.
- Проревелась? – улыбнулся Призрак. – Вытри лицо, пойдем.
Сверху, с палубы, донесся звонкий голос:
- Эй, корабельные крысы, вылезайте наверх! Тут столько чаек!
К вечеру белый пароход причалил к берегу. Впереди раскинулся густой лес. Березы и дубы шелестели на ветру широкими листьями. Наверное, поэтому лес и назывался Широколистным.
Михаил Юрьевич вытащил на палубу несколько одеял и сказал, что отпустит ребят только утром. А пока приказал укладываться спать.
Уснули все быстро. Только Тишка долго ворочался – пристраивался поудобнее, чтобы не потревожить обгоревшую спину.
С утра ребята попрощались со Сторожчим и высадились на берег. Они долго провожали глазами белый пароход, на борту которого стоял Михаил Юрьевич и махал им рукой.
Широколистный лес начинался почти от самого берега. Ветер лениво шевелил на деревьях листья. С Реки веяло свежестью. Этот запах смешивался с запахами леса и слегка кружил голову. Тишка, Призрак и Настя переглянулись.
- Ну, что, пойдем? – спросил Андрюшка, поддавая коленкой мешочек с сухарями и вяленой рыбой.
Тишка кивнул и двинулся вперед. Настя посмотрела ему вслед и вздохнула.
- Пойдем. Надеюсь, эта бабка поможет нам попасть домой. Представьте, что сейчас творится с нашими родителями. Нас нет уже целых два дня!
Призрак серьезно посмотрел на нее и ничего не сказал. Поджал губы и молча двинулся вслед за приятелем.
 

ПО СЛЕДАМ СТРАНСТВУЮЩИХ.

Глава 1. В СТРАНЕ ДВУПОЛЫХ.

Поезд медленно полз на юг. Длинные вагоны растянулись дугой вокруг высокого зеленого холма. Наташка лежала на верхней полке и задумчиво смотрела на пробегающий пейзаж. Ей сейчас ни о чем не хотелось думать. Просто ехать и просто смотреть.
Интересно, как там мама? Ничего не знает о дочери и продолжает спокойно отдыхать в Крыму, купаться в теплом Черном море вместе со своим дядей Вовой, или уже прилетела обратно домой, встревоженная известием об исчезновении ребят, и теперь вся не своя от тревоги и страха за нее, Наташку? Ведь Грешины наверняка сразу сообщили ей о случившемся.
Наташка очень любила свою маму и не хотела, чтобы та волновалась. Это когда ты дома, рядом, можно покапризничать и пообижаться. Но всерьез беспокоить маму она не хотела.
Шел уже четвертый день. Четвертый день с того самого утра, когда они проснулись в незнакомой стране. Наташка теперь знала, что она находится в стране Двуполых, на Правом берегу. Они попали сюда на лодке, втроем. Она, Настя и Ромка. Потом Настя потерялась. Они с Ромкой решили, что девочка пошла в лес, ведь больше ей некуда было деться. Лодка стояла на берегу нетронутая. И ребята отправились искать Настю.
Потом они заблудились. Целый день шли вперед по лесной чаще и кричали – звали подружку. Хорошо еще, что по пути не встретились никакие звери. Мало ли что может быть в незнакомом лесу. Ребята не знали, что этот лес давно прозвали Блуждающим. Еще ни один человек, попавший в его чащу, не вернулся к прежнему месту.
Заночевать Наташке и Ромке пришлось в дупле огромного дерева, попавшегося на пути. Уснуть они не могли долго, их пугали незнакомые звуки ночного леса. А потом еще и Ромка додумался рассказать страшную историю о духе убитого волка. Наташка сначала визжала и упрашивала не рассказывать; закончилось все тем, что девочка обиделась и до самого утра не разговаривала с приятелем. Утром они, правда, помирились, потому что Ромка признался, что боялся после собственной истории ничуть не меньше самой Наташки.
К середине следующего дня лес закончился. Они вышли на узкую асфальтированную дорогу.
- Накинь капюшон, - посоветовал Ромка, глянув на подружку.
- Зачем это? – удивилась девочка.
- Чтобы косу не увидели. Если что, будем говорить, что мы – братья.
- Ну да, очень похожи, - съязвила Наташка, поглядывая на медноголового приятеля.
- Братья, между прочим, бывают и двоюродные.
Дальше долго шли молча. Дорога была ровная, будто тут совсем недавно закатали асфальт. Вдоль дороги, сколько видел глаз, расстилались полусухие поля. Кое-где встречались крошечные озерца, вокруг которых начинало расползаться болото. Вот над ребятами шумно мелькнула какая-то тень. Это к соседнему озеру спустилась длинноногая цапля.
- А если я – твой брат, то скажи, пожалуйста, как меня зовут, - поинтересовалась Наташка.
- Не знаю, - пожал плечами Ромка. – Сама придумай. Девчонки же любят имена придумывать.
- С чего ты взял?
- Стой! – неожиданно сказал мальчишка, и сам остановился как вкопанный.
- Что?
- Слышишь?
- Что? – снова спросила Наташка. – Гудит. Поезд где-то.
- Точно! Пошли быстрей!
- Да куда? – взвыла Наташка, когда Ромка крепко схватил ее за руку и потащил на звук поезда.
Они вышли к железной дороге. Вдоль холма тянулись странно высокие и узкие рельсы. Недолго думая, Наташка и Ромка зашагали по полотну в сторону звука. Через час они вышли к маленькому домику станции.
На узком высоком перроне было пусто. Только одна семья – мама, папа и двое маленьких мальчишек-близнецов – суетливо хваталась за сумки. Наташка и Ромка стали неподалеку, оглядываясь.
Мальчишки-близнецы шумно изображали поезд. Мать непрерывно дергала их в сторону, оттягивая от рельсов.
Громко прогудел паровоз. Платформа задрожала. Мать закричала, подзывая расшалившихся близнецов, но крик потонул в гудке поезда.
Медленно, шумно выпуская пары, на перрон выполз высокий паровоз, с трудом волоча вагоны.
Ромка неожиданно сорвался и подбежал к отъезжающим.
- Извините, поезд куда идет?
Близнецы удивленно уставились на мальчика. Отец ответил:
- В Домодедово.
- Это на восток? – наобум ляпнул Ромка.
- Почему? – удивился отец. – На север.
Поезд остановился. В вагоне распахнулась дверь, и ярко-рыжая проводница в белом пиджаке и клетчатой юбке крикнула:
- Кто на посадку? Стоим две минуты!
Мать засуетилась, пытаясь одновременно схватить сыновей и сумки. Близнецы визжали и уворачивались. Для них все по-прежнему было игрой. Отец поймал мальчишек, схватил в охапку и сунул в вагон. Следом полетели сумки. Последней, вздыхая и охая, поднялась мама.
Проводница высунулась снова. Оглядела перрон и вдруг обратилась к ребятам:
- Вы едете, мальчики?
- Билетов нет, - хмуро бросил Ромка.
- Лет сколько? – деловито осведомилась она.
- Одиннадцать.
- Ладно, залезайте. Но если пойдет проверка, скажете, что десять. Я ведь сама в детстве путешествовать любила. Особенно на каникулах. Быстрее, отходим!
Ромка и Наташка не заставили себя долго ждать. Переглянувшись, они по очереди запрыгнули на подножку. Добрая проводница показала им свободные места и ушла к себе, пожелав доброго пути.
- Наверное, здесь детям до десяти лет можно без билета ездить, - догадалась Наташка.
Ромка молча кивнул, отвернулся к стенке и сразу уснул. А Наташка еще долго смотрела за окно.

* * *
Наташка проснулась от толчка. Поезд дернулся и медленно покатился по рельсам. Приоткрыв глаза, девочка увидела двух пассажиров, которые разместились на нижних полках и неторопливо попивали чай с печеньем. Она перевела глаза на Ромку. Мальчик не спал. Он поймал ее взгляд и осторожно приложил палец к губам. Потом закрыл глаза, притворяясь спящим. Наташка последовала его примеру. И, между прочим, вовремя.
Слышно было, как один из пассажиров поднялся и долго вглядывался в лицо девочки. Потом повернулся к мальчику и проделал то же самое. Сел на место и заговорил, очевидно, продолжая разговор:
- Вполне возможно, это очередная газетная «утка». Журналистам только дай повод для сплетен. Ну, а если нет? Подумай сам, за этими украшениями охотились не одно тысячелетие…
Наташка похолодела. Уж не про украшения ли Латуны они говорят? Она вся обратилась в слух.
- Тише! Разбудишь мальчишек.
- Не разбужу. Ритор, это наш с тобой шанс. Подумай, сколько за эти драгоценности дадут на аукционе сумасшедшие ученые и «колдуны». Я уже не говорю про обычных историков. Им драгоценности будут явно не по карману.
- Дамитор, приди в себя! У меня мороз по коже от твоих сумасшедших идей. В прошлый раз, когда ты выращивал жемчуг в аквариуме, мы чуть не лишились свободы на всю оставшуюся жизнь. Давай уедем на север, в степи, и спокойно доживем до старости, собирая травы.
- Травы?! – забывая про спящих ребят, в ярости закричал тот, кого назвали Дамитором. – Я тебе прощаю эти слова только потому, что ты мой брат! Я не хочу доживать свой век в нищете. Я хочу быть богатым! Я хочу есть что угодно и сколько угодно! Я хочу жить в столице, в своем особняке с электричеством и слугами. Я не хочу собирать траву!
- Тише! – прошипел Ритор. – Ты ненормальный. Где мы будем искать эти украшения? Мы даже не знаем, как они выглядят.
- Говорят, амулет Латуны видели на шее у девчонки из Междуречья. Ходили слухи, что она переправилась на наш берег недалеко от Домодедова. С ней был какой-то мальчишка. Нам надо торопиться, потому что Совет ученых уже отправил своих людей отыскать этих детей. А, по легенде, украшения притягиваются друг к другу. Если мы найдем амулет, со временем у нас в руках будет и остальное.
- Остальное – что?
- Я не знаю, что там еще. Но для начала нам хватит и амулета…
- Извините, - послышался тихий голос проводницы.
Дамитор мгновенно смолк. А потом ответил довольно резко:
- Ну что еще?
- Если вам что-нибудь потребуется, обратитесь ко мне. А сейчас я хотела забрать детей. Их нужно покормить.
Наташка и Ромка позволили себя «разбудить» и, усиленно растирая глаза, отправились следом за девушкой. По пути мальчик многозначительно взглянул на подружку. Наташка ответила ему взглядом: «Потом поговорим. Жалко, что мы не дослушали». Ромка кивнул.
Они торопливо перекусили в купе проводницы и вышли в тамбур в конце вагона.
- Слышала? – поинтересовался Ромка.
Наташка кивнула.
- Они говорили про какой-то амулет. Неужели есть еще кто-то?
- А почему бы и нет? – удивился мальчик. – Значит, украшений было четыре. Но я не думал, что легенду о Странствующих помнят и здесь.
- Ромка, нам надо их опередить. Надо предупредить этих ребят.
- Но нам надо найти Настю и вернуться на тот берег. Вспомни, что говорил старик – надо идти к бабке Лукерье. Только она сможет помочь нам вернуться домой.
- Да, я знаю. Но мы все равно едем до Домодедова. Если эти ребята рядом, мы их найдем. Я почему-то знаю это. Мы предупредим их, а они помогут нам вернуться на Левый берег. Настя наверняка уже там. Вспомни, мы ведь оставили лодку. Ей есть на чем добраться. А если она где-то здесь, то бабка Лукерья нам подскажет, что делать и как ее найти.
- Я не могу. Я Настин Оруженосец. Я должен ее найти.
- А я Настина подруга, и я ее знаю получше. Она сама вернется на тот берег и окажется у бабки Лукерьи раньше нас. К тому же, ты еще и мой Оруженосец. И если я здесь, ты должен защищать меня. Я все равно буду искать девочку и мальчика из Междуречья. А ты можешь искать Настю. Только вместе мы сделаем больше, чем поодиночке.
Ромка насупился.
- Только вот не надо мной командовать!
- Я не командую. Но мы должны помочь этим ребятам. Ведь если эти жулики поймают их, они начнут охотиться на нас. И потом, мне кажется, мы сюда попали не просто так. Смотри: у нас есть серьги, кольцо и браслет. Если мы найдем ребят с амулетом, мы сможем понять, что делать дальше!
Ромка вздохнул.
- Ладно. Только не вздумай надевать свои сережки. А то эти увидят.
- Я что, по-твоему, похожа на дурочку? – взвилась Наташка.
- Я просто на всякий случай, - примирительно ухмыльнулся Ромка. – Пошли. Может, мы еще чего-нибудь узнаем. Только не забывай, что ты тоже мальчик.
Но больше им ничего узнать не удалось. Жулики закончили чаепитие и разлеглись на нижних полках. Ритор мирно посапывал, дергая длинными острыми усами, а Дамитор задумчиво читал какую-то книгу. Он мельком взглянул на ребят и вновь погрузился в чтение.

Глава 2. НАЙТИ АМУЛЕТ!

Наташка и Ромка поуютнее устроились на верхних полках и завели ничего не значащий разговор о природе за окном. Они решили не вспоминать родителей и дом, не произносить ни слова о Насте, Призраке и Тишке. У жуликов не должно возникнуть никаких подозрений.
Но Дамитор все-таки что-то заподозрил. Он старательно вслушивался в разговор, но ничего, кроме бормотания, не услышал. Ребята говорили очень тихо. Скоро он не выдержал, отложил книгу и сел.
- Далеко едете, мальчики? - поинтересовался он, почесывая ухо.
- В Домодедово, - не оборачиваясь, ответил Ромка.
- В гости или просто так?
- Просто так, - обернулась Наташка. – У нас каникулы.
- Я в детстве тоже на каждых каникулах путешествовал, - мечтательно произнес попутчик. – Кстати, меня зовут Дамитор. Никакого отчества, никаких на «вы». Просто Дамитор.
- Очень приятно, - отозвался Ромка. – Я – Роман. Можно просто Ромка.
- Необычное имя, - поразился Дамитор. – А тебя?
Наташка, к которой был обращен, вопрос, не задумываясь, открыла рот:
- Ната… - заметив большие глаза приятеля, она осеклась.
- Как? – переспросил попутчик.
- Натан, - вывернулась девочка. – В честь прадедушки.
- Вы откуда, ребята?
- А что это у вас за книжка? – тут же спросил Ромка, отвлекая жулика.
- О, - протянул он. – Это уникальная книга. На всем Острове таких же еще две. Но они хранятся в музеях, читать их нельзя.
Наташка взглянула на название.
- «Тайны исчезнувшего полуострова», - прочитала она. – Это, что ли, про те времена, еще до бури?
- Ты меня поражаешь! В наше время дети уже не учат историю своей родины. Считают, что точные науки важнее. Между прочим, я с этим не согласен… Так вы откуда?
Ромка шумно вздохнул и насупился.
- Можно, мы не будем говорить? – осторожно произнес он. – Мы уехали без разрешения родителей.
Дамитор весело расхохотался, хлопнув себя по коленям.
- Как мне это знакомо, мальчики! Мы с братом в детстве тоже сбегали из дома. Ладно, у каждого своя тайна. Но если вы катаетесь без цели, у меня есть к вам предложение.
Приятели с изумлением воззрились на него.
- Мы с братом, - он кивнул в сторону спящего Ритора, - ищем девочку и мальчика из Междуречья. Неделю назад мы ехали в одном поезде до Столицы, и я совершенно случайно перепутал наши чемоданы. Дети должны быть в Домодедово или где-то рядом. Предлагаю всем вместе их искать. Честно говоря, у меня есть и еще одна цель, вы уж не обижайтесь, - он подмигнул. – Не хочется вас оставлять без присмотра. Как-никак, а вы еще дети.
Ромка и Наташка переглянулись. Что ответить? С одной стороны, хорошо ехать под прикрытием взрослых, никто не придерется. К тому же, братья-жулики смогут вывести их к незнакомым ребятам. Но с другой стороны, для чего Дамитор позвал их? Уж, конечно, не для того, чтобы присматривать. Кто знает, что на самом деле у него на уме? Ведь соврал, для чего ему нужны дети из Междуречья.
- Нам надо подумать, - осторожно сказала Наташка.
- Думайте, - ухмыльнулся Дамитор и снова улегся на койку, положив ногу на ногу. – А я пока почитаю. Кстати, будьте добры, сходите к проводнице, пусть принесет чайку.

* * *
На следующий день Наташка, Ромка и два брата-авантюриста высадились на вокзале в Домодедово. Похода стояла премерзкая. Ветер пригибал кроны деревьев, лил проливной дождь. Все четверо промокли до нитки, не успев добраться до укрытия.
Здание вокзала встретило их шумом и толпой народа. Вокруг сновали приезжие, отъезжающие, грузчики. Ребята держались поближе к братьям, стараясь не отстать.
Дамитор ловко протолкался сквозь толпу и усадил спутников на большую скамейку.
- Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.
Ребята остались с Ритором. Брат Дамитора был хмур и неразговорчив. Он косо посматривал на неожиданных попутчиков и, кажется, был вовсе не рад их присутствию. Ромка и Наташка чувствовали себя не в своей тарелке.
Не успели путники развесить на спинке скамьи мокрые насквозь куртки, как Дамитор вернулся.
- Итак, - зашептал он, - наших друзей недавно видели. Междуреченцы никогда не путешествуют без сопровождения. В кассе их запомнили. Хорошо хоть, не задержали. Кстати, они уехали на утренней электричке на станцию Северная. Итак, следующая электричка - наша.
Ромка сразу подобрался и стрельнул глазами в Наташку. Но девочка не заметила его взгляда. Тогда мальчишка нарочито лениво поднялся со скамьи:
- Натан, пойдем поищем туалет.
- Я не хочу… - начала было Наташка, но тут же поняла, что ляпнула что-то не то.
А Ромка сразу взвился.
- Я хочу! А я тебя одного не оставлю. Я за тебя отвечаю перед твоими родителями.
- Пошли, - безропотно отозвался «Натан».
Дамитор, усаживаясь на Ромкино место, лениво скосил в их сторону глаза:
- Пожалуйста, недолго… скоро электричка.
И Наташка услышала, что он добавил, когда ребята отошли:
- Я уже от них устал. Сколько проблем из-за какого-то прикрытия…
- Взять их с собой мог только такой идиот, как ты, - ответил Ритор.
Завернув за угол, Ромка дернул девочку за руку так, что Наташка чуть не упала.
- Быстрее! Две минуты назад объявляли, что отходит электричка на Северную. Бежим на перрон.
- Ты оставил куртку…
- Наплевать на куртку!
Они вылетели на перрон как раз в тот момент, когда мимо проползал последний вагон. На боку красовалось: «Домодедово – ст. Северная».
- Скорей! – завопил Ромка, прыжком влетая в вагон. – Руку давай!
Наташка бросилась за вагоном. Краем глаза она успела заметить появившегося на перроне Дамитора. Жулик тоже заметил «мальчика» и помчался следом.
- Давай! – вопил Ромка.
Наташка бросила быстрый взгляд назад. Дамитор несся большими скачками. С каждой секундой расстояние между ними сокращалось. Капюшон слетел с Наташкиной головы, растрепавшиеся волосы хлестнули по щекам.
И все-таки она успела! Споткнувшись, уцепилась за руку товарища. Кто-то с силой втянул ее в вагон.
Отдышавшись, девочка подняла голову. Над ней склонились Ромка и пожилой проводник.
- Он тебя чуть не догнал, - сообщил Шульженко. – Идем в вагон.
Оказалось, что Дамитор был от Наташки в пяти шагах. Если бы она не ухватилась за высунутую руку проводника (странно, ей показалось, что - за Ромкину), длинноногий преследователь догнал бы ее. Захлопнув тяжелую дверь, Ромка второпях объяснил, что за ними гнался известный жулик, который выращивал дома жемчуг. Он хотел использовать их в своих целях, но ребятам посчастливилось удрать. Оказалось, что о двух братьях-жуликах вовсю рассказывали газеты, поэтому проводник ничуть не удивился. Удивило его другое – почему это девочка одета в мальчишечью одежду?
- Это они меня заставили, - очень натурально всхлипнула Наташка. Ей и впрямь хотелось плакать.
Заправив косу под куртку, девочка поднялась на ноги, и они вместе с Ромкой прошли в вагон.
Электричка медленно ползла мимо рисового поля, залитого водой. Ребята расположились на скамье и стали обсуждать происходящее.
- Надеюсь, мы их догоним, - вздохнула Наташка.
- Причем раньше, чем эти двое, - заметил Ромка.
- Да уж!
- Я, блин, куртку свою оставил.
- А как я перепугалась, когда этот Дамитор за мной погнался. Как ты думаешь, он заметил, что я девочка?
- Знаешь, твоя коса так болталась, что не увидеть было трудно, - хмыкнул приятель.
Наташка поерзала на сиденье, помолчала, выглянула в окно и вздохнула.
- Как там Настя?
- Ты ее не слышишь?
- Нет, это очень редко бывает. И только тогда, когда она рядом.
- Наверное, она и правда сама добралась. Небось, уже пришла к бабке Лукерье, встретилась там с Призраком и Тишкой, и теперь они ждут только нас. А мы гоняемся за какими-то междуреченцами. С чего ты вообще взяла, что этот амулет тоже из набора Латуны? Может, просто какая-то фамильная железяка! Мало ли что этим двум жуликам в голову пришло! Уж если они жемчуг в ванне выращивали, то уж какую-то драгоценную безделушку за украшение Латуны и подавно выдадут.
Наташка только пожала плечами. К ним подсел упитанный гладко выбритый мужичок в костюме и галстуке, и заговорщицки подмигнул.
- За украшениями Латуны охотитесь?
Наташка испуганно заморгала. Мужичок победно усмехнулся и зашептал:
- Не отговаривайтесь, я все слышал. Мне ужасно интересно, зачем это вам понадобился амулет Латуны? И про какие еще украшения Латуны вы говорили?
Вот тут испугался и Ромка. Наташка увидела страх в его глазах и поняла, что надо что-то делать.
- Дяденька, только не наказывайте нас, - залепетала она, и из ее глаз покатились крупные слезы. – Мы все-все расскажем, только не надо нас сажать в тюрьму…
Мужичок даже слегка растерялся. Наверное, он думал, что подозрительные дети начнут убегать и отпираться.
А Наташка уже рыдала взахлеб. Ромка забеспокоился всерьез – уж не истерика ли началась у его подружки от пережитых волнений?
- Дайте ей воды, - вырвалось у него.
- Да, да, конечно, - спохватился мужичок и опрометью кинулся к проводнику.
- Наташ, ты чего? – мальчишка затряс девочку за плечи.
Не отрывая ладоней от лица, в промежутках между рыданиями девочка прошептала:
- Бойся за меня. Ты растерялся, тебе страшно. А я сама все сделаю…
- Так ты не всерьез? – радостно выдохнул Ромка.
- Балбес, - шепнула подружка, сквозь пальцы заметившая, что мужичок возвращается. Вырываясь, она громко закричала. – Не трогай меня, не трогай! Я больше не могу!
Трясущимися руками схватила протянутый стакан и стала жадно глотать воду, стуча зубами по стеклу.
Немножко «успокоившись», она заговорила. Ромка только диву давался ее фантазии.
Родом они, Роман и Наталья, из маленькой деревушки. На каникулах решили попутешествовать. Но строгие родители заставили сидеть дома, поэтому ребята удрали тайком. На поезде до Домодедова они встретили двух братьев – Дамитора и Ритора. Ни о чем не догадываясь, друзья рассказали им свою историю. Ребята не знали, что их попутчики и есть те самые жулики, о которых кричат все газеты, и поэтому, когда братья предложили им путешествовать вместе, согласились. Но все оказалось не так просто. Заботливые с виду Дамитор и Ритор оказались настоящими деспотами. Сперва они переодели девочку в мужскую одежду, объясняя это тем, что родители наверняка уже ищут их, и надо замаскироваться. Потом стало еще хуже: ребят пытались заставить воровать и не кормили. Когда Наталья и Роман поняли, что их спутники – самые настоящие бандиты, братья стали их запугивать. Они уверяли ребят в том, что им все равно грозит тюрьма: ведь их видели вместе с жуликами. При этом Дамитор пообещал, что если ребята помогут им найти амулет Латуны, он их отпустит и никому ничего не расскажет. Совершенно случайно друзья узнали, что жулики хотят украсть амулет у двух детей и продать на аукционе…
Мужичок громко вскрикнул, прервав всхлипывающую девочку.
- Извини, - кашлянул он. – Я просто разволновался. Понимаешь ли, я ученый. Занимаюсь разными старинными вещами. Не так давно появились слухи, что обнаружился амулет Латуны, одно из самых загадочных сокровищ Странствующих. Я бросил все дела и помчался по следу мальчика и девочки из Междуречья. И тут я узнаю, что двое жуликов меня почти опередили. Что они собираются продать амулет. Продать великое сокровище! Они не имеют права! Оно принадлежит науке!
На крики стали оглядываться. Наташка и Ромка сидели притихшие, боясь пошевелиться. Надо же было удрать от жуликов, чтобы попасть в лапы какого-то сумасшедшего ученого! И не дай бог он узнает, что у Наташки в кармане лежат сережки из этого набора. Он их просто отнимет во имя науки! А уж если станет известно, что где-то недалеко - кольцо и браслет… Тогда Настя и Призрак в опасности. А, вместе с ними, и Тишка. Их нужно как-то предупредить!
 - Продолжай, - сказал мужичок, как ни в чем не бывало.
Наташка продолжила. Правда, рассказывать осталось немного. Выбрав удобный момент, когда Дамитор отошел, а Ритор был занят своими мыслями, Роман и Наталья попытались сбежать. Но Дамитор неожиданно быстро вернулся и бросился в погоню. Если бы не уходящая электричка и не добрый проводник, который помог им запрыгнуть на ходу в вагон, ребятам пришлось бы очень плохо.
Наташка снова всхлипнула и допила воду.
Ромка сидел, опустив голову. Ему было не по себе от вранья подружки. Вот сейчас как выведут их на чистую воду!
Но попутчик поверил. Он надолго замолчал, теребя пальцами подбородок. Потом встрепенулся.
- Ну, что ж… хорошо, что я вас встретил. Я даже не подозревал, что меня могут опередить. Кстати, вы бы могли мне помочь. Если мы первыми отыщем амулет, то вам обоим, наравне со мной, достанутся слава и почести. И уж, конечно, я беру на себя объяснения с вашими родителями. Договорились?
Ребята вздохнули. Вот так попали – из огня да в полымя! И ведь не откажешься – сразу вызовешь подозрения. Совершенно случайно Наташка натравила ученого на братьев-жуликов. Теперь надо казаться тихими и послушными. Они ведь ужасно испуганы.
Наташка кивнула головой в знак согласия. Ромка посмотрел на нее и сделал то же самое. И мужичок довольно улыбнулся.
- Кстати, меня зовут доктор Пипс.
Доктор Пипс оказался ужасно болтлив. Устроившись поудобнее возле ребят, он принялся вспоминать свое детство, юность, рассказывать о тайне, которой посвятил всю жизнь – тайне украшений Латуны. Наташка и Ромка услышали легенду о Странствующих. Несколько украшений: амулет, серьги, кольцо и браслет пропали в море вместе со старым оруженосцем. Не осталось даже описаний этих вещей. Известно было только, что все украшения сделаны из неизвестного ныне металла, похожего на серебро. Многие приписывают украшениям Латуны разные сверхъестественные свойства, рассказывал доктор Пипс, но на самом деле это не так. В мире нет ничего волшебного. Абсолютно все поддается объяснениям науки. И в этом его, Пипса, главная цель: доказать, что только наука может править миром.
Наташка и Ромка скучали, слушая его монотонную болтовню. Электричка медленно ползла вперед, то забираясь на сопку, то спускаясь вниз. Незаметно ребята задремали.
Доктор Пипс разбудил их, когда электропоезд подъехал к станции Северная. Первыми, кого увидели ребята, выскочив из вагона, были Дамитор и Ритор. Они стояли на перроне и кого-то выискивали в толпе пассажиров. Ромка потянул подружку обратно.
- Что такое? – нахмурился доктор Пипс.
- Смотрите, - ткнул пальцем Ромка. – Вон они. Наверное, ждут нас. И как только они нас опередили?
- Наверное, на мотоцикле, - предположил доктор Пипс, щурясь. – Вот это они?
Наташка и Ромка дружно кивнули.
- Ну, сейчас я им устрою! – доктор Пипс спрыгнул на платформу и решительно зашагал в сторону жуликов.
- Пора удирать, - шепнул Ромка. – Скорее!
Но Наташка не ответила. Она внимательно вглядывалась в толпу.
- Ромка… я чувствую… этот амулет… он где-то здесь…
- Где? – без лишней болтовни отреагировал приятель.
- Вот они!
Ромка тоже увидел.
Сквозь толпу пробирались двое. Мальчишка лет двенадцати, смуглый, черноволосый, в длинной свободной рубахе и узких штанах, и девочка помладше, со спутанными черными волосами и в коротком мешковатом платье. На шее у девочки болтался маленький кружок–амулет. Эти двое ловко прокладывали себе дорогу острыми грязными локтями. Еще мгновение, и они скроются из виду.
Забыв обо всем, Наташка шагнула из вагона.
- Вот они! – послышался пронзительный крик.
Быстро прокладывая себе дорогу в толпе, в их сторону мчался, почти летел, Дамитор. Позади него спотыкался о чужие сумки Ритор.
Наташка оглянулась. Наперерез жуликам семенил доктор Пипс.

Глава 3. В ДЕБРЯХ ШИРОКОЛИСТНОГО ЛЕСА.

Тропа, по которой шагали Призрак, Настя и Тишка, свернула в чащу. Ребята вступили в тень деревьев и поежились. Прохладно. Листья шелестели под легким ветерком, кроны смыкались над головами зеленым сводом. Под ногами раскинулся мягкий ковер из мелкой травы и прошлогодних листьев. То и дело попадались корни деревьев, вылезающие из-под земли, как застывшие змеи. Тишка шел впереди, ногами сбрасывая с тропы листву, за ним брел Призрак, размахивая в такт шагам узелком с провизией. Настя шагала последней, едва переставляя ноги. Почему-то она жутко устала.
А Тишка знай подбадривал:
- Чего вы плететесь, как черепахи! Давайте быстрее. Хватит любоваться природой. Нас ждут великие дела!
- Эй, скоростной, - огрызнулся Призрак, - не на скачках! Идет налегке, еще и возмущается.
Тишка круто развернулся и, не мигая, уставился на приятеля. Потом молча отобрал узелок, забросил на плечо и зашагал в прежнем ритме. Андрюшка и Настя переглянулись. Призрак пожал плечами и махнул рукой: «Ну, и шут с ним! Пошли».
Тропинка неожиданно повернула, Тишка остановился и в задумчивости почесал затылок.
- Кажется, над нами кто-то издевается, - сообщил он. – Мы только что пришли почти оттуда.
- Это тропа должна привести нас к бабке Лукерье, - возразил Призрак. – Так что иди вперед и не трепись.
Тишка только фыркнул в ответ:
- Что мне, больше всех надо, что ли? Идем, только на меня потом не обижаться.
Настя задумчиво плелась следом за Андреем. Ей снова жутко хотелось домой. Хотелось поваляться на мягкой кровати, поиграть с папой в акробатов, попеть под гитару. Конечно, приключения – это здорово, но только когда для этого есть настроение.
Как они попали сюда? Для чего? Смогут ли вернуться обратно? Или придется всю оставшуюся жизнь бродить по лесам, плавать по Реке и искать дорогу домой? Что им скажет бабка Лукерья? Сторожчий говорил, что она обязательно поможет. Ему Настя поверила сразу. Он казался добрым, надежным и, странное дело, знакомым. Хотя Настя могла поклясться, что никогда раньше не видела этого человека.
Размышляя, Настя не заметила здоровенный корень, через который ловко перепрыгнули мальчишки. Запнувшись за него, она с размаху шлепнулась на тропинку.
- Живая? – тут же подлетел к ней Тишка. – Не мечтать надо, а под ноги смотреть.
- Отвали, - хмуро буркнула девочка, поднимаясь. Настроение испортилось окончательно.
Сделав шаг, она поняла, что все намного хуже, чем показалось вначале. Ногу пронзила резкая боль и, вскрикнув, Настя застыла на месте.
- Подвернула, - сообщил Призрак, осмотрев пострадавшую. – Идти можешь?
Девочка всхлипнула в ответ.
- Ну, только рева нам тут и не хватает, - хмурый Тишка, в свою очередь, осмотрел ногу. – Обалдеть! Почему все случается именно с тобой? Сколько нам сидеть на одном месте?
- Не надо сидеть, - миролюбиво ответила Настя. И самоотверженно добавила. – Я пойду.
- Ага, до первой сосны. А потом мы тебя на горбу потащим? Давай уж тогда передохнем, заодно с твоей ходулей разберемся.
- Сам ты ходуля, - обиделась девочка. – Я что, нарочно, по-твоему, да? Шагай давай, я сама как-нибудь.
- Как-нибудь, - передразнил сын нового русского и бросил на землю узелок. – Призрак, сгоняй, поищи воду. Замотаем ей ногу мокрой тряпкой, может, поможет. А я пока стол сервировать буду.
С этими словами он оторвал от подола футболки широкую полосу и протянул Андрею. Призрак с сомнением осмотрел ее, но развернулся и побрел по жухлой листве.
- Не заблудись, - крикнул вслед ему Тишка.
Он развязал мешочек и принялся выкладывать припасы на траву. Настя легла на спину и смотрела вверх. Небо едва-едва проглядывало сквозь густой шатер листьев. Яркие лучи солнца путались в кронах деревьев, изредка проникая в лесной полумрак. С ветки на ветку перелетали крупные птицы, оглашая окрестности курлыкающими криками.
Минут через двадцать вернулся Призрак. Он нашел маленький ручей и деревянное ведерко рядом с ним. Зачерпнув в ведерко холодную до ломоты зубов воду, он ухватился за металлическую дужку и двинулся в обратный путь.
Сообща мальчишки перемотали мокрой тряпкой Настину ступню и сели вокруг «стола». Девочка есть отказалась. Боль в ноге стала потихоньку утихать, и Настю потянуло в сон.
Проснулась она оттого, что Тишка щекотал ей нос пушистой травинкой. Отмахнувшись, села. Призрак спал неподалеку, раскинув руки и поджав под себя ноги. Настя мысленно хмыкнула: она бы точно не смогла заснуть в такой позе.
Тишка сунул травинку в зубы и поинтересовался, ухмыляясь:
- Ну, что, готова к старту?
- Наверное, - пожала плечами девочка. – Я долго спала?
- Часа три, - ответил сын нового русского и занялся побудкой Андрюшки.
Спустя полчаса вся троица снова шагала по тропе. Настя хромала следом за мальчишками, то и дело останавливаясь, чтобы перемотать тряпку, которая все время развязывалась.
Тропа бежала вдоль глубокого длинного оврага, временами подбираясь к нему почти вплотную. Мальчишки то и дело заглядывали вниз, подпихивая друг друга. Настя подошла только один раз. Обрывистые края, почти отвесный склон из мелкой гальки и глины, внизу, метрах в четырех, журчал ручей. Сорваться – не выберешься.
Только Настя об этом подумала, как сбоку затрещали кусты, и на трех друзей с фырканьем вылетело что-то огромное и коричневое. Завизжав, Настя вцепилась в Тишку и дернулась назад. Сын нового русского попытался вырваться, однако нога скользнула по кромке оврага и, вскрикнув, мальчишка покатился вниз. Настя, не успев отпустить его, упала сверху и поехала на Тишкиной спине, отчаянно визжа.
Огромный лось, напуганный встречей с неожиданными лесными гостями, круто развернулся на месте и бросился наутек. Призрак, ничком распластавшийся на тропе, долго еще слышал треск веток под мощными копытами. Потом осторожно приподнялся, подполз к краю оврага и заглянул вниз.
Сначала он увидел только Настю. Девочка, кряхтя, поднималась на четвереньки. В растрепанных волосах запутались ветки и листья, платье задралось так, что стыдливый Андрюшка отвел глаза. Из-под девочки показалась тонкая смуглая рука, донесся стон, кряхтение, и такой знакомый голос проворчал:
- Вставай давай! Разлеглась тут, как на пляже. Думаешь, легко очень?
Несмотря на всю трагичность ситуации, Призрак громко расхохотался.
Помятый Тишка поднялся на колени, запрокинул ободранное лицо и поинтересовался:
- Цирк, да?
Призрак зашелся новым приступом смеха. Настя глянула вверх и присоединилась к нему, выбирая из волос сухие листья. Тишка, кряхтя, сел на землю и придирчиво осмотрел ранения. Оба колена, локти, ладони, ободранное лицо и пузо саднили и кровоточили. Засопев, он полез в один из своих бесчисленных карманов.
- Где-то у меня был йод…
Остальные застонали от смеха. Настя, вытирая слезы, выступившие на глазах, подобралась к сыну нового русского.
- Давай, помогу.
- Иди ты, - огрызнулся Тишка. – Сначала «хи-хи, ха-ха», а теперь: «помогу»…
Настя, которую все еще душил смех, отобрала у него бутылек с йодом.
- Давай сюда свои травмы. Я-то почему целая?
- Потому что… ай!.. потому что ты… ай!.. да не лей ты столько… ты на мне ехала.
- Давай пузо, - скомандовала девочка, щедро окропив йодом колени и локти пострадавшего.
- Я сам…
- Я тебе дам - «сам»! Кому говорю, подставляй!
Тишка свирепо зыркнул на нее и задрал рубашку.
- Ну и куда ты льешь? – донесся до Призрака возмущенный вопль. – Ты мне под мышки льешь!
Когда пузырек опустел, Тишка был похож на бело-коричневую зебру. Яростно сопя, он оглядел живот и взглянул на подружку так, что она попятилась.
- Тоже мне – Малевич!.. Ну что, как выбираться будем?
И он оценивающе посмотрел вверх.
Ни одна попытка не привела к успеху. Веревки, связанной из одежды Призрака, не хватило и до половины, ветка, которую Андрюшка нашел неподалеку и спустил вниз, сломалась, когда Настя уже почти выбралась наверх. Попробовали взбираться ползком, но только вывозились в глине. В конце концов, выдохшиеся, как скаковые лошади на финише, Настя и Тишка распластались на дне оврага и задумались.
Призрак предложил идти по отдельности: он – вверху, а они., Настя и Тишка, – по низу. Авось по пути края оврага станут положе или глубина – меньше.
Уже стемнело, а Тишка и Настя все брели по узкому каменистому дну. Призрак опасливо шагал у самого края. Солнце село, и мальчику становилось немного не по себе при мысли, что в любом лесу ближе к ночи выбираются из укрытий хищные звери. Сын нового русского и девочка в этом отношении были в большей безопасности, чем бредущий по кромке оврага Андрей.
От шороха шагов он шарахнулся и чуть было не прыгнул вниз. Но крепкая рука ухватила его чуть повыше локтя, и насмешливый голос произнес:
- Ты куда это наладился?
Андрюшка ойкнул и поднял глаза. Прямо над ним возвышался настоящий Робин Гуд - высокий, стройный, в коричневых штанах и жилете, надетом на темно-зеленую рубаху, в зеленой шляпе с пером, похожей на кораблик из бумаги, которые в раннем детстве любил сворачивать Призрак. За спиной незнакомца висели самый настоящий лук и колчан со стрелами. Встряхнув длинными кудрями, выбившимися из-под шляпы, незнакомец приветливо улыбнулся и протянул ладонь:
- Ара – Сторожчий леса. Что вас сюда привело, друзья мои?
- Андрей, - тоже представился Андрюшка и добавил. – Мы ищем бабку Лукерью.
- Но вы свернули с тропы. И в чем удовольствие идти там? – спросил Ара уже у Насти и Тишки, свесившись вниз.
Понадобилось немного времени, чтобы объяснить, по какой причине ребята шествуют по дну оврага. Сторожчий только весело засмеялся и раскрутил привязанную к поясу тонкую веревку.
- Обвяжись ею и держись крепче, - посоветовал он Насте, спустив веревку в овраг.
Девочка послушно обмоталась веревкой и вцепилась в нее обеими руками. Сторожчий Ара с ловкостью заправского рыбака выудил ее и снова забросил веревку, поджидая, пока приготовится следующий «улов».
Потом они развели костер и сели вокруг огня. Немного помявшись, ребята рассказали, что привело их в Широколистный лес. Услышав об украшениях Латуны, Ара ужасно удивился. Но когда Настя и Призрак показали кольцо и браслет, поверил. И сразу стал серьезным.
- Вам надо хранить тайну, - предупредил он ребят. – Сторожчий большой Реки уже говорил вам это. Нельзя рассказывать об этих вещах первому встречному. Что если бы вместо меня вы встретили в лесу бандита? Вы не маленькие, ребята. Негодяи есть и в нашем мире. А украшения Латуны – самая большая загадка Полуострова.
- Нам нужна бабка Лукерья, - проговорил Призрак, подкидывая в костер сухие ветки. – Нам нужно разыскать Наташку с Ромкой и найти дорогу домой.
- А вы не думали о том, для чего попали сюда? Ведь не просто так, я думаю, открылось окно между мирами. Не просто так что-то перенесло сюда именно вас, хранителей и Оруженосцев украшений Латуны, только вас и никого больше.
Ребята переглянулись. Да, такая мысль им приходила в голову, но никто не принимал ее всерьез. Гораздо важнее казалось найти друг друга, вернуться домой. А ведь вполне может быть, что им и не вернуться вовсе.
Сторожчий понял, о чем они думают, и сказал:
- Бабка Лукерья не сможет вернуть вас домой, она не волшебница, а Сторожчий Дорог. Но она сможет указать вам путь, по которому нужно идти. Этот путь может оказаться не из легких. Но я не знаю судьбы людей и поэтому больше ничего не скажу.
- Бабка Лукерья – Сторожчий Дорог, Михаил Юрьевич – Сторожчий Реки. А вы?
- Сторожчий леса. Я слежу за порядком в лесу, защищаю растения, животных, птиц от людей. Люди часто приносят с собой пожары – самое страшное для лесных жителей. Широколистный лес очень велик, и работы мне хватает. Иногда приходится выручать вот таких заблудившихся путешественников…
Долго еще разговаривали ребята и Сторожчий Ара. Костер давно догорел, лишь красноватые угли светились в темноте. А вокруг костра сгустилась ночь – тихая, спокойная, теплая. Яркие, будто нарисованные, звезды то и дело проглядывали сквозь неподвижную листву деревьев. Огромная желтая луна медленно катилась по небу. Она уже перепрыгнула с верхушки одного дерева на другое, а Сторожчий, Призрак и Тишка все еще сидели у остывающих углей. Настя давно мирно спала, пристроив голову на Тишкино колено.
- Я все думаю, где могут быть ребята, - проговорил тот слегка встревоженно. – Настя потеряла их на том берегу.
- Жители страны Двуполых в большинстве своем жадные и расчетливые. Не хотелось бы вас расстраивать, но ваши друзья там в большой опасности. Ведь они не знают, что нужно остерегаться даже собственной тени… А сейчас, ребята, давайте спать. Завтра я провожу вас к избушке бабки Лукерьи. Думаю, она вас уже ждет.
Мальчишки, привыкшие ничему не удивляться в этом странном мире, не удивились и тому, что Сторожчий дорог знает о них.
- А можно завтра из вашего лука пострелять? – попросил Тишка.
Призрак ткнул приятеля в бок – не наглей.
- Завтра – можно, - пообещал Ара, поудобнее укладываясь на траве.
- А хищных зверей тут нет? – забеспокоился Андрюшка.
- Есть, - безмятежно ответил Сторожчий. – Но вас они не тронут.
- Хорошо бы, - проворчал сын нового русского, пытаясь примоститься так, чтобы не разбудить спящую на его коленях девочку. Она беспокойно заворочалась во сне, что-то пробормотала, но не проснулась.
- Спокойной ночи.

Глава 4. СТОРОЖЧИЙ ВСЕХ ДОРОГ.

Солнце еще не взошло, когда Сторожчий леса повел ребят к избушке бабки Лукерьи. Мокрая от утренней росы трава хлестала по ногам, ранние птицы всех размеров и цветов перепархивали с ветки на ветку, рассыпая в воздухе музыкальные трели. Маленькие лесные мыши с любопытством высовывались из своих укрытий и, сверкая глазками-бусинками, провожали путешественников взглядом. Высокие деревья качали густыми раскидистыми кронами и что-то шептали вслед.
Идти пришлось долго. Солнце поднялось над верхушками деревьев, засверкало, запереливалось, запутавшись в густой листве. Множество солнечных зайчиков запрыгало по траве, стволам деревьев, замшелым пням, по рукам и лицам ребят. Тишка, раздуваясь от гордости, нес длинный изогнутый лук Сторожчего, положив на тетиву длинную оперенную стрелу. Он ждал разрешения Ары на выстрел.
Сторожчий не спешил. Оглядев окрестности (чтобы ненароком не задеть стрелой зверя или птицу), он остановился, достал из плоской тряпичной сумки серую шкурку и повернулся к сыну нового русского.
- Готовься.
- С лету? – у Тишки лицо разочарованно вытянулось, а губы страдальчески сжались.
- А ты как хотел? Сбить сидящую дичь – немного славы. А ты на лету попробуй.
Тишка с трудом натянул тугую тетиву и сгруппировался. Кинул быстрый взгляд на друзей: только не засмейтесь! А они и не собирались.
- Э, нет, так не годится, - опустил руку со звериной шкуркой Сторожчий. - Держи лук, но не держись за него. Расслабь руки. Не получится с первого раза, получится со второго.
С этими словами он подбросил шкурку высоко вверх.
Стрела улетела вбок, совсем не туда, куда Тишка целился.
- Попробуй еще раз, - неожиданно миролюбиво предложила Настя.
Но ни со второго, ни с третьего, ни даже с пятого раза Тишка не попал. Разочарованный, он отдал лук Сторожчему.
- А можно я? – попросил Призрак.
Сторожчий только улыбнулся в ответ.
Андрюшка вскинул лук, и стрела пошла точно к намеченной цели.
- Молодец, - похвалил Ара, подбирая с земли нанизанную на длинную тонкую стрелу серую шкурку.
Увидев обиженный взгляд приятеля, Призрак виновато сказал:
- Мы ведь с ребятами часто в индейцев играли, когда я у деда с бабкой жил. Только лук очень тугой, думал, что не попаду.
Тишка отвернулся. Андрюшка уже достаточно его знал, чтобы понять, что сын нового русского через пять минут уже и не вспомнит об обиде. Но мальчик и не догадывался, что его товарищ такой самолюбивый.
Через некоторое время тропинка вывела путешественников на большую поляну. Вокруг поляны густым кольцом возвышались древние дубы. Посередине, на небольшом пригорке одиноко стояла деревянная сложенная из ровных бревен избушка. Из каменной трубы вился дымок. Распахнутые ставни окон были вырезаны в форме причудливого кружева, на широких подоконниках в деревянных корытцах плелся вьюнок.
Ара остановился.
- Здесь мы с вами расстаемся. Думаю, дальше заблудиться будет трудно. С вами, ребята, интересно, но меня ждут срочные дела.
И не успели путешественники с ним даже попрощаться, как Сторожчий сделал пару шагов в сторону леса и исчез. Ребята только рты разинули.
- Неужели вы не знали, - донесся до них негромкий старческий голос, - что Сторожчие живут вне времени и пространства. Проводив вас, он вернулся к своим делам.
Возле них стояла маленькая сухонькая старушка в длинной цветастой юбке и белой рубахе, расшитой красными узорами. Седые волосы сложно заплетены в длинную толстую косу, перекинутую на грудь.
Бабка Лукерья, а это могла быть только она, оглядела ребят цепким, не старушечьим взглядом и строго сказала:
- Я ждала вас. Идемте в дом, вы, наверное, проголодались.
И, не дожидаясь ответа, быстро засеменила к крыльцу.
Переглянувшись, ребята шагнули следом.
Деревянное крыльцо из четырех ступенек певуче заскрипело под ногами. Высокие перила, украшенные такими же кружевами, что и ставни, слегка шатнулись.
Из распахнутой настежь двери пахнуло травами, пряностями и чем-то очень-очень вкусным.
Бабка Лукерья, не говоря ни слова, указала путешественникам на высокую деревянную скамью возле длинного стола, а сама засуетилась возле старинной глиняной печи: зазвенела заслонкой, загремела чугунками. Скоро на столе перед ребятами оказалось по тарелке ароматного дымящегося борща, появились блюда с печеной рыбой и пирожками. Не дожидаясь приглашения, гости накинулись на лакомства. Бабка Лукерья сидела рядом, подперев кулаком щеку, и смотрела на них. Под ее пристальным взглядом ребятам было немного неуютно.
Закончив трапезу, они встали и чинно поблагодарили хозяйку.
- Ну теперь можно и поговорить, - заметила старушка, разжигая лучину под огромным медным самоваром. – Жду вашего рассказа, мои друзья.
Приключения ребят не произвели на бабку Лукерью никакого впечатления, а вот украшения Латуны заинтересовали.
- Значит, пришло их время, - пробормотала она.
- Как это? – удивилась Настя. – Михаил Юрьевич нам сказал, что вы скажете, что нам делать дальше. И почему мы вообще здесь?
- Нас ведь наверняка потеряли дома, - добавил Призрак. – Уже сколько дней прошло, с тех пор, как мы попали сюда.
- Пришло время украшениям, - повторила бабка Лукерья. – Много столетий они считались пропавшими, но такие вещи никогда не исчезают бесследно. Вы знаете легенду?
- Да, - хором сказали все трое.
- Украшения исчезли в море в тот момент, когда Оруженосец Латуны был поражен предательской стрелой. Долгое время их носило по морю Миров, забрасывало в другие моря, реки, но, наконец, пришел день, когда на песчаный пляж Средиземного моря выбросило колечко. Его нашла маленькая девочка. Это произошло четыреста лет назад. Много лет девочка прятала свою находку от всех. Колечко бы отобрали, едва прослышав о нем. Через много лет она отдала его своей внучке, та – своей дочери. Колечко передавалось из поколения в поколение и, наконец, попало к Насте.
- Когда бабушка отдала мне это колечко, она сказала, что это талисман, - добавила Настя. – Она рассказывала, что колечко очень древнее и что оно - волшебное, но я думала, что она шутит.
- Кольцо не волшебное, но кое-какими свойствами оно и впрямь наделено. Например, оно приносит удачу тому, кто его носит, оберегает его покой, но не следует им злоупотреблять.
- А мой браслет? – спросил Андрюшка. – Его нашла баба Ника, когда была маленькой.
- На берегу Черного моря, - добавила бабка Лукерья. – Перед этим браслет пролежал в песке около десяти лет.
- И даже не потемнел, - восхитился Тишка. – Ведь серебро темнеет.
- Да, но это не серебро. Никто не знает, из какого металла сделаны украшения Латуны. Это еще одна тайна Странствующих.
Закипел самовар, и бабка Лукерья взялась разливать по большим чашкам ароматный травяной чай. К чаю из печи появился сдобный яблочный пирог, от запаха которого у ребят потекли слюнки.
- И почему именно теперь мы попали сюда? – поинтересовался Призрак, вонзаясь зубами в огромный кусок пирога.
- Да, - поддержала его Настя. – Ведь украшения отыскались много лет назад. Наташке серьги достались от бабушки.
- А той – от ее матери, которая, в свою очередь, получила их от деда-рыбака, - согласилась бабка Лукерья. - Вытащив однажды сеть, он увидел, что среди веревок запутались хорошенькие сережки. Его внучке в тот день исполнилось восемь лет, и рыбак решил, что это сама судьба делает ей подарок. Но последнее украшение из набора – амулет, - был найден именно в тот день, когда вы попали сюда.
- Есть еще и амулет? - удивились ребята.
- Да.
- И что нам теперь делать?
- Кушать пирог с яблоками, - улыбнулась старушка.
Слушая ее, ребята совершенно забыли про угощение. И теперь принялись вовсю наверстывать упущенное.
Первым от трапезы оторвался Тишка. Хлопнув себя по лбу, видно, что-то вспомнив, он пробормотал с полным ртом:
- А мы-то с Ромкой тут при чем? У нас же нет украшений.
- Вы – Оруженосцы.
- Точно! – воскликнула Настя. – Ромка говорил, что у того, кто хранит украшение Латуны, появляется Оруженосец. Ромка – Наташкин. А теперь еще и мой, потому что Павлик погиб.
- Да, твой Оруженосец погиб, именно поэтому получилось так, что вы приехали в тот город, где жили Рома и Наташа.
- Это все сделало мое колечко?
- Украшения могут многое, нам непонятное.
- А я, получается, Оруженосец Призрака? – догадался Тишка.
- Ты сообразительный, - улыбнулась старушка. – Да, ты - Оруженосец Андрея. И очень хорошо выполнял свою роль, спасая его на Иртыше.
- Вы и об этом знаете? – изумился Призрак.
- Я – Сторожчий всех Дорог, - улыбнулась бабка Лукерья. – Я знаю многое.
- Тогда вы знаете, что нам теперь делать, – заметил Тишка, прихлебывая чай.
- Вам нужно отнести украшения хозяйке.
- Кому?! – воскликнули хором все трое.
- Хозяйке. Украшения Латуны должны были попасть к ее дочери.
- Но ведь прошло несколько тысяч лет!
- У Странствующих было очень много тайн. Одна из них – маяки…
- Мы видели маяк, когда плыли по Реке, - вспомнила Настя.
Сторожчий всех Дорог кивнула.
- Многие пытались узнать их тайну. Но Странствующие никогда не делились своими знаниями. Маяки, которые ставили Странствующие, искривляют пространство.
- Как это? – Настя даже рот разинула.
Бабка Лукерья не ответила. Встала, долила воды в самовар, снова подожгла лучину. Зачерпнула еще воды из большой бочки у двери и принялась поливать вьюнок на окнах. Ребята молча следили за ней.
Первая не выдержала Настя.
- Как маяки искривляют пространство? Как в фантастических фильмах?
- Я не знаю, что такое – фантастические фильмы, - медленно ответила старушка. – Андрей, будь добр, сотри, пожалуйста, со стола.
- Да, конечно, - исполнительный Призрак вскочил со скамьи и бросился за тряпкой. Было видно, что и ему не терпится узнать, что же хотела сказать старушка.
- А давайте я вам тут подмету, - подскочила и Настя, быстро сообразив, что к чему.
- Было бы неплохо и полы помыть, - хмыкнула Сторожчий всех Дорог.
- Это сделает Тишка!
Сын нового русского мстительно глянул на девочку, но ничего не сказал.
Очень скоро ему вручили тряпку и деревянное ведро с водой. Тишка незаметно вздохнул и огляделся по сторонам. Настя залезла с тряпкой на шкаф и протирала пыль. Призрак старательно тер мочалом миски из-под борща. Еще раз вздохнув, сын нового русского неуклюже сунул тряпку в ведро.
Настя спрыгнула со шкафа и стала наблюдать за неловкими попытками Тишки протереть пол. Скоро она не выдержала:
- Дай сюда тряпку, марсианское чудовище. Вот что значит: папочка – новый русский. Даже полы мыть не умеешь.
- Полы мыть – женское дело, - огрызнулся мальчишка, отдавая тряпку. – А почему марсианское?
- Потому что на земле такие не водятся, - припечатала девочка и взялась за работу.
Бабка Лукерья сидела на лавке и молча наблюдала за суетой гостей. Она не сказала больше ни слова, только подняла ноги, когда Настя мыла под столом.
Закончив уборку, ребята растерянно застыли посреди комнаты.
- Молодцы, - улыбнулась бабка Лукерья. – Давайте еще чайку попьем. Он как раз закипел.
Гости послушно сели. Настя немного поерзала, но не выдержала:
- Так что, все-таки, с маяками? Как они искривляют пространство?
- Я не смогу вам это объяснить, - ответила Сторожчий всех Дорог  – Я не знаю секретов Странствующих. Знаю только, что они «уводят» людей, то есть манят огнем в неизведанную даль. И человек не может противиться им. У каждого в жизни - своя цель. А если ее нет, тогда тебя «уведет» маяк. Может быть, твоя цель в глубоком прошлом, может – в далеком будущем. А может быть, и вообще в другом мире.
- А наша цель? – Призрак задал мучивший всех вопрос.
- Ваша цель – вернуть украшения хозяйке. Для чего – мне неизвестно. Идите на огонь маяка, он приведет вас, куда нужно. А дальше сердце подскажет вам, что делать.
Ребята замолчали. Пока им сердце подсказывало, что нужно побыстрее вернуться домой, иначе крепко влетит от родителей. Даже вечно спокойный Тишка немного нервничал.
- А сейчас советую всем выспаться, потому что идти придется ночью. Иначе вы просто не увидите маяк.
Путешественники не возражали. Отчего-то они сильно устали, и предложение поспать казалось заманчивым.
Бабка Лукерья постелила посреди комнаты огромную шкуру, бросила сверху другую и сказала:
- Отдыхайте. Я вас разбужу.
Настя сразу растянулась на мягкой меховой подстилке. Тишка подозрительно пошевелил ладонью шерсть и поинтересовался:
- Это чья шкура? В смысле, из кого?
- Медвежья одежка, - ответила старушка.
 - А блох в ней нет?
- Замолчи, - прошипела Настя, ткнув его локтем в бок. И даже Призрак поглядел на Оруженосца осуждающе.
- Блох в ней нет, - как ни в чем не бывало ответила бабка Лукерья и, прикрыв ребят сверху второй шкурой, вышла.
- Ну что я такого сказал? – сразу стал оправдываться Тишка.
- Язык – как помело, - буркнула Настя, отворачиваясь.
- А ты – вредина.
- Это я и без тебя знаю. Спи давай!
- Не хочу!
- Тогда другим не мешай!
- И правда, Тишка, спал бы, - поддержал девочку Призрак.
- Да ну вас, - обиделся Тишка и накрылся одеялом с головой. Добавил оттуда. – Скучные вы. Лишь бы спать!
Через минуту Настя и Андрюшка услышали его мирное посапывание. Девочка хихикнула.
Когда бабка Лукерья заглянула в комнату, путешественники мирно спали.

Глава 5. ОХОТНИКИ ЗА УКРАШЕНИЯМИ.

Ласточкой нырнув в толпу, Наташка с невероятным для нее нахальством заработала локтями, проталкиваясь к незнакомым ребятам. Ромка пыхтел сзади. Вокруг раздавались возмущенные крики, кто-то попытался схватить девочку за плечо, но Ромка ткнул наглеца ногой под колено, и тот присел, от неожиданности выпустив Наташку.
Раздался скрежет и звон. Ромка поднял голову – это проснулись вокзальные часы. Длинная узорная стрелка нервно скакнула на двенадцать, короткая и толстая застряла на четырех.
Сделав еще один прыжок, Ромка прорвался сквозь толпу и резко затормозил. Прямо перед ним платформа обрывалась. Внизу, в колее глубиной в метр, распластались рельсы. А навстречу мчался паровоз.
Ромка похолодел. Наташка стояла в колее и пыталась взобраться на бетонную платформу. Но ужас отнял у нее силы – пальцы соскальзывали.
Сзади раздался крик. Незнакомая дамочка рухнула без чувств. И дальше Ромка ничего не помнил…
Придя в себя, он обнаружил, что лежит плашмя на платформе, а позади с диким воем проносится состав. Наташка, целая и невредимая, с криком «Подождите!» бежит вслед за удирающими во весь дух междуреченцами. А те даже не оглядываются.
Ромка вскочил на ноги: догнать непутевую подружку! Вот только как ей удалось спастись?
Резкая боль отозвалась в коленях, но Ромка даже не посмотрел на них.
Неожиданно бегущий впереди мальчишка споткнулся о рельс и распластался на путях. Девочка оглянулась и бросилась к нему, не обращая внимания на крики:
- Беги! Беги!
Спустя мгновение Наташка была рядом с незнакомым мальчишкой. Тот уже вскочил на ноги, готовый ринуться в драку, защищая подружку. Да и сама девчонка, смуглая, маленькая, с диковатыми пронзительными глазами, вовсе не собиралась сдаваться.
Ромка остановился рядом с Наташкой, переводя дух.
- Не бойтесь нас, - пропыхтела Наташка. – Мы на вашей стороне.
- Говорил один такой! – насмешливо отозвался мальчишка.
Наташка не ответила. Взгляд ее приковал маленький выпуклый кружок на белой цепочке, висевший на шее девочки. По краю кружка россыпью расположились мелкие, как пыль, бриллианты, а в центре едва виднелась какая-то гравировка. Заметив, что незнакомка пристально рассматривает амулет, девочка быстро зажала его в кулачке.
- Не бойся, - тихо повторила Наташка. – Он нам не верит, но ты – поверишь. Смотри…
С этими словами Наташка вытащила из кармана свои сережки.
- Ты их не сможешь не узнать.
Девочка мельком взглянула на них и перевела большие глаза на Наташку.
 - Они такие же.
- Да, это один набор. И за этим набором охотятся. Мы прячемся, вы – тоже. Есть еще два украшения Латуны: колечко и браслет. Вместе с ребятами, у которых эти вещи, мы и попали сюда…
- Наташ, давай мы поговорим где-нибудь в другом месте, - заторопился Ромка. – Поезд сейчас пройдет. Надо спрятаться.
- Туда! – быстро предложил мальчишка, махнув рукой в сторону какого-то люка.
- Соображаешь, - похвалил Ромка, схватил Наташку за руку и быстрым шагом двинулся к убежищу. Новые знакомые последовали за ними.
До Ромки с Наташкой донеслась тихая фраза:
- Ты уверена, что можно им верить?
Девочка что-то ответила.
- Я с ней мысленно поговорила, - сообщила Наташка. – Она боится, но выбора у них нет. Ее зовут Ля, а ее брата – Грим. И у нее сегодня день рождения.
- Нашли о чем болтать, - буркнул Ромка.
- Ты ее хоть поздравь, - хмыкнула подружка. – Ей всего восемь лет.
- А я-то думал, чего она такая мелкая…
Проржавевшая крышка люка отлетела в сторону, едва Грим сильно и быстро дернул ее на себя. Прикинув глубину, Ромка отчаянно сиганул вниз. Ловко приземлившись, он отпихнул ногой в сторону какую-то железку и крикнул:
- Нормально! Ля, прыгай! Я ловлю.
Он подхватил девочку под мышки, поставил на ноги и приготовился ловить Наташку. Но та спрыгнула сама, едва удержав равновесие. Последним спустился Грим.
Выпрямившись, ребята оглядели помещение. Наверное, это был склад, потому что у стен этажами стояли обитые железом ящики, на полу валялись инструменты, окурки и газетные ошметки. У дальней стены штабелями возвышались темные от ржавчины рельсы, под потолком болталась лампочка.
- Надо найти выключатель и закрыть люк, - сказал Ромка, шаря глазами по помещению.
- Вот он, - воскликнула Наташка. Раздался щелчок, лампочка под потолком тускло осветила склад. – Закрывайте крышку.
Нагромоздив ящики, мальчишки быстро задвинули отверстие.
Девочки примостились на одном из ящиков. Наташка сказала:
- Зря ты амулет на себе носишь. Его не должны видеть.
- Я его нашла всего пять дней назад. И мы сразу пошли…
- Куда?
- Не знаю. Но нам надо было идти.
- Это вам кто сказал?
- Никто. Просто надо было.
Наташка задумалась. Четыре ночи назад они проснулись на стоге в незнакомом мире. И в это же время нашелся амулет. Совпадение или нет?
Немного подумав, Наташка попросила у Ля показать амулет поближе. Девочка доверчиво протянула украшение.
При свете тусклой лампы Наташке с трудом удалось разглядеть гравировку. Это было лицо женщины, задумчивое и тревожное. Глядя на него, Наташка вспомнила маму, и на душе заныло. Хоть бы на минутку увидеть ее! Сказать, что с ней, Наташкой, все в порядке, что она скоро вернется.
Девочка вздохнула и отдала Ля амулет.
- Спрячь его все-таки.
Ля послушно спрятала украшение под платье.
Наташка обернулась к товарищу:
- Кстати, Ромка, спасибо тебе огромное. Я думала, меня точно переедет.
- Что переедет? – не понял мальчишка.
- Поезд.
Ромка наморщил лоб.
- А как ты вообще выбралась?
- Меня же ты вытащил, - удивилась девочка. – Я даже не ожидала. Как сиганул через путь, как дернешь меня за руку... больно, между прочим. Кстати, что там с твоими ногами?
Ромка задумчиво потер лоб. Странно, а он ничего такого не помнил. Да что уж говорить, он вообще ничего не помнил. Мельком он взглянул на собственные ноги. На обеих коленках красовались крупные ссадины. Откуда ни возьмись, появилась боль.
- Где это я так? – вырвалось у него.
- Ты, когда прыгал, о бетон коленями шарахнулся.
Ромка склонился и осторожно подул. Боль притупилась.
Грим присел рядом с сестренкой, обнял ее. Та прильнула к его плечу, тихонько вздохнула.
- Что нам делать теперь?
- Идти.
- А потом?
- Потом придумаем.
- Нам уже никак-никак не вернуться домой?
Грим не ответил. Только нахмурился. Наташка посмотрела на них, ничего не понимая. Ля будто почувствовала ее взгляд, ответила:
- Нам нельзя теперь домой.
- Почему? – поднял голову Ромка.
Грим ответил, еще крепче обняв сестренку:
- Двуполые наказывают тех, кто убежал с рудников. Они накажут наших родителей, а если мы вернемся туда… Отец рассказывал, что много-много лет назад были рабы. Если они уходили от хозяина, он мог их убить. Двуполые хуже хозяев. Лучше мы будем бродягами.
Наташка открыла было рот, чтобы что-то спросить, но передумала. Брату с сестрой явно не хотелось обсуждать это. Предостерегающе она посмотрела на приятеля и поднялась потягиваясь.
Беспокойство, возникшее, когда она посмотрела на амулет, не проходило. Пытаясь заглушить тревогу, девочка осторожно пошла вглубь склада.
- Что ты там забыла? – услышала она недовольный Ромкин голос.
- Просто посмотрю, что здесь есть.
За штабелями ящиков рядами стояли большие мешки. На одном лежала короткая металлическая трубка. Наташка подняла ее. Фонарик. Наташка пару раз щелкнула кнопкой, проверяя, загорится ли он. Фонарик работал. Девочка посветила в угол. И тут же в сторону шарахнулась большая хвостатая тень. Взвизгнув, девочка выскочила из закутка и взлетела на ящик.
- Крыса!
- Тише! – зашипел Ромка. – Не ори. Послушай.
Наташка прислушалась. Наверху, над головой, звучали голоса.
Сначала ничего разобрать было нельзя. Говорили слишком тихо. Но потом кто-то громко произнес:
- Я тебе тысячу раз говорил: брось эту затею. Поехали домой, отдохнем, в лес за грибами сходим…
- Нет и еще раз нет! – отозвался второй голос. – Мы их не упустим. Теперь я понял: эти мальчишки… то есть эта девчонка и этот мальчишка, нас просто водили за нос. Когда я их найду…
Дальше опять ничего нельзя было разобрать.
- Ритор и Дамитор, - прошептала Наташка.
- Выключи свет, - шепнул Ромка.
- Я боюсь. Тут крыса.
Грим молча поднялся и щелкнул выключателем. Склад погрузился в темноту.
Несколько минут все четверо сидели, не двигаясь и не произнося ни слова. Слышалось лишь тихое дыхание. Потом наверху послышалось шевеление и железная крышка люка, грохоча, поехала в сторону.
Грим соображал быстро. Подхватив на руки сестренку, он юркнул за ящики. Ромка бросился следом за ним. Наташка открыла было рот, чтобы заявить, что она никуда не пойдет, но крепкие руки ухватили ее поперек пояса, а тихий голос шепнул на ухо: «Молчи!» так свирепо, что рот сам собой закрылся. Никто еще не вел с ней себя так грубо.
Грим усадил девочку рядом с сестренкой и прикрыл обеим ладонями рты.
Крышка отодвинулась в сторону. Кто-то тяжело спрыгнул вниз.
- Я же говорил, что тут нет никого! – в голосе Ритора слышалась плохо скрытая ярость. – Давай мне руку, я вылезаю.
- Поищи получше, - посоветовал Дамитор.
- Знаешь что! – рявкнул его брат. – Спускайся сам и собирай паутину сколько влезет. А я умываю руки и еду домой. Вытаскивай меня!
С кряхтением и руганью Ритор выбрался наверх. Крышка люка звякнула громко и вызывающе.
Только через полчаса ребята отважились выбраться из своего укрытия. Ромка вскарабкался на ящики и осторожно выглянул наружу. Поправил крышку и спустился.
- Они ушли. Но лучше дождаться ночи. Нас будет труднее заметить.
Сидеть и ждать оказалось невыносимо трудно. Но делать было нечего. Они сидели и разговаривали вполголоса.
Наташка и Ромка рассказали о своем мире, о том, как попали сюда, как потеряли друзей, как столкнулись с братьями-жуликами и узнали, что те охотятся за амулетом. Потом слушали о жизни Грима и Ля. А после их сморил сон.
Наташка проснулась первая. Отодвинув крышку, выглянула наружу. На небе светились яркие звезды, вокруг все было тихо и спокойно. Девочка разбудила остальных, и, выбравшись наружу, четверка путешественников зашагала из города.

* * *
К тому времени, когда солнце поднялось над горизонтом, ребята совершенно выбились из сил. Они медленно шли по пыльной дороге, не говоря ни слова. На слова уже просто не осталось сил.
Вокруг раскинулась выжженная солнцем степь. Ни зверя, ни птицы не было видно. Вся живность попряталась в тень от палящего светила. Ветер не шевелил даже тоненькие травинки, в воздухе повис запах пыли и горькой полыни.
Наташка шла, закатав штаны до колен и обвязавшись вокруг пояса кофтой. Ей было невыносимо жарко. Остальные чувствовали себя получше, но они ведь и одеты были легче.
Ля крепко держалась за руку брата и едва переставляла ноги. Несколько часов назад она непрерывно просила пить, но теперь сил не осталось даже на это. Грубое мешковатое платье скособочилось, но никто не говорил ей поправить одежду.
Неожиданно Ля вырвала руку из ладони брата и села посреди дороги. Прошептала сипло:
- Я не могу больше…
- Давайте передохнем, - предложил Ромка, опускаясь на землю рядом с девочкой. – Эх, была бы вода…
Наташка и Грим, не отвечая, присели на обочину. Была бы вода… но воды не было, и от этого еще сильнее хотелось пить.
Издалека, нарастая, послышался низкий тарахтящий звук. Ребята насторожились.
- Это мотоциклы, - сообщил Грим.
- По-моему, нам лучше убраться с дороги, - предложил Ромка.
Остальные были с ним согласны. С трудом поднявшись на ноги, они что было сил побежали в сторону. Но сил оставалось мало. Ля, пробежав два десятка шагов, упала на траву и заплакала. Грим подскочил к сестре, склонился над ней, успокаивая, поднимая… Ромка бросился помогать ему.
А Наташка, приложив ко лбу ладонь, вглядывалась вдаль. Где-то внутри, возле сердца, не переставая, ныла тревога.
На дороге появились две точки. Они быстро приближались. Скоро на мотоциклах стало видно фигуры: долговязую и худую, прижавшуюся к рулю и вторую, пониже и потолще. Второй мотоциклист вытянул руку в их сторону. Мотоциклы свернули с дороги и покатились к ребятам.
Наташка похолодела.
- Это они! Бежим быстрее!
Наташкин крик придал Ля сил. Уцепившись за руки мальчишек, малышка бросилась бежать. Наташка кинула последний взгляд на преследователей и припустила вдогонку за ребятами. Но ни сил, ни надежды у нее не было. Да и куда можно убежать от мотоциклов в пустынном поле? Сейчас их догонят, отберут украшения Латуны, а потом…
О том, что произойдет потом, Наташка подумать не успела, потому что едва не налетела на внезапно остановившихся мальчишек и Ля. Ожидая увидеть впереди новую опасность, она подняла голову.
Прямо перед ними возвышалась деревянная церковь. Высокий бревенчатый забор, по краям – наблюдательные башни. Большой серебряный крест и крыша церквушки, тоже покрытая серебром, светились на солнце…
Девочка могла поклясться, что еще секунду назад крепости не было!
Подъемный мост был опущен.
- Скорее сюда! – Грим снова первый разобрался в ситуации. – Быстрее!
Спотыкаясь, Ромка, Ля и Наташка влетели во дворик.
- Поднимай ворота! – кричал Грим, пытаясь отвязать одну из веревок, держащих подъемный мост.
Ромка бросился на помощь. Заметив знакомый узел, он даже не удивился, потому что удивляться было некогда. Просто дернул болтающуюся веревку, хитрый узел распустился. Изо всех сил мальчишка потянул на себя веревку. Девочки кинулись помогать: Наташка – Ромке, Ля – Гриму. Едва они успели поднять тяжелый деревянный мост, как снаружи раздались проклятия. Слабыми руками мальчишки привязали веревки к крюкам в полу.
Девочки без сил опустились на дощатый пол дворика.
- Лезем наверх! – крикнул Ромка, показывая на одну из башен. С наблюдательной площадки спускалась веревочная лестница.
Грим быстро, по-обезьяньи, вскарабкался следом за Ромкой. Наташка проводила их завистливым взглядом. Не устали они, что ли? Но тут же девочка почувствовала, что и сама полна сил и энергии. Даже пить почему-то не хотелось. Немножко подумав, полезла к мальчишкам.
Внизу, возле стены, стояли багровые от злости братья-жулики. Дамитор грозил мальчишкам кулаком и очень некрасиво ругался. Ритор стоял, засунув руки в карманы, и смотрел под ноги.
Ромка весело прыгал рядом с девочкой, жестикуляцией показывая Дамитору: погромче, мол, не слышу.
- Они ведь запросто сломают ворота, - заметила Наташка.
Но братья почему-то не торопились этого делать. Через некоторое время девочка поняла: по какой-то причине они просто не могут подойти к церквушке меньше, чем на два шага. Дамитор, словно лис, ходил возле крепости. Но «сыр» был явно недостижим.
- Что они делают? – послышался тоненький голосок Ля.
Девочка стояла на краю площадки и смотрела вниз.
- Они даже не подходят…
- Они не могут, - улыбнулась Наташка.
- А почему, Снежок?
- Что?
- Почему?
- Нет, почему ты назвала меня «Снежок»? – переспросила девочка.
- Потому что ты – Снежок, - с улыбкой ответила малышка. – Такая же белая и хорошая.
Ромка хмыкнул.
- Ее мама так называет. Только вот насчет хорошая…
- Что? – подозрительно зыркнула на него Наташка, уловив в голосе Оруженосца некоторое сомнение.
- Да, нет, так, ничего, - поспешно ответил приятель.
- Кстати, - медленно проговорила Наташка, внимательно разглядывая сооружение. – Тебе эта крепость ничего не напоминает?
Тот не ответил. Он просто молча стал спускаться вниз. Подружка полезла следом. Ромка спустился с башни и вошел в широкий церковный вход. Осмотрелся. Маленькая церквушка изнутри была совершенно пустой. Только на одной из стен висела большая икона.
Мальчишка оглянулся. Наташка стояла рядом и выжидающе смотрела на него.
- Это… она так похожа на нашу крепость…
- Один в один, - согласилась Наташка. – Только как это может быть?
- Не знаю… Пойдем посмотрим, что там братики делают.
Девочка кивнула.
«Братики» сидели возле крепости и не сводили глаз с башни. Ритор, видимо, смирился с тем, что домой он попадет не скоро. И чем быстрее они поймают этих нахальных деток, тем скорее это произойдет.
Наташка победно засмеялась и совершенно наглым образом помахала преследователям рукой. Дамитор погрозил ей кулаком.
С башни донесся громкий смех.
- Смотри! – воскликнула Наташка. – На той башне!
На соседней башне возвышалась зеленая пушка, заряженная толстой стрелой с наконечником, похожим на большой черный таз.
- Наташка, это точно она! – изумился Ромка. – Наша крепость!
- Ваша? – удивился Грим.
Ромка попытался объяснить, что он имел в виду, но сам запутался и замолчал.
Снизу донесся крики. Ритору, видимо, надоело терпеть прихоти брата, и он закатил скандал.
Всякий раз после этого, когда Наташка вспоминала их разговор, ей становилось невыносимо стыдно. Почему взрослые считают себя умнее и лучше детей? Ведь они ругаются так отвратительно!

* * *
- Кажется, они спят, - шепотом сообщил Ромка, свесившись с башни во дворик. – Нам пора…
Остальные были наготове. Грим молниеносно взлетел на стену. Аккуратно примостился среди заостренных наконечников бревен. Спустил веревку, которую ребята нашли в одном из углов крепости. Прошептал:
- Осторожнее!
Снежок взбиралась первая. С трудом взгромоздившись на стену, она крепко вцепилась в наконечники бревен. Грим тем временем перекинул веревку на другую сторону. После этого девочка спустилась вниз и приготовилась ловить Ля. Ромка подсадил малышку к брату, а тот, обвязав ее веревкой поперек пояса, осторожно спустил прямо в руки Наташке. Через минуту к ним присоединился Ромка, а секундой позже сверху спрыгнул Грим. Подняв веревку, он обмотал ее вокруг пояса.
Снежок осторожно высунулась за угол. Дамитор и Ритор мирно спали, свернувшись калачиками возле своих мотоциклов.
- Как псы у порога дома, - заметил Грим, присоединившись к девочке.
- Обалдели совсем, - зашипел Ромка, дернув назад Ля, которая сунулась было за братом. – Давайте разбудим этих психов. И сразу рыбка на блюдечке. Пока они не проснулись, надо смываться отсюда.
Против этого никто не возражал. Взявшись за руки, чтобы не потеряться в темноте, они быстро зашагали прочь.
Темная безлунная ночь была тихой. От этого шелест травы под ногами казался неимоверно громким.
Вдруг впереди появился огонек. Тусклым мерцающим светом он манил к себе путешественников.
- Маяк, - прошептал Ромка.
Не сговариваясь, ребята направились к этому слабому загадочному огоньку.
Прошла ночь, наступило прохладное летнее утро. На траву осела роса, из-за горизонта медленно стало подниматься пока еще ласковое солнышко. Откуда ни возьмись, появились крупные стрекозы, пчелы, загудели жуки. Одна за другой мелькнули в небе быстрые тени птиц. Запищали полевые мыши, потревоженные шорохом травы под ногами путешественников.
Роса сбивалась с травы на ноги, глупые стрекозы то и дело ударяли о спину или затылок и падали в траву. Свежий утренний воздух бодрил, словно волшебный сок.
Погруженные в свои мысли, ребята не сразу заметили приближающегося к ним всадника. А когда заметили – попятились. Слишком уж много охотников за украшениями развелось в последнее время! Чего же им ждать: опасности или поддержки? Или встречный путешественник проедет мимо, даже не оглянувшись?
Невысокий всадник на бурой коренастой лошадке вскинул в приветственном жесте руку, направляясь к перепуганной четверке. Сидел он как-то странно – сложив ноги кренделем на спине лошади. Ребята ни разу не видели, чтобы так ездили.
Лошадка медленно подошла к путешественникам, покосилась на них большим карим глазом, встряхнула длинной гривой и приветственно заржала.
- Здрасьте, - несмело сказала Наташка.
Всадник без улыбки оглядел всю четверку. Выглядел он довольно странно: круглая голова почти полностью выбрита, по бокам торчат две длинные тощие косички, больше похожие на крысиные хвостики. Узкие раскосые глаза смотрят испытующе и строго.
- Вы немного заблудились, - низким голосом медленно проговорил он.
- Почему? – удивился Ромка.
- Сторожчий Всех Дорог сообщила мне о вас. Идемте, я покажу вам путь на тот берег.
Ромка, Наташка и Грим переглянулись. Девочка довольно бесцеремонно поинтересовалась:
- А кто вы? И почему мы должны идти с вами?
- Бату-Степенный, Сторожчий степи, - последовал ответ. – Идем.
Развернув лошадку, Сторожчий медленно поехал вперед, ни разу не оглянувшись.
Наташка, пожав плечами, посмотрела на друзей.
- Пошли, - хмыкнул Ромка.
Всадник приостановился и посмотрел назад. Грим вздохнул, крепко взял за руку сестренку и направился к нему. Наташке и Ромке ничего не оставалось, как последовать примеру брата и сестры.

Глава 6. ТАЙНА УКРАШЕНИЙ ЛАТУНЫ.

Бату-Степенный был не из разговорчивых. За те несколько часов, что ребята шли вместе с ним, Сторожчий степи не проронил ни слова. Он с невозмутимым видом ехал на своей лошадке, время от времени оборачиваясь и проверяя, не отстали ли его подопечные. Ребята не отставали. Только один раз Ля выдернула руку из ладони брата и потребовала пить. Грим растерянно посмотрел сначала на друзей, а потом – на Сторожчего. Тот, все так же не говоря ни слова, отвязал от пояса мягкую кожаную бутыль и протянул девочке. После нее жажду утолили все остальные.
К полудню солнце поднялось над головой и снова жарило нестерпимо и безжалостно. Ребята совершенно выбились из сил. Наташка открыла было рот, чтобы попросить о привале, но Сторожчий неожиданно остановился перед небольшим холмом и сказал:
- Вам сюда.
Прямо в холме зияло отверстие. Нет, «зияло» не точно сказано. Отверстие было словно окутано зеленоватой дымкой, которая вихрем уходила внутрь.
- Что здесь? – негромко спросила Наташка.
- Переход на тот берег.
- Телепорт, что ли? – хмыкнул Ромка.
- Лабиринт, - коротко ответил Сторожчий, разворачивая лошадку. – Прощайте.
Грим кинулся было наперерез всаднику, попытался остановить. Но Сторожчий степи словно растворился в воздухе. Грим шарахнулся в сторону и упал. Ля взвизгнула. Только Ромка и Наташка стояли молча. Наверное, потому, что от изумления у них пропал дар речи.
Первая пришла в себя Наташка. Подозрительно взглянув на отверстие, она обвела взглядом друзей и пожала плечами:
- Ничего непонятно. Зачем нам на тот берег?
- Куда он делся? – плачущим голосом проговорила малышка.
- Наверное, телепортировался, - со знанием дела молвил Ромка. – Некоторые ламы в Тибете умеют и не такое.
Наташка скептически хмыкнула.
- Летать, например. Меньше надо фантастику читать.
Ромка неожиданно обозлился:
- А куда, по-твоему, он делся?
- Не знаю, - безмятежно ответила девочка. – Меня больше волнует другое – что нам теперь делать? Идти в эту дырку?
- А что остается? – Грим тоже пришел в себя, поднялся с земли, подошел к сестренке и обнял ее. – Все в порядке. Не бойся.
Наташка посмотрела на зеленоватый туман. Ей было немного не по себе. Что их ждет там, в лабиринте? И смогут ли они найти выход? Девочке совсем не улыбалось заблудиться в неизвестном подземелье.
Ромка оглядел друзей. Тихо крякнул, вздохнул и, пригнувшись, шагнул в отверстие. Остальные молча смотрели, как он растворяется в зеленоватой дымке. Идти следом не хотелось.
- Я не хочу! – запаниковала малышка. – Я туда не пойду!
Ее возглас будто разбудил Наташку. Совсем другими глазами посмотрела она туда, где только что исчез ее товарищ. Это была дорога домой. Путь, который приблизит их возвращение. Пускай впереди неизвестность, но они вместе. Им нельзя разлучаться. Ромка ушел один. Значит, нужно идти следом.
С этой мыслью девочка шагнула вперед. Слегка закружилась голова, в лицо пахнуло прохладой и морским солоноватым воздухом. Чьи-то руки поймали ее, когда мир вокруг обрел твердые очертания. Ромкин голос спросил:
- Все в порядке? Почему так долго? Где остальные?
Девочка огляделась. Они стояли в бесконечно длинном белом коридоре, больше всего похожем на макаронину… И почему-то это было таким знакомым…
Холодный пот прошиб ее, когда она вспомнила свой сон. Волной поднялась паника – бежать вперед, пока еще не поздно…
Ромка едва успел ухватить ее за руку.
- Ты чего?
Девочка не ответила. В этот момент у входа появились Ля и Грим. Мальчишка крепко держал сестренку на руках. Малышка, зажмурив глаза, цепко обнимала его за шею.
Бесконечная «макаронина» казалась нереально прямой. Белые пол, стены и потолок были гладкими, словно стекло, но не скользкими. Каждый шаг отдавался глухо, будто звук проваливался в пустоту. Воздух вокруг дышал прохладой. По ушам била напряженная Тишина.
Наташка торопилась. Ей хотелось побыстрее пройти «лабиринт», который и лабиринтом-то на самом деле не был. Девочке казалось, что вот-вот толкнет упругий воздух неуловимое «нечто», вылетит из пустоты стремительный поршень, как это было однажды во сне… Сердце девочки громко стучало.
А Ромка не понимал ее беспокойства. Он шел, наслаждаясь прохладой. Грим тоже казался спокойным. И только маленькая Ля бросала на Наташку испуганные взгляды. Она чувствовала ее страх.
Догадавшись об этом, Снежок постаралась взять себя в руки. Чего она боится? Старого сна? Неизвестности? Чего бы она ни боялась, тревожить своими страхами малышку она просто не имеет права.
Успокоив себя этими мыслями, Наташа улыбнулась маленькой спутнице.
«Все в порядке, - говорила она мысленно. – Все будет хорошо. Пока мы вместе, нам нечего бояться. Скоро этот ход закончится, и мы выйдем на солнышко, на свежий воздух и ветерок».
Ля успокоилась. Отняв руку у брата, она подошла к девочке и ухватилась за ее ладошку. Заглянула в глаза и улыбнулась:
«Можно с тобой?»
«Конечно», - мысленно ответила Наташка, тоже улыбаясь. Ей стало так хорошо и тепло, будто за руку с ней шла ее собственная младшая сестренка. Сестренка, которой у нее никогда не было…
«Макаронина» закончилась неожиданно. Задумавшись, Наташка чуть было не налетела на Грима и Ромку. Мальчишки стояли у края «лабиринта», вернее, возле того, что можно было назвать его краем. «Макаронина» словно вонзалась в зеленый туман, за которым была пустота.
- Давайте вместе, - попросила Наташка. – Это хоть не так страшно.
Взявшись за руки, путешественники шагнули вперед.
И… ничего не произошло. Только слишком громко вокруг пели птицы и шумела вода…
Наташка открыла глаза. Они стояли на дне глубокого оврага. Зеленоватый туман слегка шевелился позади. Под ногами путались мощные корни деревьев, вгрызаясь в желтую глину. Мягкий ковер из прелых листьев дышал сыростью. Из-под него проглядывали шляпки грибов. Откуда-то сверху доносился шум воды и птичьи голоса. Ромка сложил ладони рупором и громко закричал:
- Эгей! О-го-го! Есть тут кто?
- Ты кого ищешь? – удивилась подружка.
- Никого, я на всякий случай, - буркнул тот и полез наверх. Ноги заскользили по глине, но мальчишка ловко перехватывал руками торчащие корни и продолжал карабкаться. Возле самого края едва не сорвался, когда хлипкий травяной побег, за который он ухватился рукой, выдернулся с корнем. Ромка чудом удержал равновесие, подтянулся еще раз и перевалился через край.
С минуту он лежал молча, переводя дыхание. А потом свесился и сказал:
- Вы знаете, что я - балда?
- Да, - уверенно отозвалась Наташка. – А что случилось?
- Надо было сначала взять у Грима веревку. Я бы вас быстро вытащил. А теперь я вниз не полезу.
- А мы ее тебе забросим, - предложила Наташка.
Грим размотал веревку, скрутил ее в клубок и, размахнувшись, швырнул вверх. Ромка вытянулся так, что чуть было не сверзся обратно вниз, но клубок пролетел мимо, разматываясь по пути.
- Давай еще раз, - предложил Роман, понадежнее пристраиваясь на краю оврага.
Грим кивнул и снова смотал клубок.
С шестого раза клубок был пойман. Ромка обмотал веревку вокруг крепкого дерева, которое росло на самом краю, и спустил вниз конец. Скоро к нему присоединилась Наташка, по пути вся извозившаяся в глине. Следующей была Ля, которую поднимали старым методом, - обвязав вокруг пояса веревкой.
- Перебирай ногами, - советовал Ромка, вытягивая «груз» наверх.
Ля старательно пыталась сделать, что ей говорят. Но веревка отчего-то крутилась, и девочка только дрыгала ногами в воздухе.
- Стой, не шевелись! – закричал отчаявшийся мальчишка. Руки у него отваливались, вертящаяся Ля казалась намного тяжелее Ля спокойной.
Малышка покорно повисла.
Наташка присоединилась к Ромке, и совместными усилиями они вытащили девочку.
Пока отвязывали веревку, Ля произнесла:
- А можно меня в другой раз под мышки привязывать? А то я вверх ногами начинаю переворачиваться. Вот и дрыгаюсь.
Ромка вытаращился на нее во все глаза, а Наташка, захлебываясь хохотом, повалилась на землю.
У края оврага появилось смеющееся лицо Грима. Ловко подтянувшись на руках, он запрыгнул наверх и потрепал сестренку по голове.
- Обязательно! В следующий раз – обязательно.
Наташка, заходясь смехом, продолжала кататься по земле. Ромка посмотрел на нее и тоже прыснул. Грим присоединился к ним, и только малышка Ля непонимающе переводила взгляд с одного на другого. Но, видя, что все хохочут, сама засмеялась. Взрывы хохота прервал громкий крик:
- Наташка! Ромка!
Моментально вскочив на ноги, ребята огляделись. Они стояли на краю леса, дальше простиралась Река. И от Реки, раскинув в стороны руки, бежала Настя, продолжая выкрикивать:
- Наташка! Ромка!
Следом за ней спешил длинноногий Тишка. Призрак сразу отстал. Видно было, как он остановился и согнулся, уперев руки в колени. Наверное, переводил дыхание.
Настя чуть не сшибла с ног обалдевшую от удивления и радости Наташку. Обхватила ее обеими руками, закружила, весело смеясь. Потом бросилась к Ромке. Получив счастливый поцелуй, тот покраснел, как свекла.
Подлетел Тишка. Двинул смущенному Ромке по лбу, встряхнул девочку.
- Наконец-то вы нашлись, бродяги!
- Это вы нашлись, - смеялась Наташка.
Она бросилась навстречу запыхавшемуся Призраку, крепко обняла его.
Когда первые порывы радости прошли, Наташка и Ромка стали знакомить друзей с Гримом и Ля. Настя, Призрак и Тишка совершенно не удивились, и, в свою очередь, стали рассказывать то, что узнали от бабки Лукерьи.
Усевшись прямо на землю, они обменивались новостями, рассказывали о своих приключениях. Ромка припомнил, как Настя сбежала от них.
- Я не сбежала, - возмутилась девочка. – Я заблудилась в лесу. А почему вы лодку бросили?
- А что нам было делать? – рассердился Ромка. – Ты потерялась, мы сразу поняли, что ты ушла в лес. Пошли за тобой и сами заблудились.
Настя вздохнула и призналась, что видела лодку, когда плыла на пароходе. Тогда она подумала, что с ними что-то случилось.
Вместе с Наташкой и Ромкой остальные весело посмеялись над обманутыми братьями Дамитором и Ритором. И ужасно удивились, услышав про крепость.
- Она как-то попала в этот мир, - догадался Тишка. – А крестик Призрака, наверное, сделал ее недоступной для чужих.
Призрак поддержал его:
- Надо будет доделать ее, когда вернемся. Вдруг она поможет кому-нибудь еще.
Продолжая болтать, Тишка развязал мешочек, который бросил было на землю, увидев друзей. Из мешочка появились пирожки и вареная картошка. Голодные путники тут же набросились на угощение. Грима и Ля, которые ужасно стеснялись, Наташка угостила сама.
Утолив голод и слегка передохнув, ребята поднялись на ноги и отправились в путь. Тропка, по которой они шли, петляла вдоль берега Реки. Было видно, что здесь давно никто не ходил – она почти заросла полынью и бурьяном. По бокам тянулись высокие заросли той же полыни и ковыля. С Реки дул легкий ветерок, иногда принося мелкие капли. Над ребятами с криками проносились встревоженные чайки. Небо было ясным, чистым, лишь несколько аккуратных белых облачков медленно бежали вперед.
Цепочкой путешественники продвигались вперед. Идти было легко и приятно. Но не прошло и часа, как шагающий впереди Тишка остановился. Остальные столпились за ним. Настя бесцеремонно поинтересовалась, что случилось.
- Смотрите, - вытянул вперед руку сын нового русского.
Немного в стороне от тропы журчал ручей. Наверное, где-то он впадал в Реку. Но Тишку остановило не это. На маленьком холме, заросшем травой и окруженном старыми корявыми деревьями, стояла девочка. Точнее, она не стояла, а склонилась к ручью, собираясь зачерпнуть воды. Трава почти скрывала ее.
- Эй! – окликнул Тишка.
Но девочка не пошевелилась.
Лишь спустя несколько минут ребята догадались, что она неживая. Это была статуя, сделанная так искусно, что казалось, будто девочка сейчас обернется.
Ромка быстро заморгал, приоткрыв рот. А потом произнес сбивчиво и тихо:
- А ведь это она… Тиана… помните легенду?
- Тиана? – переспросила Наташка. Она подошла к девочке поближе, присела рядом и отвела в сторону траву. На лице статуи застыли тревога и ожидание. Глаза смотрели печально, хотя разве у статуи могут быть печальные глаза? Но, по крайней мере, Наташке так показалось.
Да, это была Тиана. Не одну тысячу лет она стояла, склонившись, у этого ручья, так же, как стояла в тот миг, когда украшения Латуны поглотило море. Сколько тысяч лет она ждала? Ждала возвращения матери, возвращения старого Оруженосца? А, может быть, она все знала? И превратиться в статую было намного лучше, чем остаться сиротой? Наташка провела ладонью по щеке девочки, странно теплой и гладкой, будто настоящей. Острая жалость поднялась в ней. Сколько ей лет? Двенадцать? Девочка выглядела ровесницей Тишки и Грима.
Подбежала малышка Ля. Заглянула в лицо старшей подружки. Перевела взгляд на каменную девочку. А потом неожиданно сняла с шеи амулет и надела его на статую. Объяснила:
- Это ведь ее вещь. Значит, надо ее отдать.
Наташка подняла глаза на малышку. Надо же, она первая догадалась! Вот что значат слова Сторожчего всех Дорог! Ведь вернуть украшения можно и статуе. Тогда все станет на свои места. И они вернутся домой.
Она вытащила из кармана сережки, положила их на ладонь. Расставаться с украшениями было немножко жалко. Это был ее талисман. Сколько раз они выручали ее. Но теперь сережкам предстояло вернуться к хозяйке.
В каменных ушах девочки можно было заметить крошечные дырочки, как раз для сережек. Наташка ловко вдела их и застегнула сзади на крючочки. Погладила статую по голове и отошла в сторону.
Остальные молчали, стоя полукругом. Как только Наташка отошла, к Тиане подошел Андрюшка. Смущенно засопев, он выудил из кармана браслет. Как Наташка, положил его на ладонь, рассматривая в последний раз. На мальчишечьем лице промелькнуло сожаление, но, встряхнувшись, он сжал губы. Надо – так надо. Быстро продел точеную каменную руку в браслет и вернулся к остальным. Лицо его было хмурым.
Все посмотрели на Настю. Девочка стояла в стороне, крепко сжимая побелевший кулак. Прикушенная губа предательски дрожала. Большие зеленые глаза налились слезами. Увидев, что на нее устремились взгляды, Настя сделала шаг назад. Прошептала упрямо и отчаянно:
- Я его не отдам!
Ребята молчали. Конечно, ей сложнее всех расставаться с талисманом. Ведь колечко попало в ее семью много столетий назад.
- Не отдам! – звонко повторила Настя. – Это мое колечко! Я сама решаю!
Наташка подошла к подружке, обняла ее за плечи. Произнесла тихо, но твердо:
- Надо. Это ее вещь. Ради этого мы попали сюда. Ради этого мы прошли почти весь Остров. Отдай ей колечко.
- Зачем оно статуе? – не сдавалась девочка.
- Только после этого мы попадем домой, - привела последний довод Наташка.
Настя вздохнула и разжала кулак. В побелевшей ладони лежало колечко. Медленным шагом она подошла к статуе девочки. С третьей попытки ей удалось надеть кольцо на каменный палец. Ни на кого не глядя, отбежала в сторону, упала в траву и разрыдалась.
Она не увидела того, что произошло. А остальные просто застыли на своих местах, ослепленные ярким светом засверкавших со всех сторон маяков…
Через несколько секунд свет погас, но еще некоторое время ребята не могли ничего разглядеть. А когда их глаза привыкли к дневному свету, ребята онемели. Возле ручья, медленно поворачиваясь в их сторону, стояла девочка. Не статуя, а настоящая, живая…
Короткое серое платьице шевелилось на ветру. Тонкой рукой, на которой сверкало колечко, девочка поправляла упавшие на лицо длинные распущенные волосы…

Глава 7. ТИАНА.

Девочка с удивлением и настороженностью взглянула на незнакомую компанию. Но спросила без страха, даже требовательно:
- Кто вы такие?
Ребята замялись. Как ей ответить? Те, кто принес ей украшения ее матери? Глупо. Те, кто спас ее? Хуже не придумаешь. Переглянувшись, они по очереди представились. Тиана внимательно оглядела каждого и задала следующий вопрос:
- Что вы тут делаете?
Сбиваясь и путаясь, ребята начали объяснять. Но девочка встряхнула темно-русыми волосами и остановила их.
- Я ничего не понимаю. Какие Сторожчие? Какой Остров? И при чем тут моя мама?
Ромка вышел вперед. Засунув руки в карманы, он бросил:
- Посмотри на себя. Как ты думаешь, откуда на тебе украшения Латуны?
Девочка подняла к лицу руку с колечком, потом схватилась за уши, дотронулась до амулета и взглянула на браслетик. Рот ее приоткрылся, лицо побледнело. Резким голосом она спросила:
- Что с моей мамой?
- Давай присядем, - Наташка взяла ее за локоть и почти силой усадила на траву. – Послушай нас, мы расскажем правду, и ты должна нам поверить, каким бы странным тебе все не показалось.
И начала рассказ - с того самого момента, как старый Оруженосец покинул Тиану, отправившись на поиски Латуны. Как трудно было сообщить ей, что ее мать погибла, а следом за ней ушел и Оруженосец. Наташка рассказала и историю украшений, как они попали к ребятам, а потом вкратце перечислила их собственные приключения в этом мире.
Тиана слушала молча, не перебивая. При известии о смерти ее родных лицо девочки еще больше побледнело, она, казалось, хотела что-то сказать, но сдержалась.
Лишь услышав о том, что с этого страшного дня прошло не одно тысячелетие, она нахмурилась. Казалось, с ее языка вот-вот сорвутся резкие слова. Но, видимо, украшения матери заставляли ее верить незнакомцам.
Наташка закончила свой рассказ, но девочка не пошевелилась. Сидела, обняв колени руками, и о чем-то думала. Честно говоря, Наташка боялась, что Тиана расплачется и опустит руки. Но ничего подобного не произошло. Собравшись с мыслями, девочка тряхнула головой, поднялась и произнесла резко и хмуро:
- Спасибо вам за все. Вы проделали большой путь, чтобы вернуть мне украшения мамы (при этих словах Настя залилась густым румянцем). Сейчас мне нужно найти дорогу в храм Странствующих, в мамин храм. А вы возвращайтесь к Сторожчему. Теперь вы сможете попасть домой.
Путешественники переглянулись. Наступило долгожданное облегчение. Вот и все. Их приключения подошли к концу. Было даже немного грустно. Но где-то там, в другом мире, их ждали родители и столько недоделанных дел…
- Погоди, - Призрак посмотрел на Тиану. Девочка стояла со спокойным, даже равнодушным лицом, но Наташка вдруг поняла, каких усилий ей это стоило. – Погоди. Ты не дойдешь одна.
- Меня доведут маяки, - уверенно ответила девочка.
- Я не об этом. За ребятами, - он кивнул в сторону Наташки и Ля, - охотились. Много кто мечтает получить украшения. А уж эти жулики, про которых рассказывала Наташка, точно ни перед чем не остановятся. Мне кажется, нам лучше тебя проводить. А вы как думаете, ребята?
Он медленно обвел взглядом каждого. И каждый опускал глаза. И почему они сами не подумали об этом? Обрадовались, что можно вернуться домой? А ведь если Тиана не окажется в безопасности, получается, они зря проделали весь путь.
- Конечно, - охотно отозвался Тишка. – Конечно, отец меня по стенке размажет, но… какая разница, когда это произойдет - сейчас или через несколько дней? Так что я еще погуляю.
- Я тоже, - выкрикнула Настя. Наташка аж рот открыла от удивления. Настя? Она больше всех рвалась домой! Это настораживало. Наташка еще не поняла в чем дело, но чувствовала – что-то здесь не так.
Ромка обернулся к ней и тихо сказал:
- Если ты не пойдешь, я все равно буду с тобой, пусть я уже и не Оруженосец.
- Почему? – удивилась девочка. – А Настя?
- Настя вон с ними, - мотнул головой в сторону мальчишка. – А ты – одна. Если что случится, я твоей маме в глаза не смогу смотреть.
Наташка улыбнулась. Ей была приятна Ромкина забота. Но с чего он взял, что она отстанет от друзей?
- Я – со всеми.
Ромка широко улыбнулся, взглянул на Тиану и молча кивнул. Потом обернулся к брату и сестре:
- А вы?
- Если можно, - серьезно ответил Грим, обнимая сестренку. – Нам ведь теперь все равно некуда идти. А с вами хорошо.
Тиана резко вскинула голову и посмотрела на него большими карими глазами. И в этих глазах была такая сила, что ловкий и отважный Грим почувствовал себя беззащитным.
- Почему некуда? – тихо спросила она. – У вас нет дома?
- Нам нельзя домой, - шепотом ответила Ля. – Там Двуполые.
Тиане не нужно было объяснять. Немного покусав губу, она решила:
- Мы будем вместе. Храм Странствующих примет вас.
Тем временем Наташку жег вопрос. Она очень боялась произнести его вслух – вдруг Тиана обидится или, еще того хуже, решит, что она не хочет идти вместе со всеми? Но все-таки… Пересилив себя, Наташка выдавила:
- Тиана… а если… если за это время…за это время храм разрушился?
Тиана не обиделась. Даже улыбнулась, угадав ее страх.
- Нет, что ты. Храм Странствующих не может разрушиться. Он живет вне времени.
- Как ты? – ляпнул Тишка. Настя так зыркнула на него, что мальчишка сжался.
- Как я, - спокойно ответила Тиана. Похоже, ее было сложно обидеть. – До сегодняшнего дня. Я не знаю, почему так произошло. У моего племени много умерших тайн. Мама смогла бы объяснить. А я не могу.
- А где должен быть храм? – неловко спросил Тишка. Он понял, что сморозил глупость.
- На той стороне Реки, - ответила девочка. – На юге, в самом конце Полуострова.
- Острова, - поправил Ромка.
Тиана недоуменно посмотрела на него, но вспомнила и поправилась:
- Острова…
- Значит, надо идти через лабиринт под рекой, как мы шли сюда, - заметила Наташка.
- Ну так идем, - бросила Тиана. – Чего терять зря время? Нам в какую сторону?
Наташка молча указала на тропинку. Дочь Латуны развернулась и быстрым шагом пошла вперед. Остальным не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.
Бредя по тропинке следом за Призраком, Наташка размышляла. Вот как вышло. Они рвались домой, волновались за родных, а теперь добровольно решили проводить Тиану. Почему? Это была ответственность за спасенную дочь Латуны или просто жажда приключений, которых, казалось, и так уже было с избытком? К тому же, раньше у них не было в компании главного. Они вместе все решали и иногда вместе не знали, что делать. А теперь быстро и незаметно главарем стала дочь Латуны. Хорошо это или плохо?
Свернув с тропы к оврагу, они спустились вниз: кто по веревке, которую вновь вытащил Грим, кто – так. Тиана первая смело шагнула в зеленоватую дымку. Похоже, девочка, последняя из племени Странствующих, в своей жизни повидала и не такое.
В белой, бесконечно длинной «макаронине» Наташку вновь охватила тревога. Ну не могла она избавиться от кошмара сна, с этим ничего нельзя было поделать. Но, как в прошлый раз, ничего не произошло, и все же, выбравшись наверх, Наташка с облегчением вздохнула.
Жаркая еще сегодня утром, степь встретила их сильным ветром и густыми черными тучами, которые вот-вот грозили пролиться дождем. Ребята задрожали.
Вдалеке сверкнула молния и несколько секунд спустя прогремел оглушительный раскат грома. Так, кажется, сейчас начнется гроза!
- Надо поискать, где спрятаться! – прокричал Тишка, ежась от холодного ветра. – Что-то не хочется мокнуть!
- Я замерзла, - захныкала Ля, прижимаясь к брату.
Призрак стянул свитер и протянул его девочке.
- Надевай.
Пока Ля, пыхтя, пыталась попасть в рукава, а Наташка ей помогала, остальные вглядывались вдаль, пытаясь найти хоть какое убежище.
- Да мы совсем дураки, - проворчал Ромка. – Давайте обратно в лабиринт!
Но лабиринта не было. Это казалось совершенно невероятным, но, тем не менее, на месте холма, откуда они только что выбрались, была ровная площадка, заросшая примятой травой. И никакого намека на укрытие.
Тиана, оглядывая горизонт, молчала. И вдруг она дернулась в сторону.
- Давайте туда! Я видела маяк!
Никто не спорил. Со всех ног они побежали следом за девочкой.
Над головами снова сверкнула молния, озарив небо розоватой призрачной сетью. Загремел гром. А потом сплошной стеной хлынул дождь.
В одно мгновение путешественники промокли до нитки. Но Тиана не останавливаясь бежала вперед. Босые загорелые ноги мелькали среди травы.
- Сюда! – прокричала она. И исчезла.
Готовые к чему угодно ребята подбежали к тому месту. Но ничего необычного не увидели. Только странное нагромождение камней, под которыми и укрылась девочка. Сквозь потоки дождя и второпях они сначала его просто не заметили.
Последними в укрытие нырнули Грим с Ля и измученный Призрак. Тяжело дыша, он прислонился спиной к камню.
- По-моему, если мы не хотим заболеть, надо развести костер, - тяжело дыша, предложил он.
- А если ты еще скажешь, из чего, я назову тебя гением, - заметил Тишка.
Грим, не говоря ни слова, бросился наружу, под дождь.
- Ты куда? – крикнула Наташка, но очередной раскат грома заглушил ее.
Мальчик вернулся через минуту с охапкой травы и несколькими короткими и толстыми ветками. Бросил на землю и снова скрылся в пелене дождя, крикнув:
- Давайте за мной. Еще не сильно намокло!
Тишка и Ромка рванулись следом.
Пыхтя, они приволокли несколько больших веток.
- Там, за камнями, какие-то кусты, - объяснил Тишка, встряхиваясь как собака, и запрыгал. – Кошмар! Как я замерз!
- Держи мою куртку, - предложила Наташка, неохотно расстегиваясь.
- Ага! – не оценил сын нового русского. – Вот я в этой мокрой тряпке согреюсь.
- Сам ты тряпка! – обозлилась Наташка. Ее нервы были на пределе. – Хоть бы спасибо сказал!
- За что? – искренне удивился Тишка.
- Короче, замяли, - встрял Ромка, чувствуя назревающую ссору. Но его не услышали.
- Если ты носишь настоящие американские джинсы, то все остальное можно тряпками называть?!
Тишка неожиданно развеселился. Не обращая внимания на предупреждающие взгляды друзей, ехидно бросил:
- Ну а что в этом такого? Если и, правда, тряпка?
- Ты, конечно, сын нового русского, - в запале выкрикнула девочка, - но сам ты в своей жизни ничего не сделал, чтобы так говорить!
- Ну да, - хмыкнул Тишка, некрасиво улыбаясь. Но видно было, что ему не по себе.
- И если хочешь знать, ты глупый избалованный мальчишка, который думает, что ему все можно. И на других при этом наплевать. Захотел – убежал из лагеря. А то, что за твою пропажу вожатых могут вообще в тюрьму посадить, тебе и дела нет. Отругает папочка, и дело с концом!
Выпалив это, Наташка поплотнее закуталась в мокрую куртку, свернулась у стены калачиком и замолчала, ни на кого не глядя.
Наступила гнетущая тишина. Тишка стоял, независимо отставив ногу, и улыбался. Вот только улыбка была какая-то кривоватая.
Ромка хмуро бросил:
- Зря ты, Тишка…
- Отвяжись! – огрызнулся сын нового русского, сел, съежившись, в угол и принялся изучать взглядом собственные кроссовки.
Ромка, не глядя на него, начал ломать ветки. Грим, а вслед за ним и Призрак, Тиана и Ля стали помогать. Обложив кострище мелкими камушками, Грим спохватился:
- Огня-то у нас нет.
Призрак выудил из кармана зажигалку.
- Есть. Ее вчера Тишка у себя в штанах нашел. А на острове мы солнца дожидались…
Он поджег пучок жухлой травы и сунул его под домик. Грим, Ля и Тиана только рты разинули.
Потихоньку ребята потянулись к огню. Еще совсем маленький, не разгоревшийся, он уже давал тепло. Грим осторожно подкладывал мелкие ветки.
Только Наташка и Тишка остались неподвижны. Да еще Настя, которая тоже не пошевелилась с момента ссоры, сидела, обняв колени, и выглядела до того расстроенной, что Андрюшка не удержался, подошел к ней и присел рядом.
- А ты-то чего?
Настя дернула плечом, поднимаясь. Ответила неохотно:
- Так, ничего, просто очень устала.
Она приблизила костру руки, но видно было, что огонь ее не греет.
А снаружи продолжало громыхать и не переставая лил дождь.

Глава 8. ДОРОГА НА ЮГ.

Дождь прекратился только к утру. Сквозь густую пелену туч проглянуло солнце. К нему потянулась трава, ожившая после грозы. Мокрые камни, под которыми ребята укрывались всю ночь, в мгновение ока высохли под жаркими лучами светила.
Грим выбрался наружу, огляделся, потянул носом свежий сырой воздух и вернулся в каменное убежище - будить остальных.
С самого утра началось нестерпимое пекло. Ребята шли гуськом по зеленой траве, их лица были усталыми и потными. Вокруг, куда ни кинь взгляд, ни деревца, ни кустика. Только поле, поле и поле.
Через полдня пути, когда измученные путешественники присели передохнуть, вверху раздался громкий резкий звук – будто крик. Над головами мелькнула тень.
Ребята лениво проследили за ней. И тут Призрак вскочил на ноги и закричал:
- Чайка! Это же чайка, ребята! Значит, Река близко!
Этот возглас вселил в сердца друзей надежду. Река – это прохлада, ветерок. Это хороший ориентир, ведь она тянется через весь Остров - с юга на север. Если идти вдоль берега против течения, то рано или поздно они придут туда, куда нужно. Собрав все силы, путники отправились следом за птицей.
Тишка шагал впереди всех, то и дело оборачивался и что-то кричал, смеясь. Вообще, он выглядел чересчур бодрым и веселым, но только Призрак догадался, что на самом деле приятелю совсем не радостно. После ссоры с Наташкой он выглядел каким-то прибитым. Цеплялся ко всем подряд со своими шуточками и громко смеялся.
Наташка же, наоборот, ни с кем не разговаривала, словно была обижена на весь мир. Она медленно плелась позади, будто не замечая усталости, присаживалась, когда остальные устраивали привал, но радости от отдыха не ощущала. Только пару раз она попыталась заговорить с Настей, но подружка что-то буркнула в ответ, и Наташка отстала. Но еще долго ломала себе голову, что же случилось с ней.
Настя не отвечала и на Тишкины шуточки. Сын нового русского вертелся вокруг нее и пытался развеселить. Но скоро ему это надоело, и мальчишка переключил свое внимание на остальных.
Тиана, Грим и Ля шли немного в стороне. Брат и сестра рассказывали дочери Латуны о жизни в Междуречье. Девочка была возмущена до глубины души поведением Двуполых. Было ясно, что свободолюбивый нрав Странствующих не позволит ей смириться с таким положением одного из народов Острова.
Через несколько часов легкий ветерок донес до них запах Реки. Радостно закричав, путешественники из последних сил бросились вперед.
Вот и берег! Крутой, глинистый, почти обрывистый. Тишка плюхнулся на спину и поехал вниз, громко вопя. Вот он поднялся на ноги и призывно замахал руками. Остальные не заставили себя упрашивать.
Возле самой воды устроили привал. Заморили червячка остатками пирожков, и мальчишки отправились ловить рыбу, а девочки остались разводить костер. Набрали веток, Наташка щелкнула зажигалкой, которую оставил Призрак, и маленькое пламя весело побежало от веточки к веточке, затрещало, разрастаясь.
- Снежок, - подбежала к ней малышка Ля. – Пошли купаться.
Она немного отдохнула и повеселела. В карих глазенках горел огонек, девочка весело посматривала на Тиану. За это время они успели сдружиться.
- Не хочется что-то, - ответила Наташка, растягиваясь в сторонке от разгоревшегося костра. – Идите сами.
- А ты, Настя? – повернулась малышка к четвертой девочке.
Та только дернула плечами в ответ. Она сидела у самой воды и смотрела куда-то вдаль.
Девочки убежали купаться, а Наташка и Настя остались сидеть на берегу.
Обычно говорливая, Настя молчала. Сидела вполоборота к Наташке и пересыпала песок: из кулака в ладонь, и снова – из кулака в ладонь…
- Настя, - Наташка не выдержала, позвала подружку. Девочка вздрогнула, медленно обернулась. Взгляд у нее был какой-то странный – не Настин. Грустный и нездешний.
- Я тебя обидела?
Настя медленно покачала головой. Сказала спокойно:
- Нет, о чем ты?
- Тогда почему ты… такая… - Наташка просто не смогла подобрать слов.
Девочка у воды пожала плечами.
- Не знаю. Я просто устала.
- Врешь!
Настя снова пожала плечами и отвернулась. Повисла гнетущая тишина.
Веселые, запыхавшиеся и мокрые, прибежали Ля и Тиана. Плюхнулись на песок возле костра, громко расхохотались и сообщили:
- Мы им там всю рыбу разогнали.
«Им» - значит мальчишкам. Наташка слегка улыбнулась, представив, как голосили рыбаки, пока девчонки безобразничали.
Рыбаки не заставили себя долго ждать. Каждый из мальчишек приволок рыбину, уже вычищенную и готовую к жарке.
- Теперь ваша очередь, - сообщил Ромка, укладываясь на песок. – Готовьте усталым кормильцам ужин.
Девочки фыркнули, но взялись за дело. Через полчаса, плотно поужинав, они улеглись возле костра и стали смотреть на закат.

* * *
Наташка проснулась, когда на небе вовсю сияли яркие звезды, а полная луна смотрела прямо на нее. Оглядевшись, девочка заметила, что среди спящих друзей нет Насти. «Наверное, в кустики побежала», - подумала она. Ей самой хотелось туда же.
Взобравшись на крутой берег, Наташка на минутку присела. Потом поднялась, собираясь возвращаться к погасшему костру, и увидела неподалеку, на самом краю, маленькую фигурку.
Девочка подошла к ней, присела рядом. Настя ничего не сказала, только посмотрела на нее.
- Что с тобой? – спросила Наташка. – Только не говори, что все в порядке. Я же вижу.
- Я просто устала, - прошептала подружка.
Наташка вздохнула.
- Уж если ты даже мне не хочешь говорить…
- О чем?
- О Тишке…
- При чем тут Тишка? – спросила Настя, но голос ее дрогнул.
- Я же вижу…
Настя помолчала. Потом вздохнула и спросила:
- А ты влюблялась когда-нибудь?
- Кучу раз, - улыбнулась подружка. – Но все быстро проходило.
- А Ромка?
- Ромка? – удивилась девочка. – Ромка – друг.
- Тишка – хороший, - сказала Настя негромко, но твердо. – Просто немного вредный.
- Да все мы вредные… просто он меня разозлил… я и так злая… вот и наговорила все, что думала тогда… между прочим, ты ему тоже нравишься.
- Да? – Настя широко распахнула глаза. В свете луны они казались необыкновенно зелеными. – Не знаю…
Наташка обняла подружку за плечи.
- Он к тебе больше всех цепляется.
- Я боюсь, что все будут смеяться, если узнают.
- Я – не буду, - твердо ответила девочка. – И Ромка не будет. И Призрак.
- Да, Призрак не будет. Он хороший… знаешь, давай споем папину колыбельную…
- Давай… но я и не помню почти…
- Ничего. Я-то помню…
И Настя затянула тихонько:
- Фонари над городами, селами,
   над полями, морем и рекой…
Ее голос срывался, потом снова креп и снова срывался. На середине песни девочка не выдержала и разрыдалась. Наташка обняла ее покрепче. Она ничего не говорила. Пускай выплачется. Зато завтра будет снова шумной и веселой Настей.
Девочки не заметили, что у кромки крутого берега появилась голова с отросшей «челочкой». Тишка посмотрел на обнявшихся девочек. Видимо, хотел подбежать к ним, спросить, что случилось. Но понял, что он здесь лишний, и осторожно стал спускаться вниз.
Настя еще немного поплакала, потом вытерла слезы, последний раз всхлипнула и сказала:
- Пойдем к костру. Разведем огонь, посидим. Только не говори никому, пожалуйста…
- Конечно, - ответила Наташка. – Идем…

* * *
Утром все было, как обычно. Настя снова повеселела. Вместе с ней ожила и Наташка. Она шутила и радовалась вместе со всеми, но Тишку продолжала игнорировать. Снежок уже не злилась, а просто хотела, чтобы он извинился.
Тишка неожиданно присмирел. Не гонялся за Ромкой по берегу, не брызгался водой. Если бы Наташка и Настя видели его ночью наверху, они бы решили, что он все слышал. На самом деле Тишка не слышал ничего, да и не в его правилах было подслушивать разговоры друзей. Просто он увидел плачущую Настю и понял, что девочка расстроилась из-за его с Наташкой ссоры. Да что уж говорить, ему и самому было не по себе, но подойти и извиниться, помириться мешала гордость. Он понимал, что был неправ, но ничего не мог с собой поделать. А тут еще плачущая Настя! Мальчик не мог понять, что именно расстроило ее, но чувствовал, что это как-то связано с ним. А ведь вредная, капризная, шумная и драчливая Настя ему понравилась сразу. Просто до дрожи в коленках. Но признаться в этом самому себе – значит стать смешным. И Тишка шумел и прыгал, дрался и злил девочку, только чтобы она ничего не заметила. Но больше всего на свете ему хотелось просто сесть в сторонке и смотреть на нее. Смотреть, как она смеется, как бежит впереди, и короткие черные волосы пушистой волной взметаются в разные стороны… Самым большим удовольствием было веселить ее, видеть, как дрожат в зеленых глазах яркие огоньки…
Тишка посмотрел на Наташку. Почему она его терпеть не может? С самого начала невзлюбила. Может, завидует, что у него крутой папа? Тишка сам устыдился этих мыслей. Наташка – завидует? Смешно. Она смелая, строгая, честная. И добрая. Немножко сумрачная, но ведь это понятно – за родных беспокоится. Тишка не знал, что у Наташки только мама. Наверное, девочка считает его глупым, смешным, безалаберным. Спору нет, он и вправду ведет себя так. Может быть, чуть-чуть в нем это есть и на самом деле, но ведь можно найти и кое-что хорошее.
Иногда Тишке казалось, что его мама была бы похожа именно на Наташку. И это было бы здорово, потому что с мамой он бы дружил. А с Наташкой… наверное, она никогда не изменит о нем своего мнения. Но тогда и Настя будет злиться на него. Пока они путешествовали втроем, все было так здорово! А сейчас Настя начинает думать так же, как ее подруга.
Вместе с остальными мальчишками Тишка пошел ловить рыбу, но сел на берегу и задумался. Он решал, что делать – извиниться или махнуть на все рукой? Конечно, все приключения скоро закончатся, ребята вернутся домой, в разные города. Вряд ли отец захочет переехать из Москвы ради прихоти сына. И снова все будет по-старому: дорогостоящий закрытый лицей, важные одноклассники, знающие цену деньгам и смотрящие на Тишку, как на клоуна; соседний двор и ребята, которые хоть и принимали его в свои игры, но видно было, что и без него они не пропадут. Здесь у него появились друзья. Те друзья, на мнение которых не плюют с высокой колокольни. Неужели он оставит все, как есть? И эти ребята будут думать о нем точно так же, как все остальные. И Настя…
Тишка поднялся и подошел к девочкам. Настя, Тиана и Ля разводили огонь.
- Где Наташка? – сумрачно спросил он.
- Зачем она тебе? – взвилась Настя. – Опять ругаться?
- Какое тебе дело? - хмуро бросил сын нового русского. – Так где?
- Купаться отправилась, - ответила Тиана. – Мы тоже сейчас пойдем. А ты не ходи туда… И вообще, иди сюда на секундочку…
Она отошла в сторонку, Тишка поплелся за ней. Никому не приходило в голову, что Тиану можно не послушаться.
Девочка взяла его за руку. Тишка ощутил запястьем прохладу колечка.
- Прошу – помирись с Наташей.
Тишка вскинулся. Кто еще будет указывать ему, что делать? Но в глазах дочери Латуны было что-то такое… Тишка сказал, сам не зная, почему:
- Я и  собираюсь.
- Молодец, - девочка слегка улыбнулась, отпустила его руку, повернулась к подружкам: - Мы идем купаться?
Шумной толпой девчонки побежали к Реке.
* * *
Наташка довольно быстро нашла укромное от мальчишек местечко и разделась. Надо перестирать одежду, грязь на ней уже стоит коркой. «Сколько всего произошло за это время!» - думала девочка, оттирая песком с брючек застывшую глину. Глина размокла и отмылась, а вот черные пятна от костра отстирываться не хотели. Наташка махнула рукой и разложила брючки на песке сушиться. Потом выстирала куртку и майку, натянула мокрые трусики и полезла купаться. Теперь пусть и мальчишки приходят!
Течение на этом участке Реки было медленным, дно – песчаным и пологим. Наташка плавала не очень хорошо, и дно под ногами ее успокаивало. Она вдоволь накупалась, оттерлась мелким песочком и пошла к берегу.
«Наверное, стоит помириться с Тишкой, - думала она. – Хватит уже дуться. И Настя обрадуется».
Впереди Наташка услышала шаги. Уверенная, что это кто-то из девочек, подняла голову. И оцепенела. В двух шагах от нее стоял Дамитор. В черном, похожем на спортивный, костюме, в мотоциклетном шлеме.
Снежок рванулась назад, но жулик одним прыжком догнал ее и ухватил поперек живота. И девочка закричала - так громко, как только могла.
- Быстрее поехали! – услышала она сердитый голос Ритора.
Дамитор бросил девочку на широкое кожаное сиденье мотоцикла и крутанул рукоятку. Мотоцикл взревел, песок взметнулся в разные стороны.
- Пустите! – завизжала Наташка. – А-а-а-а-а-а-а!!!
И тут Дамитор сильно стукнул ее по голове. Так сильно, что в ушах зашумело. Мотоцикл Ритора взревел, и два брата на огромной скорости рванули вдоль берега. Снежок поняла, что ей не удрать.
Ритор и Дамитор не заметили, как к месту происшествия выскочили три девочки. Две из них кинулись было следом, но самая старшая придержала их.
Забрав Наташкины вещи, оставшиеся у воды, Тиана, Настя и Ля бросились назад. А навстречу им уже спешили мальчишки. Они тоже услышали крик девочки.

Глава 9. В ПЛЕНУ.

Два мотоциклиста выехали на узкую неровную дорогу и помчались по ней, все больше и больше набирая скорость. Наташке было очень неудобно - ведь она ехала, лежа на животе поперек сиденья. Ее болтало так, что желудок подскакивал к самому носу. Кроме того, она сильно замерзла. А вы бы попробовали ехать больше часа на мотоцикле в раздетом виде, да еще после того, как вылезли из Реки!
Братья-жулики не останавливались. Скоро дорога вывела их к широкому шоссе. Трясти стало меньше, и девочка перевела дух.
Дамитор увидел, что Наташка зашевелилась, и прикрикнул:
- Лежи! А то хуже будет.
«Куда уж хуже-то» - в сомнении подумала девочка и закричала:
- Я за-мерз-ла! Мне не-у-доб-но! По-са-ди-те ме-ня!
- Еще чего не хватало! – возмутился Ритор, но его брат сжалился. Он остановил мотоцикл, посадил девочку впереди себя и накинул на нее огромную кожаную куртку. Наташка сидела спокойно, не пытаясь вырваться и убежать. А что толку пытаться – только еще больше разозлишь жуликов.
Закутавшись в куртку, Снежок застучала зубами. Она стала отогреваться.
Через несколько минут девочка почти полностью пришла в себя и стала внимательно следить за дорогой.
По обеим сторонам тянулись маленькие деревянные домишки. Потом стали появляться дома повыше, из кирпича и камня. Наташка стала считать этажи. В самом высоком здании их оказалось семь.
Мотоциклы сбавили скорость и теперь ехали осторожно, останавливаясь по первому сигналу регулировщика, которые стояли на каждом перекрестке.
Девочка ехала с открытым ртом. Такого странного города она еще не видела. По дороге катили самые разные виды транспорта: мотоциклы, трамваи, пятиколесные велосипеды и даже собачьи упряжки. Но она не увидела ни одного автомобиля и даже ни одной лошади.
Мотоциклы свернули к одному из домов и остановились. Снежок продолжала внимательно оглядывать все вокруг.
Дом был старый, двухэтажный, сложенный из серых круглых камней разного размера. Наташка заметила и голыши чуть больше собственного кулака, и несколько огромных валунов, едва ли не выше, чем она сама. Шесть узких горизонтальных окошек почти под самым потолком, грубая деревянная дверь, полусгнившее крыльцо. Дом выглядел заброшенным, девочке стало неуютно.
- Идем, - толкнул ее в спину Ритор. – Быстрее!
Наташка почти влетела в раскрытую дверь. Но Ритору этого показалось мало. Дождавшись, пока Дамитор запрет дверь изнутри, он подхватил девочку под мышку и потащил куда-то наверх.
Снежок очутилась в пустой комнатушке, где не было даже окна. Братья закрыли дверь и повернулись к девочке. Их взгляды были такими свирепыми, что Наташка попятилась, но уперлась спиной в стену и прижалась к ней.
- Итак, - сказал Дамитор, подходя поближе. – Сейчас, дорогой «Натан» или как там тебя… сейчас ты нам скажешь, где амулет.
- Какой амулет? – выдавила из себя Наташка. Ей было страшно. Кто знает, что этим психам придет в голову!
- Не морочь нам голову! – рявкнул Ритор. – Как мне надоело все это! Говори немедленно. Я ужасно устал от всех историй, в которые меня втягивает брат, и хочу вернуться домой. Я очень зол, а когда я зол, я опасен. Не шути со мной, девчонка, иначе тебе придется плохо!
- Я не знаю, о чем вы, - всхлипнула девочка.
- Куда делся мальчишка, с которым вы вместе морочили нам голову? Где мальчишка и девчонка из Междуречья?
- Я не знаю…
- Не ври!
Ритор подскочил к девочке и ударил ее по лицу так, что из носа потекла кровь. Наташка вскрикнула и присела на пол. Из глаз хлынули слезы.
- Ритор! – Дамитор сморщился и оттащил брата в сторону. – Фу! Тебе не противно? Оставим ее на несколько дней без еды и питья, и она сама нам все расскажет. А бить… мы же не бандиты какие-нибудь…
Ритор зарычал, крутанулся вокруг собственной оси и выскочил из комнаты. Дамитор задержался.
- Ты поняла? – обратился он к девочке. – Если не поможешь нам найти амулет – умрешь от голода и жажды. Туалета здесь нет тоже, но не переживай, я принесу тебе горшок. Такой маленький зелененький горшочек в горошек, - противно захихикал он. – Надумаешь говорить, покричи – мы услышим. Но не пытайся звать на помощь – на улице тебя никто не услышит.
Наташка молчала. Она запрокинула голову и зажала пальцами нос, пытаясь остановить кровь.
- Значит, договорились? – хмыкнул Дамитор. Но ответа так и не дождался. Жулик разозлился. – Будешь сидеть? Ну, сиди. Всего хорошего.
С этими словами он вышел из комнаты и запер за собой дверь. Правда, через пару минут вернулся, бросил на пол железный зеленый горшок в белый горошек, взглянул на девочку и снова ушел. Теперь уже надолго.
Минут через десять кровь остановилась. Наташка вытерла пальцы о кожаную куртку, которую жулики то ли оставили ей, то ли просто забыли, и принялась изучать комнату. Хотя изучать, собственно, было нечего.
Комната была абсолютно пустой. Длиной метра три, а шириной и того меньше. Под потолком болталась тусклая лампочка, на полу валялся горшок. Наташку передернуло.
Она задумалась, что ей делать. Во-первых, помощи ждать неоткуда. Во-вторых, дверь заперта, окна нет, значит, выбраться из комнаты невозможно. Приходится ждать. А чего ждать? Возвращения братьев? Это ничего не изменит. Девочка не сможет с ними справиться. Остается только перехитрить. Но как? В голову не приходило ни одной мысли.
В задумчивости девочка пошарила по карманам. Рука ее нащупала что-то тяжелое и плоское. Сердце громко застучало. Наташка вытащила находку из кармана. Это был складной ножик. Наверное, кто-то из братьев очень давно положил его в карман и забыл. Ножик заржавел и не хотел открываться. В другое время Наташка выбросила бы его, но теперь делать было нечего, и она развлекалась тем, что пыталась его открыть. В конце концов, это удалось. И в голову ей пришла идея.
На втором этаже стены были сложены в основном из мелких камней. Камни скреплялись цементом или чем-то очень похожим на него. Если раскрошить этот цемент, то удастся вытащить один из камней. А потом будет легче расшатывать остальные. Да и на помощь, в случае чего, можно позвать.
Идея была просто замечательная. Хотя… Наташка вспомнила историю про графа Монте-Кристо, которую однажды рассказывал Ромкин дедушка. Кажется, граф рыл подкоп в камнях почти десять лет. Девочка задумалась. Так много времени у нее не было. Но ждать было нечего, и она взялась за работу.
Цемент тупил нож и не хотел крошиться. За несколько часов Наташка успела отковырять лишь несколько камушков размером с горошину. Она поняла, что подкоп – дело долгое. Стало ясно и другое: графа Монте-Кристо, по крайней мере, кормили и поили. А у нее скоро совсем не будет сил на побег. Уже сейчас она чувствовала жажду. А что будет завтра?
Совершенно выбившись из сил, девочка убрала мусор в карманы куртки, расстелила ее на полу, улеглась отдохнуть и уснула.
Подходил к концу второй день Наташкиного заключения. Жулики не появлялись. Девочка лежала на полу и ждала. Ужасно хотелось есть и пить, в ушах шумело, перед глазами плыли круги. В школе рассказывали, что взрослый человек может выдержать без еды две недели, а без воды  - всего три дня. А если не совсем взрослый?
В голову пришла ужасная мысль: что если братья-жулики забыли про нее? Или с ними что-то случилось? Никто не знает, где она. Даже друзья не придут на выручку. И ей придется умереть тут от голода и жажды.
Почему-то эта мысль не испугала Наташку. Стало лишь немного грустно: ведь она больше не увидит маму. Девочка вздохнула и погрузилась в полусон-полузабытье.
Неизвестно, сколько прошло времени. Наташка очнулась скрипа двери. В комнате стоял Дамитор и внимательно посмотрел на пленницу. В глазах мелькнуло сочувствие, но он сразу вспомнил про амулет, и жалость сменилась алчностью.
- Ну, что? – спросил он, подходя поближе к девочке. – Надумала?
Наташка посильнее закуталась в куртку. Ее бил озноб.
- Послушай, негодная девчонка, - обозлился жулик. – Там внизу сидит Ритор. Он очень зол, поэтому я его сюда не пустил. Если ты не расскажешь нам, куда делся твой приятель и эти двое, я впущу его. Можешь быть уверена – мой брат тебя просто убьет. Нам ни к чему держать в доме глупого пленника.
Наташка отвернулась к стене. Если бы ей не были так противны братья, она, может, и стала бы умолять принести ей воды. Но унижаться перед этими двумя было просто противно.
Она вздрогнула от грохота, с которым распахнулась дверь. В комнату влетел Ритор. С порога он заорал:
- Дамитор, кролик безмозглый! Это ты привел Охрану Порядка? Они ломятся в дом!
Дамитор заметался по комнате. Он знал, что в дом сложно попасть снаружи. Но выбраться из него было просто невозможно. Потом его взгляд остановился на Наташке. И девочке отчего-то стало жутко…
- Надо избавиться от девчонки, - прохрипел он. – Если у нас найдут пленника… - он выскочил в коридор и через секунду вернулся с… топором.
Наташка попятилась, пока не уперлась в стену. Дальше отступать было некуда. Ужас почти парализовал ее. Девочка поняла, что ей очень не хочется умирать. Огромными от страха глазами она, не отрываясь, смотрела на бандита. А, точнее, на топор.
Неожиданно наперерез Дамитору бросился Ритор. Толкнул брата в сторону и закричал:
- Идиот! Пусть лучше ее найдут живой, чем мертвой!
- Она им все расскажет! – вопил в ответ его брат, пытаясь вырваться из железных объятий Ритора.
- Зато нас не повесят!
Внизу послышался грохот и тяжелые шаги. Наверно, это Охрана Порядка проникла в дом.
Наташка почувствовала прилив сил. Проскочив мимо дерущихся бандитов, она выскочила в коридор. Дверь в соседнюю комнату была распахнута. Недолго думая, девочка юркнула туда и забилась под диван.
Шаги загремели по лестнице. Потом послышались крики и громкий бас:
- Именем Закона!
Наташка выбралась из-под дивана и выглянула из комнаты. В дверях ее темницы мельтешили чьи-то серые спины. Быстро проскочив мимо них, девочка побежала вниз по лестнице. Как хорошо, что она была босиком!
Возле входной двери стоял человек. У Наташки не было времени его разглядывать. Скорее, чтобы не заметили, она вбежала в еще одну комнату. И увидела окно.
Окно было высоко. Девочка подтащила тяжелый стул, стараясь не греметь, и забралась на него. Тихо открыла створки и выглянула. Кажется, никого. Она сбросила куртку, оставшись в одних трусиках, поежилась от холода и полезла в окно…
Силы оставили ее совсем неожиданно. Вися ногами наружу, Наташка поняла, что вот-вот потеряет сознание. И Охрана Порядка подберет ее возле самого дома. Почему-то этого ужасно не хотелось…
…Чьи-то крепкие руки ухватили ее и вытащили из окна. Чей-то голос прошептал:
- Молчи! Не бойся!
Наташка дернулась в руках спасителя и увидела его лицо. Это был доктор Пипс собственной персоной.
Последнее, что Наташка успела подумать, прежде чем потерять сознание, было:
«Лучше пусть он, чем Охрана…»

Глава 10. НАЙТИ НАТАШКУ!

Настя, Ля и Тиана сломя голову рванулись сквозь кусты к месту ночлега. Надо было срочно сообщить мальчишкам о похищении Наташки.
Но мальчишки уже спешили навстречу. Громкий крик девочки долетел и до них. А услышав рев мотоциклов, Ромка вообще заволновался.
Настя с разбегу уткнулась в Ромкину грудь, и, плача, стала рассказывать о случившемся. Мальчишка сразу догадался, кто такие эти похитители. Но вот куда они увезли девочку, не знал никто.
На ребят накатили усталость и тоскливое равнодушие. Никто не знал, что делать дальше, куда бежать, где искать Наташку. Первым спохватился Тишка:
- Мотоциклы! Идем по следам!
На песке отчетливо виднелись следы колес. Быстро собрав пожитки, ребята двинулись по следу.
Пока следы шли по песку, все было прекрасно. Но потом мотоциклы выехали на траву. Наступила заминка.
- Идемте, - сказал Грим. – Трава примята от колес. Я вижу след.
Километров пять ребята шли по полю. Грим уверенно вел их вперед. Наверное, он и впрямь видел следы. Ля и Тиана, по-видимому, тоже. Но остальные просто шли за ними, полагаясь на друзей.
Через некоторое время путешественники вышли на дорогу. И остановились в растерянности. В какую сторону идти теперь? Быть может, разделиться? Но в этом случае они, скорее всего, просто потеряют друг друга.
Тиана молча кусала губы, внимательно вглядываясь вдаль. Как будто ждала какого-то сигнала. Потом встрепенулась.
- Идем туда!
- Куда? Почему? – загалдели остальные.
- Там маяк, - коротко ответила девочка. Больше ее не расспрашивали. Никто не мог понять, как среди белого дня дочь Латуны видела свет маяка, но никто не усомнился в том, что она его видела. Наверное, на то она и была последней из народа Странствующих.
Узкая глинистая дорога вывела их на широкое асфальтированное шоссе. Но Тиана не остановилась, а уверенно зашагала по обочине. Грим задумчиво произнес:
- Кажется, это дорога в Столицу. Если они поехали туда, нам будет их трудно найти. Столица – очень большой город.
- Найдем, - уверенно отозвался Ромка. И выразительно посмотрел на Настю. – Ты ничего не чувствуешь? Не слышишь?
- Ты про Наташку? – тихо уточнила Настя и покачала головой. – Мы ведь больше не можем слушать друг друга.
Ромка задумчиво почесал затылок.
- Ничего. Что-нибудь придумаем.
Неожиданно Ля, которая до этого шла молча, дернула брата за руку:
- Грим, я устала. Давайте отдохнем.
Пришлось устроить привал.
Лишь к вечеру ребята добрались до города. Вдоль основной дороги горели фонари, небольшие домишки стали встречаться все чаще. Где-то вдалеке загудел паровоз, мимо пронеслась упряжка с четырьмя собаками. Одна из собак попыталась броситься на Грима, но возница хлестнул ее кнутом, и собака заняла свое место в упряжке.
- Нам с Ля нельзя быть на виду, - сообщил Грим, когда повозка с собаками проехала. – Мы – из Междуречья. Мы не имеем права быть в Столице. Нас арестуют и отправят обратно.
- Тогда надо где-нибудь укрыться, - сообразил Ромка.
- Ага, - согласился Тишка. – Например, вот здесь.
В стороне стоял четырехэтажный кирпичный дом. Возле дома скособочилась деревянная пристройка. Вот на эту пристройку Тишка и обратил внимание друзей.
- Ну, что ж, идем, - шепнула Тиана.
Это был заброшенный сарай. Ребята догадались об этом по запаху, которым пропитались пол и стены.
- Кажется, тут держали корову, - прогундосила Настя, зажимая нос.
- И свиней, - добавил Призрак.
- Значит, тут должно быть сено, - догадался Тишка. – Давайте поищем.
Они и впрямь нашли в углу несколько охапок сена. Но оно оказалось сырым и неприятно пахло. Ребята устроились в противоположном углу прямо на досках, немножко поболтали в темноте, но скоро сон и усталость сморили их.
Утром Настя проснулась оттого, что Ромка тряс ее за плечо.
- Тишку не видела?
- Нет, - ответила девочка сквозь сон и открыла глаза. Сонные ребята сидели на полу, протирая глаза. Настя огляделась. Тишки не было. В сердце сразу хлынула тревога.
- Давайте подождем, - спокойно предложил Призрак. – Если он просто куда-то вышел?
Призрак оказался прав. Через полчаса возле сараюшки послышались шаги, и веселый голос громко произнес:
- Вставайте, сонные тетери! Ваша мама пришла, молочка принесла.
На Тишку напустились все, даже тихая Ля. Он, оказывается, абсолютно безответственный человек. И ему совершенно наплевать на Наташку и на то, что все волнуются.
В ответ сын нового русского обиженно засопел и протянул рассерженным друзьям корзинку с хлебом и жареной рыбой.
- Где взял? – нахмурился Ромка.
- Выменял, - буркнул Тишка. – На бинокль.
Настя ахнула. Уж она-то знала, как дорожит мальчишка своим оптическим прибором. Но сын нового русского посмотрел на нее и улыбнулся. Настя засияла в ответ.
Призрак только покачал головой.
Торопливо перекусив, ребята приготовились к поискам. Для начала они разбились на два отряда: в первом - Призрак и Тишка, во втором - Ромка, Настя и Тиана. Ля и Грим должны были остаться в сарае.
Пожелав друг другу удачи, любители приключений по очереди выбрались из своего укрытия и двинулись в сторону городской площади.
Вечером первыми вернулись Призрак и Тишка. Запасливый сын нового русского притащил кулек с яблоками, которые выменял на увеличительное стекло. Ребята успели вчетвером поужинать, попить воды, за которой быстроногий Тишка сбегал к колодцу, а Ромки, Насти и Тианы все еще не было. Друзья забеспокоились всерьез.
- Может, они просто заблудились? – предположил Андрюшка. – Давайте выйдем им навстречу.
- Нельзя, - буркнул Тишка. – Если заблудились – найдут дорогу. Подождем до темноты, а потом я пойду их искать.
- Здрасьте, приехали, - обиделся Призрак. – Почему ты?
Тишка с сожалением посмотрел на бестолкового приятеля.
- Потому что кто-то должен остаться с ребятами, - он кивнул в сторону Грима и Ля. – В случае чего их надо будет вывести из города.
- Мы и сами сможем, - возразил Грим. – Идите, ищите ребят.
- Давайте подождем еще, - попросил Тишка.
На улице уже стемнело, когда наконец-то скрипнула дверь сарая,  и Настин голос прошептал:
- Вы тут, ребята?
- Да мы-то здесь. А вас где носило? – обозлился сын нового русского, вскакивая им навстречу. – Мы же волнуемся!
- С нами столько всего случилось! – заговорили хором Настя и Ромка. – Мы ее почти нашли…
- Как нашли? Наташку? Почему – «почти»? – загалдели Тишка, Призрак и Ля. – Рассказывайте скорее!
- Сейчас расскажем, - пропыхтел Ромка, усаживаясь на пол. – А покушать ничего нет?
Торопливо заглатывая остатки рыбы с зачерствевшим хлебом, Настя и Ромка, перебивая друг друга, начали рассказ. Тиана сидела молча, не вмешиваясь, и только изредка кивала.
Полдня пробегав по улицам, ребята совершенно выдохлись и расстроились. Найти девочку в большом городе было невозможно. Пристроившись возле фонтана, они утолили жажду и умылись, а потом стали думать, как быть дальше. Они и помыслить не могли о том, чтобы оставить подружку в беде, но как ее найти? Вряд ли девочка бегает по городу, скорее всего похитители держат ее в каком-нибудь укромном месте и выпытывают, куда они с Ромкой дели ребят из Междуречья и их амулет. Ромка был уверен, что Наташку похитили именно из-за амулета.
Ни до чего не додумавшись, Настя, Тиана и Ромка поднялись и снова стали бродить по улицам. Начало темнеть, друзья уже собрались возвращаться, как Ромка вдруг схватил девочек за руки и оттащил за угол какого-то дома.
- Ты чего? – завозмущалась Настя, но тут же затихла, увидев группу людей в серых костюмах, среди которых шагали братья-жулики. Унылый Ритор спокойно брел, заложив руки за спину. Дамитор же, напротив, вырывался и визгливо кричал:
- Не имеете права! Отпустите!! Я ничего не делал!
- Разберемся, - хмуро отвечал охранник, подталкивая его в спину.
Сколько ни вглядывались ребята, Наташки среди «серых костюмов» они не увидели.
- Вы не заметили, откуда их ведут? – спросил Ромка у девочек, поворачиваясь к ним. Тиана молча покачала головой.
А Настя уже бежала к «серым костюмам». Протиснувшись прямо к Дамитору, девочка схватила его за рукав.
- Где Наташка? Куда ты ее дел, бандит?!
Жулик попытался вырваться, но Настя вцепилась в него намертво. Что бы с ней ни делали, она все равно узнает, где подружка.
Оторвать девочку от арестованного смог только ужасно высокий и толстый офицер Охраны Порядка, который и командовал задержанием преступников. Рыдая, Настя сообщила ему, что ее подружку похитили эти двое. Офицер на секунду задумался, потом рявкнул басом:
- А ну пойдем! - схватил девочку за руку и потащил ее к одному из старых домов, стоящих вдоль дороги.
По пути Настя узнала, что в этом самом доме прятались братья, когда их обнаружила Охрана порядка. Про девочку Дамитор и Ритор ничего не сообщили, а Охрана не слишком тщательно обыскивала дом, зная, что братья всегда действуют вдвоем.
Пока девочка и офицер обыскивали дом, Ромка и Тиана ждали снаружи, в кустах. Изредка до них доносились крики – это Настя звала подружку. А потом Настя и толстый офицер Охраны Порядка вышли на крыльцо.
- Может быть, ты мне все же расскажешь, зачем твою подругу похитили? – сердито спросил толстяк.
Настя лишь покачала головой.
- Я не знаю…
- Что-то я тебе не верю, - вздохнул офицер, немного подумал, почесал ладонью жирный подбородок и решил: - Идем со мной. Сейчас мы устроим братьям очную ставку. Может быть, девочка вовсе не у них.
С этими словами он несильно, но крепко ухватил девочку за руку. Настя испугалась. Выдергивая руку, пролепетала:
- Нет. Я не могу. Меня мама и папа ждут. Мне домой надо…
- Ничего, отправим к твоим родителям курьера, он их предупредит, чтобы не волновались.
- Я не хочу! – захныкала Настя, и вцепилась свободной рукой в шаткие перила.
Офицер попытался оторвать девочку, но не смог. Спросил подозрительно и сердито:
- Это что еще такое? Почему?
Настя задумалась: что бы такое соврать? Офицер воспользовался этим, еще раз дернул девочку, ухватил ее поперек живота и стал спускаться по лестнице. Настя завизжала так, что у Ромки и Тианы заложило уши.
- Неправда! – возмутилась Настя, слушая Ромкин рассказ. – Я не визжала.
- Как поросенок, - хмыкнул приятель и продолжил:
Ромка растерялся. Что делать? Бросить Настю нельзя. Но как справиться с большим и толстым офицером Охраны Порядка? Тиана толкнула его под ребра:
- Кричи!
-Что кричать? – не понял мальчишка.
- Ну, я не знаю! «Помогите», «грабят»…
- Помогите, грабят! – послушно завопил Ромка, все еще не понимая, для чего он это делает.
- А-а-а-а-а-а-а-а!!! – Тиана завизжала прямо у Ромки над ухом. Мальчишка сразу понял, что Настины крики – только цветочки.
- А-а-а-а-а-а-а-а!!! – продолжала вопить девчонка, выскакивая из кустов прямо на офицера Охраны Порядка. – Помогите, спасите!!! Мамочка!
- Что? Что случилось? – перепугался офицер, от неожиданности выпуская Настю.
Девочка упала на четвереньки, затравленно оглядываясь. Тиану она не узнала. Не узнала она и Ромку, который подлетел к ней с криком:
- Бежим!
Схватившись за руки, они ринулись в кусты. Следом за ними, моментально перестав голосить, скакала Тиана.
Только через две улицы ребята остановились и перевели дух. А потом, непрерывно ругая Настю, направились к сараю.
Ромкин рассказ немного развеселил остальных.
- А ты, оказывается, и не такая серьезная, - заявил Тишка Тиане. – Больше воображала.
- Сам воображала, - огрызнулась дочь Латуны и приказала: - Сгоняй-ка лучше еще за водичкой.
- Щас! – с непередаваемой интонацией воскликнул сын нового русского. – Побежал!
Тиана посмотрела на него большими карими глазами, и Тишка действительно побежал. Прямиком к колодцу.
- Как у тебя это получается? – обалдела Настя. – Он тебя слушается, как дрессированный.
- Мой дед был вождем, - ответила девочка. – Вожди умеют командовать… Ну, что ж, давайте укладываться спать. Завтра мы должны найти Наташку.

Глава 11. ДРУЗЬЯ ПРИХОДЯТ НА ВЫРУЧКУ.

Дом доктора Пипса оказался намного уютнее, чем жилище Дамитора и Ритора. Во всяком случае, комната, в которой доктор Пипс поселил Наташку, была просторной, с широкой кроватью, столом, креслом и огромным книжным шкафом. В комнате находилось даже широкое окно, занавешенное серой шторой. Впервые оставшись одна, девочка первым делом бросилась именно туда, но окно оказалось заперто снаружи крепкими железными ставнями.
Доктор Пипс был вежлив и дружелюбен. Первым делом он накормил и напоил изголодавшуюся девочку, а на следующее утро, когда Наташка проснулась, принес ей одежду. Но штаны и рубашка, которыми доктор Пипс наделил гостью, оказались безнадежно велики. Выпросив у хозяина иголку и ножницы, девочка взялась укорачивать «обновку».
Она уже почти засунула нитку в игольное ушко, как вдруг в носу засвербило и Наташка несколько раз подряд громко чихнула.
- Будь здорова, - пожелал доктор Пипс, заходя с двумя чашками чая в комнату.
- Угу, - кивнула Наташка, зажимая пальцами нос.
- Что случилось? – заволновался доктор Пипс.
- Кровь…
Хозяин поставил чашки на маленький столик у окна, а сам торопливо побежал в соседнюю комнату. Он принес какую-то пилюлю и стакан воды. Заставил Наташку открыть рот, сунул пилюлю ей под язык, на переносицу положил мокрую салфетку и осторожно уложил девочку на кровать.
Минут через десять кровь остановилась. Наташка осторожно потянула носом и села.
- Это меня Ритор так двинул, - пожаловалась она.
Доктор Пипс сокрушенно покачал головой:
- Бывают же изверги… Зачем они тебя держали?
- Хотели узнать, где Грим и Ля.
- Междуреченцы?
Наташка кивнула. И тут же в голове словно щелкнула пружинка: она же почти проболталась! Теперь доктор Пипс знает, как зовут ребят.
А доктор Пипс задумчиво проговорил, будто сам себе:
- Интересно, куда они дели амулет?
- Не знаю.
- Видишь ли, в чем дело, - продолжал доктор, прихлебывая чай. – Где-то рядом должны быть другие украшения…
- Какие? – прошептала Наташка, похолодев от ужаса. Он все знает! Откуда? Неужели, он выследил остальных?
- Этот амулет – из набора Латуны. Украшения Латуны притягиваются друг к другу. Грим и Ля не сами покинули родной остров. Амулет вел их. А сила к нему может вернуться только в том случае, если будут найдены остальные украшения…
Доктор Пипс знал об украшениях очень много. Наташка не знала, откуда. Она даже не думала об этом. Главное, чтобы он не догадался, у кого сейчас набор Латуны.
- А все-таки, Наташа, - отвлек ее голос хозяина, - где теперь амулет? И где эти дети? Не отнекивайся, я видел, что вы вместе убежали с вокзала. Не бойся меня, я не собираюсь бить тебя или морить голодом. Я не жесток. Но я не позволю тебе уйти. Украшения Латуны – слишком большая ценность для науки, чтобы забыть про них. Только ты можешь помочь мне добраться до амулета.
Наташка рассеянно чикнула ножницами, отхватив сразу полштанины. Так вместо брюк получаются бриджи…
А доктор Пипс продолжал, будто не замечая ее растерянности:
- Твои родители, наверное, будут волноваться. Но я не могу выпустить тебя, пока ты не поможешь мне. И, кстати, своим друзьям из Междуречья. Ты ведь знаешь, что им грозит за побег. Им некуда деваться. А я смогу пристроить их в надежное место.
Наташка вспомнила про Храм. Вот самое надежное место. Но доктор Пипс о нем не подозревает, хотя знает очень многое.
Отмерив длину, она откромсала вторую штанину и приложила «бриджи» к себе. Да, широковато…
- У вас не будет пояска? – спросила она, обдумывая, что же сказать доктору Пипсу, чтобы он от нее отвязался.
- Конечно.
- Вы зря меня расспрашиваете, - проговорила девочка, пока хозяин рылся в шкафу. – Я не знаю, где они. Мы вместе дошли до статуи Тианы, а потом Грим и Ля исчезли. Ушли куда-то ночью.
- А амулет они забрали с собой? – доктор Пипс протянул девочке длинный матерчатый пояс.
- Нет, - Наташка решила, что лучше сказать немного правды. – Амулет они надели на статую. А потом ушли.
- Где находится статуя?
- На том берегу…
- Где?! – завопил доктор Пипс. Но поверил. – Как вы туда попали?
- На лодке.
Еще немного порасспросив девочку, хозяин заторопился.
- Мне пора идти, Наташа. Скоро мы отправимся в путь. Ты мне покажешь, где находится статуя Тианы. Честно говоря, я не верил, что она существует на самом деле. Только давай без фокусов. Ты поможешь мне найти амулет, а потом я отвезу тебя домой и поговорю с твоими родителями, чтобы они не ругались за побег. Договорились?
Наташка кивнула и двумя ловкими движениями отхватила рукава рубашки, превратив ее в огромную футболку.
Доктор Пипс вышел, заперев за собой дверь. Наташка слышала, как он засунул между дверной ручкой и стеной деревянный брусок.
Укоротив подол рубашки, девочка влезла в «бриджи», затянула потуже пояс и накинула сверху искромсанную рубашку. Заглянула в зеркало. Оттуда на нее посмотрел настоящий беспризорник с растрепанной косой. Да, с такой косищей не сойдешь за мальчишку!
Наташка решилась. Ухватив косу одной рукой, другой она взялась за ножницы… Через пару минут из зеркала смотрел обросший мальчишка. Девочка встряхнула неожиданно легкой головой. От собственной смелости было немного не по себе.
Отложив в сторону ножницы, Наташка подошла к окну и раздернула шторы. Железные ставни были по-прежнему закрыты. Девочка залезла на подоконник, отодвинула шпингалет и потянула на себя тяжелую деревянную раму. Заскрипели петли, окно распахнулось. Наташка толкнула ставни. Два железных листа слегка качнулись. Девочка навалилась на них всем телом.
И вдруг услышала за дверью осторожные шаги.
От волнения в горле пересохло. Тихо спрыгнув с подоконника, она кинулась закрывать окно, громко крича:
- Не заходите, пожалуйста! Я не одета!
И услышала из-за двери такой знакомый голос:
- Наташка, ты тут?
- Ромка! – девочка кинулась к двери, забарабанила по ней кулаками. – Ромка, выпусти меня!
С той стороны послышались тихие голоса, какая-то возня, а потом дверь распахнулась. Громко смеясь, Наташка повисла на шее у друга. Потом оглянулась. Рядом стоял Тишка.
- Ну ты и устроила нам детективчик! – ухмыльнулся он.
Наташка обняла и его, дернув при этом за отросшую челочку.
- Спасибо вам, ребята. Как вы меня нашли?
- Ох! – сказал Ромка, глядя на подружку. На лице его была полнейшая растерянность. – Кто это тебя так…
- Идем, - потянул их за руки невозмутимый Тишка. – Потом поговорите. Надо уходить, пока Пипс не вернулся.
У крыльца их поджидал Призрак. Увидев девочку, он просиял.
- Значит, нашлась… - но тут же замолчал, ошарашенно глядя на ее голову.
Укрывшись в кустах, мальчишки устроили подружке допрос. Вкратце рассказав свои приключения, Наташка поведала, как лишилась косы. Узнав, что девочка сама себя изуродовала, Ромка ужасно разозлился и попытался двинуть подружку по шее. Тишка перехватил его руку.
- Подумаешь, - пожал он плечами. – Еще отрастут. А тебя, Наташка, немножко подравнять и будет даже очень здорово. Я честно.
- Не знаю, - протянула девочка, ощупывая неровные прядки.
В нескольких словах мальчишки поведали о том, как им удалось найти ее.
Утром Ромка и Тишка отправились на поиски. Девчонок Ромка решил не брать, от них было слишком много шума. А Призрак мог оказаться плохим спутником, если бы пришлось убегать.
Побродив пару часов по улицам, Ромка едва не налетел на невысокого упитанного человека. Отскочив, словно мячик, от твердого живота, мальчишка поднял голову, собираясь извиниться, но вместо извинения юркнул назад, в толпу.
- Ты чего? – оглянулся на него Тишка.
- Это Пипс, - прошептал Ромка и ткнул пальцем вслед толстяку. – Тот самый, с которым мы ехали на поезде.
- Ну, и ладно, - пожал плечами сын нового русского.
- Нет, погоди! Смотри, как он идет – будто боится, что за ним следят.
- Давай его проверим, - предложил Тишка.
- А если зря? – засомневался Ромка.
- А круги по улицам нарезать – это не зря?
Довод Тишки показался веским, и мальчишки стали выслеживать доктора Пипса. Спустя час он привел их к дому. Оставив Тишку на «шухере», Ромка побежал к друзьям. Он предупредил девочек и Грима, что они задержатся, взял с собой Призрака, и он вернулся к дому. Доктор Пипс все еще не появлялся.
Через некоторое время, мальчишки дождались. Пипс вышел из дома и зашагал прочь. Едва он свернул за угол, как Ромка и сын нового русского пробрались внутрь. Андрюшка остался снаружи. Призрак должен был подать сигнал, если Пипс вдруг неожиданно вернется.
- Ну, что, двинули? – спросил Тишка, выглядывая из кустов.
- Может, подождать, пока он вернется и зайдет в дом? – предложил Андрюшка.
Тишка фыркнул.
- Да он ее не узнает, даже если носом уткнется. Я бы и сам не узнал.
Иногда он умел убеждать. Ребята выбрались из укрытия и смело зашагали по улице. Со стороны это была компания обычных мальчишек.
Не успели они свернуть в первый поворот, как навстречу бросились две фигурки.
- Ромка, Тишка, Андрей! Не нашли? – Настя остановилась перед ребятами, не скрывая разочарования. Покосилась подозрительно на незнакомого оборванного мальчишку, остановившегося рядом с Ромкой. Тиана притормозила немного в стороне.
- Вы почему не сидите на месте? – напустился на девочек сын нового русского. – А если бы мы вас потеряли?
- Там сарай сносят. Грим и Ля в другом месте спрятались, а мы побежали вас искать. Как же теперь быть? Где нам ее искать?
- Да что ты суетишься, - пожал плечами Тишка. – Далась тебе эта Наташка. Дальше надо идти…
Он не договорил. Настя, коротко всхлипнув, налетела на него с кулаками.
- Ну, ты и дрянь!
- Согласна, - ответил незнакомый мальчишка и двинул Тишку с другой стороны.
- Сдаюсь! – завопил сын нового русского, прикрывая руками голову.
Настя отступила от странного незнакомца.
- Наташка?
Подружка крепко обняла Настю.
- Ты нашлась? Что у тебя с волосами?
Наташка в нескольких словах повторила свой рассказ. Настя вытерла слезы, улыбнулась и повернулась к сыну нового русского.
- Ну, ты сейчас схлопочешь!
Разнимать их пришлось всем вместе. Немного успокоившись, Настя пообещала:
- Я тебе еще припомню.
- Ладно, договорились, - пробубнил Тишка, нащупывая заплывающий глаз. – А сейчас ведите нас. Надо смываться из этого ненормального города.
Девочки пошли вперед, указывая дорогу. Неожиданно поднялся ветер. Он пытался задрать легкий Настин подол, волной взметал шикарные волосы Тианы… Наташка посмотрела на дочь Латуны и с трудом подавила вздох. Ей стало жалко загубленную косу.

 

ДОРОГА ДОМОЙ.

Глава 1. СНОВА БЕЛЫЙ ПАРОХОД.

И все же сразу выбраться из Столицы не удалось. Неожиданно набежали тучи, и хлынул ливень. Поднялся ветер, резкий и холодный. Стуча зубами, ребята забрались в какой-то подвал и стали выжимать одежду.
- Все против нас, - ворчал Тишка, помогая маленькой Ля выкручивать свитер Призрака. – Даже небо.
Он погрозил кулаком грязному потолку.
- До завтра дождь не закончится, - вполголоса сообщил Грим. – Лучше переждать.
От нечего делать Тишка ткнул лбом Ромку. Тот не остался в долгу и пихнул приятеля. Через минуту они затеяли веселую возню, к которой шумно присоединились остальные. Стало теплее.
Грим ошибся. Дождь прекратился к вечеру. Ветер утих. Ребята вышли на улицу.
- Ну, вперед, - скомандовал Тишка и широким шагом двинулся по дороге.
Ля ухватилась за брата. Наташка и Настя взялись за руки.
Опять в путь.
Ночью идти было лучше. Не приходилось ни от кого скрываться, не пекло нещадно солнце. К тому же, вдали время от времени мигал огонек. Тиана просто не отрывала от него взгляда, а глаза ее были грустными. Грим подошел к девочке, положил на плечо руку:
- Мы доберемся до Храма, я уверен.
- Да, я знаю, - ответила Тиана. – Спасибо тебе.
- За что?
- Просто так.
Мальчишка смутился.
- Это тебе – спасибо.
- А мне-то за что?
- Ты даешь силу.
- Я – вождь. Когда-нибудь и ты станешь вождем. Твой народ будет ждать тебя.
Некоторое время Грим шел молча, сбивая ногами с травы дождевые капли.
- Когда я вырасту, Двуполые пожалеют о том, что пришли на наш остров.
Ромка, Призрак, Тишка и девочки шли немного в стороне. Они вспоминали дом, родных, Тишка вздыхал и охал, представляя, что скажет ему отец.
- Он ведь спокойный-спокойный, но если разозлится… - сын нового русского передернул плечами.
Наташка хмыкнула:
- А мне мама уж точно устроит арест до самого первого сентября.
- Мы с Настей будем приходить к тебе в гости, - пообещал Ромка. Уж он-то был спокоен. Дедушка обязательно за него заступится.
Начало светать, когда путешественники подошли к Реке. Маяк вдали мигнул еще пару раз и исчез.
Присели отдохнуть. Ля сразу уснула, примостившись на коленях у брата. Глядя на нее, задремали и остальные. Только Грим и Тина по-прежнему сидели у воды и рассказывали друг другу разные истории.
Солнце поднялось высоко, когда проснулся Призрак. Оглядел поле спящих, спросил Грима и Тиану:
- А вы чего не спите?
- Не хочется.
- Тогда пойдем купаться.
Побросав одежду, ребята полезли в воду.  Река здесь была спокойной, вода – теплой. Разыгравшись, Андрюшка выскочил на берег и щедро окропил спящих. Послышался визг, возмущенные возгласы. Наташка, Настя, Ромка и Тишка скинули одежду и ринулись топить Призрака. Андрюшка бросился наутек.
Даже маленькая Ля залезла в Реку и плескалась у берега. Вдруг она громко завизжала и бросилась прочь из воды.
- Что такое? – сразу помчался к ней брат.
Девочка, стоя на берегу, указывала что-то за его спиной. Оглянувшись, Грим споткнулся и упал в воду. Закашлялся.
- Все на берег! Быстро!
Неподалеку плеснула вода, и высунулась длинная оскаленная морда.
- Мама, - пискнула Наташка.
- Щучонок! – узнала Настя. – А где же Михаил Юрьевич?
В ответ на ее слова раздался резкий пароходный гудок.
- Что это? – закричала Наташка, зажимая уши.
- Сторожчий! – завопил в ответ Тишка, выпрыгивая из воды. – Сторожчий приехал!
Совершенно «из ниоткуда» возник белый пароход. У борта стоял человек в тельняшке и махал рукой.
- Здравствуйте! – закричала Настя, размахивая руками.
По очереди ребята поднялись на борт. Настя, Тишка и Призрак радостно поздоровались со старым знакомым. Остальные по очереди представились.
Наташка замерла, глядя во все глаза на Сторожчего большой Реки. Когда очередь дошла до нее, девочка прошептала:
- Мишка… это ты?.. вы?..
- Я, - улыбнулся Михаил Юрьевич. – Здравствуй, Наташа. Как поживает твой велосипед?
Наташка растерянно хлопала ресницами. Она видела перед собой не Михаила Юрьевича, Сторожчего Реки, а своего непоседливого соседа Мишку, который жутко расстроился, узнав, что девочка уезжает в деревню, и ему не с кем кататься.
- Ты удивлена, - сказал Сторожчий. – Я тоже. Не думал, что ты меня узнаешь.
- А ты… вы совсем не изменились…
Остальные ребята не понимали, что происходит. Только у Насти и Ромки стали закрадываться смутные подозрения.
Михаил Юрьевич не стал держать ребят на палубе. Он привел их в маленькую каюту, которая, вместив девять человек, стала совсем крохотной, и угостил чаем. Пили по очереди, потому что кружек на всех не хватило.
Тем временем Сторожчий рассказал свою историю.
Много лет назад он жил далеко отсюда, в том самом мире, откуда прибыли пятеро друзей. Сначала он был маленьким беспокойным Мишкой, потом вырос, стал Михаилом Юрьевичем. Всю жизнь Михаил Юрьевич провел в море, - сначала помощником капитана, а потом и самим капитаном. Проплавав сорок лет, ушел на пенсию и поселился в маленькой сибирской деревушке. Жил он один и был одинок. За всю свою жизнь он не нашел настоящего дома, не завел семью. Изредка он поглядывал на книжную полку, на которой стоял его талисман – маленький белый пароход, и вспоминал детство.
И вот однажды он ушел в тайгу за ягодами и заблудился. Два дня проплутав по лесу, он увидел вдали огонек и пошел на него. Еще через день вышел к небольшой избушке, из которой навстречу ему выглянула старушка в цветастой юбке и белой рубахе, расшитой красными узорами.
- Бабка Лукерья, - дружно сказали Настя, Тишка и Призрак.
- Да, это была бабка Лукерья, Сторожчий всех Дорог. Она указала мне мою дорогу, а мой маленький талисман стал вот этим самым пароходом… А теперь идем на палубу, друзья мои. Там для нас больше места.
Ребята поднялись на палубу и пристроились у борта. Пароход быстро бежал против течения, изредка выпуская из трубы клубы густого белого пара. Вдоль левого берега тянулись верфи, станции, небольшие поселки.
- Они нас не увидят? – заволновался Призрак.
- Они нас не увидят, - улыбнулся Сторожчий, бросая в воду раскрошенный сухарь. – Мой пароход нельзя увидеть ни с какого берега.
- А вы знаете, куда плыть? – спросила Тиана, глядя на Михаила Юрьевича.
- Конечно. Храм Странствующих – самое знаменитое место нашего Острова. Но добраться туда смогут лишь те, чья дорога ведет туда.
- Нам долго плыть? – спросила Наташка.
- Домой торопишься? – улыбнулся Михаил Юрьевич.
- За маму переживаю, - вздохнула девочка.
Сторожчий ласково потрепал ее по голове. От прикосновений широкой жесткой руки Наташке стало спокойнее.
- Зря волосы состригла. А плыть… к вечеру доберемся.
- Так быстро? – удивился Ромка.
- Это сложно объяснить. Мы плывем между двумя мирами. Расстояния здесь намного меньше.
- Да, нет, все понятно, - сказал мальчишка.. – Только непривычно. А вы… если вы, и вправду, тот Мишка… скажите, мы вернемся домой?
Наташка и Настя затаили дыхание. И как они сами не догадались спросить об этом. Что же скажет им Сторожчий?
- А как же, - серьезно сказал Михаил Юрьевич. – Дорога домой - всегда самая главная.
- А когда?
Сторожчий засмеялся.
- Вы хотите знать слишком много. Всему свое время.
- Вроде как: «Меньше знаешь – крепче спишь», - не удержался Тишка. – Так, что ли?
Призрак ткнул его локтем в бок.
- Тихон, ты ужасен, - проворчал Сторожчий, но усы его дергались от смеха.
Грим Ля и Тиана стояли немного в стороне. Они молча смотрели на бегущие назад берега, такие разные и непохожие. Как так может быть?
Наташка, наверное, подумала о том же, потому что спросила:
- Ми...хаил Юрьевич, как так может быть… чтобы на разных берегах были разные миры? Вот наш мир – он же очень большой.
- Этого я не знаю, - вздохнул Сторожчий. – Да и вряд ли кто-нибудь знает. Есть миры просто огромные, а есть и совсем крохотные – например, Блуждающий лес. Никто и никогда еще не вышел из него в том же месте, где вошел. А многие и не нашли дорогу вовсе.
- Они погибли? – спросила Настя. Ей стало неуютно.
- Нет. Они ушли в другое измерение.
Грим подошел поближе. Разговор его заинтересовал.
- Наш остров - тоже отдельный мир?
- Да. И это еще один пример крошечного мира.
- Наверное, очень тяжело так жить, - сказал Ромка. – Никуда не выбраться.
- Зато жители маленьких миров не воюют между собой, - заметила Тиана. – Ведь так?
- Ты права, - согласился Сторожчий и отчего-то вздохнул.
Над левым берегом сгустились тучи, а чуть позже разразилась гроза. Над правым, наоборот, вовсю сияло солнце. Иногда ребята замечали маленькие поселки на левом берегу, но в основном мимо них тянулась бесконечная степь.
Пароходик неутомимо пыхтел против течения. Незаметно для пассажиров менялись берега. Теперь по левую сторону тянулась горная гряда, а справа раскинулся бесконечный песчаный простор.
Над рекой дул легкий свежий ветерок.

Глава 2. ХРАМ СТРАНСТВУЮЩИХ.

На закате солнца пароход пристал к невысокому каменистому берегу.
Храм было видно издалека. Он стоял на невысоком пригорке, распахнув перед гостями ворота. Круглый купол тянулся к небу длинным золотистым шпилем. В каменных стенах не было ни одного окна. Только большая гостеприимно распахнутая настежь дверь.
Больше всего на свете Храм напоминал высокую башню.
Вокруг не было видно ни одного человека. Над головами не летали птицы, в редкой мелкой траве не стрекотали кузнечики; над Храмом повисла Тишина.
Тиана запнулась, не отрывая взгляда от странного сооружения. Много-много лет назад здесь была ее мама. Собственными руками, камешек по камешку, она возвела этот Храм, отдала последний долг своему народу. Душа Латуны осталась в каждом, даже самом маленьком, уголке Храма. Любая песчинка могла рассказывать о дочери вождя бесконечно.
Грим взял девочку за руку. Пускай ему самому было страшно, но в глазах дочери Латуны он впервые увидел растерянность. Мальчик крепко сжал ее ладонь. Тиана посмотрела ему в глаза и благодарно улыбнулась.
Поднявшись на холм по выложенной мелким камнем тропе, ребята остановились. Тиана выступила вперед. За несколько коротких минут она успела овладеть своими чувствами.
В широком дверном проеме стоял человек. Легкий ветерок шевелил его длинные истрепанные одежды, распущенные волосы, путал длинную седую бороду. Загорелое почти до черноты лицо покрывали морщины, глубокие серые глаза смотрели строго и выжидающе. Человек (у ребят просто не повернулся бы язык назвать его стариком) опирался на длинную суковатую палку, но ребятам казалось, что в любую секунду он может отбросить ее и пойти вперед твердым и уверенным шагом.
Человек, тяжело опираясь на палку, шагнул вперед и остановился перед Тианой. Склонился к девочке, взял за подбородок, приподнял ей голову и заглянул в глаза. Тиана не шелохнулась. Две пары карих глаз соединились в молчаливом разговоре.
Через несколько минут человек выпрямился и погладил девочку по голове. Оглядел остальных и сделал шаг вперед. Произнес негромко:
- Спасибо вам, друзья, от имени всех, кто нашел здесь пристанище. Девочке давно пора вернуться домой.
- Куда – домой? – вырвалось у Призрака.
- Храм Странствующих – ворота в другой мир, непохожий на наш. Мир, где нет жадности и зла, потому что жителям этого мира нечего делить. Когда-то оттуда пришли Странствующие. Теперь туда уходят те, кто не смог на родине отыскать свой дом. Мир Странствующих очень велик и необычен. Но ты привыкнешь, девочка. Ведь это родина твоих предков.
Тиана оглянулась и взяла за руки Грима и Ля. Вывела их вперед и поставила перед стариком. Тот заглянул им по очереди в глаза и погладил бороду. Сказал, обращаясь к Гриму:
- В тебе есть сила, мальчик. И большая сила. Много неспокойных дней она принесет тебе и твоим друзьям.
Потом он повернулся к маленькой Ля. Коричневой сморщенной рукой повернул ее крохотные ладошки.
- У тебя руки целителя, девочка. В мире Странствующих мало таких людей.
В первый раз Ля не отступила и не спряталась испуганно под мышкой у брата. Только руки у нее слегка дрогнули.
- Позволь нам попрощаться с друзьями, - попросила Тиана, глядя на старика. – Ведь это навсегда.
Он кивнул. Ребята отошли в сторону. Наступило неловкое молчание.
- Ну… вот… - произнесла Тиана, смущаясь. – Я хотела сказать вам спасибо за все… за то, что помогли нам…
Ромка засопел. Тишка криво усмехнулся:
- Не надо…
Тиана замолчала. Она и сама чувствовала, что это не те слова, которые хотелось бы сказать. Ведь самое главное не скажешь словами. Самое главное можно только передать: из души - в душу.
Ля заплакала и с разбега уткнулась в Наташкин живот. Ромка, Призрак и Тишка окружили Грима. Мальчик из Междуречья неловко пожимал протянутые руки друзей.
Настя тихонько поманила в сторону Тиану. Лицо у нее было расстроенным, но в глазах светилась решимость.
- Что такое? – спросила дочь Латуны, когда они отошли от остальных.
- Я хотела попросить у тебя прощения, - блестя глазами, тихонько проговорила Настя.
- За что? – изумилась Тиана.
Настя захлопала глазами, потом протянула руку и легонько коснулась пальцами колечка Латуны.
- Из-за него. Я не хотела отдавать тебе его… прости, пожалуйста, я не знала…
Тиана растерянно смотрела на прозрачные капли на щеках подружки. А потом обняла ее.
- Что ты… перестань сейчас же! Ты ведь поборола себя и сделала то, что нужно. А это самое главное.
Настя ткнулась лбом в ее плечо и заревела громко, взахлеб.
- Мы никогда-никогда больше не увидимся?
Тиана посмотрела на подружку. Разум говорил ей «нет», а сердце не позволяло повторить это вслух.
- Если очень чего-то хотеть, это обязательно случится. Когда-нибудь я обязательно загляну к вам в гости, - Тиана улыбнулась. – Когда буду гулять по мирам. Ведь это у меня в крови.
Настя подняла голову. Мокрые от слез глаза смотрели недоверчиво, но с надеждой.
А в нескольких метрах от них Снежок пообещала встречу маленькой Ля. Наташка сама не верила в то, что говорила, но она знала, что иногда просто необходимо соврать, как бы не говорили взрослые, что врать нехорошо.
- Прощай, - подошел к ней Грим и протянул руку. – Я рад, что мы встретились. Вы с друзьями помогли нам. И пускай мне сейчас страшно (ведь я боюсь не только за себя), но я тебе очень благодарен.
- А мне-то за что? – искренне удивилась Наташка.
- Ты смелая. У тебя есть чему поучиться.
Он отошел в сторону, а Наташка задумалась над его словами. Она – смелая? Не смешите мои ботинки! Но в душу невольно закралась гордость.
Кто-то тронул ее за плечо. Это была Тиана.
Девочки взялись за руки, не говоря ни слова, не обещая новых встреч. Они прекрасно понимали друг дружку, эти девочки из разных миров, из разных времен. Такие непохожие, они могли бы стать хорошими подругами… Но им останется только вспоминать друг о друге, глядя по ночам на далекие маяки…
Наташка вздохнула, опуская руки. Тиана слегка улыбнулась:
- Прощай, Снежок. У тебя красивое имя. Прохладное и пушистое.
- Прощай. Только не говори Ля, что мы больше не встретимся.
- Хорошо. А ты не говори Насте.
- Хорошо.
И девочки засмеялись.
- А вдруг мы еще и увидимся.
- Конечно… вдруг…
Наташка посмотрела на старика. Он не отрывал от них взгляда. Глаза его были грустными.
- Пора, - вздохнула дочь Латуны, обнявшись напоследок с мальчишками. Настя всхлипнула. – Не надо расстраиваться. Ведь скоро вы вернетесь домой, и все будет хорошо.
- Ух, как хорошо! – поежился в предчувствии скорого возвращения Тишка.
Остальные засмеялись.
- Идем, - проговорил старик. Он развернулся и не оглядываясь направился к Храму. Тиана, Грим и Ля взялись за руки и медленно пошли следом за ним. Уже у самых дверей они обернулись.
Резко налетел порыв ветра, взметнул вверх спутанные волосы ребят, надул парусом юбки девочек. Тиана вскинула вверх свободную руку.
А потом они шагнули внутрь.
И все исчезло. Ребята стояли на берегу Реки. Желтоватыми огоньками поблескивали вечерние звезды. У самого берега переваливался на волнах маленький белый пароход.

Глава 3. ВЕЧЕР У БАБКИ ЛУКЕРЬИ.

Шкодливый утренний лучик солнца весело пробежал по палубе, по лицам ребят, взъерошил вихры Призрака, пощекотал в носу Тишку и унесся за борт, попрыгал по воде. Тишка чихнул и сел.
Вокруг него, как в спящем царстве, мирно посапывали друзья. Призрак свернулся клубочком под самым бортом. Ромка, наоборот, широко устроился на спине, раскинув в стороны руки и ноги. Девочки лежали, прижавшись спинами друг к другу. Тишка с удовольствием потянулся, поднялся на ноги и выглянул за борт.
Пароход покачивался возле берега. Немножко дальше раскинулся густой лес. В лес почти от самой воды убегала тропинка.
- Широколистный лес! – догадался Тишка. – Михаил Юрьевич, мы что, уже приплыли?
- Пришли, - погрозил пальцем Сторожчий с капитанского мостика. – На кораблях не плавают, молодой человек. Жюля Верна читал?
- Читал, - зевнул Тишка. – Почти все читал.
- Ой-ой! – не поверил Михаил Юрьевич. – Нынешние дети читают только детективы «Черный котенок».
- А вы откуда знаете?
Михаил Юрьевич улыбнулся.
- Когда вы вернетесь домой, мне будет всего семь лет. И я буду ужасно рад возвращению Наташки.
- Почему? – произнес сонный голос. Наташка сидела на палубе, отчаянно зевая и протирая глаза.
Сторожчий слегка смутился, но ответить не успел, потому что проснулась Настя, а следом за ней и Ромка. Скинув одежду, пятеро друзей горохом посыпались с борта в воду. Михаил Юрьевич бросил им мыло. Вдоволь наплескавшись, ребята вскарабкались на палубу. Запрыгали, обсыхая на солнце.
- Призрак, если ты до сентября не будешь стричься, то станешь больше похож на девчонку, чем Наташка! – крикнул Тишка и тут же с хохотом унесся за капитанскую рубку. Андрюшка с Наташкой переглянулись и бросились к нему.
Через минуту донесся вопль:
- Все, сдаюсь! Беру свои слова обратно! Ай! Я же пошути-ил!
Ромка с Настей засмеялись. Сторожчий улыбался. Потом он захлопал в ладоши и крикнул:
- Молодые люди! Если вы не поторопитесь, идти придется ночью. Идемте завтракать, а потом – в путь! Кстати, на завтрак я пожарил свеженькой рыбки.

* * *
К избушке бабки Лукерьи пятеро друзей добрались без приключений. К концу пути стемнело, и Ромка включил фонарик, который им заботливо подарил на прощание Сторожчий Реки.
Сторожчий всех Дорог стояла на крыльце. Увидев ребят, она махнула рукой и скрылась в избе.
- Ну, что, идем, - сказал Призрак. – Она зовет нас.
- Что-то мне немного не по себе, - призналась Настя.
- Ага, мне тоже, - согласился Тишка. – А вдруг мы сейчас дома окажемся. Мне уже что-то и не хочется.
- Боишься? – хмыкнул Ромка.
Наташка толкнула его в бок:
- Ага, тебе-то хорошо. У тебя дедушка…
Ромка в ответ сделал ей «козу» под ребра.
- Дедушка… у меня кроме дедушки полный дом паникеров. Мать, знаешь, как кричать начнет…
- Покричит да перестанет, - возразила всезнающая Наташка. – А у меня мама тихая, но устроит мне на все лето. Нас не было почти две недели.
- Шестнадцать дней, - сумрачно уточнил Тишка. – Я считал.
- Ладно вам, - Настя первая зашагала к избе. – Идемте. Она же нас ждет.
Ребята поднялись по скрипучему крыльцу и несмело вошли внутрь.
В избушке все было по старому. Цветастые занавески на окнах, широкий стол, покрытый грубой серой скатертью, и две скамьи вдоль него. Из печи доносился кружащий голову аромат свежего борща.
И бабка Лукерья ничуть не изменилась. Все в той же цветастой длинной юбке и расшитой непонятными узорами блузке. Длинная коса переброшена через плечо.
Сторожчий подбоченилась, пытливо осматривая всю компанию. Под ее внимательным взглядом ребята оробели.
- Ну, здравствуйте, гости дорогие, - проговорила старушка. – Проходите, присаживайтесь. Чай, устали с дороги.
Настя, Призрак и Тишка по-хозяйски прошли в избу и присели на лавку. Наташка и Ромка в нерешительности остались стоять у двери.
- А вам что, особое приглашение требуется? – заворчала бабка Лукерья, отодвигая в сторону тяжелую печную заслонку. – Девочки, давайте накрывать на стол.
- А уборку надо будет делать? – поинтересовался Тишка, вертясь на скамье. Великолепный запах кушанья не позволял ему спокойно сидеть на месте.
Старушка искоса посмотрела на него и хитро прищурилась.
- Тебе, Тихон, обязательно.
Наташка не переставала удивляться. Бабка Лукерья встретила их так, будто знала очень давно. Ну ладно, Тишка, Настя и Призрак, они и правда уже встречались со старушкой. Но она, Наташка? И Ромка?
Ромка был тоже немного смущен, но старался не показать виду. В конце концов, бабка Лукерья – Сторожчий всех Дорог. Ничего нет удивительного в том, что она всех знает.
- Наташа, - отвлек девочку от размышлений голос старушки. – Присаживайся. И ты, Рома. Наверно, проголодались, умаялись.
Настя, Тишка и Призрак уже сидели за столом. Сын нового русского, не дожидаясь приглашения, уже вовсю уминал бордовый дымящийся борщ.
Наташка и Ромка робко присели на краешек скамьи. Потом стеснение чудесным образом куда-то исчезло. Друзья накинулись на угощение.
А потом ребята заговорили. Они рассказывали бабке Лукерье о своих приключениях, о друзьях, которых больше, скорее всего, не суждено увидеть. Старушка не перебивала. Она сидела, отодвинув в сторону полупустую миску и подперев смуглой морщинистой рукой остренький подбородок, и внимательно слушала, изредка покачивая головой. Никому из путешественников даже в голову не приходило, что Сторожчий всех Дорог наверняка все уже знает.
Призрак осторожно, чтобы не прилипли крошки, положил руки локтями на стол, а подбородок на руки, вздохнул и проговорил:
- А все-таки хотелось бы знать, что станет с ребятами.
Бабка Лукерья хитро прищурилась и погрозила пальцем:
- Ты смотри, какой… да, ладно уж, скажу вам, так и быть. А то ведь измаетесь, все будете про друзей думать.
По рассказу старушки, Тиана, Грим и Ля попали в большой, почти не заселенный людьми мир, на родину Странствующих. Мир этот очень велик – пожалуй, даже больше, чем тот, откуда пришли Наташка, Настя и остальные. Люди, которые там живут, занимаются каждый своим делом. А дел хватает для всех. Точно так же хватает и места, поэтому там никогда не было войны. Ведь люди обычно воюют для того, чтобы захватить новые земли. А новых земель там: бери не хочу.
Пройдет много лет, и их юный товарищ Грим станет вождем. Смелым, добрым и мудрым. Но он не забудет о народе Страны Междуречья. И придет тот день, когда молодой вождь вернется домой и освободит свой народ от гнета Двуполых. Немало людей погибнет в битве, но оставшихся он уведет в Храм Странствующих. Вместе с ним останется и его сестра. Маленькая Ля станет самой красивой девушкой мира Странствующих и самой лучшей целительницей. Много людей спасет она во время войны за освобождение народа Междуречья.
- А Тиана? – спросил Ромка.
Сторожчий всех Дорог улыбнулась.
- Последняя из народа Странствующих станет путешественницей по мирам.
- А она может попасть в наш мир? Мы сможем встретиться? – заговорили наперебой ребята. Но старушка не ответила, а только развела руками. Конечно же, она все знала, просто не хотела говорить.
- А теперь, - бабка Лукерья резво вскочила на ноги и захлопала в ладоши, - теперь пора мыть посуду. Кто у нас прошлый раз филонил?
- У-у-у-у-у! – загудел Тишка. – Я так не играю! Я устал. Так нечестно! Ужинали-то все вместе.
- Ну, зачастил, - перебила бабка Лукерья. – Остальным я другие дела найду. А ты бери воду, тарелки и – вперед.
Тишка надулся, вылез из-за стола и вперевалку зашагал к бадье с водой. Настя выскочила следом.
- Давай, я помою.
Тишка покраснел и хотел было огрызнуться. Но промолчал. Засопел шумно, не глядя ни на кого. А потом пробормотал, не поднимая головы:
- Да, ладно, чего там, помою. А ты, если хочешь, помоги.
- Ага, - выдохнула девочка и слегка улыбнулась.
Сын нового русского поймал ее взгляд и засиял.
Остальные тем временем занялись уборкой. Наташка быстро взяла дело в свои руки, работа закипела. Через четверть часа ребята собрались у стола. Тишка и Настя все еще возились с посудой, но их никто не торопил. Наташка искоса поглядывала на парочку. Уж вдвоем-то с несколькими тарелками давно можно было справиться. Девочка поймала улыбку Призрака и понимающе с ним переглянулась. Пускай возятся.
Тем временем бабка Лукерья растопила самовар. По избе потянулся сладковато-терпкий запах лесных трав. Призрак расставил на столе большие глиняные кружки. Старушка достала из печи земляничный пирог. Тут и Настя с Тишкой закончили свое дело и с сожалением на лицах расселись по местам.
Прихлебывая горячий ароматный чай, Ромка наконец-то решился задать вопрос, который мучил и его, и друзей:
- Бабушка Лукерья, мы сможем вернуться домой?
Старушка медленно помешивала крошечной деревянной ложечкой чай и ничего не отвечала. Ребята затихли.
Наташка опустила голову. Значит – нет. Как так – нет?! Почему? Они же все сделали, как надо. Что же теперь делать? Неужели придется возвращаться назад к Храму и проситься жить в мир Странствующих? И возьмут ли их еще?
Наверно, такие же мысли были и у ребят. У Насти глаза стали большими и серыми, как всегда, когда она собиралась заплакать. Нахмурившийся Тишка сжал ее руку. Было видно, что он не даст девочку в обиду. Призрак громко вздохнул и уткнулся лбом в крышку стола. Только Ромка смотрел хмуро и упрямо.
- Михаил Юрьевич, Сторожчий Реки, сказал, что мы должны вернуться домой.
Бабка Лукерья внимательно оглядела всю компанию, отхлебнула чай и проговорила с нарочитым удивлением:
- Ребята, что с вами? Разве я сказала «нет»?
Пятеро друзей так и взвились со скамьи.
- Так нечестно!
- Вы над нами смеетесь!
- Вы специально, да?
- А когда? Когда?
- Нам еще куда-то надо идти, да?
- Тише, тише, не все сразу, - заулыбалась старушка, и у ребят сразу потеплело на душе. – Конечно, вы вернетесь домой. Разве кто-то говорил обратное? Но нужно иметь терпение.
- Какое терпение! – взвыл Тишка, забыв, что разговаривает не с Ромкой или Призраком, а с пожилым человеком, да к тому же еще и Сторожчим. – Нас же дома потеряли! Вы представляете, что там творится? Или вы можете, как в сказках, нас в тот же день вернуть?
- Нет, так я не могу.
- Ну, вот!
- Тихон, ты невоспитанный молодой человек, - железным голосом проговорила Сторожчий. – Разве можно повышать голос на старших?
- Но ведь вы… - Тишка попытался, что-то возразить, но сладко зевнул. – Вы же…
Он не договорил. Подложив под голову руки, мальчишка пристроился за столом и засопел.
- Мне тоже что-то спать хочется, - зевнул Ромка и сполз со скамьи на пол.
- Бабушка Лукерья, - взмолилась Наташка, чувствуя, что и ее сейчас сморит усталость. – Как нам вернуться?
- Не переживай, - улыбнулась старушка и погладила ее по голове. – Утро вечера мудренее.
Наташка слипающимися глазами посмотрела на друзей. Настя и Призрак уже спали, сидя за столом.
Девочка в последний раз зевнула и погрузилась в крепкий сладкий сон.

Глава 4. ДОМА.

Большая назойливая муха уже третий раз прерывала Ромкин сон, усаживаясь прямо на нос. Мальчишка вскинул руку, сгоняя надоедливое насекомое, и изо всех сил ударился костяшками пальцев о табуретку. Зашипев от боли, он открыл глаза.
Обстановка изменилась. Ромка не увидел ни длинного стола, покрытого грубой серой скатертью, ни расшитых непонятным узором занавесок. Не было даже огромной глиняной печи-лежанки, которая занимала половину комнаты. Зато был круглый обшарпанный стол, высокий сервант, пыльный палас под щекой и старенький черно-белый телевизор в углу. Телевизор!
Ромка вскрикнул и сел, отчаянно протирая глаза. Он не мог сообразить - проснулся или все еще спит.
От крика проснулся чуткий Призрак. С недоумением огляделся, чертыхнулся и бросился к окну, сбивая по пути голубые пластмассовые табуретки. Послышался дикий вопль. Потом Андрюшка закричал словами:
- Мы дома! Ребята, мы дома! Наташка, Настя, Тишка, вставайте! Мы наконец-то дома!!!
Девочки и Тишка моментально вскочили на ноги. Сна как не бывало.
Все вместе они столпились у окна.
- Мы, наверно, в каком-то из дачных домиков, - догадался Призрак. – Кое-кто этим летом не приехал. Но как мы сюда попали?
- Наверное, так же, как в прошлый раз, - отозвался Тишка, отряхивая мятую и грязную футболку. Вот бабка! Подсыпала нам в чай снотворное, и еще: «ты невоспитанный»…
- А она еще сказала: «утро вечера мудренее», - вспомнила Наташка.
- Вот хитрая!
Настя отодвинулась от окна и обняла себя за плечи.
- Что-то мне страшно, люди…
Тишка ненатурально рассмеялся:
- Столько всего пережить… а страшно, когда к маме с папой вернулась?
- Будто ты не боишься!
- А чего мне будет?
Ромка прошелся по комнате. Почесал рыжую макушку.
- Давайте уже пойдем, а? Расскажем им все, как было. Мы же не нарочно исчезли.
Тишка в ответ только шмыгнул носом. Ему было сложнее всех. Ведь помимо того, что он пропал на две с лишним недели, еще придется объяснять отцу, как он очутился за пределами лагеря.
Призрак прошел в прихожую и толкнулся в запертую дверь. Вернулся. Ромка посмотрел на него, а потом, не говоря ни слова, отодвинул от окна старую занавеску и с грохотом распахнул тяжелую деревянную раму.
К дому Призрака ребята подошли медленно. Им было неуютно. Немножко тревожно, немножко страшно. Что будет? Совсем недавно они мечтали вернуться домой, а сейчас уже что-то и не хочется.
У калитки на низенькой скамеечке сидела баба Ника. Увидев ребят, она громко закричала, вскочила, схватилась рукой за сердце и снова села. На ее крик из дома выбежали: Настины родители, Наташкина мама, Ромкин дедушка и еще много-много незнакомых людей. У Наташки даже в глазах зарябило.
Со всех сторон понеслись крики:
- Нашлись, слава тебе, господи!
- Где вы были?!
- Тихон, паршивец!!!
- Андрюшенька, сынок, слава богу!
- Где врач в этом захолустье? Нике Сергеевне плохо. Ромка, уж от тебя я этого не ожидал!
- Наталья, ты меня в могилу сведешь! Ты живая, доченька, слава богу!
Наташка стояла на месте, растерянно моргая. Похвалы богу неслись со всех сторон.
«Ну, при чем тут он?» - подумала девочка, но тут же налетела мама, затормошила, затрясла, обнимая, целуя. Слезы текли из маминых глаз, и Наташка, неожиданно для себя, тоже расплакалась.
Рядом с Наташкой какая-то женщина обнимала Призрака, неожиданно ставшего робким и беззащитным.
Несколько людей в белых халатах столпились возле скамейки. Как потом узнали ребята, у бабы Ники за последние две недели это был уже четвертый приступ.
Немного в стороне Настины родители вырывали друг у друга дочку, крепко обнимая ее. Лицо у Насти было самое несчастное.
Хуже всех приходилось Тишке. Толстый мужчина в черном пиджаке и галстуке, конечно же, отец, отвесил мальчишке несколько крепких затрещин, что-то прокричал по телефону и стал заталкивать красного и злого сына в большую машину. Тишка вырвался и что-то закричал. Из его глаз брызнули слезы.
Настя неожиданно вырвалась от мамы и побежала к машине. Вцепившись в Тишку, девочка о чем-то быстро заговорила, а потом стала быстро писать на маленьком клочке бумаги. Сын нового русского едва успел схватить обрывок бумаги. Отец затолкал его в машину, сел сам, следом попрыгала появившаяся, как из-под земли, охрана. Машина взвизгнула тормозами и унеслась прочь.
А Ромка тем временем торопливо рассказывал что-то бледному и похудевшему дедушке.
Наконец, первые страсти улеглись. Ребята и их родители собрались дома у бабы Ники. Сбиваясь и перебивая друг друга, друзья начали свой рассказ. Но чем дальше они рассказывали, тем мрачнее становились лица взрослых. И, в конце концов, ребята догадались: родители им не верят.
Наташкина мама заговорила первой:
- Нет, я не понимаю. Не по-ни-ма-ю! Где вы были? Неужели мы должны поверить во всю эту чушь?! Через несколько часов сюда приедет милиция. На вас объявлен розыск по всему краю. Вы прикажете и милиционерам рассказать весь этот бред? Спасибо, Наташа, за замечательный отдых! Честное слово, ТАКОГО отпуска у меня не было ни разу в жизни.
Наташка молча глотала слезы. Ей было жаль маму.
Рядом с мамой сидел высокий черноволосый мужчина и обнимал ее за плечи.
«Наверно, он и есть – дядя Вова», - подумала девочка.
Мама Призрака, худенькая, коротко стриженая женщина сказала, сцепив пальцы так, что побелели костяшки:
- Ребята, я понимаю, вы, скорее всего, играли. Устроили где-нибудь шалаш, жили дикарями, ведь так? Лучше признаться. Выдумывать ничего не надо. Мы сами были детьми, сами играли. Мы поругаемся и поймем. Андрей?
Андрюшка насуплено поковырял пальцем стол.
- Мам, мы не врем. Мы честно…
- Что честно?! – закричала мама Насти. – Это… это немыслимо! Как вам не стыдно!
- Тише, тише, - стал успокаивать ее Настин папа. Но Карина Сергеевна не успокоилась.
- Что «тише»?! Ты вечно ей во всем потакаешь! И вот, добился результата.
- А ты, Наташа, - снова заговорила Наташкина мама. Голос ее срывался. – Как ты могла? Я уже молчу про себя, с такой дочкой скоро в могилу слягу, но Ника Сергеевна! Дедушка Ромы! Они пожилые люди, у бабы Ники больное сердце. Как не стыдно! И на кого ты похожа? Это просто кошмар. Погоди, приедем домой…
Ромка затравленно посмотрел на дедушку.
- ТЫ нам тоже не веришь, да?
И тогда дедушка поднялся. Тихим голосом он попросил ребят подождать на улице, закрыл за ними дверь и стал что-то рассказывать. Но что – ребята не услышали.
Грустные, они присели на крыльце.
- Вот так, - вздохнула Наташка. – Хоть не возвращайся. И талисманов теперь нет.
- Есть, - уверенно отозвался Ромка. – Мой дедушка.
- Хорошо там Гриму и девчонкам, - пробормотала Настя, размазывая по лицу слезы. – Никто не ругается.
- Не говори, - возразил Призрак. – Они – одни. А у нас есть родные. Ну, поругаются. Ну, накажут. А потом ведь все равно простят, и будет все, как раньше.
- Не будет, - снова заплакала Настя и вспомнила Тишку. – Хорошо, я ему телефон успела написать…
- Кому? – спросил Ромка.
- Тишке…
- И мне напишите, - попросил Андрюшка. – На всякий случай.
- Ага…
- Я позвоню… обязательно… и если Тишка вдруг позвонит, скажешь мне?
- Конечно…
Помолчали.
- Тишке, наверно, хуже все сейчас, - сказал Призрак. – Мы все-таки вместе.
Тут открылась входная дверь, и Виктор Андреевич, Ромкин дедушка, сказал:
- Идите сюда, горе-путешественники.
Ребята несмело столпились у порога, искоса поглядывая на взрослых. Интересно, что же они надумали? О чем договорились?
- В общем, так, - заговорил дедушка. – Через двадцать минут подъедет милиция. Мы расскажем вот что: воспользовавшись тем, что родителей нет, вы решили на пару дней отправиться в поход в сопки. Бабе Нике оставили записку - положили на подоконник, но листок унесло ветром. В сопках заблудились. Несколько дней не могли выбраться, потом встретили заброшенную избушку лесника. Там и жили. Через десять дней вернулся хозяин избушки и привез вас домой. Все ясно.
- А… - начала Наташка.
- Ага, - отозвался Ромка и пихнул подружку в бок.
- Мы постараемся, чтобы вас не расспрашивали, скажем: измучились, отдыхаете. В общем, ваша забота - не проболтаться.
- Вы хотите сказать, что вы нам поверили? – удивилась Настя.
- После разберемся, - пообещала Настина мама. Ее голос не предвещал ничего хорошего.
Ну, а дальше все было просто. К дому бабы Ники подрулил коричневый милицейский «уазик», и трое милиционеров принялись расспрашивать взрослых. К ребятам их не пустили, сказали, что они спят. Правда, пожилой майор не поверил, пришлось Ромкиному дедушке провести его в спальню, где на двух кроватях старательно сопели носами «путешественники». Майор покачал головой, посоветовал крепко выдрать «бродяг» крапивой (которая, кстати, сейчас в самом разгаре), собрал с родителей какие-то заявления, сел в машину и уехал.
Настала пора прощаться. Настины родители сказали, что останутся с дочерью в деревне, ведь в их квартире не осталось даже табуреток, а «милиция вместо того, чтобы ловить воров, две с лишним недели занималась поиском «извергов». Андрюшкина мама сообщила, что послала «к черту эти раскопки» и теперь поедет с сыном жить к Иртышу. Виктор Андреевич позвонил домой и теперь вместе с внуком дожидался, когда за ними приедет Ромкин вечно занятой отец.
Наташка едва-едва успела попрощаться с друзьями, как мама схватила ее за локоть и буквально засунула в высокий черный джип. Девочка замахала рукой друзьям.
- Все, Наталья, - проговорила мама, устраиваясь на переднем сиденье. – До сентября ты из дома не выйдешь. И в сентябре, кроме школы, – никуда!
Машина тронулась с места. У Наташки снова защипало в носу. Глаза наполнились слезами. Она подняла голову, собираясь что-нибудь крикнуть, еще сама не зная, что…
Из маленького зеркальца под потолком машины на нее смотрел дядя Вова.
«Сейчас что-нибудь скажет», - с раздражением подумала девочка.
Но дядя Вова ничего не сказал. Он просто хитро прищурился и подмигнул.
У Наташки сразу высохли слезы. Она последний раз хлюпнула носом, улыбнулась и тоже подмигнула.
Джип мягко покачивался на ухабистой деревенской дороге.