Глава 4. Радужные

- Эй, - воскликнул Двенадцатый, когда увидел, что мы нагоняем его, и резко осадил коня, - вы же должны спасать мир!
- Умник велел следовать за тобой, - не вдаваясь в подробности, сказал Ардак.
- Выбор судьбы, - добавил Драп.
Двенадцатый сплюнул и вонзил шпоры в бока коня.
- Потом разберемся…

Пятьдесят восемь дней мы добирались до Миддину, и за это время многое случилось.
Весна набрала силу и полдни стали пёклыми. Деревья щедро рассыпались спеющими плодами, и с едой у нас проблем не было, к тому же глупый молодняк расплодившейся живности оказывался на редкость невнимательным, так что наш походный котелок на каждой стоянке был до краев полон.
Кобыла Драпа сломала ногу, так что Мстителю пришлось нести его на себе (Двенадцатый не пожелал брать его в седло, оправдывая свои действия нехваткой времени), однако до того момента, когда нам удалось раздобыть другую клячу, Ардак не раз пытался бросить свою ношу. Но Двенадцатый пригрозил ему копьем и сказал:
- Умереть, конечно, не умрешь, но помучаешься, да я еще копье скручу, чтобы ты сам его не вытащил. Посмотрим тогда, как ты у нас полетаешь…
Угроза подействовала.
За эти дни Двенадцатый сильно похудел и осунулся, так что куртка, выданная ему Драпом взамен попорченных мною одежд, развевалась на нем, как флаг на древке. Встреченные нами люди из жалости бросали ему под ноги мелкие монеты, которые лихо ловил на лету Ардак, а во всех постоялых дворах, где нам довелось останавливаться, хозяева кормили Двенадцатого за счет заведения. Жаль только, что Двенадцатый не давал нам засиживаться, словно одержимый, он спешил в Миддину.
Я же очень много ныл и постоянно требовал отдыха, так как мое седалище, за отсутствием опыта, превратилось в сплошной синяк. Правда, какое-то время спустя мой организм совсем перестал отличать седло от того места, которое в этом седле находилось, так что я мог спокойно трястись на лошади хоть круглые сутки. Но тогда начались проблемы со справлением большой нужды.
В этот раз дорога была выпита нами столь скоро, сколь скоро опустошается бочонок хорошего молодого вина в руках жаждущих, и на вечер пятьдесят восьмого дня пути нам открылась долина и двойной город, один - лежащий у подножия Великого дерева Кау, и другой – спрятавшийся в кроне этого великана, и все они носили одно имя, известное далеко за пределами этой долины, - Миддину.
Миддину – это и город и целая страна. Таких обычаев, как здесь, нет ни в одном уголке нашего мира. Здесь, например, дома принадлежат не людям, а кланам, и кланов этих великое множество, от клана понятных нам строителей или ткачей, до кланов песенников или смотрителей за небесными светилами, тогда как в других частях света ни песняры, ни небесные смотрители не пользовались спросом, да еще таким, чтобы удостаивать их кланом. Правления в Миддину нет как такового, однако властвует над всем женская мудрость и практичность, и истинными хозяевами в Миддину являются именно женщины, а вследствие этого крепостные стены, окружающие Нижний город, не только крепки, но и красивы своими неподражаемыми росписями. А какая красота предстает глазу прибывшего, когда он попадает в сам город, где каждым дом, каждое дерево и куст, каждая дорожка и тропинка, каждая речушка и каждый ручей (а их в Нижнем городе не счесть и из каждого можно, не опасаясь, напиться чистейшей воды) так правильно и органично вписаны в окружающий пейзаж, что казалось, будто вы узрели Небесный Дом (а кто-то из древних чародеев, посетивших и Небесный Дом и Миддину, уверял, что Миддину даже прекраснее, но никто этому не верил, хотя немногие счастливчики видели воочию Небесный дом). А уж фонтаны и искусственные водопады Миддину были столь прекрасны, что не единожды становились воплощались художниками и поэтами.
Ворота в город украшали полотнища знаменательных событий: вот Великий Создатель Е создает мир, вот Радужные отдыхают в долине Миддину и роняют в землю семечко Кау (города тогда еще не было), а вот и основательницы Миддину Сейм и Инкун отдыхают в тени дерева Кау, тогда еще ростом со среднего человека, а там Кэл стоит на краю городской стены, а под ним долина колышется от несметного войска Реифы, который привел под стены города двести тысяч воинов и ушел лишь с тремя тысячами, и по самому центру распахнутых ворот сцена совокупления…
Но ворота остались позади, и я так и не узнал о том, зачем же надо было изображать оставшихся безымянными героев древности в такой вот момент, потому что сразу же был поглощен открывшимся видом, красота которого граничила с божественной, и эту грань я бы не смог провести. Хотя кое-где были видны заделанные трещины, заново отстроенные стены, переложенные камни мостовых. Значит здесь действительно разыгралась трагедия…
Двенадцатый покинул нас, сразу же, как мы вошли в ворота, и нами занялся человек из клана, занимающегося приемом гостей. К гостям в Миддину относятся с превеликим уважением, однако в Миддину очень сложно попасть иногородним, а если уж они добиваются посещения города, то на небольшие сроки. Иначе Миддину бы заполонили желающие насладиться местными красотами. К тому же Миддину очень дорогой город, и хотя нам сделали большие скидки (тут была заслуга Двенадцатого, который до сих пор гражданином этого райского уголка), все-таки кошельки наши заметно похудели (а мой так вообще перестал существовать). Однако, что было очень хорошо, платить нам пришлось лишь единожды, и все остальные дни нашего пребывания мы все время пытались возвернуть утраченное, и поэтому не скупились на всевозможные развлечения и услады. Хотя наверное, нам так и не удалось окупить затраченные деньги.
Мы готовились к долгому и полному всевозможных развлечений отдыху как минимум в течение трех дней, но наши планы были нарушены неожиданным посетителем, явившемся на закате следующего же дня.
- Меня зовут Гахадд, - представился он, - тело и разум мои служат Радужным. Однако руки мои принадлежат Деренэ и Ференэ (он поднял сначала правую руку, потом левую), вечным спутникам Великого Создателя Е, и одной своей рукой я могу исцелять (правая рука вновь поднялась), а другой – губить (была поднята левая рука). Это – следствие того, что я однажды прикоснулся к Источникам.
- Так значит они есть на самом деле? – спросил я.
Гахадд кивнул.
- Ты нашел там свою судьбу? – спросил Драп
- Нет, - ответил Гахадд, - читать Источники мне было не дано.
Гахадд склонил в печали голову.
- Я читал Источники, - сказал вдруг Ардак, и все взоры устремились к нему, - скучное чтиво.
- Про себя что-нибудь нашел? – спросил я.
- Нет, - ответил Ардак, - у Мстителей нет судьбы.
- Как это? – удивился Драп.
Ардак пожал плечами.
- Все наши судьбы держит в руках Красный. Когда наша служба закончится, он раздаст их нам.
- А когда она должна закончится? – спросил Двенадцатый.
- Радужные желают видеть чародея Нарзана и его спутников, - сказал вдруг Гахадд.
Я понял, что теперь уж не удастся нам насладиться всеми прелестями Миддину
- Куда идти? – печально спросил я.
- На восходе солнца я буду ждать вас у подножия дерева Кау, там, где дорога уходит вверх, - сказал Гахадд.

Когда солнце коснулось вершины дерева Кау, мы – Драп, Ардак и я – стояли у его подножия. Немного спустя к нам подошел Двенадцатый, вновь облаченный в белые одежды (посредине, там где была прожжена мною дыра, чуть выделялся цветом белый квадрат. «Матушка», - ласково сказал Двенадцатый и нежно погладил заплату).
Сверху раздался свист и когда мы подняли головы, то увидели призывно махающего нам Гахадда. Наша четверка поспешила на верхнюю галерею прямо по вырубленным в дереве ступеням.
На дереве Кау располагался Верхний Миддину, город в городе. В Верхнем Миддину селились те, кто привык свысока смотреть на остальных, то есть власть имущие. Но это лишь на нижних галереях, удобных и безопасных. Над ними же нашли прибежище люди искусства и науки, те, кому знания и труд дороже всех богатств. А под самыми облаками жили и работали производители известного далеко за пределами лакомства «ках-кау», которое изготовлялось из высушенных плодов.
По нижним галереям дома вырубались в толстой коре дерева, тут было их множество, выше же, где кора истончалась, закладывали деревом стыки между стволом и ветвями, а на самом верху делались хижины из переплетенных тонких ветвей.
Самая большая проблема для Верхнего Миддину – вода, здесь она ценилась более всего, и чем выше – тем более возрастала ее цена. Люди побогаче закупали ее снизу, неимущие же собирали дождевую воду, или же за надобностью спускались вниз. Однако многие потребляли и сок дерева Кау, который был им и за еду и за воду (если вскрыть ту жилу, что шла от ветвей к корням –получите приторно-сладкую и тягучую жидкость, которая прекрасно заменяет еду; если же вскрыть жилу, гонящую сок от корней к ветвям –то вот и легкий сладковатый напиток, правда, слабо утоляющий жажду, но в случае нужды позволяющий обходиться без воды). Средняя же прослойка жителей Верхнего Миддину употребляла еще и перебродивший сок.
Мы поднялись на самую нижнюю галерею к Гахадду, но он тут же повел нас выше. Мы миновали восемь галерей, а наш провожатый стремился все выше и выше.
- Эй, - воскликнул я, - куда мы идем?
- В Небесный Дом, куда же еще, - ответил не оборачиваясь Гахадд.
- В Небесный… Куда?!
Гахадд пожал плечами и продолжил подъем.
- В Небесный Дом можно попасть несколькими путями – вознестись, как это делают Радужные и их Хранители, пройти через Обитель Красного, что живет в самой глубине земли, сесть на воздушный корабль, что единожды в сезон отплывает с острова Кажа, но это лишь для адептов культа Радужных, и есть еще разбросанные по всему миру Входы, например, гора Аргата, Башня Коло-Оло, вершина дерева Кау, дворец Кон-го-Токо, что в землях Ю, и множество других, о которых я не ведаю.
- Чего это ты нам выбалтываешь секреты Радужных? – укорил Гахадда Двенадцатый.
- Про места расположения Входов? – спросил Гахадд, - это не секрет, ведь Радужные обладают возможностью прятать их от ненужных глаз, так что вы можете всю свою жизнь бродить мимо какого-нибудь Входа и даже не замечать его.
- А пониже этот Вход нельзя было сделать? – проворчал я, чувствуя, что дыхание начинает сбиваться.
Гахадд лишь пожал плечами, мол, не нам обсуждать волю богов, раз так решили, значит им виднее, а им действительно виднее, они сидят выше всех.
- Вот кому хорошо, - сказал Драп, указывая на Ардака, который без усилий не спеша воспарял ввысь.
День длился, а наш подъем никак не заканчивался. Широкие удобные ступени сменились деревянными лесенками с натертыми до блеска перильцами, те в свою очередь уступили место вбитым прямо в ствол металлическим скобам, за которые можно было держаться и ставить на них ноги. А потом уже приходилось довольствоваться дарами природы, то есть естественными образованиями типа трещин и веток.
И чем выше мы поднимались, тем свежее становился воздух, но вместе с тем он уже не насыщал наши тела, и мы все часто дышали и никак не могли насытиться.
Обжитые места закончились и мы теперь пересекали дикие места – царство всевозможных птиц и мелких древесных хищников (уровнем ниже было натянуто множество навесов для сбора птичьего помета – это спасало оба города – и Верхний и Нижний - от засорения и в то же время помет использовался в качестве удобрений). Изредка попадались хижины собирателей плодов дерева Кау, возле которых можно было видеть развешанные сети, на которых висели усыхающие плоды.
Плоды дерева Кау – ки-кау – ярко-красные, величиной с кулак и терпкие на вкус. В сыром виде несъедобны. Но если их правильно высушить (сей процесс очень сложен), они превращаются в специфическое и очень популярное лакомство – ках-кау. Готовые сладости спускали вниз в больших корзинах по веревочному лифту, который протянулся до самой земли.
Но вот закончились плантации ки-кау и на эти высоты уже не долетали птицы. Здесь были владения ветра, солнца и зелени. Ветви истончались, и вскоре уже они стали в объеме не больше обычных деревьев-великанов.
И тут на одной развилке, в воздухе, прямо перед нами вдруг появилась огромная трещина с пустой чернотой внутри, и оттуда повеяло замогильным холодом. Эта пустота завораживала, не позволяя отвести взгляд, и в то же время в ней не было абсолютно ничего, и именно поэтому становилось до ужаса страшно.
Гахадд стал пропускать нас вперед.
- Это точно Вход? – подозрительно спросил Драп.
- Что же тут еще может быть? – удивился Гахадд.
- Не знаю, - покачал головой Драп, - может это всё шуточки Афради…
- Иди первым, - предложил Гахадду Двенадцатый.
- Мне туда нельзя, - ответил Гахадд, - меня в Небесный Дом не приглашали.
- Видимо придется тебе все-таки посетить Небесный Дом, - задумчиво сказал Ардак, примериваясь.
- Бесполезно, - сказал Гахадд, - меня не пустят.
- А ты попробуй, - сказал Драп.
Гахадд пожал плечами, поднялся на ветвь, где чернел провал Входа, и смело шагнул вперед… И оказался позади трещины, которая равнодушно исторгала из себя ледяной ветер.
- Так, - сказал Двенадцатый.
- Нарзан, теперь твоя очередь, - сказал Драп.
- Иди ты, - ответил я.
- Спускаемся? – предложил Ардак.
- Наверное, - сказал Двенадцатый.
- Пусть теперь они к нам идут, - закончил я.
Только тут я заметил, что как-то подозрительно приблизился ко мне Драп, да и Мститель подтягивается. Вот и Двенадцатый косо смотрит в мою сторону.
- Даже и не думайте, - сказал я и ловко спрыгнул на несколько ветвей вниз, таким маневром уйдя из окружения.
Драп прыгнул сразу же за мной, но промахнулся и повис на ветвях, благо падать было тут больше некуда.
- Эй, вы чего? – недоуменно спросил сверху Гахадд.
Я быстро полез вниз, увертываясь от пикирующего Ардака, но тоже не удержался и полетел в густую листву. Да застрял где-то ногой и оказался висящим в очень неудобном положении.
- Всё, попался, - удовлетворенно сказал Драп.
- Я туда не полезу, - предупредил я, - лучше уж…
Но тут что-то подняло меня вверх и плавно опустило на ветвь с трещиной Входа.
- Полегче, ребята, - сказал Некто в ярких синих одеждах, легонько махнул рукой и Драп воспарил в воздухе и опустился рядом с нами.
- А ты откуда здесь взялся? – спросил Драп.
- Вышел вот, вас встречать, - сказал незнакомец.
- А, - кивнул Драп, - из Небесного Дома?
- Это же Синий, - воскликнул Гахадд.
- Радужный! – воскликнул я.
- К вашим услугам, - Синий легонько качнул головой, - теперь вы идете?
- Только после него, - Двенадцатый указал на Гахадда.
Синий кивнул, а Гахадд расцвел. Синий качнул головой, и Гахадд мгновенно ринулся к Входу и исчез в нем.
За ним сразу отправился сам Синий, махнув нам рукой. Двенадцатый поднялся к нам и смело шагнул в леденящую пустоту, в единый миг растворившись в ней. Драп вопросительно посмотрел на Мстителя.
- Ну уж нет, - покачал головой Ардак, - я уж лучше так доберусь, - и он взмыл ввысь.
Драп рассмеялся и прыгнул во внутрь, оставив меня один на один с манящим и ужасающим Входом.
- Ничего не могли лучше придумать, - проворчал я и шагнул поближе ко Входу.
Но споткнулся и провалился в него всем телом, успев только глаза зажмурить…

…И упал во что-то мягкое. Кто-то меня поднял. Я осторожно открыл глаза.
Вокруг во все стороны простиралась облачная пустыня, очень яркая (особенно после сумрака дерева Кау) и незаметно движущаяся. Иногда вдруг взметались языки какой-то мягкой и пушистой массы, но тут растворялись в щедрых солнечных потоках.
И всё. Я как-то иначе представлял себе Небесный Дом.
Может…
Я огляделся. По прежнему ничего. Посмотрел вниз. И обомлел от ужаса. Ибо под ногами ничего не было. Ничего! Совсем!
Но тут же появился пол, и страх мой где-то заблудился, так и не добравшись до сердца.
- Это и есть Небесный Дом? – разочарованно спросил Драп.
- Да, - восхищенно отозвался Гахадд, - обитель богов.
И тут я заметил, что Синего с нами нет.
- А где Синий? – спросил Двенадцатый.
И тут вдруг вырос перед нами великолепный дворец, причем действительно вырос, а не появился из ничего, да еще и так, что мы оказались внутри его, в огромной зале, и вокруг нас высились семь тронов, окрашенные в цвета Радужных, каждый трон – в свой цвет. Трон Красного пустовал, остальные были заняты.
Гахадд упал на колени и принялся что-то бормотать, Двенадцатый делал вид, будто вообще ничего не происходит, Драп рассматривал архитектуру, которая действительно заслуживала внимания, впрочем, здесь все заслуживало внимания. Особенно Радужные, которых я принялся рассматривать. И вскоре, должен признать, вынужден был сделать мнение, что ничем, кроме цвета, который носил каждый из них, они не отличаются. Даже голоса у них как один, правда это я выяснил немного позже.
- Добро пожаловать в Небесный Дом, - сказал кто-то из Радужных, сначала мне думалось, что это сказал Синий, так как слышал его голос, но потом я уже перестал различать, кто именно говорит, тем более акустика в тронном зале была такая, что казалось, будто голос идет сверху.
Никто из нас не посчитал нужным ответить, и повисла тягостная тишина, лишь еле слышно бормотал что-то Гахадд.
- Вы явно недооцениваете Афради, - наконец произнес кто-то из Радужных.
Двенадцатый пожал плечами, Драп вообще отсутствовал, скрывшись за одной из многочисленных колонн.
- Мы решили помочь вам, - продолжили Радужные.
- Гахадд будет сопровождать вас в вашем нелегком пути, - закончили Радужные.
- Неоценимая помощь, - согласился Двенадцатый, разглядывая коленопреклоненного адепта, - с ним мы даже Дреню и Феню одолеем.
- Он еще проявит себя, - ответили Радужные.
- Но и это не все, - сказали Радужные.
- Красный предлагает вам посетить его скромную Обитель, - сказали Радужные, - и там из вашего чародея сделают великого и неуязвимого воина.
- Мозги новые вставят? – удивился появившийся из-за колонны Драп.
- Нет, - ответили Радужные, - но тело его и дух будут перекованы в подземных кузнях, где при желании можно сотворить даже бога.
- Так то бога, - усмехнулся Драп, - смотрите, он там вам все оборудование попортит, помяните мое слово…
Но Двенадцатый жестом показал ему, чтобы он умолк.
Перед моим взором вдруг предстали страшенные механизмы подземной кузни Красного, где, говорят, он мучает тех, кто ненароком забредает в его владения, или тех, кого приносят ему Мстители.
- А другие варианты есть? – спросил я.
Но никто не обратил внимания на мои слова.
- А вы сами не можете угомонить этого Афради? – спросил вдруг Драп, - вы же всё-таки боги.
- Мы не можем вмешиваться в дела смертных, - сказали Радужные, - так было задумано Великим Создателем Е.
- Жаль, - вздохнул Драп, - было бы намного быстрее.
- На все его воля, - ответили Радужные.
- А это правда, что Радужные появились, когда Великий Создатель Е справлял малую нужду? – я не мог удержаться от этого вопроса.
Под потолком зала полыхнула молния, и пол под моими ногами дрогнул так, что я упал. Упали и остальные мои спутники, кроме Гахадда – ему падать было уже некуда. На том месте, где стоял я секунду назад, чернела дыра и раскаленные края ее медленно гасли.
- Эй! Чего я такого сказал? – испугался я.
- Смотри! – воскликнули Радужные, - вот как все было на самом деле!
Дворец с Радужными растаял, и я оказался на земле, укрытой зеленой молодой травой, а сверху рассыпалось теплом дневное светило. Спиной ко мне стоял некто, и я вдруг понял, что это сам Великий Создатель Е, и он только что сотворил этот мир, еще совсем молодой, не знающий ни человека, ни даже прочих живых существ. Они появятся, но потом.
Великий Создатель Е устало выдохнул, рукой утер со лба пот, и стряхнул его прочь. Одна капля попала в солнечный луч, и тут же свет отразился семью цветами, а через миг перед Великим Создателем Е предстали Радужные. Числом семь.
- Ну вот и ладно, - сказал Великий Создатель Е, - вот вы всем тут и займетесь, а у меня дел невпроворот.
И Великий Создатель Е канул в Вечность…
Иллюзия растворилась, и я вновь был в тронном зале, окруженный Радужными.
- Вот как было на самом деле, - сказали Радужные.
И тут прямо из-под ног вылетел Ардак, чудом никого не задев, вонзился в потолок, пропал, потом появился снова.
- Я ничего не пропустил? – спросил он.
- К Красному нас отправляют, - сказал Драп.
- А, домой, - довольный ответом, Ардак закружил над залом.
- Это что, мы опять должны по дереву вниз спускаться? – спросил я, как-то очень живо представив себе наше путешествие вниз.
- Зачем же? – сказали Радужные, - мы же все-таки боги.
Тут что-то с огромной силой врезалось мне пониже спины, и я, кувыркаясь, полетел в пропасть…
…А уже спустя миг я понял, что нахожусь в Обители Красного.