Глаза

  "А вам?.." - глаза мило лучились каким-то золотистым сиянием.
  "Это невероятно, - подумал Пузиков. - Глаза могут лишь отражать. Это - не источник света."
  Но они лучились. И это было непреложным фактом.
  "Принесите мне суп гороховый, на второе - паровые тефтели и… мусс. Кстати, как вас зовут,
девушка?"
  "А это обязательно?"
  "Желательно…"
  "Тина."
  Она быстро перешла к соседнему столику.
  "Интересно, будут ещё сюрпризы?" - подумал Пузиков с этакой дикарской лихостью. Расша-
лившийся желудок лишил его возможности поехать по турпутёвке, и он решил провести от-
пуск на Водах. Сегодня он второй раз обедал в кафе "Диета". Накануне его буквально порази-
ла тонкая и длинная, как струна, официантка, которую он тут же про себя назвал Циркулем. У
Циркуля оказалось неожиданно приятное контральто и феноменальная профессорская рассе-
янность. Вздыбленный ярко-рыжий конский хвост на затылке и очки дополняли картину.
  К удивлению Пузикова, Тина ничего не перепутала и расчёт произвела точно до копейки.
  ...Минеральная вода струилась из крана ласковым газированным потоком. Пузиков чувство-
вал, как его тело обволакивалось мягким теплом. Чуть солоноватые брызги собирались на лбу
в увесистые капли и по носу стекали вниз.
  Кап-кап… Шр-р-р… - звуки убаюкивали Пузикова, погружая его в безмятежный безоблачный
сон.
  Он посмотрел на песочные часы у изголовья. Песок беззвучно тёк через дюзу.
  "Как жизнь, - грустно подумал Пузиков. - Осталось не так уж много… Многое было, но гораз-
до больше не было и уже никогда не будет".
  Растираясь махровым полотенцем, Пузиков вдруг подумал:
  "Интересно, когда они заканчивают работу?"
  И если кому-то этот вопрос мог показаться странным, то самому Пузикову всё было преде-
льно ясно.
  Засунув мокрое полотенце под мышку, он аккуратно расправил полиэтиленовый пакет и су-
нул туда полотенце. Потом медленным прогулочным шагом направился к кафе.
  "Какие глаза! Нет, всё-таки какие у неё глаза!.."
  Пузиков считал, что по глазам можно почти безошибочно охарактеризовать человека. Погля-
дите-ка на этого хлыща, вон-вон на перекрёстке двух аллей! Не взгляд, а мёд с маслом: не
просто завлекает, а ещё и гипнотизирует! А вот неприступная с виду красавица. Взгляд у неё
холодный, как бы сквозь встречного. Пузиков заметил, как она пронзила и "обворожителя".
  "И тебя тоже сосчитала!" - улыбнулся он. Но обворожитель медленно повернулся и пошёл
вслед за ней. Такие не тушуются!
  Пузиков достал сигарету.
  Тёплый южный вечер плавно опускался на городок. Кое-где зажглись фонари. Сквозь густую
листву начинали поблёскивать звёздочки.
  Мимо прошла молчаливая пара. Два человека - два разных характера. Он - русоволосый,
лет тридцати пяти - обладатель усталых и грустных с проблесками ума тёмных глах. Видимо,
интеллектуал. И, видимо, неудачник. Она - яркая тридцатилетняя брюнетка - с большими глу-
бокими тёмными глазами. Глаза - как бездонная пропасть. И, как открытая книга. Сколько в
них плохо скрываемого недовольства, возмущения, злобного презрения и даже ненависти!
Пузиков посочувствовал "интеллектуалу". И вздохнул.
  В кафе звенела посуда.
  Дверь распахнулась, и несколько девушек легко сбежали по лестнице. Тины среди них не
было.
  Пузиков чувствовал под мышкой мокрое полотенце. Сигарета обжигала пальцы, и он её выб-
росил.
  Дверь снова открылась. Громко стуча палкой, по ступенькам спустился инвалид-кассир.
  Ожидание томило. К тому же Пузиков не совсем чётко представлял себе план действий.
  Тина возникла перед ним внезапно. Видимо, вышла через задний ход и, обойдя кафе, про-
шла на боковую аллею. На ней было лёгкое, без рукавов платье, в руках - белая сумочка, в
которой на ходу она что-то искала при свете фонарей.
  "Тина!.." - окликнул негромко Пузиков.
  Она вздрогнула и остановилась, настороженно вглядываясь в него.
  "Вы торопитесь?"
  "Да, мне на электричку. Проездной куда-то делся… Ах, да вот же он! Извините, я опазды-
ваю!"
  Пузиков проводил её до вокзала. На ходу, вернее, на бегу ни о чём не удалось поговорить.
Узнал лишь, что живёт в Иноземцево, в кафе работает недавно, график - через день. Тут же
подошёл поезд.
  Весь следующий день Пузиков был задумчив. Со стороны он даже выглядел не отдыхаю-
щим, а скорее - командированным: копался в карманах, часто вынимал авторучку и записную
книжку, что-то писал.
  Наутро, против обыкновения, он пошёл не в "Молочную", а в "Диету".
  Тина была на месте. Сегодня на ней были белая кофточка и чёрная юбка.
  Увидев Пузикова, Тина улыбнулась.
  "Чем будем завтракать?"
  "Накормите чем-нибудь по своему выбору."
  "Сугубо диетическим, или не очень?"
  "Не очень, но в меру."
  "Хорошо, я попытаюсь."
  Краткость и очарование. Он нащупал листок бумаги в кармане пиджака.
  "Тина, как вы относитесь к стихам?"
  "Вы экстрасенс?"
  "А что, похож?"
  "Просто здорово угадываете! Я очень люблю стихи."
  "А вам их дарили?"
  "Что вы?!"
  "Тогда позвольте преподнести! Может быть, не очень гладко, но зато от души…
  Тина слегка покраснела, взяла листок и быстро отошла. Пузиков видел, как, подойдя к бу-
фетной стойке, она развернула его писанину.
В угаре пьяном, в ресторанной мгле,
Среди пустых бутылок на столе
Я вдруг увидел в лужице вина
Фиалку. Так невинна и нежна
Была она, что я лишился сна!..
Хотел бы я смеяться и шутить,
Слезами ту фиалку окропить,
В своём бы сердце поместил цветок
И кровью полил, если б только мог!..
Увы, неумолим жестокий рок!
С тобою я, иль грежу о тебе,
Любовь моя! Ты есть в моей судьбе!
Когда я вижу милые черты,
Мне светит солнце, вновь цветут цветы
И верю я, что есть на свете ты!
  Пузиков внимательно наблюдал за Тиной. Она сложила листок и положила в карман. Потом
обычным шагом пошла к раздаче. Всё было, как всегда. Посетители были довольны. Никаких
перемен в поведении Тины Пузиков не уловил. Когда подошла его очередь, она принесла
завтрак и ему.
  "Спасибо за стихи."
  "Вам они понравились?"
  "Честно?"
  "Разумеется!"
  "Нет, я не скажу! А то ещё обидетесь!"
  "Не обижусь. А где вы научились разбираться в стихах?"
  "А я - почти профессионал, учусь на филологическом в Ленинградском университете. Переш-
ла на пятый курс. Сейчас на каникулах. Мама у меня в Иноземцево. Ну… что сказать?.."
  "Знаете, Тина, пожалуй, вы правы - пусть ваше мнение останется для меня неизвестным. Но
скажите честно: вы поверили в искренность того, что я написал?"
  "Да, в это я верю. Спасибо вам!"
  Она посмотрела на него серьёзно. И, как показалось Пузикову, с некоторой жалостью.
  Он грустно ел свой диетический завтрак и с сожалением думал о том, что обедать, пожалуй,
пойдёт в "Молочную".