Господа

- Господа, ну послушайте же, наконец, – кричал во весь опор дядя Вася, стоя на ящике из-под пива. – Сколько бы вы здесь не орали, лучше не будет, так что давайте быстрей собираться, а то, не дай бог,  побьют еще.
- И то правда – тихо прошепелявила старая Анастасия Филипповна, укладывая старый, слипшийся от грязи пуховой платок в столь же старый и грязный полиэтиленовый пакет.

В подвале дома номер семь было тепло,  и сыро.  Единственная, уже на последнем издыхании, лампа «Ильича» указывала на присутствие кого-то кроме крыс в этом подвале. На полу сидел Иван Федорович, и смачно облизывая, курил чей-то чинарик. Все его вещи были при нем, так что он просто сидел и наблюдал за тем, как другие бомжи собирают свои манатки, дабы успеть очистить помещения пока «морду не набили». Громкие споры о том, куда им податься так ничем понятным и не закончились. Благодаря дяде Васе остановились на том, то «там видно будет».
Собрав все  стоящие картонки, клеенки, тряпки и пакеты, и срезав  почти «под корень» единственный свой светоч бомжи гуськом потянулись к выходу из подвала, ставшего уже таким родным.

------------
- Какой хер лампу вывинтил? Ребя, ида сюда, можа здесь хоть патрон, суки, оставили…
Патрон не оставили…  Пашке Петрову был отдан приказ срочно разыскать что-то, все равно что, в общем  «что бы видно было».
Спустя несколько минут,  лампа «Ильича», аналогично предыдущей, срезанная в ближайшем подъезде и  на руку подсоединенная к оставшемуся обрубку провода, освещала серый  заплеванный пол подвала.

- Во, совсем другое дело –  объявил Цезарь – Ну и кто теперь потяпает за «Клинским», мать ваша?

После не долгого ржания, порешили, что в этот раз за пивом пойдут Леха  с Пашкой Петровым. Собрав у всех всю имеющуюся  наличность, Леха с Пашкой ушли.

- Слышь Семеныч, я слыхал, что этот подвал скоро под офис какой пустят, – обратился Цезарь к невысокому ушастому парнишке в вязанной, непонятного цвета шапке.
Мать Семеныча подрабатывала мытьем полов в этом доме и, конечно, была в курсе всех грядущих перемен.
- Вроде да, говорят, начальник продал этот подвал какому-то чурке, а что здеся будет, я не знаю. Скорее всего, ларек зафигачат или бардель какой соорудят. – Валька Семенов засмеялся тонким подростковым смехом – Лучше бы ларек, за пойлом ходить ближе будет.
-  Дааа, -нарочито многозначительно потянул Цезарь.

- Пацаны! Наши прут – воскликнул Мишка Зацепкин, заслышав нелегкий скрип подвальной двери

-  Быстро они – сказал Цезарь , прикуривая очередную сигарету, после чего громко крикнул в темноту  – Э, мудаки, вы че так скоро.

Ответа не последовало. Ребята медленно переглянулись. Было слышно как  «нечто»  минимум из нескольких человек надвигается к единственному пятну света. Цезарь вглядывался в гнетущую подвальную тьму, распластавшуюся за пределами желтого круга. Шаги приближались все ближе, и вот уже азиатская не бритая толстая морда смотрела на вылупившего глаза Цезаря, и тупо острила:
- Ну, сто, дибили, идите  домой, вас мама зваля.
Два не высоких, но очень плотных азиата, были, как братья близнецы одеты в одинаково черные  кожаные пиджаки и брюки, которые впечатляюще мерцали в  свете "ильичевки". Разговаривать с ними было, явно, не о чем и незачем.

Семеныч сидя на корточках умоляя, пробурчал:
- Ну что Цезарь, пойдем, а
- Пойдем  а - сказал Мишка и спрыгнул с толстой и теплой трубы.
- Ну, пойдем, - сквозь зубы прошипел Цезарь,  понимая,  что вряд ли они еще где-нибудь найдут такое славное пристанище.