Забытая жизнь

1   

        Питерсон долго, напряженно и в упор смотрел на мерцающий монитор компьютера. Он не отводил он него глаз даже тогда, когда возникало стойкое желание перебороть себя и, поддавшись уговорам жены, пойти на кухню и отведать ее фирменного блюда – вишневого пирога с вишневым соком.         
        - Всемилостивый Иисус! – выкрикнул он за чуть-чуть приоткрытую дверь-купе, не отрывая при этом задницы от кожаной обивки  вертящегося кресла. – Я же уже, кажется, говорил, что я занят!       
        - С тех пор, как ты купил себе эту игрушку, ты все время занят! – огрызнулась в ответ жена. Под мощным напором воды в посудомоечной машине, выполненной по новому образцу, голос ее слышался слабо и неотчетливо.   
        Питерсон трясущейся рукой извлек из дисковода ненужный CD и поставил нужный.   Ввел пароль для доступа к программе. Нажал «Enter». На опалесцируемом экране тут же появилась небольшая иконка, а в ней – текст-предупреждение. Питерсон рассеянно растегнул ворот фуфайки. По дряблой шее бежали капельки пота. Невыдержанно он стащил с себя до нитки пропитавшуюся вонючим потом фуфайку и вытер ею свое обнаженное до пояса тело.      
        - Так, так, так, - процедил он сквозь зубы, пробегая глазами по мелькающим строчкам предупреждения. О склочнице-супруге он позабыл напрочь. – Надо будет напоследок декодировать все прочитанные файлы и выйти при этом незамеченным. Не забывай, Генри, компьютеры сотрудников проверяются в первую очередь.      
       Покачивая шикарными бедрами поп-девицы, в комнату вошла жена – Элеанора. На подносе она внесла дымящийся ужин и на десерт пирог с соком.    
       - Элли, я же просил… в самом деле! – Голова мужа повернулась как на шарнирах.      
       - Прости, милый, но я больше не в силах наблюдать за тем, как ты медленно словно уставший библиотекарь превращаешься в труп. Ты должен съесть все, что лежит на этом подносе.    
       Питерсон кисло улыбнулся, однако перегруженный поднос принял. Поставив на колени, он принялся уплетать съестное.
       - Послушай, - пробубнил с набитым ртом Генри Питерсон, стоило ему только покончить с последним куском вишневого пирога, запив его остатками чудесного напитка, - я долго тебе ничего не говорил, пытался держать в себе, наконец я должен тебе кое в чем признаться.      
       - В чем? Говори. – Румянец на щеках Элеаноры заметно поблек.    
       Питерсон на миг приумолк.    
       - Я не знаю, как это сказать. Понимаешь ли, это все чересчур серьезно. Это то, что всегда держится в секрете.   
       На лице жены отразилось гадливое помешательство.   
       - Не надо. Я передумала. Не говори ничего больше. Пошли лучше посмотрим квадрафоническое фри-ви, пощелкаем фундук…   
       - Нет. Тебе придется выслушать меня. Раз уж я начал.      
       - И не подумаю. От тебя попахивает ересью. Я все поняла, и не хочу…    
- Фри-ви? И тебе еще не надоело?..   
       - Ты же знаешь, дорогой, - смягчилась она в тоне, - что всякой добропорядочной семье (слово «добропорядочной» она нарочно подчеркнула), пользующейся услугами корпорации «Эс-Ай-Кью»*, предоставляется возможность на тридцатипроцентную скидку.  И потом… 
       Генри бесцеремонно перебил супругу, выставив указательный палец.      
       - Ты говоришь так, будто бы ты рекламный агент, а я твой клиент. Замолчи, пожалуйста!         
       - Послушай меня молча, хорошо? – сказал он более спокойным голосом.   
       Элеанора смиренно кивнула.       
       - Скажи мне, Нора, ты видишь где-нибудь снег?    
       - Нет, - удивленно ответствовала Элеанора, - у нас же над городом установлен Оберегающий Купол.    
       - А видела ли когда-нибудь?      
       Она отрицательно покачала головой.      
       - Та-а-ак, - протянул Питерсон. – А как насчет нашего государства, нашего общества, власти? В каком государстве мы живем, что у нас за общество, политическая власть, режим? Не знаешь? Я отвечу: когда-то мы назывались одной из самых великих держав, помимо СССР, - Соединенные Штаты Америки. Если не считать что-то типа Холодной Войны и того, что мы постоянно слизывали друг у друга идеи, мы жили в мире и держали путь к прогрессу, обустраивая наш быт и благосостояние. Да, - задумчиво произнес Генри, - раньше мы назывались Штатами, хоть как-то, а теперь мы вообще никак не называемся. Ты только подумай, сколько в американцах было патриотизма! – Он гордо выставил подбородок кверху. – Наверное, все-таки побольше, чем у русских.    
       Элеанора посредственно внимала, рыская опустошенным взглядом по стерильным уголкам комнаты, видимо, пытаясь найти возможное местонахождение «жучков». Где же их спрятали?   
       - А стол? Посмотри, его в основном сервирует робот-кухарка. Или вот, - не унимался супруг, - почему ты не идешь напролом толпе, где она вообще, ау-у, здесь толпа не проходила? Этого не случается просто потому, что ее нет! Однако это еще не все, далеко не все!!! Глянь, как везде тихо и спокойно, не нужно утруждать себя чрезмерной работой, хочешь – работай, не хочешь – не надо! О, как долго мы все дожидались этого момента, пускали слюни, строили воздушные замки, читали умные книжки… Но вот долгожданный момент пришел, и мы снова, словно только что народившиеся котята, не ведаем, чего и хотим, то ли, как было когда-то, то ли, как сейчас. Людям не суждено выдерживать, выражаясь математическим языком, экстремумы. Люди двойственены по природе. Нам, людям, всегда что-то мешает, а если задуматься, в мире одни нервотики и психотики, в каждом из нас сидит умалишенный тип и поджужживает. И, конечно же, мы по-прежнему молчим, мы молчим при любом раскладе: будь то демократия, коммунизм или даже авторитаризм… Какая бы идея не властвовала умами многих, мы все равно лишены того счастья, о котором мечтаем круглые сутки на дню. А кому и собственно что говорить-то?  Власть имущим? А их как бы и нет. Зато, правда, есть все для безбедного существования. Завидная альтернатива! Заметь, любишь ли ты готовить сама?    
       Жена удрученно закивала.      
       - Почему?   
       Взгляд Элеаноры потух.      
       Не дождавшись ответа, муж с энтузиазмом продолжил:   
       - Да потому что это напоминает тебе о прежней жизни, когда ты растила нашего сына, убирала по дому, делала покупки в супермаркетах и на распродажах, выполняла свои супружеские обязанности. Кстати, как насчет супружеских обязанностей, кажется, они для тебя теперь пустой звук. А зачем они нужны, когда рядом всегда есть «портативный видео-симулянт 3000».    
       Питерсон сел обратно в кожаное кресло, завершил программу, декодировал файлы, достал компакт-диск.      
       - Согласись, разве ты не скучаешь по нашему Билли, он подрос, получил в свое пользование собственную квартиру, не владение, не распоряжение, именно пользование, наш мальчик стал взрослым в пять лет!    
       - И все же, - выпалил он после полуминутной паузы, - все, что я наплел тут тебе еще ерунда по сравнению с тем, что я откопал на этом диске. – Питерсон поднялся с кресла и, приблизившись к жене,  демонстративно потряс пластмассовым футляром с казенным компакт-диском прямо у нее перед носом.   
       - Там компромат? – осторожно спросила дрожайшая половина Генри.      
       - Что-то вроде того. Только представь себе, как обстоят дела: работают лишь те, кто может справляться на ять, и лишь те, кто помнит былую свою жизнь, т. е. люди вроде меня с тобой, слабаки ловят кайф, коптят потолок, лежа на аэро-кровати и расслабленно потягивая из соломинки нектар богов – шампанское. Ну что понимаешь?   
       Элеанора учащенно захлопала длинными своими ресницами.      
       - И все люди в изоляции друг от друга. Пройдет несколько лет, и прошлая жизнь полностью, окончательно выветрится из памяти граждан. Понимаешь, вспомнить о ней будет уже некому?    
       - И что же?       
       - В итоге, - Питерсон набрал в легкие воздуха, затаил дыхание, точно тащил в гору сизифов камень, - с таким трудом ему давалась речь, -  в итоге люди станут рабами.    
       - Рабами? Рабами кого?    
       - О, именно об этой организации – подпольной организации, - я совсем недавно и узнал. Я подозревал, что в архиве должна была находиться хоть какая-то информация и мои догадки не беспочвенны. Я знал это. 

2      

       Когда позвонили в дверь, Питерсоны уставились друг на друга, точно непримиримые враги, взгляд буравил взгляд, из всех мыслей оба остановились на одной.    
 
3    

       Бесподобная жизнь! Мы продолжаем жить во что бы то ни стало.      
          - Уррра! – взахлеб кричим мы, идя в атаку.    
          - Ты смотрел новый сериал про спасателей по кабельному тысячавторому каналу фри-ви? – вопрошаем мы, когда нам очень скучно.