Сны

1

       Ларри Стэнфорд стоял на желтой ограничительной линии левой платформы в сабвее. Сегодня он был одет чисто по демократическому стилю: синие линялые «вранглеры», белая хлопчатобумажная рубашка (в одном из карманов рубашки – шариковая ручка), поверх рубашки – старый потрепанный однобортный пиджак, на ногах – серые полуботинки из кожезаменителя. Его восторженный взгляд, наполненный бурной радостью, непреклонно буравил одну точку. Тоннель. Чем-то этот тоннель напоминал пещеру, огромный, зияющий непроглядной темнотою, пролом. Казалось, вот-вот из тьмы нежданно-негаданно вынырнет несоразмерный со своей обителью здоровый огнедышущий дракон, глаза его будут налиты кровью, с острых клыков будет падать слюна, а покрытое изначальной роговой броней  тело – блестеть от повалившего из ноздрей пара, в считанные секунды он спалит и обуглит все живое и неживое, встретившееся ему на пути.
       Но, как ни странно, из недр тоннеля с оглушительной скоростью вынырнул совсем не дракон, а обыкновенный поезд. Яркие огоньки его прожекторного света имели поразительное сходство с глазами дракона. Но и только.  Ларри с облегчением смахнул со лба капельки пота. Приблизившись к раскрывшимся дверям электропоезда, он шагнул внутрь.
       Ему вспомнился сон. Какие-то китайцы, плывущие по реке в ненадежной маленькой джонке. У них там произошла пустяковая стычка, в итоге которой пострадали все. Погибли в водопаде. Сильное течение унесло их к нему. Сон вспомнился ему в мельчайших подробностях, хотя в висках пульсировала жгучая боль от мигрени. Он видел, как мальчишка рассек мечом древко копья девушки, а затем поразил противницу в грудь. Видел, как раскачалась лодка, но не перевернулась. Просто из ее уключин выпали весла. Девчонка, видимо сестра запальчивого воина, бросилась в воду, мальчишка с невозмутимым видом остался в лодке, не поддаваясь никаким уговорам.  Девчонка пыталась плыть к берегу, однако быстрина несла ее вперед, не давая ни одного шанса на спасение. Ее голова то появлялась, то пропадала в упругих волнах реки…
       Дальше вспоминать сон не хотелось, тем более тот был вчерашней давности. Сегодняшний сон был лучше. Намного лучше. Ему снились цветы, цветы, цветы… море цветов и лучистое солнце. Он бегал по холмам и полянам, собирая самые красивые для венка. Кому предназначался венок, он не знал. И это по сути было даже неважно. Важно было то, что кругом царило вечное лето. Деревья достигали исполинских высот, а от травы пахло приятной свежестью и чистотой. Цветы благоухали. Птицы садились на ветви и пели свои сладкие песни. Ларри лежал в тени и наслаждался природной красотой.
       В электричке такой идиллии и в помине не было. Всюду сутолока и духота.
       Час пик.
       Ларри едва не упал в обморок. У него уже начало усиливаться головокружение, а к горлу подступала тошнота. Перед глазами плясали чертовы блики, мир же терял всякие краски. Только благодаря чуду, он все-таки кое-как да оклемался. Правда, в голове продолжал царить страшный дурман, с которым он чувствовал себя как наркоман, не успевший принять очередную дозу и испытывающий теперь неописуемую ломку. Он отмахнулся от идеи принять экседрин, что завалялся у него в джинсах еще с прошлой попойки, и решил попробовать преодолеть головные боли собственными стараниями, просто постараться расслабиться, представив себе картину из сегодняшнего сновидения. Вскоре он понял, что это ему удалось.
       Его кредо – «Жизнь элементарна: либо тебе везет, либо нет!» – как всегда подтвердилось, на этот раз с позитивной точки зрения. Усталость прошла, напряжение и мигрень – тоже. 
       Вышел он на следующей станции. Выбравшись из подземки наружу, он первым делом кинул взор на небо, то оказалось серее полевой мыши. Когда стало моросить, он сунулся под первый попавшийся ему навес, который, как выяснилось чуть позже, был частью здания супермаркета. Пожилая дама, беспрестанно копошившаяся рядом в своей сумке с бумажными продуктовыми пакетами, внезапно остановилась и недобро посмотрела на Ларри:
       - От вас пасет, молодой человек, - наставительно пробормотала она, - как с городской свалки! Вы меня понимаете?
       Ларри понимал, от него действительно разило мощно, только не как со свалки, а скорее как от пары вонючих носков, пропшиканных одеколоном «Олд Спайс» и сдобренных при этом запахом спаривающихся скунсов, уж он-то все отлично понимал, понимал,  но что ответить не нашелся. Вместо этого он снова оторвался от реальности.
       Чернокожий мужчина в кремовом костюме от Гуччи и темных  солнцезащитных очках от Диора проходя мимо него, зажал пальцами нос и зажмурился, уже у дверей в супермаркет он принял ровную осанку и вошел в магазин. Мельком Ларри заметил, что на правой руке негра блестели часы-браслет «роллекс». Другого он и не ожидал.
       Засунув руки в задние карманы джинс, Ларри Стэнфорд спустился по парадным ступенькам под дождь и повернул домой. По дороге он встретил мистера Кэша. Тот покупал в газетном ларьке свежий номер газеты «Нью-Йорк Дейли Ньюс».
       - Добрый вечер, - поприветствовал Ларри мистера Кэша, - скверная нынче погодка, да?      
       - Есть немного, сынок.
       Мистер Кэш жевал нижнюю губу. На его седой голове красовалась белая фетровая шляпа, серая ветровка на зиппере была растегнута нараспашку и являла коричневый, отделанный в рубчик, свитер, поношенный, но опрятный. Правая рука игралась с бронзовым набалдашником трости, левая пряталась в кармане брюк.
       Ларри поднес кулак ко рту, откашлялся и спросил:
- Ваша жена до сих пор лечится, сэр? 
       Лицо старика побагровело – ни от стыда и не от гнева, а по какой-то иной причине, известной только ему одному. Взгляд его впился в глаза Ларри, доставшего из внутреннего кармана пиджака полусмятую пачку «Винстона» и зажигалку «Крикет».
       - Не желаете? – предложил молодой человек.
       Старик вежливо отказался.
       Тут из окошка ларька высунулась прелестная рука юной продавщицы и деликатно забарабанила по прилавку короткими наманикюренными ногтями. Тонкий голосок, почти детский, сообщил:
- Мистер, ваша пресса! Возьмите!
       -   Спасибо, - ответил мистер Кэш и, молниеносно сграбастав предъявленную ему газету, дал очередь следуещему. Молоденькой блондинке в макси, решившей приобрести какой-то модный женский журнал; по обложке Ларри определил, что это «Космо». 
       -    Она недавно скончалась.   
       -  Простите, не имел чести знать раньше. Сколько человек оплакивало ее на похоронах? 
       - В сумме человек тридцать, наверное, - невольно прищурившись, сказал старик и раскрыл газету на первой странице, - хотя вообще-то похороны были отнюдь не королевские. Священник, ее родственники, мой брат, гробовщики. Народу было немного. Зато все как полагается.               
       -     Да-а. 
       -     Можешь сходить  положить цветы на ее могилу.             
       -     Конечно, она прожила счастливую жизнь. По праву. Но там, думаю, ей будет куда лучше, чем здесь.
       -  Надеюсь, очень надеюсь, что будет именно так. Делать счастливыми других для нее было самим по себе счастьем. Сколько раз она милосердно прощала мне мою увлеченность…
       -     Гммм?!
       -   Волочиться за каждой юбкой, парень, в юные годы я был неисправимым ловеласом. Хорошо, что вовремя угомонился. Чуть с учебы не слетел. Почти все профилирующие предметы валить начал. Такие дела.      
       -     Да ну? – удивился Ларри, - Прям-таки и завалили бы?               
       -     Прям-таки и завалил бы, сынок. – со спокойствием в голосе сказал мистер Кэш и углубился в чтение первых полос газеты.  – Мне ли не знать?          
       Ларри тактично промолчал.               
       -    К тому же, от одной особы я едва в бутырку не загремел. Подставила меня, стерва.   
       -      На чем?      
       -      Не важно.         
       -      Ну-ну.       
       -   Вот-вот. – пробубнил мистер Джон Кэш и снова  начал читать. Дождь тем временем закончился.      
       Ларри Стэнфорд любезно взял старикана под локоть и повел к лавочке. До ужина можно было еще и побыть на улице.
       -   Садитесь, -  предложил Ларри,  когда они  наконец нашли неподалеку подходящую скамейку. Тот сел, Ларри – рядом.   
       -   Смотри-ка, - поднял вдруг  брови старик, - в нашем Большом Яблоке для легавых появилась новая работенка. Серийный маньяк-убийца по прозвищу Тень опять взялся за старое. Вчера  вечером в мусорном баке за булочной Уилли, ты знаешь, на Второй авеню нашли труп десятилетней девочки, дочери миссис Вонг. Четыре ножевые раны, а отпечатков пальцев нет, ни единой ниточки, ни единой зацепки. Расследование ведет шериф Мэдман. ФБР как-то было сунуло нос, больше в это дело не ввязывается.    
       -    Почему?      
       -    Дело глухое.         
       -    Да ну, - удивленно раскрыл рот Стэнфорд, - серьезно?       
       -    Сынок,  так  написано  в этой газете. Мне добавить нечего… Извини.    
       Ларри согласно кивнул, стиснутая передними  зубами и уже хорошо раскуренная папироска задымляла его лицо, правая пятерня ерошила всклоченную непослушную шевелюру. Бесстрастный взгляд бегло провожал проходивших  мимо  унылых  прохожих.    
       Мистер Кэш, свернув недочитанную газету новостей в трубочку и положив ее во внутренний карман ветровки, что-то пробурчал, поднялся на ноги и, попращавшись с никудышным собеседником, отправился восвояси.          
       Ларри все еще размышлял о снах.   
       О снах… о мертвой маленькой девочке и о том, чем бы ему заняться в ближайшие выходные дни. Пойти в кино с Бетти или подольше подрыхнуть дома? Навестить больных мать с отцом  в Спрингфилде или закончить отчет для шефа?      
       Бросив оплавленный до фильтра окурок в мусорный контейнер, Ларри поплелся в мясную лавку Джероми Пиллсберри. Там, у Джероми всегда были отличные куры-гриль. Старьевщик Пит, булочник Уилл и китайский магазинчик братьев Шу – все это он посетит позже. Обнову он купит завтра.      
       Завтра – далекий край.       
       А цветы, цветы для его девушки – прекрасные глодиолусы, он их возьмет по дороге к Джероми, у старой миссис Клоусон; чудные розы и необыкновенные гвоздики – их он, разумеется, тоже возьмет.      
       Одно «но»: хватит ли ему наличных?
       День близился к закату.    

2    

    Иногда, на досуге, он не переставал  задумываться, почему у него так часто стали появляться провалы в памяти, жуткое ощущение дежа-вю, а одежда? Да, его верхняя одежда, как бы старательно он не стирал ее в прачечной, неистребимо имела на себе странные грязные пятна. Такие, какие не всякий десантник получит за все его годы службы в армии.   
       Оставалось смеяться.    
       Однако вместо смеха выходила какая-то идиотская искусственная усмешка, усмешка сквозь слезы.    

3    

       Минул год. Офицер полиции Джастин Джеймс Мэдман уволился с работы, сославшись на похеревшее в последнее время здоровье. Город одичал. Неуловимый маньяк оставался по-прежнему на свободе.