смерть Лили

смерть Лили

я не могу смотреть в окно
пустой провал меня пугает
такое тонкое стекло
и что за ним – никто не знает
клубились камни, черный дым
и тишина о камни билась
себя я видел молодым.

Я думал, это мне приснилось…
А. Энзе «Брат! Мой брат!»


Убить Лили оказалось сложнее всего. Остальные узкоглазые, приговоренные к смерти, уже с ней познакомились. Кого Алексей банально загрыз, кого – со смеху уморил голодом, кого – превратил в ледяную статую, украшавшую вход в командирскую иглу, сделанную по подобию жилищ северных народов. Таким образом, из 120 пленников, осталась одна Лили. Естественно, ни о какой сексуальной привязке речи и быть не могло. Алексей чувствовал, что Лили достойна чего-то более экзотического, чем  стандартное жертвоприношение Ильичу.
«В конце-концов, - думал Алексей, разглядывая кровоподтеки на спине девушки, стоящей в позе собаки, и облизывающей его гениталии, - могу же я, хоть одну душу из тела лично для себя вынуть!»
Верное решение пришло во время утренней молитвы. Алексей шептал знакомые с детства слова, обращаясь к русской Елене-Земле и ее украденному жениху,
- Партия Ленина…  сила народная…  дружба народов… к победе ведет…
когда в ум, в голову, пришла весточка, относительно возможного варианта смерти Лили.
Он взволнованно вскочил, торопливо стряхнул, как требовал ритуал молитвы, капельки золотистой спермы на белоснежный снег возле капища и бегом бросился в командирскую иглу.
Покорная, готовая ко всему Лили, сидела в уголку. Не раздеваясь, одним прыжком, Алексей подскочил к ней, рывком за косицы, поднял с колен тщедушное тельце дочери желтого Солнца, закутанное в рваный войлочный халат и впился зубами в ее соленые, потрескавшиеся от лютых морозов, губы.
Лили замерла. Она была готова ко всему, но только не к этому. В ее узких глазах промелькнуло изумление – в левом, смесь страха и любопытства – в правом.
- Не ссы, - прошептал Алексей по-китайски, распахнул полы халата, и нащупал собачьи соски молочных желез китаянки.
Он крепко сжал пальцами попавшийся первым, левый сосок, свободной рукой покрепче перехватил зажатые косички.
Лили закатила глаза, затряслась всем телом и что-то забормотала на неизвестном Алексею диалекте. Он, намертво прижав, ставшее податливым, как пластилин, девичье тельце к загрубевшим чреслам, затормозил ее холодный язычок своими зубами, сдавил их, прокусил нежную шкурку. Захлебываясь собственной кровью, девушка стала лихорадочно поглаживать грудь Алексея. Надавив ей на плечи, он заставил ее полуприсесть, продолжая щипать эрегированный сосок, определил местонахождение сердца, расстегнул ширинку и, освободив ***, вытащил из-за пазухи кортик,  точным точечным ударом, под торчащим коричневатым соском, никогда не знавшим требовательных зубов младенца, пробил грудную клетку девушки. Та, подсознательно ожидающая чего-то подобного, последние пять дней, выгнулась, широко открыла глаза, вздохнула, и уже собралась, было помирать от пневмогемоторакса и проникающего ножевого ранения сердца, но Алексей, молниеносно выдернул кортик из груди девушки и вбил в рану свой дымящийся от нетерпения хуй.
Волна жизнесмертия накрыла обоих. Алексей аккуратно водил ***м в грудной клетке Лили, ощущая головкой аритмичные сокращения желудочков, трепетания предсердий, приятное щекотание клапанов. Лили тяжело дышала, в ее глазах Алексей уже различал знакомые очертания «того берега», иного описания. Почувствовав надвигающийся оргазм, он задвигал хуем интенсивнее, проникая во все закоулки девичьего сердечка  и, наконец, кончил, выбросил горячую струю во все четыре камеры! Девочка охнула, Алексей выдернул окровавленный хуй, волна морозного воздуха устремилась внутрь грудной клетки, Лили умерла.
Алексей тупо посмотрел на дымящийся член. С его конца тягуче капала сперма, вперемешку с девственной кровью.

ɷ 22свободное время.doc