В лунном сияньи, или еще раз о сублимации

Суббота. Сижу я дома, возбужденная донельзя. На периферии сознания мелькают обнаженные дама и кавалер. Они играют в эротические догонялки.  Я наблюдаю, а присоединиться не могу. Они ж не настоящие. Фантазийно-виртуальные.

А что со мной?  Да так, влюбилась в одного бледного юношу. А может и не бледного. И не юношу. Да и какая разница, в сущности? Это еще не повод для него устраивать такие шоу в моем воспаленном воображении.

Главное - совершенно невероятный по яркости и интенсивности всплеск либидо. Хочу, хочу и хочу! Его. Причем традиционные способы борьбы с этой "проблемой" не помогают. Ну ни один! Начиная с самых естественных, и заканчивая прыжками по раздолбанному паркету в моей комнате. Удивительная, невероятная история! Голые коленки и пухлые губки... Даже сублимация не вызывает ни малейшего признака улучшения. Ничего себе! Вот это номер, думаю я.

Но нужно же что-то делать! Размышляю. Домашние дела лишь усугубляют все. Потому что физический труд занимает только руки, а центр наслаждения продолжает усиленно посылать прежние импульсы. Раньше мне становилось заметно лучше от болтовни по-французски. Но увы... Без практики язык давно зачах. Ничего не помню, кроме "les senses comme le source de connaissance". Наверняка и это неверно. А еще... Песенку одну, " Malbrough s'en va-t-en guerre."   Может, спеть ее?

Пою:

Monsieur Malbrough est mort,
Mironton, mironton, mirontaine,
Monsieur Malbrough est mort,
Est mort et enterré.

Что-то не так. Трагично очень, но не хватает душевности. Нужно же переживать, милая дама! Француженки эти -  бессердечные особы. То ли дело наши девчонки! И я вдруг понимаю, что путь к победе нащупан. Русские романсы - вот что меня спасет! Когда я была школьницей, иногда пользовалась этим методом для излечения от стрессов. Споешь пару десятков романсов, посочувствуешь - и порядок.

Приступаю. Начинаю с любимого, "В лунном сияньи..." Хорошо! Заметного эффекта не наблюдается, но я чувствую некоторые изменения. На девушке в моей грезе появляются трусики. Пою второй раз. Потом третий. Вижу, что моя героиня натянула носочки и кеды. Пытаюсь вызвать из заброшенных отделов памяти другие песни. Эх, старенькая я уже! Ладно, раз нет других, хватит пока этого. Продолжаю.

После десятикратного повтроения ко мне подкрадывается мама и интересуется, все ли у меня в порядке. Да, все нормально. Они уже вальсируют на балу. Глубина декольте красотки постепенно уменьшается. И потому я не могу отвечать. У меня процедура в разгаре. Не до пустяков. Мама пожимает плечами. Потом задает еще какой-то вопрос, бытового характера. Вроде того, что надо бы заняться обедом. Конечно, конечно! - киваю я головой, не прекращая пения. Посуду только домою. Мама высыпает в раковину кучу овощей, я беру нож.

Приплетается мрачный брат:

- Что, опять свихнулась? Дура-лошадь!

Остальные члены семьи безмолствуют. Муж понимает, что я натура  тонкая, но горячая, противоречивая. Хотя по глазам читаю его мысли: "Ох, ну охота дурью маяться! Все нормальные бабы заводят любовников. А она динь-динем изводит всех."

Он у меня либерал, а если уж совсем честно - извращенец. Ему неприятно, что у меня нет хахаля. От этого мой благоверный давно испытывает комплекс неполноценности. И все предлагает:

- Ну давай, я найду тебе мужика?

Ага, сейчас. Вроде как я совсем ни на что не гожусь. Это я-то! "Помню, я еще молодушкой была..." Воображаемая плясунья радостно скидывает с плеч мантильку. Ее партнер рвет на себе рубашку. Полегче, милый! Ведь я пока не рядом! Нет, эта песня не годится. Вернемся к лунным путешественникам.

Папа звереет на своем обычном месте. На диване в зале. Дал бы мне затрещину, но боится, что тогда я стану танцевать румбу на кухонном столе. А это выключить на порядок сложнее.

Давно они не видели меня в таком экстазе. Несколько лет, пожалуй. А ведь пою я великолепно, признаюсь без ложной скромности. У меня замечательный грудной голос. Наверное. Я точно не знаю, что значит слово "грудной", но интуитивно понимаю, что это именно то самое, чем я всех поражаю. Ну не репертуаром же!

- Смени пластинку! - очень кстати просит мама.  Да легко! Мне и самой уже надоела чужая невеста с белой фатою. Унылая она какая-то.

- Не уходи, побудь со мною! Пылает страсть в моей груди! - завожу я еще громче, при этом заканчиваю чистить картошку с моркошкой. Перехожу к лучку. Мои мучители оживляются, начинают увлеченно обниматься возле меня.

Вскоре суп готов. К тому времени я множество раз порадовала домашних хризантемами, которые отцвели в саду, и еще одной трогательной историей про персидскую княжну и Стеньку. Оказалось, что в процессе пения многое можно кое-что вспомнить. В результате мужчина моей мечты остался один. Меня ждет. Хорошо хоть, что я плавать умею!

Наступает обеденный перерыв. Ладно, ладно, родные. Я помолчу немного, уговорили. "Сгорю ли я в горниле страсти?" Ан, нет. Это другое. Но уж коль сгорю - сама виновата. Нужно было держать себя в руках.

Я нахожу в комодике сборник песен из фильма "Азазель". С автографом Акунина, между прочим. О! Вот где золотое дно. Внимательно слушаю, накапливаю материал.

- Смейся, смейся, громче всех, милое создание! Для тебя веселый смех, для меня страдания!

Девушка появляется из-за занавески, показывает ножку в ажурном розовом чулочке, хохочет, ее воздыхатель заметно расстраивается. Плачет.

Мама жарит блинчики, а я начиняю их мясом. По телевизору идет умилительный фильм о любви простой американской учительницы к обыкновенному американскому владельцу магазина грампластинок. По Даниеле Стил. Мама с любопытством следит за приключениями героев, а я опять напеваю  про лунное сиянье. Все-таки самое первое увлечение. Еще со времен разбитых локтей и грязноволосых мальчишек.

- Ты не могла бы прекратить? - язвительно спрашивает мама.

- Бездушны Вы, в том нет сомненья! Но я Вас все-таки люблю! - весомо отзываюсь я.

Показывают красивую американскую свадьбу. Герои целуюся. Обмениваются колечками. Некоторые утирают слезы. Тоже действенное лекарство от вожделения. Но у  меня есть и для них  куплетик:

Горели венчальные свечи.
Невеста стояла бледна.
Священнику свадебной речи
Сказать не хотела она...

Удачи Вам, дорогие молодожены! Куксятся, исчезают за пеленой дождя. Зато снова возникает парочка в моем подсознании. Дама синеватого отттенка. Кавалер в полной боевой готовности.

Как прекрасны, как прекрасны русские романсы! К вечеру я пропела все, что отыскала в книжечке "Песни для друзей", в разделе "Наша старина".

Вокруг всхлипывали от неизбывной печали, вызванной моим чарующим голосом. Да, надо почаще доставлять им такое удовольствие. Я стала слишком предсказуемой и скучной, они расслабились.

А ведь никогда нельзя давать окружающим повод позабыть, что они живут с гением!

Да здравствует пение! И не говорите мне, что это разновидность сублимации! Пение - это сакральный ритуал очищения. Или нет? Все-таки сублимация? Я не очень сильна в теории. Я практик, именно так.

А либидо... Нет, не прошло. Только усилилось. Превратилось в наважденье. Кто бы сомневался. Завтра попробую поиграть на гитаре. Вот только я не умею...

- Как, золотце? Ты отвез гитару к своим родителям? Это плохо. Пойдем купим новую?

Он хватет меня за ноги и переворачивает вниз головой. Почему, хотела бы я знать? Никто, никто меня не понимает!

Хи-хи. Что же мне теперь делать-то?