Истории из другой жизни

Как я предчувствовал, что не вернутся победителями те, которые бились в Мёри против Харальда Косматого, так и вышло. И так же оправдаются мои слова, что Харальд причинит много зла моему роду…
Сага об Эгиле

Я уверен в правильности, своих действий. Даже не смотря на то, что меня собираются сунуть под гильотину, я всё равно бы поступил так же, представься мне ещё один такой шанс. Пока тюремщики не пришли, я поведаю вам то, что случилось со мной.
В довольно юные годы, я служил гонцом в королевском воинстве. Летел стрелой от одной заставы к другой, оповещал о наступлении противника, перевозил важные сообщения и послания. Мне не было равных в проворности и исполнительности. Я всегда появлялся, а что самое главное во время. Даже когда рядом били барабаны войны, я несся в самое пекло битвы, перескакивал земляные валы и грязные рвы, переполненные трупом. Всё ради того, чтобы выполнить свой долг перед королём и государством.
Но вот уж старый король Леомунд почил, а его место занял сын Амадис. Подлейшее существо, какое мог породить свет. Я всегда подозревал, что он отравил своего отца, чтобы поскорее оказаться на престоле. Леомунд был великим королём, великим воином и полководцем. Редки такие люди в наше время! Он был одарён во всём, что только привлекало его внимание. В придачу к железному здоровью, трубной лужёной глотке и пудовым кулакам, у него был самый проницательный ум из всех, кого я когда-либо знал за свою долгую жизнь.
В общем, смерть от желудочных коликов не самая достойная кончина для такого человека. Никто в это не поверил, но кто бы подал голос, когда у власти встал такой жестокий человек, как Амадис. Он сдирал с людей кожу живьём, а потом обсыпал солью, жарил их на вертелах, закапывал в землю, сажал на кол и заставлял платить непомерные налоги. Все боялись его, как огня. Даже придворные, самые близкие, жили в страхе. Стоило Амадису кого-нибудь заподозрить в измене или просто плохом отношении к себе, как беднягу тут же кидали в темницу, сажали на дыбу, макали головой в воду, а иногда и наполняли ею, как бурдюк. Во дворе едва ли не каждый день слышались предсмертные крики людей, которых привязывали за руки, за ноги к двум высоким шестам, поднимали на высоту нескольких метров, а потом подносили острый кол и отпускали верёвки. Человек накалывался как муха.
Малейшая провинность каралась сотнями ударов палок по разным частям тела. Граница жизни и смерти пролегала где-то в 50 ударах. Если конечно бил обычный человек. Гроза всех и вся, личный слуга Амадиса, Рейн бил так, что после третьего удара по заднице от неё отлетали куски мяса.
Этот изверг однажды страшно замучил девицу, отказавшуюся покориться тщедушному в теле королю Амадису. Палач взял крысу, посадил её под железный таз на красивый животик девушки и начал тюкать молотком по тазу. Через некоторое время, обезумевшее от сей музыки, животное стало вгрызаться в плоть девушки. Несколько слуг, слышавших крики девицы, поседели.  Говорят, мучения длились едва ли не сутки, пока не Амадис не сжалился и не перезал ей глотку…
Н-да, страшные вещи творились при Амадисе. Неизвестно, кто придумал такое, он или Рейн. Скорее он сам. От природы слабый и тонкий, аки тростинка, он был источником жутких страстей. Взаправду говорят, что страх источник жестокости. Амадис страшно боялся состарится. Страху его не суждено было сбыться. Умер он рано, хотя я этого не видел, о чём страшно жалею. Закололи его кинжалами придворные, выкинули в окно, тело сожгли и пальнули из пушки. А когда приехала его жена с ребёнком, будущим королём, убийцы во всём повинились. Так их и сразу же помиловали, чему страшно радовался столичный люд. А зря! Убивцы один за другим в течение месяца скончались, кто от чего. Один в колодец упал, да там и утонул, другой на косу напоролся в своём имении, третий съел испорченное мясо, отчего мучался дикими болями перед смертью, четвёртый упал с лошади и сломал шею. В общем, что с кем случилось, главное, что все они оказались мертвы.
Я много расспрашивал проходивших через наш город людей и все они удивлялись этим странным смертям. А вот гибель самого злодея я не видел! Не было меня тогда на службе, и я думал, что больше не будет, а всё из-за Амадиса. Случилось такое, что мне во дворце дали свиток. Ничего свиточек, обычное послание для войск, перегруппироваться, разгруппироваться, смирно, кругом, шагом марш. Я и подумать не мог, что в нём, а если бы догадался, выкинул бы его к чёрту, пусть меня бы и повесили за это… в лучшем случае!
Послание было адресовано большой части, расквартировавшейся в одном неподразмерном им городишке на самой границе. Город был захвачен около года назад у соседей и вот теперь те собрали войска, чтобы отвоевать свою территорию. Приближающаяся армия, грозила исконным границам, так что приходилось бросить сие скромное поселение. Что же сделал Амадис? Что приказал этот отцеубийца и подонок? Вы думаете он отдал город? Ничего подобного! Он отдал им пепелище с трупами! Даже и слов то нет, как его назвать, сукина сына.
 Всех местных, включая детей и стариков, перерезали, как свиней. Представьте только, каково мне было, особенно, когда стало ясно, что  было в послании. Я метался как безумный, пытался остановить их. Всем чего я смог добиться была оплёуха латной перчаткой от их командира, тоже человека старой леомундовской закалки. Говорить и не надо, что очнулся я только под вечер. Был я уже в нескольким милях от гигантского пожара перекинутый через седло, как мешок с картошкой. Ещё не полностью в себе, я понял по хриплым разговорам, что всё кончено. Запах горького дыма разъедал глаза и нос. Огонь был только на некогда жилых улицах, но и в моей душе. Выгорал я сам, вера в людей и правду, которой я служил.
Когда мне стало лучше, я отправился прочь, на самые дальние границы, где никто не смог бы меня найти. И я нашёл красивое селение на берегу прекрасного озера. Рыба ловится отменная, да и эль они варят самый лучший! Там всегда тепло, так что не нужно запасаться тёплой одёжей и дровами. Огороды и сады дают урожай едва ли не три раза в год. Зверья в лесах столько, что прямо ахнуть! Настоящий рай, тишина и покой, чтобы зажили раны на моей душе.
Я стал охотником, построил дом, женился на прекрасной девушке Бионе, дочери пекаря. Она обожала цветы, часто приносила их домой охапками. Таких красивых я никогда не видел с тех пор.
 У меня родился сын, умный и крепкий, как сам Леомунд. Мы часто ходили на рыбалку, я учил его охоте и ремеслам которые сам знал. Печь хлеб, варить эль и колбасу - каждый уважающий себя человек, должен уметь это делать!
Все эти годы, пока Грей рос, я рассказывал о дальних походах старых королей, о великих битвах, рассказывал о тех приключениях, который пережил, но никогда не рассказывал, почему я больше не служу королю или регенту. Кто бы сейчас не был на престоле, мне стало наплевать, я жил для ребёнка и жены. А всё что я рассказывал - это были просто истории из другой жизни, в которых была и правда, был и вымысел. Самое главное, что было - это вся мудрость которую я накопил. Если вымысла было больше, чем правды, сорванец Грей качал головой, тогда я доставал из пыльного сундука стоптанные подкованные сапоги, старый зелёный берет с красной кокардой и скрипящую сумку из оленьей кожи. За ужином, он пересказывал мои истории, добавляя в них ещё больше выдумок, что приходил черёд моей красавице Брионе качать головой. Она упрекала меня, как бы не вырос он доверчивым. Но я знал, что для Грея это просто сказки и истории, и он сам когда-нибудь будет пересказывать их своим детям.
Когда Грею было пятнадцать на город напали кочующие бандиты. Многие погибли, в том числе и Бриона. Храбрая женщина умерла только после того, как проткнула вилами одного из нападавших. Мы похоронили её и долго скорбели. С тех пор Грей перестал разговаривать, просто смотрел в стену своими чёрными как ночь глазами, глазами которые достались ему от матери, и бродил где-то внутри себя. Я долго крепился, а потом запил. Через неделю понял, что кого-то не хватает в доме. Умершая красавица жена чудилась мне то во дворе, то на кухне, то в сенях. Вот скрипнула дверь, вот её так знакомые шаги и смех, а вот запах её кожи и волос, будто она только что прошла рядом.
Отоспавшись на лавке, я пришёл в себя. Дом был пустой, всё это время, что я пил в трактире, он пустовал, появился слой пыли на подоконнике, в углу выросла паутина. Я позвал сына, но никто не ответил. Тогда я обыскал всё и нашёл лишь криво нацарапанную…

Проклятый надсмотрщик только что заходил и предлагал исповедоваться. Я уж испугался, что всё, час пробил, но узнав в чём дело, послал его к чёрту. Богам нельзя верить, как их служителям и ставленникам. Сами они жутко несправедливы.
Из единственного окна в мой камере видна площадь с огромной гильотиной. Всё-таки эта тварь меня достанет. Они уже пробуют её, то поднимут, то опустят. Начали собираться зеваки. Не знаю успею я докончить свою историю, но всё равно слушайте!
Записка была от сына. Он с ранних лет научился писать, толковый мог бы получиться писарь. Так нет у нас совсем учителей. А то чему мать и я научили хватило, только на такую записку, что он оставил: "Папа, я стану стражником. Больше никого не обидят!" Ну конечно, он решил отомстить за мать, решил заступаться за всех обиженных и для этого отправился, чтобы стать стражником. Грей-Грей, зря ты тогда покинул глупого отца, который пытался утопить горе в вине.
Что было, то уже не исправишь. Мне оставалось только надеяться, что он жив, и искать своего сына. Я обошёл все дороги, все деревни и города, которые были вокруг. Я скакал день и ночь, но никого не нашёл. Только ветер гулял по пыльным дорогам, а Грей пропал. Не скоро ещё я вернулся домой, всё боялся и надеялся. На самом деле всё было, даже лучше, чем я мог себе представить.
Летели годы, за годами. Я уже состарился, и только ждал смерти. Жить мне было не зачем, как вдруг судьба повернулась ко мне лицом. Не буду говорить, каким местом она была повернута ко мне раньше, но определённо, я был счастлив так как только мог.
Он пришёл в наш город со своим отрядом и сразу же нашёл дом, будто бы никогда из него не уходил. Я сидел на завалинке и курил трубочку. Когда я пригляделся к статному офицеру и заметил до боли знакомые тёмные глаза, я подавился дымом. Я давно его уж похоронил и даже могилку справил, а тут такое! Стоило предупредить, а то едва обретя отца, Грей чуть не лишился его. Когда я откашлялся, мы вернулись домой, долго болтали и попутно выпили половину всего винного погреба.
Мы болтали и болтали, казалось нам надо рассказать друг другу вечность! Когда только Грей ушёл, я едва не спился, потом стал охотится на бандитов сам, а потом вернулся домой. Грей же за это время успел побывать пекарем, мясником, плотником, кожевником и ещё много кем. Не помню по пьяни, кого он называл. Главное помню, уйдя из дома он не бедствовал. По дороге шёл бродячий цирк, он к ним и прибился. Да, вот ещё и канатоходцем был, и акробатом, и жонглёром. Говорил я, способный у меня сынок.
Когда вспомнили мать, всплакнули, пустили слезу, хотя и не к лицу это двум ветеранам. К этому времени Грей успел побывать во многих переделках, был ранен и награждён. А кем он был… Как я разве ещё не сказал? Он стал солдатом, даже дослужился до высокого ранга, несмотря на то, что был из простых людей. Храбрости его многие завидовали, но за это и чин получил.
Его стягом был дракон на фоне королевского красно-серебристого флага. Он всегда вёл отряд сам, вел бесстрашно и в первых рядах. Это если конечно верить его словам. Я-то хорошо помнил, как малютка любил присочинить. Перед отцом он естественно храбрился, но в том что воевал, я не сомневался. Это есть в глазах. Достаточно посмотреть в них и всё сразу станет ясно. Боевой клик, барабанный бой, страшной мощи удары, страх и боль ран. Это остаётся навсегда…
Через неделю у него закончилось увольнение и он вернулся к своим войскам, пообещав подать весточку, как получится.
Спустя пять дней наш город окружили. Окружение это сводилось к тому, что военноначальники медлили, сомневаясь, что город может быть так незащищён. Вдруг это ловушка или что-нибудь подобное. У нас действительно не было ни одного солдата. Про такое маленькое поселение просто забыли! Не удивительно, что ни одна из Греевских весточек даже в мирное время-то не дошла. В моё время гонцы работали лучше и не попадались под обстрел…
…,как один забредший в мою хижину, располагавшуюся почти на самой окраине. Камзол насквозь пропитался кровью, на спине три жутких раны, а из горла рвутся хрипы. Побитые сапоги и сумку я узнал сразу. Берет он видимо где-то потерял - в мирное время это два дня тесной гауптвахты как минимум.
Этому бедняге было уже всё равно. Он умер у меня на руках, пытаясь что-то сказать. Что может сказать умирающий гонец? Наверное, что-нибудь душещипательное, скажете вы, но я-то знаю, что он просил доставить письмо. В сумке действительно был кожаный тубус с королевской печатью. В голове метались мысли, один я спорил с другим мною. В итоге, я полез в старый сундук.
Собрав немного еды и одевшись по всей подобающей форме, я взгромоздился на клячу с этим тубусом в сумке и сказал "Но-о!" . Так счастлив я не был никогда. Хоть на старости лет, я могу быть счастлив. Ветер треплет волосы, вокруг несутся дома и деревья, ошалевшие крестьяне спешат убраться с дороги и послать ругательство вслед.
Не буду вдаваться в подробности - мои палачи уже начинают скучать, а значит уже послали за мной!
Я пробирался самыми глухими тропками, самыми жуткими, где по легендам обитают злые духи и тени давно умерших. Видимо, они не ожидали увидеть здесь настоящего королевского гонца, а посему поспешили убраться, пока я не наподдал им кованым сапогом.
Каким-то чудом пробравшись незамеченным, я оказался в тылу у своих. В первом же лагере я потребовал начальнике. В ответ караульный потребовал, чтобы я, "шпион, слез с лошади", а то он за себя не отвечает. Меня действительно отвели к главному, предварительно отобрав тубус и все припасы. Оказалось, сама судьба вела меня по кривой лесной дорожке, и я пришёл туда куда нужно, прямо в лагерь, где был сам нынешний король. Да-да! Его величество Эдингард Мудрейший, так они его прозвали, эти придворные лизоблюды.
Мужик Эдингард и взаправду оказался мудрым, не намного старше моего Грея. Это был сын Амадиса Чёрного. Бр-р, ну и прозвища они дают. Я бы назвал его Амадис Сучий Сын или Амадис Коровья Лепёшка. Вот каков был этот король. А Эдингард, как оказалось, не многим отличался от своего непутёвого папаши, и хотя он больше напоминал мне своего деда Леомунда, он поступил не как знатный человек этого великого рода. И вот, что он сделал.
Мне, как ценному гонцу дозволили находится рядом с королём во время сражения. Я уже был готов просить клинок и доспехи, как узнал, что король будет сидеть на лошадке в тени прекрасной ясеневой рощи и отдавать приказы в битве, которая будет едва ли не на километр впереди. Я был сильно разочарован в короле, особенно когда увидел постаревшего Рейна, но вот началась битва! Схватились как цепные псы, армия обидчика с нашей. Ух, угостили мы их! Славная была битва, как вдруг наши начали сдавать.
Эдингард приказал подать ему тот самый тубус, который привёз я, долго его изучал, а потом приказал отряду Грея, тому самому отряду с драконом на стяге, держать противника, пока орёл, росомаха, медведь, кентавр и скорпион отойдут назад. Так эти трусы и поступили, а потом стали меняться местами. В это время драконы гибли один за одним. Это вам не шутка, один отряд держит целую армию. Но они держались и ещё как! Я не выдержал и стал кричать на короля, тогда меня огрели по затылку чем-то тяжёлым. Кажется это был кулак Рейна, обычный человек так ударить не может.
Очнулся я, когда битва уже была кончена. Король пожимал руки советника и военноначальникам, все радовались. На поле был разбитый противник, куча пленных, не говоря про трофеи.
Не знаю сколько я лежал, но потом услышал властный голос: "Приведите его в себя!" Меня сильно мутило от резкого поднятия, но я всё же сдержался. Передо мной был слегка разгневанный король Эдингард.
-Ну и что ты теперь скажешь, старик? Славная победа? Как посмел ты кричать на меня?! У этих болванов доспехи носил только первый ряд, так что мы их легко перебили длинными пиками!
-Что с драконами? - прохрипел я, потому что больше ничего больше не было в моей голове.
-С драконами? А что с ними, они храбро сражались и погибли на благо королевства! Все как один за своего… - он говорил что-то ещё, но я не слышал, я провалился в мягкую и счастливую бездну забвения.
Очнулся я весь в шелках, с кучей слуг и в больших апартаментах. Выходит я - герой. Но как можно наслаждаться, всем этим, когда я стал причиной стольких смертей. Я один, какой-то там гонец в потёртом камзоле, выцветшем берете и старых сапогах?! Не может такого быть, я уверен, но почему-то вот смотрю на стены своей камеры и понимаю, что может. Боги не справедливы.
В середине дня была назначена церемония награждения, потом какое-то торжество. Меня нарядили так, что прямо ахнуть. Пусть я стал стариком, но увидь меня тогда Бриона, она бы ахнула и потребовала, чтобы я немедленно снял с себя эти тряпки, потому что все женщины королевства повиснут на мне, а я человек ветреный, не удержусь от соблазна и возьму разлюблю её!
Моя прекрасная Бриона, я надел их только для того, чтобы сделать то, что я должен был сделать, а то что я сделал, это было правильно. В рукав я спрятал небольшой острый кинжал, а та сабля которую мне повесили на бок, это так, безделушка, такая с первого удара разлетится на осколки и может даже не поранить. Мой кинжал гораздо лучше. Он трёхгранный. Раны от такого клинка не затягиваются. Так он ещё и кольчугу прошивает, как игла ткань! Больше ничего не могу говорить, вот уже скрипит замок. Скажу лишь, что когда король сам раздавал награды и вещал мне на шею тяжеленную медаль, мою руку холодила сталь этого трёхгранного кинжала. Он был виновен в гибели моего сына, он мог заранее подготовить войска, но побоялся сразу отдать приказ всем идти в атаку. Дверь отворяется… Бриона, Грей, родные, я иду!…