Про драконов и принцесс

Глоссарий.

Дракон -
1)Земноводное, бывающее время от времени также Огненновоздушным;
2)Символ морали.

Принцесса -
1)Девушка с претензиями и сложным комплексом вечной жертвы;
2)Символ любви.

Принц -
1)Молодой человек без комплексов;
2)Символ… чёрт его знает чего; в общем - чего-то вроде необходимости пересмотреть устаревшие нормы морали в связи с назревшими социально-нравственными реформами, - каково, а?…
3)Символ секса (да простит нас всё многочисленное добропорядочное сообщество Драконов и Принцесс!)

1. О пагубном влиянии бюрократии (королевство тридесятое).

Итак, в тридесятом королевстве жили да поживали самые рядовые и тривиальные, ничем (и никуда) особо не выдающиеся Дракон и Принцесса. Жили они по-своему дружно, в полном согласии: Принцесса регулярно рыдала у окна, строго с семи до одиннадцати, чем привлекала к стенам замка до трёх (а в хорошие дни и до пяти!) Принцев в сутки, коих Дракон прилежно обфыркивал, причиняя ожоги второй и третьей степени; в общем, каждый был занят своей работой, и всех всё устраивало.
Небольшая накладка выходила лишь по одному поводу: этот Дракон не любил человечины.
То есть, он не то чтобы её не любил, но страдал к ней врождённою аллергией. (Если кому интересно - выражающейся в покрытии фиолетовыми пятнами, чесоточном зуде и повышенном метеоризме). И посему запечённые в фольге из доспехов Принцы никак не могли составить основной доли его рациона. И Дракону приходилось периодически отлучаться из замка по продовольственным нуждам. Нельзя сказать, чтобы эти вылазки требовались ему ежедневно, но примерно три раза в месяц это всё-таки происходило.
Строптивая же Принцесса, первые два года заточения стойко сносившая все тяготы и лишения своего принцессьего образа жизни, на третий год от вышеозначенных тягот таки-устала и с тех пор, ясное дело, так и норовила удрать.
(Из чего следует мораль: Принцессам не рекомендуется служить в военном флоте).
Бедный Дракон испытывал в связи с этим сильнейшее нервное перенапряжение. Охотился он второпях и зачастую возвращался в замок полуголодным. И всякий раз заставал Принцессу буквально в двух шагах от полного успеха в её сбегательных мероприятиях. То, понимаешь, верёвку из простыней свяжет, то кладку каменную в стене разберёт, то шифр в кодовом замке разгадает, то свечным воском обмажется и лезет прямиком в дымоход, - ну что ты с нею поделаешь; в общем - с одной стороны в роду - Миледи, с другой - граф Монте-Кристо, прадедушка по линии тёти - сам Санта-Клаус, а любимые литературные персонажи - Колобок и Мориарти. Где же тут за ней уследишь?
Промучившись таким образом некоторое время, Дракон - а он был очень ответственным и по-своему порядочным чудовищем! - пришёл к выводу, что долее исполнять драконовские обязанности в одиночку совершенно невозможно. Тогда он слетал в близлежащую деревеньку и нанял себе двоих помощников. Он бы нанял, конечно же, одного, но, во-первых, того, чтобы их было двое, требовали правила охраны труда, а во-вторых, Дракон рассудил так, что помощники хотя и не Принцы, но всё же будет надёжнее, ежели они станут стеречь Принцессу также и друг от друга. Люди всё-таки. Живые к тому же. Мало ли что.
А чтобы исправно служили, Дракон присвоил помощникам должности Заместителей и назначил высокое жалованье. Он полагал, что для грубых неотёсанных мужиков это будет весьма стимулирующей формой поощрения. Так оно какое-то время и было.
Принцесса, в коей всколыхнулась шаловливая кровь прабабки Винтер, конечно, попробовала пустить в ход дамские чары и всякие хлопанья в обморок, в ладоши и  по морде, но грубых неотёсанных мужиков, какими являлись Заместители, все эти ужимки и прыжки нимало не впечатляли. Они главным образом играли в домино и жрали эль, как им и предписывалось народной традицией… Всё-таки это было очень консервативное королевство!
Принцесса впала в жестокую фрустрацию и начала медленно чахнуть. А Дракон как-то вдруг повеселел. Ему понравилось иметь Заместителей.
Конечно, в цивилизованном обществе многие Драконы имеют своих Заместителей (и Заместители, как правило, не возражают), но не будем забывать, что мы ведём речь о непросвещённом средневековом государстве феодального типа, где новые веяния прокладывали себе дорогу с чрезвычайною медленностью!
«Я очень значительное существо, - думал Дракон, предаваясь вечерним размышлениям. - Я являюсь важным составляющим социокультурной сферы. Я охраняю наследницу трона - ведь это не шутки! У меня даже есть Заместители!»
Подобные рассужденья так воодушевляли Дракона, что однажды он на радостях принял решение повысить Заместителям ставки, а себя объявить Главнокомандующим Отделения Безопасности Принцессы и вручить себе почётную грамоту. Но для этого нужно было написать указ, а писать Дракон не умел. Требовать написания указа от грубых неотёсанных Заместителей представлялось затруднительным по причине их тотальной безграмотности. А посему Дракону пришлось нанять себе в Отделение Безопасности Принцессы заодно и Писаря; причём в ходе исполнения своего первого служебного задания Писарь внёс рацпредложение по экономии чернил, исключив из названия учреждения «Принцессу», так как она как бы сама собой подразумевалась, и заменил скромный канцелярский термин «указ» роскошным словом «эдикт», чем заслужил от Дракона горячую шефскую похвалу.
Правда, похвала сия оказалась чересчур горяча: милашка Дракон не расчёл степени радушия своих отеческих объятий, и для получившего производственную травму Писаря пришлось срочно вызывать из королевского дворца в драконий замок ученика Лейб-Медика.
Где ученик и остался, мотивируя своё решение чисто меркантильными соображениями. Лейб-Медик неоднократно предупреждал Дракона о порочности практики принятия на службу безответственных недоучек, - но… Дракон уже вошёл в нехороший раж и начал наращивать свой управленческий аппарат с пугающей скоростью. В ближайшем времени этот список пополнился Поваром, Конюхом, Глашатаем Эдиктов (в его обязанности входило также систематически осыпать простонародной бранью навязчивых Принцев, снующих под окнами), Звероловом (что, вроде бы, отменяло необходимость в Заместителях, - но где уж тут было задумываться о таких пустяках!), а также Психологом, Массажистом и Художником по интерьерам.
Принцесса вначале наблюдала этот процесс раздувания штатов со скукою, позднее - с некоторым недоумением, и, наконец, с интересом. Она прониклась мыслью о том, что её Дракон - по крайней мере, очень неординарная личность, у других Принцесс Драконы в подмётки ему не годятся, и во всём этом, видимо, есть какой-то неочевидный, перспективный и выгодный смысл.
Вечерами теперь она не рыдала у окна, а пробиралась в Большой Кабинет, где Дракон вёл сложную бухгалтерию (должность Бухгалтера он не уступил никому), сводил между собою расходы и занимался кадровыми перестановками. В частности, он намеревался поменять местами начинавшего последнее время наглеть одного из Заместителей и Конюха.
Принцесса подбиралась к Дракону сзади и робко возлагала нежную ладонь на его зелёное плечо, от природы убранное шипами и зазубринами.
- Что ты делаешь? - спрашивала она. - Что это ты тут написал?
(Да, Дракон таки-научился чертить цифры и каракули и даже рисовать относительно прямые линии, что использовал при начертании статистических таблиц и графиков)
- Ты знаешь, детка, - отвечал Дракон небрежно. - Я совершенно упустил из виду один важный момент. Мне необходим личный отряд секьюрити. Охраняя тебя, я позабыл о собственной неприкосновенности! А ведь на такое значительное лицо как я непременно будут производиться покушения! Это только вопрос времени!
Принцесса пожимала плечами, вздыхала; после принималась зевать.
- Наконец, всё это скучно! - раздражилась она однажды. - Там под окнами какой-то Принц, пьян в дым, распевает нецензурные стансы, а ты здесь и ухом не ведёшь, считаючи свои противные цифрочки… Ты собираешься меня охранять или нет?!
Дракон ничего не ответил. Он был очень занят. Он думал, кому из личного отряда секьюрити объявить выговор. Работать совсем без выговоров было как-то несерьёзно, и в то же время на него пока никто не покушался…
- Сударь! - окликнула его Принцесса.
Дракон поставил галочку в графе «опоздания» и задумался ещё крепче.
Принцесса помахала рукой перед его носом.
- Эй! - сказала она в последний раз. - Я ухожу!
- Не мешай, - отозвался Дракон заторможенно. - Я решаю важные вопросы…
Принцесса смерила его взглядом. Посмотрела в окно. Потом буркнула:
- Ну и решай…
И ушла.
И этого ровно никто не заметил.


2. Призраки  прошлого (королевство тридевятое).

В соседнем же королевстве дело обстояло совсем по-другому. И Принцесса, и Дракон славились в тех краях замечательной приверженностью добрым старым обычаям, и никакие новомодние глупости не входили в область их интересов и не нарушали размеренного течения их жизни. Дракон  был  чрезвычайно  велик  в  размерах, но  не особенно кровожаден, а Принцесса не особенно рвалась к освобождению, так как суетность бытия мирского ничуть не прельщала ея, и замужество не представлялось Её рассудительному Высочеству сколько-нибудь стоящей затеей. В довершение ко всему, и Принцы не особенно стремились к их замку, поскольку ни красотой, ни обеспеченностью эта Принцесса похвастаться не могла. Так что всевозможные эксцессы, сражения и прочие хулиганские безобразия приключались здесь чрезвычайно редко.
Одно было плохо.
Принцесса увлекалась спиритизмом.
Именно в силу приверженности старым добрым обычаям. Ибо что может быть старее и добрее, нежели старое доброе средневековое привидение? Решительно ничего, - я думаю, вы согласитесь!
Привидения являлись сюда с большой охотой, потому что знали, что их здесь ждут. Поначалу это были исключительно добропорядочные призраки прежних владельцев замка - главным образом, старушки в чепцах, набивавшиеся, бывало, в будуаре у Принцессы пачками и наперебой рассказывавшие ей о местоположениях тайников, в которых хранили письма от любовников. Принцесса прилежно простукала все стены, выбрала все тайники, составила из писем уникальную коллекцию и заодно выучила по ним три отмерших диалекта.
Старики в ночных колпаках были менее любопытной компанией: от них мало чего можно было добиться, помимо спутанных милитаристических воспоминаний и жалоб на подагру. Впрочем, один из этих типов всё искал своего коня, нипочём не желая взять в толк, что и конь, и он сам давным-давно умерли. С ним хотя бы было забавно: он бродил по ступеням и коридорам и лихо свистел, выкликая пропавшего скакуна. Дракон, обернувший замок огромным дремлющим кольцом, в такие моменты просыпался, поднимал голову и, не открывая глаз, сдержанно выговаривал Принцессе за свист - дурную примету для скопленных в подземельях сокровищ. Принцесса тихо смеялась в кулачок, а искатель коня к утру, как правило, развеивался. Время от времени она вызывала его заново, и вся эта транстемпоральная идиллия повторялась.
Неприятности начались позже, - когда Принцесса, неутомимая в своём исследовательском азарте, вызвала нечаянно дух настоящего, классического Каторжника!
Извлечённый из 18го подпространства Каторжник, окинув комнату и Принцессу мутным взглядом, немедленно стукнул одной из своих декоративных гирь по столу, спутав Принцессе все каббалистические знаки и инграммы, вынесся с воем наружу, пронизал собой по инерции верхние слои почвы и выскочил, как чёрт из рукомойника, прямо перед носом у опешившего Дракона. После чего замер и стал оценивать обстановку, пристально ища, куда бы ещё врезать гирей.
А Дракон здешний привидений боялся.
Потому что ни огнём, ни когтистой лапой привидению навредить невозможно. Весь вред, какой только был вообразим, любому привидению уже нанесён, - из-за чего, собственно, оно и сделалось таковым. Номинально. Привидение абсолютно ничем нельзя испугать или же шантажировать. И поэтому любой нормальный Дракон будет испытывать по отношению к такому неблагонадёжному существу как минимум опасение. Тридевятый же Дракон страдал в этом смысле ещё и естественной брезгливостью, подобно как некоторые люди, например, страдают к лягушкам, безотносительно ядовитости последних. Бывает, увидит один такой лягушку, и в тот же миг взнесёт его прямо под потолок. Чего устрашился - поди его выясни! Однако.
Вот и Дракона нашего постигла сходного рода реакция. Побыв семь секунд в прострации, он подхватился с места с изумительной для драконьей повадки резвостью и помчался от Каторжника в обратную сторону вокруг замка, наподобие как дурковатый щенок гоняется за своим хвостом.
Каторжнику  эта  забава  пришлась  по  вкусу.  Он  прищурил  один  глаз  и  припустил  вслед, весело  рея  у  Дракона  над  холкой, а  время  от  времени  залетая  вперёд  и  издавая  воинственное  улюлюканье.  В  эти  моменты  Дракон  тормозил  передними  лапами  и  быстро, но  неуклюже, разворачивался, попутно  сшибая  громоздким  хвостом (который  закономерно  заносило, естественно!) пару-тройку  балконов, а  единожды проломив  даже  стену, так  что  замок  лишился  многих  подсобных  помещений  в  нижних  этажах  и  стал  походить  на  заранее, перед  праздником, поеденный  шалопаями  торт, до  верху  которого  они  не  смогли  дотянуться.
Потом  Каторжник  соскучился  и  полетел  искать  приключений  куда-то  дальше.
Дракон  долго  отлёживался  на  земле, астматически  дыша  и  поглаживая  дрожащею  лапой  область  сердца.  Принцесса, спустившись  вниз, была  неприятно  поражена  фактом  серьёзного  повреждения  дымоходно-каминной  системы.  Она  оказалась  права  в  своих  предчувствиях: пользоваться  отныне  каминами  в  западном  крыле  замка  стало  решительно  невозможно.  Дым  валил  в  комнаты, а  огонь  то  и  дело  тух, не  принося  сколько-нибудь  заметного  потепления.  Пока  стояло  лето, на  это  ещё  можно  было  закрыть  глаза, но  когда  надвинулись  холода, в  замке  сделалось  неуютно.  Принцесса  постепенно  приспособилась  жить  в  восточном  крыле  и  даже  по-прежнему  вызывала  там  духов  и  беседовала  с  ними  как-то  более  обстоятельно, чем  раньше…  меж  тем  пала  зима.
И  тут  из  дальних  странствий  вернулся  Каторжник.
Он  возмужал  и  заматерел, словно  был  живым  существом.  Имея, в  качестве  призрака, удобную  возможность  низать  не  только  пространство, но  и  время, он  клёво  прикинулся  с  тех  пор  в  прямом  и  переносном  смысле.  Спутанные  патлы  его  были  собраны  в  хвостик, на  впалых  очах  красовались  чёрные  очки, а  на  плече, со  скрипом  потираясь  о  клёпаный  кожак, возлежала  необъятных  размеров  привиденческая  ракетная  установка (как  выяснилось  несколько  позже, стрелявшая  маленькими  злобными  самонаводящимися  падшими  духами).
…Как  вы  догадываетесь, на  этот  раз  Дракону  не  понадобилось  многого.  Увидав  эту  холодную  безжалостную  машину (вдобавок  классически  жующую  жвачку), он  обмер  на  месте, а  когда  в  его  сторону  с  пронзительным  воем, лихо  виясь  на  лету  четырёхгранной  воронкой, устремились  маленькие  злобные  падшие  духи, успевающие  ещё  потирать  мохнатые  ручки  и  многообещающе  сверкать  глазёнками, Дракон  обмер  не просто  на  месте, а - окончательно.
…Спустя  полгода  Принцесса  была  замечена  бродящею  в  окрестностях  со  странною  улыбкою  на  лице.  Она  беседовала  сама  с  собой, а  на  вопросы  отвечала  крайне  невразумительно, - и  посему  была  препровождена  в  заведение  для  лишённых  рассудка.  Говорят, что  время  от  времени  её  навещали  там - главным  образом  по  вечерам - благообразные  дамы  преклонных лет, пожилой  джентльмен  с  лошадью  и  грубоватый  малый, не  снимавший  чёрных  очков  ни  при  каких  обстоятельствах.  К  этому  последнему  посетителю  в  персонале  заведения  сразу  установилось  очень  настороженное  и  недружелюбное  отношение.  Её  Высочество, впрочем, принимала  всех  своих  знакомцев, не  делая  никаких  различий, одинаково  радушно.  Отмечали  даже, что  после  визитов  «советчика» (так  он  рекомендовал  себя) Принцесса  бывала  особенно  весела.  Основным  же  её  состоянием  вплоть  до  глубокой  старости  оставалась  тихая  меланхолия  и  задумчивость, прерываемые  лишь  изредка  для игры  в  кегли.


3. Эзотерическая трагедия (королевство тривосьмое).

Одна Принцесса очень любила читать модные эзотерические книги. Это помогало ей работать над собой и искать выход из ситуации. Она любила искать выход из ситуации и поэтому никак не могла его найти.
Особенно Её Высочество увлекалось идеей позитивного мышления и личной ответственности. Одно время она усердно штудировала труды С. Лазарева и пыталась видеть в Драконе Божие создание и на этом основании его любить. Как-то раз Дракону что-то стукнуло в голову (а это случалось частенько, потому как потолки в замке были низкие, и под потолками беспрестанно что-то висело, наподобие осколков чьих-то мечей и лат, или связок чесноку…) - так вот, наверное, в тот день Дракону попался всё же не чеснок, а почти новёхонький меч, во всяком случае, что-то тяжёлое, потому что в голову ему стукнуло крепко. И он схватил плётку и начал гонять Принцессу по залам.
- За что?! - взвизгнула Принцесса, уворачиваясь от первого удара.
(Внутренний же Голос её произнёс несколько иное: «Опять вздурил, сволочь крокодилоподобная…»)
- А вот! - объяснил Дракон обоим (Принцессе и Внутреннему Голосу), продолжая экзекуцию и выкуривая Принцессу рукояткой плети из-под кровати.
Принцесса выскочила из своего укрытия, добежала до балкона и картинно встала в дверях, стараясь выглядеть как можно более измождённой и всепрощающей. И тут же получила по шее.
- Я тебя люблю! - упрямо всхлипнула Принцесса, пытаясь уловить в ситуации высший смысл.
«Чтоб ты сдох», - изящно дополнил эту её сентенцию Внутренний Голос.
«Заткнись», - возразила Принцесса Внутреннему Голосу.
- А ВОТ!!! - взревели Внутренний Голос и Дракон ладным хором. Каковой инцидент Принцесса и посчитала весьма знаменательным и окончательно доказывающим её абсолютное моральное уродство и полную заслуженность слагающихся вокруг неё обстоятельств.
«Я должна это выдержать, - размышляла она позже сквозь безутешные слёзы, когда Дракон, уставший после трудового дня, задрых на заднем дворе. - Дракоша - только проекция моего чудовищного эго, в котором я не решаюсь признаться даже самой себе… Я никуда и никогда не убегу от себя! Поэтому и из замка бежать нет никакого смысла!»
Потом Её Высочеству как-то вдруг попались исследования Карлоса Кастанеды.
- Ты мелкий тиран! - воскликнула она радостно, добравшись до седьмого тома. - Ты типичный мелкий тиран! - и ткнула нежным пальчиком попеременно в страницу и в сторону Дракона.
Дракон очень обиделся. «Тиран» - с этим он мог согласиться… Но - «мелкий»?! Он съедал 15 баранов в день - и это только по будням! И после этого награждать его такими эпитетами?
- Тиран? - переспросил он грозно.
- Тиран.
- Мелкий?…
- Мелкий.
- А ты кто?
- А я - воин.
- Кто-о-о?!
Такой наглости Дракон уже не мог стерпеть. В тот вечер он постарался доказать Принцессе, что крупность его тиранства вполне соответствует крупности его габаритов. Принцессе пришлось давать знатный кросс по всем коридорам и лестницам замка, но она компенсировала это себе сопутствующим тихим злорадством и воображанием сценок, где Дракона лягал жеребец. Правда, это должен был бы оказаться очень крупный Жеребец. Не менее как один из коней Апокалипсиса. Но Принцесса верила в бессмертие души и была согласна ждать.
Потом в библиотеку замка поступили сочинения господ Гурангова и Долохова, в результате чего Дракон стал всерьёз опасаться за психическое здоровье своей подопечной: та принялась целыми днями ходить по замку эдакой павой и загадочно усмехаться, будто знает что-то уж-ж-жасно важное. Дракон начал терять аппетит и сон из-за этой загадочности и в особенности из-за ответов Принцессы на вопросы, в чём дело. Она утверждала, что у неё на голове вентилятор, и что это решительным образом меняет всё, что вообще только можно изменить. Дракону было так плохо, что он на какое-то время даже стал ласковым. Он пытался уверить Принцессу, что не замечает на её голове никакого вентилятора. Но уверений этих она не слушала.
Терпение Дракона лопнуло в тот момент, когда Принцесса объявила себя Неистовой Всадницей. Причём не просто Всадницей, а Едущей На Собаке. Дракон был слишком религиозным существом, чтобы стерпеть подобное безобразие, попахивающее шабашем. Поэтому он снова взял плётку и сказал:
- Фьють, моя дорогая; живодёры приехали!
Таким образом, всё это продолжалось достаточно долго. Например, после ознакомления с книгами В. Верищагина Принцесса пробовала выставлять энергозащиту - и добилась неожиданного эффекта: Дракон в буйстве по-прежнему пугал её до смерти, но ЕМУ САМОМУ стало казаться, что Принцесса его не боится. Так что на этот раз плёткой не обошлось; впрочем, обошлось переломами. Потом последовали: Левшинов, Свияш, Луиза Хей и Ошо. И каждый раз Принцесса выдумывала что-нибудь эдакое. И каждый раз получала по шее. А потом случилось страшное.
  Какой-то хитрый Принц (а может, он был не хитрый, а просто рассеянный), воздержавшись от прямого вызова, самым подлым образом постучался в задние ворота замка. И поскольку ни эти ворота, ни перчатки Принца не состояли из железа, стук сей прозвучал так тихо и деликатно, что Дракон его не услышал. Зато услышала Принцесса.
- О! - сказала она вполголоса самой себе. - Кто это здесь? Пойду, открою.
«А эта сволочь спит и видит сны! - заметил Внутренний Голос. - Ни даже дверь открыть! Ленив, как пьяный сторож!» - но даже Внутренний Голос Принцессы забыл о ворчании, когда выяснилось, КТО стоит за дверями.
Естественно, Принц и Принцесса стали встречаться. Нет, не подумайте дурного! - только встречаться! Они обсуждали прочитанное и находили много общего в своих мировоззрениях. Верхом нахальства, ими допущенного, было то, что они даже пили кофе. Прямо у Принцессы в опочивальне! Всё, что для этого требовалось, было постучаться в задние ворота, - подумайте, какими простодушными бывают даже по-настоящему свирепые Драконы!…
Настал момент, когда Принц сделал Принцессе предложение.
- Уедемте! - с жаром выговорил он. - Уедемте сейчас! Немедля! Что вам здесь делать - хрупкой розе - в колючем, диком этом буреломе жестокости и грубости чужой?!
Он перевёл дух и скосился в зеркало, сам несколько ошеломлённый отточенностью собственной речевой ритмовки.
И что же ответила ему Принцесса?
- Друг мой, - выговорила она упавшим голосом, слегка промолчав.. - Я не могу…
«М?!» - изумился Внутренний Голос.
- Но почему?! - уточнил Принц.
- Я не могу… Я не заслужила! Это мой крест. Я должна работать над ситуацией…
«Дура, что ли?! - заорал Внутренний Голос так громко, что Принцесса испугалась, не услышат ли его снаружи. - Хватай свои семнадцать юбок и дуй отсюда, пока предлагают!!!» - но Принцесса продолжала мямлить что-то о долге, о кресте и о проекциях эго… и даже о том, что Дракон пусть медленно, но меняется к лучшему.
У Принца тоже был Внутренний Голос. И он сказал ему:
«Ты знаешь, а девчонка, похоже, права… Она здесь очень к месту!»
А вы говорите - «нет повести печальнее…»
Есть!


4. Софистика (королевство триседьмое).

Теперь же, о почтенные слушатели, мы поведаем вам поистине леденящую кровь историю.
Принцесса была нежна, робка и прекрасна. Принц был горяч, отважен и полон светлых замыслов и надежд. Он пришёл и трижды - мерно и грозно - прогрохотал о страшные кованые ворота перчаткой, вызывая Дракона на битву. Всё предвещало хор-р-рошую заварушку.
Дракон приоткрыл переговорное окошко в воротах и произнёс сухо и вежливо:
- Кто там?
-Смерть твоя! - не шутя рявкнул Принц. - Выходи сражаться, злодей, притеснитель!…
- Что-что? - переспросил Дракон. - Повтори, пожалуйста, мальчик. Я плохо слышу.
- Отворяй! - проорал Принц, стараясь быть как можно более категоричным.
- Зачем? - изумился Дракон.
Принц озадаченно прокашлялся. Объяснил заново:
- Смерть твоя пришла…
- Смерть?!
- Да!
- Моя?
- Твоя!
Дракон помолчал. Затем уточнил:
- Ну, и с какой стати я буду открывать? Как вы думаете, юноша? Кто же в здравом уме станет открывать собственной смерти? Разве это не логичный вопрос?
«Издевается, гад,» - догадался Принц.
И принялся ломать дверь.
На пятый день дверь поддалась. Первые сутки Принцесса безотрывно наблюдала за этим процессом очами, полными счастливых слёз, но на вторые всё же не вытерпела и стрелой помчалась в уборную. На третьи сутки она начала придрёмывать, и, в общем, всё это её так утомило, что на самый момент взлома Её Высочество пребывало в глубоком сне без сновидений и следующей беседы не услышало:
- Мальчик, - укоризненно произнёс Дракон. - Ты зачем озорничаешь? Нехорошо.
- Я не мальчик, но муж! - заявил Принц напыщенно. И тут же пожалел об этом, ибо Дракон непритворно возмутился:
- В таком случае, что ты здесь делаешь?! Муж… Мужей нам тут не хватало! Идёт соблазнять невинную девушку, а сам женат, и семеро по лавкам… Вот все вы такие!
- Я не в этом смысле… - начал было оправдываться Принц; потом плюнул, чертыхнулся и стал греметь мечом о щит, недвусмысленно приглашая оппонента прекратить пустые разглагольствования. Не тут-то было.
- Герой… - саркастически ощерился Дракон. - Ты хоть знаешь, кого спасать собрался? Оно конечно, личико, фигурка… Это всё внешняя фанаберия с фальбалой. Ты знаешь, что у неё букет из пяти разнородных психозов и дурная наследственность? Ты знаешь, что королева её от садовника родила? Поговаривают… Ты знаешь, что она в 14 лет собиралась из дому убежать и поступить на порнографическую киностудию? Ты знаешь, что она в детстве кошек мучила?

- Ложь! - пылко восклицал Принц, то и дело перебивая Дракона, продолжающего этот гнусный перечень. - Всё ложь, подлая клевета! Давай биться; не буду слушать, тебе говорят, не буду!
- Истеричка, - бубнил Дракон. - Посуду бьёт систематически; ни одной тарелки целой мне в дому не оставила, стул сломала об меня - дубовый, фамильный; вот, видишь, шрам на хвосте? Видишь? Она и тебе голову проломит. Гарантирую.
- Биться давай!!!
- Биться? Зачем тебе биться?! Иди, головой об ограду побейся - она всё равно тебе вскорости не понадобится! Это же морфинистка, на людей кидается совершенно беспричинно; ей пальчик покажи - по локоть откусит! Ты думаешь - я зачем тут приставлен? Её охранять? Да таких вот балбесов, как ты, охранять! От опасного для общества элемента!
- Неправда!!!
- Да правда, молодой человек, правда! И ничего кроме! Хочешь, на книжке Папюса про чёрную магию поклянусь?… Мать ни во что не ставит, бабку свою, виконтессу, гоняла по двору веником! Ты вдумайся только: виконтессу - веником; ничего святого у девчонки… Троюродному кузену Джеральду подсыпала слабительного в черепаховый суп…
- Тьфу ты пропасть! - вскричал тут Принц. - Да ведь это я и есть троюродный кузен Джеральд! Никто мне ничего не подсыпал, и черепах я не ем!…
Дракон осёкся и хмыкнул:
- Н-да, прокол…
Задумался. Вскинул бровь, сделал неуверенный выпад:
- Близкородственные связи… Кровосмешением попахивает.
- Ничего не близко, - отрезал Принц. - Седьмая вода; друзья детства… Короче. Отпускай Принцессу или прощайся с жизнью. Всё.
Но Дракон поступил проще. Ведь взломанные ворота вели всего лишь во внутренний дворик. Ворота в сам замок остались целы. Так что Дракон просто удалился в жилые помещения и неспешно заперся на ключ. Ошеломлённый изяществом этого решения, Принц как-то не сразу очухался и следом вломиться поэтому не успел. Пришлось ночевать под окном у возлюбленной и думать думу.
Следующие пять дней Принц ломал вторую дверь. Ничего другого ему в голову не пришло. Дракон внимательно наблюдал за ним из окна второго этажа и время от времени подавал реплики.
- Кто так ломает… - ворчал он иногда. - Ну кто так ломает?! Вектор, точка приложения - всё наперекосяк!… А как ты размахиваешься?! Ты же тормозишь на полпути! У тебя вся инерция замаха уходит в воздух! Балбес ты, а не Принц, вот что я тебе скажу!
Принц тихо ругался, вытирая вспотевший нос о воротник, и продолжал начатое, отгородившись от драконьих поддёвок стеною гордого молчанья. Принцесса спешно перестирывала нижнее бельё, вертелась перед зеркалом и периодически высовывалась из окна башни, как бы позабыв в небрежности запахнуть пеньюар. После чего сила ударов её предполагаемого освободителя об дверь на некоторое время возрастала втрое. Дракон качал головой и комментировал происходящее, используя ненормативную лексику. Общее эротическое напряжение в округе возросло до такой степени, что кролики изгнали из близлежащих окрестностей всех лис, задавив их моральным превосходством засчёт резко увеличившегося поголовья. Коты орали от страсти так, что некоторых выворачивало наизнанку.
На одиннадцатый день аудиенции Принц ворвался в замок, обнажая меч… Но напрасно. Дракон сидел в углу, тихий и печальный, словно продрогшая собачонка. На ужасающей его морде застыло выражение скорби, плавно переходящей в безразличие. Он и не думал принимать бой.
- Где она?! - рыкнул Принц.
- Наверху, - пожал плечами Дракон.
- Ключ!!!
- Чего ключ… Ключей не держим, на засов заперто… Иди, отпирай.
Принц рванулся к лестнице.
- Иди-иди, - вполголоса, вымученно повторил Дракон. - Иди, не держу… Только один вопросец - можно?…
- Ну?
- Кто ты такой?
- То есть… как это… троюродный кузен Джеральд…
- Ага, троюродный… Не, я понимаю: престиж, социальное положение… Сундуки, опять же, не тряпьём набиты… Но - ТЫ?… Ты сам, твоя внутренняя суть, взятая отдельно от сундуков, м?… Кто ты? Что ты сможешь ей дать, ты подумал об этом?
Принц замер от неожиданности.
- Ты же ничтожество, - подсказал Дракон обобщённый ответ на все свои вопросы. - Рядовое ничтожество, которому повезло родиться в высших слоях общества. А если отнять у тебя вот эти побрякушки твои - железку вот эту остренькую, денюшки, папу с мамой, а?… Что ты такое есть на свете? Чем ты движим в данный конкретный момент? Похоть, алчность и гордыня - вот и всё, что ты собой представляешь! Подумать только: юное, трепетное создание, рождённое для любви, счастья, поэзии, - будет отдано во власть презреннейшему из смертных… Нет, я не возражаю! Что я могу возразить! Что я могу противопоставить грубой силе и хамству?… Сильный всегда прав, так ведь? Вот, ты победил… Чего тебе ещё? Иди, ступай. Калечь её жизнь. Растопчи этот прекрасный цветок, бережно взлелеянный мною… Ты называешь это «семейной жизнью»? А знаешь, чем закончится ваша семейная жизнь? Когда ты будешь, в стельку пьян, разжиревший, обрюзгший, храпеть за столом после очередного раута - сборища таких же похваляющихся собою ничтожеств, как ты; а вокруг тебя - представь! - будут валяться огрызки и разбитые бокалы; и везде, от крыши до фундамента, будет царить хаос и запустение, отражающие твоё внутреннее убожество и пустоту… а она будет тихо, бессильно плакать у себя в опочивальне - плакать над загубленной молодостью, погибшими мечтами и надеждами на прекрасную, дивную судьбу, напоённую свободой, любовью, полётом!… - представь! Вот это и будет ваша семейная жизнь.
- Я… не такой… - выдавил из себя Принц, медленно опуская меч.
- Н-да? А какой же?
- Я… это. Я стихи пишу!
- Правда? Клянусь хвостом, это трогательно! Ты читал их кому-нибудь?
- Н…нет…
- Правильно. Потому что ты бездарь. И сам это прекрасно знаешь. Ты никогда не осмелишься вынести на суд тех, кто обладает хоть каким-нибудь художественным вкусом, свои бесталанные писульки. Ты знаешь, что будешь осмеян… Ты никто! Ты абсолютно никчемное существо, и канешь в прах, из коего и вышел, не оставив по себе ни доброй, ни дурной памяти. Никто не придёт возложить цветы тебе на могилу… Мало того! Никто не придёт даже затем, чтобы на неё плюнуть!
Дракон выдержал паузу, исполненную патетики, так что Принц ощутил себя как бы пред ликом бесстрастно взирающей Вечности… и окончательно сжался, затих и поник.
Когда Принцесса, выломавшая от нетерпения засов на своих дверях, сбежала вниз по мраморным ступеням, Принц уходил, волоча за собой по привычке ставший ненужным меч. Принцесса гневно воззрилась на Дракона. Тот пожал плечами.
- Ничтожество, - произнёс он громко. Потом вытянул шею и шёпотом добавил Принцессе на ушко: - Совершенно несостоятелен как мужчина. Честное слово! Я сам проверял.
- Это правда, - всхлипнул Принц, слышавший только первую часть фразы. - Я ничего не смогу тебе дать, любимая… Прощай.

Принцессу позже откачали. Ещё позже она вышла замуж за доктора, который её откачивал. Доктор был неплохой дядька, писал бездарные стихи и читал их вслух, не стесняясь и не претендуя на признание, сам над собою посмеиваясь. От Дракона он избавился очень просто: поставил ему сложный онкологический диагноз и отправил на лечение в Гагры.
О судьбе же несчастного Принца мы лучше умолчим…




5. Этюд в солнечных тонах (королевство тришестое).

А в этом королевстве Дракон был донельзя сентиментален… Нет, с Принцами он обходился очень сурово, как Дракону и полагается. Но против уловок Принцессы устоять не мог.
- Кошенька! - бывало, скажет Принцесса. - Какая это нынче погода-то разгулялась, а? Эдакое прям солнышко, и цветение… Гулять хочу!
- Гулять… - начнёт ворчать Дракон. - Я твоё гулять-то знаю… Небось, сбежишь!
- Да что ты! - округлит глаза Принцесса. - Я разве ж могу?! Куда я, что я, что ты! Я не сбегу. Вот те крест, вот те пионерская звёздочка.
Дракон помолчит, крякнет… Рассудит про себя. На солнце прищурится.
- Сбежишь, небось! - повторит с укором.
- Да и куда бы сбегать мне? - осведомится тогда Принцесса. - И чего я там не видала?…
- Да уж иди, - скажет тогда Дракон. - Разомни ноженьки.
(Географически это королевство находилось где-то на окраине романо-католического лагеря и испытывало сильное влияние славянской культуры).
Ну, Принцесса и пойдёт; разомнёт ноженьки на зелёных лужайках… и ноженьки, и всё остальное… После - к Дракону ластится:
- Ко-о-оша-а…
- Ась? - вздохнёт Дракон. А сам уже чует, к чему дело клонится.
- Опять, - скажет Принцесса.
- Оиньки, - только и ответит Дракон.
И полезет на чердак - сызнова колыбельку доставать. Потом выйдет на зелёный лужок да крикнет зычным голосом:
- Пашка, Сашка, Дашка, Наташка!… И этот… Альберт, чтоб тебя… Поехали кататься! Солнышко нынче. И цветение…
Посадит всех на себя и каруселью летучей весь день трудится. Принцесса глядит, улыбается: ребятишкам такое веселье-потеха! Хорошо…
И сбегать незачем!



6. «Баллада о подмене»-2. (королевство трипятое).

А здешний Дракон был коварен, как тыща чертей и чёртова бабушка. От такого коварства - просто волосы дыбом.
Имел он по молодости роман с одной кручёною ведьмой. Ведьма на всякие тёмные чудеса была мастерица: обернётся сама ящерицей - вот им и раздолье. И оттого прибыло им семьдесят семь дочерей (из яиц-то ещё не столько навылупится!) - все как на подбор красавицы писаные, все ведьмы, как матушка, и такого все жуткого норову, что и маме с папой жару дадут, ежели прогневаются. Куда таких? - топить, как котят, аль зажарить, как утят?… - жалко. Какие-никакие родители, а и таким своих чад жалко. А избавляться-таки надо. Потому как проживать совместно нет никакой возможности. Квартирный вопрос стоит остро.
Так Дракон что удумал. Принцессу свою запихал в подземелье, а у окна самую вредную дочь высадил. Как орхидею в горшке. Сиди, говорит, и рыдай. Та ему - это ещё на что - рыдать! Смотри, папаша, кабы тебе не зарыдать-то! А он ей - рыдай, доченька, замуж пойдёшь! - А чего это - замуж? - А вот посмотришь, каково развлечение…
И пошло у них эдак, как по конвейеру. Не пройдёт и полгода - а смотришь, уже и кавалеры под окнами вьются, знаки бровями делают, шуры-муры, трали-вали, «пап, я покурить пошла», и тому подобное. Так что не прошло и лет сорока, как всех своих наследниц Дракон замуж пристроил. Принцы-то, конечно, потом горько каялись, когда вникали, какого характеру ихные жёнушки, - но это всё истории другие, и рассказывать их надо в другом месте, при адвокатах и свидетелях.
А Принцесса за это время состарилась, зачахла и умерла.
Ужастик получился.



7. Игроки (королевство тричетвёртое).

Сюда мы заглянем совсем ненадолго. Мы только чуть приотодвинем портьеру, легко колышущуюся под наплывами тёплого вечернего ветра, и посмотрим украдкой в комнату, где Дракон и Принцесса, сидя за столом, играют в роскошные резные шахматы и ведут приятную беседу, понимающе улыбаясь друг другу…
- Ну, - говорит Дракон, закусывая ухмылку. - Каков я был сегодня, дорогая?
- Ты был совершенно великолепен, - отвечает Принцесса. - Этот молокосос так и полетел вверх тормашками со своего дурацкого коня!… Тебе шах, моя ящерка.
- Хм, хм… Закрылся ферзём, моя девочка… Но ты что-то давно у меня не резвилась, правда?
- О… Я приберегаю кое-что для того Принца, который всё шарится в зарослях и высматривает окольные подходы.
- Ты его заметила?
- Конечно! Трус. Не хочет сражаться. Хочет увезти меня тайком. Фу. Как это мелко.
- Отвратительно. Ты уже что-нибудь предприняла?
- Разумеется. На днях я не затворила штор, принимая ванну.
- Озорница…
- М-м.
- Съел бы тебя. Проказница. Вскрытый шах.
- Ты жертвуешь слона?
- Офицера.
- Это слон. По-грамотному - это слон.
- Тем не менее я жертвую офицера. Тебе, моё золотко. Развлекайся. Ведь этот затейник, кажется, имеет военное образование?
- Душка! Какой ты юморной, просто душка, маленький варанчик… Так вот. Завтра он попытается забраться ко мне в окно…
- Ах, мерзавец.
- Притаись за изгородью и подсматривай. Я подстроила так, что в решающий момент петля захлестнёт его ногу, поднимет и подвесит на высоте пятого этажа. Представляешь, как он будет вопить?
Дракон закатывается хохотом, пытаясь сквозь смех произнести: «А я подойду…»
- Подойди, - заливаясь нежным колокольчиком, вторит Принцесса. - И скажи: «У!»
- Ага! И ещё я качну его когтем.
- Осторожно.
- Ладно. Осторожно. Тебе мат, моё яблочко.
- Опять!
- Да.
- Как ты умён, мой кожаный поясок… А помнишь того умника, который заявился сюда с мечом и огнетушителем?
- О! Как же забыть! Технический прогресс, ёлы-палы… Расставляй заново, моя птичка.
- Ну уж нет. Не моя очередь.
- Твоя. Позволь напомнить, твоя.
- Ну и всё равно. Ты выиграл. Расставляй сам за это.
- Что ты сделала с его конём? Не может быть, чтобы ты его просто шлёпнула.
- Ну не может, не может… Я всадила хороший розовый шип в его зад.
- Да?!
- Да.
- Я всегда подозревал что-то в этом роде! Ты помнишь, что они оба представляли собою потом - в этой мыльной пене?
Принцесса и Дракон снова смеются.
- Такой белый тортик! «Графские развалины»!
- Развалина на коне! Но не графская…
- Ого! Бери выше! Это был по меньшей мере герцог!
- Не принц?
- Нет. Я слышала: отпрыск одной очень боковой ветви. Очень.
- Измельчали, мерзавцы. И на кого претендуют! На мою девочку, мою красавицу!…
- И кого тщатся одолеть! Моего грозного, непобедимого!… Самонадеянные юнцы… Что они понимают? Только и могут, что скакать на своих дурацких конях.
Дракон молчит, и на его шиповатой морде отображается сладкое мление. Он уже предвкушает, что она скажет сейчас:
- Я не променяю тебя ни на кого, моё прекрасное чудовище… Ведь ты умеешь летать!…

Мы закрываем за собой так нескромно отдёрнутую портьеру и тихо удаляемся из владений этой счастливой парочки, - впрочем, ещё успевая различить несущийся вслед тихий смех и обрывок фразы:
- …а следующего мы окунём в бассейн…



8. Новое мышление (королевство тритретье).

Всем известно, что Драконы обязательно что-нибудь охраняют. Это у них в инстинкте. Обычно подохранным объектом являются либо Принцесса, либо сокровище. Конечно, попадаются оригиналы: например, один Дракон охранял памятники культуры… Сидел эдак возле памятников культуры и охранял, из года в год, пока не околел с тоски. Никто на эти памятники так и не покусился. Ещё один Дракон, помнится, охранял заповедник; зверью было такое раздолье, что просто ах. Трясогузки и воробьи вили гнёзда прямо у Дракона в хребтине и пересадили ему птичьих блох. А один Дракон отчудил и вовсе странное: повадился охранять пожарную часть. Как если долго нет в городе пожара, - так он полетит втихушку да и подпалит: пожарникам работа, доход, медали, премии… Потом этот их тайный сговор разгадали.
А у Дракона, о котором мы здесь поведём речь, была совершенно нормальная ориентация. Но ему просто не повезло в жизни: не досталось ему ни сокровища, ни Принцессы. Сокровище промотал папаша, а Принцесс всех разобрали в радиусе пяти королевств.
Но этот Дракон был молодой и предприимчивый. Поломав некоторое время голову над своим непрестижным положением, он дал объявление:

Охранная Фирма
«ОГОНЁК»!!!

КРЫША
для состоятельных дам
благородного происхождения.
(Приём заказов круглосуточно).

После чего к нему в замок добровольно понабежало около 50и Принцесс всех возрастов, а из оплаты ими оказываемых Драконом услуг сложилось весьма нехилое сокровище. На чём данную историю мы заканчиваем, ибо всё сложилось удачно для всех, и рассказывать об этом происшествии более нечего.


9. Богатые родственники (королевство тривторое).

Стояло солнечное утро. Свет разграфил мозаичный пол парадного зала ярко-жёлтыми квадратами, и Принцесса прыгала по ним на одной ножке, играя в классики. Принцессе было 13 лет, и она спекулировала своим тинейджерским положением, наслаждаясь всеми преимуществами детства и сугубо дамскими фантазиями одновременно. Она никуда не спешила.
Дракон прогуливался вокруг замка, время от времени останавливаясь возле окна и сдержанно любуясь её забавами.
- Уходи! - сердито кричала Принцесса в такие минуты. - Уйди со света, страхомордина; ты же мне все прыгалки застишь собой!
- Ну и прекрасно! - пытался изобразить строгость Дракон. - У меня должность такая, угнетательская. Не дам прыгать.
- Вот тварь… - шипела Принцесса сквозь зубы. - Ну ладно! Погоди у меня.
И она отправлялась к стене выбирать тип арбалета под сегодняшнее настроение. Дракон поспешно срывался с места: он уже знал, что Принцесса где-то прячет селитру, алюминиевый порошок и прочие такие штучки. А вкупе с арбалетом это всё может быть очень неприятным. Не смертельно, конечно, для Дракона, - но чувствительно!
Таких утр в их биографии набралось уже предостаточно. Но сегодня оба почему-то необъяснимо нервничали. Принцесса беспрестанно заступала за границы классиков, одёргивала себя и досадовала на всё окружающее.
Дракон, в душе усмехаясь, плёлся по дорожкам сада, втягивая носом воздух, исполненный пьянящим ароматом репейника, и задумчиво чертил хвостом на песке позади себя прерывистую синусоиду. Вдалеке проорала ворона.
- Каркай на свою голову, - по привычке пробормотал Дракон себе под нос. И вдруг почувствовал, как в оный нос недвусмысленно-угрожающе упёрлось что-то маленькое, железное и округлое.
(…нет, господа, это был не пистолет! Пистолетов в ту пору ещё не изобрели…)
Это был зонтик.
Дракон попятился, фокусируя взгляд на участке дорожки впереди себя, и обнаружил этот участок занятым странной фигурой. Фигура была обширна, повсюду, где только возможно, обрамлена кружевами, так что походила на большую горку взбитых сливок, и на вершине всей этой композиции красовалось упакованное в чепец лицо. Лицо внушало ужас.
- Мать моя змеища… - выдохнул Дракон.
Но это было хуже.
- И это называется садом?! - завизжало существо, принимаясь тыкать зонтиком в воздух с частотой, близкой к электротехническим нормативам. - Вот в каких условиях вынужден жить ребёнок!!! Чем вы тут всё позарастили, извольте изъясниться! Что за вонь исходит от вас?! Вы когда в последний раз мылись? Матрац в моей комнате перестелить немедленно!!!
Дракон драпанул в атриум, пробрался в замок через чёрное крыльцо, подбежал к застывшей в напряжённой позе Принцессе и, взбудораженно мотнув головой в направлении окна, спросил:
- Что это?…
- Это тётушка, - вполголоса объяснила Принцесса.
- Чья тётушка?
- Моя… Пригнись! Вон она… Дефилирует.
- А у неё здесь есть комната?!…
- Это тебя надо спросить, а?
- А чего она говорит! Про матрац!
- А, она просто считает, что у неё должна быть комната везде, куда бы она ни заявилась.
- Чего ей матрац мой не угодил - не видемши?!
- Ей невозможно угодить. И видеть ей для этого совершенно не обязательно… Идёт, идёт сюда! Что будем делать?
- Может, мне её сожрать?
- Ты что! Тётка всё-таки…
- Ну, я же обязан охранять тебя от посягательств. Имею формальный повод…
- Но она же не Принц! И в любом случае женщина… И вообще! Это моя тётя! Что ты мне предлагаешь! Всё, гасись. Я её приму.
- И удерёшь с нею, да?
- С этой мегерой?! Х-ха, большо-о-ой был дуб, наверное…
- Какой дуб?
-С коего ты рухнул, придурок!
…Тётушка  поселилась  в  третьем  этаже.  Отчасти  это  было  продиктовано  тем, что  именно  оттуда  существовал  запасной  спуск  на  задний  двор: выждав  два  дня, Дракон  и  Принцесса  заколотили  парадный  выход  к  лестнице  на  третьем  этаже  досками, объявив  на  этом  участке  локальный  косметический  ремонт  и  вынудив  тем  самым  тётушку  пользоваться  отдельной  лестницей, что  несколько  сократило  вероятность  нежелательных  встреч.  Но, разумеется, не  до  нуля.
Потом  в  замок  по  приглашению  тётушки  прибыл  погостить  на  лето  девятилетний  племянник её  сводной  сестры - мальчик, имевший  два  основных  увлечения: охотничьи  собаки  и  булочки  с  джемом.  Свору  собак  он  притащил  с  собой, булочек  же  стал  регулярно  требовать  с  хозяев.  Когда  сей  молодой  человек  умудряется  спать, представлялось  загадкой.  Во  всё  время, не  занятое  усвоением  булочек, он  гонял  с  собаками  по  двору, делая  общую  атмосферу  взбудораженной  и  тревожной; во  время  же, отведённое  булочкам, собаки  гоняли по  двору  сами, и  это  было  ещё  хуже.  Тётушка  смотрела  на  эти  шалости  сквозь  пальцы, прощая  юному  родственнику  вдесятеро  более  того, что  не  спускала  Дракону  и  Принцессе, вместе  взятым.  На  вторую  неделю  у  Принцессы   начались  нервные  подрагивания.  Дракон  огрызался  с  собаками, но  есть  их  не  решался, опасаясь  лишних  тётушкиных  эскапад.
Но  этим  неприятности  не  ограничились.
Следующим  гостем  оказался  троюродный  брат  внучатой  племянницы  подруги  тётушки - надменный  брюнет, бывший  студиозус, изгнанный  из  университета  за  хроническую  неуспеваемость, но  тщательно  скрывавший  сие  под  видом  академического  отпуска  для  написания  научного  труда.  При  тётушке  это  существо  в  основном  сыпало  латынью  и  поправляло  воротничок, а  в  отсутствие  таковой  методически  прибирало  к  рукам  столовое  серебро.  Дракон  рычал, но  терпел, сдерживаемый  надеждой  на  скорый  отъезд  студиозуса.
Тем  временем, прослышав  о  нём, в  замке  как-то  вдруг  появились  сразу  две  чьи-то  сестры, мечтавшие  о  карьере  супруги  видного  учёного.  Чьи  они  именно (сёстры), хозяева  спрашивать  уже  и  не  стали, лишь  тоскливо  переглянувшись  на  пороге  и  не  особенно  старательно  приклеив  к  лицам  положенные  улыбки.  Некоторое  время  спустя  перечень  гостей  пополнился  братом  чьей-то  сестры (одной  из) - с  супругой, матушкой  и  тремя  маленькими  существами  неопределённого  пола  и  крайне  затейливого  нрава, двоюродным  дедушкой  Принцессы (сразу  сведшим  дружбу  с  собаководом) и, наконец, экстравагантной  особой, утверждавшей  о  себе, будто  она  беглая  княгиня, 20 лет  отслужившая  в  балагане  на  колёсах, а  ныне  утратившая  вдохновение  и  вознамерившаяся  поискать  его  «в  этом  живописном  уголке».  Все, кроме  тётушки, прекрасно  понимали, что  это  любовница  студиозуса (одна  из); но  тётушке  не  говорили.  Её  здесь  любили  и  не  хотели  огорчать.  За  непосредственность  и  искреннее  непонимание  того, каким  образом  в  её  парике  к  утру  обнаруживаются  бельевые  прищепки. (Нечего  и  говорить, что  стирать  на  всю  ораву  пришлось  бедняжке  Принцессе! - впрочем, Дракон  помогал  ей, приспособив  свой  хвост  как  прототип  мотора  стиральной  машинки…)
Стояло  солнечное  утро.  Свет  разграфил  мозаичный  пол  парадного  зала  ярко-жёлтыми  квадратами, на  половине  из  коих  сидели  собаки, иные  со  щенками.  За  столиком  для  лото  студиозус  любезничал  с  тётушкой, проигрывая  ей  в  королевский  покер.  Две  перезрелые  чьи-то  сестры  вели  спор  вокруг  вышиваемого  панно, периодически  прерываемый  визгом: это  двоюродный  дед  Принцессы  осваивал  коллекцию  арбалетов, целясь  нарочито  в  район  сестёр.  Артистка  разминала  горло, выводя  гаммы.  Почтенное  семейство  в  другом  углу  репетировало  поучительную  пасторальную  сценку, где  были  заняты  и  дети.  Один  из  детей, как  и  подозревалось, оказался  в  конце  концов  обезьянкой, но  к  той  поре, когда  это  выяснилось, в  семействе  таки-родилось  третье  дитя, и  в  общей  сложности  этих  созданий  стало  уже  четыре.  Обезьянка  швырялась  апельсинами  из  вазы  в  собак.  Собаки  лаяли.  Все  беспрестанно   требовали  чаю, кофе, голландского  сыру, перепелов  в  подливе, салату, бриошей, плодов  фейхоа, восточных  сластей, табаку, примочек, глазных  капель, новой  колоды, свежих  новостей, зелёных  ниток  с  отливом, ветчины, извинений, внимания, открыть  окно  и  принести  плед.  Измождённая  Принцесса, вышколенная  трёхлетней  практикой, сновала  меж  родственников  с  проворностью, какая  и  не  снилась  всяким  чумазым  золушкам.
Помалкивал  со  своими  булочками  только  юный  племянник.  Он  был  занят.  Он  таскал  Дракона  за  хвост.
Дракон  специально  поддавался, для  виду  слегка  упираясь, но  позволяя  подтащить  себя  к  окнам.  Всё  шло  по  плану: очутившись  на  ключевой  точке, Дракон  мотнул  шеей, пробив  роговым  воротником  стекло, и, как  бы  непроизвольно  кашлянув  огнём, подпалил  портьеру, вышивку  сестёр  и  на  одной  из - платье.
Тут  же  поднялся  переполох.  Сказать, что  поднялся  крик, значило  бы  допустить  неточность: крик  здесь стоял  всегда.  Под  шумок  выскользнувшая  Принцесса  запрыгнула  Дракону  на  спину, - и  тот  задал  такого  стрекача, какой  не  снился  и  бывалым  зайцам! (Летать  он  уже  давно  не  мог  по  причине  прогрессирующего  невроза  крыльев).
Отдышались  они  лишь  за  четыре  мили  от  замка.
-Ну  что? - спросил  Дракон, вздохнув.
-Не  знаю, - пожала  плечами  Принцесса. - Да  что  мы  с  тобой, в  конце  концов - места  себе  не  найдём?
-И  правда.  Такую  повариху, как  ты, в  любой  таверне  с  руками  оторвут!
-А  ты  мог  бы  поджаривать  мясо  на  вертеле…

Возможно, какое-то  время  они  так  и  поступали: поначалу  о  них  не  было  ни  слуху, ни  духу.
Но  ещё  три  года  спустя  - это  известно  совершенно  точно! - они  примкнули  к  отряду  Робин-Гуда.


10. Королевство  тр…
КОРОЧЕ, С  САМОГО  КРАЮ!

Ну  и  что  же?  - скажете  вы. - Хоть  где-нибудь  что-нибудь  сложилось  по-человечески, как  положено?
Конечно.  Конечно…
Тем  более, что  «сложилось»  и  «положено» - это  однокоренные  слова, по  смыслу  вытекающие  друг  из  друга.
Дракон  был  побеждён  и  изгнан, Принц  и  Принцесса  поженились, наделали  кучу  детей, жили  долго  и  счастливо, ссорились  долго  и  вдохновенно  и  умерли  в  один  день  многократно  рогатыми, оставив  отпрыскам  более  споров  о  наследстве, нежели  самого  наследства.
Кажется, именно  так  «положено»  делать?...  Если  я  не  ошибаюсь?

Не  ошибитесь  и  вы…