Эффект присутствия

  Пузиков не мог объяснить себе этого всю свою жизнь: мистика или реальность?..
  Вот небольшой прилавок, огороженный рамочками из тонкого стекла. А за рамочками - оно,
богатство. Чего там только нет! И крючки на всякую рыбу, и ластики, и перья номер 86, и ли-
нейки, и пистолет под пистоны - совсем , как настоящий. Но не это притягивает его взор. Он
наклоняется низко, к самому прилавку и делает вид, что разглядывает целлулоидные прямоу-
гольные треугольники с транспортиром. Сейчас таких не выпускают почему-то. Не треугольник
 - мечта! Только треугольник ему сейчас не нужен, это он для виду, так просто. А на самом
деле глаза его косят совсем не туда. И не только глаза, даже рука судорожно подтянулась к
к самому подбородку и сжалась, готовая к броску, - лишь протяни и достанешь. Достанешь…
Незаметно достанешь… Медленно так, незаметно. А потом сожмёшь в кулак, а кулак - в кар-
ман. И разожмёшь…
  Сердце бьётся так сильно, что удары бьют в самую шею. Как молотком. А в мозгу стучит на-
стойчивая, неотвязная мысль:
  "Ножичек. Надо же, - какой ножичек! Весь блестящий, весь горит огнём. А сколько у него
предметов! Целых два ножика, шило, штопор и ещё что-то. Всю жизнь мечтал о таком! Никто
не смотрит, продавщица отвернулась. А?.."
  Он быстро оборачивается и упирается взглядом в широкий офицерский ремень. Взгляд пол-
зёт выше и обнаруживает лейтенантские милицейские погоны и широкую добродушную улыб-
ку:
  "Что, нравится ножичек, мальчик?"
  "Д-да…" - отвечает он и боком отходит от прилавка к двери.
  В школе Пузиков учился, как все. И относились к нему тоже ровно - что заслужил, то и полу-
чи. Кроме любимого предмета. Предмета, который он знал лучше других, по которому читал
уйму дополнительных пособий и массу художественной литературы. Может быть, поэтому и
не любила его Дора?
  Историк Дора Семёновна Волошина была педантом и не выносила всяких там фантазий.
  "Пузиков, - говорила она, ставя с чувством выполненного долга четвёрку в его дневник, - ты
непоследователен и сбивчив, хотя и много читаешь. В вузе-институте этого не любят."
  Он огорчался, но историю любить не переставал.
  Однажды он забыл в парте тетрадь по тригонометрии. Вернувшись в пустой класс, он быст-
ро подошёл к своей парте и почувствовал, что наступил на что-то маленькое и твёрдое. Пред-
мет под его ногой оказался золотым кольцом.
  На следующий день во время большой перемены в класс вошла Дора. На её лице было
смятение.
  "Ребята, - обратилась она к классу, - вчера на одном из уроков я потеряла своё обручальное
кольцо. Никто из вас его не находил?"
  "Находил, - сказал Пузиков. - Вот оно, Дора Семёновна,"
  Всю жизнь с того памятного дня в магазине он ощущал за своей спиной присутствие суро-
вой и неумолимой силы по имени совесть.Действия этой силы не всегда согласовывались с
логикой обстоятельств, часто вредили самому Пузикову или его близким. Но они никогда не
оказывали решающего влияния на "окончательный приговор", который был неизменно бесст-
растен и безоговорочен…
  …"Ты проверил за машинисткой текст? - спросил Пузиков Сержа Грикурова, выполнявшего
сверхсрочную и ответственную работу. - Учти, что она через неделю увольняется и уезжает."
  "Конечно, Вася! Всё будет в порядке, вот увидишь!" - как всегда с пафосом продекламиро-
вал Серж.
  Через месяц, делая окончательную проверку перед предъявлением на подпись главному
конструктору, Пузиков обнаружил в тексте документов многочисленные ошибки. Кроме того,
добрая треть текста была не отпечатана вовсе.
  "Василий Николаевич, - позвонил ему Канторович, - я не вижу твой "РС". Не готов?"
  "Пока не готов, Яков Михайлович."
  "В чём дело? Через неделю срок!"
  "Моя вина, Яков Михайлович. Будем задерживаться после работы. К сроку успеем."
  И успели. Правда, потрудиться пришлось на совесть. В том числе, и Сержу. Был доволен и
третий - незримый и строгий судья, эффект присутствия которого сказался и на этот раз.