Трус

Он увидел их ещё издали и сразу понял, что они обязательно подойдут к нему. Двое высоких парней, явно поддатых, шли по платформе, с хмельным росчерком огибая стоящих людей. Было прохладно – конец сентября. Электронные часы на здании института управления показывали 20:34. Совсем скоро должна была подойти его электричка. Электричка, которая могла бы его спасти, и он с тоской посмотрел в тёмную пустую даль, но…
- Парень. Дай копеек двадцать.
Перед ним стоял блондин, выше его на полголовы, и дышал в лицо портвейным перегаром.
- Нету, - вырвалось автоматически.
- Кому ты п..дишь?
Вот оно! Ноги предательски ослабли, сердце задрожало, появилась неприятная дурнота. Но! В конце концов, неужели он такой трус? А как же занятия физическими упражнениями, отжимания, гантели… Неужели они ничего не значат, когда дошло до дела? И всплыла неожиданная незнакомая злость.
- Тебе, допустим, - голос не дрогнул.
Высокий упёрся мунтным взглядом.
- Ты чего, парень, круто себя ощущаешь? Ну-ка пойдём выйдем.
- Можешь идти, куда хочешь. У меня свои дела.
- Серега, чего ты там? – повернулся второй, ушедший немного вперед.
- Подожди. Тут персонаж интересный, посмотри на него. Такой борзой, каратист наверное.
- Да-а! – приблизился второй. – Ну-ка, покажи левый кулак.
Не зная зачем, он показал. Двое удовлетворённо загоготали. Их кулаки оказались раза в полтора больше, к тому же с набитыми костяшками.
- Тебе чего, парень, жить надоело? Откуда?
- Что откуда?
- Где живёшь?
- Ну в Жуковском.
- Ах в Жуковском?! Тогда тебе п..дец. Что такое жуковская Малаховка знаешь?
Высокий схватил его за грудки, но он резко смахнул его руку.
Что произошло дальше, он помнил смутно. Он отошёл от края платформы к центру. Высокий последовал за ним. И тогда он, опустив сумку, с разворота ударил правой высокого в подбородок. Удар не получился, и высокий не упал, но замер от неожиданности. Второй налетел слева, попытался ударить ногой, но он отбился. Только тут он заметил, что переполненная в этот час платформа вокруг него опустела. Мужчины образовали круг и с деланным равнодушием созерцали происходящее. И только одна бабка деревенского вида заголосила: «Ребятки, ребятки, не надо, зачем!».
Внезапно второй бросился к высокому.
- Серёга, бежим! Сейчас менты появятся!
Но высокий остался спокоен.
- Чего бежать? Он первый ударил.
Подошла электричка. Народ смешался и бросился к раскрытым дверям. Вместе со всеми он вошел в вагон и сел на свободное место. Двое подошли к нему.
- Слушай парень, - сказал высокий, - Это только начало. Мы сядем дальше. Попробуешь бежать, хуже будет.
- Бежать не буду, не надейся, - ответил он.
Электричка набрала хороший ход. Остановки мелькали одна за другой. И с каждой остановкой его мужество ослабевало. Что делать? С двумя не справиться. Бежать? Кричать о помощи? Сердце продолжало колотиться. Со стороны сидящих вокруг мужчин он ловил на себе насмешливые взгляды. Нет, бежать и кричать о помощи он не будет. Остаётся только драться и быть избитым. Он не решался повернуть голову и посмотреть на своих врагов, но знал и чувствовал, что они сейчас сзади и рассматривают его в спину. Скоро его остановка. Надо сохранить внешнее спокойствие, и будь, что будет.
И вот его остановка. Стараясь не выдать внутренней дрожи, он медленно поднялся и повернулся лицом к своим врагам. Но их не было. Он дошёл до дверей тамбура и раскрыл их, ожидая удара. Нет, его врагов не было и там. Он вышел в прохладу улицы, и только дойдя до дверей дома, поверил, что всё кончилось. Ничего не сказав матери, поужинав, он лёг спать и провалился в глубокий сон.


Прошла неделя. Этот день он назначил себе сам. Хватит. Хватит мечтать, бесконечно мечтать, и знать, что ничего этого не будет. Нельзя так трусливо прятаться от реальности, только человек действия может быть хозяином своей судьбы.
Он влюбился в неё сразу, как только увидел её там, на пляже, когда их компании случайно объединились. Симпатичная стройная блондинка с золотистым загаром, карими глазами и милой улыбкой.
Он всегда с трудом общался с девушками. Для него было загадкой, как можно поддерживать с ними оживлённую беседу. Тем более ему было трудно, если девушка ему нравилась. Всё, что он мог, это трепетно ловить миг, когда она окажется рядом с ним, чтобы унести её образ в свои мечты. Так было и на этот раз. Ирина, так звали блондинку, оказалась весёлой девушкой, заразительно смеющейся над анекдотами, далеко не всегда приличными. За ней не ухаживал никто, точнее – все, но не серьёзно. Было известно, что у неё есть парень, но сейчас он служил в армии. А он участвовал во всех играх – в мяч, в карты, всё время прячась среди ребят и не пытаясь, а точнее – боясь остаться с нею наедине. И каждый день он спешил первым придти на пляж, и всё внутри его ликовало оттого, что сейчас он увидит её.
И, наконец, он дождался. Дождался того, что лето внезапно кончилось. За один августовский день резко похолодало, и на пляж не пришёл никто. И он остался один на один со своими мечтами. Пришла осень. Он продолжал мечтать. В его мечтах Ирина стала единственным и бесконечно близким человеком, понимающим его без слов, его вторым Я. Он почти физически ощущал её близость. И всё же он понимал, что это только мечты, и ругал себя за трусость, за неспособность преодолеть свою робость.
И он решился. Очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений, через общих друзей он узнал её адрес. И вот сегодня он шёл к ней, шёл, чтобы сделать явью свою мечту. Странно, ему казалось, что он даже не волнуется. Стоял солнечный день, и он вселял радостную уверенность, что всё будет хорошо. Конечно, она чувствовала его любовь и, может быть, ждала его. Они вместе рассмеются, и будет так легко и радостно. Надо только быть смелым и ничего не бояться.
Но вот её дом. Почему его твёрдая поступь вдруг стала неровной? Третий подъезд, лифт, шестой этаж, её дверь, звонок. Сердце бешено колотилось. Он остановился, чтобы привести в порядок дыхание. Итак, сейчас он нажмёт на кнопку. Что он скажет? Для начала «Привет». А дальше что? Что?
Внезапно он отчетливо понял, что нет никакой бесконечно близкой и родной Ирины, а есть почти незнакомая чужая девушка, которая сейчас откроет дверь, увидит перед собой растяпу, который за всё лето не решился сказать ей ни одного слова, всё поймёт, и её губы искривит презрительная усмешка. Рука отдёрнулась от звонка. Медленно, но всё быстрее он спустился по лестнице на первый этаж, на улицу. Ноги сами несли его прочь, и всё внутри него сгорало от стыда. «Трус, трус, трус» – стучало в голове. Ещё можно было вернуться, но он знал, что он не вернётся никогда. Никогда.

1984 (2003)